Текст книги "Вандал (сборник)"

– Твои воины славно бились, любезнейший Тибальд, – косясь на испуганных пленников, улыбался Алагис. – Думаю, будет справедливо позволить им проверить трюмы. Там много чего можно найти.

– Да, так будет справедливо, – ухмыльнулся косматый Вульфард.

– Рус, Ингульф, Эрлоин! – обернувшись, позвал хевдинг. – Проверьте с воинами Алагиса-хевдинга трюм. Да будьте осторожны… – подойдя к своим людям, Тибальд понизил голос: – Не спускайте с них глаз! Парни Алагиса – известные воры. Как и их вождь. Впрочем, и у Вульфарда люди ничуть не лучше. Ну, что вы стоите? Вперед!

Александр только хмыкнул: это называется – успокоил. И вслед за чужими воинами нырнул в темный трюм… точнее сказать – спустился на вторую палубу, большей частью предназначенную для пассажиров, хотя вдоль бортов и лежало приличное количество мешков, первый попавшийся из которых был тут же взрезан каким-то нетерпеливым варваром.

– Шерсть, – варвар обернулся. – Неплохая нам добыча досталась! Эй, парни, посмотрите – что там?

Он кивнул на ведущий в трюм люк…

– Самое ценное тащите наверх! Хотя… мы тоже идем с вами…

Саша пожал плечами: идете так идете… только что-то вы, господа, не очень торопитесь. Что так застыли? Ладно, ждать не будем.

– Возьми светильник, друг! – один из разбойников любезно протянул Ингульфу бронзовую лампу с едва тлеющим фитилем. – Там, внизу, раздуете…

Да уж понятно…

Первым в трюм спустился Ингульф, за ним – Эрлоин, потом – Саша. Полнейшая тьма… затхлая сырая…

– Эй, дружище Ингульф, а ну, раздувай-ка свою лампу!

Что-то громко хлопнуло сверху… Люк! Тяжелая крышка люка! Упала… Что-то скрежетнуло – словно бы скользнул в пазы засов. И послышался довольный хохот.

– Эй, парни? – подняв голову, бросился к люку Эрлоин. – Вы что творите-то? Черт!!! Эй-эй, а ну, выпустите! Что за глупые шутки?

– Думаю, это никакие не шутки, друзья мои, – вытерев выступивший на лбу пот, Александр устало уселся на корточки. – Полагаю, они нас просто закрыли.

– Как это – закрыли?

– Ну, заперли, чтоб не мешали делить добычу!

– Но ведь мы…

– Вы думаете – наши друзья Вульфард и Алагис – кристально честные люди? Хорошо еще – не убили, хотя вполне можно и этого ожидать. Ну? – молодой человек обвел взглядом соратников, лица которых едва освещало зеленое пламя бронзовой лампы. – У кого есть какое оружие?

Сам он, как и Ингульф, оставил спату на палубе – неудобно было лезть с длинным мечом в трюм.

– У меня – кинжал, – негромко произнес Эрлоин.

Саша и Ингульф со вздохом переглянулись – у них не было и этого.

– Позже попробуем расковырять кинжалом доски, – решительно принимая командование на себя, распорядился Александр. – Сейчас же просто осмотримся…

– А, может, они и в самом деле – шутят?

– Эх, Ингульф… не знаешь ты этих гадов! – Эрлоин сплюнул. – А я ведь так и предчувствовал, что что-то такое непременно будет. Чтоб во время раздела добычи да не перессориться? Когда хоть такое было?

– Что же Тибальд? Совсем нюх потерял? А ведь не дурак вроде…

– Думаю, Алагис его как-то перехитрил, поймал на чем-то… Впрочем, черт с ними со всеми – давайте думать, как выбираться?!

Решили расколупать кинжалом доски, не бортовые – те были слишком уж толстые, а сверху, настил второй палубы. Тоже, конечно, не тоненькие, но все-таки…

Возились примерно часа полтора, все втроем, по очереди, пока не поняли – тщетно.

– Этак мы до морковкина заговенья провозимся, – хмуро резюмировал Александр и, заметив недоумевающие взгляды соратников, пояснил: – Дня три, говорю, колупаться тут будем, уж никак не меньше.

Да уж, точно не меньше. Ингульф с Эрлоином дружно кивнули… и с прежним усердием продолжили свое гиблое дело. Ну, правильно – чего сложа руки сидеть?

