Текст книги "Кремль 2222. Ладога"

– Нет.

– Скоро начнет. Терпи. Да! – сотник вдруг вскинул глаза. – Ты что там увидел-то?

– А вон…

Мальчишка попытался махнуть рукой, да не смог – парализующее действие сока хищного дерева еще не закончилось. Впрочем, Кир и сам уже увидел какой-то бесформенный мешок, валявшийся невдалеке от зарослей.

Дамп ловко зацепил находку мечом, подтянул…

– Тьфу ты! – раздраженно сплюнул Кирилл. Стоявший чуть позади него Ники скривился и выругался.

При ближайшем рассмотрении мешок оказался телом ребенка. Вернее сказать – мумией. Мальчик, лет шести, высосанный плотоядной ивой и выброшенный, как ненужный чехол. Как говорится, кожа да кости. Да клочья истлевшей одежды.

– Надо бы его похоронить, – тихо протянул Юр. – Человек все-таки. Нехорошо, когда так…

Сотник молча кивнул и послал на баржу Юра и Ники. Ники – за лопатой, а от раненого сигнальщика покуда все равно толку не было.

Могилу выкопали здесь же, невдалеке. Опустили иссохшее тельце, закопали. Все молча, без слов. А что было говорить-то?

Покончив с сим грустным делом, разведчики вновь пошли берегом, тщательно присматриваясь к росшим на пути кустам и деревьям. Становиться легкой добычей никому не хотелось, потому близко к воде не лезли, разве что ежели попадался совсем голый песчаный пляж.

Не спеша и осматриваясь, дошли до неширокого мыса, поросшего корявыми соснами. На одну из сосен мухой взобрался Ники, приложил к глазам бинокль:

– Ух ты!

– Что там такое?

– На том берегу какие-то люди с телегами. Что-то возят.

– Люди? Телеги?

Кирилл вмиг взлетел на сосну, уселся на широкой ветке… В бинокль четко просматривался противоположный берег. Хорошо была видна довольно широкая укатанная дорога и медленно двигающиеся по ней телеги, влекомые одетыми в лохмотья людьми. На телегах везли бревна. Толстые, ошкуренные. Вывозили из ближайшего леса и складывали аккуратными штабелями на обрывистом берегу, у пристани.

– Бедолаги, – негромко пробормотал Кир.

И впрямь, оборванцам приходилось несладко: у многих едва хватало сил перекатывать тяжелые бревна. Вот один не справился, упал… К нему тотчас же подскочил плечистый парень в кожаной куртке, и начал стегать несчастного плеткой… Беднягя поначалу закрывал лицо, а затем вдруг не выдержал, оттолкнул надсмотрщика и бросился бежать к обрыву…

Далеко не убежал. Из лесу вдруг вылетела странная большая птица с человеческой головою и кожистыми, как у летучей мыши, крыльями.

– Крылан! – ахнул сотник.

С подобным существом ему когда-то приходилось встречаться в Кронштадте. Крыланами называли результат генетических экспериментов над человеком, неимоверно худых людей с крыльями. Во время Последней войны они создавались как идеальные боевые единицы для разведывательно-диверсионной деятельности, имели ментальный контакт с хозяином – оператором, – им же и управлялись. Действовали, надо сказать, ловко. Вот как этот…

Пару раз взмахнув крыльями, крылан поднялся в небо и, спланировав на бегущего, метнул в него копье… Бедолага упал, обливаясь кровью. Надсмотрщик в короткой куртке махнул крылану рукой. Летучее существо покачало крыльями и, сделав большой круг над дорогой, скрылось в лесу.

Кирилл покачал головой:

– Одна-ако! Судя по рабам и охране, хозяин здешних мест – человек влиятельный и не бедный. Лесопромышленник, мать его так! Думаю, он и есть похититель.

– А что, эти бревна да доски так дороги? – недоверчиво переспросил Ники. – И кому они, интересно, нужны?

– Много кому нужны, – сотник быстро слез с дерева и отряхнул бушлат. – Настоящего строевого леса не так уж и много. В основном – мутировавший, почти никуда не годный. А из таких бревен можно и крепость сложить, и дом поставить, даже срубить корабль. Материал первосортный! Маркитанты платят щедро.

