Текст книги "Не открывай ящик Пандоры"

И, в предвкушении сочного Вариного тела, пил и ел, ел и пил.

Варя тоже пила. Но по чуть-чуть. И заедала каждый глоток то огурцом, то помидориной.

И, судя по глазам, пьянела.

В какой-то момент стало понятно, что все, хватит. Голова стала шуметь и слегка кружиться.

– Я всё, – попытался подняться, и меня качнуло. Уцепился за край стола и мотнул головой.

– Ой, как хорошо.

Варя сидела, закатив глаза и слегка покачивалась.

– Доволен? – спросила тетка. – Споил детей. Вот что, – продолжила она, – где спать будешь?

– В таком состоянии, на сеновале. Дабы не позорить вас своим непотребным видом, – выпалил я на одном дыхании. – Там сено, надеюсь, есть?

– Есть. Свежескошенное, – дядьку тоже развезло и язык его слегка заплетался. – Сейчас найдем подушку с покрывалом.

Он принес вещи, и мы пошли в сарай.

Внутри одуряюще пахло свежим сеном, одним из моих любимых запахов.

– Сена пока мало, так что располагайся как захочешь.

Он отдал мне подушку и вышел, притворив дверь.

Качаясь, я постелил покрывало, бросил подушку, разделся и рухнул в травяную постель.

Лежа на животе, вдыхал этот запах и пьянел ещё больше.

И пропустил момент появления Вари.

Ощутил ее присутствие только по пальцам, погладившим спину и словам: – Подвинься.

Я повернулся набок, приподнимаясь на локте. И в этот миг рядом опустилось её обнаженное тело. Она легла, вытянулась, изгибаясь и прошептала: – Хорошо.

Глянула на меня блеснувшими в полутьме глазами: – Чего лежим? Кого ждем?

Я тут же навалился на нее. Всем телом. Ноги девушки мгновенно разлетелись в стороны, открывая путь в её тело. И я вошел в него, точнее, влетел. Одним толчком вогнал отвердевший орган до основания.

– Ох, – охнула она и застонала.

Ибо я сразу начал двигать бедрами, гоняя себя внутри её гостеприимного тела.

– К-то – то о-бе-щал я бу-ду с-вер-ху, – стонала она, дергаясь от моих толчков.

– Потом, – сквозь зубы процедил я. – По-том.

И отключился. Стал секс-машиной с одной единственной функцией – двигаться внутри её тела. И я двигался. Иначе говоря, долбил Варьку не переставая.

Накрыл девушку всем телом, вжимая в траву. Варя обхватила меня ногами и руками и, то громко стонала в такт моим движениям, то затихала, когда мой рот закрывал её.

Не помню, как долго я лежал на Варе. Но долго, очень долго. И виной тому выпитый самогон.

В моем прошлом был такой случай. Как-то после хорошей порции спиртного я долго, около часа или более, крутил одну девочку. Кажется, на Новый год. Попробовал её в разных позах. И сначала, как и сейчас с Варей, набросился, быстро гоняя себя в ней, а потом успокоился. Даже дал ей поерзать на себе и, положив руки под голову, наслаждался процессом и видом обнаженного девичьего тела.

Вот и сейчас, устав двигаться, я слез с Вари и лег на спину. Она тут же оседлала меня, откинулась назад и, уперев руки в колени, задвигала бедрами. Откинула назад голову и закрыла глаза. И пока Варя так двигалась, я-то гладил её бедра, то мял груди.

В общем, пользовался предоставленным мне женским телом по полной.

Внезапно Варя дернулась раз, другой, третий и сжав мои бедра своими, застыла с откинутой назад головой. Глубокий стон вырвался из её рта. Она разрядилась и теперь сидела на мне, тяжело дыша. Её глаза блестели в полутьме сарая.

– Наездилась? – прошептал я.

Она утвердительно кивнула.

– Тогда слазь и на четвереньки. Продолжим.

Варя слезла с меня и встала на четвереньки, положив голову на подушку. Я поднялся и простроился к её округлой попке. Рывком вошел и продолжил движения.

Я откровенно наслаждался девушкой, наслаждался сложившейся ситуацией. Согласитесь, не каждому мужчине так везет в жизни. Не каждому мужчине вот так вот, сразу, отдается очень красивая девушка.

Слегка протрезвев, я, держа Варю за бедра, не спеша двигал в ней своим достоинством. Или наоборот. Замерев, двигал Варю, насаживая её на него.