– Ого, да тут щель! – минут через пять обрадованно воскликнул Ингульф. – Сейчас попробую расширить…

– Осторожно, кинжал не сломай! Постой-ка! – Александр поднял повыше светильник – фитиль уже догорал, и вот-вот был готов погаснуть. – А ну-ка, дай посмотреть… Ага… Слушайте-ка, а ведь если эту досочку немного подвинуть… чтоб щель образовалась с другой стороны…

– А смысл? – хмыкнув, резонно спросил Эрлоин. – Какая нам разница, где там эта чертова щель?

– А большая разница, братцы! – Саша сунул парню светильник. – Ну-ка, подержи. Ингульф, дай сюда нож… Дай, говорю! Так… еще чуть-чуть, еще… осторожненько… Черт!

С противным хрустом лезвие переломилось пополам.

– Ну вот, – молодые варвары переглянулись. – Нас предупреждал, а сам…

– Ничего страшного, – отмахнулся Александр. – Тут можно и осколком подвинуть… еще и лучше, крепче… Ага… поддалась! Поддалась! Еще немного, вот…

Ингульф все же не выдержал:

– Да объяснишь ты, наконец, зачем нам эта щель?

Сашка расхохотался:

– А затем, друзья мои, что именно над ней, насколько я понимаю, и проходит засовец! Сейчас мы его зацепим… вот так же, лезвием… ага! Есть! Подвинем, подвинем… Черт, сорвался…

– Я! Дай мне попробовать!

– Тебе? Ну ладно, парень, давай… только, прошу тебя, осторожно…

Передав обломки ножа Ингульфу, Александр устало привалился к стене. Фитиль бронзовой лампы замигал, задымил и погас, погрузив заполненный амфорами трюм в кромешную тьму.

– Зря мы не посмотрели, что там, в этих амфорах, – негромко посетовал Эрлоин.

Саша усмехнулся:

– Может, ты и не посмотрел… А я так полюбопытствовал: зерно, вино, оливковое масло – в общем, ничего интересного.

– Могли бы вина попить…

– Могли бы… Но коли уж почти вылезли… Как там, Ингульф!

– Готово!!! – о, с какой гордостью отозвался юный вандал! Будто бы, если б не лично он, так пленники и вообще бы никогда не выбрались из этого трюма, остались бы здесь навсегда, и кости б истлели…

– Ну, раз готово, тогда открывай лаз… Только тихо!

Ага! Тихо!

Крышка люка хлопнула с таким грохотом, что Саше показалось, будто у него над ухом выстрелили из пушки.

Правда, в остальном все было тихо. Никто не орал, не таился – такое впечатление, что про пленников просто-напросто позабыли. Похоже, вторая палуба была абсолютно пуста… А сверху доносились радостные голоса, раскатистый хохот… музыка и песни!

Александр прислушался… и не поверил своим ушам. Сначала подумал, что показалось – бывает ведь такое от волнения. Постоял, послушал… Нет! Не показалось! Все так и есть!

Приятный девичий голос под аккомпанемент какого-то струнного инструмента – лиры или цитры – перепевал знаменитый хит Мадонны «Ла исла бонита»! На хорошем английском языке, между прочим!

– Выходим! – заинтригованный до глубины души молодой человек просто не мог больше оставаться внизу.

– Как выходим? – удивленно переспросил Ингульф.

– А так, – Саша кивнул на приоткрытый лаз. – Здесь, кажется, не заперто.

Конечно, они не поперли на палубу сразу. Немного выждали, выглянув из люка… осмотрелись. Да-а… Картина, представшая изумленным глазам пленников, являла собой что-то среднее между фильмами про сокровища Шехерезады и каким-нибудь мюзиклом. Большая часть палубы была застлана мягкими коврами, повсюду стояли кувшины с вином, какие-то яства на серебряных и золотых блюдах, звучала громкая музыка… к сожалению, уже не знаменитый шлягер, просто музыка, без всяких там слов – барабаны, флейты, цитра. Полуголые танцовщицы в узких набедренных повязках исполняли какой-то эротический танец, на что благосклонно взирали сидевшие на корме люди, судя по всему – истинные хозяева и устроители праздника. Хевдинги Алагис и Вульфард в компании с толстым и добродушным бородачом в белом бурнусе.

– Ах, дружище Каллист! – Алагис подхватил наполненный вином кубок. – Давай-ка выпьем! И что бы ты без меня делал, дружище?

