Текст книги "История военной контрразведки. СМЕРШ Империй"

Курс для агентов продолжался 2–3 недели, а для обычных шпионов – от 8 до 10 дней. Заключался он в кратких сведениях о русской армии и в изложении обязанностей и приемов работы шпионов; в школе в Кашау преподавалось и подрывное дело.

По выдержании краткого экзамена окончившие курс школ командировались распоряжением Венского Центрального Отделения школы, частью с определенными поручениями, прямо в Россию, под видом беженцев или бежавших из плена, частью же – в штабы армий по требованию их, причем штабы посылали за ними в Вену приемщиков – нижних чинов.

Переход шпионов в пределы России и возвращение их в Австрию

Все шпионы, отправлявшиеся в район наших армий, снабжались для свободного следования через австрийское сторожевое охранение особыми письменными пропусками (пассиршейн), отбиравшимися на передовых постах. Для обратного перехода давались особые пропуски, отпечатанные на папиросной бумаге и легко прятавшиеся в мундштуки, пряжки подтяжек, между пальцами ног, в ушах, в кусках ваты и т. п. Иногда такие пропуски заменялись русскими кредитными билетами, намеченными тремя буквами «S. H.С.»; в некоторых случаях те же буквы ставились на полотне левого кармана брюк.

В тех районах, где наше охранение было особенно бдительно и где шпионы пробирались только с большим трудом, рискуя быть задержанными, австрийцы прибегали к следующей хитрости для водворения их у нас: выпуская шпионов из своих окопов, они приказывали им бежать по направлению к нам и открывали по ним огонь, якобы в подтверждение их бегства.

Тайные агенты, отправлявшиеся не в район армий, а в глубь России, следовали обыкновенно через Румынию, или по железной дороге на Унгены, или переходя через Дунай преимущественно между Тульчей и Измаилом при помощи местных жителей – «липован», перевозивших дезертиров и агентов через реку за 20 рублей. В Тульче их встречали австрийские агенты, направлявшие их в Галац, составлявший как бы этапный пункт для шпионов, где их снабжали паспортами и деньгами.

Подложные паспорта и беженские пропуски имелись в достаточном количестве, так как они были похищены во Львове из канцелярии Главного Краевого благотворительного комитета. Более серьезные агенты получали паспорта французские, английские, американские и даже турецкие.

С целью распознавания австрийских шпионов иногда для каждой шпионской организации устанавливались особые секретные фразы, как бы пароли; например, для посылавшихся в район Сокаля фраза была такая: «Двадцать семь Ц». Большинство шпионов узнавали друг друга, обмениваясь при встрече словами: «Расплата», на что следовал ответ: «Хвала Богу».

Особо доверенные агенты, командировавшиеся в нейтральные государства, снабжались запонками с рельефным изображением на каждой бюстов Вильгельма и Франца Иосифа. По предъявлении этих запонок военным агентам, консулам и посольствам воевавших с нами держав эти последние обязаны были оказывать во всем содействие командированным лицам.

Приемы работы шпионов

Способ действий австрийских шпионов при выполнении ими своих задач не отличался в общем от обычных в этих случаях приемов. Отметим лишь некоторые детали.

Профессия, избранная шпионом при проживании в районе наших армий или в глубине России, определяла его способ работы. Большинство низших шпионов играли роль беженцев или дезертиров, некоторые занимались мелочной торговлей. Более крупные агенты выдавали себя за подрядчиков и коммерсантов.

При штабе ген. Пфлянцера был сформирован отряд шпионов, состоявший из калек и стариков, выпрашивавших себе милостыню.

Очень часто австрийцы вербовали в число шпионов 15–16-летних мальчиков; они терлись около штабов и обозов, подслушивали разговоры наших офицеров и солдат, рвали и портили телефонные провода; многие из них разъезжали по железным дорогам в эшелонах под видом добровольцев и, пользуясь симпатиями воинских чинов, легко получали нужные им сведения, а при случае выкрадывали бумаги у везших их и зазевавшихся писарей или ординарцев.

