Текст книги "Аннигиляция"

Красный карлик иногда становится белым

Гаага. Офис Флеминга

Ник Ван Лейден, секретарь Рики Флеминга, принял звонок и, выслушав сообщение, ответил:

– Господин Андерсен, естественно, я вас отлично знаю. Но, очевидно, вы не знаете, что у нас произошла смена хозяина.

– Как смена?

– Сэр Ричард Флеминг передал свои полномочия по управлению активами корпорации своему племяннику – молодому Рики Флемингу. А новый хозяин относительно вас не давал мне никаких распоряжений.

– Тогда передайте вашему боссу, что я хочу с ним поговорить.

– Хорошо, мистер Андерсен, передам.

Лицо начальника охраны Международного трибунала побагровело. Вены на висках вздулись, и стало видно, как по ним пульсирует кровь.

«Сукин сын. Вот как вывернул все!» – размышляя вслух, он набрал телефон своего офиса.

– Слушаю вас, мистер Андерсен.

– Привет, Фред. Как дела? Не скучно без меня?

– Спасибо, мистер Андерсен, все хорошо.

– Есть дело. Срочно возьми на контроль вот этот телефон и дай мне запись разговоров и номера звонивших за трое суток.

– Вас понял. Как только соберу всю информацию, вам сообщить?

– Не обязательно. Отправишь файлы на этот эмейл. – Продиктовав адрес почты, Андерсен закончил связь.

Через час с небольшим смарт Андерсена просигналил, сообщив, что поступила информация. Проанализировав данные, Андерсен вновь созвонился с Фредом и запросил подробное досье на фигурантов, имевших контакты с Флемингом-старшим. Наутро шеф службы безопасности Международного трибунала знал, что вчерашний гей под вымышленным именем Рики Флеминг является телом, в котором живет сознание Ричарда Флеминга, то есть гею переписали мозги. Но больше всего Андерсена насторожило то, что новоиспеченный хозяин корпорации Флеминга в данный момент пересекает Атлантический океан в направлении Кубы и, судя по скорости движения, через несколько дней будет у цели.

Тяжело вздохнув, стратег Андерсен вышел на палубу. Светало. Кроме него, на палубе в этот ранний час дышали воздухом кубинский генерал и двое русских: Перегуда и Удодов.

– Доброе утро, господа, отчего не спится? – поинтересовался Андерсен.

– Да Костика кошмары мучили, он так орал, что мы все повыскакивали из кают и бросились его спасать, – поспешил проинформировать Савелий.

– И что за призраки тебя посетили? – поинтересовался швед.

Русский уклонился от ответа, сменив тему.

– Мы тут замыслили на рыбалку сходить. Хемингуэя читал? «Старик и море»? Это повесть в шестьдесят страниц, принесшая кубинцу Нобелевскую премию. Не читал? Рекомендую. Тогда поймешь, о чем мы.

Вы не Иисус, – имеете полное право не подставлять под оплеуху вторую щеку

Молодая парочка отдыхала в джакузи, когда в тихую мелодию, лившуюся из невидимых динамиков, диссонансом ворвалось сообщение о звонке из офиса Рики Флеминга.

– Прости, дорогая, я ненадолго отлучусь, – произнес молодой человек, выходя из воды, и направился в небольшое помещение с великолепной звукоизоляцией, специально спроектированное для подобных ситуаций.

– Слушаю вас.

– Добрый день, сэр Рики Флеминг, это ваш секретарь Ник. Извините за беспокойство, но вас разыскивает Майкл Андерсен.

– Это все?

– Да, сэр!

– Понятно. Можешь дать ему мой спутниковый.

– Спасибо, сэр! У вас будут еще поручения?

– Нет, Ник. До свидания.

– Приятного отдыха, сэр!

Андерсен не заставил себя долго ждать.

– Доброго здоровья, мистер Флеминг. Звонит Майкл. Как ваши дела?

– Все хорошо, Майкл, а у вас?

– С вашими деньгами лучше и быть не может. Надеюсь, вы помните наш уговор?

– А к кому вы сейчас обращаетесь? – переспросил Рики.

