Текст книги "НГ-байки. Как я в «Независимой газете» служил"

Андрей Рискин
НГ-байки. Как я в «Независимой газете» служил

Вместо предисловия

1991 год. Юрмала, концертный зал «Дзинтари». Фестиваль свободной прессы. Выступают «Наутилус Помпилиус» («Я хочу быть с тобой») и другие популярные рок-группы.

Публика в экстазе, музыканты сменяют друг друга.

Вдруг на сцену выходит какой-то мужик с усами и нудно рассказывает о «самой лучшей и самой независимой газете страны». Минут пятнадцать. Публика начинает роптать, но мужик не уходит, пока не заканчивает спич. Звали этого мужика Виталий Товиевич Третьяков.

Так я узнал о существовании «Независимой газеты».

С Третьяковым я потом виделся только два раза. Один раз, когда он пригласил в кабинет на беседу лучших собкоров региональной корсети (их тогда было очень много), а второй раз, когда в Манеже пафосно отмечали 10-летие «НГ». Тогда Виталий Товиевич проявил чудеса находчивости и фантазии. То, что сотрудникам уже три месяца не платили зарплату, его, похоже, не слишком волновало.

Часть 1

Новгородская (собкоровская)

Более тесное знакомство с «НГ» произошло через много лет.

В 1997 году поперли меня без выходного пособия из областной газеты «Новгородские ведомости».

Провинился я перед властями (газета принадлежала администрации региона) дважды.

Во-первых, в свободное от работы время издавал свою газетку – автомобильный ежемесячник «Новгородские колеса» (не путать с «колесами» в виде всяких таблеток). И накануне выборов президента в 1996 году в газетке своей рассказал о кандидатах в президенты-1996. Всех похвалил (взяв с партий, конечно же, денежку за рекламу), а о Борисе Николаевиче написал все, что думал, то есть нелицеприятно, мягко говоря (и бесплатно).

Тираж разошелся на ура.

На следующий день после выхода «Колес» полпред президента в Новгородской губернии Михаил Дягилев зло бросил главному редактору «Ведомостей» Владимиру Дмитриеву:

– Ну что, ты понял, какую змею на груди пригрел?

Так моя карьера в новгородской журналистике стала стремительно катиться в пропасть.

А главное, во-вторых, то ли сдуру, то ли со скуки, решил я ровно через год после первого ЧП баллотироваться в депутаты областной Думы. Как независимый, естественно, кандидат.

В 11.00 подал документы на регистрацию в избирком, а в 11.15 (еле успел дойти до редакции) главред меня к себе вызвал:

– Вы что, намерены депутатом стать?

– Да. А разве запрещено?

– Нет, не запрещено. Но вы же намерены попасть в Думу благодаря авторитету нашей газеты?

Авторитета у газеты, естественно, не было.

Однако я ответил Дмитриеву:

– Так ведь и вы, Владимир Николаевич, стали депутатом благодаря газете…

В общем, депутатом я не стал (поделил второе-третье места в гонке), а стал безработным.

Полгода жил на подножном корму. А весной написал статью в «НГ». «Приложил» областную власть и губернатора Михал Михалыча Прусака лично.

Через пару месяцев я уже стал собственным корреспондентом «НГ» в Новгородской и Псковской областях.

А еще через пару месяцев губернатор вызвал к себе главного редактора «Новгородских ведомостей», чтобы вылить последнему на голову пару ночных горшков:

– Дмитриев, ты мудак, что ли?

– Простите, Михал Михалыч, а в чем дело?

– Какого хрена ты Рискина уволил? Сидел бы человек у тебя под колпаком и писал о том, что в Маловишерском районе надои повысились, а в Мошенском снизились… Теперь он с утра до вечера в своей «Независимой газете» нам на федеральном уровне имидж портит…

* * *

С Прусаком мы потом помирились. Михал Михалычу нужно отдать должное – как правило, долго зла на журналистов он не держал.

Как-то приложили его крепко в одном издании, так губернатор потом на конференции признался:

– Что делать, сам виноват. Подставился. За языком следить нужно было.

* * *

Правда, следить за языком у него не получалось.

Помнится, собрался было Прусак в «Единую Россию». Уже генсовет партии власти должен был рассматривать его кандидатуру. И тут накануне важного решения ляпнул Михалыч, что, мол, «Единая Россия» – это не партия, а какая-то братская могила.

