Текст книги "Вандал (сборник)"

Александр сразу отметил, что девчонка – по-настоящему красива: брюнетка с ярко-голубыми глазами и нежной, покрытой золотистым загаром, кожей. Тонкие, явно европейские, черты лица, чуть вздернутый носик, губы, не сказать, чтоб тонкие, но и не такие пухлые, какие любят накачивать силиконом псевдокрасавицы из московских борделей или стареющие дивы Рублево-Успенского шоссе.

Глаза… Господи, какие глаза! Такой непостижимо сияющей голубизны, наверное, не бывает даже в небе! А ресницы? Это же чудо, а не ресницы – черные, загнутые, совершенно нереальной длины! И тщательно выщипанные полумесяцем брови, крутая линия бедер, упругая молодая грудь с изящными коричневыми сосками, плоский животик с темной ямочкою пупка, крутые бедра – господи, вот это красавица! Откуда она здесь? Хм… откуда… Откуда угодно! Дочь рабов, или пленница, или проданная в рабство за долги, или вообще свободная и просто зарабатывающая таким способом деньги, или… вариантов масса.

– Ты красивая! – от волнения Александр едва подобрал нужные латинские слова, чего при встрече с женщинами у него отродясь не бывало… запнулся даже. – Как тебя зовут?

– Арника, – девушка отозвалась отрешенно, даже как-то сухо, едва взглянув на присевшего рядом клиента.

Нет… она не брюнетка… просто – темно-русая.

– А меня – Александр, – тихо промолвил молодой человек.

– Мне совершеннейше все равно, как там ваше имя. – Глаза Арники вдруг распахнулись, широко-широко, чуть было не окатив посетителя смесью презрения и гнева… не окатили. Вовремя спрятались за густой сенью ресниц.

Ишь ты…

– Я… я заплатил за тебя.

– Я знаю, – девчонка послушно растянулась на ложе. – Ложись и делай свое дело. Только ради бога, не спрашивай меня ни о чем!

Саша поправил на плечах простынь – почему-то не очень хотелось никому демонстрировать свои особые приметы в виде татуировки на левом плече – бриг «Товарищ». Наколол на службе по глупости, заодно с дружками, потом вот хотел свести, да все руки не доходили. Да и жалко, честно говоря, было – все ж таки память.

– Ну? – Арника дерзко сверкнула глазами. – Чего ж ты ждешь, варвар?

– Почему – варвар? – удивился молодой человек.

– С такой светлой кожей – и не варвар? – девушка неожиданно расхохоталась. – Поверь, я знаю жизнь. Небось, старый Селевдр сторговал меня за одну серебряную монету…

– За две…

– Ого? За две? А мне сказал – за одну, – Арника горько усмехнулась. – Что ж, придется его проучить… как – не сомневайся, придумаю.

Она прищурилась, неожиданно твердо и зло, и снова уселась, притянула коленки к груди, обхватила руками.

У левого локтя Александр заметил белесые следы ожога.

– Что это у тебя? Клеймо?

– Не твое дело, – девушка моментально опустила руку и все так же злобно снова посмотрела на Сашу. – И долго ты намерен трепать языком?

– На все два денария, – улыбнулся молодой человек. – Ты и в самом деле красивая девушка…

– Многие так не считают!

– Значит – они слепые. Что это у тебя в кувшине, вино? – Александр кивнул на низенький, стоявший в самом углу столик, который даже не заметил при входе. Уж конечно, как тут заметишь, ведь совсем не туда и смотрел.

– Да, вино… Кислое и дешевое. Будешь?

– Не отказался бы. После парной, знаешь ли, очень хочется пить.

– Изволь, я принесу.

– Нет, нет, я сам.

Саша просто притащил к ложу столик с кувшином, двумя кружками и солеными оливками на большом глиняном блюде. Разлив вино, протянул кружку девчонке:

– Не откажи, красавица, выпей со мной. Ну, пожалуйста… Не могу пить в одиночку.

– Я тоже не могла… раньше… Впрочем, – Арника вдруг улыбнулась. – А ты слишком уж вежлив для обычного варвара. Какого ты рода? Вандал? Гот? Алан?

– Ни то, ни другое, ни третье, – широко ухмыльнулся Саша. – Я – склавин!

– Склавин?!!! – девчонка рассмеялась. – А что? Есть такое племя?!