– Что бы мы все делали друг без друга?

Все трое захохотали, а Ингульф едва не сдержал гневный крик… даже показал рукою, шепнул:

– Смотрите-ка!

Да-а… посмотреть было на что: оказывается, и третий разбойничий хевдинг – Орестус Тибальд – тоже присутствовал на пиру… только в виде отделенной от тела головы, спокойно возлежащей на золотом блюде, стоявшем тут же, среди прочих закусок и кувшинов с вином.

– А они его не обидели, – Александр не сдержал циничной ухмылки. – Тоже пригласили на пир. Интересно, где все остальные? Я имею в виду наших… что-то их не видать. Всех перебили? Может быть…

– А, может быть, тоже заперли в трюме? – гулким шепотом предположил Эрлоин. – Может быть, стоит посмотреть… вон там, ближе к носу.

– К юту – надо говорить. Про нос – одни сухопутные крысы выражаются, – Саша почесал затылок. – Впрочем, посмотрите… Пройдитесь по нижней палубе, а я тут пока понаблюдаю.

Когда друзья ушли, молодой человек распахнул люк пошире, собственно, это был даже не люк – просто большой кусок грубой кожи… Распахнул… и застыл.

Рядом – достать рукой – преспокойно храпел какой-то черт в шикарном плаще… точнее говоря – просто в накинутом куске дорогой ткани, темно-голубой, с золотым и серебряным узорочьем.

Немедленно стянув ткань, Саша накинул ее на себя, задрапировался и, взяв в руки стоявший тут же бокал, пошатываясь, направился к борту судна. Поглощенные плясками, выпивкой и жратвой варвары не обращали на молодого человека никакого внимания, а вот он постарался приметить все, что мог. Смотрел по сторонам во все глаза – и было, на что.

Все три пиратских судна: «Золотой Бык», «Голубой Волк» и «Желтая Рука» тоже были покрыты коврами – и там тоже шел пир на весь мир, из чего Александр заключил, что возвращаться сейчас на родную галею было бы несколько преждевременно и опасно.

На галею – опасно… а вот на керкур…

Откуда здесь взялся этот изящный парусник, было не очень понятно, да Саша и не стремился сейчас это понять, его больше занимало другое – много ли на керкуре людей? Впрочем, сколько бы ни было… Не идти же в пустыню? Да и кто знает, что там за племена? А беглецов мало – пока можно было твердо рассчитывать лишь на троих. Уйти троим пешком – нереально, кто-нибудь да захватит, даже могут выслать погоню – запросто, вон, на берегу тоже пируют. Значит, остается один пусть – морем. На веслах троим – не смешите… А вот косые паруса керкура… по меркам двадцать первого века – средней величины прогулочной яхты – как раз то, что нужно бы.

Как только туда проникнуть? Вплавь? Можно и так… Правда, далековато стоит, но… Тем более – скоро стемнеет, солнце уже садится… оранжевое, тихое, добродушное. И вообще – чудо, как хорошо кругом!

Какое мягкое, нежно-палевое, розовато-голубое море… именно такое – разноцветное. И – еще немного расплескано золота – от солнца. А небо над головою – оранжевое, темно-голубое, синее – словно в каком-то волшебном сне!

Звенели цимбалы и цитры, выводила какую-то веселую мелодию флейта, нагие тела танцовщиц извивались в танце, а пьяные варвары невпопад затянули какую-то длинную и нудную песнь, время от времени подбадривая себя дружными хлопками в ладоши и громким – аой!

Заграбастав по пути несколько шикарных покрывал, Александр пробрался обратно к люку, сиречь – к рогожке. Огляделся, откинул, позвал:

– Эй, Ингульф! Ну, как там?

– Освободили еще четверых наших! – возбужденным шепотом отозвался парнишка. – С нами теперь Видибальд!

– Видибальд? Это здорово! – молодой человек искренне обрадовался – здоровяк варвар мог здорово пригодиться в его планах.

– В общем, так, – растянувшись, якобы перепил, Саша быстро инструктировал приятелей. – Накинете на себя все эти тряпки… вот, бери… так… и, как начнет темнеть, незаметно проскользнете на палубу… Увидите в море двухмачтовый керкур… К утру, а еще лучше – к ночи – он должен быть наш, ребята!

– Будет, – сверкнув глазами, гулко заверил Ингульф – вот именно этим Сашке этот парень и нравился: никогда ни в чем не сомневался! Просто не было для него ничего невозможного. Захватить всемером целый корабль? А запросто! Только вот нос утереть…

– Ты с нами, брат?