Понятно, что на следующий день в «НГ» появилась следующая филантропия.

Самоубийство Михаила Прусака

Размышление об очищении чести посредством вступления в партию «Единая Россия»

Архилох

А все-таки зря говорят, что нет у нас сейчас ни политики, ни настоящих политиков. Все, дескать, техническое. Под вертикаль власти подстроенное.

Неправда! Не перевелись еще настоящие политики на Руси! Взять новгородского губернатора Михаила Прусака – он политик смелый, отважный, рисковый. Даже где-то отчаянный.

Казалось бы, чем нехороша для губернатора партия «Единая Россия»? Многие давно уже вступили и довольны. И только губернатор Прусак гордо возвышался над партийной суетой, как одинокий утес над волнами бурного моря.

Вступать в ряды не собирался. Даже и не думал.

Да ладно бы просто не думал! Такое, хотя и очень редко, но случается. Губернатор Прусак дальше пошел – называл «Единую Россию» братской могилой. Причем неоднократно.

А тут вдруг приходит с Новгородчины удивительная весть. Написал губернатор Прусак заявление – с просьбой пустить его в эту самую братскую могилу. В смысле принять в «Единую Россию».

И вот что замечательно: заявление свое Михаил Михайлович писал совершенно добровольно! Без всякого внешнего давления или там запугивания.

Вот так, с широко открытыми глазами, без страха и сомнения, вперед своими ногами – и прямиком в братскую могилу!

Акт, согласитесь, достойный не только удивления, но и восхищения. Прямо не новгородский губернатор, а японский самурай в натуральную величину!

На глазах у всего честного народа сделал себе харакири. Живот, можно сказать, располосовал снизу доверху. Для очищения чести, надо полагать, и в знак верности сюзерену.

Кишки, извините, наружу, а губернатор Прусак только улыбается. Мужественно и с достоинством.

Ведь не могла же «Единая Россия» за ничтожный промежуток времени из братской могилы превратиться, допустим, в кузницу демократии. Значит, понимает губернатор Прусак, на что идет. Чем рискует. Какие опасности его подстерегают…

Или же это мертвые хватают живых? За фалды?

(«НГ» от 23.11.04.)

На следующий день звонит мне Михал Михалыч.

И таким обиженным тоном:

– Андрей Борисович, как я понимаю, это ваша работа?

– Нет, Михал Михалыч, для этого у нас есть специально обученные люди…

– Ну ладно…

Но чувствую – не поверил. Обиделся. Прав, конечно же, филантропию писал, естественно, не я, но тема-то мною найдена.

Пускай, думаю… Переживем…

* * *

А тут не проходит и дня, как на летучке дежурный по номеру Вадим Соловьев (тогда ответственный редактор «Независимого военного обозрения») заявляет:

– Я нашел хорошую тему для филантропии. Прусак заявил, что «Единая Россия» не просто братская могила, а всероссийское кладбище.

Ну, думаю, кранты мне, расстреляют при въезде в родную губернию.

Вечером (когда номер ушел в печать) звоню пресс-секретарю губернатора:

– Наташа, завтра в «НГ» выйдет очередная гнусная филантропия про нашего любимого губернатора. Умоляю, лично передайте ему, что я к ней никакого отношения не имел.

Передала. В общем, реабилитировали меня…

А филантропия хорошей получилась.

Самоубийство Михаила Прусака – 2

Размышление об идеологии политической некрофилии

Архилох

Только я пришел в восторг, глядя на ритуальное самоубийство новгородского губернатора Прусака. Только сравнил его с японским самураем, который посредством публичного вспарывания живота и демонстрации кишок очищает свою честь и присягает на верность сюзерену. Только успел восхититься мужеством человека, без страха и сомнения шагающего в братскую могилу «Единой России», как тут же пришла с Новгородчины новая удивительная весть.

Губернатор Прусак сказал, что «Единая Россия» – уже не просто братская могила, а всероссийское кладбище!

Могила и кладбище, согласитесь, – не совсем одно и то же. Даже если выражаться аллегорически. Ведь кладбище – это не одна могила, а, извините, много разных могил.

