Текст книги "Мечтыоры"

Дубровский

Стоит башня Хасана на реке Бзыбь, что в переводе означает добрая, спокойная, но характер этой реки иной. От словесного потока становилось немного не по себе, но гид не унимался, сто грамм коньяка на очередной поляне, и язык (он же без костей) продолжал нести всякую ахинею:

– Ты Дубровского читал? Если не читал, я тебе сейчас такое расскажу. Приехал к нам как-то Пушкин. Ходит с блокнотом, всё записывает, обо всём расспрашивает. А потом приехал к себе в Михайловское и написал о разбойнике Дубровском, вернее о нашем разбойнике Хасане, которого назвал Дубровский. Один в один нашу легенду списал. Дубровский был кем? Правильно! Добрым разбойником. Ограбит, а потом так по– доброму говорит: «Хорошего вам дня, мира, здоровья, благополучия». Очень был добрым разбойником. Убьёт кого-нибудь и опять так ласково говорит: «Пусть земля вам будет пухом, лежите себе с миром». Понял, какой он добрый был. Как наш Хасан, один в один, говорю тебе.

– Ну, тогда расскажи вашу легенду, сравню её с историей, которую написал Пушкин.

– Что рассказывать, говорю тебе: один в один Дубровский.

Девичьи слёзы

– В этих местах есть традиция. Когда мы проезжаем тоннель, нужно громко хлопать в ладоши, чтобы злые духи испугались и разбежались и мы смогли доехать до места без приключений. Видите этот красивый родник с множеством цветных ленточек, его называют Девичьи слёзы. В этих таёжных, глухих местах жили девушка Амра, что означает солнышко и парень Ахра, что означает скала. Однажды в далёкие предалёкие времена по берегу реки шёл парень с конём и увидел прекрасную, как белый свет, волшебную, как лунное сияние, девушку. Их взгляды объединились, они подошли друг к другу и с первой встречи влюбились.

– Проезжаем тоннель, громко хлопаем в ладоши…

– Ахра отправился в горы за дичью, чтобы угостить любимую костным мозгом серны, самым вкусным и полезным лакомством. Здесь в истории появляется новый персонаж Русалка, на первый взгляд, обычная девушка. Абхазские русалки отличаются от обычных, у них нет хвостов, нет чешуи, и они не живут в реках и прудах. Ноги у этих девушек повёрнуты назад. И главное: русалка могла менять своё обличие. Хочет молодой человек длинноногую блондинку, пожалуйста, хочет длинноволосую брюнетку, и русалка превращалась в неё. Увидела русалка Ахра парня и влюбилась. Решение в женской голове родилось мгновенно, решила отбить его у своей соперницы.

– Хлопаем в тоннеле. Громко, чтобы чудища испугались…

– Амра скучала по возлюбленному и очень его ждала, но время текло медленно. Пошла она к реке. Девушка смотрит на свое отражение в воде и распутывает овечью шерсть, поёт песню. Дословно её не помню, но такие слова там были: «Где мой любимый, когда ты вернёшься…» В этот момент русалка кидается на Амру и начинает её душить. Девушка сопротивляется, и на всё ущелье русалка ругается плохими словами.

– Хлопаем, хлопаем, ещё хлопаем…

– Всё это увидел горный орёл, не такие как сейчас, мелкие и хищные, а настоящий, большой, с острым взглядом. Полетел он к Ахре и сообщил о беде: «Скачи быстрее, спаси Амру». Юноша начал скакать, впереди настоящий орёл, как навигатор. Только шепчет Ахре: «Через сто метров поверните налево, через двести метров поверните направо». Вы же понимаете, откуда появились навигаторы. Не успел Ахра. Русалка сделала своё дело и превратилась в Амру. Юноша так и не понял подмены, и только слёзы умерщвлённой девушки рассказывают о злодеянии. В этом месте появился ручей Девичьи слёзы.

– Хлопаем, чтобы духов злых отгонять.

Есть ещё ручей мужские слёзы, но он пересох. Великий певец Осин услышал эту историю и написал песню: «Плачет девушка в автомате…». Слышали, наверное.

