Текст книги "Байки из Зоны. Убежать от себя"

«Рэмбо, блин», – подшутил он горько сам над собой. Мысль явилась внезапно, напомнив о герое боевиков, который перед схваткой с главным злодеем всегда готовил кучу ловушек. Потому что этот самый главгад постоянно являлся исключительно в сопровождении толпы тупых, но крепких и свирепых ребят. Хеппи-энда, разумеется, хотелось такого же, как в тех фильмах. Чтобы зло было наказано, а кулакастое добро – право по всем пунктам. К сожалению, жизнь расставляет свои акценты.

Ворота задребезжали и закачались от наносимых по створкам ударов. Джигиты ломились напрямую, не задумываясь о возможностях дырявого забора. Этот грохот застал Суворовцева в тот момент, когда он сидел на куче порченых покрышек у заколоченной будки весовщика рядом с почти останками промышленных весов и прихлебывал из бутылки минералку с витамином С.

– Интересно, они и вправду думают, что им кто-то будет открывать, или для понта долбятся? – проворчал Михаил, отхлебывая из бутылки.

Он посмотрел на часы. Ильяс со товарищи прибыл к месту встречи за полтора часа до назначенного времени.

«Ну что ж. По крайней мере, подготовиться не успеют», – подумал Михаил. Преимущество на данный момент было за ним. А вот каков численный перевес, оставалось пока только гадать.

Парень отбросил почти опустевший сосуд и, подняв отрезок арматуры, потихоньку сместился к будочке. Вовремя, потому что с той стороны перестали долбить в створки. Дошло наконец, что они на засов закрыты.

Со своего наблюдательного пункта Михаил видел, как два крепких парня перелезли через ворота (колючую проволоку давно продали в пункте приема цветмета) и принялись отламывать засов со стороны двора. Джигиты настолько были уверены в том, что они первые, что даже не выставили часового! У Суворовцева возник великий соблазн подкрасться к ребятам сзади и уменьшить численность дауровской своры. Не раздумывая долго, Михаил решил не сопротивляться желаниям.

Он вышел из-за будки и направился к увлеченно пытающимся открыть ворота парням. Они были так заняты процессом размыкания заблокированного засова, что даже не заметили, как сзади приблизилась опасность. С целью привлечь к себе внимание Суворовцев не целясь запустил в джигитов кусок арматуры. Внезапность внезапностью, но Суворовцеву вдруг стало тошно от того, что он собирался бить ребят в спину. Наверняка бойцы Даурова не постеснялись бы, представься им такая возможность, но брат-покойничек всегда говаривал, что драться надо только честно. Да и парень чувствовал свое преимущество. Однако то ли удача была на стороне Михаила, то ли джигиты чем-то прогневили своего бога, но брошенный Суворовцевым снаряд попал точно в затылок одному из парней. Тот без звука осел в пыль. Второй боец резко развернулся, готовясь ударить, но сам поймал лицом увесистый кулак Суворовцева. Горец откинулся на ворота, и Михаил узнал того самого бойца, который вчера бил его ногами в лифте. Испытывая ни с чем не сравнимое удовольствие, Мишка добавил оппоненту ногой в лицо, а затем коленом в пах.

Быстро проверив пульс у выбитого первым противника, Михаил убедился, что тот жив. Ему не нужны были трупы. Драка – это одно. Убийство – совсем другое. Хотя убивать хотелось.

– Минус два, – пробормотал Суворовцев, отбегая к будке.

И опять вовремя. Снаружи раздались крики. Горцы звали своих. На ворота посыпались тяжелые удары. Похоже, что джигиты разбегаются и бьют в створки ногами в прыжке. Затем снова во двор спрыгнули бойцы. Только их было уже трое. Увидев своих, лежащих без сознания, джигиты заголосили, донося какую-то информацию тем, кто был за забором. В ответ донесся не менее разноголосый гомон. Горцы решали, что им делать.

Через ворота перелетел какой-то предмет и упал в пыль. Один из горцев поднял его. Предметом оказались большие кусачки, которыми тут же была перерезана цепь, сдерживающая створки. Ворота с треском открылись, и во двор въехали четыре иномарки – шикарный представительский седан, два джипа и микроавтобус. Из них, галдя что-то угрожающее, высыпали гости с Кавказа. Последним вылез Дауров.

Он огляделся, сделал пару шагов от основной толпы и закричал:

– Эй, Мища, вихади, биться будем!

Но Суворовцев и не подумал покидать своего поста. На вызов он тоже не ответил.