И тут мы оказываемся пред дилеммой. А в самом ли деле губернатор Прусак, вступая в ряды «Единой России», совершал акт самоубийства, равняясь на кодекс чести самурая? Или же в губернаторе, как в каждом истинном славянине, возобладали (на время) суицидные настроения?

Потому что одно дело разок шагнуть в могилу. И совсем другое – увязнуть по самые патиссоны в трясине всероссийского кладбища. Унылого, как дурная бесконечность.

В пользу самой пессимистичной версии свидетельствует печальное замечание губернатора Прусака о том, что руководитель региона не может ничего сделать для своих жителей, если не будет предан президенту и не будет членом «Единой России». Более того, губернатор признался, что бросил свою родную Демпартию России из-за ее нелояльности президенту…

Таким образом, губернатор Прусак предстает пред нами во весь рост как идеолог политической некрофилии. Потому что без некрофильских склонностей – скажем прямо! – на кладбище лишний раз не пойдешь. И уж тем более не захочешь стать его постоянным обитателем. Влиться, так сказать, в ряды жмуриков.

Только вообразите: темень, чей-то вой, непонятные огоньки, мертвые с косами… Жуть!

Хотя в политическом плане, конечно, место выигрышное. Не спорю.

(«НГ» от 26.11.04.)

Да, чуть не забыл. В «Единую Россию» Прусака приняли только через три месяца. Когда утих шум и «братскую могилу» сравняли с землей.

* * *

В августе 1998 года съездил на двадцатилетие выпуска родного Калининградского высшего военно-морского училища. Заодно смотался в Балтийск, к сослуживцам по дивизиону кораблей радиотехнической разведки.

– Ну, мужики, наливайте шила!

– Откуда, батенька? Будем водку пить.

(В «брежние» времена со спиртом на «разведчиках» проблем не было. В море пресной воды было мало, а через десять дней без бани каждому члену экипажа ежедневно было положено пятнадцать граммов спирта на протирку различных частей тела. Экипаж – сто человек. То есть получалось полтора кило спирта. Командир наливал доку не более двухсот граммов. Док делал тампоны и заставлял моряков протираться. Тампоны спиртом пахли, но не горели. В общем, разницу офицеры добросовестно пропивали.)

– А чего так?

– Так корабли теперь новые, на них эти сволочи – конструкторы – опреснители поставили.

– Понятно. Но хоть закуска-то любимая флотская есть, в смысле – тушенка?

– Щас откроем!

Открывают консервы с названием «Люпак». Это такая «тушенка по-голландски». Отрава эта (странная суспензия из сои и крахмала, даже не пахнущая мясом) была в немереном количестве завезена на флот ушлыми тыловиками и должна была заменить отечественную тушенку. Как показал проведенный эксперимент, даже голодный корабельный кот воротил нос от «Люпака».

Когда вернулся, написал об этом статью в «НГ».

Через пару дней звонит начальник пресс-службы Балтийского флота Толя Лобский, с которым некогда служили во флотской газете «Страж Балтики»:

– Сволочь ты, Андрюха!

– Толь, а что случилось?

– Ну, то, что меня выдрали, это ладно. Так командующий флотом собрал военный совет и заставил присутствующих на нем адмиралов и генералов есть этот самый «Люпак».

– И как?

– Жрали без восторга, почти давились.

– И какие претензии ко мне?

– Но в итоге-то сказали, что очень даже вкусно… Так что оклеветал ты флот.

* * *

Захожу как-то к одному новгородскому чиновнику:

– Здравствуйте, я Андрей Рискин. Собственный корреспондент «Независимой газеты».

– Я понимаю, что независимой, а называется-то как?

Часть 2

До КВР (то есть до Константина Вадимовича Ремчукова)

* * *

Разговор с главным редактором Татьяной Кошкаревой в ее кабинете:

– И что вас, Рискин, не устраивает?

– Да все вроде бы хорошо… Вот только зарплата маленькая. Квартиру приходится снимать за бешеные деньги, не хватает мне…

– Мне тоже не хватает, но я же не жалуюсь.

Я тогда получал 800 долларов. Кошкарева – 15 000 «зеленых».

* * *

Поехал в командировку в Псков.