В австрийских школах шпионства давались следующие практические советы. Сведения от солдат получать так: узнать чайную или столовую, где обыкновенно собираются нижние чины, постоянно посещать ее и заводить знакомства, обращая особенное внимание на служащих в телеграфных ротах, в искровых частях и в штабах. Для получения сведений не расспрашивать их, а вызвать спор, выдумав что-нибудь о ходе военных действий или о распоряжениях высшего начальства. Рекомендуется также угощать солдат под предлогом патриотизма и симпатии к военным и затем, как бы из любопытства, добиться нужных сведений из разговоров. Женщинам советуется заводить знакомства с офицерами. Когда они приходят в компании – требовать вино. Беседуя между собою и вступая в споры, офицеры могут выболтать военные тайны, между тем как один офицер ничего не скажет важного малознакомой женщине, в особенности проститутке.

В школах шпионства подчеркивалось, что пользование проститутками на театре военных действий особенно выгодно, так как на них подозрения в шпионстве не падают, и в этом отношении все внимание устремляется только на мужчин. По этим-то соображениям агентам и шпионам советуется скрываться у проституток и в публичных домах.

Любопытно то, что пропаганду сдачи в плен и дезертирства из русской армии взяли на себя 4 студентки Львовского университета. Они поступили добровольцами в австрийскую армию с целью периодической сдачи нам в плен и соответствующей пропаганды среди наших солдат.

Политическая пропаганда производилась агентами – эмигрантами из Малороссии, организовавшими Союз для освобождения Украины, субсидировавшийся австрийским правительством. Задача агентов этого союза заключалась в том, чтобы в случае отступления русской армии в Малороссию всячески вредить ей, препятствуя работе земств и городов на пользу армии, взрывая мосты, склады, магазины и т. п. Соответствующие указания для этой работы давались австрийским генеральным штабом.

Доставление сведений, добытых шпионами

Все собранные данные доставлялись в австрийские войска, в бюро или же в определенные пункты самими шпионами или же специальными почтальонами. Важную передаточную роль играли 2 конторы Линде. Сам Линде, австрийский артиллерийский офицер, числился директором Бухарестского филиального отделения якобы коммерческого учреждения в Араде (в Венгрии) под фирмою «Виктория», имевшего целью посредничество между пленными австрийцами и их родными для пересылки посылок и корреспонденции. В конторах Линде служило несколько германских и австрийских офицеров. Шпионская корреспонденция, поступавшая в бухарестскую контору, пересылалась оттуда специальными курьерами в Арад, где тщательно просматривалась, цензуровалась и затем рассылалась по принадлежности.

Для доставки шпионских донесений австрийцы пользовались также почтовыми голубями; таковые были обнаружены в Подволочиске и в Радоме.

В шпионских школах рекомендовалось запоминать все собранные сведения наизусть, а при невозможности записывать себе на память непременно условными буквами или цифрами; например, каждый род оружия обозначать условной буквой, номера полков – цифрой, иногда умноженной в несколько раз; всей записи придавать вид счета, чередуя слова с цифрами; например, 122 пех. полк записать так: «Печение, 1 руб. 22 к.».

Бюро посылали донесения на условном коммерческом языке. Для обозначения вновь формируемых корпусов к цифрам прибавлялись нули, для корпусов Европейской России – три, для Сибири – два, для Кавказа – один.

Донесения писались по возможности на папиросной бумаге секретными чернилами, в обыкновенном виде незаметными на белой бумаге и проступавшими наружу только при нагревании; папиросная бумага вкладывалась затем под внутреннюю цветную подкладку конверта. Иногда донесения писались на конверте под внутренней подкладкой.

Денежные расходы по австрийскому шпионству

Мы не располагаем данными, позволяющими судить о расходах Австрии на содержание шпионской организации. Судя по некоторым цифрам, австрийцы щедростью не отличались: так, например, шпионам, посылаемым в Россию, они выдавали на расходы авансом только 80–150 рублей русскими кредитными билетами; за взрыв моста у станции Жмеринка, которому они придавали большое значение, или за развинчивание рельсовых гаек перед самым мостом они предлагали 25 тысяч рублей. Наряду с этим шпион Бурдин, купец из Одессы, получил в апреле 1915 года 16 тысяч рублей.