– Конечно… Только не сразу. Есть тут у меня еще одно небольшое личное дело.

Не говоря больше ни слова, молодой человек поправил на плечах блестящий узорами отрез, подхватил кубок и, нагло перешагивая через поющих и храпящих разбойников, зашагал к музыкантам. Уселся рядом, подмигнул, взяв за рукав одного, увел к борту:

– Тут недавно одна девушка пела… Случайно, не знаешь, кто?

– Девушка? Какая девушка?

– Ну, песню такую пела… на непонятном языке. Ну, вспомни же!

– На непонятном языке… песню… – музыкант – чернявый юноша с флейтой – смешно наморщил лоб. – Девушка… А! Пела, да! Не помню, как ее знать – она с нами в последний момент напросилась. Вон там ищи, в кормовой каморке… В какой именно, не скажу – не знаю.

– Ладно, спасибо… найду.

А вокруг уже грянули:

– Слава великому хевдингу Алагису Желтой Руке!

– Вульфарду-хевдингу слава!

– Слава! Слава! Аой!

Саша особо-то и не таился – вряд ли его хоть кто-нибудь здесь помнил в лицо, да и не знал даже.

Улыбаясь и громко крича «Слава хевдингу!!!» – проскользнул под корму, к каютам… Застыл в полутьме, прислушиваясь…

Совсем рядом, за тонкой дощатой перегородкой, кто-то свистел! Да не просто свистел – насвистывал… ла исла бонита!

Волнуясь, молодой человек отдернул толстую занавесь… В маленькой узкой каюте без всяких окон, спиной к нему, напротив горящей свечи, стояла полуобнаженная девушка… она и свистела…

Саша неслышно подошел сзади… нет, это ему показалось, что неслышно… девчонка вздрогнула, вмиг перестала свистеть, резко обернулась, ударив зажатым в руке кинжалом…

Александр перехватил, машинально выкручивая руку… напел, стараясь не очень фальшивить:

– Ла ис-ла бо-ни-та…

И округлил глаза, узнав…

И девушка… она тоже узнала.

И оба прошептали:

– Ты?!

Глава 14. Таверна и ЧОП

…зарок мой крепок! —

добуду победу,

или окончатся

дни моей жизни

в этом чертоге!

«Беовульф»

Зима 438–439 гг. Вандальская Африка

Удачно сбежавшие с «Амелии» пленники захватили керкур еще до того, как на судно добрались Саша с Арникой… Зарниковой Катериной Федоровной – так по-настоящему звали эту голубоглазую девушку, которую вовсе не пришлось долго уговаривать оставить мечты о далеком Константинополе. В конце концов – что она там искала-то? Одни лишь надежды?

Уже почти совсем стемнело, когда молодые люди соскользнули с кормы по канату и, добравшись до шлюпки, погребли к керкуру, смутная тень которого маячила на рейде. С темно-синего неба холодно смотрели звезды и серебряная, убывающая луна, грозящая превратиться в серп. Стоял полный штиль, но было вовсе не жарко, скорее – даже прохладно, так что одетая более чем легко Арника-Катерина зябко передергивала плечами.

– Ничего! – загребая чуть влево, улыбнулся Саша. – Даст Бог, скоро согреемся.

– Ага, согреемся… – Катя снова поежилась и, усмехнувшись, попросила: – А ну-ка, дай весло…

– Да неудобно… ну, если так хочешь – на! Лучше уж тогда сюда пересядь – грести удобнее.

Взяв в руки весло, девушка принялась грести с неожиданной энергией и силою, Александр за те десять минут, пока они добирались к керкуру, даже начал немножечко замерзать – все ж таки не май месяц.

Но вот, наконец, нос лодки мягко ткнулся в высокий борт судна.

Саша приложил к губам палец:

– Тсс!

Оба прислушались: в отдалении – с захваченной корбиты, с других пиратских судов и с берега доносились пьяные вопли и музыка – праздник все продолжался, жаль – он изначально был задуман отнюдь не для всех.

А на палубе керкура стояла мертвая тишина.

– Ингульф! – подумав, громко позвал молодой человек.

Секунд пять с корабля не доносилось ни звука, а потом послышался приглушенный голос:

– Нет, нет! Думаю, не стоит метать секиру, дружище Видибальд! Вдруг это и в самом деле – Рус?