Бортничество

Бортничество в Абхазии – национальное достояние. Пчеловоды ничего не меняют в процессе производства мёда уже сотни лет. Как деды древним способом из сот выдавливали мёд с помощью пресса, так и в наши дни этот способ является единственным. Рома – потомственный пчеловод и знает о мёде всё! Остановить его глупым вопросом невозможно, у него на всё есть своя история и отговорка.

– Мёд – это достояние Абхазии. У нас он только отличного качества. А знаете почему? Потому что мы его не портим. Это как гнилое яблоко в бочку засунешь с хорошими, и все испортятся. У нас всего четыре вида меда, девять месяцев пчела работает, пока всё цветёт и нектаром насыщается, как женщина ребёночка носит. А в Москве пятьдесят пять видов на рынке, я лично считал, а все из одного бидона. В Абхазии две тысячи видов цветов, с первого марта начинается мёдосбор. На нашей планете не бывает мёда одного названия, все разноцветье и разнотравье.

Кто-то из покупателей вопрос задаёт:

– Почему он у вас такой жиденький?

– Господь бог всё людям дал, но мы этим пользоваться не умеем. Вот это эвкалиптовый мёд, два вида не бывает. Один только. Попробуй его, по чайной ложечке каждое утро. Да, два три дня не комфортно, с унитаза слазить не будете, а потом всякая дрянь выйдет из организма. Лет на сто помолодеете. Это я вам говорю, потомственный пчеловод Рома. Вот вы на меня посмотрите, сколько лет мне, никогда не угадаете. Так, что сделайте меня, Рому, счастливым, попробуйте мёд. Если не попробуете, не обидится пчела, ей обижаться некогда. А я расстроюсь, что вы не почувствуете все нотки Абхазии. Пчела плохого никому не делает, только хорошее. Рома, как пчела, желает вам только хорошего.

– А для мужчин что-нибудь есть? – спрашивает пожилой мужичок с Дальнего Востока.

– Обижаете, у нас есть такое, что ни одна дама потом перед вами не устоит. Куарта – корень такой, как хурма вяжет. Мы только корень берём, это местная виагра, кто меня понимает, тот понимает, кто не понимает, тот не понимает. Мой дед говорит: «Глазами должен на женщину посмотреть и через три минуты должен быть готов, деду 90 лет, он всё в этой жизни знает.

– А для памяти склеротикам что-нибудь у вас есть?

– Что нужно для памяти? Хорошая женщина. По любому полезный выбор, вы должны знать.

КАМЧАТСКИЕ ЭНДШПИЛИ

Прятки с медведем

Сонька была тихоней и красавицей, парни к ней боялись подойти, но тут девушка в новой обстановке шагает наравне со всеми, не хнычет и не ревёт, а поход – дело тяжёлое, не всякий парень выдержит. А ей хоть бы хны. Ни комар её не берёт, ни гнус, ни погода отвратительная.

Идут по лесу. Трава густая, выше роста человеческого. Три шага сделал, и тебя уже не видно. Решили ребята, Женька с Сашкой, разыграть свою подругу.

Думают: спрячутся в траве, Сонька будет мимо идти, а они зарычат, траву подомнут, будто медведь-шатун объявился, и напугают красавицу.

Женька первым с тропы сошёл в кушери, а метров через десять и Сашка себе место подыскал. Ждут… Минут пять прошло Сашка кличет Женьку, а тот не откликается, только трава подминается, и рычание рядом слышится, вместе с треском. «Красавчик, как настоящий медведь, один в один, не отличишь от настоящего», – думает Сашка и сам начинает рычать, траву и куст шатать. Только не слышит удивлённого возгласа от своего товарища, в ответ шелест травы и рычание медвежье. Снова Сашка думает, что товарищ– то его уже полностью перевоплотился, ему бы в театре каком-нибудь играть, а не девок пугать, и решил к другу поближе подобраться. Шаг, другой – рычание всё сильнее, шорохи всё слышнее…

– Женька, ну ты настоящий артист… – Сашка, сделав ещё пару шагов навстречу рычащему товарищу, замер…

В метре от него стоял косолапый, который держал своим взглядом Женьку. Тот обездвиженный и прижатый к стволу берёзки не то что рычать, слова обмолвить не мог. Картина патовая: медведь в двух шагах от Женьки и от Сашки, рычит, волнуется, но действий никаких не предпринимает и парни, у одного штаны на мокром месте, у второго дыхание так подпёрло, что чуток и задохнётся…