Приближалась разрядка. Я чувствовал это. Хоть и был пьян, но заканчивать в Варю не хотел. Хоть и хотел этого. Хотел в тело, а не в пустоту.

Терпеть стало невмоготу. Я встал, поднял Варю и поставил на колени. Приблизил свой готовый лопнуть инструмент к ее лицу.

– Возьми.

И она взяла. Стала массировать его губами и через минуту-другую я спустил.

Она проглотила всё. И напоследок поцеловало его в окончание.

Обессиленный, я смотрел на стоящую предо мной на коленях Варю. В ее глазах была преданность, вера и… любовь.

– Ляг, – попросил я.

Она тут же легла и развела ноги в стороны. Я опустился на нее и накрыл всем телом. И перед тем, как так уснуть, успел ощутить на спине легкое поглаживание ее пальцев и услышать:

– Родной мой, хороший. Как же ты мне нужен.

Какие же интересные мне иногда сняться сны. Например, сегодня ночью я видел сон, в котором занимался сексом с Варей, очаровательной двадцатилетней брюнеткой, с отличными, просто идеальными формами.

Так думал я, открыв глаза и глядя в потолок сеновала, где ночевал. Повернул голову набок и… так это был не сон. Обнаженная Варя лежала рядом, по-детски положив ладошки под голову, и тихонько посапывала. Я невольно залюбовался спящей девушкой. Она спала глубоким, спокойным сном. Дыхание ровно приподнимало и опускало её грудь.

Линии её тела завораживали. Так идеально сложенной девушки я ещё не встречал. Даже Лена проигрывала ей в этом. Хотелось смотреть на Варю вечно. И не только. От одного её вида мой орган отвердел.

Тихонько повернул ее на спину и осторожно раздвинул ноги. Взял в руку свое достоинство и стал нежно водить по её промежности. И как только почувствовал влагу, неспешно вошел в девушку.

Стараясь не разбудить Варю, нависая над ней и держа себя на руках, медленно двигал бедрами, наслаждаясь процессом. И смотрел, стараясь запечатлеть в памяти каждый сантиметр ее тела.

Ей нравилось. Были слышны тихие стоны, ее лицо менялось от удовольствия, которое я старался продлить, растянуть как можно дольше.

Но, как это бывает, всему есть предел. Приближалась разрядка. Я двигался, сдерживая себя, но, когда стало невмоготу, вышел из Вари и спустил в сторону, на сено.

Затем сел меж ног лежащей девушки и откровенно разглядывал ее обнаженное тело. Руки ласкали всё, что могли.

Внезапно дверь сарая приоткрылась и дядькин голос спросил:

– Молодежь, вы проснулись?

– Да. Сейчас выйдем, – прохрипел я в ответ, обернувшись к двери.

– Эге, племяш, а что с голосом?

– Твой напиток постарался.

– Хе, это он умеет. Но это поправимо. Выйдешь 50 капель накапаю, и он вернется.

Я улыбнулся.

– А возврат голоса не убьет помощника?

– Не убьет. Лекарство дозированное, без вреда для здоровья. Одевайтесь, и в хату. Ждем к завтраку.

– Сейчас будем.

Я повернулся разбудить Варю. Она еще спала. Да так сладко, что будить было жалко. Но надо.

Нагнулся, приник губами к ее губам и стал целовать их. Нежно, ласково, как умел. Эти поцелуи её и разбудили. Обвив мою шею руками, притянула к себе, заставив опуститься на нее и начала страстно отвечать.

С трудом я пытался заставить себя оторваться от Вари.

– Варюша, милая, – говорил меж поцелуями. – Пора вставать. Уж дядька приходил. Нас ждут завтракать.

Варя же, извиваясь, ерзала подо мной, непрерывно осыпая поцелуями мое лицо.

– Блин, Варюшка, что ж ты со мной делаешь, – говорил я, когда рот освобождался. – Что ж ты делаешь.

Она не отвечала. Обнимала, прижимая к себе, целовала и продолжала извиваться. Доизвивалась. Мой орган вновь отвердел, и я вогнал его ей меж ног.

Варька охнула. Я как мог обхватил ее руками и яростно, грубо задвигал бедрами в желании быстрой разрядки.

Но быстро не получилось. Минут десять я гонял свой орган вперед-назад. За это время, обнятый Варькиными руками и ногами, наслушался её стонов, ощутил её разрядку и все-таки смог еще разок сам.