Но как бы велики ни были расходы Австрии на организацию шпионства, они во всяком случае ничтожны по сравнению с общими громадными расходами, вызванными Великой войной, и, несомненно, окупились достигнутыми результатами.

Глава 2. Куропаткин – кадет, разведчик, герой войн и походов, министр, полководец, ученый

Библиотека

В Российской государственной библиотеке в Москве, на Воздвиженке, напротив Кремля, хранится книжная коллекция Алексея Николаевича Куропаткина, поступившая в фонды главного государственного книжного хранилища страны в 1941–1945-х и 1950-х годах.

В настоящее время благодаря усердию российских патриотов, бескорыстных подвижников, старательно действующих на ниве просвещения, куропаткинской букинистической коллекции присвоен статус ФЕДЕРАЛЬНОЙ; она считается «книжным памятником-коллекцией». Частных библиотек с таким статусом по всей России – единицы.

Ее объем составляет более 2900 названий книг, журналов, карт и планов, изданных в XIX и XX веках. Содержание раритетов – военная история, история и география различных регионов России и мира.

Между тем до варварского расхищения в 1920-х годах количество экземпляров куропаткинской библиотеки насчитывало около 12 тысяч! И хранилось все это богатство не в блестящих Петербурге и Москве, не в промышленно-ярмарочном Нижнем Новгороде и даже не в старинной, степенной купеческой Твери, а в уездном захолустном селе Шешурино Псковской губернии – в дворянском родовом поместье Куропаткиных.

На период первой четверти ХХ века библиотека представляла собой одно из наиболее полных частных собраний военной и классической художественной литературы не только России, но и Европы. Лишь за военную составляющую библиотеки американцы предлагали ее владельцу, в то время уже отставному генералу и военному министру А.Н. Куропаткину, миллион долларов. Алексей Николаевич на баснословную сумму не позарился, посчитав необходимым оставить книги в России.

Владельческие признаки книжной коллекции: экслибрис, штемпель, пометы владельца, дарственные надписи.

Коллекционирование книг – это не маниакальное собирание картин в золоченых рамах, или возбуждающих воображение пленительных мраморных скульптур, или загадочных, подаренных морем и землей артефактов, или редких разноцветных почтовых марок, или усеянных драгоценностями орденов, или резной узорчатой мебели, или мерцающих дымчатыми бриллиантами произведений ювелирного искусства, наконец, просто медалей, значков, часов и иного всевозможного антиквариата – словом, всего того, что подразумевает прежде всего эстетическое визуальное восприятие, СОЗЕРЦАТЕЛЬНОСТЬ. И, безусловно, в коллекционировании вещей присутствует финансово-материальная составляющая – приобретение любой драгоценной вещи есть как минимум способ сохранения денег.

Книгособирательство напрочь исключает скрытую и демонстрируемую алчность, холодный расчет выгодного вложения капитала, жажду потенциальной спекулятивной наживы при покупке с непременным прогнозом вероятной прибыли при последующей удачной перепродаже ВЕЩИ.

Книга вещью не является, ибо она содержит знание и предполагает его получение на основе овладения и ОСМЫСЛЕНИЯ прочитанного. Коллекционирование книг изначально предполагает прежде всего СОБИРАНИЕ ЗНАНИЙ.

Да, за знание платят, и платят неплохо, но далеко не всегда и не всем. Прибавочная стоимость в данном случае создается на основе ИНТЕЛЛЕКТА АВТОРА книги и далее капитализируется СОВОКУПНЫМ ИНТЕЛЛЕКТОМ читателей, усвоивших, приумноживших и передавших знание далее, по перманентной интеллектуальной эстафете.