– К сэру Ричарду Флемингу… – растерянно ответил Андерсен.

– Так его здесь нет. Я – Рики Флеминг, его племянник, – доброжелательно пояснил приятный голос.

Напряжение в теле Андерсена нарастало с невероятной скоростью и силой. Живот вздулся, и желание опорожниться становилось невыносимым, как тогда, перед первым боем. Зная об этой особенности своего организма, Майкл предусмотрительно заперся в туалете и звонил, сидя на унитазе.

– Какой, к чертям, Рики?! Ты что чудишь! – взревел он, а дальше Рики услышал какой-то непонятный шум: то ли рвали ткань, то ли заводили капризный двигатель.

– Если вам больше нечего сказать, я отключаюсь, – произнес Флеминг.

– Нет! Погодите! – весьма членораздельно произнес Андерсен.

– Тогда, пожалуйста, смените тон, – предупредил собеседник.

За считанные секунды Андерсен до мельчайших подробностей вспомнил последний разговор с Ричардом и то, как виртуозно подмял под себя этого богатого урода. А ведь тогда вырисовалась сумма, равная годовому ВВП России. От одной только мысли, что сможешь завладеть ею, сносило крышу. Именно от понимания того, что этих денег ему не видать, у него сейчас рвало «днище», и он продолжал сбрасывать балласт. Чрезвычайное перенапряжение заставило его прокричать:

– Мы же договорились! Вакцина! Фирма «Русские идут»!

– Мы с вами ни о чем не договаривались. Даже если существует какой-то документ с подписью моего дяди, свидетельствующий об обязательствах перед озвученной вами фирмой, обратитесь в отраслевой отдел и там вам помогут решить интересующий вас вопрос.

От услышанного Майкла затрясло. Теряя рассудок, он пошел ва-банк и завизжал в трубку:

– Вы, наверное, забыли, что мне известна формула вакцины от вируса «Обезьянка»! Так я вас предупреждаю: соскочите – я ее рассекречу!

– Вольному воля, а спасенному рай. На этом прощайте, мистер Андерсен, – и абонент отключился.

В смрадном туалете с кровоточащим задом и оцепеневшим от бессилия мозгом Майкл сидел на унитазе и плакал, поскуливая, как побитая собака, а Рики вернулся к возлюбленной. Она дремала в шезлонге, укрывшись халатом. Рики присел на второй шезлонг и, глядя на спящую девушку, погрузился в размышления.

«С чего я взял, что наша планета приближается к катастрофе, вызванной перенаселением? На чем основаны мои опасения? Чем вызвано желание сократить человечество до пятисот миллионов? Кто сказал? Роджер Мартин? Разве он прав, этот эксперт по проблемам роста населения, утверждая, что планета не выдержит даже семи миллиардов человек? А может, я повелся на заверения специалистов ООН, которые запугали всех, и меня в том числе, угрозой планетарной перенаселенности? Сегодня становится очевидным, что заверения о том, будто землянам грозят скученность и голод – обычная страшилка. Подобные настроения выгодны компаниям, производящим средства контрацепции, клиникам, делающим аборты, а также определенной, весьма малочисленной части мировой элиты. Просто горстка финансовой верхушки боится усиления влияния таких стран, как Китай или Индия. Да я и сам принадлежу к этой части людей. Но верно ли мое убеждение? Вот в чем вопрос…

Допустим, я спровоцирую пандемию мирового масштаба и сокращу население планеты. И что тогда? Будет ли существовать хотя бы одно государство?!

На моей родине, в Британии, сегодня порядка пятидесяти двух миллионов жителей. Если численность уменьшится до трех миллионов, то она будет равна количеству населения времен завоевания бриттов римлянами. И что тогда?.. Снова по лесам будут бродить дикие племена кельтов? А если население сократится в пятнадцать раз, то исчезнет жизнь в крупных и малых городах. Никто не будет строить дома, магазины, школы, театры. Никаких тебе грузопассажирских перевозок. Остановятся заводы и фабрики, придут в негодность дороги, разрушатся здания… Спутники сойдут с орбит и превратятся в космический мусор. Плотины гидроэлектростанций рухнут, смыв огромные города. Поля зарастут сорняком, а затем лесом. Атомные электростанции взорвутся, превратив Землю в ядерную помойку…

В смрадном туалете с кровоточащим задом и оцепеневшим от бессилия мозгом Майкл сидел на унитазе и плакал, поскуливая, как побитая собака.

