Текст книги "Непридуманные истории. Короткие рассказы. Продолжение"

Жить

Яркий сильный свет освещает палату реанимации. Громко раздаются звуки из постоянно работающего радиоприёмника. Пациенты, находящиеся на краю жизни и смерти, полностью голые и обессиленные с разными диагнозами и прогнозами, ведут свою, порою чудовищную борьбу за жизнь…

Мужчина поступил в бессознательном состоянии. Опрятная голова, чистое тело, выбритые щёки. Спортсмен и учитель, в его руках сборная района. Он мастер своего дела. Перед очередной игровой неделей решили отметить юбилей своего друга. Хорошо накрытый стол, только благородные напитки… Врачи суетятся, промывают желудок, ставят капельницы… Тщетно… Напиток под названием «коньяк» оказался смертельным ядом…

Её привезли на скорой помощи и сразу перевезли в палату. Всё тело в страшных гематомах, спина изодрана в клочья. Лицо темно-фиолетовое от огромного синяка. Левая нога, местами свисала от переломов, упруго держась на одной коже. Периодически приходя в сознание, она бредила. Врачи буквально вытащили её с того света. Бандажи и металлические спицы спасли ногу, правильные инъекции вернули к сознанию. Она сильная женщина, ей нужно жить, на её плечах вся большая семья… В момент пробуждения пытается шутить и смеяться, над своим нелепым положениям… Было бы всё иначе, если бы не придумала себе занятие, обучить не обучаемую езде на автомобиле, под который сама и попала…

Этот мужчина большой начальник. Ему только перевалило за пятьдесят. Его знают по всему краю, он богат и властен, но его криков от боли вынести просто невозможно. Уколы и процедуры не спасают. У него последняя стадия рака позвоночника. Дикие вопли не влияют на окружающих потому, что большинство в бессознательном состоянии. Ор больного человека сменяется хрипом и тишиной… В этой светлой комнате все равны…

Паренёк, только что закончивший школу и решивший провести вечер с молодыми подростками, оказывается между жизнью и смертью. Эту гадость предложили товарищи, друзьями назвать их трудно. Консилиум врачей решает головоломку с большим количеством неизвестных. Парня спасут… В милицию не сообщат, чтобы не испортить дальнейшую биографию, ещё совсем юного человека… Этот случай станет ему большим уроком на всю жизнь…

От этого человека очень плохо пахнет, у него нет ни дома, ни родных. Его главный друг – это бутылка синюшной жидкости, но сейчас он находится между жизнью и смертью, потому что от белой горячки рухнул с крыши сарая, на который непонятно как попал. У него переломаны руки и ноги, сломаны рёбра и имеются трещины в позвонках. Он в сознании, гордо плюёт на пол красноватой слюной… Медсестрички, не обращая внимания на поганое поведение пациента, вытирают за ним… Его жизнь никому не нужна, но врачи делают всё, чтобы этот вонючий, никчёмный человек продолжил свой непонятный путь к богу. И у них всё получается…

Жить. Просто одни очень хотят жить, но по воле случая и треклятого здоровья уходят в мир иной. Другие борются за свою жизнь, цепляясь любыми способами и пытками. Третьи постоянно испытывают судьбу на прочность, им безразлична жизнь, они проживают её опустошённо и бездарно… А как жаль, ведь мир, такой прекрасный, нуждается в людях, которые очень хотят жить!

Страх и ужас

Терроризм – неприятное и режущее слух слово. От него пахнет смертью и адом. Каждый день на нашей крохотной Земле происходят нечеловеческие события. Смертник взорвал автобус. Шахид врезался в толпу людей на огромном грузовике. Отморозки с ножами кинулись убивать туристов на мосту. Гибнут женщины, дети, старики, ни в чём не повинные люди.

