Текст книги "Кремль 2222. Коломна"

А потом вдруг стало некого жрать. Да и конкурентов в борьбе за пищу появилось очень уж много. Прямых попаданий лазеров борщевик не выдержал, отступил, бежал в панике – и теперь селился лишь в избранных местах. Поумнел, научился жить в симбиозе с другими существами и договариваться с людьми. Именно борщевик сторожил остров старой баржи, да что там остров – дорогу! – от непрошеных гостей, и горе было тому, кто сунется! Разве что случайно можно было пройти, да еще – зимой, в лютую стужу. Зато было спокойно! Но за это спокойствие люди башен платили кровью. Хищный сторож требовал жертву при каждом проходе.

Именно для этого волхв Велимир и прихватил с собой смешного хромоногого мальчишку без имени. Ну да, никто ведь толком не знал как его зовут. Да и зачем пище имя?

Ярко горели костры, и вкуснейший запах свежей ухи разносился на весь остров. Ручьевая радужная форель хоть и мелкая, да наваристая, к тому ж попались и налимы, и уклейки, и прочая рыбная мелочь – на уху в самый раз. Велесий со своими воинами уже вернулся с баржи, никого там не обнаружив, и Ратибор со скорбью доложил о страшной находке.

– Значит, в борщевик завела белка-кидала, – не выказал особого сожаления жрец. – Что ж, у каждого своя судьба.

Поужинав, сменили караульных да легли спать, кто-то в шалашах, а кто-то и у горящих костров, ночи уже стояли холодные. Похлебав ушицы, Велимир сразу же ушел в дальний шалаш, так что Рат так и не смог завести разговор о Ясне, но все же надеялся, что вскоре такая возможность представится.

Ночь прошла спокойно, как и всегда – еще бы, с таким-то грозным защитником! Поутру все поднялись засветло, быстро собрались, доели застывшую как студень уху, и с первыми лучами солнца отправились дальше. Озабоченно хмурясь, волхв Велимир вел за руку ковыляющего мальчишку без имени. Жертву!

Немного замедлив шаг, проводник дождался жреца и тихо сказал:

– Не надо.

– Что не надо? – удивленно переспросил волхв.

Рат кивнул на хромоножку:

– Вот этого парня… Хозяин здешних мест вчера уже получил свою жертву. Не стоит приучать его к алчности – иначе каждый переход вместо одного мы будем давать ему двух.

Кусая губу, Велимир задумчиво хмурился, понимая, что по большому-то счету проводник прав, и аппетиты хозяина острова могут очень даже разыграться. Однако что же получается, хромого-то зря с собой взяли?

– Назад мы его не потащим, – ровным голосом произнес жрец, ничуть не смущаясь тем обстоятельством, что тот, чью судьбу он сейчас решал, шагал рядом и все прекрасно слышал.

Ну и что – слышал! Это ж не человек, а мясо… точнее сказать – кости.

– Значит, все же оставим здесь, – Велимир наклонил голову, словно поставив в конце фразы жирную точку.

Однако Ратибор все же осмелился возразить, снова напирая на то, что баловать алчный борщевик лишними жертвами обойдется себе дороже:

– А парня можно продать маркитантам.

– Продать? – желтое лицо волхва исказила гримаса неподдельного удивления, тонкие губы искривились, казалось, еще немного, и Велимир рассмеется в голос. – Да кто его купит-то? Разве что – на холодец.

– Купят, – уверенно отозвался Рат. – Продать можно все, главное – назначить справедливую цену.

– Да за него не дадут и старого сношенного лаптя!

– Лаптя точно не дадут, и золота – тоже, но, может быть – банку тушенки, баллончик с краской, таблетку твердого огня, – проводник неожиданно улыбнулся. – Это все же лучше, чем ничего.

Подумав, волхв расслабленно отмахнулся:

– Ладно. Продадим – так продадим, а нет… на обратном пути все равно вернемся на остров.