Банальные болезни добьют большинство. Выживет лишь кучка людей, не способных поддерживать уровень знаний, и через два поколения мы будем подобны племенам индейцев, населяющих дельту Амазонки, или папуасам, живущим в Австралии. Цивилизация будет вновь отброшена на пару-тройку тысяч лет назад!.. Смогу ли я управлять империей, задуманной Ричардом Флемингом? Будет ли мне интересно жить в подобном мире, меняя тела? Ха!!! Меняя тела… А смогу ли я что-либо сменить??? Компьютер выйдет из строя, и что далее? А это значит – все!.. Тоже мне, будущий властелин дикарей, повелитель болот и король ядерной свалки… Задуманное Ричардом не устраивает Рики. Пожалуй, лучше любить – чем убивать!»

Наши планы никогда не совпадают с планами природы

К завтраку Андерсен не вышел. Никто не видел его и на обеде.

Взволнованные товарищи отправились на поиски, однако ни в каюте, ни в душевых, ни в кают-компании, ни на палубе его не нашли. Снова вернулись в каюту и обнаружили, что дверь туалета заперта изнутри. Постучали. На стук никто не отреагировал. Взяв запасной ключ у вахтенного офицера, вскрыли гальюн и, к всеобщей радости, обнаружили там Майкла. В спущенных штанах, привалившись спиною к сливной трубе, он спал, сидя на унитазе. Разбудить его не удалось. Поэтому, взяв бедолагу за ноги и кое-как лавируя в узких проходах каюты, перетащили на койку.

Андерсен явился публике только утром следующего дня. Выглядел он ужасно: щеки обвисли, нос заострился, потухшие глаза окружали глубокие тени. На вопрос, что с ним произошло, заявил, что отравился за ужином и всю ночь, а также утро до самого обеда «трудился» в туалете, а когда стало легче – уснул прямо на рабочем месте.

На следующий день компания выходила в море на большую рыбу. Курировать процесс взялись профессиональные рыбаки предоставляющей подобные услуги туристической компании «CUBANACAN NAUTICA». Именно сейчас рыба шла на нерест и искала новые места для пропитания. Поэтому русских заверили, что они могут не сомневаться в том, что их добычей станет белый или голубой марлин, или даже рыба-парус. Дело за малым. Необходимы только время и сноровка.

Было около шести утра, когда капитан, пожилой черный кубинец, вывел свой небольшой рыболовный катер в море. Температура воздуха и моря сравнялась, и наступил полный штиль. Поверхность воды была идеально гладкой, и над этим огромным зеркалом, тяжело и шумно махая крыльями, кружили огромные чайки. В ветреную погоду им не приходится так трудиться, они лишь немного меняют угол наклона крыльев и планируют, несомые ветром. Тогда их движения кажутся невероятно грациозными и красивыми. Большие белые птицы используют силу ветра и то взмывают к облакам, то камнем срываются вниз за добычей. Вот и сейчас в метрах двухстах справа от тарахтящего катера водная гладь зарябила, и тут же галдящей тучей птицы ринулись туда и стали выхватывать из воды рыбешку размером с ладонь. Помощник капитана улыбнулся и предложил всем кофе.

Пока гости потягивали напиток, он вкратце рассказал им, что благодаря тому, что остров круглый год со всех сторон омывают многочисленные теплые течения Карибского моря, принося к его берегам самые разнообразные породы рыб, Куба является раем для любителей рыбной ловли. Чем глубже в океан уходит платформа острова, тем более крупные представители фауны там обитают. А на больших глубинах можно встретить голубого марлина, рыбу-иглу и люциана. Также в тропических водах наблюдается великое множество и разнообразие креветок, лобстеров, крабов и черепах. Закончив короткий экскурс, капитан умолк и лишь минут через двадцать оповестил, что судно вышло в открытое море, и сейчас самое время для ловли голубого марлина, который клюет с пяти утра до одиннадцати.

