Текст книги "За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году"

Пятого мая 1991 года Председатель Верховного Совета РСФСР Борис Николаевич Ельцин и Председатель КГБ СССР Владимир Александрович Крючков подписали «Протокол о договоренности», в соответствии с которым было принято решение образовать Комитет государственной безопасности РСФСР и подчинить ему все территориальные органы госбезопасности, находящиеся на территории России.

ДОКУМЕНТ: «Протокол о договоренности по вопросу образования Комитета государственной безопасности РСФСР».

«Председатель Верховного Совета РСФСР и Председатель Комитета государственной безопасности СССР (по уполномочию Президента СССР), исходя из Конституции СССР и Конституции РСФСР, уважая Декларацию о государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики придавая важное значение мерам по обеспечению государственной безопасности Союза ССР и РСФСР, признавая необходимость выработки единой политики и осуществления согласованных действий в этой сфере, договорились о нижеследующем:

1. Образовать Комитет государственной безопасности РСФСР (КГБ РСФСР) на правах союзно-республиканского государственного комитета. Подчинить ему находящиеся в РСФСР территориальные органы КГБ СССР.

2. Установить, что органы КГБ РСФСР в своей деятельности руководствуются законами РСФСР и другими актами, принятыми Съездами народных депутатов РСФСР, Верховным Советом РСФСР и его Президиумом, решениями Совета Министров РСФСР, законами и иными актами высших органов государственной власти и государственного управления СССР, изданными в пределах полномочий, переданных Российской Федерацией Союзу ССР. Разграничение функций КГБ СССР и КГБ РСФСР по обеспечению государственной безопасности проводится в порядке, устанавливаемом Союзным договором и нормативными актами высших органов власти и государственного управления Союза ССР и РСФСР. КГБ СССР определяет основные начала разведывательной и контрразведывательной деятельности КГБ РСФСР, координирует ее с деятельностью органов КГБ других республик, в пределах полномочий осуществляет контроль за работой органов КГБ РСФСР.

3. Подготовку предложений об организационных мерах, связанных с образованием КГБ РСФСР, поручить Комиссии в составе:

От РСФСР:

Хасбулатов Р.И. – Первый заместитель Председателя Верховного Совета РСФСР, Сопредседатель Комиссии;

Волкогонов Д.А. – советник Председателя Верховного Совета РСФСР по вопросам безопасности;

Степашин С.Б. – председатель Комитета Верховного Совета РСФСР по безопасности;

Скоков Ю.Б. – первый заместитель Председателя Совета Министров РСФСР;

Кобец К.Я. – председатель Государственного комитета РСФСР по обороне и безопасности;

Иваненко В.В. – прикомандированный от КГБ СССР к Государственному комитету РСФСР по обороне и безопасности;

Поделякин В.А. – председатель КГБ Башкирской АССР.

От КГБ СССР:

Агеев Г.Е. – первый заместитель Председателя КГБ СССР, народный депутат РСФСР, сопредседатель Комиссии;

Шебаршин Л.В. – заместитель Председателя КГБ СССР – Начальник Первого главного управления;

Титов Г.Ф. – заместитель Председателя КГБ СССР – Начальник Второго главного управления;

Пономарев В.А. – заместитель Председателя КГБ СССР – Начальник Управления кадров;

Межаков И.А. – начальник Инспекторского управления КГБ СССР.

Указанной Комиссии в связи с образованием КГБ РСФСР представить предложения:

по разграничению полномочий КГБ СССР и КГБ РСФСР, окончательно уточнив их после подписания Союзного договора;

о структуре КГБ РСФСР и изменениях в структуре КГБ СССР;

по правовому, материально-техническому, финансовому (в рамках единого бюджета КГБ СССР), кадровому и медицинскому обеспечению деятельности КГБ РСФСР;

о размещении центрального аппарата КГБ РСФСР;

по решению вопросов, связанных с передачей в ведение КГБ РСФСР территориальных органов КГБ СССР в Российской Федерации.