Поэтому любая библиотека, независимо от ее объема и содержания, – суть отражение интеллекта ее ВДУМЧИВОГО, кропотливого, пристрастного собирателя и обладателя.

Кем и для чего осуществляется накопление и собирание книжной коллекции – библиотеки?

И какой продукт в итоге на выходе?

Биография:

Алексей Николаевич Куропаткин: 17.03.1848–16.01.1925; место рождения и смерти: село Шешурино Холмского уезда Псковской губернии.

Православный. Из дворян Псковской губернии. Дед Емельян Куропаткин на воинской службе получил унтер-офицерский чин. Отец Николай Емельянович с 16 лет в армии: военный топограф, преподавал в 1-м кадетском корпусе, в отставку вышел капитаном. Женат, один сын.

Участие в войнах:

Участвовал в кампании 1867–1868 годов против бухарцев, проявил мужество при штурме Самаркандских высот, в бою на Зерабулакских высотах, во вторичном взятии Самарканда. В кампании 1874 года, находясь в Алжире, принял участие в экспедиции французских войск в Сахару, ранен. В кампании 1876 года ранен пулей в ногу. Участник Русско-турецкой войны 1877–1878 годов.

31 августа 1877 года под Плевной, участвуя лично в штурме Скобелевских редутов, получил сильную контузию при взрыве зарядного ящика и «уцелел только чудом», как отражено в донесении главнокомандующего. Многие считали его убитым, а в № 220 «Московских ведомостей» за 1877 год помещен некролог о нем. В 1877 году при переходе через Балканы перед шейновским боем у Иметли получил сквозную рану в плечо.

Участвовал в среднеазиатских походах 1880–1881 годов, в Русско-японской войне 1904–1905 годов, Первой мировой войне.

В 1879 году причислен ко 2-му классу о раненых.

Образование:

1-й кадетский корпус (1864), 1-е военное Павловское училище (1866, 3-й в выпуске, 1-й разряд).

Окончил Николаевскую академию Генерального штаба (1874, 1-й в выпуске, 1-й разряд).

Чины:

Вступил в службу 19.06.1864, подпоручик (Выс. пр. 8.08.1866), поручик «за боевые отличия» со ст. 2.07.1868 (Выс. пр. 1869), штабс-капитан «за отличие по службе» со ст. 11.08.1870 (Выс. пр. 1870), переименован в штабс-капитаны Генерального штаба (Выс. пр. 1.04.1876), капитан «за отличие по службе» со ст. 4.04.1876 (Выс. пр. 1876), подполковник «за отличие по службе» со ст. 6.11.1877 (Выс. пр. 1877), полковник «за отличие по службе» со ст. 10.07.1878 (Выс. пр. 1878), генерал-майор «за отличие по службе» (Выс. пр. 29.01.1882), генерал-лейтенант «за отличие по службе» со ст. 27.03.1890 (Выс. пр. 1890), генерал от инфантерии (ст. от 27.03.1900), генерал-адъютант (Выс. пр. 1902).

Прохождение службы:

• в 1-м Туркестанском стрелковом батальоне (с 1866 года), командир роты – три года,

• обучался в Николаевской академии Генерального штаба (1871–1874),

• и. д. старшего адъютанта Туркестанского военного округа (16.12.1875–21.01.1876),

• для поручений при штабе Туркестанского военного округа (21.01.1876–10.02.1877),

• прикомандирован к Главному штабу (10.02.1877– 02.07.1877),

• обер-офицер для особых поручений при командующем действующей армией (02.07.1877–13.09.1877),

• начальник штаба 16-й пехотной дивизии (13.09.1877–06.09.1878),

• заведующий азиатской частью Главного штаба (06.09.1878–14.08.1879), адъюнкт-профессор Николаевской академии Генерального штаба по кафедре военной статистики (30.09.1878–14.08.1879),

• командующий Туркестанской стрелковой бригадой (14.08.1879–22.01.1882),

• начальник северного авангарда Кульджинского отряда (07.06.1880–01.10.1880), начальник Туркестанского отряда, действующего в Ахалтекинском оазисе (17.10.1880–24.04.1881),