Спасла ситуацию Сонька, которая в этот момент по тропе шагала да песню громко напевала. Мишка голос услышал, качнулся было в сторону Женьки да несколькими прыжками в траве скрылся. Стоят парни, как вкопанные, для них будто время остановилось… Разыграли девушку, ох, хорошо разыграли…

Голышом

Сонька решила, пока все ребята дрыхнут, принять ванны. Река рядом, вода прозрачная, как слеза. Ещё с утра и солнышко пригревало. Разделась девушка догола, нырнула в реку, плещется. После недели жития-бытия в лесу тело просто задыхалось от пыли, грязи и требовало простого омовения…

Сонька и сама всё это понимала, чувствовала, что от неё скоро будут шарахаться не только подруги, но и ребята, которые первые дни ещё заигрывали с ней, вдруг как-то отрешенно и застенчиво стали посматривать в её сторону… Она стеснялась оголять своё тело перед девчонками, которые каждый вечер ходили и обмывались. Ей было стыдно… Сонька была очень брезгливой, но ещё больше она боялась, что на неё будут пялиться чьи-то глаза, высматривать изъяны. Она считала своё тело не идеальным, несмотря на то, что и талия, и бёдра, и грудь были то, что надо, как у модели – 90*60*90…

Водичка освежала, капли шампуня облизывали её волосы, омоложение происходило моментально. Как было хорошо, такого удовольствия Соня не получала уже давно. Она пыталась найти сравнения своим ощущениям с чем-либо, но всё, что приходило на ум, было каким-то мелким по сравнению с новыми восхитительными эмоциями. Тело девушки трепетало, наливалось энергией, прохладная вода, словно волшебный эликсир, успокаивала зудевшие раны, а ноги, болевшие от длительных переходов, перестали болеть. Она почувствовала какую-то необыкновенную лёгкость. Прозрачная кожа натянулась, порозовела, девчушка оглядывала её, периодически натирая воспалённые от укусов гнуса места намыленной мочалкой, а затем ныряла в затон, выпуская под водой весь воздух. Потом лёгкими движениями выскакивала на зелёную, покрытую росой траву, и на берегу в солнечных лучах крутилась то в одну, то в другую сторону, подставляя светилу то левую, то правую часть своего волшебного тела. Соня была идеальна, по крайней мере, ей в эти мгновения так казалось. Она светилась в утреннем свете и была жемчужиной в этом девственном лесу…

Вдруг что-то напряглось, в её голове промелькнули, словно выстрел, мысли. Ей показалось, что на неё кто-то смотрит. Она вспомнила про одежду, которая была оставлена в нескольких метрах на ветвях молодой берёзки, пытаясь руками прикрыть девичьи заветные места и оглядываясь по сторонам в поисках наблюдателя, она вертела головой. А он стоял совсем рядом, огромный, трёхметровый, злой, не понимающий, на каком таком основании она вторглась в его владения…

Они на мгновенье встретились взглядами. Сонька вытаращила глаза от изумления, бурый мохнатый хищник медленно шёл на неё. Девушка сначала руками прикрыла грудь, потом перенесла их в нижнюю часть, потом начала прикрывать то одно, то другое место, не зная, что для неё в этот момент важнее…

Одежда осталась за спиной медведя, Сонька вспомнила всё, что рассказывали мальчишки о поведении местного хищника и как при встрече с ним поступать. Она подняла руки и на цыпочках, глядя в глаза зверю, стала пятиться в сторону палаток. От страха девушка забыла, что на ней кроме крестика на верёвочке больше ничего нет. «Поворачиваться спиной нельзя, кричать нельзя, бежать нельзя», – она шептала эти слова, будто заклинания, и пятилась маленькими шажками, тело дрожало не от холода, от страха. В такой близи Сонька просто не ожидала увидеть медведя. А он, заметив, что жертва отступает, опустился на четыре лапы и начал мотать головой в разные стороны, рычать и лапами ковырять землю, которая комками разлеталась во все стороны.