Обессиленный, сполз с девушки. Мы оба тяжело дышали.

– Блин, Варька, ты ж меня как губку жмешь. До капельки, – выдохнул я.

– Разве это плохо, – прошептала она. – Наоборот. После меня никакой другой не захочется. Да и не получиться.

– Верно, – согласился я. И добавил: – Да и никакой другой и не нужно. Ты – женщина мечта. Любой мужик будет рад иметь такую, как ты. Кто всегда хочет, может, и даст.

– Радуйся, – сказала она, вставая. – Тебе невероятно повезло. Со мной.

Подняла с пола сарафан и накинула на себя.

– Вставай. Трудовые подвиги ждут. Дневные. И, – подмигнула, – ночные.

И вышла из сарая.

Я задумался.

С одной стороны, она была действительно, не девушка, а – мечта. Любого, кто любит секс. И мне в этом плане невероятно повезло. А с другой… Как бы ей сказать?..

Вздохнул, оделся, вышел из сарая и зашел в хату.

Меня встретил запах яичницы. С салом. Моего самого любимого блюда. Рот тут же наполнился слюной. Кроме нее нас толе стояла миска с горячими, только что из печки, оладушками.

– Садись сюда, – Варя уже сидела за столом и похлопала ладонью по лавке возле себя.

Она уже переоделась. Сменила сарафан на платье с треугольным вырезом. Весьма хорошим. Холмики ее были слегка прикрыты и притягивали взгляд получше любого магнита.

Я опустился на лавку рядом с Варей. Она тут же прижала свою ногу к моей. Тетя поставила предо мной тарелку с еще одним моим любимым деревенским блюдом – жидкой картошкой. Как же давно я её не ел… Варька откромсала со сковороды здоровый кусок яичницы, положила в тарелку и пододвинула ко мне.

– Ешь, работник.

Дядька же протянул стакан.

– Выпей. Легче станет. Увидишь.

Я выпил. Жидкость теплым ручейком стекла в желудок. Следом за ней пошла картошка вкупе с яичницей и оладушками.

– Вкусно? – спросила тетя.

– Очень, – промычал я с набитым ртом. – Давно не ел такой вкуснятины. Лет 10. Как перестал к вам ездить. Соскучился по такой еде.

– Тогда ешь, не стесняйся. – Варя положила в тарелку еще кусок яичницы. – Тебе сегодня работать и работать. – И сильнее прижалась бедром.

Как все-таки приятно ощущать женскую заботу и, внимание. И за столом, и, в постели.

Когда с завтраком было покончено, я поднялся из-за стола.

– Большое спасибо. Накормили мужика. Дядь, я готов к труду и обороне.

– Что ж, – дядька тоже встал из-за стола. – Пойдем, начнем, помолясь.

Мы вышли из дома и пошли в огород. Баня стояла радом с домом Дядька уже приготовил лестницы, инструменты и все, что могло понадобиться.

– В общем, так, – начал он. – План работ такой. Сначала снимаем шифер. По-возможности, максимально осторожно, оберегая каждый лист. Он мне еще пригодиться. Затем убираем стропила и поперечные балки. Разбираем трубу до потолка. И апофеозом служит разбор сруба. Для этого я позову еще пару соседей. С их помощью мы снимем бревна и перетаскаем их во двор. Потом я распилю их на дрова. Новый сруб уже заказан. Как только уберем этот, позвоню, его привезут и сразу сложат. Мы на этот процесс только посмотрим. Если ты еще будешь здесь, буду рад помощи в установке стропил и покрытия крыши.

– Чем смогу, помогу. Лишь бы дождь не спутал нам все наши наполеоновские планы.

И мы начали.

Я залез на крышу и первым делом снял конек. После стал осторожно, используя гвоздодёр и деревянную планку, вытаскивать гвозди из шифера. Освобожденный от гвоздей лист принимал дядька, сам спускал на землю и тут же уносил в сторону.

До обеда мы, не торопясь, разобрали половину крыши.

Только дядька утащил очередной лист, как прибежала Варька.

– Слазь, гастарбайтер, – крикнула. – Кормить буду.

– Хорошо, начальника.

Я спустился по лестнице и тут же попал в Варькины объятия. Она обняла меня сзади, прижав упругие груди к спине, поцеловала в шею и прошептала: – Ты ж мой самец.