Ратибор краем глаза взглянул на мальчишку. Тот ковылял, низко опустив голову, так что нельзя было догадаться – понял ли он что-нибудь из только что закончившейся беседы, нет ли. Наверное, понял – судя по «белке-кидале», парнишка не так уж и глуп, и весьма приметлив. Правда, невезучий – в башнях его считают дурачком, ни к чему не годным уродцем. Даже имени не дали, держали в качестве будущей жертвы, не особо откармливая. И кому надобно тащить парня обратно? Ведь предполагался весьма выгодный обмен, караван должен был вернуться с медью, оловом, свинцом – а это все ноша нелегкая. Так что лишний кусок мяса тащить никто не собирался! Да и какая разница для несчастного отрока, кому, когда и где его скормят – на острове, борщевику или в башнях – Великому Био?

Скорее всего, Рат и сам не смог бы сейчас ответить, если кто б спросил – зачем он так печется о маленьком бесполезном калеке? Наверное, просто жалко стало, к тому же парень обладал весьма развитым для своих лет мозгом. Значит, не совсем мясо! Значит, достоин имени. Впрочем, жрецы бы вряд ли на это пошли, и спорить с ними из-за пацана не хотелось, да и не вышло бы ничего. К тому же еще нужно было поговорить о Ясне.

Грозный борщевик пропустил караван спокойно, как видно, вполне удовлетворившись вчерашней случайной жертвой. Подходя к тропе, Велимир строго-настрого предупредил всех, чтоб не вздумали даже и пытаться забрать кости погибшего или меч да кольчугу – все это теперь принадлежало хозяину островка, и не нужно было его оскорблять.

Воины шли молча, недобро косясь на белеющие вокруг тропы кости. Наверное, кое у кого все же мелькнула мысля как-нибудь разобраться с борщевиком до конца – сжечь его к чертям собачьим, да развеять по болотам пепел!

– Нельзя! – жрец словно бы подслушал чужие мысли, впрочем, у многих воинов они были словно написаны на возмущенных лицах. – Хозяин острова защищает башни от проникновения куда более злобных и опасных тварей, нежели он сам. Хотя бы летом мы можем жить спокойно, ну а зимой… многие твари весьма теплолюбивы и зимой вряд ли отважатся куда-то идти.

– Зимой хватает и дикарей, – оглядываясь на оставшийся позади остров, тихо заметил Велесий. – А борщевик может легко пожрать все наш посевы. Если проберется через болота.

– Не проберется, – Ратибор покачал головой. – Ног-то у него нету, а семена, прилипшие к нашим ногам, навсегда остаются в трясине. Да и нет осенью у него семян – цветение-то в июле.

Дальше шли молча. В небе и за деревьями появлялось все больше живности – вот истошно завопила выпь, низко, над самыми головами, тяжело махая крыльями, пролетела какая-то хищная птица, а в ельнике, параллельно тропе, долго маячила чья-то бурая туша. Верно, раздумывала – напасть или нет, да решила, что лучше не связываться, не по зубам ей гремящая железом пища.

Тропа под ногами постепенно становилась все суше, синяя осока и камыши сменились пожухлой осенней травою и мелким, стелющимся по самой земле, кустарником. Вьющаяся невдалеке от тропинки река с каждым шагом очищалась от тины и ряски, расширялась, становилась прозрачной, играла сверкающей на солнце волной.

Многие воины и носильщики шли к маркитантам впервые, и Ратибор считал своей обязанностью за ними приглядывать, оберегая от разных соблазнов… Впрочем, на всех все равно не хватало глаз.

Ближе к полудню позади вдруг послышался крик. Рат резко обернулся, выхватив меч…

Однако, на этот раз помощь проводника не понадобилась – с плотоядным розовым кустом воины Велесия справились сами, в считанные секунды изрубив гнусное растение на куски. Куст – хищный кустарник с колючими и цепкими ветвями, проткнув кожу жертвы шипами, впрыскивал туда яд, а затем, не торопясь, со смаком, высасывал кровь, так, что от тела оставалась лишь одна сморщенная оболочка. Слава Великому Био, сейчас он никого не смог ужалить, лишь царапнул по кольчуге, а воин оказался опытным – сразу сообразив, что к чему, позвал товарищей…

– Зря вы его так, – убрав в ножны меч, посетовал проводник. – Все эти веточки, щепки обязательно пустят корни и вместо одного мерзкого куста весной появятся десять.

Велесий обескураженно моргнул:

– И что было делать?

– Просто пройти мимо. И впредь быть осторожнее да внимательней посматривать по сторонам.