Девушка думала только об одном: быстрее очутиться рядом со своими товарищами, разбудить их, и они точно смогут отпугнуть зверя и спасти её. Глаза выдавали отчаяние, из них рекой начали литься слёзы. Сонька уже тысячу раз пожалела, что поддалась эмоциям и требованиям своего грязного тела и пошла мыться одна…

Мишка, отпугнув от реки незваную гостью, остановился. Он рычал, рвал когтями землю, но нападать на жертву и не думал.

Сонька, очутившись в центре палаточного городка, пыталась что-то крикнуть, но кроме стона у неё ничего не получалось. Она, повизгивая, залетела в первую попавшую палатку и начала зарываться в спальники. Зубы отбивали чечётку, а тело не только покрылось испариной, но и дрожало, будто работал отбойный молоток.

Парни проснулись и, увидев в центре голую Соню, бьющуюся в конвульсиях и издававшую вместо слов стоны, опешили…

Только ближе к обеду девушка пришла в себя и рассказала ребятам, что с ней произошло…

Заядлые туристы

Вездеход пёр в гору, невзирая на разбитую дорогу, серьёзный уклон. Машина-зверь ревёт и монотонно тянет вверх, порою переваливаясь и задирая кабину так, что кажется, будто вот-вот встанет на попа. На тяжёлых деревянных лавках пристёгнутые крепкими капроновыми ремнями сидят туристы, упираясь ногами в огромные рюкзаки. Они едут покорять очередную вершину, поэтому периодически в воздухе витают истории бывалых, заядлых, видевших виды путешественников. Но с виду ребята молоды и экипировка чересчур новая, будто только что купленная в спортивном магазине: армированные куртки, жёсткие тёмно-коричневые берцы, натянутые сверху них яркие колокольчики и рюкзаки, огромные с привязанными ковриками и газовой болтающейся во все стороны горелкой. Выдают «бывалых» два больших пластиковых пакета, набитых всякой снедью, купленной в каком-то супермаркете и явно не рассчитанной на тяжёлый многодневный поход.

А байки о встречах с хищниками, об ураганных ветрах, сносящих всё на своём пути, селях и потопах, которые прокладывают новые пути, о смелости и храбрости молодости, противостоящей стихиям и напастям…

Бурные обсуждения будущего восхождения сменяются спокойными расспросами проводников о проблемах, которые могут возникнуть, о базовых туристических приютах и местах, куда можно будет спуститься после похода.

И снова байки о восхождениях на семитысячники, о встрече с шакалами в Тянь-Шане, о страшно аномальной погоде на Чегете и о покорителях, которые всё перетерпели и с честью завершили путешествие. Слушаешь и не наслушаешься. В мыслях одно: какие молодцы, вот и я в их возрасте совершал то сплав по Катуни, то тяжёлый переход на Бельсу, то сложные каскадные водопады на Казыре…

Но молодость прошла, а горы тянут своей неповторимостью и какой-то загадочной притягательностью. Отважиться на большие походы уже и сил нет и той молодецкой энергии, а вот так за один день километров семнадцать, двадцать отмахать, ради красивого пейзажа, ещё здоровье позволяет.

– А газа нам хватит?

– А продукты надо по рюкзакам распихать?

– Может, всё не будем брать, тяжёло будет нести? – возникает умная мысль у молодёжи. Мы в своё время всё по граммам измеряли, много сушили, чтобы хоть как-то облегчить свои поклажи, а эти два огромных куля…

– А что если дождь пойдёт, всё равно остаёмся… – неожиданный поворот, грязевые потоки и ураганы им нипочём, медведи и шакалы их не испугали, а дождик… Когда он был в походе помехой? Порой за день три четыре таких ливня пройдёт, что сухого места ни на теле, ни в рюкзаке найти нельзя, спасал костёр, который и согреет, и высушит, полиэтилен, которым накрывали палатки, прилипнет, чуть прослезит, но брезентовую палатку от протечек спасёт, а утром мороз, всё колом встаёт так, что крепче железа, и ничего, огонь распалили, каши наварили, и в путь-дорогу, пока идёшь жарко, только присел, замёрз. А этих «бывалых» дождик разве напугает? Шутят, наверное…