– Да-да, секиру метать точно не стоит! – на всякий случай пригнувшись, тут же возразил Александр. – Лучше б спустили лестницу… или хотя бы веревку.

– О! Что я говорил?! – Ингульф – кто же еще-то? – звонко засмеялся. – Это ты, брат?

С борта полетела веревка:

– Прошу вас, мадам, – галантно улыбнулся Саша.

– Ну, коли уж на то пошло – мадемуазель! – девчонка хмыкнула и, нащупав веревку, ловко забралась на палубу.

Александр чуть замешкался – привязывал челнок, лишним ни одна мелочь не бывает.

И потому, оказавшись среди друзей, позволил себе немного расслабиться:

– Сальве, парни! Давно не виделись. Кстати, девушку зовут Арника – прошу любить и жаловать.

– Ну, вот! – Эрлоин с жаром хлопнул себя по коленкам. – Я же говорил – баба! А ты – мальчишка, мальчишка!

– Ну, перепутал, – обидчиво отозвался Ингульф. – Бывает. Темно ж кругом все-таки!

Да, пока было темно, но далеко-далеко на востоке уже начинала светлеть узенькая полоска неба.

Ингульф, Эрлоин, Видибальд, еще трое парней-вандалов и Александр с Арникой – восемь человек. С веслами бы, конечно, не справились, а вот с парусами… с парусами можно было уйти.

– Сколько здесь было людей? – быстро спросил Александр.

– Всего лишь охранение… трое… Теперь кормят рыб!

– Хорошо, – Саша давно уже лишился всех проявлений гуманизма – не то было время. – Нужны лампы или факел… лучше лампы…

– Сейчас, – ухмыльнулся Ингульф. – Видал в кормовой каморке парочку… Но, зачем они нам? Привлекать внимание?

– А как ты собираешься ставить в темноте паруса? – Александр закашлялся – какой-то неизвестно откуда взявшийся москит попал в нос.

– Паруса? – удивленно воскликнула сразу оба – Эрлоин и Ингульф. – Мы что же, поплывем ночью?!

– Именно там, мои маленькие друзья, – молодой человек издевательски расхохотался. – Ночью! Вот, прямо сейчас, наудачу…

– А…

– Боюсь, что утром мы уже никуда не сможем уйти. Так что – за дело, друзья мои, за дело. Тащите лампы! Зажечь свет! Акатий – на фок-мачту, живо!

– Куда акатий? – недоуменно переспросил кто-то из обычно молчаливых парней. Кажется, его звали Хукбольд… или – Хильдебальд, или…

Саша даже не пытался запомнить – язык можно сломать, и не выговоришь-то без пары-тройки объемистых кружек.

– Куда-куда… на фок… На переднюю мачту!

– На переднюю? – несказанно удивился пират. – Но ведь…

– Понимаю, непривычно, – Александр все же решил снизойти до объяснений. – Но прямой парус нам сейчас не помощник – слишком объемист, да и ветер – почти что встречный, придется лавировать, поэтому – акатий! Только акатий. А как рассветет, еще поднимем блинд… ну этот, маленький прямой парусенок…

Саша так и выразился – парусенок – черт его знает, как он здесь назывался, артемон, что ли?

На корме вспыхнул свет – две тусклые, дрожащие звездочки – Эрлоин с Ингульфом принесли лампы.

– Славно! – потер руки молодой человек, по сути, давно уже принявший на себя обязанности хевдинга, чему никто не протестовал, остальные пираты были еще слишком молоды и неопытны, а детинушка Видибальд обожал помахать секирой, да мог, при случае, поворочать веслом, в управлении же парусами мало что смыслил.

– Поднять якоря! Акатий на мачту! – встав у руля, деловито распоряжался Саша. – Парус укоротить, закрепить шкоты… ну эти… «ноги паруса»… Да, именно так они и именовались.

В общем-то, если не считать Александра, изо всех восьмерых один лишь Ингульф имел представление о парусах, остальные были просто рубаки-гребцы… Что ж – придется учиться, иначе мало шансов добраться… А собственно – куда добраться-то?

Именно это и спросила, наконец, Арника-Катерина – куда?

– Честно говоря, не знаю, – развернув судно в бейдевинд, Саша пожал плечами. – Пока – куда-нибудь подальше отсюда, а там поглядим, там посмотрим. Выйдем на простор – эти поганые твари нас вовек не догонят!