Ночь была холодной, а утро – росистым, и выкатившееся на чистое ультрамариновое небо солнышко после полудня жарило так, что хоть снимай кольчуги, сбрасывай рубахи да так и иди, полуголым. Увы, сие было опасно, все хорошо помнили – чем дальше от башен, тем больше тварей.

Впереди, за красно-желтыми папоротниками, показались аккуратно сложенные поленницами дрова, оставшиеся от прошлых ходок. Мелкая, по колено, река, играя волнами на перекатах, делала прихотливый изгиб, образовав покрытый желтым песочком плес.

Тут и сделали привал – как и всегда. Не раскладывая костров, выставили караулы, наскоро подкрепились вяленым мясом да остатками вчерашней рыбы. С полчасика отдохнули, перевели дух, а уж дальше сидеть было некогда, к вечеру нужно было добраться до места.

Потянувшись, Ратибор ткнул локтем Велесия.

– Поднялись! – вскочив на ноги, живо завопил тот. – Тимоха со своими – впереди, Вторак – в середине, я – замыкающий. Ноги никто не натер?

– Не, не натерли.

Все – и воины, и носильщики – выстроились, подтянулись…

И обнаружили, что не хватает двух парней-караульных.

– Всем искать! – жестко приказал Ратибор. – Где они должны быть?

– Те двое? Во-он за теми кустами, – Велесий показал пальцем.

Прихватив с собой пятерых воинов и их юного командира, проводник лично осмотрел местность. Желтоватые, уже почти голые кусты дрока никаких подозрений не вызывали, как и росшие у самой реки ивы – обычнее, плакучие, стелющие ветки по воде. В полусотне шагов от плеса уже начинался лес – правда, довольно редкий и просматриваемый насквозь. Липы, рябина, ясень – все деревья светлые, радостные, смотреть приятно. Да и вряд ли кто смог бы незаметно затаиться здесь, в редколесье. Ведь видно же! Разве что какой-нибудь хищный червь подполз под сухой листвой… так болото ж далековато осталось!

Приложив ладони к губам, Велесий громко позвал парней. Никакого ответа!

– Интере-е-есно… – внимательно осматривая округу, покусал губу Ратибор. – Куда ж это они сгинули?

Что-то вдруг привлекло его внимание, что-то яркое на опушке… Ну, конечно же – рыжий мох! Тот еще хищник, умеющий внушить жертве чувство неимоверной усталости, а затем… затем в дело шли ложноножки, и через сутки от прилегшего отдохнуть бедолаги не оставалось уже ничего, нечего было б искать. Но то – через сутки.

– Туда, – Рат махнул рукой. – Переворошить весь этот чертов мох! Ищем.

Сжимая мечи, воины побежали к опушке, с остервенением топча сапогами пружинящий, злобно шипящий мох. И вдруг… кто-то споткнулся, кто-то упал… кто-то прямо на ходу закрыл глаза.

Только бы не «устали»…

Подумав так, Рат тут же приказал:

– Запе-вай!

Сам же и затянул первым старинную боевую песню:

– Шел отряд по берегу, шел издалека…

Воины подхватили припев нестройным, но дружным хором.

Ага! Вот тебе, проклятый! Ратибор чувствовал, ощущал, как с каждым куплетом уходит, отступает, навалившаяся было усталость. И то же самое, судя по всему, ощущали воины. Те, кто упал – спешно поднялись, замахнулись мечами на коварный мох…

Оранжевый мерзкий лишайник широкой полосой уходил в лес, к бурелому. Раньше этого мха здесь не было… но то – раньше.

– За мной, – Рат указал мечом в сторону леса. – Смотрим под деревьями, в папоротниках, в овраге.

В небе над деревьями ярко сверкало солнце, пахло смолой и прелой листвой. Из-под листвы, в овраге, торчал сапог…

– Нашли-и-и-и!!! – из папоротников донесся вдруг радостный крик Велесия. – Живой, ага.

Наклонившись, Ратибор дернул сапог… и в руке его неожиданно оказалась отгрызенная по колено нога, все еще кровившая, теплая…

Выхватив меч, юноша разбросал ногами листу – тела не было! Остались лишь подозрительно бурые пятна и еще – следы. Огромные, жутковатые даже с виду, следы какого-то крупного зверя, судя по всему – огромного волка. Так вот, значит, кто отнял добычу у красного мха!