– Поня-атно, – пригладив белесые волосы, протянул юный боец. – Понятно, почему здешний хозяин богат. Но почему влиятелен?

– Потому что – силен, – вставил свое слово и шам. – Был бы слаб – ничего б у него не было. Ни леса, ни рабов, ни крыланов. Кстати, о последних… Надеюсь, не нужно напоминать о соблюдении всех мер предосторожности?

Отряд Кирилла вернулся обратно к барже и катеру. Нужно было незаметно переправиться на тот берег, нужна была шлюпка… и шам.

– Поставить туман? – Наг потер забинтованную голову. – Что ж, попытаюсь. Если, конечно, хватит сил.

Сил хватило, хотя, конечно, наемнику пришлось постараться. Шам спустился к реке подальше от людей, уселся в песок, скрестив под собой ноги. И, закрыв единственное око, погрузился в инсайт – особое состояние транса, необходимое любому шаму для концентрации психоэнергии. В таком состоянии можно было управлять людьми или нео, перемещать Поля смерти или вот – ставить туман.

Наг, конечно, не был шамом высшего ранга, однако туман все же поставил, хоть и далось ему это с большим трудом. Посреди солнечного дня вдруг заклубились над рекой серовато-желтые клочья, затянули пляж, потом добрались до середины реки и пошли дальше, к противоположному берегу…

Голый череп шама покрылся крупными каплями пота, глазные щупальца нервно дергались, в руках крутилась кустарная рамка…

– Все! – Слова обессилевшего наемника вспыхнули в мозгу сотника. – Быстрее. Я не смогу поддерживать туман слишком долго.

– А долго и не надо, – встрепенулся Кир. – Нам только переправиться бы успеть… Эй, парни! А ну, живо в шлюпку! Да, там, на песке, Наг… его тоже прихватите.

Совсем скоро скрытая туманом шлюпка, никем не замеченная, ткнулась носом в обрывистый берег. На который еще нужно было взобраться. Памятуя недавнюю встречу с хищной ивой, разведчики нынче были весьма осторожными, обходя каждый куст. Впрочем, плотоядные растения им здесь не встретились – наверное, не росли или, скорей, были выкорчеваны, чтоб не мешали работе.

Поставленный шамом туман быстро редел, исходил клочьями, таял на осеннем солнце. Опасаясь крыланов, кронштадтцы проворно замаскировали шлюпку и бегом бросились к лесу. Только лишь там, под спасительной сенью деревьев, разведчики почувствовали себя в относительной безопасности.

– Нужно выходить к дороге, – осмотревшись, приказал Кир. – Наг, ты сможешь идти?

– Смогу, – наемник устало шевельнул щупальцами. – Только не быстро.

– Хорошо. Если что, сделаем носилки, понесем.

Шам был нужен. На его ментальные способности сильно надеялся Кир. Именно Наг мог почувствовать, ощутить отдаленные мысли похищенных. Хотя бы намек. Без него разведка вряд ли имела бы смысл. Хотя как сказать! Если, к примеру, захватить «языка»…

– По весне закатимся с Лексой в твой бар, – натянуто улыбаясь, подбодрил шама сотник. – Надеюсь, ты нас хоть разок угостишь бесплатно?

– Бражки налью, да. – Наемник негромко рассмеялся. – А может, чего и покрепче. Если на свадьбу пригласите.

– Обязательно пригласим! В твоем же баре и закатим гулянку.

Густой смешанный лес царапал небо острыми вершинами сосен, шумел темными еловыми лапами, цеплялся за одежду колючками в изобилии разросшихся кустов. Хорошо, что листья уже давно облетели, березы, осины, ольха стояли голые, не загораживая тусклый, льющийся сверху свет.

Идущий впереди дамп резко обернулся, указав на небольшую полянку, вдруг показавшуюся впереди. Примятая трава, несколько обломанных веток, зацепившаяся за колючки шерсть красноречиво свидетельствовали о том, что этим путем кто-то уже шел, пробирался густым подлеском, таясь по урочищам и буреломам. Прямой, открытой тропою не пользовался!

– А у нашего лесного хозяина есть враги, – вполголоса заметил Кир. – Правда, слабые. Иначе б напали в открытую, не таясь.

Николенька-Ники задумчиво вскинул брови:

– Интересно, кто б это мог быть? Какая-нибудь бродячая шайка лесных дикарей-нео? Или беглецы?