4. КГБ СССР и КГБ РСФСР обеспечить систематическое представление в Верховный Совет РСФСР, Верховные Советы республик, входящих в состав РСФСР, краевые и областные Советы народных депутатов, их исполнительные органы всесторонней информации по проблемам обеспечения государственной безопасности. Для реализации данной информации и выработки решений создать в органах власти и управления ограниченные по численности штатные структуры, обеспечив необходимый режим секретности в их работе.

Приложение: Соглашение о разграничении полномочий КГБ СССР и КГБ РСФСР.

Председатель Верховного Совета РСФСР Б. Ельцин

По уполномочию Президента СССР

Председатель КГБ СССР В. Крючков»

К этому времени майор Орлов уже целых два месяца работал вместе с Иваненко. Он продолжал числиться в Инспекторском управлении союзного Комитета, но уже работал над созданием российской структуры. И Лео Альфредович, и Семен Енокович, да и многие другие коллеги Андрея по работе восприняли это положительно, ободряя его и заговорщически подмигивая: мол, понимаем, чем все это закончиться – Российский комитет скоро станет самым мощным звеном в системе КГБ и тогда… Правда, что «тогда» – никто еще не знал. Но большинство чекистов понимало: в борьбе Ельцина с Горбачевым неминуемо когда-нибудь наступит развязка, и тут КГБ России окажется в самой гуще событий.

Газеты, наперебой гадая, что получится из вновь образованной структуры российской госбезопасности, выходили с броскими заголовками: «В России будет свой КГБ», «Каким быть КГБ России?», «Партия – их рулевой?», «Безопасность строя – забота КГБ России», «Россия + КГБ =?»…

– Мы еще будем просить тебя устроить нас на работу, – говорили, смеясь, сослуживцы. – Далеко пойдешь, Орлов! Ведь почему-то именно тебя выбрал Иваненко!

«Действительно, почему меня?» – спрашивал себя Андрей, но тут же забывал об этом. Поток новых дел буквально обрушился на него. Надо было делать наметки будущей структуры Комитета, не копируя КГБ СССР, но и не изобретая велосипеда. Надо было готовить тезисы для Иваненко, который чуть ли не каждый день где-то выступал: то он ехал в Верховный Совет держать речь перед депутатами в каком-нибудь комитете, то давал интервью журналистам, то встречался с кем-нибудь в Совмине…

ИНФОРМАЦИЯ: «Руководство КГБ СССР понимало, что исключительно важным был вопрос о том, кто возглавит КГБ РСФСР. Для Крючкова все было просто – раз ввязался в это дело, то и давай, тяни дальше. Конечно, он считал, что я буду плясать под его дудку. Они почему-то были уверены, что я управляем. Тот же Агеев сильно переоценивал возможности своего влияния на меня. Он считал, что я ему очень обязан потому, что он меня быстро продвинул по служебной лестнице. Он меня где-то даже своим любимчиком числил. Он считал, что я его выдвиженец, назначенец. Кроме того, мы вместе играли в волейбол… Это же – близость. Играли вместе, чай пили, а иногда и по рюмочке… И вплоть до самого Всероссийского совещания он был уверен в моей управляемости…» (В.В. Иваненко, Председатель КГБ России).

ИНФОРМАЦИЯ: «Иваненко для центрального аппарата КГБ СССР – человек новый. А новое дело надо с нового человека и начинать. Он не погряз в связях, не так уж сильно был знаком с руководством Комитета и начальниками управлений. Правда, как выходец из Тюмени, имел контакты в нефтегазовым комплексе… Для демократов Иваненко был не запачкан большими цэковскими[60]60
  Имеются в виду связи в ЦК КПСС.


[Закрыть] связями, сам находился в структуре КГБ СССР, но не относился к его руководству, человек периферийный, неплохо знающий работу на территории. При этом он не был замечен в каких-либо агрессивных высказываниях ни против одной, ни против другой стороны…» (Ю.И. Скобелев, помощник начальника Десятого отдела КГБ СССР).

РАДИОЭФИР: «Иваненко – компромиссная фигура – 44-летний кадровый офицер КГБ, коммунист, генерал-майор КГБ… Его первой обязанностью будет наладить связь между КГБ и Верховным Советом РСФСР для выработки окончательных деталей работы будущего Российского КГБ… Однако, не ясно, действительно ли руководство КГБ СССР намерено отдать часть своей империи Ельцину и тем самым пойти на риск, что будет создана конкурирующая организация…» (Радиостанция «би-би-си», 6 мая 1991 года).