И слегка куснула за мочку уха. Низ живота подал первые признаки жизни.

За обедом дядька сказал:

– Сейчас отдохнем часиков до 5. Дабы не изжариться на жаре. Потом продолжим. Даст бог, сегодня крышу полностью снимем.

– Снимем, – уверил я.

Послеобеденный сон в деревне – это традиция. Это святое. Делать днем особо нечего. Да и на такой жаре это чистое самоубийство. Вот местные и привыкли спать пару-тройку часиков.

Дядя с тетей тоже прилегли.

Варька вознамерилась, пользуясь случаем, уединиться на сеновале, но я воспротивился. Обнимая и массируя упругую попку девушки, меж поцелуями, сказал:

– Потерпи до вечера, ненасытная моя. Презерватив был один. Без защиты в тебя заканчивать не хочу и не буду. И ждать момента, дабы вытащить и спустить в сторону, тоже. В женщину это делать намного приятнее. Пойду, прогуляюсь до аптеки, куплю про запас. Надеюсь, они там будут.

– Я с тобой, – сказала Варя. – Если их не будет, не беда. Не забывай, есть еще ротик и.., – шепнула мне в ухо. – Попка.

Я прижал ее к себе и сильно сжал руками только что вышеназванный участок ее тела.

– Ты уникальная.

И впился в ее губы.

Но она оторвалась от меня и взяла за руку.

– Пошли.

Вывела на улицу, провела на огород и завела в баню. Присела на корточки, расстегнула ширинку, вытащила наружу мой отвердевший орган и стала массировать его губами.

Когда девушка начинает делать мне такое, я буквально цепенею от удовольствия. Тело застывает в приятной истоме и хочет одного – дольше и дольше.

Вот и сейчас от движения Вариных губ по телу пробегали импульсы удовольствия.

Я положил руки на ее голову и начал сам двигать своим органом. То быстро, то медленно.

Через несколько минут замер, отдавая инициативу Варе. Долго, монотонно, плотно обхватив губами, массировала она мой орган, приближая к финалу. И приблизила.

Разрядка оказалась бурной. Оставив в её рту только окончание, начал спускать. Варя проглотила всё. И потом еще долго выжимала рукой и язычком последние капельки.

Когда она встала, и я спрятал в штаны свой опустошенный орган, я обнял Варю, поцеловал в губы и повторил:

– Ты уникальная.

Она улыбнулась.

– Я знаю. Идем?

– Идем.

Мы выбрались из бани, прошли двор и вышли на улицу.

– Стоп. Ты что, так пойдешь? – спросил я Варю.

– Ну да. А что? – сказала она, оглядывая себя.

На ней было то самое платье с вырезом, полуоткрывавшее её груди. И она была без бюстгальтера.

– Так, если ты хочешь пойти со мной, то должна одеть лифчик. Грудь моей женщины должен видеть только я.

– Ух, какие мы собственники. – Варя покачала головой. – Сейчас одену, мой мужчина.

И убежала в дом. Вернулась через пару минут. Она не только одела лифчик, но и сменила платье. Теперь на ней был светлый сарафан спускавшийся чуть ниже колен и полностью прикрывавший зону декольте.

– Так лучше? – она повернулась, показывая себя со всех сторон.

– Лучше. И запомни, – шутливо пригрозил я ей пальцем. – Стала моей, так все твои прелести теперь только мои.

– Да, господин. – Она склонила голову.

– Тогда пошли.

Мы двинулись в путь. На улице было жарко. И пустынно.

Пока мы шли до аптеки, располагавшейся в здании местного фельдшерско-акушерского пункта, Варя рассказала мне всю свою жизнь.

И чем больше она говорила, тем больше я задавался вопросом о правильности своего поведения.

Не знаю, к счастью, или, наоборот, но презервативы в аптеке оказались.

– Много бери, много, – шептала Варя, прижавшись к моему плечу.

Я взял все, что было. Все 10 пачек.

– Надолго нам их не хватит, – сказала мне Варя, когда мы вышли из аптеки, – думаю, дней на пять.

– Что-то мне говорит, что на больше, – в тон ей ответил я. – Дней на 10—15 минимум. Если расходовать экономно и использовать альтернативные места.

Варька хмыкнула, взяла меня за руку, и мы пошли домой.

По приходе домой я обратил внимание на стоящие во дворе на самом солнцепеке два ведра с водой.