– Мища! – вновь раскатился по двору фабрики зычный голос Ильяса. – Я знаю, что ты здесь. Виходи или нам придется тебя искать!

– Ага, – процедил Суворовцев. – Сейчас все брошу… Ты ж пораньше приперся явно не для того, чтобы матом площадку застелить.

Горцы и впрямь выглядели слегка сбитыми с толку. Сесть в засаду явно не получалось. Впрочем, Дауров быстро навел порядок в своем стане. Отдав команды на своем языке, он внимательно осмотрелся. Со своего наблюдательного пункта Суворовцев видел, как по двору разбежались небольшие группки бойцов. Человека по три-четыре. Джигиты все были вооружены. У каждого в руках либо бейсбольная бита, либо палка, либо поблескивало лезвие ножа.

– Честный бой, говоришь, – проворчал Михаил. – Ну да, ну да, джигит без оружия и без коня – не джигит.

Он с самого начала не верил Даурову. А теперь убеждался в своей правоте. Тем более что искать Суворовцева он не пошел. Остался у машин. И отнюдь не в одиночестве. Обождав пару минут, пока основная масса свиты разбредется по фабрике, Суворовцев вышел из своего укрытия и не таясь направился в сторону автомобилей.

– А вот и мой злейший друг, – развел руки, будто собираясь обнять Михаила, Ильяс.

Его белозубая улыбка расплылась на напряженном лице.

– И тебе привет, – крикнул Михаил.

Он остановился и еще раз оценил обстановку. Дауров стоял один. Чуть в стороне и в трех шагах позади него находились еще трое горцев. Суворовцев сделал шаг вперед.

– А твоя девка хороша! – продолжал улыбаться Дауров.

– Рад, что тебе понравилось! – судя по лицу Ильяса, тот еще был не в курсе, что Суворовцев знал о ситуации. Джигит старался разозлить Мишку, чтобы тот очертя голову кинулся в драку. Но студент не поддался на провокацию.

Мишка сделал еще шаг вперед.

– Даже так? – Дауров почему-то не удивился реплике. – Ты просто так отказываешься от Мины?

Горец смотрел на Михаила насмешливо. Его глаза говорили: «Ты не мужчина. Я отобрал у тебя женщину, а ты струсил и отказался».

– На здоровье. Мне не надо. – Небрежный жест и еще шаг вперед.

– Это не ты мне разрешаешь! Я сам беру то, что мне нравится! – зло взвизгнул Дауров.

До него, вероятно, дошел смысл слов, сказанных Михаилом. От уверенного в себе красавца ничего не осталось. Перед Суворовцевым, нервно сжимая и разжимая пальцы, стоял озлобленный, опутанный родовыми требованиями и скованный обычаями парень с Кавказа.

Мишка уже приблизился на расстояние прицельного броска куска арматуры. Оставалось только швырнуть, и все кончится. Дауров вряд ли догадается увернуться. Гордость джигита не позволит. Да и свои рядом. Тут и честь публично уронить недолго. Но Михаил почему-то медлил. Ему просто страсть как хотелось врезать Даурову по его лощеной физиономии, чтобы нос превратился в лепешку, густую черную бровь рассекла уродливая рана, а осколки зубов осыпали пыль фабричного двора. Парень понимал, что это будет непросто. Ведь Дауров вкупе с борьбой еще занимался карате кекусинкай. А это довольно жесткий, как говорили, «дубовый» стиль. Правда, было одно но – бойцы этого направления никогда не били руками в голову. Только ногами. На это Михаил и рассчитывал. Удар рукой быстрее удара ногой втрое, а у Суворовцева был первый взрослый по боксу и по рукопашному бою. К тому же брат-покойничек не один год наставлял парня в такой дисциплине, как универсальное джиу-карате, техникам которого обучали армейские спецподразделения. Кое-что, правда, подзабылось за годы, но очень многое и осталось. Вот поэтому парень и медлил. Он был уверен в себе. Даже слишком.

На этом и попался. Дауров сделал нетерпеливое движение рукой, и стоявшие за его спиной четверо парней бросились на Михаила, угрожающе размахивая палками. Суворовцев не испугался. Он помнил уроки брата. «Если побежишь, – говорил тот, – зверьки порвут тебя. Дерись до последнего». Поэтому Михаил уперся покрепче ногами в землю и ждал. Тем более что к драке он подготовился не только морально. Он соответствующим образом вооружился и экипировался. Кроме того, что захватил с собой дубинку и кастет, он грамотно оделся – плотная кожаная куртка надета на толстый свитер, что позволяло смягчить некоторые удары и по возможности избежать порезов, если будут бить ножом. Такие же плотные штаны, а на ногах берцы. Брат не в теории научил Суворовцева готовиться к подобным мероприятиям.