Помощник капитана и Перегуда занялись снастями. Остальные, ничего в том не понимая, с любопытством наблюдали со стороны. Знатоки выставили по бортам в специальные крепления семь троллинговых спиннингов с обратным хватом и намотанной на катушки мононитью в два миллиметра толщиной. В качестве наживки были выбраны силиконовые кальмары со скрытыми в них стальными крюками размером с ладонь, на такие подвешивают освежеванные туши телят. Затем проверили надежность специального кресла, закрепленного на корме и оснащенного крепежом для самой большой удочки, предназначенной для выуживания крупных рыб. Работать таким инструментом дано не каждому. Тут приходится то выматывать нить на себя, то резким наклоном ослаблять леску. Чтобы рыбак не нырнул в океан вслед за уловом, кресло оборудовано ремнями безопасности.

На скорости порядка семи узлов катер стал трол-лить по кругу диаметром километров десять. Прошло около часа, когда состоялась первая хватка.

– Ни фига себе! Сразу марлин! Смотрите! – радостно завопил Перегуда.

Капитан начал что-то громко орать помощнику, но Костя ничего не понял из их рыбацкого сленга. Остальные участники рыбалки с удивлением наблюдали за мечущимися в поисках спецжилета кубинцами. Наконец он был найден, надет на Перегуду, и генерала пристегнули к креслу. Пока суетились, с мульта стравилось метров сто лески.

«Ну и махина! – крякнул Костя, стараясь удержать рыбину, не стравливая лески. И пока он приноравливался к спиннингу, помощник лихо смотал остальные шесть снастей.

Подбадриваемый советами капитана и помощника, а также легкими ударами дубинки для глушения рыбы по сгорбленной спине, Костя начал вываживание. Время тянулось медленно. Оборот за оборотом Перегуда выбирал леску: пять, десять метров… И тут на его снасть обрушился сильнейший удар. Он согнулся и метров десять нити стравил марлину, а это оборотов сорок катушки. Минуло более часа, пока рыба оказалась в пяти метрах от борта. Костю деликатно попросили отойти в сторону и заняться фотосъемкой, а за дело взялись профессионалы. Марлина забагрили двумя огромными крюками, втащили в лодку через специальное отверстие в днище и успокоили ударом дубинки по темечку.

Через минуту Перегуда уже фотографировался рядом со своим трофеем. Зрелище было потрясающим: огромный марлин на белоснежной палубе катера, рядом с ним Костя, значительно уступающий рыбине в размере. Каталина радовалась вместе с остальными и, целуя своего избранника, говорила, что он самый настоящий герой.

Как и положено, по традиции, поимку марлина отмечают поднятием красного флага по правому борту. Костя с нескрываемой гордостью и величием тянул за шнур, поднимая на топик яркий вымпел.

Пока гости были увлечены парадом, помощник отрезал кусок филе с только что пойманной рыбы, раскроил его на тоненькие ломтики, уложил на поднос, слегка посолил, сбрызнул лимонным соком, сдобрил оливковым маслом и, назвав это блюдо красивым словом «карпаччо», подал гостям. Рыба оказалась не просто съедобной, ее мясо было божественно вкусным.

– Будете еще ловить? – поинтересовался капитан.

– Да! – живо отозвался Савелий.

Помощник вновь подготовил снасти, и опять капитан стал барражировать по кругу. Вдруг одна из снастей пригнулась. Все присутствующие напряглись, задавшись одним и тем же вопросом: это приманку сносит течением или снова поклевка? А вдруг опять такой же здоровенный?.. На сей раз показалось. Опять началось томительное ожидание. Снова качнуло… И опять ничего. Потихоньку начал напоминать о себе голод. И мысли были вовсе не о рыбалке. Каждый думал о своем.