– Конечно, есть… Я ж оттуда!

– Ах да, да… – Арника пригубила вино. – Пей же, склавин, не жди.

– Только вместе с тобой!

– А ты мне нравишься, – поставив опустевшую кружку, неожиданно промолвила девушка. – Нет, в самом деле, нравишься. Обычно варвары бросаются сразу, едва только не рычат…

– А местные? – Саша вдруг обиделся за «варваров», в конце концов, ими были все его теперешние друзья-приятели. – Потомки римлян. Они что же – все как на подбор вежливы и дружелюбны? Даже со жрицами любви?

– Ну ты скажешь, – гулко хохотнула Арника. – Местные римляне гады те еще! По крайней мере те, кто сюда приходят… Тупые свинячьи морды! Видел бы ты!

– Тупые?

– А те, кто поумней, через одного – содомиты, – отрезала девчонка, протягивая руку к кувшину с вином. – Пей, давай, варвар! Пей, веселись… Я действительно тебе нравлюсь?

– Конечно! – Александр осторожно взял девушку за руку.

– Тогда что же ты сидишь? – цинично ухмыльнулась та. – Возьми же меня, брось на ложе, и…

– Позволь для начала поцеловать тебя, Арника…

– Ты просишь позволения? – пушистые ресницы удивленно дрогнули. – Варвар! Ведь ты же меня купил. Правда – не полностью… и не надолго. Так спеши же, о глупый склавин!

– У нас говорят – спешка нужна лишь при ловле блох, – нежно обняв девчонку за талию, усмехнулся Саша.

Арника снова вздрогнула.

– И вправду так говорят? Вот именно так? Уже… Я закрою ставни… Не люблю, когда слишком светло.

– Так ты разрешаешь… – прошептал молодой человек.

– Целуй! – девушка вдруг прижалась к его груди решительно и сильно, обняла за шею…

Ощутив кожей быстро твердеющие соски, Александр с жаром поцеловал Арнику в губы, руки его жадно шарили по теплой девичьей спине, по плечам, по груди, бедрам…

– Ах, какой ты нежный… – опускаясь на ложе, с пылом прошептала девчонка. – Ах…

Такого наслаждения Саша давно уже не ощущал! С Кассией, а потом – с матроной, это все было как-то не так, по-другому, что ли… А, может быть, это сейчас так просто казалось? Молодой человек чувствовал, как сходит с ума от этих чувственных губ, от бездонно-голубых глаз, от нежной шелковистости кожи… Странное чувство нахлынуло на него, словно бы он давно знал эту девушку, знал в какой-то другой жизни, где они были вместе, долго, давно, и счастливо, а потом вдруг почему-то расстались и вот сейчас снова сошлись, отыскав наконец друг друга.

– Арника… – меж поцелуями жарко шептал Саша. – Арника… Почему я не встречал тебя раньше?

И он мог бы поклясться, что девушка испытывала сейчас те же чувства! Об этом говорили ее глаза, ее губы… Все…

Узкая комнатенка сейчас казалась императорским залом, а неказистое ложе – троном. Троном, одним – на двоих.

– Мы с тобой прямо как король с королевой, – усевшись, с улыбкой произнес Александр. – Арника…

– Что? – девушка расслабленно улыбалась.

– Ты самая красивая. Просто чудо!

– Рада, что тебе понравилось… Не пожалел двух денариев?

– Да ладно тебе! Хочешь еще вина?

– Давай…

Оба выпили. Снова поцеловались в губы.

– Почему ты здесь? – погладив девушку по плечу, тихо спросил Александр. – Ты – рабыня?

– Теперь уже почти нет, – на этот раз Арника не ерепенилась, похоже, отвечала честно. – Я больше почти ничего не должна Селевдру.

– Так это этот старый козел тебя сюда затащил?!

– Тсс!!! Если б не он… я вряд ли б вообще была сейчас в живых.

– А…

– Не спрашивай! – жалобно попросила Арника. – Пожалуйста, ни о чем больше не спрашивай.

– Хорошо. Ты не хочешь отсюда уйти?

– Пока нет.

– Хм… Тогда… Я могу хоть чем-то помочь тебе?

– Можешь, – немного подумав, тихо отозвалась девчонка.