Звонок от Захара Виноградова, который тогда был заведующим отделом региональной корреспондентской сети (ОРКС):

– Андрей, что за фигня? Почему на второй полосе фото какой-то тетки вместо фотографии президента Латвии Вайры Вике-Фрейберги? Мне уже из посольства Латвии звонили, возмущались…

Заметим, что накануне я прислал в «НГ» статью об этой самой Вайре. Но никаких фотографий не отправлял.

Бегу в ближайший киоск, покупаю газету. И точно – прилагается к статье фотография какой-то бабульки.

Потом выяснилось, что на снимке – супруга тогдашнего президента Кабардино-Балкарии Валерия Кокова. Как она туда попала – ума не приложу.

* * *

Летучка. В помещении легкий дух перегара.

Ответственный редактор приложения «НГ-Ex Libris» Игорь Зотов передает Кошкаревой какой-то текст. На мятом листке бумаги отчетливо видны круглые пятна – явно следы от рюмок с коньяком.

Татьяна Петровна возмущенно:

– Зотов! Что ты мне тут даешь!

Игорь с не меньшим возмущением:

– Таня, а что ты хочешь, в редакции уборщицы третий день нету!

Через час на всех этажах появились таджики, драящие, моющие и чистящие…

Пистолет

Когда Рустам Нарзикулов (подпольная кличка – Нарзик) пришел в «НГ» второй раз (ранее он был заведующим отделом экономики) и стал генеральный директором, случился у него день рождения. Первый заместитель главного редактора Аркадий Александрович Ханцевич и заведующая отделом политики Марина Волкова решили его поздравить. Целый час бегали по магазинам и в какой-то сувенирной лавке купили подарочный пистолет (то ли с фонариком, то ли еще с каким-то прибамбасом).

Вручили Нарзику.

Тот вместо спасибо:

– Ну, я все понял. Это чтобы я скорее застрелился?

В тот же вечер Рустам, похоже, в первый и последний раз в жизни напился, так что подарок тут же потерял.

Достала

Маша Рискина (когда ей было одиннадцать лет) играет в компьютерную игру «Достать соседа», главный смысл которой – досадить этому самому соседу.

Просит у папы (то есть у меня) помощи:

– Папа, ну придумай какую-нибудь пакость!

Я отвечаю:

– Извини, но я в пакостях не силен.

Маша:

– А ты представь, что это Кошкарева!

P.S. Кстати, газету делать просто. Моя дочка в 8 лет делала это без проблем.

* * *

Утренний большой кагал – летучка. Ведет ее Рустам Нарзикулов.

В ходе мероприятия речь заходит о том, что ремонт в туалетах делается медленно. Естественно, все претензии к нашему любимому завхозу Роману Сергеевичу Суджаеву.

Нарзикулов:

– Роман Сергеевич, почему ремонт так медленно идет?

Суджаев:

– Вы хотите быстрее? Хорошо, я вам сейчас десяток таджиков пригоню – они языком за пять минут тут все вылижут!

Через день Суджаева уволили. Он, очевидно, не знал, что Рустам Ибадуллаевич Нарзикулов по национальности таджик. Впрочем, через какое-то время Суджаева опять взяли в «НГ».

* * *

Кстати, Рустам Ибадуллаевич от первой до последней строчки вычитывал каждый текст номера (Кошкарева обходилась руководящими указаниями) и всегда вносил правки в гранки. Как правило, не без юмора или, точнее, сарказма.

* * *

28 сентября 1998 года. Летучка. Напряженный мозговой штурм – нет темы для мизантропии. Все в раздумьях.

Аркадий Александрович Ханцевич, который совсем недавно пришел в «НГ» из «Комсомольской правды», вспоминает:

– Так завтра же День рождения комсомола! И не просто День комсомола, а юбилей – 80 лет!

Все безумно рады, можно расслабить мозги. Тема принимается единогласно.

Так на следующий день в «НГ» появилась мизантропия следующего содержания.

Комса бессмертна

К восьмидесятилетию ВЛКСМ

Титус Советологов 19-й

Сегодня – день рождения комсомола. Пользуюсь случаем поздравить всех бывших и настоящих членов этой массовой организации. Восемьдесят лет – это вам не жук накакал, это рубеж, на котором подводят итоги. Великий Ленин на одном съезде комсомола бросил крылатое: «Учиться, учиться и учиться!» Он имел в виду – коммунизму. И комсомол учился. Но учился не просто коммунизму. Учился коммуниздить. И преуспел.