Просто из-за того, что мир разделился на две большие и неравные половинки. Богатый мир требует спокойствия и умиротворения, а бедный вынужден нести жалкое существование. Вот и идут голодные, обманутые и одурманенные пропагандой исламизма людишки на смерть, чтобы как-то прокормить семью, детей, стариков. Не боятся гибели и внешних обвинений, чтобы выжить своей кровной братии, нужно отдать свою жизнь, за небольшие деньги. Но эти гроши помогут выжить семье.

Сегодня ужас и страх перед этой опасностью нитями обмотал весь земной шар. От него не спрятаться ни в спокойной Европе, ни в полицейской Америке, ни в далёкой Азии.

Если ещё до не давнего времени террористы брали заложников, предъявляли какие-то требования, просили выкупы и выгоду, то сегодня всё иначе. Гибнут простые люди, зачастую, далёкие от войны и политических распрей и совсем не богатые.

Кому это выгодно? Очевидно, политикам и олигархам. Никто из них не хочет терять свои миллиарды, свою власть над простым народом, а для этого нужен ажиотаж, необходим враг, с которым всем миром будем бороться. Вот и текут денежные потоки в бедные страны, но только не на поддержку экономики и социальные программы, а боевикам и ублюдкам, у которых нет ничего святого: ни веры, ни духовности, ни родины, ни человеческой совести. Эти готовы на всё ради жалких грошей, на издевательства и эмоциональные показушные деяния, готовы нести смерть неверных иноверцев.

Сало

Как-то мои близкие родственники пригласили меня в гости в страну обетованную. Это была первая моя заграничная поездка. Конечно, хотелось сделать приятное моим израильским друзьям. На вопрос: «Что привезти в качестве гостинцев из России?», я получил однозначный ответ: «Ничего не везти, кроме сала!»

Долго искал среди сотен образцов белоснежного с прожилками деликатеса, выбрал два куска по полтора килограмма. Продавец долго расхваливал свой товар, мне была рассказана полная технология выращивания хрюши, чтобы получить первосортное лакомство. Оказывается, чтобы получить тонкое сальце с несколькими прожилочками мяса, нужно правильно кормить животное. Сначала две недели кормим на убой, затем неделю практически без корма гоняем по вольеру, затем снова две недели полноценного питания, и снова голодовка и физические упражнения. И вот получается красивое и вкусное лакомство. Главное – правильно посолить и сохранить. Вот на этом месте хозяин умолк, бросив напоследок, что технология засола семейная тайна.

Аккуратно сало было уложено в чемодан, упаковано так, чтобы можно было провести через границу. Наши пограничники вещи практически не осматривали, а вот в аэропорту Бен – Гуриона досмотр был тщательным, но искали вовсе не белое золото, а что-то другое. Так что преодолев все кордоны кусок сала попал в столицу Израиля.

Мои родственники жили в пригороде Тель-Авива, так что дорога из аэропорта до дома заняла несколько минут. После того, как вещи были распакованы и накрыт стол, на котором красовалась тарелочка с тоненькими ломтиками нарезанного белого деликатеса, начались чудеса.

В квартиру один за другим стали стучаться соседи, с единственным вопросом: «Говорят, что к вам из России привезли сало, не дадите кусочек попробовать?». Можно было бы просто вспомнить поговорку: «Что его пробовать, сало, как сало!», но вдалеке от родины, каждый человек, говорящий на русском языке, становится очень близким. Нежно белые ломтики исчезали во рту пришельца, на лице появлялась счастливая улыбка: «Оно».

На моём лице удивление и непонимание. В стране, где есть всё, такое патриотическое чувство к простому куску солёной свинины. Мне было абсолютно неясно, почему фермеры не производят этот деликатес. Всё стало ясно после посещения магазина и дегустации белого чуда местного производства. Вкус словами передать сложно, что-то среднее между кокосовой стружкой и несладкой апельсиновой карамелькой. Послевкусие безобразное. Но почему такой вкус?