Саша почувствовал, что воспаряет душою:

– И как же? Говори, знай, Арника, я все для тебя сделаю!

Девушка улыбнулась, вроде бы и радостно, а вместе с тем – и печально, вернее, с какой-то затаенной, глубоко запрятанной грустью. Вздохнула, взъерошила Сашке волосы:

– Ты знаешь Каллиста из Гадрумета?

– Кормчего? – молодой человек тут же вспомнил недавно подслушанный разговор. – Его судно скоро отправится… куда-то далеко, в Константинополь, кажется…

– Да-да! Я именно о нем и говорю, о Каллисте и его корабле, – Арника встрепенулась. – Константинополь! Это город спокойствия, не то что здесь… или даже в Италии. И это город больших денег и больших возможностей… Даже для таких, как я! Нет… не так сказала… Тем более – для таких, как я!

– Так ты собираешься…

– Нет! Сейчас у меня нет для этого денег, – а набиться в любовницы к кормщику я уже не успею… Увы!

Саша не признался бы сейчас даже самому себе, но эти слова Арники почему-то сильно его задели, словно бы эта голубоглазая девчонка приходилась ему близкой родственницей, за которую он, именно он, отвечал…

– Я знаю, Каллист вернется весной, – снова улыбнулась девушка. – К этому времени я буду готова…

В дверь неожиданно стукнули, напористо и громко.

– Это Селевдр, – Арника вздрогнула. – Напоминает о времени.

– Как все быстро прошло… жаль…

– В следующий раз захвати с собой побольше монет!

– Послушай-ка, Арника… А давай мы с тобой встретимся. Нет, не здесь, где-нибудь в другом месте, на улице, в саду, у моря…

– Встретиться с тобой? Что ж, – девушка неожиданно согласилась. – Знаешь заброшенный сад у старого цирка.

– Найду!

– Там многие гуляют. Приходи. В воскресенье, в полдень, я буду ждать тебя у статуи Аполлона… Если, конечно, приду.

Снова настойчивый стук в дверь. Громкий… как стук сердца.

– Я ухожу, – накинув на плечи простыню, Александр поднялся с ложа.

– Прощай… – прошептала Арника.

Молодой человек покачал головой:

– Нет, не прощай… До встречи в заброшенном саду!

– До встречи!

– Постой…

Вскочив с ложа, девушка подбежала к Саше и, обняв его, крепко поцеловала в губы:

– Вот теперь – до встречи.

– В воскресенье, в полдень, у статуи Аполлона.

Арника широко распахнула ставни. Яркий солнечный свет, ворвавшись в комнату, плеснул в глаза резким горячим сиянием, осветив всю убогую обстановку… и золотистое тело юной красавицы…

Александр оглянулся на пороге, заметив на спине девушки яркую цветную татуировку – синего улыбающегося дельфина.

Разве дельфины умеют улыбаться?

Глава 13. La Isla Bonita

…и пир возгорелся,

Как в дни былые…

«Беовульф»

Осень – зима 438 г. Средиземное море.

Она не пришла в воскресенье, зря Александр прождал в старом саду почти полдня. Арника… Что же ты? Обманула? Зачем? Сказала бы сразу, что не придешь…

Эта девчонка, голубоглазая фея, никак не хотела выходить из головы. Странная девушка… Заниматься проституцией… и при этом носить золотую цепочку и браслет. Хотя и то, и другое могло быть просто подарком.

Арника…

Термы! Надо срочно пойти в термы, взять за жабры старого сводника Селевдра и…

Не успел!

Уже вечером Тибальд собрал всех в старой таверне у южных ворот и сказал одно слово:

– «Амелия»!

Разбойники разом заулыбались – поняли, лишь Саша что-то тормозил, однако сидел молча, стыдно было спрашивать у других, лишь потом поинтересовался у Ингульфа.

– Ну, ты даешь, дружище! – весело расхохотался тот. – «Амелия» – это судно Каллиста из Гадрумета. Большая такая корбита. Завтра поутру она отправляется в Константинополь… да-да – не взирая на угрозу штормов! Богатенькие пассажиры, битком набитые трюмы… ммм!

Александр хмыкнул: теперь понятно, почему пираты так радовались.

– Выходим в море утром, сразу после «Амелии», – деловито распоряжался хевдинг. – А сейчас – всем срочно на склады за провизией и пресной водой. Поторапливайтесь – там уже будут и наши друзья, люди Вульфарда и Алагиса.