– Кто бы то ни был, неплохо было бы с ним пообщаться, – ухмыльнулся шам. – Может, чего и узнали бы.

Лес становился все гуще, так что скоро совсем трудно стало идти – приходилось протискиваться сквозь можжевельник, пробираться разросшейся лещиною, рвать одежду в буреломах, с опаскою обходя угрожающий вот-вот рухнуть на головы сухостой.

Через полчаса весьма изнурительного хода сотник объявил привал. Как раз вовремя попалась на пути небольшая, заросшая малинником, смородиной и травою полянка с высоченной железной вышкой, ржавой, но еще вполне крепкой, поставленной здесь в давние незапамятные времена неизвестно зачем. Массивную ажурную конструкцию, казалось, просто с силой воткнули в землю, да так и оставили на века.

– Наверное, это сторожевая вышка, – усаживаясь на старый пень, вслух предположил Ники.

– Думаю, нет.

Сотник кивнул на привешенную к башне табличку, жестяную рамку, сохранившуюся с тех же самых незапамятных времен. На табличке был изображен весело скалящийся человеческий череп, над которым краснела полуистершаяся за века надпись: «Не влезай, убьет!»

Кто-то из молодых бойцов тут же заметил, что, верно, это какое-то ритуальное строение, символ или идол.

– Сам ты идол, – хохотнул Кир. – Это просто опора ЛЭП.

– Чего-чего? – Ники хлопнул глазами.

– Линия электропередачи, – устало пояснил сотник. – Ну, электричество… Книжки читать надо, вот!

Тут же и перекусили, разложив на пне прихваченные с собою припасы. И по настоянию шама быстро пошли дальше, так толком и не отдохнув. Одноглазому почему-то казалось, что здесь, на поляне, за ними кто-то следит, подслушивает все разговоры. Кто именно – этого шам не мог сказать, не хватало сил проникнуть в чужие мысли. Да и были ли они, эти мысли? Был ли здесь кто-нибудь, кроме кроштадтских бойцов? Просто Нагу казалось, что был. Или – не был? Все же шам потерял много сил, давали о себе знать и забинтованная рана на голове, и усталость. Ставить туман – не такое уж и простое дело, как почему-то кому-то казалось.

Покинув полянку, разведчики скрылись в лесу. Старый замшелый пень рядом со ржавой опорою ЛЭП вдруг зашевелился, словно бы выбираясь из земли, разгибаясь, вытаскивая из земли толстые, корявые корни.

Лесовек! Именно так называлось это чудовище, жуткая помесь невообразимо далеких друг от друга рас, омерзительный мутант, рожденный человеческой женщиной от хищного дерева. Именно в это существо вдруг превратился пень, до того выглядевший вполне обычно и мирно. Сейчас же он больше напоминал ожившую двухметровую корягу с красными глазами жаждущего крови вурдалака, обвитую клубками гибких шевелящихся веток. Толстые корни заменяли монстру ноги, и передвигался он на них довольно-таки ловко и быстро. Лесовек вмиг исчез в лесу, без труда нагнал ушедших к дороге чужаков, да так и пошел, пробираясь следом.

Выйдя к дороге, разведчики с облегчением переглянулись и пошли прямо по ней, будучи готовыми к любым неожиданностям. Наезженная телегами колея местами ныряла в овраги, проходила через неглубокие ручьи, извиваясь, словно огромная змея, огибала овраги. Было заметно, что за дорогой следили, подсыпая особо сырые и болотистые места песком и щебнем.

Примерно через полчаса пути шедший впереди дамп вдруг подал сигнал тревоги. Впереди кто-то шел. Или ехал.

Быстро нырнув в чащу, кронштадтцы пропустили несколько груженных бревнами возов, продвигавшихся под бдительной охраной. И несчастные, занятые непосильным трудом рабы, и свирепые надсмотрщики, несомненно, принадлежали к одному и тому же типу людей – хомо. Никакие не мутанты, не прожженные. Обычные люди, такие же, как и сами разведчики. На этот раз возы тянули фенакодусы, и так же, на фенакодусе, гарцевал некий скуластый тип в кожаном, с металлическими бляшками, панцире и с кривой саблей у пояса. На левой щеке скуластого корявился шрам в виде кровавого зигзага. Кстати, подобные шрамы имелись и у некоторых других надсмотрщиков, правда, не такие большие. Словно бы кто-то прикоснулся к щеке раскаленным гвоздем – и все.