– Ой ли? – девушка зябко поежилась. – Ладно, поглядим, чего уж теперь? Уж, раз назвалась груздем…

Последнюю фразу она произнесла по-русски…

– …Так полезай в кузов! – радостно закончил молодой человек. – Ты русская, что ли?

– Ну да…

– Землячка!!!

Саша хотел было обнять девушку, но побоялся отпустить румпель… или как он тут назывался.

– Ингульф… левый шкот… тьфу… «ногу»… внатяг!!! Осторожно, меняем галс! И-и-и… раз!

Александр ловко переложил румпель. Хлопнул парус… Оп! Вновь уловил ветер, теперь уже с другой стороны…

– Вот, так и будем лавировать, – улыбнулся молодой человек. – Лишь бы не нарваться на мель. Хотя и это не страшно, у нас ведь за кормой – шлюпка… Крепи, крепи шкот… Удерживай!

– Черт! А ты, похоже, знаешь, что делаешь! – Арника удивленно хмыкнула.

Саша хохотнул:

– Ну, еще бы! Чай, срочную на паруснике служил. Крепи, крепи, парни! Это называется, Катя, – идти на булинях. Медленно, но нам сейчас лишь бы выбраться… рассветет – там определимся да прибавим ходу.

Александру очень, очень хотелось поговорить сейчас с девушкой, голубоглазой феей, оказавшейся к тому же землячкой, но, увы, в данный момент он себе позволить это просто не мог – нужно было глядеть в оба.

– Приготовили правый шкот… тьфу – «ногу»!

Снова разворот, довольно резкий… И порыв ветра… Судно едва не захлестнула волна.

– Черт! – чтобы не упасть, Арника ухватила Сашу за плечи. – Едва не свалилась за борт.

– Сейчас будем часто менять галс, будь осторожней… Ничего, скоро осмотримся.

Попеременно подставляя ветру то левый, то правый борт, судно шло в бейдевинд, медленно, но верно удаляясь от берега.

Над головой быстро светлело небо, и вот уже вспыхнула на свинцово-серых волнах яркая золотисто-оранжевая дорожка. Александр улыбался: самый опасный момент прошел довольно гладко – удалось выйти из бухты, ну, а теперь…

– Ингульф – на руль! Остальные – слушай меня…

Новоявленный шкипер распоряжался непререкаемым тоном – никто и не возражал, никому не хотелось брать на себя ответственность за других… тем более когда такой человек уже нашелся.

– Сейчас наши враги очнутся от попойки, – Саша произносил слова отчетливо и громко, стараясь донести их смысл до каждого, даже – до детинушки Видибальда. – Не обнаружив на рейде керкур, а нас – в трюме корбиты, как вы думаете, что будут делать Вульфард и Алагис?

– Они… – Видибальд с гневом махнул кулачищем. – Ухх!!!

– Верно, здоровяк! – расхохотался Саша. – Немедленно пустятся в погоню! Ну, корбита почти против ветра далеко не уйдет, а вот «Волк» с «Желтой Рукою»… да еще «Золотой Бык» у них… эти вполне могут догнать, уж не сомневайтесь, грести там будут усердно!

Парни угрюмо переглянулись.

– Думаю, нам стоит готовиться к схватке, – Эрлоин тяжко вздохнул, и тут же снулое лицо его вдруг озарилось радостью. – Так умрем же с честью!

– Умирать нам рановато, парень, – снова вспомнил любимую пословицу Александр. – Есть у нас еще дома дела! Катя!

Все пираты посмотрели на подошедшую девушку, кое-кто откровенно зацокал языком – ага, разглядели, значит, такую красу.

– Это моя невеста! – с ухмылкой представил молодой человек. – Зовут – Арника. Вернемся – сыграем свадьбу… И вы, считайте, уже приглашены на свадебный пир!

– Вот это славно! – громко расхохотался Видибальд. – Ох и уж я и напьюсь! Ха! Три кувшина вина зараз – запросто!

– Неразбавленного? – подначил Бертульф… или, как там его? Не запомнить.

– Неразбавленного! – здоровяк тряхнул гривой. – Давай, вождь, веди нас!

Александр довольно кивнул – пока все шло так, как он и задумал.

– Арника! Внимательно осмотри корабль – трюмы и все каюты… Ну, а мы пока тут…

Черт! Ветер далеко не попутный… Эрлоин!

– Да, мой вождь?

Отличные слова! Те, что надо!