На подобную тварь хорошо бы с пищалью идти! Впрочем, добычу волк забрал, и теперь вряд ли бросится сразу на семерых. А преследовать зверя некогда – да и к чему? Отомстить? Так на то он и хищник, чтобы кого-то жрать, а несчастный ратник сам виноват – насчет плотоядных мхов и прочих опасностей его ведь предупреждали.

Слева хрустнула ветка. Рат поспешно повернулся, выставив меч… и перевел дух, увидев выбивающиеся из-под шлема рыжие космы.

– Ну, что там?

– Мы его разбудили!

– Зато этого мы не добудимся никогда. Даже не найдем.

Кивнув на оторванную ногу, Ратибор прищурился, размышляя о превратностях судьбы. Размышлял, впрочем, недолго – здесь только задумайся, отвлекись – вмиг останешься без головы.

– Уходим. Приготовили луки, мечи…

– Кто-то может напасть? – тихо поинтересовался Велесий.

– Волк. Размером примерно с тура.

Никто не напал. Как и предполагал Рат, гигантский волк вполне удовлетворился добычей, и оказался достаточно умен, чтобы не нападать на воинов. Хотя, разделавшись с этой добычей, хищник вполне мог нагнать караван и осторожно идти сзади в надежде на скорую поживу. Или даже забежать вперед, или напасть сбоку – просто выпрыгнуть, схватить, убежать.

– Внимательней! – в который раз уже предупредил проводник, сожалея, что взял с собою в поход слишком много молодых воинов.

Однако ж, это уже зависело не от него – от воеводы, от волхвов. Обычный караван, обычный груз – чего уж там!

Слева синела река. Поначалу узенькая, в тине и ряске, она постепенно расширялась, становилась глубже, так, что в некоторых местах уже можно было бы проплыть и на плоту или на лодке. По берегу шагалось легко, утоптанная тропка тянулась меж зарослями ивы и ракитника параллельно реке, лишь иногда, срезая путь, ненадолго заныривала в лес. Из-за деревьев частенько доносилось чье-то злобное шипение, однако, никакая тварь напасть на караван не решалась – слишком уж много там было людей. Да и всякой живности становилось все меньше. Уже не порхали с ветки на ветку мелкие лесные пичуги, не играла на перекатах рыба, и даже высоко в небе перестал маячить коршун.

С каждым шагом путники приближались к цели своего пути, к Полю Полей или Мертвой Зоне. Голый, с чахлыми кустиками, полуостров, образованный крутым изгибом Москвы-реки, издавна притягивал к себе Поля Смерти – там замечали и красное Поле, и черное, и желтое – все огни вели себя непредсказуемо, и ни она тварь не осмеливалась даже приблизиться к реке. Ни одна тварь… Кроме разумных – людей и мутантов. Поле Полей обладало странным свойством: там невозможно было проливать кровь, да и вообще проявлять любое насилие. Первыми это оценили торговцы, и Мертвые Зоны – там, где они имелись – с течением времени превратились в места встреч враждующих кланов, в рынки.

– Сморите-ка, студень!!! – показывая пальцем в сторону леса, вдруг заорал Тимофей.

Рат хмыкнул: этот парень был в дальнем походе первый раз, вот и удивлялся, как и прочие желторотики, типа того же Велесия.

Так ведь и впрямь в лесу творилось что-то странное. Из чащи мертвых, видно, когда-то подвергшихся пожару, но не до конца обгоревших, деревьев на опушку, медленно колыхаясь, выползало нечто желеобразное, что-то вроде гигантского студня, высотой чуть меньше Пятницкой башни и шагов около сотни в длину. Округлое, мутновато-желтое. Непонятное.

– Ой, ой, гляньте-ка! – возбужденно закричал Велесий. – Вот это да!

И посмотреть было на что. Внутри полупрозрачной массы вдруг явственно появились какое-то дрожащее деревянное здание, а рядом с ним выползали из лесу странные машины, похожие на виденные на картинках танки, только эти явно были мирными. Одна, лязгая гусеницами, тащила за собой здоровенный, со многими лемехами, плуг, вторая – синяя, с большими задними колесами и несуразно маленькими передними, пыхтя, волокла груженную навозом телегу.