Пропустив обоз, Кирилл и его люди выбрались на дорогу и зашагали дальше, пока не увидели за деревьями какие-то высокие постройки.

– В лес! – тут же скомандовал сотник.

Разведчики разом укрылись за деревьями, разглядывая в бинокль открывшееся перед ними селение. Собственно, даже не селение, а так – пилораму. Большой, вытянутый в длину сарай, сколоченный из серых досок, штабеля бревен, хиленький частокол с воротами и прикрывавшая его бревенчатая башня. В три этажа, с островерхой, крытой ольховой дранкою крышей.

На верхней галерее башни важно прогуливался часовой с коротким копьем и перекинутым через плечо луком. Здесь же, на галерее, имелся установленный на треноге пулемет!

– Интересно, он хоть стреляет? – засомневался Ники. – Судя по стрелам и копьям – навряд ли. Для устрашения стоит, верно. Для пущей важности.

– Может, и стреляет, – приложив к глазам бинокль, Кир внимательно разглядывал башню. – Но только редко. В обычное время просто экономят патроны. Не думаю, чтоб они у них имелись в избытке. Какое-то количество закупают у маркитантов – и все. Не в кузнице же боеприпасы ковать!

– У них может быть Поле, – осторожно предположил Ники.

Шам тихо засмеялся:

– Не «может быть», а точно. А теперь у них есть и Мастер! Правда, здесь я что-то ничего и никого не чувствую… словно бы кто-то закрылся, напустил мороки… Или и впрямь – ничего такого нет.

– Узнаем, – уверенно мотнул головой Кир. – Возьмем языка и узнаем.

– Я бжы лучшше башню жахватил, – отчаянно шепелявя, предложил Джаред Хорг.

Дальше дамп вполне логично пояснил, что чужаков – то есть их, кронштадтцев – местные очень скоро заметят, если уже не заметили. В таком случае хорошо бы иметь некий защищенный пункт, в котором, в случае чего, можно будет отсидеться.

– Отсидимся и на барже, ежели что, – хмыкнул кто-то из моряков.

– Баржа – на реке, – поддержал дампа сотник. – В лесу тоже опорный пункт нужен. Тем более, похоже, что нападения здесь толком не ждут. Мы сюда пришли по дороге – без всяких проблем. Часовой всего один, да и тот ходит – сопли жует. И пулемет, по всему, только для галочки – лесных дикарей пугать. Слишком уж неудобно стоит. Двор за сараем простреливает, а дорогу – с трудом.

Шам повернул голову:

– Так ведь для того здесь он и поставлен, чтоб стрелять по рабам! Вдруг бунтовать вздумают?

Основания для немедленного штурма лесопилки, конечно, имелись слабенькие. Ну да, убежище, опорный пункт, не помешал бы. Однако зачем ради этого загодя ссориться с неведомым хозяином здешних мест? Зачем себе обнаруживать?

– Да знают они о нас, – на вечернем совете убеждал сомневающихся Кир. – Знают, что мы пустились в погоню, знают, что высадились… Не могут не знать! Это же их земли. Значит, и нам нечего зря таиться – можно нанести удар первым. Показать свою силу, а потом продиктовать условия!

Такой поворот всем понравился. И впрямь, почему бы силой не принудить врага вернуть похищенных? Ведь как еще-то? Выкуп предложить? Так не для того Мастера похищали, чтобы так вот, запросто, возвратить.

– А ты что молчишь, дружище Наг? Не согласен?

– Да согласен, – взглянув на сотника, шам устало вздохнул. – Просто что-то я там такое почувствовал… сам не понимаю, что.

– Так, может, показалось?

– Может, и показалось.

Безразлично пожав плечами, наемник потянулся к кружке с заваренными вместо обычного цветочного чая кореньями. Выпил – поморщился и загрустил еще больше.

Проникнуть в башню решили ночью, но к лесопилке подобрались затемно. Идти в темноте по лесу Кирилл все же опасался. Кто знает, что там за твари ночные водятся? Да и заплутать в незнакомых местах – запросто. Так что уж лучше не рисковать да зря судьбу не испытывать.