Виктор Валентинович сам много работал, постоянно что-то писал, основательно готовился к встречам и беседам. Он понимал, что в данной ситуации, когда «демократы» приглядываются к нему, стараясь определить, подходит ли его кандидатура к роли руководителя госбезопасности «демократической России», профессионального багажа, накопленного во время работы в КГБ, уже мало. Нужна хорошая ориентация в социально-экономических вопросах и политике, умение по-новому, открыто разговаривать с прессой, способность преодолеть в себе неприязнь, общаясь с диссидентами и ярыми критиками КГБ. Все это у Иваненко получалось как бы естественно. В этом смысле можно сказать, что он воплощал в себе наиболее прогрессивную, демократически настроенную часть корпуса чекистов, хотя и нередко допускал резкие и радикальные высказывания. За некоторые из них его впоследствии клеймили позором, хотя трудно представить, что бы они сами говорили на его месте.

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «Ельцин, подписывая Указ о моем назначении исполняющим обязанности Председателя КГБ РСФСР, сказал: «Давайте будем вместе работать, вместе отстаивать суверенитет России… Мы будем с вами еженедельно встречаться, введем практику еженедельных докладов. Приносите мне информацию. За это время присмотримся к вам, а дальше будет видно» (В.В.Иваненко, Председатель КГБ России).

ИНТЕРВЬЮ: Вопрос: Итак, отныне 6 мая – День российских чекистов. Что же будет собой представлять Комитет госбезопасности России?

Ответ: Под юрисдикцию российского Комитета переходят все территориальные подразделения КГБ, находящиеся в РСФСР. На данном этапе наш КГБ будет союзно-республиканским. Это значит, что некоторые функции будут общими. В основном – разведка и контрразведка…

Вопрос: Чем концепция российского Комитета отличается от традиционной концепция КГБ СССР?

Ответ:…Главной задачей органов КГБ России должна стать в первую очередь защита личности, ее прав. Другой весьма важной задачей в настоящее время является защита экономического суверенитета Российской Федерации в условиях, по сути, развалившейся экономики, нарушения экономических связей, огромной утечки национальных богатств, в том числе за рубеж, разбазаривания их на местах…

Вопрос: Кто будет финансировать Комитет? Где он разместится?

Ответ: В этом году финансирование будет осуществляться из бюджета КГБ СССР. Впоследствии этот вопрос будет решаться особо. Пока не будет найдено подходящее помещение для центрального аппарата, КГБ СССР готов предоставить нам одно из своих зданий на Лубянке.

Вопрос: Кем была предложена кандидатура исполняющего обязанности председателя российского КГБ Виктора Иваненко? Обсуждалась ли кандидатура Олега Калугина?

Ответ: Кандидатура Виктора Иваненко выдвинута Комитетом по безопасности ВС РСФСР и согласована с руководством российского парламента. Что касается кандидатуры Олега Калугина, то она обсуждалась на первом этапе. Впоследствии от нее отказались, чтобы не создавать серьезную конфронтацию между КГБ СССР и КГБ РСФСР.

Вопрос: Направляет ли вам специалистов КГБ СССР, пользуются ли преимуществами при переходе в новый аппарат обиженные, критически настроенные сотрудники советских спецслужб?

Ответ: Организация КГБ поручена нашему Комитету по безопасности ВС РСФСР и специальной комиссии. Кадры мы подбираем совместно с товарищем Иваненко… Никто не ставит сегодня задачу немедленно увольнять всех прежних сотрудников союзного КГБ, набирая на их место новых, обиженных и т. д. Главное требование – высокий профессионализм и готовность к защите Конституции, государства, прав человека…

Вопрос: Будет ли департизирован российский КГБ?

Ответ: Если соответствующий закон в Российской Федерации будет принят, то он будет касаться и органов госбезопасности.

Вопрос: Когда реально Россия будет иметь работающие структуры КГБ?