– Здорово как! Вот бы нам такую штуку, ага? Побегу спрошу, может, удастся купить?

Восхищенно присвистнув, один из юных воинов – Тимофей – со всех ног бросился к студню…

Вовремя среагировав, Рат ринулся за ним, догнал, поставил подножку – и парень, звеня кольчугой, покатился кубарем в небольшой овраг… Куда нырнул и сам Ратибор, пропуская мимо себя колыхающуюся огромную массу, исходившую смертью. Студень втягивал в себя все живое: травинки, насекомых, какую-то мелкую живность – мышей или кротов, не успевшую облететь листву. Втягивал жадно, только что не чавкал – внутри него все вмиг чернело, рассыпалось в пыль.

– Теперь понятно? – проводник ткнул молодого воина локтем.

Тимофей быстро закивал:

– Угу. Морок. Помню, нам же рассказывали…

– Рассказывали! – передразнил Ратибор. – Чего ж ты тогда побежал?

– Да, думал…

– Думал он… Давай-ка быстрей отсюда. Уносим ноги!

Повинуясь приказу, караванщики покинули обиталище Поля Смерти со всей возможной поспешностью. Заметившее людей желтое Поле, конечно, было бы не прочь поглотить добычу, только ее нужно было сначала догнать, а с этим было сложно. Слишком уж медленно передвигалось Поле, чего не скажешь о путниках. Подгоняемые Ратом и волхвом Велимиром, те мчались со всех ног версты три, а то и больше, покуда зловещий студень совсем не скрылся из виду.

– Имейте в виду, на обратном пути оно может нас поджидать, – отдышавшись, предупредил проводник. – Возможно, придется сделать изрядный крюк, обойти.

– Ой! – Тимоха смущенно всплеснул руками. – Так ведь и у нас, невдалеке от башен, за болотиной, тоже Поле живет! Только красное.

– Правильно. А это – желтое, – вступил в разговор хмурый жрец. – Попадаться не советую ни тому, ни другому – проглотят вмиг, схарчат, даже костей не останется.

Ратибор согласно кивнул:

– Да уж, так и есть. Посматривайте-ка по сторонам повнимательней!

Предупредил не зря – к концу пути путники несколько расслабились, и, верно, считали, что все опасности остались далеко позади, на болотах. Не тут-то было! А еще Рату очень не понравилось то, что инструктаж нынче провели без него и, как выяснилось, на скорую руку. Видать, спешили. А от спешки недалеко и до беды – надо будет обязательно сказать об этом воеводе Твердиславу. Правда, нынешний караван все ж организовали не бояре – жрецы. И своего человека приставили – непонятно зачем. Что, Рат один бы с торговлей не справился? Не обменял бы ткани, пеньку да мед на медь? Да запросто, чай, не дурней паровоза!

Паровоз – опять матушкино слово. Были такие в старину, до войны еще. Ползали по бесконечно длинным, уложенным параллельно, железкам – рельсам, дымили.

Да уж, Велимира отправили не зря, волхвы вообще ничего просто так не делали, все – со своей выгодой, с дальним прицелом. Как видно, имелось у башенных жрецов к маркитантам какое-то тайное дело, и совать туда свой нос явно не следовало. С излишне любопытными много чего нехорошего может случиться.

Ратибор краем глаза наблюдал за волхвом – тот все время был рядом, шагал чуть позади, внимательно примечая дорогу, несколько раз выспрашивал – почему здесь вот именно этой тропой пошли, а вон там именно туда свернули? Рат объяснял, без особой радости, но и без предубежденья, все ж таки – проводник. Велимир слушал, мотал на ус, а иногда и зарисовывал кое-что на сшитых вместе листках бумаги, разлинованных в мелкую клеточку. Рат знал: такая штука называлась «блокнот», а палочка, которой жрец делал свои записи – «карандаш». Вот бы такую подарить Ясне! Попросить у волхва? Ага, даст тот, как же! Вон рожа – зимой снега не выпросишь. Лучше выменять у маркитантов, у тех-то все есть. Не может такого быть, чтоб хоть чего-то у них не было.