«Смена партии» – так некогда называли комсомол. Как в воду глядели! На смену старым партийцам в руководстве страной пришли комсомольцы. Именно они замыслили и несли на своих плечах нынешние реформы. Благодетельные шоки, новаторские способы отъема денег у населения, изящные финансовые пирамиды и ловкие приватизационные маневры – вот достижения и гений комсомольцев. Гайдар и Чубайс, Пастухов и Лисовский, Федоров и Кириенко – это лишь некоторые прославленные имена комсомольских функционеров, оставивших свой несмываемый след в новейшей истории России. Родина их не забудет, народ будет долго удивляться величию их подвига. И содрогаться.

Содрогнемся же и мы вместе со всем угнетенным народом от того, что сегодня блестящую педократию молодых реформаторов сменяет потускневшая геронтократия реформаторов старых! Встанем на защиту молодости мира! Выйдем на улицы с транспарантами «Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым», а также «Комсомольцы – беспокойные сердца, комсомольцы все доводят до конца»! Не позволим разлучить нас с прекрасными педократами, дадим им довести до конца их революционные начинания!

Ибо жестоко лишать комсомольцев с их кипучей энергией возможности действовать. Для какого-нибудь Бориса Федорова это будет такая же мука, как для Павки Корчагина его слепота и паралич. Живо представляю себе ослепленного реформами и прикованного к постели банкира, пишущего что-нибудь вроде «Как закалялась шваль» или «Рожденные Борей».

В день выхода «НГ» телеканал НТВ сообщил, что в стране никто, кроме «НГ» (вроде бы не имеющей никакого отношения к комсомолу), не вспомнил о знаковой дате.

А главный редактор «Комсомолки» Владимир Сунгоркин устроил разнос своим подчиненным:

– Это что такое! Мы, газета, носящая имя комсомола, забыла про юбилей! Как такое могло быть? Безобразие!!! А вот «Независимая» вспомнила о круглой дате!

О том, что до Дня рождения комсомола, который, вообще-то, отмечается не 29 сентября, а 29 октября, еще месяц, вспомнили только в конце рабочего дня…

* * *

13 февраля 2007 года КВР отправил в отставку Татьяну Кошкареву и Рустама Нарзикулова. А сам единолично возглавил «НГ».

Через неделю у него появилось прозвище Горыныч. То есть человек о трех головах – владелец, главред и гендиректор.

На мой взгляд, ничего обидного тут нет. Просто констатация факта. Кстати, Горыныч, как мне тогда представлялось, чудище вполне симпатичное, особенно, если смотреть по современным мультикам. Есть в герое этих мультиков какое-то обаяние…

Часть 3
Вести из летучечной

Обморок

Заведующий отделом культуры Гриша Заславский болел всю неделю. На работе, естественно не появлялся.

Его культурные дамы пояснили:

– Прямо ночью упал в обморок…

Через неделю шеф на летучке спрашивает:

– А где Григорий?

– В Черногории.

– Как, не приходя в сознание, оказался в Черногории?

О надеждах

На утренней летучке заведующий отделом экономики Миша Сергеев делает заявку:

– Сегодня Путин в Оренбурге общается с предпринимателями, которые ведут бизнес с Казахстаном. Может, что-то скажет интересное, тогда сделаем текст.

Дежурящий по номеру ответственный редактор приложения «НГ-наука» Андрей Ваганов:

– Ну, Миша, я бы на Путина не слишком надеялся.

КВР:

– Андрей, ты поосторожнее с такими заявлениями. На Путина он, видите ли, не надеется…

Не слишком

На летучке. Номер обозревает тогдашний ответственный редактор «НВО» Виктор Литовкин:

– Может, я, конечно же, тупой, но в этой заметке я что-то ничего не понял…

Гриша Заславский:

– Ты не тупой, ты просто не слишком умный…

Как правильно писАть (или пИсать)

На летучке обозреватель – ответственный редактор приложения «НГ-политика» Роза Цветкова возмущается:

– А почему мы не пишем об этом? Подумают еще, что наши журналисты ссат об этом писать?!