Опять же, на другой берег постарались переправиться незаметно. Правда, на этот раз шаму не удалось поставить туман, да вообще, видно было, что ментальные силы наемника таяли. Видать, давеча хорошо перепало по башке – до сих пор не оправился!

Как бы то ни было, а переправа прошла успешно: никаких крылатых соглядатаев в небе видно не было, да и берега казались пустынными. На этот раз работники лесопилки сделали лишь пару рейсов, а после обеда уже больше и не показывались. Наверное, закончилось сырье или день выдался какой-то особенный, праздничный.

На этот раз кронштадтцы пошли внаглую, прямо по дороге, не по лесам. Шли ходко, отправив вперед нескольких человек – в разведку. И здесь тоже все прошло удачно, никто на пути не встретился. Пока дошли, пока присматривались к башне, уже стало смеркаться. Холодное оранжевое солнце закатилось, село где-то за Ладогой, напоследок прочертив по волнам длинную мерцающую дорожку. В темно-голубом небе, темнеющем прямо на глазах, вспыхнули первые звезды, и белесый месяц, покачивая рогами, завис над островерхою крышею башни.

Из лесу было хорошо видно, как подгоняемые надсмотрщиками рабы затворяли ворота. Со двора донеслась какая-то грустная песня, а с башни – приглушенный смех. Лениво побродив по галерее, часовой прислонил к стене башни копье, поплевал вниз, подумал о чем-то… и вообще ушел с галереи!

Кто-то из кронштадтских даже присвистнул: вот так служба!

– Ну, дела-а… Этак и пулемет украдут – никто не заметит.

Вскоре затихли и песня, и смех. Тишина повисла над лесопилкой, лишь слышно было, как кричит где-то далеко в лесу выпь.

– Пора, – тихо приказал Кир.

Кронштадтцы действовали по-военному быстро и четко. Отвлекающая группа атаковала башню без всякого лукавства – прямо, основные же силы обогнули врагов лесом. Еще с полдюжины человек (в их числе и Наг) остались в резерве. Так, на всякий случай.

Без труда перебравшись через хиленький частокол, сотник быстро огляделся вокруг. В дрожащем лунном мареве хорошо просматривались аккуратно сложенные штабелями бревна, какой-то длинный сарай с запертыми снаружи воротами и сама башня.

Оказавшись во дворе, бойцы умело рассредоточились, готовые тотчас же вступить в схватку, уничтожив винтовочным огнем любого, кто только осмелится выскочить во двор. Сверху, с башни, послышался тихий свист – отвлекающая команда уже забралась на галерею, не встретив никакого сопротивления.

– Пулемет нерабочий, часового – нет, все двери заперты изнутри, – спрыгнув, наскоро доложил Рэм. – Может, огнем их выкурить?

Кирилл задумался. Он все же готовился к схватке, ведь хоть как-то нападавших должны были заметить, какая-то охрана, ночная стража должна была быть обязательно! Кто-нибудь все же выскочил бы, поднял тревогу… Но чтоб вот так, по-разгильдяйски – совсем никого?! В этом чувствовалась некая неправильность, искусственность.

– Всем рассредоточиться, – приказал Кир Рэму. – Башню пока не трогать. Выждем!

Парни Рэма, проворно спрыгнув с башни, залегли у частокола, меж бревнами. Затаились…

И в этот момент вдруг вспыхнул свет! Яркий, словно тысячи солнц, он слепил глаза, не давая возможности поднять головы. Громко завыла сирена, правда, из башни никто не выбежал, а вот из-за дальнего штабеля вдруг поднялось нечто! Огромное металлизированное существо напоминало кошмарного древнего ящера – тираннозавра, изображение которого многие кронштадтцы видели в библиотеке, в книгах. Конструкторы постарались, дизайн был скопирован полностью. Хищная, с горящими прожекторами, морда, длинный чещуйчатый хвост, могучие ноги. Только вот передние манипуляторы вовсе не походили на маленькие лапки ящера, нет, в них тоже чувствовалась сила. Посреди груди торчал пушечный ствол, давно уже бесполезный ввиду отсутствия подходящих боеприпасов.

– Боевой робот системы «Рекс», – прикрывая глаза ладошкою, ахнул Юр. – Вот это страшилище! Жалко, мы Спайдера с собой не прихватили.