– Это я принесла. Греться, – пояснила Варя, заметив мой взгляд. – Вам с дядей будет чем сполоснуться после работы. Горячей не обещаю, но теплая должна быть.

Родные еще спали.

– Пойдем, полежим. Часок еще есть, – предложила мне Варя.

Я согласился.

Мы зашли в сарай. Варя тут же направилась к нашему спальному месту, на ходу стягивая через голову сарафан. Сняла, оставшись в одном белье. Расстегнула лифчик и бросила на сено.

– Не люблю я его, – сказала. – Титьки жмет.

– Тебе он и не нужен. Грудь идеальная.

– Я бы и не носила. Так ведь некоторые требуют прятать это, – она провела руками по груди, – от чужих глаз.

– Повторяю для особо вредных и непонятливых, – расстегнул ширинку и спустил джинсы. – Моя женщина должна показывать свою грудь и все остальное, только мне. Ложись.

– Слушаюсь. – Варя опустилась на покрывало, легла на спину и развела ноги в стороны. – Женщина ждет моего мужчину.

– Мужчина говорит своей женщине… Варюш, давай просто полежим. Хочу обычных обнимашек.

– Лады. Иди ко мне.

Я прилег на покрывало рядом с ней. Варя повернулась на бок, прижалась и закинула ногу мне на бедро.

Закрыл глаза, прижимая девушку к себе.

– Хорошо, – прошептала она.

– И мне. – поцеловал Варю в губы. – Очень хорошо. С тобой.

Я не лукавил. Обнимая Варю, вдыхая аромат свежего сена, плавая в теплом воздухе сеновала, я чувствовал в душе невероятное умиротворение и покой. И счастье. Я ощущал себя необыкновенно счастливым человеком. Присутствие рядом именно этой девушки успокаивало душу, делало меня спокойным и уверенным человеком. Я словно нашел недостающий кусочек пазла, недостающий фрагмент для жизни, свою вторую половинку.

Неужели Варя – моя судьба? Неужели эта девушка, несмотря на дальнее родство, предназначена мне? Неужели она тот человек, с которым мне суждено прожить всю свою жизнь? Неужели она должна стать моей женой и родить мне детей?

Нет, я был не против, если б она ею стала. Красивая девушка с практически идеальной фигурой, ненасытная в сексе – это мечта любого мужчины. Зависть друзей и всех остальных была бы обеспечена.

А как быть с Леной? Что ей сказать? Да и как? Конечно, можно было бы пустить все на самотек в надежде, что со временем всё встанет на свои места. А если нет? Если внезапно обретенный Рай станет Адом для троих? Что тогда?

Я думал об этом, лёжа в объятиях закрывшей глаза девушки и машинально гладил пальцами ее лицо, волосы, плечи и спину. Мои прикосновения, судя по её довольному лицу, ей нравились.

Старался не трогать ни грудь, ни попку, дабы не возбуждать девушку. И скоро заметил, как от моих поглаживаний разморенная жарой и духотой Варя уснула.

Я перестал ее трогать. Лежал и смотрел на спящую девушку. Ровное, спокойное дыхание приподнимало и опускало холмики грудей.

Милое, доброе, доверчивое существо лежало рядом, в объятиях человека, получившего ее душу и тело.

И, откровенно говоря, я не знал, что мне делать дальше.

В приоткрытую дверь сарая заглянула дядькина голова.

– Молодежь, спите?

– Нет, – громко прошептал я. – Только Варя.

Голова кивнула и исчезла.

Осторожно, стараясь не разбудить девушку, я поднялся, оделся и вышел из сарая, притворив дверь за собой.

– Закончим крышу? – спросил дядька.

– Конечно. Сегодня. Чтобы завтра уже стропилами заняться.

– Дельно. Мне нравиться. И еще, племяш, сказать тебе кое-что хотел.

– Слушаю.

– Варька девка добрая, справная. Не обидь её. Ваше дело молодое, я в него не лезу. Любите друг друга – любите. Но с чувствами не играй. Ежели что, прекрати сразу. Не дай искре разрастись в пламя. Сожжете души – сожжете жизни. И главное – дите не сделайте. Это сейчас вам совсем ни к чему.

– Дядь, я все понял. Дитя не будет. Как и игр. У нас все серьезно. Не по-детски.

– Вот и отлично. За работу.

Я залез наверх и принялся за гвозди.

Когда половина остатка шифера была снята, появилась заспанная Варя.