«На борту такой прекрасный фиш, а скряга-помощник приготовил так мало карпаччо… А маленький кусочек тунца на барбекю накормил бы всех досыта…»

«Какие все-таки креолки красивые…»

«Сейчас бы салату из маринованного тунца с ананасом и бананом… Хотя, можно просто в листьях салата и с оливковым маслом…»

Новичкам всегда везет

Прошло несколько томительных часов, прежде чем последовала вторая поклевка. Два огромных марлина одновременно атаковали силиконовую приманку, но наживка досталась одному. В течение нескольких секунд со шпули сошел почти весь запас лески. Капитан поддал газу, чтобы крючки хорошо врезались в тело рыбки, а затем убавил ход. Теперь помощник перенес спиннинг к боевому стульчику. Удодов трясущимися от волнения руками пытался пристегнуть ремень, удерживающий удилище. Остальной народ сорвался со своих мест и засуетился, пытаясь помочь вытащить из воды лишние снасти. За несколько мгновений команда, состоящая из двух профессионалов, одного любителя и трех новичков-рыболовов, превратилась в кучку людей, лихорадочно снующих на корме…

Между тем марлин, вызвавший этот переполох, ушел на глубину, чтобы изменить направление движения. Капитан рванул к штурвалу и снизил скорость настолько, чтобы катер оставался управляемым, а рыбаку было удобней сантиметр за сантиметром отвоевывать у рыбы леску. Напуганный тем, что рыба утянет его за борт, Савелий занял свое место на стульчике и пристегнулся на все крючки. Прочувствовав на себе силу тяги голубого марлина, не уступающую хорошей малолитражке, он яснее некуда осознал значение слов «скованы одной цепью». Удилище пока выдерживало, и тормоз катушки безупречно выполнял свою работу, сдавая леску только при отчаянных рывках рыбы. Боевой стульчик, имея твердую опору, позволял рыболову бороться с марлином, и это вселяло надежду. Савелий слегка успокоился. Но тут рыба изменила направление движения, что проявилось в небольшом ослаблении лески. Костя первым почувствовал опасность и прокричал Савелию:

– Ручку! Ручку крути, черт возьми! Рыба идет наверх!

Капитан среагировал молниеносно, и мотор, дико взревев, толкнул винтами катер вперед, накрывая корму черным дымом. Когда выбрали прослабленную леску, судно замедлило ход и стало удаляться от того места, где она уходила под воду. Теперь мононить была натянута, и в месте ее соприкосновения с водой возникала небольшая шипящая волна.

Наконец степень опасности стала понятна и Савелию.

«Если марлин прыгнет и обратным ходом навалится на леску, то все будет кончено. Ни одна леска в мире не выдержит удар такой силы», – подумал он и начал бешено вращать ручку катушки, вкладывая в нее всего себя, как будто от этого зависела его жизнь.

Гребные винты катера врезались в прозрачную синь воды и уносили судно от поднимавшейся вверх рыбы. Леска натянулась, давление на удилище усилилось, и вода словно взорвалась, когда из темной бездны вылетела огромная рыбина. Было видно, что она заметно устала, и Савелию, вошедшему в раж, удалось подмотать леску на катушку. Он подтянул рыбу так, чтобы капитан смог дотянуться до поводка, но пока помощник примерялся багром, марлин, воспользовавшись передышкой, собрал силы и пошел на таран, выпрыгнув из воды прямо на Удодова. Савелий сумел уклониться от удара «копья», и обоюдоострая, зубатая пика прошла мимо, только чиркнув его по шее и вспоров кожу, не задев, однако, сонной артерии. Пролетая мимо, туша весом в два центнера зацепила кресло и, сломав закрепленное удилище, упала на палубу. За спиной Савелия раздался леденящий душу вопль. Когда, с трудом расстегнув окровавленный жилет, он встал с кресла и повернулся, то содрогнулся от увиденного…

Морское чудовище било хвостом, а его окровавленную морду прижимало к палубе тело Каталины, пронзенное зазубренным носом марлина точно в области сердца. Оно не давало рыбе ни подскочить в воздух, ни развернуться для дальнейшего выпада. Двумя ударами дубины капитан утихомирил марлина, но ударов этих никто не слышал: Костя чересчур шумно сходил с ума…

Пока пытались привести в чувство Перегуду, налетел шквал. Скорость ветра достигла шестнадцати метров в секунду и продолжала нарастать. Было видно, как воздушные слои мечутся над водой. Небо потемнело и излилось тропическим ливнем. Волны вздыбились высотой в несколько корпусов катера. Посудину мытарило из стороны в сторону и вверх-вниз.