И снова молодёжь перетасовывает рюкзаки… Из них вываливаются спальники и ещё какие-то хаотично собранные вещи… И опять в голове нестыковка. Столько всего нарассказывали, а вещи упаковали, как первый раз… Может, перепакуют, ну хотя бы спальник, да свитера завернут в какой-нибудь полиэтиленовый мешок, иначе дождик сделает своё мокрое дело и килограммов двадцать как минимум спальник в себя водички впитает…

А вездеход медленно, но верно тянет нас всё выше и выше. Скоро базовая стоянка, а от неё ещё километры топать по леднику и каньону туда, где около вершин белоснежные облака сделали себе лежанку…

Вокруг белая пелена тумана… Изредка вычерчивали свои отроги скальные вершины, и снова туман пеленал их. Зверь-машина прорезала дорогу сквозь это серо-белое пространство. Молодёжь в очередной раз переговаривалась о возможных ситуациях и походе…

Через четыре часа вертикального подъёма вездеход остановился. Площадка была небольшой, но именно отсюда открылись виды на горные вершины, висящие между землёй и небом, где-то внизу, словно пачки на балеринах, виднелись облака. Вид был завораживающий настолько, что хотелось вдыхать всю эту красоту. Кедровый стланик окаймлял пространство, делая картину совершенной.

На вершину поднялись по плану. Погода была исключительной для подъёма, редко из-за облаков появлялось солнце, которое в итоге обожгло наши лица…

Уже на спуске пошёл мелкий противный дождь, который на леднике превращался в острые замёрзшие стрелы, впивающиеся в оголённые части тела.

Молодёжь должна была выгрузить свои вещи и готовиться к восхождению, но случилось то, что случилось. Заядлые туристы испугались дождя и из машины вылезать отказались… Бывает… Дождь всё-таки, а он, наверняка, видел и не таких туристов…

Редкая экскурсия

В вездеход взобралась взъерошенная дама, от неё пахло спиртным и табаком. Явно ночь у неё удалась.

– Я ваш тройник, – начала она свою речь. – Знала, что не поймёте, я и гид, и проводник, и экскурсовод, и мать ваша на весь наш поход, то есть три в одном. Понятно? – чуть не крича, простонала дамочка.

Её вид всех туристов ошеломил и насторожил. Хабалистая, прожженная, не ухаживающая за собой дама стала для них испытанием на всём маршруте. Палец в рот не положить, у неё на любую реплику находилось хлёсткая, унижающая человека фразочка. Культура, видимо, обошла тройника-экскурсовода за версту.

– Меня зовут Алина, но для вас я Алина Игоревна. Хотя называйте меня, как захочется. Всё равно не запомните, и будет как всегда: то Алёна или Татьяна, а, может, и Фёкла…

В вездеходе кто-то хихикнул, но суровый взгляд надсмотрщика-гида быстро вразумил насмехающихся.

– В этом году иностранцев из-за коронавируса нет, поэтому беседу буду вести на понятном для всех языке, если будут проскакивать маты, не удивляйтесь, потому что два раза повторять не буду, родной язык должны знать все. Ну что, начнём…

– А сколько по времени мы будем ехать на вездеходе? – прервал экскурсовода с заднего ряда горемыка..

– На вопросы сколько, куда и во что отвечать буду в конце нашего путешествия тем, кто останется живым, остальные даже не подходите. Ещё вопросы есть?

Всем стало понятно, что гид-тройник сегодня в ударе и лучше спокойно без вопросов и угроз пережить этот день, чем постоянно ходить опущенным и угнетённым.

– Поехали, пристегните ремни и засуньте в рот леденцы, иначе тела ваши раскидает по машине, а блевотиной зальёт все дыры. Дорога не простая, придётся помучиться. Я вам расскажу про местные красоты, а вы ими насладитесь… – дамочка отхлебнула из фляги и для снятия всех вопросов произнесла: Настойка на местных травах, рекомендую…

– Начнём. Посмотрите налево, внимательно приглядитесь. Что видите? Правильно, туман и лес, а ещё вы можете разглядеть на дереве очень редкую птицу. Видите? Не видите! Хорошо, что не видите, птица редкая, не всякий её может увидеть…

– А как зовут ту птицу? – вновь с последнего ряда неосторожно перебил экскурсовода парень.