– Вульфард и Алагис?! – возмущенно переспросил здоровяк Видибальд. – На что нам эти крысы, вождь? Неужели мы не справимся сами?

– Вот именно, что не справимся, – хевдинг гневно сверкнул глазами. – Нас всего три дюжины, а на корбите – сотня опытных воинов, плюс полсотни моряков, привычных к морским битвам. Это не считая переселенцев, которые тоже постараются подороже продать свои жизни. К тому же не забывайте, у корбиты высокие борта – их лучники нас просто перестреляют, мы не успеем даже подойти. А вот, если зайдем с трех сторон… Три охотничьих пса, при удаче, могут загрызть и медведя.

Остаток ночи пираты провели в харчевне, пили вино и орали песни. Тибальд этому не препятствовал, хорошо зная, что во время плавания еще будет время выспаться.

Ранним утром «Амелия», подняв паруса, оранжевые в лучах восходящего солнца, медленно и величаво отвалила от причала Гиппона и вышла в открытое море. Прямые паруса корбиты быстро наполнились ветром, впереди громко хлопнул блинд. И сам Александр, и другие пираты невольно залюбовались судном – мощным, красивым, большим… прямо-таки огромным, с высокой кормою и четырьмя мачтами. Да, конечно, такой корабль был очень неповоротливым и плохо держал ветер – парусная оснастка этого времени, увы, не позволяла совершать крутые маневры. Однако «Амелия» имела весьма внушительный вид, на корме и на юте были установлены стрелометы – вещь устрашающе нужная, но при качке – почти бесполезная. Как и онагры, катапульты, баллисты – когда-то Саша читал про все эти орудия в книгах: якобы мореходы древности их часто устанавливали на кораблях. Вместо пушек. Ага, как же! Молодой человек пока что не видел подобных устройств ни на одном корабле, и, по здравому размышлению, понял – что и не увидит. Все эти катапульты и прочие, установленные на качающейся палубе корабля, – совершенно бесполезные вещи. Когда нет никакой возможности прицелиться, куда полетит камень или огромная, похожая на бревно стрела? Правильно – в белый свет как в копеечку, и никуда больше! Все эти громоздкие боевые механизмы эффективны лишь при штурме крепостей, а на корабле – как пятое колесо в телеге. Ладно еще стрелометы – закрепленные в направляющих стрелы, в основание которых бьет оттянутая доска… покуда не отсыреет. Одним выстрелом вполне возможно смести с юта бросившихся на штурм врагов. А потом долго заряжать… Второго выстрела, как правило, сделать уже не успевали.

Когда паруса корбиты уже маячили где-то у горизонта, Тибальд подал знак, и команда «Золотого Быка» дружно опустила на воду весла. Вспенив воду, галея отошла от причала и, развернувшись, направилась в море. По команде хевдинга, пираты подняли мачты и паруса – прямой, точнее сказать – прямоугольный, много позднее его бы назвали – фок – на передней мачте и перевернутый треугольный акатий – на задней, бизани. Гребцы положили весла и, весело переговариваясь, потягивали вино из прихваченных с собой запасов, пили по-варварски – неразбавленное, впрочем, точно такими же вкусами отличались и жители столичного Константинополя, давно снискавшие себе сомнительную славу самых известных пьяниц.

Сам хевдинг, положив руку на румпель, замещал погибшего кормчего. Конечно, Александр был очень неплохом моряком, но, увы, пока еще не знал местных условий. Ингульф вот знал, но Орестус Тибальд не имел привычки доверять важное дело молокососам, в чем был, конечно же, прав.

– Глянь-ка назад! – Ингульф толкнул приятеля в спину.

Александр оглянулся, увидев приближающиеся суда, быстро догонявшие галею. Похоже, это были новоявленные соратники Тибальда – хевдинги Вульфард и Алагис.

– Вон там, слева – либурна «Голубой волк», видишь на мачте волчью голову?

Саша присмотрелся:

– Ну да. Это кто у нас там – Алагис?

– Нет – Вульфард, – Ингульф усмехнулся и смачно сплюнул в воду. Да, уж этот парень, по всему видать, совершенно не верил в морские приметы…

– Поплюй в волну, – неожиданно попросил юный вандал.