Едем в местный кибуц, что-то напоминающее наш колхоз. Нам показали, как на святой земле выращивают свиней. И снова меня удивила технология. Свинюшки были небольшие, вся нижняя часть вольеров была в настилах из досок, оказывается, это нечистое животное не может ходить по земле. В кормушках горками были насыпаны апельсины и бананы. Оказалось, что эти для нас экзотические фрукты очень востребованы в кибуцах в качестве дешёвого корма для скота.

Нам стало понятно, почему израильское сало так сильно отличается от нашего белого золота. Как тут не станешь патриотом!

Есть только миг…

Молния – удивительное природное явление. Человек к этому феномену относится с божественным отождествлением, пытается приручить, распознать. Но как говорится, природа берёт своё. И разряд с жестокой периодичностью метит в людей, как будто разъяренный Зевс золочёными острыми шпагами пытается отомстить за неверность человечества. А мы удивляемся, как так, в кого-то молния попадает несколько раз и человек остаётся живым и невредимым, словно заговорённый. А другой находился в метре от вспышки и пал наземь замертво.

Историй о попаданиях молний в людей и о человеческих судьбах, спасшихся каким-то волшебным образом, много. Их рассказывают и передают из уст в уста, как только темное, напитанное влагой небо разворачивает перед тобой удивительную светоцветовую картину. Его озаряют мириады маленьких и огромных, ярких и едва различимых вспышек. Гром то стихает, то разоряется многобельными раскатами, которые то пугают, то завораживают. Порой ты восхищаешься многообразием и величием матери-природы, а порой хочется спрятаться от страшной и ужасающей стихии…

По посёлку прошёл слух, что во время грозы в поле поубивало несколько коров. Слух-слухом, а дело было так.

Пасёт Саша-пастух коров, а на небе тучи сгущаются. Черноволосый, с кудрями до подбородка, непьющий и работящий, всё село беззаговорочно доверило ему своих кормилиц. А он не промах, знает, где трава посочней и погуще, где водичка чистая как слеза, да где бурёнок можно спрятать от солнца и назойливых мух.

Рядом кобыла, старая и не прихотливая. Хорошо на лошадке стадо окучивать. Сашка плетью изредка щёлкнет, а они чувствуют силу, и за ним аккуратной вереницей выстраиваются. На очередном косогоре разнотравье, запах за полверсты можно учуять. Коровкам хорошо, щиплют траву не торопясь. Пастух рядом в кустах чаёк травяной попивает с чёрным хлебушком.

Но вот зарядил мелкий дождь, а небо засверкало искрами. Всё гуще тучи сгустились, да поплотней дождь обложил. Молнии и гром всё ближе да звонче. Хорошо плащ с собой. Накинул и словно в безводном царстве на лошадке стадо объехал.

А коровки, медленно пошагивая и не обращая внимание на погоду, делают своё бесконечное дело. Только небо яркими всплесками озаряется, словно цветопредставление на сельской дискотеке. Бурёнки в кучу сгустились, видно и им страшновато.

Александру как будто кто-то в ухо шепчет: «Слезь с лошадки, закури сигарету!» В такой дождь, курить не хотелось, но тут кто-то невидимый снова в плечо толкает: «Да спустись ты на землю, покури!». Так в голову всё это вбилось, что спустился пастух и даже пачку достал со спичками. Но в этот момент в двух шагах от него шарахнула молния, так что бурёнки метра на полтора, а то и два от земли подпрыгнули. Успел Сашка к ним подскочить, но поздно попадали коровки замертво. «Спасибо тебе господи, что отвёл беду от меня», – нащупывая на груди иконку, прошептал Александр.

Успел пастух коровок свежевать, чтобы мясо не пропало и на полном ходу в посёлок к хозяйкам. Работа есть работа. Скачет во весь опор одной рукой за поводья держится, а другой иконку на груди сжимает. Молнии сверкают вокруг, бьют по деревьям, но не боится ударов Саша, с ним Бог.

Вот так в один миг небесные силы спасли человека.