Перегуду так и не удалось оттащить от бездыханного тела Каталины. Опасаясь быть смытыми в открытое море, пассажиры задраились в трюме, а тем временем капитан, прикладывая невероятные усилия, старался избежать овер-киля. И только Костя, Каталина и две гигантские рыбины скользили от борта к борту. Сначала Перегуда пытался за что-то удерживаться, но когда его швырнуло на привинченный к палубе стул и он услышал хруст собственных ребер, протыкающих легкие, силы покинули его. Он видел, как рыбу, пронзившую Каталину, смыло за борт вместе с девушкой.

– Сейчас, милая. Потерпи, радость моя. Я иду к тебе… Больше никто и ничто нас не разлучит… – простонал Костя, и тело его встрепенулось в последний раз.

«А ведь совершенно не больно…» – отметило угасающее сознание, и он увидел себя, подымающегося вместе со своей единственной, такой поздней и такой короткой любовью выше грозовых облаков…

Трусливый человек мыслит о покое, а смелый о подвиге

В трюме воняло порченой рыбой, соляркой и затхлым тряпьем. Уцепившись руками за шпангоуты, а ногами упершись в трубы и рундуки, люди пытались удержаться на месте. Молодой худощавый кубинец без особых усилий справлялся со своим телом, даже когда судно ложилось на борт. А вот грузным Савелию и Майклу приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы не сорваться и не расшибиться о выступы, переборки или двигатель. Кораблик то взлетал на гребень волны, то падал в бездну. Его корпус вибрировал и трещал так, что, казалось, вот-вот рассыплется.

«Придурок! Какой я придурок! На фига мне сдалась эта рыбалка?! – корил себя Удодов. – Бедный Костя! Все крутого из себя корчил… Нью-Сталин хренов! И где ты сейчас? Небось, с подлинником за руку здороваешься и в уста его лобызаешь… На фига ты меня в эту авантюру втянул! А я – старый, тупой идиот. Давно надо было послать его ко всем чертям…»

– Твою мать! – орал швед на чистом русском. Видимо, еще с Полтавы в его кровь закрались русские гены. И чем больше он упражнялся, тем сильнее это бесило Савелия. А когда Андерсен достиг уровня, которому позавидовали бы авторы книги «Крепкое русское слово», а Петр Великий, слывший непревзойденным матерщинником, снял бы шляпу, – Савелий взорвался и обложил шведа во столько этажей, что тот замолк, выпучив и без того крупные глаза…

Морское чудовище било хвостом, а его окровавленную морду прижимало к палубе тело Каталины, пронзенное зазубренным носом марлина в области сердца.

Тем временем крен заметно поубавился, а еще через десяток минут сверху послышались крики капитана и удары ногой о палубу. Помощник, понимая позывной, разгерметизировал трюм, и все покинули убежище.

Ни Кости, ни Каталины, ни рыб на палубе не было. Стул исчез вместе с кормовым бортом.

Израненный кораблик вернулся в порт. Остаток вечера и весь следующий день европейцами занимались медики, следователи и представители страховых компаний. Измученный допросами, Савелий набрался так, что не заметил, как Андерсен, поработав с его захмелевшим мозгом, превратил русского генерала в послушную марионетку.

Когда утром, слегка покачиваясь, Удодов вышел на палубу, вся команда военного корабля под командованием Пабло Родригеса и швед стояли у спущенного российского триколора с непокрытыми головами. Савелий присоединился к траурной церемонии. Родригес произнес короткую речь о том, что русский генерал, так много сделавший для социалистической Кубы, погиб, как настоящий солдат, спасая женщину.