На место нынче пришли рано, все ж таки вынужденный бег по пересеченной местности пошел на пользу. Солнце еще только начинало клониться к закату, а впереди уже показалась крутая излучина, разбитые на ней приземистые, защитного цвета шатры – торговые палатки, а у берега – большие железные лодки.

Маркитанты тоже появились на бережку, ждали.

– Ой, гляньте-ка, братцы! – проходя мимо лодок, не в меру любопытный Тимоха, конечно же, не смог удержаться. – Вот это чудо! Как это железные – и в воде не тонут?!

– А ты баржу на острове вспомни!

– Тю, баржа! Может, она и не плавала-то никогда, а эти…

Вообще-то, у народа коломенских башен лодки имелись, правда, не в очень-то большом количестве. На дальнем лесном озере покачивались у причала четыре долбленки. Но то – долбленки, а здесь… Здесь совсем не то!

Коломенским посмотреть было на что. Особенно тем, кто был здесь впервые, а таких оказалась большая часть каравана. Ратибор, покосившись на Велимира, не стал возражать. Пускай себе смотрят, за осмотр торговцы денег не брали. Жрец, впрочем, и сам поглядывал на все с любопытством, даже кое-что зарисовал в свой блокнот. Лодки у маркитантов были двух типов: большие, широкие, тупорылые, уставленные какими-то ящиками, как видно, с товаром, и маленькие, вытянутые в длину, похожие на стремительную хищную рыбу. На носах суденышек, под специальными защитными колпаками, торчали небольшие пищалицы, кое-где – даже сдвоенные. Вооружение сие вызвало у коломенской молодежи презрительный смех.

– Хо, гляньте-ко – пушчонки!

– Такой и белку не прошибешь!

– Да курам на смех! Только по воробьям стрелять.

– Видали б они, что такое настоящие пушки, башенные! Уж пушки, так пушки – не то, что эти фитюльки.

– Между прочим, юноши, это вам не какая-нибудь там пищаль, а семидесятишестимиллиметровая скорострельная пушка! Любой вражеский катер разнесет в три секунды! – в открывшийся в палубе железной лодки люк высунулся чубатый парень лет двадцати пяти, одетый в странный пятнистый кафтан, перепоясанный кожаными ремнями. Узкое, загорелое почти до черноты, лицо парня кривилось в усмешке:

– Никак, из дальних деревень явились!

– Из коломенских Башен! – гордо выпятил грудь Тимофей.

Парень обидно засмеялся:

– Оно и видно – безбашенные!

– Сам ты…

– Здравствуй, Григорий, – подойдя к катеру, пресек едва не начавшийся разговор Ратибор.

– А, Рат, – выскочив на берег, пятнистый поздоровался с проводником за руку. – Ты что это – совсем желторотых привел? Скорострельной пушки не видели.

– Они еще много чего не видели, Григорий, – Ратибор улыбнулся. – Кто из ваших нынче явился? Антон? Иван? Лацис?

– Один Антон здесь, – покивал Григорий. – Ты ж знаешь, я на него работаю. Остальные лосиноостровские нынче что-то ваш дальний край не жалуют. Да, с Антоном еще один – Евген – себе на уме, хитрый, свои дела крутит. Что-то ему тут надо, а что именно, не говорит. У вас кто нынче из бояр?

Рат хмыкнул:

– Нынче не боярин – волхв. Ну, жрец.

– Жрец, так жрец, какая нам разница? Идем, отведу тебя с ним к Антону, а парни ваши пущай пока располагаются. Знают – где?

– Покажу. Я быстро.

Ратибор увел парней к молодым сосенкам, что росли невдалеке от излучины, там и велел разбивать бивуак, чем караванщики тут же и занялись.

– Кто этот тип? – подойдя, Велимир кивнул на дожидавшегося у катеров Григория. – Смотрю, вы с ним друзья.

– Не друзья, знакомые просто. Это приказчик, служит у Антона, купца.

– Понятно – в торговле помогает.

– Да нет, – Рат едва сдержал улыбку. – Торговля Григорию по барабану, у него другое дело – охрана. Любого может убить – просто руками, без крови. Чужую кровь здесь, в Мертвой Зоне, лить нельзя – сам же и сдохнешь. Так что вот так. Ну, что – идем уже?