– Зачем? – удивился Саша.

– Чтобы умилостивить всех… мало ли, кто там есть?

Да-а… логично.

Исполнив требуемое, Александр оглянулся:

– Ну, так что скажешь ты о Вульфарде, друг мой?

– Гад, каких мало, – ни капельки не сомневаясь, тут же отозвался Ингульф. – Правда, Алагис Желтая Рука еще похуже будет. Тот еще пройдоха!

– Желтая Рука?

– Ну да, кораблик у него так именуется… ну, и он сам. Желтая – якобы потому, что золото к ней прилипает… ну, к руке его.

– Ага, значит, это его суденышко слева?

Ингульф неожиданно расхохотался:

– Его. Именно что суденышко, римляне называют такие суда – актуарии. Палубы нет вовсе, зато очень верткое, быстрое… однако – плохо держит волну. Плыть на таком в рябь – большое искусство… Кстати, у Алагиса есть и еще один корабль, купеческий, «круглый», куда крепче «Желтой Руки»… но он, конечно, вряд ли догнал бы корбиту.

– Да. Корабль Вульфарда куда как лучше…

– «Голубой Волк»? – парнишка скептически хмыкнул. – Скажешь тоже! Наш «Золотой Бык» даст всем им хорошую фору! Нет, римская либурна, конечно, хорошее судно, но только не такая старая и много раз чиненная.

Ингульф замолчал, глядя на волны, не шибко-то и большие, но и не маленькие, как раз такие, что делают жизнь моряка полной восторга.

Александр бросил взгляд вперед и встревожился, не увидев там вообще ничего – ни парусов, ни точки. Не то чтобы он так уж переживал за исход плавания… как-то не по себе становилось от мысли о том, что придется убивать ни в чем не повинных людей… да-да, именно так – придется, и ничего с этим не сделать: уж назвался груздем, так полезай в кузов.

И все же…

Молодой человек снова оглянулся:

– А где же корбита?

– Да никуда она не денется, – весело хохотнул Ингульф. – За ней можно плыть с закрытыми глазами! Сейчас хороший ветер – после полудня «Амелия» зайдет в Карфаген – у Каллиста хорошие отношения с Хильпериком – там и заночует, и мы, конечно, в гавань заходить не будем, даже не будем ждать корбиту, просто пойдем в Гадрумет – именно туда «Амелия» явится к вечеру. Ну и дальше пойдем вдоль берега – Триполитания, Киренаика, а уж потом придется пересечь море курсом на Крит, а там уж и до Константинополя не так далеко. Думаю, хевдинги решат напасть на корбиту где-нибудь в Триполитании – а чего тянуть-то? Не так уж много у нас кораблей, да и погода… В это время года могут налететь шторма, слава Господу, хоть сейчас пока спокойно и тихо.

– Видать, сильно приспичило этому Каллисту, коли он решился на плаванье в мертвый сезон, – с усмешкой бросил давно прислушивавшийся к беседе Эрлоин. – Или, может быть, ему очень хорошо заплатили.

– Скорее – последнее, – кивнул юный варвар. – Но это значит, что тот, кто заплатил, знает что-то такое, чего никто еще не знает.

– Мудрено говоришь! – расхохотался Саша. – И что же такое здесь может случиться?

– А, не знаю, – парнишка махнул рукой. – Может, Гейзерих-кениг решился-таки захватить Карфаген и обрушить последний римский оплот? Вот кое-кто прознал… и теперь бежит в Константинополь.

– О! – захохотал Эрлоин. – Этот «кто-то» – очень умный человек, я вам скажу! Боюсь только, ум его все же окажется не таким уж крепким… и виной тому будем мы.

На подходе к Карфагенской гавани хевдинги взяли мористее – никому не хотелось встречаться с морским охранением наместника Бонифация, точнее – его верного пса Хильперика, с которым почти у всех пиратов имелись и личные счеты. Далеко обогнув столицу провинции, разбойничьи суда причалили к берегу за мысом, там и заночевали, выставив охранение, а с первыми лучами солнца взяли курс на Гадрумет – так в эти времена именовался Сус.

Альфред Бади, антиквар из Суса – положив весло, в который раз уже вспомнил Александр. Жаль, жаль, что он так поздно поверил старику… слишком поздно. Все же нужно попытаться его отыскать – хоть одна живая душа… оттуда! Эх, старик, старик… жив ли ты еще?