Ответ: Территориальные органы уже переходят под нашу юрисдикцию. Первый этап формирования центрального аппарата управления КГБ в России должен закончиться уже в этом году. Думаю, уже к сентябрю мы будем иметь достаточно налаженную структуру управления российским КГБ. Полное формирование «команды», осуществление структурных изменений займет минимум один-два года» (С.В. Степашин, председатель Комитета по безопасности Верховного Совета РСФСР. «Россия», 12–21 мая 1991 года).

Спустя некоторое время после подписания майского протокола генерал-майор Иваненко был назначен первым Председателем Комитета государственной безопасности России, а майор Орлов – его помощником. Кроме них в КГБ России пришло еще пять человек. «Великолепная семерка» приступила к работе, заняв всего четыре кабинета на седьмом этаже старого здания КГБ на Дзержинке. Сам Председатель Комитета расположился в кабинете с символическим номером «777». Говорят, цифра «семь» приносит счастье. И те первые семь сотрудников Российского Комитета верили в это.

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «Первый человек, которого я встретил в КГБ РСФСР был Пржездомский[61]61
  В книге – Орлов.


[Закрыть], помощник Председателя… Он меня встретил очень радушно, улыбался… вел себя спокойно, без всякого чванства. Обычно помощники Председателя – это жлобы какие-то!.. Я понял, что здесь какая-то другая атмосфера…

Иваненко, с которым у нас состоялся обстоятельный разговор, был совершенно не похожим на других руководителей, с которыми мне доводилось встречаться… Он потряс меня, прежде всего своей открытостью. Он не боялся высказывать свою точку зрения. Причем он говорил так, как будто приглашает меня к обсуждению. Он не давал установки и указания, а хотел услышать мнение. И ему это мнение очень интересно. Абсолютно нестандартно мыслящий человек, человек новой формации…» (В.Н.Бабусенко, начальник Отдела правительственной связи КГБ России).

ИНФОРМАЦИЯ: «Иваненко – компромиссная фигура. Но и других-то, более лучших кандидатур, не просматривалось. Как говорится, «На безрыбье и рак рыба». Его очень ценил Толкунов, но, похоже, назначение состоялось не без помощи со стороны, скорее всего Агеева, которому Иваненко неоднократно лично докладывал результаты инспекторских проверок…

Вообще отношение к попытке сформировать российскую структуру КГБ и к самому Иваненко было неоднозначное. Многие не понимали, что это решение базировалось на сложившейся к тому времени обстановке… Оно было правильным. А конфронтация что бы дала? В любой драке, в любом противостоянии, если стороны находят компромисс, кто-то теряет больше, кто-то – меньше. Это уже не играет никакого значения. Сам компромисс является результатом хорошим, успокаивающим, правильным. И КГБ РСФСР, и сам Иваненко были таким компромиссом…» (С.Е. Мартиросов, старший инспектор Инспекторского управления КГБ СССР).

С самого начала свою осторожно-негативную позицию в отношении Иваненко высказывали некоторые зарубежные средства массовой информации, усматривавшие в нем реальную угрозу для «нарождающейся демократии». Трудно сказать, было ли это спланированной акцией, призванной скомпрометировать перспективного руководителя российской спецслужбы и создать предпосылки для рассмотрения иной, «более демократичной» кандидатуры типа предателя Калугина, или это было проявления недоверия к любому сотруднику органов КГБ, которого следовало клеймить как «прислужника партии».

РАДИОЭФИР: «Иваненко… опроверг слухи о якобы готовящемся открытии корпункта «Радио Свобода» в Москве. Он заверил корреспондента, что ни при каких обстоятельствах ни в Москве, ни в России не будет открыт корреспондентский пункт «Радио Свобода», которое «слово чекиста, действительно существует на деньги ЦРУ[62]62
  ЦРУ – Центральное разведывательное управление США.


[Закрыть]». Если бы Иваненко делал это заявление до своего назначения шефом КГБ России, то есть до вхождения… в правительство Ельцина, тогда на его заявление можно было бы не обращать большого внимания. Мало ли остается реакционеров в аппарате КГБ? Но сейчас положение иное.