Клубника

На заброшенном участке с нами поселился удивительный казах по имени Рахмон. Глаза у него большие, волосы как солома жёсткие, торчат в разные стороны. Кожа смуглая, словно смола на деревьях. Но улыбка ни разу не сходила с его лица. Казалось, что Рахмон – абсолютно счастливый человек.

Раз в неделю он появлялся на своей земле, привозил различного рода рассаду. В руках у него небольшой алюминиевый чайник с водой. Руками разгребёт траву, воткнет в землю кол, а потом куст клубники, чуть из носика чайника польёт, руками землю примнет и дальше высаживает. Так постепенно весь участок был мало-мальски облагорожен. Траву Рахмон не полол, за посадками сильно не ухаживал. Так из своего чайничка по чуть-чуть польёт раз в неделю и всё.

Удивительно, но вся рассада у него принималась. Трава в полроста человека, а посередь неё куст помидор, обвешенный ярко красными плодами или куст перца, с торчащими в разные стороны стручками. Но самой красивой была у него делянка клубники. Кусты разрослись, опутывая усами всё пространство и не давая сорной траве набраться силы. Такой вот зелёный ковёр из треугольных листочков и длинных нитей, кое-где прижимавшихся к темной земле, сотканный природой и хозяйственным Рахмоном. В июне кусты налились большими красными ягодами и на фоне заросшего участка радовали своей плодовитостью. Красно-зёленая делянка была видна из-за забора и радовала взгляд любого проходящего мимо человека.

Однажды утром к участку Рахмона подъехал микроавтобус, а из него вывалилась большая казахская семья, женщина и несколько детишек, в возрасте от шести до двенадцати лет с вёдрами и чашками, они набросились на делянку клубники. Среди сборщиков соседа не было, и мы поинтересовались, кто разрешил собирать ягоду? Нам пояснили, что они близкие родственники хозяина делянки и у них есть разрешение на сбор урожая. Процедура сбора была скоростной, нужно было видеть как ловко и умело работали люди-родственники. В их движениях была какая-то небрежность, они не жалели кусты и втаптывали их в землю. За минут десять вёдра и тазы были наполнены и мгновенно погружены в транспорт. От красно-зелёного ковра ничегошеньки не осталось, кое-где лишь выглядывали пропущенные красные ягодки. Пылью и рёвом двигателя закончилась наша встреча с незваными гостями.

Мы занялись своими традиционными делами и уже забыли о происшествии, как к своей делянке подъехал Рахмон с детьми. На лице у него было изумление и удивление от вида на участок с клубникой. Мы рассказали о случившемся и о близких родственниках, которые опустошили огород. Впервые у казаха исчезла улыбка с лица. Оказалось, что нет у него никаких родственников. Он полный сирота и единственные родные ему люди – это его дочки, которые в этот миг находились рядом с ним.

Девчонки, которым было лет по десять, прижались к своему отцу. На их лицах были улыбки, озаряющие какое-то умиротворение. Рахмон прошёл по грядкам собрал несколько горстей вкусной ягоды, которые из-за своей быстроты пропустили воры, помыл её из своего старенького чайника и угостил своих родных.

Даже печальное событие не смогло омрачить счастье этой небольшой казахской семьи. Девчонки, вымазавшись клубникой, радовались жизни. Они, смеясь, прижимались к отцу и были счастливы летнему солнцу, горстке сладкой клубники и любимому человеку, который всем своим видам излучал любовь и доброту.

На пробу

Говорят, что бесплатно можно съесть только сыр в мышеловке, но в наше время существует много способов попробовать что-нибудь бесплатно, так сказать взять на пробу…

Эта история произошла жарким летом, когда один очень хороший продюсер вокального ансамбля позвал меня поехать на берег Чёрного моря вместе со своим детским коллективом. Так как мы часто ходили в горы и легко управлялись с детворой, решили не наказывать своим присутствием местные гостиницы, а остановиться на берегу дикарями, чтобы попеть под гитару песни, посидеть вечерочком у костра, вдоволь накупаться и ни от кого не зависеть.