• начальник Туркестанской стрелковой бригады (22.01.1882–16.03.1883),

• состоял в числе четырех генералов, положенных по штату при Главном штабе (16.03.1883–27.03.1890),

• начальник и командующий войсками Закаспийской области и заведующий Закаспийской военной железной дороги (27.03.1890–01.01.1898),

• управляющий Военным министерством (01.01.1898– 01.07.1898),

• военный министр и председатель Военного совета (01.07.1898–07.02.1904),

• командующий Маньчжурской армией (07.02.1904– 13.10.1904), главнокомандующий на Дальнем Востоке (13.10.1904–03.03.1905), командующий 1-й Маньчжурской армией (08.03.1905–03.02.1906),

• командир Гренадерского корпуса (12.09.1915– 01.1916),

• командующий 5-й армией (01.02–06.02.1916),

• главнокомандующий армиями Северного фронта (6.02.1916–22.07.1916),

• Туркестанский генерал-губернатор, командующий войсками Туркестанского военного округа и войсковой наказной атаман Семиреченского казачьего войска (22.07.1916–02.1917),

• член Александровского комитета о раненых (05.06.1917–01.1917).

Награды:

Ордена: Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом (1869), Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом (1869), Святого Георгия 4-й степени за то, «что при взятии Уч-Кургана первым ворвался в крепость, командуя полуротой охотников и сотней казаков» (1876), Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом (1877), Святого Станислава 2-й степени с мечами (1877), Золотая сабля «За храбрость» (1877), ордена Святой Анны 2-й степени с мечами (1878), Святого Владимира 3-й степени с мечами (1879), Монаршая благодарность (1880, 1888, 1891), орден Святого Георгия 3-й степени за то, «что при штурме Геок-Тепе, командуя главной штурмовой колонной из 11 полурот, 1 команды, 9 орудий, ворвался по минному обвалу в крепость, положив основание полной победе наших войск» (1881), ордена Святого Станислава 1-й степени (1883), Святой Анны 1-й степени (1886), Высочайшая благодарность за особые труды по разработке проектов «Об особых правах и преимуществах граждан, службы в отдаленных краях Империи» и «Об устройстве управления в Туркестанском крае» (1886), ордена Святого Владимира 2-й степени (1888), Белого Орла (1893), Высочайшая благодарность (1894, 1896, 1902), орден Александра Невского (1896), Искренняя признательность ЕИВ (1898, 1900, 1902), аренда на 6 л. по 4000 руб. (1898), Высочайшая благодарность за смотр войск Южной армии под Курском (1902), Высочайший рескрипт (1904), Алмазные знаки к ордену Александра Невского (Выс. пр. 1904).

Всего тринадцать орденов, из них два – Святого Георгия.

Иностранные награды: Кавалерский крест французского ордена Почетного легиона за участие в экспедиции французских войск в Большую Сахару в Алжире (1875), сербский офицерский крест и золотая медаль за храбрость (1878), мекленбург-шверинский орден Вендской короны (1879), черногорская золотая медаль за храбрость (1879), персидский орден Льва и Солнца 2-й степени (1882), бухарский золотой орден 1-й степени с алмазами (1892), портрет шаха персидского с алмазами (1895), персидская зеленая лента (1895), бухарский орден Короны (1895), большой офицерский крест французского ордена Почетного легиона (1896), большой офицерский крест тунисского ордена «Нишан Иф-тихар» (1897), бухарский орден «Искендер Салис» (1898), французский орден Почетного легиона (1899), большой крест румынского ордена Звезды (1899), болгарский орден Св. Александра 1-й степени с бриллиантами и мечами (1899), черногорский орден князя Данила I 1-й степени (1900), турецкий орден Османие 1-й степени с бриллиантами (1901), абиссинский орден Эфиопской звезды 1-й степени с лентой (1901), сербский орден Белого Орла (1901).