– Найдется здесь острый нож?

– Х-ха!

– Тогда режьте парус… Что, запасной есть? Отлично! Сделаем из прямого еще два косых… Быстро! Быстро! Только реи сейчас закрепим тоже косо – сами увидите, как легко будет лавировать! Ну, за работу, друзья мои, за работу!

Саша бросил тревожный взгляд за корму и нахмурился, увидев быстро приближающиеся точки. Ну да, вот они, суда Алагиса и Вульфарда. Не прошло и года…

– Реи на мачты! Гитовы и брасы крепить… Черт… Вот эти вот канаты! Шкоты… приготовились к смене галса…

Слава богу, пираты уже начали понимать новые термины – шкоты, галс, бейдевинд… Куда деваться – не хочешь, да научишься!

Взметнулись на мачтах два косых паруса – уже не акатии, треугольник вершиной вниз, уже словно бы обычные, латинские… Судно сразу ощутимо прибавило в скорости, хотя так и приходилось иди круто к ветру, часто меняя галсы. Хорошо, не было сильных волн, но ветер крепчал, хотя чуть сменил направление, и Александр-хевдинг радовался – если дело так и дальше пойдет, можно будет поставить и прямой парус – велум – сделать, так сказать, из «шхуны» «шхуну-бриг», и уж тогда вряд ли кто сможет догнать мчащийся в море легкий керкур.

Саша снова оглянулся – гребные суда пиратов рыскали, словно волки, но тем не менее приближаясь – уже хорошо стала различима волчья голова на юте, пенные брызги, весла… И крики! Радостные дикие крики. Ага! Вот раздался свист – полетели стрелы.

– Велум на мачту! – быстро распорядился молодой человек. – Крепить гитовы… руденс…

Руденс – этот римский термин обозначал вообще весь такелаж: шкоты, брасы, гитовы, гордени и прочие снасти…

А легкие кораблики гнусных хевдингов уже оказались совсем рядом… вот-вот возьмут на абордаж… или ударят тараном. Ну да – видно, решили пойти на таран: одно из судов, быстроходная актуария «Желтая Рука», уже разворачивалась круто к борту керкура.

– Велум распустить!

Вспенили воду весла…

Уловив ветер, хлопнул парус… Керкур рванулся вперед, резко и неудержимо, а промахнувшаяся акутария, жалко помахивая веслами, закружила на месте, стараясь, побыстрее поменять курс. А ветер крепчал, и не этим гребным суденышкам было сейчас выходить в море!

О, нет, подлые хевдинги Алагис и Вульфард вовсе не были дураками – они все прекрасно поняли и, изрыгая в бессильной злобе проклятья, повернули назад, в бухту. А и не повернули, так бы не догнали уже быстроходный керкур, поймавший парусами ветер.

– Ушли! – стоя за румпелем, радостно закричал Ингульф. – Слава хевдингу Александру!

– Слава! Слава!! Слава!!! – довольно закричали все.

Еще бы! Всемером (ну, не считать же за воина девчонку?) оставить с носом таких опытных разбойников, как Вульфард и Алагис – это надо было постараться!

– Ну вот, – Александр наконец-то смог перевести дух. – Эрлоин, Бертульф… ну, и я с вами – на вахте, остальным – отдыхать.

Беглецы радостно загудели.

– Саша… – из трюма выбралась Арника. – Там много всего…

– Что именно?

– Три дюжины стандартных киликийских амфор с оливковым маслом и столько же – с вином, кроме того – пятьдесят восемь кип ромейских тканей, ценой по полста денариев за локоть, так же еще медь в болванках, и серебро – монетами, штук четыреста, еще различные нитки, краска и так, по мелочи…

– Гм, – Саша задумался. – А ты с ценой не ошиблась?

– Ну, уж в тканях-то я разбираюсь!

– Так что… мы теперь, выходит, богаты?

Девушка неожиданно расхохоталась:

– Выходит, что так… На первое время точно хватит!

– Отлично! – новоявленный хевдинг потер ладони и устало опустился на палубу. – Теперь бы еще знать – куда нам идти? В Константинополь? Это вряд ли – слишком уж далеко, а я не знаю лоции. Остается – тупо вдоль берега, как тут все и ходят… впрочем, в это время – уже никак не ходят, а ждут весны, но нам-то ее ждать нечего.