Дружный хор возмущения:

– Роза, да не ссат, а ссут!

О яйцах

На утренней летучке номер обозревает Александр Шарковский из «НВО».

С восторгом заявляет:

– Мне особенно понравилась филантропия. Ну как же красиво дали Мутко по яйцам!

Я, чтобы сгладить суровый армейский сленг:

– Это как в анекдоте. Муж назвал жену курицей. Она не стала с ним спорить, а просто с размаху ногой снесла мужу два яичка…

Стоять до конца!

На летучке Роза Цветкова жалуется:

– Константин Вадимович! У меня тут сомнения. В интервью есть анекдот, в котором слово «сука» упоминается. Можно ли его печатать?

КВР:

– И что за анекдот?

Роза рассказывает:

– Утром встречаются два психоаналитика и один другому говорит: «Коллега, сегодня у меня такая оговорочка по Фрейду случилась. Хотел дома за завтраком попросить жену соль передать, а вместо этого сказал: «Ты мне, сука, всю жизнь испортила».

КВР:

– Ну, ты же знаешь, что нельзя упоминать слова, которые начинаются на «б», «п», «х» и «е». А за «суку» будем стоять до конца!

Важная буква

Андрей Щербак-Жуков из «НГ-Ex Libris» обозревает номер:

– Тут в «Стиле жизни» досадная опечатка. Написано «двутрех человек». А надо, как я понимаю, «двух-трех человек». Букву «х» пропустили. А это обидно – это же такая важная буква…

Еще раз о букве «Х»

На летучке идет спор о том, как писать – «Хезболлах» или «Хезболла».

КВР выносит вердикт:

– Давайте все-таки в конце «х» уберем. У нас есть куда его приставить…

Две полоски

На летучке говорят про материал, который вышел день назад, а потом попал в «Дзен» и набрал кучу лайков.

Саша Шарковский:

– Ну, это бывает. У меня с моим текстом задержка была три дня…

Стас Минин:

– Саша, сходи в аптеку, купи тест…

О терроризме

Миша Сергеев на утренней летучке просит пару минут «для решения административного вопроса»:

– В воскресенье номер должен обозревать сотрудник нашего отдела Анатолий Комраков, а он болеет. А тут на днях Константин Вадимович предлагал расширить круг обозревателей, к примеру, из «Экс-Либриса»…

Ханцевич:

– А что, у вас в отделе никто не может подменить Комракова?

Сергеев:

– Ну, если вы игнорируете распоряжение главного редактора…

Ханцевич:

– В инструкции четко прописано, что если кто-то в отделе не может обозревать номер, его подменяет другой сотрудник отдела. А шантажировать нас не надо.

Заместитель заведующего ОРКС Саша Дерябин, выходя из летучечной:

– Все правильно, Аркадий Александрович, мы с террористами переговоры не ведем.

А пощупать?

На утренней летучке дежурный по номеру, заместитель заведующего отделом политики Велимир Разуваев принимает заявки в следующий номер от отдела культуры, который должен написать редакционную статью.

Заведующая отделом культуры Марина Гайкович:

– Я помню про редакционную, но тему пока не могу нащупать.

Велимир:

– Щупайте.

Я:

– Могу помочь – пощупать…

Гибридное оружие

На летучке Миша Сергеев заявляет тему. Мол, Венгрия не желает заключать с «Газпромом» долгосрочные контракты.

Заведующий отделом международной политики Юрий Паниев:

– Миша, ты там не забудь указать, что через два дня в Будапешт приезжает Владимир Владимирович…

Я:

– И Роза Цветкова…

Андрей Ваганов:

– Роза? Наше гибридное оружие?

Соснуть бы

Президент России Владимир Путин досрочно покинул саммит «Большой двадцатки» в австралийском Брисбене. Свое отсутствие на итоговом завтраке он объяснил необходимостью «поспать хотя бы пять часов», так как скоро выходить на работу.

На следующий день на летучке шеф спрашивает Андрея Ваганова:

– А что у нас с зондом «Фила» (тем, что «приземлился» на комету Чурюмова-Герасименко)?

Ваганов:

– Он заснул.