Почетный казак станиц: Раздорской на Дону, Урюпинской, Кортовской, Михайловской, Петровской, Арчадинской, Новогригорьевской, Верхне-Чирской, Нижне-Чирской, Старочеркасской, Новониколаевской, Платовской, Сиротинской, Великокняжеской области Донского казачьего войска, почетный казак Уральского казачьего войска, станицы Омской Сибирского казачьего войска, станицы Комкинской Астраханского казачьего войска.

Почетный гражданин города Плевны.

Почетный член Академии Генерального штаба, Артиллерийской, Военно-инженерной, Военно-юридической и Военно-медицинской академий, действительный член Русского географического общества.

В 1895 году послан во главе чрезвычайного посольства в Тегеран для сообщения персидскому шаху о вступлении на престол императора Николая II.

* * *

В 1917 году окончательно поселился в своем имении – селе Шешурино Холмского уезда Псковской губернии, где организовал сельскую школу, в которой работал так же усердно, как служил ранее в армии. Скончался зимой 1925 года вследствие простуды, по некоторым версиям – убит бандитами.

Научные работы:

На ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОМ ВЫХОДЕ у собирателя библиотеки, а писал он на протяжении более ЧЕТЫРЕХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ, почти два десятка САМОСТОЯТЕЛЬНЫХ работ на военную, географическую и этнографическую тематику:

• Письма из Алжирии, Очерки Алжирии, Верблюжий обоз // Военный сборник. – 1875.

• Военно-статистический обзор Алжирии // Военный сборник. – 1876.

• Алжирия. – СПб., 1877.

• С полей сражения // Военный сборник. – 1877. – № 12.

• Очерки Кашгарии. – СПб., 1878.

• Под Плевной. Практика траншейной войны // Военный сборник. – 1878. —№ 9.

• Кашгария. – СПб., 1897 (книга удостоена Императорским русским географическим обществом малой золотой медали).

• Средства для уменьшения потерь от огня при атаке // Военный сборник. – 1879. – № 1.

• Кульджинский край // Русский инвалид. – 1879. – № 82–83.

• Туркмения и туркмены // Военный сборник. – 1879. – № 9–10.

• Ловча, Плевна и Шейново // Военный сборник. – 1881–1883.

• По вопросу о прицельной стрельбе // Русский инвалид. – 1882. – № 93.

• Ловча и Плевна. – СПб., 1885.

• Завоевание Туркмении. – СПб., 1899.

• Отчет генерал-адъютанта Куропаткина: В 4 т. – СПб., 1906.

• Задачи русской армии: В 3 т. – СПб., 1910.

• Записки генерала Куропаткина о русско-японской войне. Итоги войны. – СПб., 1911.

• Русско-китайский вопрос. – СПб., 1913.

• Дневник А.Н. Куропаткина. – Нижний Новгород, 1923.

Кадетство

В долговременной, стратегической, нацеленной на тысячелетнюю историческую ПЕРСПЕКТИВУ и регионально-конфессиональную ГЕГЕМОНИЮ элитно-сословной и классово-иерархической политике Российской империи кадетские корпуса занимали место ОСОБОЕ, ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ и ВЫДАЮЩЕЕСЯ.

Это не просто зачастую примитивно и поверхностно воспринимаемое со стороны казарменное воспитание и обучение мальчиков-барчуков вдали от необъятных родовых поместий, извечных подростковых соблазнов, провинциальной скуки, сытой инертности и непрерывного празднества. Это генетически заданное вековым государством – маткой славянских народов целенаправленное, системное и методичное воспроизводство СТРАЖИ, формирование однородной и управляемой КАСТЫ беспрекословных исполнителей политической воли аристократической ЭЛИТЫ; офицерской касты как основы устойчивости трона и военного могущества евразийской империи; касты, скроенной по единым лекалам, принудительно сформированных стержневых, хребетных, прежде всего морально-волевых и духовных качеств, поведенческих критериев оценки, мироощущения и миропонимания, образа масштабного и ситуативного мышления и вытекающих из осознанного, прочувствованного (или ВБИТОГО в мозги параллельно с ПРОМЫВАНИЕМ мозгов) рамочных алгоритмов действия.