– Значит, вдоль берега, – Саша покивал головой, мысленно представляя карту северного побережья Африки… места, которые через несколько сотен лет назовут Магрибом, ну, а пока это – если считать от Гибралтара – столпов Мелькарта – Мавритания Тингитская, Мавритания Цезарея, Нумидия, Африка, Триполитания, Киренаика, Египет. И – куда?

– Какой город здесь недалеко, дружище… ммм… Бертольд?

Парень оторвался от фальшборта:

– Вообще-то я Бертульф, хевдинг! А недалеко здесь – Большой Лептис. Тот еще городишко – гнусный, вонючий и грязный.

– К тому же, Алагис и Вульфард именно рядом с ним устроили такую засаду, – задумчиво проговорил Александр. – Там же, в этом Лептисе, скорее всего, и будут нас искать. Они сами-то откуда, эти подлые твари? Из Гиппона? Подалуй, нет – слишком они уж там себя незаметно вели… да и с кормчим «Амелии» как-то слишком уж быстро договорились… Были знакомы раньше? Наверняка. А этот хитрожопый кормчий… Каллист, кажется, он откуда?

– Каллист – из Гадрумета, – усевшись рядом и прислонясь спиной к фальшборту, негромко пояснила Арника. – Про Вульфарда не скажу, а вот Алагис – оттуда же.

– А ты откуда знаешь? – Саша изумленно прищурился.

– Знаю, – девушка махнула рукой. – Оттуда – Невмехия, супруга Селевдра. Старая ведьма! Впрочем, если б не они, еще не известно, где б я сейчас была… Скорее всего – нигде.

– Как это так – нигде?

– А вот так! Просто меня уже бы не было.

– Ты вообще-то как здесь объявилась-то? – наконец-то задал главный вопрос Александр.

Девчонка неожиданно улыбнулась:

– На скутере покаталась! Черт побери… самой не верится!

– А как ты поняла, что… ну, что сейчас на дворе четыреста…

– Ты знаешь, долго не хотела понять. Перед самой собой признаться – и то страшно было. Я ведь сначала в местную деревуху попала… ну, вынырнула, выбралась на берег, пошла… думала – помогут. Помогли… сволочи! – Катерина резко сплюнула за борт. – Хорошо не убили.

Саша, проявив вообще-то мало свойственную ему тактичность, не спрашивал Арнику – что там как в этой деревне было… хотя, конечно, хотелось узнать, но…

– Ну, а дальше?

– А дальше – бежала! Меня ведь в сарае держали, вместе со скотом. Ударила пастушонка в ухо – и бежать. Думала – ну, хоть к какому-нибудь шоссе выйду… Не вышло! Эти гады меня поймали, чуть было кожу с живой не содрали… брр!!!

Девушка зябко поежилась, и Александр мягко обнял ее за плечи.

– В общем, хотели казнить… А тут в деревню эти пришли – Селевдр с Невмахией… типа врачеватели… как бы. В общем, этим нищим уродам нечем оказалось заплатить, так они предложили меня… Невмахия не отказалась – так я рабыней стала, служанкой… Потом Селевдр пристроил к делу – в термы…

– А когда ты поняла, что…

– А не знаю, – девчонка прищурилась. – Вот честное слово… Это не было какое-то внезапное озарение, знаешь, в один момент, нет. Как-то постепенно все… тупо… Города эти вонючие… Ни вывесок, ни мобильных антенн, ни «тарелок». Я понимаю – нищета кругом африканская, ну, хоть какой-нибудь задрипанный микроавтобус да должен же быть! Ну, или велосипед хотя бы… А потом Селевдр сказал – сколько от рождения Иисуса времени. Я сама спросила, когда начала уже подозревать, что дело нечисто… В ступор впала – ты даже себе не представляешь, в какой!

– Да представляю! – Александр пригладил рукой растрепавшиеся на ветру волосы. – Я вот только одного сейчас не представляю – куда нам податься?

– А ты попробуй методом от противного – куда уж точно соваться не стоит? – не задумываясь, посоветовала Катя. – Я раньше, когда лесом занималась, всегда так делала.

– Чем-чем ты занималась?

– Да ладно, проехали. Давай лучше над теперешними проблемами думать. Куда нельзя?

– В Лептис этот – точно нельзя, – задумчиво протянул молодой человек. – Как и во все ближайшие городки… Что остается? Гадрумет. Хм… самое их гнездовище! Карфаген? Там вообще непонятно, что… да и варвары его вот-вот захватят.