Вот набежал первый горец, занеся над головой палку. Суворовцев шагнул вперед на удар и ткнул противника ладонью в лицо. От неожиданности тот опрокинулся назад так, что ноги взлетели выше головы, ударился головой о землю и затих. Выпавшая из рук палка откатилась в сторону. Следующего противника Михаил встретил ударом кулака в руку, держащую оружие. Горец завопил как резаный, выпустив палку из рук. Третий, получив по ногам от внезапно исчезнувшего из-под удара Суворовцева, рухнул лицом в пыль, хватаясь за разбитое колено. Четвертый был намного осторожней своих предшественников и не стал кидаться очертя голову. Он закружил вокруг Михаила, делая финты, намечая удар с одной стороны и атакуя с другой, и пару раз даже существенно задел парня по ноге и уху. Однако эти пляски продолжались недолго, потому что Михаил во время одной из атак горца вдруг прыгнул к своему противнику. Со щелчком раскрылась телескопическая дубинка, спрятанная в рукаве. Горец не успел и глазом моргнуть, как боек дубинки жестко соприкоснулся с его коленом, а потом так же молниеносно переместился к его голове. Противник Суворовцева потерял сознание, находясь еще на ногах и не успев почувствовать боли в сломанном суставе.

– Ты трус, Дауров! – громко крикнул Михаил, складывая дубинку. – Ты прикрылся спинами своих друзей, отправив их на убой.

Ильяс зарычал и, выхватив из-за спины нож, двинулся на Михаила. Он выглядел угрожающе. Особенной жути добавлял длинный клинок традиционного кавказского кинжала.

– Мы будем биться по-мужски, на ножах. Ты и я! – заявил он, приближаясь.

– Ага, только у меня ножа нет! – недобро усмехнулся Михаил.

Не стоит и говорить, что у парня екнуло сердце при виде размеров клинка в руке Ильяса. Но о бегстве речи даже не было, хотя Суворовцев и чувствовал себя уже уставшим от драки. Ему хотелось плюнуть на все и двигать отсюда подальше.

Из западного крыла фабрики раздался крик, а затем брань. Сработала одна из ловушек. Те же звуки донеслись из северного цеха.

Дауров остановился.

– Что это? – В глазах Ильяса Михаил увидел страх. Видимо, он решил, что с Мишкой пришла подмога, которая устроила засаду в стенах фабрики и теперь избивает его, Даурова, «гвардию».

– Это мои сторонники, – хитро прищурился Суворовцев.

– Ты не мужчина, Мища, – оскалился Дауров. – Щакал! Я думал пощадить тебя, но теперь зарэжу, как барана.

С этими словами Ильяс сделал выпад, целя кинжалом в живот. Михаил отскочил назад, напрягая мышцы пресса. Но горец не остановился, нанеся парню лоу-кик. Такой удар наносится как классический маваши-гери, только голенью, а целью является бедро противника. Это один из основных ударов ногой в кекушинкай. Бойцы «божественного кулака» владеют им как никто другой. Лучше них лоу-кик бьют разве что только представители муай-тай – тайские боксеры. Не ожидавший такого продолжения Суворовцев удар, разумеется, пропустил. Нога тут же онемела. Это сразу сказалось на подвижности. Дауров оскалился.

– Что, Мища, может, сразу сдашься? Я рэзать не больно буду. Только по горлу чикну, как барана.

– Ближе к делу, болтун, – процедил Михаил.

Он сжимал в кисти рукоять дубинки, но в ход ее пускать не спешил. Не время пока.

Дауров махнул ножом, загребая клинком справа налево на уровне горла, и снова продолжил атаку лоу-киком, целя в ту же ногу. Но Суворовцев ушел по дуге от обоих ударов. Получилось довольно неуклюже. Парень берег ногу для решающего действия. Ильяс сделал еще пару выпадов, целя то в бедро, то в голову. Но Михаил от атак уходил, не принимая вызова. При этом он старался держаться на дистанции, не предоставляющей возможности противнику воспользоваться коленом или новым лоу-киком. Но Даурову все же удалось несколько раз дотянуться до Михаила ногой. Всякий раз горец победоносно вскрикивал, радуясь удаче, но все-таки предпочитал разрывать дистанцию, закончив атаку. Он боялся ответной атаки со стороны Мишки. Наконец он сообразил, что Суворовцев не собирается по каким-то своим причинам контратаковать. Почему, Дауров не стал задумываться, а очертя голову кинулся в атаку, вопя благим матом на весь двор. Мишка понял, что его тактика сработала. Однако порыв Даурова остановили вопли других горцев, которые вернулись из цехов. Обе группы поредели, и своих поверженных товарищей бойцы несли на руках. Однако семеро были вполне боеспособны и оставались на ногах. Они окружили Даурова и Суворовцева, недобро поглядывая на последнего.