– Сонька, помоги тетке с ужином, – попросил дядька.

Варька кивнула и убежала.

Как только последний лист шифера был снят и убран к остальным, Варька появилась снова.

– Всю готово. Можно за стол.

– Вовремя справились.

– Дядь, может перед едой сполоснетесь? – подала голос Варя. – Вода теплая.

– Это дело, – согласился дядька. – Племяш, тащи воду, а я принесу тазики. Встанем в них и пыль рабочую с себя смоем.

Я принес оба ведра с водой. Дядька нашел тазики. Принес их, постоял, подумал и сказал:

– Вот что. Я, пожалуй, во дворе сполоснусь. А ты здесь. Варька тебе польет.

С этими словами он взял одно ведро, тазик и ушел во двор.

Я разделся, оставшись в одних трусах и встал в тазик. Варька с ковшом в руке стояла и, прищурясь, смотрела на меня.

– Что, прям так и поливать тебя, в трусах?

– Лей так. Заодно и постираю их.

– Снимай уж их, скромник. Будто я его не видела.

Вздохнув, я спустил трусы и отложил в сторону. Стоя перед Варей в чем мать родила, я подвергался критическому осмотру со всех сторон. Варька сделала два круга, пристально разглядывая меня.

– Ничего, пойдет, – резюмировала она после окончания изучения моего тела. – Видимых изъянов нет. Не аполлон, конечно, ну и ладно. Руки-ноги есть, голова тоже. Инструмент на месте, рабочий. Жить можно.

– Ты меня, как коня на базаре перед покупкой, проверила.

– Должна же я знать, какого жеребца себе взяла. Может, мне с ним жизнь прожить придётся.

– Все может быть в нашем мире. Давай лей, мой коня.

Варя зачерпнула воды, подошла сзади и принялась поливать мои плечи и спину. Поливала и протирала.

Вода оказалась не теплой, а еле теплой.

Для моего разогретого тела это оказалось серьезным дискомфортом. Не люблю обливаться такой водой. Пришлось терпеть. И энергично работать руками, когда Варя стала поливать мою грудь.

Вылив на меня с полведра, Варя остановилась.

– Пожалуй, хватит. Схожу за полотенцем. Где в твоей сумке трусы найти?

– Посмотри в боковом отделении.

Пока Варя ходила за вещами, я повернулся лицом к заходящему солнцу, подставив тело его тёплым лучам.

– Сохнешь? – произнесла за спиной Варя.

Не оборачиваясь, я кивнул.

– Держи, быстрее будет.

На плечо легло вафельное полотенце.

Пока я вытирался, несколько минут чувствовал усиленное внимание Варькиных губ к своему съёжившемуся от прохладной воды мужскому достоинству. И даже когда я вытерся, она продолжала его массировать.

– Варюха, хорош, – просил я. – ужинать звали. Прийти и увидеть могут.

Она не слушала и, держась за мои бедра, продолжала.

Поневоле пришлось взять ее за голову и начать двигаться самому.

Только таким образом, подчинив её своей воле, удалось вырвать свой орган из плена ее губ.

– Так не честно, – сказала она, когда я оказался вне досягаемости ее рта. – Ты не удовлетворён.

– Я голоден, – парировал в ответ. – А голодный мужчина думает в первую очередь о желудке. Даже в сказках об этом говориться: «Сначала накорми-напои, потом спать уложи»

– Держи, голодный, – Варя со смехом кинула мне чистое белье. – Одевайся и приходи есть. Я внутри.

За ужином дядька снова предложил мне 50 капель. Я согласился лишь на одну порцию. Не люблю напиваться, да и пить, если честно, тоже. Единственный плюс большой дозы спиртного для меня – долгий секс, минусы – головная боль и состояние как у боксерской груши после многочасовой тренировки.

После ужина вышел посидеть на лавочке во дворе. Солнце уже садилось, предвещая очередной теплый вечер. Ветра не было. Деревья стояли неподвижны, не шелестя ни единый листочком.

Скрипнула дверь, выпустив наружу Варю. Она присела рядом, прислонившись спиной к дому.

– Хорошо.

Закрыла глаза.

Ее профиль, освященный лучами заходящего солнца, был словно высечен из камня. Я любовался им и в очередной раз жалел об отсутствии под рукой телефона. Фотография получилась бы отличной.

Подражая ей, тоже закрыл глаза и прислонился спиной к нагретой стене дома.