– Гранаты – готовь! – приказ сотника бесстрастно прошелестел по цепочке. – Действовать по обстоятельствам. Рэм!

– Да, господин со…

– Открывайте огонь. Отвлекайте.

– Слушаюсь!

Озираясь по сторонам, как настоящий ящер, робот сделал несколько шагов, таких, что задрожала земля. Выбрался из-за штабеля, хищно пригнулся, поводил железной башкой. Словно бы принюхивался, выбирая добычу, чтобы тут же настигнуть ее одним прыжком.

Многие из юных кронштадтских воинов, непривычные к подобному чуду, просто оцепенели, застыли в ужасе. Что там винтовочка против этой огромной, специально созданной для убийства твари?! Железной, зубастой, когтистой. Еще и с пушкой!

Со стороны башни ахнул винтовочный залп. Слышно было, как угодившие в голову робота пули звякнули, отскочили, не причинив гиганту абсолютно никакого вреда. Ну, еще бы!

– Не высовываться, – передал приказ Кир. – Стрелять – по команде.

Сотник не зря проводил много времени в библиотеке. Не только общался с Лексой, но и читал древние книги. В том числе – и о знаменитых танковых битвах. Одну – о битве под Прохоровкой, о грандиозном сражении на Курской дуге, запомнил особо. В книгах тех заключалась древняя солдатская мудрость, и Кир запомнил ее накрепко. Любому, даже самому могучему танку – нужно сопровождение пехоты. Иначе вражеский воин, если он не полный идиот, всегда найдет, чем уничтожить железную, не очень-то изворотливую коробку. Укроется в окопе, спрячется. Выпалит из противотанкового ружья или фаустпатрона, швырнет гранату… или, на худой конец – бутылку с зажигательной смесью. Вовсе не нужно, чтоб вражеский танк сразу сгорел. Достаточно лишь заклинить гусеницу, лишить боевую машину подвижности, а дальше уж дело техники.

Вот и здесь, «Рекс» – он сейчас как танк. И пехота должна бы тоже выскочить – вот ее и нужно как можно скорее выбить! Впрочем, выскочит ли? Слишком уж все тут было тихо… Вот именно поэтому обязательно появится пехота, должна! Уж больно хорошо организовали засаду.

Ага! Робот развернулся и пошел на стрелявших, к башне. Из сарая же, распахнув ворота, ринулись вооруженные секирами и копьями бойцы. Послышались автоматные очереди. Пара «калашниковых» у защитников лесопилка имелась точно!

– Огонь! – выцеливая «маузером» автоматчиков, скомандовал Кир.

Льющийся во двор свет словно потускнел, а скорее, просто глаза привыкли. Как бы то ни было, теперь уже ничего не слепило, и поле боя было видно довольно хорошо. Кончено, те, кто устроил засаду, думали лишь о своем удобстве, стараясь, чтоб ни один из нападавших не затаился, не спрятался, не ушел.

Разъяренный тупыми винтовочными выстрелами робот снова включил сирену и, подойдя к прятавшимся стрелкам, с ходу махнул хвостом… Махнул на редкость неудачно: снес часть частокола и едва не повредил башню. Однако и половина отвлекающего отряда оказалась уничтоженной! Кого-то снесло ударом, кого-то придавило… Да еще коварный «Рекс» метнул сюрикены – щедро, от всей, как говорится, души! Нате вам!

– Сволочь хвостатая! – глянув на убитых, заругался Рэм. – Падла!

Робот развернулся снова…

А вот пехота к нему запаздывала! Точнее, ее просто не пускали. Бойцы основного взвода атаки вели бой так, словно никакого боевого робота вообще не было. То есть «Рекс», был, конечно, но в данный момент вовсе не он являлся их боевой задачей. Не робот, но вражеские бойцы! Та самая пехота.

Вот ее-то и придержали хорошо слаженными залпами, заставили залечь так, что не поднять голов! Что и говорить – двух «калашниковых» для прорыва оказалось мало, а копьями да саблями можно было только рабов пугать.

Ага… вот снова очередь. Коротко, гад, бьет, прицельно. Во-он за тем штабельком затаился.