«Ну, все, хана мне, – обреченно подумал Суворовцев. – Затянул, блин, время. Теперь расплачиваться за самонадеянность».

Но вдруг во двор фабрики, протаранив крайний из припаркованных автомобилей, отчаянно сигналя, влетел автобус. Из открытых дверей и окон квадратного монстра посыпались крепкие парни в белых футболках с символикой одной из фанатских «фирм». Их лица были закрыты платками до носа. «Околофутбольщиков» было человек двадцать. Парни быстро построились в два ряда. Каждый второй сжимал в руках бейсбольную биту. Некоторые позвякивали цепями.

– Че за беспредел, – из строя вышел коротко стриженный крепыш, уже отмеченный объемистым животом. – Че тут творится?

– Э, дарагой, – отозвался один из горцев. – Тут честный бой идет адин на адин.

– На адын, гаварышь, – передразнил крепыш. – А это что за жмуры валяются? Позагорать пришли?

Он ткнул пальцем в четверых бойцов Даурова, лежащих чуть в стороне.

– Э! Плоха гаварищь, мине не вэрищь! – начал было тот же боец, но Дауров прервал его:

– Это мои братья. Они со мной приехали суд чести вершить. Этот, – небрежный кивок в сторону Суворовцева, – мою невесту трахнул.

– Было? – фирмач посмотрел на Мишку.

– Было, но не так. Она не называла себя его невестой, а он мне нечего не говорил, хоть мы встречались регулярно, – ответил тот.

– Она из вашего народа? – фирмач прищурился.

– Нет, – помедлив, ответил Дауров. Врать не было смысла.

– Значит, родовыми традициями не связана, – подытожил фирмач. И получив кивок все больше мрачнеющего Даурова, продолжил: – Стало быть, если все по согласию, никто никому ничего не должен. И чего машетесь?

– Он меня вызвал, – Суворовцев кивнул на Даурова.

– А почему их так много? – спросил фирмач у Суворовцева.

– Я говорю – это мои братья. Они приехали проследить, чтобы все по закону было.

– А он, – фирмач указал битой на Михаила, – наш братуха. И мы приехали убедиться, чтобы уговор не нарушался.

Горцы заволновались. Дауров злился все больше. На глазах уплывала возможность поквитаться со своим врагом со стопроцентной вероятностью успеха.

– Ну, деритесь, если собрались, – заявил фирмач, нетерпеливо дернув плечом. – Или расходитесь.

Дауров зарычал и без предупреждения бросился на Михаила, нанося беспорядочные удары кинжалом. Но тот был готов к этому натиску и довольно просто уходил от клинка, при этом отступая преимущественно назад. Тогда Дауров снова нанес лоу-кик в уже поврежденную ногу. Но Суворовцев был готов и к этому. Именно на такое действие и выводил он своего противника. Он мог бы не миндальничать с Ильясом, а банально сломать тому колено телескопической дубинкой, которую до поры прятал в кулаке. Но Суворовцев считал, что в данной ситуации следует реагировать адекватно. К тому же в арсенале универсального джиу-карате, которому обучал Мишку брат-десантник, существовала техника против лоу-кика. Надо было всего лишь согнуть ногу под определенным углом и подставить под удар противника внешнее ребро стопы, а не бедро.

Напоровшись голенью на жесткий край подошвы, Дауров взвыл похлеще раненого волка. Он отскочил от своего противника, пытаясь разорвать дистанцию. Но Михаил не собирался просто так отпускать Ильяса. Атаку надо было развивать, чтобы не дать Даурову очухаться. Снова щелкнула, раскрываясь, телескопическая дубинка. Удар пришелся по руке, сжимавшей нож. Пальцы Ильяса раскрылись, клинок упал в пыль. Заканчивая «дорожку», Суворовцев провел классическую «тройку» – левой рукой в голову, ногой в пах и дубинкой сверху по макушке согнувшегося горца.