– Я же сказала, птица редкая, её никто не видел, и название никто ей не дал, так что зовите её – редкая птица. Понятно? – вновь отхлёбывая из фляжки, прокричала дамочка. – Ну, раз вы всё знаете, то и рассказывать о достопримечательностях я не буду, Интернет у всех есть, пользуйтесь, пока связь не пропала…

Она отвернулась, обиженная тем, что её не воспринимали, как обычно. Публика попалась дюже культурная, и непонятные шутки дамочки не воспринимала и стиль общения туристов явно раздражал. А артистка-клоун-экскурсовод привыкла к другому отношению к своей персоне, её язвительные и колкие шутки должны были приводить слушателей в экстаз.

Следующее и последнее включение произошло уже при выходе на маршрут.

– Немного расскажу вам про местные красоты. Это горы. Все видят. А если вы хотите узнать о них больше, Интернет вам в помощь…

Иван-да-марья

Приехала шведская делегация в один из регионов России. Программа насыщенная, надо всё успеть. Губернатор, отчаянный малый, везде шведов сопровождает, всё показывает, эрудицией блещет. Надо же каким-то образом в регион инвестиции завлекать, вот начальник перед богатенькими инородцами перья распустил, павлином ходит, но при всём этом, говорун, всем говорунам говорун.

Привезли в национальный парк, а там цветов тьма-тьмущая, всех расцветок и фасонов. Редкий ботаник все названия вспомнит. Но наш губернатор не лыком шит. Рассказывает, цветочки срывает, барышням шведских богачей дарит. Вдруг один из иностранной делегации заметил цветок, да такой красивый, расцветок национального флага, обрадовался, запрыгал от восхищения. Губернатор не растерялся, сорвал цветок и говорит переводчице: «Переведи»:

– Русский национальный цветок «иван-да-марья». Красивый. Да, Иван сверху…

Долго шведы спрашивали смутившуюся переводчицу о неожиданной реплике начальника региона, откуда он знает, что Иван сверху. А тот только отшучивался:

– Национальная традиция…

Девочка «Да»

Вспомните сатирическую персону Ильфа и Петрова из романа «Двенадцать стульев» Эллочку-людоедку. Запас её слов затмевал сознание. Любую свою мысль она могла выразить одним из тридцати словечек…

Эльвира оказалась круче Эллочки-людоедки в тридцать раз. В её словаре было только одно слово.

Разговаривать с ней было одно удовольствие. Говорят же, что если женщина не выговорит определённое количество слов в день, то жди беды, Эльвира была с другой планеты.

– Привет, как дела? – спрашиваешь юную девицу.

Она, чуть покачав головой, отвечает радостно: «Да»

Вот как понять этот ответ?

– Как вчера у вас закончилась встреча? Поди допоздна засиделись?

Эльвира в ответ, чуть прищурив глаз, хитро: «Да»

– Чем сегодня будешь заниматься?

Девушка, чуть покачав ладонью одной руки и скосив губы, говорит: «Да».

– Сегодня все наши идут на концерт.

Удивление в глазах и вопросительное: «Да?». А на лице куча вопросов: «Почему я об этом не знаю? Я тоже хочу с вами!» и буквально выстрел: «Да». Сразу становится понятно, что Эльвира идёт со всеми на концерт.

И весь разговор проходит именно в таком формате, гримасы, эмоции и одно слово «Да». Изредка можно было услышать целую тираду: «Да, да!»

Друг ительмен

Светлана рассказывала о своей дружбе с ительменами. Ительмены – это такая малочисленная народность, живущая на севере одного восточного края. Хорошие ребята, я вам скажу. И обычаи у них замечательные.

Жить в трескучих пустынях рядом с Баренцевым морем нелегко. Каждый день опасность со смертью ходит рядом с человеком. Вот и выживают северяне…

Как-то привели старейшины девушку к вахтовикам и просят их, чтобы кто-нибудь её в жёны взял, говорят, что род погибает из-за болезней. Работяги девушку отмыли, причесали, самому молодому и неженатому вручили. А когда старейшины вернулись за своей соплеменницей, то забирать отказались, и даже поругались с вахтовиками из-за того, что девушку помыли. Нельзя у них этого делать, духи здоровье забирают и защиту от всех хворей и напастей. Так и осталась девушка у молодого человека в жёнах, а он и рад этому. Жена покладиста, морозов не боится, по дому хозяйки лучше не сыскать, вот только в еде привередлива, не очень-то пищу вахтовиков употребляет, говорит, что неживая это еда. Пришлось молодому человеку привыкать к сыроедению…

Так получилось, что лучшая подруга Светланы вышла замуж за ительмена и не прогадала. Не знала она местные обычаи, пока в дом к своему суженому не попала. А у тех традиции необычные. Как-то приехала Светлана погостить к своей подруге, а та вся прямо-таки цветёт от счастья.