Исследование замысла создания и динамичного воплощения в жизнь архитектурной идеологии и глубинной КОНЦЕПЦИИ кадетских корпусов не только чрезвычайно любопытно, познавательно, но и поучительно.

Аналитический, структурированный расклад роли и влияния кадет на политические и военные события и ход европейской и мировой истории ХVIII, ХIХ и ХХ веков – тема многогранная, многослойная, во многом недопонятая, не поднятая исторически и не осмысленная до конца теоретически.

А ведь среди выпускников кадетских корпусов выдающиеся имена: Румянцев, Ушаков, Буксгевден, Аракчеев, Бестужев, Авелан, Ванновский, Куропаткин, Алексеев, Мольтке, Верещагин, Беренс, Клембовский, Сухомлинов, Корнилов, Колчак, Русин, Рябиков, Эверт, Вильгельм Гогенцоллерн, Гинденбург, Людендорф, Тухачевский…

Начало системе кадетского воспитания и образования положено в 1653 году, когда в Пруссии великий курфюрст учредил первую кадетскую школу для несения дворянскими детьми воинской службы. Само слово «кадет» означает «малолетний»: так назывались еще в рыцарские времена младшие члены дворянских фамилий, подготавливавшиеся в виде пажей к воинскому званию.

В 1716 году считающийся основателем прусского милитаризма король Фридрих Вильгельм I из династии Гогенцоллернов сформировал в Берлине роту кадет, назначив ее шефом своего четырехлетнего сына; королевское предвидение относительно судьбы наследника престола оказалось поистине восхитительным – его любимый сын, используя в качестве доминанты управления государством военно-политические методы, удвоит территорию Пруссии и продвинет страну в число великих держав; по праву займет место в ряду выдающихся полководцев своего времени, станет кумиром германской нации и навсегда войдет в мировую историю как Фридрих Великий.

В России кадетский корпус основан во многом благодаря усердию и педантичности любимца Петра I генерал-фельдмаршала Бурхарда Христофора Миниха; царь Петр Великий говорил: «В службе у меня не было еще такого иностранца, который бы так умел приводить в исполнение великие планы, как Миних».

Между тем, отдавая дань исторической справедливости, заметим, что изначально проект учреждения в России кадетских корпусов для военного образования дворян по образцу таких же заведений в Копенгагене и Берлине представил на утверждение императрице Анне Иоанновне посол России в Пруссии граф Павел Иванович Ягужинский. Императрица проект дипломата одобрила, однако, очевидно, оценив данный план как «великий», дальнейшую его разработку и реализацию поручила именно петровскому соратнику и любимцу Миниху. На него же затем было возложено и само учреждение первого военно-учебного заведения в России – Корпуса кадет в Санкт-Петербурге.

Указ императрицы об учреждении «Корпуса кадетов шляхетских», то есть дворянских детей, последовал 29 июля 1731 года, а открытие заведения состоялось спустя полгода – 17 февраля 1732-го, когда в стенах Корпуса появились первые 30 кадет. В июне 1732 года число воспитанников увеличилось до 282.

Миних руководил Кадетским корпусом на протяжении первого десятилетия его существования, ПОСТАВИВ НА НОГИ.

Привыкший делать все основательно, НА ВЕКА, для помещения корпуса Миних исходатайствовал у императрицы принадлежавший ранее его заклятому врагу и одиозному фавориту Петра I генералиссимусу князю А.Д. Меншикову большой каменный дом с садом и службами на Васильевском острове в Санкт-Петербурге. Насмешка или усмешка истории – имущество изъяли, конфисковали, реквизировали у генералиссимуса и передали кадетам; от выработавшего свой моральный и интеллектуальный ресурс полководца, погрязшего в роскоши и разврате и забывшего о бескорыстном служении империи, РОСКОШЬ ушла к тем, кому ИМПЕРИИ служить еще предстояло. Дальновидный фельдмаршал Миних также предусмотрительно оговорил право пользования Кадетским корпусом Восковицкой мызой – основанной еще при Петре небольшой усадьбой в Гатчине.