Дауров рухнул в пыль как подкошенный. Его собратья заворчали и придвинулись вперед. Их число увеличилось, поскольку некоторые бойцы очнулись и заняли место в строю.

– Эй, – фирмач предостерегающе поднял руку. – Драка была честной. Нож на телескопчик.

Стоящие за фирмачом бойцы набычились и подались вперед.

– Ладна, – вперед вышел один из горцев. – Мы заберем своего. Претензий нет. Бой был честным.

* * *

Автобус, трясясь на ухабах, выехал со двора. Бойцы, не открывая лиц, расселись на сиденьях, подозрительно поглядывая в сторону горцев. Ребята были возбуждены – драки не состоялось, а адреналин все еще гулял в крови. Суворовцев сидел на переднем сиденье и пытался сложить дубинку. Но одно из коленец чуть перекосило, и «телескопчик» никак не хотел принимать компактную форму. Наконец, не выдержав, Мишка со всей силы опустил дубинку на обтянутое дерматином сиденье. Оружие с лязгом сложилось. Парень убрал его в футляр, закрепленный на предплечье, и принялся осматривать себя на предмет порезов. На удивление, таковых не нашлось. Куртка, правда, была распорота в трех местах. Но тела лезвие дауровского кинжала, к радости Мишки, не коснулось. Он был удивлен, поскольку все без исключения инструктора твердили одно – будете выходить против ножа, обязательно порежут. Вот только про то, что, если экипироваться в плотную одежду, риск получить рану падает, никто не говорил.

– Ты как, братуха? – к Мишке пробрался Сеня, на ходу стягивая с лица платок.

– Я в порядке. Спасибо, – сдержанно ответил Суворовцев, перейдя к массажу отбитого бедра. Удар у Даурова был сильный.

– Горцы тебе отомстят, – хмуро заметил сидевший рядом фирмач. – Не в их правилах оставлять бой проигранный. Наверняка захотят реванша.

В ответ Суворовцев пожал плечами.

– Тебя это не волнует? – удивился Семен.

– А у меня выбор есть? Все это вообще как-то странно. У меня же девчонку увели, на драку вызвали, и мне же теперь мстить собираются. За что? За победу? – Михаила начало трясти.

– Тикать тебе из города надо, – мрачно заметил фирмач. – Не дадут тебе зверьки покоя. Пока не убьют или пока ты не убьешь. Но в любом случае здесь тебе хана.

– А куда тикать-то? – спросил Сеня.

– Да есть одно место. И человечек есть один. Герычем кличут. Сведу я вас. Договоритесь, свалишь отсюда.

* * *

Герыч – хмурый кряжистый одноногий мужик лет пятидесяти – внимательно смотрел в глаза Мишки.

– Бита сказал, что тебе нужна помощь? – спросил он после пятнадцатиминутного молчания. Суворовцеву уже начало казаться, что мужик или немой, или просто издевается. За время молчаливого ожидания Герыч успел выкурить две папиросы и теперь тянул третью.

– Мне нужно свалить из города, – твердо ответил парень.

– Нужно ему. Свалить, – передразнил Герыч, попыхивая густым желтоватым дымом. – А че это я тебе помогать должен? Ты мне кум, сват, брат?

– Я не просил тебя. – Мишка поднялся, собираясь уйти.

Разговор проходил в комнате одного частного дома на окраине Красноярска. Обстановка была незатейливая, но вполне давала понять, что хозяин – не простой и совсем не бедный человек. Герыч и Суворовцев сидели за столом, на котором лежали какие-то пружинки, болтики, гвоздики и детальки, которые хозяин протирал и монтировал в непонятные для Суворовцева агрегаты. Хрустальная пепельница, стоящая слева, была полна окурков. Под закопченным потолком висело густое облако вонючего табачного дыма.

– Да не кипиши ты, – нетерпеливо дернул плечом мужик. – Правду говорят, что в одиночку против зверьков выступил и семерых вальнул?

– Нокаутировал, – поправил знакомый с феней Мишка.

– Не важно, – поморщился Герыч. – Так это правда? Не фуфло гонят?

– Да.

Герыч пожевал губами.

– Ладно, – с неохотой сказал он. – Напишу я за тебя старому корешку малявку. Только место дальнее и страшное. Но коль уж спрячешься, так спрячешься. Никому тебя не сыскать.

– Это где?

– Про Зону Чернобыльскую слыхал?