Заказали автобус, загрузили вещи и продовольствие и отправились в Джубгу. На месте быстро развернули лагерь, организовали хороший бивуак и отправились к морю, которое находилось метрах в трехстах от нас.

С нами заковылял и водитель. Описать его сложно. Таких людей на свете немного, нам показалось, что всё, абсолютно всё его раздражало. Всю дорогу он ворчал на жару, на несносных и заносчивых шофёров легковушек, периодически подрезавших нас, на убитую тяжёловозами дорогу, на нас, вечно капризных и неугомонных, на пыль, витающую столбом по автобусу. Это был очень упитанный, грузный, с узким лбом мужчина средних лет. На голове у него были сбиты клоками редкие волосы. Рубашка небрежно застёгнутая, кое-где через пуговицу, была засаленной, местами подранной. Брюки тёмно-синего цвета тоже были не первой свежести и ожидали вместе с рубахой скорой стирки. Шлёпанцы были одеты на носки и выглядели убого. На пальцах рук красовались какие-то нелепые наколки. Всё говорило о том, что в его доме давно отсутствовала сильная и крепкая женская рука. Речь у него была не связной, и иногда понять его было очень сложно. Но бранные словечки периодически проскальзывали, и нам с моим товарищем приходилось делать водиле замечания, на которые тот реагировал не совсем адекватно. Наши школьники ему не нравились, и все их шалости перерастали в мелкие распри и конфликты между ним и девчонками. Мы сделали вывод, что и с детьми в семье нашего водителя были упущения.

Когда мы отправились купаться, он увязался за нами. Тропинка к морю вела через небольшой рынок, который вытянулся вдоль автотрассы. Торговали в основном бабушки всякими продуктами со своего огорода: фруктами, овощами, напитками и закрутками. Товар не отличался многообразием, поэтому и цены были не очень высокими. Закупив мороженое и ягоды, мы продолжили свой путь. А водитель остался.

Оказалось, что у каждой продавщицы за прилавком было домашнее вино, и они предлагали покупателям бесплатно его продегустировать. Для этих целей у них были заготовлены небольшие пластиковые стаканчики, и в них они наливали по пятьдесят грамм своего волшебного напитка. Наш водитель смекнул, что можно пробовать у всех, и не платить за это деньги, резво принялся за дело, только вот сил своих не рассчитал. Вино оказалось очень пьяным, а бабушек-продавщиц очень много. Дойдя до середины ряда, наш ворчун опьянел, упал в кусты и уснул. То ли его сморило неизвестного происхождения вино, то ли южная изнуряющая жара, то ли долгая утомительная дорога. Но в этот день он так до моря и не дошёл, не пришёл он и в лагерь. Вечером его девчонки видели шатающимся за дегустацией вина оставшейся половины ряда. Не дошёл он до моря и во второй день, и в третий. Вечером мы нашли его в кустах практически не живого, от него разило перегаром и южным ароматом кустов. Посиневшего от винного зелья, дотащили его до автобуса, отмыли от пыли и грязи и уложили спать.

Утром он долго не мог проснуться. Девчонки потешались над ним, взяв фломастеры и маркерные карандаши, украсили его лицо различными линиями и рисунками. Получилась раскраска не хуже чем в фильмах про индейцев. Творчество детей так раззадорило, что они, не долго думая, украсили и свои физиономии цветочками и ягодками. Мы потихоньку собрали вещи, разобрали бивуак и приготовились к отъезду. Но наш водитель не мог в таком состоянии ехать. Пришлось нам ждать, когда он придёт в себя. Мы несколько раз ещё сходили на море, искупались. Еле-еле к обеду он оклемался, выпил литра полтора холодной воды, окатил себя из ведра и сев за руль скомандовал: «Поехали!»