Обозреватель при главном редакторе Станислав Минин:

– Ну, правильно, ему нужно хотя бы пять часов поспать…

Просто хрен

На летучке обсуждается, можно ли писать в газете слово «хреновый». Идет бурная дискуссия. Роза говорит, что, конечно, мол, возникают ассоциации с мужским половым органом, но…

Я на ушко Аркадию Александровичу:

– А что такого? Хрен – это же растение.

Ханцевич так же тихо:

– А если привязать?

Я на всю летучку:

– Роза, а если привязать?

Культурненько так

На утренней летучке КВР обращается к Марине Гайкович:

– А в чем дело, почему интервью Сокурова так и не утверждено?

Марина:

– А что я могу поделать, там все от его пресс-секретарши зависит. А она вафлит…

«Золотое перо»

Шеф на утренней летучке хвалит обозревателя отдела экономики Анастасию Башкатову:

– Молодец, Настя. Очень хорошо работаешь. Мы даже выдвинули тебя на премию Союза журналистов «Золотое перо России».

Аркадий Александрович:

– Заранее не празднуй.

Я:

– Но пузырь-то принеси…

(Кстати, коньяк после получения премии Настя принесла.)

Никак нет

Номер обозревает корреспондент приложения «НГ-религии» Артур Приймак. Делает это несколько занудно, мягко говоря.

Шеф уже устал:

– Артур, завязывай. А то такое впечатление, что тебе просто приятно с нами говорить.

Артур:

– Никак нет!

Религия и экономика

Завотделом экономики Миша Сергеев, давно уже взявший в привычку раздавать задания другим отделам, на утренней летучке:

– Я тут на YouTube интересное видео видел. Изготовлено в «Исламском государстве» (запрещено в РФ). Там малолетние пацаны учатся убивать врагов. Так все интересно! Все по-взрослому. Врываются с автоматами в здание, а там пленные стоят. А они их расстреливают. Может, там есть какие-то религиозные мотивы?

Ответственный редактор приложения «НГ-религии» Андрей Мельников, понимая, что отдуваться за этот бред придется ему:

– А экономики там нет?

«Фронтовики»

На летучке после сообщения о том, что в Саратовской области село Большой Содом полным составом вступило в Общероссийский народный фронт (ОНФ), Константин Вадимович в шутку говорит:

– Может, и нам всей редакцией вступить в ОНФ? А Олесю Шмагун (сотрудницу полосы «Столица») назначим спикером процесса…

На следующий день на летучке шеф жалуется:

– Ну, надо же, мне уже пять человек звонили и просили прокомментировать наше желание вступить в ОНФ… Устал отбиваться…

Выясняется, что накануне Олеся отписала в Twitter: «Ремчуков предложил всей редакцией ступить в ОНФ. А меня назначил спикером…»

Не поднимается

Миша Сергеев, как всегда, опаздывает на утреннюю летучку. Пока все его ждут, шеф развлекает коллектив рассказом о том, как отличить гея от гетеросексуала. В общем, обсуждаются некие эротические мотивы.

Тут появляется Михаил.

Шеф:

– Михаил, ну почему ты опять опоздал.

Миша:

– Организм сбоИт. Не хочет поднимать…

Застрять в туннеле

Миша Сергеев в очередной раз опаздывает на летучку.

Саша Дерябин информирует общественность:

– Миша звонил, он застрял в туннеле.

Ответственный секретарь Вадим Сайдин:

– Ага. Я даже знаю, как это туннель называется – кровать…

Застрял в кровати

Ваня Родин и Миша Сергеев опоздали на летучку. Пришли, когда уже закончился обзор номера.

КВР:

– И почему оба два опоздали?

Ваня:

– Мы, наверное, в одну пробку попали. Я – на Таганско-Краснопресненской…

Миша:

– А я – в кровати…

Пробка

Миша Сергеев, как всегда, опоздал на утреннюю летучку.

КВР:

– Миша, в чем проблема? Опять пробки в метро?

Миша:

– Да нет, пробка в голове.

Вера Цветкова, тогда обозреватель приложения «НГ-антракт»:

– Вообще-то, это называется запор.

Труд и бутерброд

Наталья Савицкая заявляет тему на полосу «Образование». В том числе что-то там про уроки труда. Мол, нужны они в школе или нет и чем на них занимаются.

Завотделом политики Ваня Родин:

– Вот моих детей на уроке учили делать бутерброды.