Совсем недавно, 17 апреля, Б. Ельцин, находясь в Париже, на пресс-конференции сказал о «Радио Свобода» такие слова: «Более правдивую информацию о работе Верховного Совета России, его руководства, правительства России, россияне узнают из информации «Радио Свобода»… Радиостанция эта дает информацию достаточно объективную, достаточно полную, и, в общем-то, мы им благодарны. Это как бы филиал «Российского радио».

Что же теперь получается? Виктор Иваненко, только-только заступив на пост шефа российского КГБ, уже выставляет Ельцина… в очень неприглядном свете. Ельцин, выходит, объявляет «Радио России» филиалом организации, финансируемой ЦРУ. Как же они смогут работать вместе?.. Но более всего поразило меня «слово чекиста» Иваненко. Как же он и все его окружение должны быть далеки от нормальных людей, чтобы не знать, как сегодня могут воспринимать такую клятву!.. Уж лучше бы Иваненко дал «честное пионерское».

И разве не страшно, что такие вот внутренние эмигранты продолжают держать в своих руках рычаги власти даже в администрации Ельцина! Это ли не коренная причина всех бед страны – дестабилизации, кризиса и хаоса?» («Радио Свобода», 15 мая 1991 года).

РАДИОЭФИР: «Председатель Российского КГБ – генерал-майор Виктор Иваненко…Он член КПСС, и кандидатура его предложена Комитетом общественной безопасности… Накануне назначения Иваненко несколько раз встречался с руководством Верховного Совета РСФСР и, судя по всему, признан подходящим для этой должности… Когда у Иваненко спросили, чем, по его мнению, должно заниматься его ведомство, генерал ответил: борьбой с антиконституционной деятельностью в республике, включая попытки насильственного свержения существующего строя, то есть тем, чем до сих пор занималось переименованное Пятое управление КГБ СССР» (Радиостанция «БиБиСи», 6 мая 1991 года).

«Станция «Калининская». Переход на станцию «Библиотека имени Ленина» и «Арбатская». Поезд дальше не пойдет. Просьба освободить вагоны». – Бесстрастный голос диктора возвестил о прибытии на конечную станцию метро Филевской линии. Орлов, все еще под впечатлением событий недавнего прошлого, оживших в его воображении, вышел из вагона, спустился по ступенькам в большой, залитый ярким светом холл и совершенно машинально двинулся по длинному мраморному коридору в сторону станции «Библиотека имени Ленина». Народу было уже заметно больше, конечно не столько, сколько бывает обычно в «час пик», но все равно достаточно много. В молчаливом движении толпы не было заметно и тени беспокойства, какой бы то ни было тревоги или взволнованности. Она была сосредоточенно-озабоченной и чуть сонной, как это бывает в утренние часы.

Ничем особенным обстановка не отличалась и на улице. Те же спешащие по своим делам, в основном на работу, люди, еще пока не очень плотный поток автомашин, огибающий фигуру Железного Феликса[63]63
  Так именуют Ф.Э. Дзержинского – основателя советских органов госбезопасности.


[Закрыть] в центре площади, небольшая группка у газетного киоска, поливальная машина, только что закончившая «орошение» центральных улиц и приостановившаяся у тротуара. Когда Орлов уже поднялся по ступенькам подземного перехода и стал подходить к своему подъезду в здании Комитета, у него возникла какая-то безотчетная тревога. Но и она оказалась напрасной. Прапорщик, как всегда безучастно скользнув взглядом по удостоверению, которое обязательно всегда брал в руки, пропустил Орлова в здание. До начала рабочего дня было чуть меньше часа, поэтому в лифтовом холле было абсолютно пустынно.

«Совершенно не похоже на чрезвычайную ситуацию», – подумал Андрей.

19 августа 1991 года, утро.

Москва. Площадь Дзержинского.

Здание КГБ СССР. Кабинет № 777

В кабинете Иваненко за рабочим столом сидел его заместитель, еще двое сотрудников сидели рядом за приставным столиком. Работал телевизор. Диктор сообщал очередную информацию о ГКЧП. Когда Орлов вошел в кабинет, они разом воскликнули:

– Ну вот, наконец-то!