Мы попрыгали на свои места и долго ещё не могли остыть, смеялись и шутили над боевой раскраской нашего шофёра. Он, ничего не понимая, завёл транспорт и вырулил на дорогу. Жара быстро разморила всех, и мы тихо заснули. Нас разбудила внезапная остановка, мы встали около патрульной машины ДПС.

Водитель снова не понимал, почему над ним смеются полицейские, оскорблённый и обиженный, он психовал. Слава богу, что наш продюсер смог служителям порядка объяснить, что дети пошутили, что это была просто игра в индейцев. Благо полицейские смотрели американские и немецкие вестерны о борьбе краснокожих с бледнолицыми, и отпустили нас восвояси. Только попросили, чтоб водитель убрал со своего лица угрожающую индейскую раскраску.

Дальше было ещё смешнее, водитель увидел своё лицо в зеркале. Такого мата я никогда не слышал до этого и после этого случая! Конечно, раскраска от цветных фломастеров не смылась с лица нашего героя, он в ярости вернулся за руль автобуса, и мы продолжили путь в полной тишине. Водитель с нами больше не разговаривал, что-то бурчал себе под нос, но на наши просьбы и извинения не реагировал.

Мы пели весёлые песни, вспоминали смешные истории, играли в крокодила. Так незаметно пролетела наша дорога. Когда мы остановились около студии, все девчонки хором сказали водителю: «Большое спасибо!» и по очереди извинились перед ним. Наивность и трогательность минут расставания растопили сердце ворчуна-водителя, он улыбался, глядя на разрисованные детские лица, а потом даже согласился развезти нас по домам.

Семейная жизнь!!!

Историю эту мне рассказал один большой человек, истинный казачок со всеми подобающими повадками. Перед армией вышло так, что он женился. Жена молодая, красивая…

Утром нужно было собираться в дорогу, последняя ночь с молодой супружницей, да вот незадача, отец со смены пришел, да и мать оказалась в отпуске.

Его родители всю жизнь работали на железной дороге. Работа тяжелая, с утра до ночи. Станция узловая и поезда, особенно ночью проходили часто. Бывало так, что через 3—4 минуты «тыгдым-тыгдым».

Дом стоял метров в пятидесяти от путей. Поэтому вся жизнь под «тыгдым-тыгдым».

А дома того времени особенные, межкомнатной дверкой служила зановесочка на веревочке, да и все комнаты проходные. Поэтому ночью ложась спать, со своей молодой женушкой, нужно было быть внимательным, а то не дай бог… услышат.

Вот он только приноровился и ждет проходящего поезда. «Тыгдым-тыгдым» начало положено ждет следующего поезда. Дело молодое, 5—6 поездов и дело как говорится в шляпе, перекур.

Гуманитарная помощь

В студенческом общежитии все общее. Если захочешь поесть, а в комнате у тебя шаром покати, можно пробежаться по комнатам и вечером в кругу друзей отведать различные молодежные деликатесы. Благо, что большинство ребят приехало из селений и деревень.

Так как наша страна в конце восьмидесятых, начале девяностых находилась в глубоком кризисе, то наши друзья из-за океана помогали нам, чем могли. Прилавки в магазинах были пустые, кроме туалетной бумаги и спичек, покупать было нечего. Так в определенное время наш профсоюз разыгрывал продукты питания американского производства, чтобы мы хоть как-то могли выжить.

Кому везло, уносил с собой кофе или заварку, консервы или вермишель. Однажды повезло и мне. Я выиграл сразу пять банок тушенки. Банки были очень необычные и сильно отличались от наших. Во-первых, на крышке было специальное кольцо для быстрого открывания. Во-вторых, по размеру банки были не очень большие. И, в-третьих, на этикетках были нарисованы кошечки и собачки.

Если с первыми двумя пунктами было все понятно. То вот третий нас сильно смущал. Предположений было много, но все они были одно чудовищнее другого. Решив, что если на тушенке Анкл-Бенц нарисован мужчина с темной кожей, это нисколечко не означает, что содержимое в банке каким-то образом связано с его телом.