– Юр, а ну-ка, прикрой…

Черной, как ночь, тенью Кирилл метнулся к забору. Спрятался, залег, чувствуя, как шмякнулись, впились в частокол пули. В придачу еще и просвистела стрела!

Ничего… Тут вот как раз очень удобная поленница… Стрела не пробьет. А автоматчиков отвлекут сейчас… Ага – уже!

Сотник поднял «маузер». Этот пистолет (и целый ящик патронов к нему) Кир не так давно обнаружил на одном из складов Чумного форта. Удобный оказался! По сравнению с винтовкой Мосина так и вообще – изящная карманная вещь. Калибр, правда, не ходовой – семь шестьдесят три, зато магазин на десять патронов и до тысячи метров – прицельная дальность стрельбы. Машинка убойная, меткая. Особенно если деревянную кобуру-приклад прицепить… Что сотник сейчас и сделал. Отыскал взглядом автоматчика, прицелился… плавно повел спусковой крючок…

Выстрел. Есть!!! Тяжелая пуля «маузера» угодила в затвор… или куда-то еще, рядом, повредив автомат и выбив его из рук растяпы! Этого и добивался Кирилл. Что толку убивать автоматчика? Осиротевшим оружием тотчас же воспользуется другой. А вот так… так – другое дело!

Имея одного стрелка, враги так и не решились броситься на прорыв, на помощь своему роботу.

А тот упоенно крушил штабеля, явно наслаждаясь деланым испугом разбегающихся со всех ног кронштадтцев. Да, кто-то и убегал, кто-то постреливал, отвлекая на себя грозную мощь «Рекса»… И лишь метатели гранат дожидались своего часа… своей секунды!

Сжимая в руке эргэдэшку, притаился за углом башни рыжий десятник Рэм. Дождался, когда робот подошел ближе, повернув куда-то башку, и, крикнув своим «Ложись!», спокойно, без спешки, выдернул чеку… метнул гранату…

Ахнувший взрыв повредил роботу левую «ногу». Исполин дернулся, успев подставить хвост… Перешибленный следующей гранатой! Николенька-Ники от души швырнул целую связку!

Вот тут «Рекс» зашатался, словно раненый зверь, и, взывая о помощи, истошно заревел сиреною. А помощь не приходила – бойцы Кира не пропускали вражью «пехоту»! Еще один взрыв… Робот пошатнулся, теряя опору, и со всей своей дури грохнулся наземь, попутно сокрушив парочку штабелей.

– Ур-ра-аа-!!! – несколько молодых воинов, радостно заорав, выскочили из-за башни…

– Стойте, дураки! – в отчаянье крикнул Рэм. – Стойте!

Поздно! Поверженный, но не уничтоженный до конца «Рекс» снес парням головы метательными дисками.

И только потом – сдох, забросанный очередной порцией гранат.

Видя такое дело, враги дрогнули и попытались бежать. Кому-то это удалось, кто-то натолкнулся за частоколом на резервный отряд, а кто-то и скрылся. Бежавших не преследовали: местность вокруг была незнакомая, да и ночь. Весь бой длился от силы полчаса… а казалось, целая жизнь прошла, промелькнула!

Часть врагов предпочла сдаться в плен, и Кир распорядился запереть их пока в подвале башни. Узники же, рабы, дрожа выглядывали из сарая, но бежать почему-то не спешили. Их тоже решили подержать до утра в сарае.

Расставив часовых, сотник, наконец, поднялся на башню. На втором этаже уже устроили лазарет, перевязывали раненых. Убитых же – и своих и чужих – аккуратно складывали неподалеку от поверженного «Рекса», а утром тела предали земле, проводив в последний путь винтовочным залпом.

Утром же Кирилл приступил к допросам. Уж конечно же, в этом деле не обошлось без Нага, напугавшего своим страхолюдным обликом всех – и рабов, и пленных. Похоже, эти люди никогда не видели шамов… и ничего не знали об их ментальных способностях.