Саша вдруг задумался о том, что, может быть, кроме него самого и месье Бади, здесь, в этом варварском времени, есть еще люди из далекого будущего. А почему бы и нет? Можно будет попытаться их как-нибудь отыскать… как? Об этом надо просто подумать. А вот – зачем? Вопрос интересный…

Надпись!

Молодой человек едва не подавился вином, вспомнив надпись, выцарапанную на стене того сарая, в котором держали рабов… тогда, сразу после кораблекрушения. Кто-то написал по-французски – «Я был здесь». Кто-то написал… Кто? Наверное, это мог быть и антиквар… надо бы его спросить… если отыщется.

И вообще – хватит плыть по течению! Карьера пирата – вовсе не то, на чем надо строить жизнь, а ее ведь надобно как-то устраивать, раз уж все так вышло. А на всякую жизнь нужны средства! Откуда, спрашивается, их брать? Да, сейчас, в случае удачного исхода рейда, таковые средства появятся – и надо ими распорядиться четко, с умом. Купить, наконец, дом – не век же кантоваться в тавернах – и… И, может быть, жениться?

На той самой, голубоглазой…

Черт! Надо же, как запала в душу эта девчонка! Словно бы чем-то приворожила, примагнитила… Может, она и вправду – ведьма? Ладно – после набега уж ее-то запросто можно найти все в тех же термах.

Арника… Кажется, она неплохая девушка… Что же касается рода ее занятий, то Сашу такие мелочи давно уже не смущали, в конце концов, чем отличались от обитательниц веселых домов иные деятельницы бомонда, так называемые «светские львицы» – да, по сути, ничем, чего уж…

На следующей после Гадрумета ночевке вожди собрались на совет. Орестус Тибальд накинул на плечи новый шикарный плащ с затейливой золотой фибулой, вещью в высшей степени изысканной, кстати – произведением мастеров-вандалов, отнюдь не римской, как можно было бы ожидать – приоделся и, прихватив с собой верных людей в лице Александра, Ингульфа и детинушки Видибальда, направился в специально разбитый шатер с волчьей шкурой на верхушке.

Почему хевдинг взял с собой именно этих? Ладно Видибальд – с ним-то как раз все понятно, но Саша с Ингульфом, которые были с Тибальдом, откровенно говоря, без году неделя? Что, хевдинг не доверял своим? А очень похоже, что так! Да и, что уж тут говорить, Александр и его юный приятель были весьма представительными, не то что прочая рвань, особенно сейчас, облаченные в новые туники и кожаные, с металлическими бляшками, панцири. Конечно, лучше бы – сверкающую кольчугу… но, увы, пока это дорого. Да, еще имелись и длинные плащи из добротной ткани, у Саши – сиреневый, у Ингульфа – темно-голубой. И фибулы… Бронзовые, зато начищенные – сияли, больно глазам!

Солнце уже скрылось за дальним мысом, когда разбойничьи вожди собрались, наконец, в шатре. Вульфард оказался настоящим варваром, какими их любили изображать в школьном учебнике истории древнего мира в разделе «Падение Римской империи». Приземистый, буйно-рыжий, растрепанный, с кудлатой – во всю грудь – бородищей и ручищами, словно кузнечные клещи, Вульфард Голубой Волк выглядел устрашающе, сразу было видно – авторитет! Второй член триумвирата – Алагис – по внешнему антуражу не годился ему и в подметки – маленький, плюгавенький, лысоватый… этакий живчик с хитрым лисьим лицом и пегой редковатой бородкой. Одет скромненько – затрапезная римская туника, башмаки с обмотками, темненький плащик, застегнутый простой медной булавкой, посмотришь, скажешь – простота-простинушка! Однако и Вульфард, и Тибальд держались с Алагисом подчеркнуто уважительно, отнюдь не введенные в заблуждение его простецким видом.