Так мы и сидели вдвоем, застыв, как изваяния.

– Так можно сидеть вечно, – вдруг прошептала Варя.

– Давай, пока возможно. Отдохнем. Работа и сон – это хорошо, а такие минуты – большая редкость, – ответил я, не открывая глаз.

– Верно, – согласилась Варя.

Нас вернул к реальности дядькин голос:

– Молодежь, вы этой ночью так спать будете?

Мы с Варей синхронно открыли глаза.

Солнце село. На улицу опустились сумерки. Не заметив этого, мы, расслабившись, задремали.

– Эка вас развезло с чарочки, – удивился дядька. – Идите, ложитесь уже.

Мы с Варей нехотя поднялись с лавочки и перебазировались на сеновал. Разделись и рухнули на покрывало.

– Ты настоящая кошечка, – сказал я, глядя, как она выгибается и подтягивается.

– Мур, – провела она ноготками по моей груди. – Кошка ждет своего котика.

– Прими кошачью позу.

И она приняла. Прогнулась, подставляя великолепную попку и зарылась лицом в подушку.

Я пристроился сзади. Вошел и, держа ее за бедра, начал двигаться.

Удивительное чувство – обладание другим человеком. Особенно женщиной. В моем случае, для мужчины. Ты, наблюдая и чувствуя, как часть тебя находиться в девушке, как она раскрывается, отдается, позволяет делать с ней все, что угодно твоей душе и, телу, осознаешь себя её повелителем, хозяином, человеком, которому позволено в отношении её всё. Словами это не передать. Это надо видеть, ощущать, понимать. Такого человека надо ценить, любить и беречь уже за то, что он решился с тобой на такое.

Тем вечером долго мы с Варюшкой крутили и выжимали друг друга. Все возможные позы. Все возможные ласки.

Обессиленные и опустошенные, лежали на покрывале. Варина голова покоилась на моей груди. Пальчики ее крутили небольшие, едва проросшие волоски.

– Мое поведение тебя пугает? – спросила она, оторвавшись от этого занятия.

– Ни капельки. Типичное поведение девушки, попавшей под обаяние такого красавчика, – уверил я её.

– Фантазер. Да обычный ты. На мой взгляд. Но я, только тебя увидела, так внутри что-то ёкнуло: «Это он. Тот, кто тебе нужен». Я и сама в шоке от своего поведения. Никогда не думала, что вот так легко отключу все тормоза и запрыгну в постель к практически незнакомому парню. Поверь, душа к тебе тянется. И тело туда же толкает. Словно чувствует свое, родное. Что должно быть её. Должно слиться с моей душой и телом воедино. Стать одним целым. Одним яблоком. Словно ты тот человек, кто предназначен мне свыше. Ты – моя вторая половинка. Смешно, да?

– Ни капельки. Такое смех не вызывает.

– Ну, мало ли. Вдруг, ты в тайне надо мной смеешься. Вот мол, только приехал, как тут же набросилась одна озабоченная. Ведет себя, как последняя шалава. Со свистом ноги раздвигает каждый час. Только успевай иметь её. А я люблю тебя! Люблю!

Варя села, закрыла лицо ладонями и заплакала.

– Влюбилась я в тебя, дура такая. До смерти влюбилась.

Плечи девушки содрогались от рыданий.

Я опешил. Чего-чего, а к такому развитию событий был не готов. На такие глубокие и сильные чувства не рассчитывал. Развлечься, позаниматься сексом, приятно провести время и разъехаться по домам – вот на что я, максимум, надеялся. А тут девчонка втрескалась по уши.

И что теперь делать?

Я сел и, как мог, обнял Варю.

Она прижалась ко мне, спрятав лицо на груди и продолжала плакать. В ответ я лишь гладил её волосы. И молчал. А что я мог сказать? Какие слова уместны в такой ситуации? Я не знал.

Выплакавшись, Варя затихла. Иногда всхлипывала, но слез больше не было. Я не выпустил её, по-прежнему обнимая.

– Вот так вот один человек становиться рабом другого, – вдруг отчетливо произнесла она. – Когда становиться полностью зависим от него.

– Варюшка, – я посмотрел в ее заплаканное лицо и ладонью вытер остатки слез. – Ты не моя раба. Ты абсолютно свободная девушка. И… нужная.

– Тебе?