Вслед за приказчиком проводник с волхвом прошли в большую, повыше и попросторней других, палатку, где за странным складным столом на тонких металлических ножках уже ожидали торговцы в одинаковых пятнистых куртках: давно знакомый Ратибору Антон – лысеющий усатый здоровяк лет пятидесяти и кругленький упитанный коротышка с темными бегающими глазками – Евген.

Вошедшие поздоровались, уселись на предложенные табуреты, тоже складные, как и столик, и, после положенных приветствий и расспросов о здоровье, перешли непосредственно к торговым делам. Говорили недолго. Товары нужно было осмотреть, оценить, поторговаться – дело небыстрое, но и затягивать было нельзя, Рат намеревался отправиться в обратный путь уже послезавтра с утра.

– Успеем, – Антон ухмыльнулся в усы. – Первый раз, что ли. У вас ведь, как всегда – мед, воск, ткани?

– Еще – сок черной березы.

– Отлично!

– И мальчик, – вдруг вспомнил Рат.

Маркитант удивленно моргнул:

– Что еще за мальчик?

– Хроменький, но не глупый. Пойдет в придачу, как вы говорите – бонусом, – торопливо дополнил юноша.

– А вы, уважаемый Велимир, значит, от жрецов? – покусав полные губы, встрял в разговор Евген.

Круглое лицо его вдруг показалось Ратибору отталкивающим, недобрым. Обвислые, как у бурундука, щеки, прыщ над верхней губой, глубоко посаженные темные буравчики-глазки – внимательные и тоже недобрые, как и все лицо. Впрочем, Евген держал себя вполне любезно, правда, обращался в основном к волхву:

– Вы сделали все, что вас просили? Провели исследование? И каков результат? Я должен взглянуть… не переживайте, вы сразу же получите аванс, если нас все устроит. Аванс, а остальную сумму – после доставки. Так где результаты?

Велимир замялся, наверное, все же хотел решать свои дела с Евгеном один на один. Да и торговец это понял, ухмыльнулся, встал:

– Мы, с вашего разрешения, прогуляемся с уважаемым Велимиром.

– Да идите, – Антон пожал плечами. – А мы с господином проводником пока угостимся. У меня есть славное пойло. А, Ратибор?

– С чрезвычайным удовольствием выпью за ваше драгоценное здоровье и успехи в торговых делах, – привстав, напыщенно отозвался Рат.

Маркитант одобрительно расхохотался:

– Вот ведь молодец, парень! Умеет правильно сказать.

Откланявшись, волхв с Евгеном вышли из палатки наружу и почувствовали, что остались, наконец, одни. Палатка снаружи кажется вполне надежным жилищем, как-то забывается о том, что стенки ее – просто тонкая ткань, так что Ратибор краем уха услыхал несколько фраз, правда, почти ничего не понял.

– Так-так, четвертая группа, ага… У трех… Отлично, отлично. Я сегодня же свяжусь с заказчиками через Глонасс… точнее, через его остатки. Если их устроит, мы выберем… а уж потом вы…

– Ну, дорогой Ратибор – выпьем! – торговец грохнул о стол донышком объемистой бутыли, и гость забыл обо всем.

Опомнился только ночью, и уж тогда засобирался к своим.

– А то у меня ночуй, – гостеприимно предложил маркитант. – Места хватит.

Юноша поспешно отмахнулся:

– Не, я лучше с нашими. Парни со мной нынче молодые, зеленые – мало ли что? Да и не так уж я опьянел.

– Да и я не сильно хмельной! – хлопнув собутыльника по плечу, раскатисто расхохотался купец. – Разве одной бутылки хватит, чтоб свалить с ног таких парней, как мы?!

Ночью заметно похолодало, но заморозков не было. Ветер стих, и в темных водах реки отражались звезды. Покинув гостеприимное обиталище Антона, Ратибор спустился к реке, умылся студеной водой. Он и в самом деле не слишком-то опьянел, в голове не шумело, не заплетался язык, лишь во всем теле образовалась некая приятственная легкость. Как и должно быть с хорошего вина.

Умывшись, Рат быстро зашагал к сосняку, по пути махнув рукой караульным в пятнистой форме со странными короткими пищалицами в руках. Назывались те пищалицы по-старинному – «АК‑47» – и палили дай бог! Ратибор как-то в прошлый раз видел, и впечатлений хватило надолго.