Оба тоже явились в сопровождении воинов – по трое у каждого, видно, именно так и договаривались. Охрану в шатер, естественно, не позвали, все девятеро вольготно расположились на вольном воздухе, у шатра. Кто-то из людей Вульфарда, с усмешкой вытащил плетеную фляжку, предложил…

А вкусное вино! Ну, вот нисколько не кислое, приятное такое, терпкое… Что-то типа бордо, что ли…

Саша, конечно, пытался прислушиваться, интересно было – о чем там говорили в шатре? Увы, доносились лишь отдельные слова и вырванные из контекста фразы… по которым, впрочем, можно было кое о чем догадаться: Тибальд предлагал не тянуть время зря и напасть на корбиту прямо в море, еще до триполитанского города Большой Лептис, куда «Амелия» наверняка зайдет. Алагис же настаивал на прямо противоположном – атаковать корабль Каллиста на рейде, у берега, во время ночевки.

– Мы явимся под утро, как волки, – как мог, убеждал соратников хитрый лысеющий хевдинг. – Никакого риска! Никаких стрел… Мои пловцы скрытно проникнут на корбиту… уберут стражу… Я знаю весьма подходящее место для такого дела – сразу за Триполитанским валом, именно там и встанет на ночевку Каллист.

– А, если не встанет?

– А куда же он денется-то? Встанет, и именно там, где мы и рассчитываем.

Убедил! Вульфард поначалу сомневался, больше склоняясь к идее Тибальда, но, все-таки убежденный красноречием Алагиса, сдался:

– Ладно, думаю, стоит поступить, как ты сказал.

Орестус Тибальд тоже махнул рукой:

– Ладно. За валом так за валом.

Высокие мачты корбиты чернели на фоне светлеющего неба, на море царил полный штиль, и было вообще непонятно – как это могучее судно пустится в плаванье утром? Хотя… по утрам обычно поднимался ветер.

Укрывавшиеся за небольшим мысом пиратские суда тихонько, на веслах, подкрадывались к обреченному судну. Первым шла легкая актуария Вульфарда. Вот замедлила ход… ловкие тени, без звука соскользнув воду, поплыли к стоявшему на якорях кораблю, уцепились за канаты, поднялись…

Выждав некоторое время, все три судна продолжили движение – Вульфард заходил с левого борта, Алагис – с правого, Орестус Тибальд – с моря.

Небольшая рябь играла на розовато-палевых волнах, небо алело, вот-вот должно было взойти солнце.

Оп! На корбите внезапно ударил колокол… гулко, всего пару раз… и так же внезапно оборвался. Спящие прямо на палубе пассажиры вскочили… но было уже поздно – пираты лезли на корабль со всех сторон!

– С нами Иисус и Водан! – устрашающе размахивая над головой длинной римской спатой, заорал Ингульф, только что забравшийся на «Амелию» вслед за Сашей.

Проснувшиеся пассажиры, в большинстве своем явно не воины, испуганно жались к мачтам. Их никто не трогал, пока…

Однако уже клинки звенели. Быстро оправившись от внезапного нападения, бывшие на корбите воины выстроились на корме в несколько линий, за ними появились и лучники – в воздухе запели стрелы.

Александр невольно обернулся, услыхав громкий воинственный клич – точно такая же картина наблюдалась и на юте – защитники корабля выстраивали линию и там, явно намереваясь, отбив первый натиск, тут же перейти в контратаку, сдавив нападавших в клещи.

На носу, как и договаривались, действовал Вульфард, корма была делом Тибальда, а вся остальная палуба принадлежала Алагису, люди которого уже убили некоторых особенно резвых пассажиров и теперь сдерживали остальных копьями.

Похоже, Орестусу достался самый трудный участок…

Подумав так, Александр поспешно уклонился от летящего дротика, попавшего в кого-то из своих, молодой человек сейчас не видел – в кого – по призыву вождя все бросились в атаку!

Яростный крик вырвался из глоток, миг – и тучи выпущенных противником стрел стали уже бесполезными – атакующие уже вступили на корму, завязав рукопашную схватку.

Звенели мечи, секиры с противным хрустом рубили вражеские черепа заодно со шлемами, повсюду слышались стенания и проклятья, и самая гнусная ругань захлестнула палубу, и лилась кровь, и ноги воинов скользили по белесо-сизым, только что выпущенным кишкам, а вверху, над мачтами, плотоядно кричали чайки.

Александр уже не терзался моральными муками – стало не до того. Раньше надо было думать, а теперь что уж – раз ввязался, так надобно биться. Закон простой – не ты, так тебя!