Я:

– Правильно, о закуске с детства нужно думать.

Андрей Щербак-Жуков:

– Да, и еще нужно на уроках учить детей портвейн в темноте по булькам разливать.

Ну, за ВДВ!

Лидер эсэров Сергей Миронов написал статью в «НГ». На утренней летучке о нем и зашел разговор. Мол, а чего вы от него хотите, он же сержант ВДВ.

КВР:

– Ну да, ведь у десантников главный трюк – кирпич о свою голову разбить. Но, кстати, у него, по-моему, шесть образований.

Я:

– Не, это у него шесть дипломов. А образование у него одно – сержант ВДВ.

Хуже СПИДа

Воскресенье.

На утренней летучке Андрей Ваганов принимает заявки на вторничный номер.

– Так, у нас номер на 1 декабря. День борьбы со СПИДом и приложением «НГ-политика»…

Предварительные ласки

На дневной летучке шеф спрашивает Розу Цветкову:

– Роза, а почему ты мне текст шапочного материала не принесла?

Роза:

– Как это? Вам же полосы выводят…

КВР:

– Нет, прежде чем заслать текст, ты должна мне его принести, как делают все отделы.

Роза:

– Не понимаю…

Я:

– А что тут понимать? Это как предварительные ласки.

Политпатология

В приложении «НГ-политика» была такая рубрика – «Политпатология». Там печатаются письма сумасшедших читателей, предлагающих изменить мир, придумавших эликсир вечной молодости, вечный же двигатель и т. д.

На летучке шеф поднимает вопрос:

– Роза! А почему у нас «Политпатологии» давно не было?

Ответственный редактор приложения Роза Цветкова:

– Так, Константин Вадимович, нет интересных текстов. Нам и раньше-то за этих сумасшедших приходилось самим писать…

Я:

– И ведь хорошо получалось!

Пальчики запутались

На утренней летучке обнаружилась досадная опечатка в приложении «НГ-Eх Libris». Написано в подзаголовке: «Книжные журналисты буду собраться в библиотеке имени Светлова».

Шеф спрашивает обозревателя приложения Лену Семенову:

– Лена, как же так получилось?

Семенова:

– Не знаю. Наверное, пальцы в клавиатуре запутались…

Кирдык!

Андрей Ваганов принимает заявки в номер.

Саша Дерябин заявляет на карт-бланш материал политолога Александра Гущина.

Юра Паниев, видимо, пропустил все мимо ушей, поэтому спрашивает:

– А что там Гущин о ситуации в ЕврАзЭС пишет?

Ваганов:

– Что-что… Кирдык ему!

Звонил кто-то

Андрей Ваганов, когда дежурит по номеру в понедельник, не устает повторять:

– Напоминаю, сегодня понедельник, день сокращенный, дедлайн в 16.30.

Работу это не ускоряет, но Андрей Геннадьевич не перестает повторять мантру.

А тут как-то утром заявляет:

– Да, учтите, день короткий, гололед, да и из типографии уже звонили.

Шеф заинтересованно:

– Когда звонили? Кто?

Андрей:

– Да нет, никто не звонил. Это я так, для мобилизации коллектива…

Глубокий специалист

Завотделом политики Ваня Родин заявляет тему:

– Сегодня хотим написать о том, как оппозиция собирается бороться за мандаты на выборах в Госдуму в 2016 году. Приехал наш специалист по глубокому ковырянию в этой луже (речь об обозревателе отдела Алексее Горбачеве). Он и напишет.

О политологах и завсегдатаях политических телепередач

Ваня Родин:

– Тут наши политолухи все объяснили… А вчера я смотрел передачу, которую вел Соловьев. Так там все наши золотые языки…

Зомбоящик

На летучке Леша Горбачев рассказывает о новом опросе Левада-центра:

– Как выяснилось, число россиян, симпатизирующих Кубе, после визита туда Барака Обамы уменьшилось на десять процентов.

Иван Родин восторженно:

– Вот что зомбоящик животворящий делает!

Лунный трактор

На фото недели решили поставить китайский луноход. Называется он «Нефритовый заяц».

Я прошу Ваганова:

– Андрей! Напиши текстовку, ты же у нас главный специалист по нефритовому стержню… Ой, извини, по «Нефритовому зайцу»…