– Ну, краем уха. – Суворовцев насторожился. Даже здесь, в Красноярске, ходили легенды о Зоне отчуждения вокруг Чернобыльской АЭС и об отчаянных парнях-сталкерах, обогатившихся в тех местах.

– Краем уха, – снова передразнил Герыч. – Вот это видал?

Мужик обнажил левое плечо. По телу, через ключицу и по всей груди шли шесть глубоких борозд.

– Под борону попали? – попытался пошутить Суворовцев, у которого от увиденного дух захватило – такими шрамы были жуткими.

– Это след от атаки двуглавы, – усмехнувшись, ответил Герыч. – Если бы не Древень, не жить мне.

– Двуглавы? Это что за чудо такое?

– Нет, это зверушка такая мутировавшая. Возможно, из кошки или еще из Зона знает кого. Не приведи Зона встретить ее в одиночку. Даже если при полной снаряге будешь, все равно убьет. Такая она… Меня зацепила лапой вскользь. Мне посчастливилось уклониться. Двоим моим корешам так не свезло. С трудом отогнали…

Герыч замолчал. По его лицу прошла тень, будто он заново переживал тот бой.

– А Древень кто, местный фельдшер? – недоверчиво спросил Суворовцев, нарушая повисшую паузу.

Ему все это казалось странным фарсом. Парень подозрительно покосился на Герыча. Взрослый вроде мужик. Явно не подсевший на компьютерные игрушки. На наркомана тоже вроде бы не похож. А несет такую чушь, аж страшно становится.

– Древень – лепила, эскулап по-вашему, каких поискать. Иного профессора за пояс заткнет. И это не только мое мнение. Довольно своеобразный кадр, кстати. Сам то ли из бывших сталкеров, то ли из ученых. Ты не косись на меня, не косись. – Герыч достал папиросу и закурил. – Все это не сюжет игры, а реальность, такая же, как мы с тобой.

– Реальность?

– Да, и только в ней ты сможешь скрыться от мести зверьков. Запомни.

– Хорошо, я согласен.

– У тебя выбора нет, – отрезал Герыч. – Даже если я свое слово скажу, а оно в здешних местах далеко не последнее, Дауров тебя все равно отыщет. А за Периметром это будет сделать не так просто. Да и народа там больше за тебя встанет, если, конечно, поведешь себя правильно.

Мужик замолчал, словно давая парню возможность подумать и взвесить. Суворовцев сидел напротив него и краем глаза следил за нитями сизого дыма, растекающегося по комнате.

– Я согласен, – повторил Михаил после некоторого молчания.

– Вот, значит. – Герыч достал из ящика стола тетрадь, вырвал лист. После чего достал ручку и склонился над листом бумаги. Писал недолго – минуту. Да и черкнул всего три строчки. Когда закончил, сложил бумажку и протянул Суворовцеву. – Малява Местному. Есть там такой – торговец один. Приедешь туда, не ищи его. Барыга сам тебя найдет.

Суворовцев открыл было рот, чтобы спросить, как добираться до места, но Герыч опередил:

– Как ехать, расскажу.

Суворовцев молча закрыл рот и кивнул.

– Только вот… – Герыч потер подбородок. Да так, что щетина хрустнула под его ладонью.

– Что?

– Услуги мои не бесплатны.

– Ну, слава богу, – заметил Мишка. – А то подумал, что мир случайно изменился в лучшую сторону, а я и не заметил. И что же ты хочешь?

Мужик ухмыльнулся на циничную реплику Суворовцева, кивнул, соглашаясь, и выпустил в потолок струю дыма.

– Чувачок один есть в Зоне. Говорил я тебе про него только что. Древнем кличут. Так вот, скажешь ему, если встретишь, что от меня, и попросишь микстурки.

– Микстурки?

– Так и скажешь – Герыч, мол, микстурку просит. Кончилась у него. А Древень найдет способ передать ее на Большую землю сам.

– А если не встречу? – усомнился Мишка.

– Обязательно встретишь, – отмахнулся Герыч и выпустил в потолок струю вонючего дыма.

– Заметано, – Суворовцев про себя облегченно вздохнул.

Он-то думал, что что-то добывать и везти придется. А оказалось, что найти человека и передать весточку.

– Подписываешься?

– Подписываюсь, – более легкой формы оплаты Мишка и придумать не смог бы. Парень не предполагал, что это – далеко не самый простой способ расчета за услугу.

Герыч хитро исподлобья глянул на Суворовцева, ухмыльнулся и покачал головой. После чего выставил на стол бутылку водки.

– Выпьем, сталкер.