Удар! Эхх! Едва ведь успел отбить… Задумался! А не надо думать – смерти подобно! Только бой! Только сверкающие глаза врагов! И звон клинков, и летящие дротики, и крики…

Образовавшаяся на корме кровавая куча-мала быстро распалась на отдельные схватки. Один на один, двое на двое, двое на одного, трое…

Саша старался действовать в паре с Ингульфом, прикрывая друг друга, так они заранее договорились, так было удобнее.

Бились плечом к плечу, Александр брал на себя тех врагов, что слева, его напарник – тех, что справа. Ну, а тех, кто лез прямо на рожон, встречали оба! Длинные мечи были у обоих, боевая секира была еще для Ингульфа тяжеловата, а Саша просто к ней не привык. Но и мечами сражались умело!

– Смотри! Сзади!

Ингульф вовремя предупредил, Александр резко развернулся, одновременно выбрасывая назад меч… наткнувшийся на чье-то толстое брюхо. Кто-то из пассажиров… явно не воин. Ага – упал, завалился, выпустив из рук увесистую дубину, которой уж так хорошо бы угостил Сашу, не помог бы и шлем, точнее сказать – просто железный обод, другого пока не имелось.

Снова разворот… удар! На этот раз в щит… пусть так! Этот парень слишком уж резво попер на Ингульфа. Приятели переглянулись… Варвар кивнул на щит, Саша наклонил голову – понял…

Ингульф резко ухватил за край шита рукой, дернул… Саша встретил мечом летящее в парня лезвие! Звон! Отбив!

Ингульф изо всех сил потянул щит… Александр ударил вражину в незащищенное бедро… тот завыл, выпустив наконец щит… и получил успокаивающий удар по башке пущенной кем-то дубиной! Кто бы это мог быть, такой прыткий? Саша быстро оглянулся… Ну, конечно – Видибальд! Бросив дубину, детинушка с ухмылкой схватил лежащий у фальшборта рей, на первый взгляд небольшой… но весьма увесистый – этакая оглобля! Размахнулся… йэхх! Любо-дорого было посмотреть, как полетели в воду враги!

Нет, они уж не думали о контратаке, лишь защищались с упорством обреченных… Но еще вполне могли натворить дел. И хевдинг Орестус Тибальд хорошо понимал это… Вот отпрыгнул назад, к Алагису… что-то сказал…

И, снова взобравшись на корму, отдал громкий приказ:

– Назад! Всем назад!

Пираты опешили. Как так? Ведь, казалось, победа была так близка.

Здоровяк Видибальд зло прищурился, вовсе не собираясь выпускать из рук рей:

– Ты что, хевдинг?

Другие – Эрлоин, Ингульф и все прочие – тоже недоуменно посмотрели на своего вождя.

– Назад, я кому сказал?! А ну, отошли все на пять шагов! А вы… – он глянул на вражеских воинов, словно и они должны были почему-то ему сейчас подчиниться. – Вы нам не нужны. Можете убираться к черту! Как угодно – на кормовой шлюпке или вплавь. Клянусь Святой Девой, препятствовать мы не будем… Ну?

Если бы уже были изобретены наручные часы, предводитель пиратов наверняка дал бы защитникам корабля пару минут на раздумье, а так… А так приходилось действовать сразу.

– Посмотрите туда, – Тибальд с усмешкой кивнул на ют. – Ваши соратники уже сдались. Как и кормчий Каллист из Гадрумета. Чего же ждете вы? Победы? Не смешите мои башмаки.

Пламенная речь хевдинга, вне всяких сомнений, произвела на оставшихся защитников впечатление. Правда, они поначалу не верили… Но вот один, бросив щит и копье, нырнул в воду… доплыл до привязанной к корме лодки, забрался, помахал рукой. За ним последовали второй, третий… Никто им не препятствовал, ни одна стрела не разорвала вдруг наступившую тишь, прерываемую лишь стонами раненых.

И вот уже с кормы попрыгали все… все! Лишь остался Олин, молодой безусый парнишка, наверное, самый стойкий.

– А ты что? – с любопытством подошел к нему Орестус Тибальд.

– А я не умею плавать.

– Что ж, очень жаль… – Длинный нож хевдинга вошел несчастному в шею.

А дальше началось самое интересное – дележ добычи! Собственно, ради этого господа пираты сюда и прибыли, и теперь бурно радовались.