Итак, в сковородке шкварчит картошечка, запах лучка с сальцем охватило весь коридор, голодные студенты в ожидании американского чуда столпились у плиты. Все готово, последний штрих и тушенка плавно опускается в наше великолепное блюдо. Запах, конечно, нас поразил. Но предположив, что наши вкусовые пристрастия могут отличаться от заокеанских партнеров, мы принялись лопать приготовленное.

Послевкусие было тревожным. Еще два дня по общежитию летал запах заморских консервов, а мы все дружно чистили зубы, чтобы хоть как-то удалить этот отвратительный привкус. Еще долго наша дружная общажная братва вспоминала эти банки с неизвестной начинкой.

Прошло несколько лет, история эта потихоньку улетучилась из моей памяти. Однажды случайно, проходя в магазине мимо отдела с аксессуарами для братьев наших меньших, кошек и собак, увидел баночки из своего счастливого прошлого. Они ничем не отличались от гуманитарной американской помощи. Оказалось, что мы употребляли еду для кошек и собак. Душа весело издевалась над моей безграмотностью.

История про большую банку со сгущёнкой

Американская помощь была многообразной. Однажды мне подфартило. И в качестве гуманитарной помощи голодающему российскому студенту была вручена огромная блестящая жестяная тяжёлая банка, без этикеток, наклеек и других опознавательных знаков. Мы сразу решили, что либо там сгущённое молоко, либо тушёная свинина или говядина.

Так как у меня намечался маленький юбилей, должно было стукнуть двадцать лет, то решили сокровище поберечь, до этого события. В магазине мы удачно приобрели несколько бутылок спирта «Абсолют», с собой прихватили пятикилограммовую банку западной помощи, на всякий случай пачку какой-то крупы.

Праздник отмечали с размахом на большой поляне на реке Казыр. Добирались сутки на электричках, потом пехом еще километров десять, но как говорится, для бешеной собаки и семь верст не крюк. Поставили палатки, разожгли костер, разлили компот. Солнце печет, лето все-таки. К вечеру подтянулся народ, пора готовить настоящие блюда. Вот тут-то и пригодился гвоздь сезона. Достаю баночку, на солнышке она блестит, переливается, огромная такая.

Берем нож и отрезаем горловину, аккуратненько так, чтобы ничего не разлилось, не вытекло. Сгущёночка, тушёночка… Смотрим, а там мешок с белоснежной мукой и книжечка на английском языке, как приготовить десять разных пудингов.

Настроение у всех пропало, спирт есть, закуски нет! Такой день рождения испортила фальшивая гуманитарная помощь.

Спасибо находчивым девчонкам, которые не растерялись и быстро наварили из этой муки сделанные наспех галушки. Закусь получилась отменная, гуляли до утра. Встретили рассвет и на катамаранах, окунувшись дико больной головой в холодную воду, пошли домой.

Такого дня рождения у меня больше не было никогда: горная река, море друзей и подруг, непроходимая тайга и огромная банка гуманитарной помощи!

Демократия

Закончилась тяжелая командировка на форум учителей в Московскую область, приехал домой после полуночи. Семья уже спит. Быстро умылся, выпил чашку чая и тоже прилег. В два часа ночи раздался телефонный звонок. На связи был руководитель министерства образования региона. Не успел открыть рот и сказать несколько приветственных слов, как услышал тираду негативных и жестких выражений в свой адрес. Меня по телефонным маловольтовым проводам несколько раз пытались уволить, оскорбить, обвинить в чудовищных грехах и обстоятельствах. Монолог начальника продолжался больше двух часов. Разговор переходил в крик и визг, мне приходилось просто слушать и молчать, не мог вставить ни слова, ни реплики.

На расстоянии со мной расправлялись и все из-за статьи, которую опубликовали в одном федеральном издании под заголовком «Реформы – гильотина для сельской школы». Хорошая публикация с аналитическими выкладками, без указания школ, фамилий, регионов, подписанная мною – учителем, вывела руководителя такой нравственной сферы региона из себя. Мое мнение на события, происходящие в системе образования страны, накалило докрасна все социальное управление.