– Что «наконец»? Я, как услышал, сразу поехал…

– А мы тебе звоним домой. Жена говорит: «Уже уехал». А тебя все нет!

– Что происходит? – спросил Орлов у зама. – Я толком все-таки не понял.

– Что, что! Переворот!

– А где…

– Иваненко там, – махнул он рукой куда-то в сторону. «В Белом доме», – понял Андрей. – Он уже два раза звонил, просил срочно разыскать тебя. Бери машину и езжай туда. Он в кабинете Бурбулиса. Ты знаешь, где это?

– На четвертом этаже.

– Давай, дуй туда. Он ждет.

С этого мгновенья к чувству тревоги, охватившему Андрея с того момента, как он услышал заявление Правительства, добавилось ощущение какого-то лихорадочного возбуждения, не отпускавшего его все последующие августовские дни.

Доехать на черной «Волге» с комитетскими номерами от Дзержинки до Белого дома – пара пустяков. Движение в столице в эти утренние часы было еще небольшое. Орлов домчался до белоснежного здания на Краснопресненской набережной за каких-нибудь десять минут. Лихо заехав по пандусу на площадку перед фасадом, водитель поставил машину в ряд с уже стоявшими здесь легковушками. По всему было видно, что и здесь еще не наступило оживление: машин было немного, потока сотрудников, устремляющихся к подъездам, не наблюдалось.

19 августа 1991 года, утро.

Москва. Краснопресненская набережная.

Дом Советов РСФСР. Кабинет № 5—124

Внутри Белого дома все было несколько иначе. Пожалуй, только здесь Орлов почувствовал атмосферу нарастающей тревоги: куда-то спешили люди с озабоченными лицами, сновали корреспонденты с фотоаппаратами и телекамерами, проверявшие пропуска милиционеры с автоматами за спиной как-то особенно внимательно, даже несколько подозрительно, вглядывались в документы входящих в здание.

К удивлению Орлова, Иваненко сидел за письменным столом в громадном кабинете Бурбулиса совершенно один. Огромные окна, больше похожие на застекленные стены, делали кабинет еще более просторным. Стол с массивным письменным прибором и лампой под стеклянным зеленым абажуром, кипами бумаг, газет и журналов казался необъятным. Длинный стол для заседаний, стоящий поодаль, был буквально погребен под документами. Это были целые залежи, целые горы, найти среди которых что-либо казалось невозможным. Чего тут только не было! Какие-то сброшюрованные доклады и обзоры, аналитические записки и дайджесты, вырезки из газет и журналов. Половину стола занимали стопки книг, некоторые из которых были упакованы в пачки и перевязаны бечевкой. Обращали на себя внимание красочные журналы на английском языке, несколько крупноформатных фотографий с изображениями Ельцина и его соратников. Было видно, что хозяин кабинета не отличается особым пристрастием к порядку и такой хаос привычен для него. Впрочем, некоторые люди умудряются находить все, что им нужно, даже в таком беспорядке.

– Ну наконец! Я только что звонил… Мне сказали, что ты поехал сюда, – выпалил Иваненко, протягивая руку Орлову.

– Виктор Валентинович, вы можете мне ясно сказать, что происходит?

– Ты что, сам не видишь? – как-то удрученно проговорил Иваненко. – Путч! Произошел военный переворот! Идиоты! Я не думал, что они решаться…

– А… А Горбачев об этом не знает?

Иваненко усмехнулся и посмотрел на Орлова взглядом человека, удивленного наивностью собеседника.

– Думаю, что Горбачев не в курсе.

– А Борис Николаевич? Может, он…

– Андрей! Да не будь ты таким наивным! Это все направлено не против Горбачева, а против Ельцина! Я же говорю: это настоящий переворот! Антиконституционный переворот!

Орлов растерянно смотрел на Иваненко. Он только сейчас в полной мере осознал, что это означает для них, сотрудников органов госбезопасности. Ведь Председатель КГБ СССР, по сути дела их вышестоящий начальник, – один из членов ГКЧП.

– А Крючков?