На содержание Кадетского корпуса назначалось 30 тысяч рублей, вскоре благодаря стараниям Миниха сумму повысили до совсем немалых 63 тысяч рублей годовых.

Обучение кадет было обширным и системным; в программу учебного курса входили: языки русский, немецкий, французский и латинский, грамматика, чистописание, математика, риторика, история, география, юриспруденция, геральдика, рисование, артиллерия, фортификация, фехтование, верховая езда, танцы, солдатская экзерциция (то, что сейчас именуется строевой подготовкой).

Занятия в Кадетском корпусе посещал юный Суворов, любивший брать из корпусной библиотеки для чтения книги; самым знаменитым воспитанником корпуса стал легендарный фельдмаршал П.А. Румянцев-Задунайский; в начале ХIХ века по повелению императора Александра I памятник Румянцеву с Марсова поля перенесут на площадь перед Кадетским корпусом, саму площадь в честь великого кадета торжественно назовут Румянцевской.

Вся внутренняя жизнь Корпуса, убранство его помещений и территории были подчинены быстрейшему погружению кадет в атмосферу военной истории, армейского духа. Директор Первого кадетского корпуса в конце XVIII века генерал-адъютант граф Ф.Е. Ангальт приказал окружавшую сад Кадетского корпуса громадную каменную стену расписать изречениями полководцев и других великих исторических деятелей, хронологическими датами различных мировых военно-исторических событий; подобным образом расписали и стены зала для отдыха кадет. Времена директорства Ангальта современники называли «золотым веком» Корпуса, а императрица Екатерина II назвала Первый кадетский корпус «рассадником великих людей».

Ангальта на посту директора корпуса сменил генерал-поручик М.И. Голенищев-Кутузов – будущий фельдмаршал и победитель Наполеона.

С первых дней своего существования Корпус находится под высочайшим патронажем членов императорской фамилии.

Со временем Первый кадетский корпус перестал быть единственным в стране, а кадеты по истечении десятилетий превратились в цементирующую касту российского офицерского корпуса: в русской армии – победительнице Наполеона в 1812 году более ПОЛОВИНЫ офицерских чинов были выпускниками кадетских корпусов, из 549 генералов – участников войны кадетами были 119.

С середины ХIХ века на стенах в коридорах корпуса стали размещать копии картин выдающихся художников-баталистов со сценами из военной истории, гравюры, портреты полководцев.

В торжественном зале Корпуса на стенах размещались белые мраморные доски с именами выдающихся выпускников, Георгиевских кавалеров. В храме Корпуса на черных мраморных досках навечно выбиты имена выпускников, погибших в боях за Отечество.

Для повышения интереса кадет к самообразованию при Главном управлении военно-учебных заведений с 1836 года стал издаваться «Журнал для воспитанников военно-учебных заведений». Он выходил два раза в месяц и рассылался в кадетские корпуса из расчета один журнал на пять воспитанников. В основном разделе журнала – военно-историческом – публиковались очерки о русских полководцах и военачальниках, описания военных кампаний и подвигов офицеров.

В 1848 году был специально подготовлен каталог книг, согласно которому следовало систематически пополнять библиотеки корпусов изданиями по различным отраслям знаний. Списки литературы, рекомендованной для чтения кадетами, регулярно обновлялись. Ведущее место в каталоге и списках занимала литература военно-патриотического содержания; произведения сомнительного свойства с критикой самодержавия и церкви в кадетские корпуса не допускались.

Кадетство стало семьей, где все ее члены, от великого князя – попечителя военных учебных заведений до маленького кадета приготовительного класса были пропитаны одной идеологией – СЛУЖЕНИЮ ИМПЕРИИ. Ее суть – православие, преданность монарху, честь, самопожертвование. Кадет, как и древних спартанцев, готовили для службы в готовности храбро и умело сражаться за Отечество.