Этот взгляд… Собаки, преданно смотрящей на своего хозяина. Того, кто не обидит и не бросит.

– Мне, – обнял её, пряча глаза. – Ложись, малыш. Давай поспим. Завтра опять рано разбудят.

– Давай, – согласилась она, укладываясь.

Я лег рядом. Мы обнялись, тесно прижавшись друг к другу.

Засыпая, подумал, что же все-таки я делаю… Что же делаю…

Утром я проснулся раньше прихода дядьки. Стараясь не разбудить Варю, встал, оделся и вышел во двор.

Солнце недавно встало, но уже было довольно тепло. Очередной день обещал быть жарким.

– Уже встал? – удивился встретившийся мне дядька.

– Да. Решил раньше встать, дабы до жары больше дел сделать.

– И то верно. Заходи в дом, перекусим и продолжим.

Мы наспех позавтракали и принялись за работу.

Разбор бани занял все оставшуюся неделю, вплоть до обеда субботы. Сняли оставшийся шифер, стропила, разобрали трубу, потолок и начали сруб.

И каждый день во время послеобеденного отдыха Варя утаскивала меня на сеновал.

Там же мы стали проводить и все наши ночи. Надо ли говорить, что это оказалось самым лучшим временем в моей жизни.

А в субботу, после обеда, дядька обрадовал нас одним известием. Оказывается, он договорился с соседом насчет бани. Мы можем натаскать в неё воды, он её протопит и позволит нам помыться и попариться. Эта идея пришлась мне по душе. В деревенской бане я еще не парился. В сауне с друзьями бывал. Часто. В основном, развлекался там с девчонками, но и вениками работали, хлеща свои молодые тела.

В предвкушении горячей бани и холодного пива, мы с дядькой, несмотря на небольшую усталость от разбора своей бани, натаскали воды в соседскую.

И уже через несколько часов в жарко натопленной бане с Варькой, по очереди, охаживали друг друга вениками.

– Вы только там не увлекайтесь, – попросил дядька. – Я тоже хочу попариться. Желательно, до темноты.

Мы старались не увлекаться. Но разве, когда под боком такое горячее, юное, ненасытное создание, возможно все сделать быстро?

Потом я часто вспоминал эти банные дела… Как, то слабо, то сильно хлестал веником по распластанному на полке Вариному телу. Как после, накрыв своим телом, гонял в ней отвердевший орган. Как она со всей своей девичьей силы хлестала веником меня. Как промассировав губами мое достоинство, сидела сверху, двигая бедрами и не отрывала глаз от моего довольного лица.

Как мы намыливали друг друга мылом, мочалками терли тела и смывали грязь, пот и пену теплой водой из тазиков.

Как, завернутые в полотенца, сидели на скамейке возле бани, попивали холодное пиво и ждали мывшегося там дядьку.

Как потом, на сеновале, вновь терзали и выжимали себя до капельки, доставляя удовольствие себе и другому.

И, замученные, обнимаясь, уснули.

Да, счастливые были мгновения…

Жаль, что они так быстро прошли.

На следующий день, в воскресенье, после завтрака, дядька предложил нам с Варей прогуляться до леса.

– Вдруг ягоды или грибы попадутся, – сказал он. – Да и развеетесь. Чего выходной зря дома сидеть.

Лес от нас был недалеко. Буквально минут 15 по проселочной дороге и вот ты уже окружен березками. Хоть он и был смешанным, но с преобладанием берез, осин. Ельник попадался, но мало.

На краю леса, среди редких березок, попадались небольшие заросли земляники.

Опустившись на корточки, переставляя перед собой пластиковые ведерки из-под майонеза, мы стали собирать в них попадавшиеся ягоды. Отправляя сорванную ягоду то в рот, то в ведро, я посматривал на Варю. Она в своем коротком сарафане была до нельзя сексуальной. Перемещаясь на корточках меж кустиков земляники, демонстрировала свои голые ноги вплоть до бёдер. Иногда, даже мелькал кусочек ткани ее белых трусиков. Не знаю, почему, но мне было гораздо интереснее видеть у девушки частичку ее бюстгальтера или трусов. Это заводило сильнее, чем полностью обнаженное тело. В этом был некий налет эротики. Маленький доступ к тайне, что хотелось раскрыть, разгадать. Абсолютно раздетая девушка никакой тайны из себя не представляет. Даже сексом нравилось больше заниматься с полураздетой, или, даже, одетой девушкой.