– Что Крючков? Я только что… вот… пять минут назад с ним говорил. Спрашиваю его: «Владимир Александрович, что происходит?» Он мне: «А вы где?» Интересно, а где я должен быть? Он говорит: «А! Мне ваша позиция понятна». Я ему: «Владимир Александрович, народ вас не поддержит, выйдет на улицы!» Ты знаешь, что он мне сказал? «За кого выйдет, за Горбачева?», а потом добавил: «Порядо-о-к надо наводить!»

Иваненко был взволнован. Он словно заново переживал этот тягостный разговор с Председателем КГБ СССР.

– Я ему сказал: мол, Владимир Александрович, это же – авантюра!

А он, знаешь, что мне ответил? – «История нас рассудит».

– Ну в этом он прав. История действительно нас рассудит…

ИНФОРМАЦИЯ: «Не хочу казаться пророком и ясновидящим, но меня смущало то, что главным теневым руководителем ГКЧП был В. Крючков, Председатель КГБ СССР. Между собой мы его называли дедушкой. И не потому, что он был в годах, а за его нерешительность, просветительскую деятельность, а может быть, и профессиональную слабость. Он на всю страну неоднократно говорил об агентах влияния – и в то же время ничего не сделал для их разоблачения. Он был воспитан не руководителем-новатором, а человеком, который ничего не делал без санкции сверху…» (И.И. Леган, старший инспектор Инспекторского управления КГБ СССР. «КГБ – ФСБ: взгляд изнутри». Москва, 2001 год).

Происходящее было неожиданным не только для Иваненко и Орлова. Никто из немногочисленного состава КГБ РСФСР, да и всего КГБ, даже не подозревал, что день 19 августа станет для многих точкой отсчета нового этапа жизни, насыщенного событиями и резкими поворотами…

ИНФОРМАЦИЯ: «После Всероссийского совещания до меня уже начали доходить тревожные слухи… Конкретного мне никто толком ничего не говорил. Но напряженность в отношениях Союза с республиками нарастала… Стала явной активность Бориса Николаевича, добившегося независимости… Что-то зреет! Но что? Ничего уточняющего ни по сути, ни по срокам, ни по действующим лицам не было…» (А.К. Стрельников, начальник Секретариата КГБ России).

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «19 августа я находился в Кургане. Там получили сначала телеграмму Председателя КГБ СССР Крючкова. Начальник управления спрашивает меня:

– Что делать?

– Там обстановка такая, что в общем-то надо подождать…Ты ж видел: у Янаева руки трясутся…

– Будем ждать!

А через некоторое время по милицейским каналам пришла телеграмма от Иваненко. Он показывает мне ее и снова спрашивает:

– Что делать будем?

Трудно тогда было принять правильное решение. И начальник управления довел до личного состава крючковскую шифровку, а телеграмму Иваненко положил и «подождем-с»… Но его можно понять: когда ты получаешь указание от Председателя КГБ СССР, а затем от Председателя КГБ РСФСР, да еще через милицию…

Я был на совещании в Управлении и своими глазами видел наметившееся противостояние среди оперативного состава: одни – за коммунистов, другие – за демократов. Дело дошло чуть не до мордобоя…» (С.С. Дворянкин, старший инспектор Инспекторского управления КГБ СССР).

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «19 августа я был в лесу, в палатке. Под Медным, где мы с поляками, прокурорскими работниками и армейцами вскрывали захоронения[64]64
  Медное Тверской области – место захоронения жертв сталинских репрессий.


[Закрыть]. Проводили экспертизы, определяли, где кто похоронен… И вдруг сообщение по радио, и прекращается всякая информация. Я налаживаю связь через военных, затем мчусь в Тверское управление КГБ… Сразу понял – переворот. И одна только мысль беспокоила: чтоб стрелять не начали. Я же в Афгане[65]65
  Афган (сленг.) – Афганистан.


[Закрыть] насмотрелся на все эти перевороты…

Приезжаю в управление, узнаю, что неожиданно начальник заболел… На совещании руководящего состава зачитали телеграмму, полученную от Крючкова, а потом заместитель начальника говорит:

– Здесь находится представитель Центра полковник Скобелев, пусть он скажет, как нам действовать.