Проходя мимо приземистой, вытянутой в длину, палатки со странным навершьем в виде круглой белой тарелочки с устремленным в небо штырем, молодой человек вдруг услыхал голоса, точнее говоря – мужской приглушенный голос.

– База, База, ответь Второму… База, База, я Второй, ответь… Второй – Базе, примите. Пересылаю анализы и параметры. Подтвердите прием. Прошу срочно сообщить о решении. До связи.

Голос замолк, и проводник пошел дальше, дивясь странной ночной беседе неизвестно кого неизвестно с кем. Впрочем, у маркитантов свои дела – и совать в них свой нос Рат бы не посоветовал никому. Чревато.

Безымянного хромого мальчишку продали Антону. Вернее сказать, всучили, в придачу к объемистому бочонку ароматнейшего липового меда, отданного в обмен на моток медного провода.

– Да моток-то какой? Двужильный! – хлопая себя по коленкам, азартно торговался маркитант. – Два бочонка давайте, два!

– Видим, что двужильный, – волхв Велимир, оказывается, в торговых делах тоже не погулять вышел. – Да в изоляции – нам еще ее обжигать, а это труды лишние.

Торговец, однако, выказал недюжинное знакомство с технологическим укладом коломенских Башен, вполне резонно заявив, что провод-то господам покупателям нужен не в качестве проволоки, а ради меди – так что изоляция вполне сгорит в печи, куда можно бросить моток и без предварительного обжига.

– А парень этот ваш? Он что, стоит бочонок меда? Это ж калека! Никому особо не нужный… ума не приложу, кто б его мог купить?

– Я могу рассказывать сказки, – к вящему удивлению торгующихся, неожиданно подал голос сам предмет их торга. – Умею читать, знаю много разных забавных историй: и про жизнь до Последней Войны, и про…

– Про жизнь до Последней Войны, говоришь? – маркитант хитровато прищурился. – А ну-ка, что такое… ммм… что такое автомобиль?

– Самобеглая повозка, приводимая в движение двигателем внутреннего сгорания, – тут же отчеканил хромец. – Различали автомобили для перевозки людей – автобусы, и так называемые «легковые», и грузовики. Еще были…

– Та-ак, – не дослушав, удивленно протянул торговец. – Черт с вами, в придачу к бочонку, пожалуй, этакое чудо возьму. В пути будет рассказами тешить, а дальше… дальше – поглядим.

Утром после торгового дня караванщики поднялись засветло. Воины проворно натянули кольчуги, носильщики вскинули на плечи приготовленные еще с вечера тюки с купленным добром и прочую поклажу. Расторговались нынче неплохо, даже вечно угрюмый жрец Велимир выглядел довольным – видать, кроме торговых, устроил и какие-то прочие свои делишки. Что ж, пускай себе, привычки лезть в чужие дела Ратибор не имел сроду.

Низко над рекой киселем стелился туман, не особенно густой, но промозглый. Освещаемые горящими светлячками лодки маркитантов казались огромными, зачем-то замершими на мелководье рыбами. Пахло смолой, ухой и еще чем-то неприятным, чем иногда пахло от Великого Био. Именно такой смрад шел и от узких лодок, и от палатки с тарелочкой.

– Все готовы? – попрощавшись с вышедшими проводить караван торговцами, Ратибор оглянулся на своих, примечая внимательным взором все – и как лежат тюки на плечах носильщиков, и удобно ли воинам будет, в случае чего, выхватить мечи и копья. Пока все было в порядке.

Погладив рукоятку меча, Рат вопросительно глянул на волхва, все же, не проводник был в уходившем караване главным. Велимир сухо кивнул, и воины Велесия вышли на тропу первыми. Обогнав носильщиков, поспешно занял свое место – в авангарде – и жрец, да и Ратибор тоже прибавил шагу… и вдруг услыхал раздавшийся позади оклик:

– Господин!

Что такое? Вроде как голосок-то был девичий или женский… Молодой человек заинтригованно обернулся – и встретился взглядом с выбравшейся из кустов нелепой ковыляющей фигуркою. Тот самый безымянный хромоножка, ныне обретший новых хозяев.