Утро началось с постоянных звонков, упреков. Причем большинство начальников, которые пытались нагрубить и высказаться, даже не читали статьи, просто им позвонили и приказали расправиться с негодным учителишкой. Те же, кто ознакомился с написанным, не понимали паники и агонии высокого начальства. Были сочувствующие, но были и те, кто откровенно и честно поддерживал меня. Их было мало, но это были самые порядочные люди. Среди горлохватов в основном были руководителишки, которые поворовывали и боялись потерять насиженное местечко. Они то больше всего и кичились: убрать, растоптать, стереть в порошок.

Потом было совещание, на которое собрали всех руководителей организаций образования, со всех маленьких и больших школ, детских садов и училищ, и, ссылаясь на выдержки из статьи, доказывали свою правоту, обличая меня в унижении системы региона, только все тезисы сводились в итоге к моей правоте, то есть результат получился обратным. Ты не прав только потому, что должна быть права система.

Меня отстранили от всех поездок по стране, лишили всех доплат и премий. На район роем накинулись проверяющие, страдали мои коллеги. В душе было страшное смятение: сдаться и уйти или работать, ведь за тобою коллектив и дети-школьники.

Приглашение на работу из других регионов сыпались пачками. Можно было бросить все и уехать, но столько сил и стараний было отдано школе, что терять полжизни из-за диктатора руководителя не хотелось.

Прошли годы. Старые и дряхлые управленческие кадры сменили новые прогрессивные. За что ещё несколько лет назад меня ругали и уничтожали, стало нормой и программой существования многих хороших образовательных организаций. Только вот осадок от такой демократии остался.

Бражка

В далёкой сибирской деревне живет мой дядя. Зовут все его дядь Саша. Он необычайно талантливый человек: все может смастерить и сделать. Руки золотые. Работал на водокачке, целый день нужно было следить, чтобы насосы не выключались. В общем, ещё та работка, времени свободного уйма, вот и заходили к нему жители с различными просьбами. Пользовались услугами умельца во всей деревне, ну а оплата традиционная для сельского быта – самогоночка.

Какую только самогонку не гнали в деревне. На каких только ингредиентах не настаивали бражку, химики и алхимики позавидуют экспериментальным способностям русского мужика. Одна беда: сельский участковый, который от хаты к хате бродит, всё вынюхивает, да выспрашивает, а если найдет брагу, то фляги на улицу и всю живительную влагу на землю. Поэтому прятать приходилось от назойливых глаз народного инспектора.

У дяди Саши тоже были свои хитрости в приготовлении самогонки, только вот бражка часто не доживала до перегонки. После «очередного» рабочего дня, с похмелья дядя выпивал кружечку другую в качестве лекарства от головной боли. Так в течение нескольких дней от молочной фляги алкогольного напитка оставалось чуть да маленько.

С бражкой носились как с писаной торбой. Прятали ее по чуланчикам, шкафчикам, комнаткам, так чтобы у участкового даже мысли не было там ее искать. Главное – не забыть на момент проверки флягу закрыть, а после открыть.

В один летний день в дом к дяде Саше пришел участковый. Заблаговременно тара была закрыта и спрятана глубоко в шкафу от посторонних глаз и носов. Запаха готовящегося зелья и в помине не осталось, всё было увлажнено одеколонами и духами. Милиционер, обходя комнату за комнатой, нюхал ароматы, зорким взглядом окидывал углы, прикроватные стойки, заглядывал под кровати, но ценного имущества обнаружить так и не сумел. Уходить с пустыми руками не хотелось и законник, то и дело задавал вопросы. У дяди и так мозги в этот момент работали плохо, а тут ещё и с нервами не справился, говорил всякую ахинею. Так слово за слово участковый попросил пройти дядь Сашу с собой в отделение.