Я сказал тогда:

– Считаю, что пока никаких резких движений предпринимать не надо. Ситуация непонятная… В такой ситуации действует закон десантников: «Не знаешь, что делать, – не делай ничего» (Ю.И. Скобелев, помощник начальника Десятого отдела КГБ СССР).

Российские чекисты, бывшие в полном неведении о готовящемся перевороте, не могли и предположить, что в недрах самого КГБ СССР есть «крот»[66]66
  Крот – по терминологии разведчиков и контрразведчиков – агент, внедренный в важные сферы государственного управления, армию или спецслужбы, передающий исключительно ценные сведения.


[Закрыть] – «демократический крот». Об этом стало известно из публикации во французском журнале «Пари матч». Его личность до сих пор остается загадкой для тех, кто пытался понять хитросплетения событий августа 1991 года.

ИНТЕРВЬЮ: «Вопрос: В своей книге вы утверждаете, что один сотрудник КГБ информировал демократов о назревающем путче. Как это было?

Госсе: Этот сотрудник КГБ, сторонник перестройки, 14 августа предупредил о том, что ультраправые силы партии намерены сместить Горбачева. Этот человек занимал важный пост в КГБ, но работал под гражданской «крышей». Наша встреча с ним проходила в лучших традициях шпионских романов: капюшон его куртки закрывал лицо, место встречи он назначил сам, пришел раньше нас и ушел первым. Этот информатор предупредил А. Яковлева[67]67
  Яковлев А.Н. – партийный и государственный деятель СССР, член Политбюро ЦК КПСС, на рубеже 1990-х годов полностью перешедший в лагерь антикоммунистов.


[Закрыть], как годом раньше предупреждал Э. Шеварднадзе[68]68
  Шеварднадзе Э.А. – министр иностранных дел СССР, член Политбюро ЦК КПСС, впоследствии – Президент Грузии.


[Закрыть], о подготовке к захвату власти. В ходе путча этот «крот» продолжал поставлять информацию относительно того, что происходило в лагере путчистов… Он был осведомлен о передвижении войск…» (У. Госсе, корреспондент французского телеканала «ТФ-1» в Москве. «Пари-матч», 14 ноября 1991 года).

ИНФОРМАЦИЯ: «Ельцину этот ГКЧП был нужен! Если бы его не было, его бы обязательно надо было создать! Он прекрасно знал о готовящемся путче… Лучше повода было не придумать!» (Ю.И. Скобелев, помощник начальника Десятого отдела КГБ СССР).

– Виктор Валентинович, а делать-то что будем? – спросил Андрей.

– Нужно подготовить шифровку в территориальные органы. Срочно! Давай, садись! – Он указал Орлову на круглый столик, стоящий чуть поодаль. – Набросай текст телеграммы. Смысл такой: произошел антиконституционный переворот. Органы КГБ должны не ввязываться в эту авантюру, а поддержать законную власть. Понял? Сначала напиши, а потом я подкорректирую! Я тебя оставлю здесь. Скоро должен приехать Ельцин! Я пойду, а ты не теряй времени!

Иваненко ушел, оставив Орлова одного. «Ничего не ясно! Что писать? Какие давать установки, когда сами ничего не знаем?» – лихорадочно проносилось у него в голове. Он встал, подошел к окну. Внизу с высоты четвертого этажа была видна площадка перед Белым домом, большая, спускающаяся вниз лестница, часть набережной Москвы-реки, близлежащие жилые дома. По набережной все так же, без суеты, в обе стороны двигались автомобили, редкие пешеходы, как всегда, целеустремленно шли по тротуарам. Однако теперь кое-где стали заметны кучки людей. К ним подходили все новые и новые, о чем-то оживленно говорили, время от времени бросая взгляды на Белый дом. У подъезда противоположенного крыла здания скопилась небольшая толпа, окружающая человека, который что-то говорил, энергично жестикулируя.

Орлов вернулся к столу, из стопки чистой бумаги взял три-четыре листа, положил их перед собой. «Что же делать? Надо найти какие-то слова, понятные и убедительные для всех. Но слишком много неясного», – в растерянности думал Андрей. Вдруг его внимание привлек какой-то шум за окном. Сначала вроде раздался скрип тормозов, потом возбужденные возгласы и, похоже, даже рукоплескания.