– Чего это с тобой твой муженёк сделал?

– Представляешь, у ительменов есть такой закон, если к нему в гости хороший человек приезжает, то жена должна с гостем переспать, если гость отказывается, то это очень плохой знак. Это означает, что гость не уважает законы племени.

– Ну и ты что с каждым встречным спишь что ли?

– Почему с каждым встречным? К нам в гости в основном вахтовики симпатичные приезжают. Так что у меня всё отлично. Сегодня, кстати, будут гости, а лучшая подруга, что жена…

Нюхач

Александр пытался распутать сетку. Китайцы научились делать всё одноразовое. Вот раньше иначе было, зимой с отцом сядут друг напротив друга, возьмут крючки и капроновую нить и плетут сеть, ячейки только одна за другой, как семечки из-под рук выскакивают. И ведь получались сети, которыми пользовались десятки лет и не путались они, и служили хорошо.

Да, отца уже нет, давно на том свете, а вспоминает его сын – слёзы на глазах. Александр души не чаял в своём родителе: тот научил его всему, что умел сам: рыбачить, плотничать, готовить и даже правильно употреблять спиртные напитки, чтобы ничего потом не болело…

Вспомнилось детство, как с пацанами бегали на реку. С помощью деревяшки забрасывали небольшую сетку. Двадцать минут и шесть, семь хороших рыбин попадалось. Разжигали костёр и запекали на разогретых, предварительно помытых камнях добычу. А потом, причмокивая, ели. Как было вкусно! Насытившись, забирались на холм и вытягивались, глядя в голубое прозрачное небо, прищуриваясь тёплому солнышку, и мечтали…

«День какой сегодня хороший, солнышко пригревает, речка прозрачная, сразу видно: давно не было дождей, – думал рыбак. – Одно напрягает: запутанная сетка».

Дело шло ладно, и уже маячил конец работы. Александр прищурился, глядя на солнечные лучи, позади кто-то начал его обнюхивать и лизать. Рыбак толкнул плечом незваного гостя и подумал: «Вот эти местные собаки, дай чего-нибудь им вкусненького, лезут ко всем». Ему некогда было отвлекаться по пустякам и так битых полчаса потратил на то, чтобы распутать сеть. Тридцать минут пропущенной рыбалки. А незнакомец по-прежнему не унимался, обнюхивал и влажным языком доставал до шеи. Александру было очень неприятно, и он, рявкнув, толкнул от себя мохнатое чудовище. Оно зарычало, и только после этого рыбак оглянулся и увидел около себя сидящего на пятой точке огромного лесного хозяина – медведя.

Тут его тряхануло так, что он, не оглядываясь, на четвереньках начал ползти в сторону машины, где было ружьё. Зуб на зуб не попадал, тело бросало то в жар, то в холод. Ни с того ни с сего из глаз Александра ручьём полились слёзы. Страх окутал всё его сознание. За мгновение он вспомнил и отца, и деда, и своё детство, и лица людей, которые по воле судьбы попадали в лапы бурого медведя…

Он не оборачивался, медленно полз к машине, ожидая только неприятностей со стороны рычащего зверя. И вот долгожданный автомобиль, тихо без рывков, Александр открыл дверь, взял ружьё и мгновенно обернулся…

Тишина. Только запутанная сетка, растянутая по всему берегу, колышется на ветру и речка, убаюкивающая и ласковая, поблёскивает на перекатах. Зверя и след простыл. Рыбаку и вовсе показалось, что он перегрелся на солнце, и всё это ему померещилось, но вернувшись к месту своей первоначальной дислокации, увидел большие слёды мохнатого зверя.

«Хватит, порыбачил, – подумал про себя Александр. – Пора ехать домой».