Кое-что рассказали. Кое-что шам «выцепил» в головах. Картина складывалась следующая:

Хозяин здешних мест именовался Великим Мааром, но кто он такой – человек или мутант, – даже шаму понять было сложно. Великому Маару принадлежала эта лесопилка, рабы и крепость под старинным названием «Ладога». Повелитель – Маара почтительно именовали еще и так – правил своими подданными довольно жестко, можно сказать – держал в постоянном страхе, периодически устраивая жестокие демонстрационные казни. Сношения с внешним миром имелись только через маркитантов, по крайней мере, только об этом и знали допрашиваемые. Что же касается дерзкого рейда на Кронштадт, то об этом в головах воинов и рабов не имелось ни одной мысли. Но о том, что Повелитель ищет Мастера Полей, – знали почти все. Даже за информацию о таковом была обещана немаленькая награда.

Социальная структура «королевства Маара» оказалась совершенно по средневековому примитивной, да иной и не могла быть. В Последнюю войну цивилизация рухнула, за редким исключением, похоронив под своими обломками почти все: мироустройство, экономику, культуру. Выжившее человечество (и не человечество: разного рода разумные мутанты) все начинало снова. Разрозненные племена, жестокие властелины, нескончаемые войны за ресурсы, господство натурального хозяйства. Маркитанты, как купцы в старину, торговали лишь рабами да предметами роскоши. К последним относилось и огнестрельное оружие, и боеприпасы.

Маар появился в Ладоге не так давно, лет десять назад. Пришел не один, с могучими железными стражами (так пленные именовали роботов), всех покорил, заставил платить дань. Местные люди-хомо с той поры делились на две социальные группы: стражи (воины, привилегированный класс) и зависимые крестьяне, по сути «мясо».

Стражей приближенные Великого повелителя отбирали лет с десяти – двенадцати, надлежащим образом воспитывали, учили. Зарекомендовавшим себя воинам разрешалось иногда покидать крепость, выбирать себе жен и наложниц. Стражи не работали, только воевали и исполняли полицейские функции.

Крестьяне – даже из дальних деревень – два раза в неделю были обязаны являться в крепость, приносить оброк, а так работать в посаде и в своей деревне. Впрочем, даже и среди них тоже не было равенства. Как пояснил кто-то из пленников: есть работники внутри крепости, а есть те, кто снаружи. «Внутренние» – привилегированные, лучше едят, в случае чего гарантирована защита стенами крепости. «Внешние» живут в нищете, обложенные непомерными поборами. «Внешние» не сбегают, поскольку в окрестных лесах весьма небезопасно – из-за бродячих шаек волосатых дикарей-нео, к тому же Великий Маар договорился с крыланами и лесовеками, те патрулируют окрестности, пресекая возможные побеги.

Два раза в месяц устраиваются человеческие жертвоприношения – обычно казнят провинившихся, они всегда в избытке. Маар любит побаловать себя человеческим мясом. Иногда по ночам Живой Бог обходит селения – прислушивается к мыслям спящих… вычленяет и ликвидирует возможную крамолу в зародыше.

Имелись в сем царстве и проблемы: постоянные набеги лесных нео – за пищей и женщинами и периодический голод, безысходный и лютый, вплоть до каннибализма. Что поделать, северная земля родила плохо, питались в основном рыбой и дичью.

Еще летом Маар обрел небольшое Синее поле. Кто-то из пленников говорил, будто Поле обменяли у маркитантов на молодых и красивых девок. Другие же уточняли, что не обменяли, а выкрали или переманили. Третьи утверждали, что Поле само пришло и осталось – так ведь тоже случается.

Как бы то ни было, а Синее поле у Маара имелось, а вот Мастера Полей не было. Сам же Повелитель и местный Живой Бог Ладоги, похоже, управляться с Полем не умел. Вот и нужен был Мастер. Вот и выкрали. Лексу!

С этим теперь было все более-менее понятно.

Со слов пленных и рабов Кирилл даже начертил карту. Синим химическим карандашом на листе тонкой фанеры, никакой бумаги на лесопилке обнаружено не было.

Та река, на побережье которой располагалась захваченная лесопилка, с древних времен именовалась Сясь, что значило – «комариная». По утверждению допрашиваемых, комаров здесь водилось великое множество, правда, не сейчас, а, естественно, летом. Ладожская же крепость – резиденция могущественного похитителя Лексы Маара – располагалась чуть западней, на другой реке – Волхове. Ее-то кронштадтцы в тумане не заметили, пропустили… А может, кто-то отвел глаза, и раненный в голову шам не смог противостоять этому, хотя и жаловался, что ощущает нечто нехорошее.