Текст книги "Финляндия. Пора менять место жительства"

Ток-шоу на местном телевидении в этом смысле кардинально отличаются от наших: никто не кричит, не ругается и не перебивает друг друга. Без знания языка это вообще можно принять за академический спор – но нет, страсти кипят, просто выражают их финны по-своему.

«Финн говорит обычно только тогда, когда ему есть о чем говорить, – разъясняет специально выпущенная брошюра культурного центра Турку под названием «Образ жизни – финский». – В своих разговорах финн точен и сосредотачивается на предмете обсуждения. Начиная беседу, можно сразу приступить к главному, минуя церемонию вежливости вроде вопросов «как поживаете». Так называемый «small talk» среди финнов широко не практикуется».

Финской «тишине» в этой книге посвящена отдельная глава, но и в разговоре о местных порядках без нее не обойтись. «Часто, когда говоришь с финном и надо решить какую-то проблему, что-то сделать – финн может просто замолчать. Он будет думать, – рассказывает мне журналист Оксана Челышева. – Вот мы сидим с вами, постоянно разговариваем. А финн может задуматься. Минут на пять. И эту паузу надо выдержать».

В отличие от нас, от американцев и от многих южан финны слушают молча и не комментируют сразу то, что им говорят. Это не стеснительность и не пренебрежение – просто, чтобы высказаться, они ждут своей очереди.

Да, очередь, как же я забыл! Важнейшая вещь в Финляндии! Хотя народу тут немного, дефицита нету и длинных «хвостов» я ни за чем не наблюдал, небольшие очереди бывают и в магазинах, и в банке, и в поликлинике, и в налоговой, и в железнодорожной кассе – да мало ли может быть мест, куда пришло сразу несколько человек.

Во всех этих «сервисных» очередях люди не стоят друг за другом: по общепринятым правилам, вы ищете, где тут поставили аппарат с кнопочкой, нажимаете на нее и получаете талончик с номером вашей очереди. Над окошком, над стойкой, над прилавком висит табло, на котором загорается номер – и люди обычно ждут своей очереди, разойдясь по всему помещению.

В начале двухтысячных пару раз мне приходилось объяснять такой порядок нашим туристам в финских магазинах – они не обращали внимания на табло, выстраивались впритык друг за дружкой у прилавка и начинали на пальцах объяснять сразу нескольким продавцам, что хотят купить. Да я и сам бы сделал так же, если б не знал. А сейчас, когда автоматы с номерками все чаще встречаются в России, финская номерная очередь, наоборот, многим нашим туристам кажется знакомой: да это ж как у нас дома!

Очередь – еще один знак равенства в финском обществе. Пропустить кого-то без очереди значит серьезно нарушить местные правила. «Русские встают в очередь в магазине, а потом к одному стоящему подходят еще несколько!» – возмущаются в прессе жители Юго-Восточной Финляндии, куда россияне часто приезжают на шопинг. Занять не просто для себя, а сразу для нескольких – разрыв шаблона.

Когда подойдете на остановку общественного транспорта – оглядитесь и примерно запомните, кто там появился до вас. Как подойдет автобус или трамвай – народ будет аккуратно заходить в него, и вам не стоит влезать раньше тех, кто появился на остановке до вас. Если так случится – вряд ли кто повысит голос, но настроение людям испортите. Я вечно всех пропускаю, потому что долго подхожу к этой самой двери, поэтому и выгляжу вежливым. Узнал я о таком правиле, когда при мне финки обсуждали какого-то хама, точнее хамку:

– Ты представляешь, она влезла в автобус, хотя я раньше ее на остановку пришла!

– Да, что за невоспитанность!

Сидя в очереди к здешнему врачу, иногда вспоминаешь ситуацию «я только на минутку, мне только спросить» – так в кабинет врача забегают без очереди. Знакомо, да? Тут так не проходит, потому что все равны, и требовать привилегий, пусть и на минутку, – чревато скандалом. Врач следит за порядком и управляет движением очереди. Человек не заходит на прием сам, а ждет, когда врач выйдет и назовет его фамилию. Но о врачах позже еще поговорим, будет глава про медицину.

Вернусь к магазинной очереди – но как раз той, где номерков нет и регулировать которую некому. К прилавкам самообслуживания – к коробкам с овощами, к полкам с пакетами молока – очередь образуется стихийно: подошел один человек, стал выбирать, тут подошел второй и ждет. Подошел третий, встал за вторым. Вот так набираешь себе в тележку продукты, обернешься – стоят.

Любовь к порядку заставляет финнов вставать в очередь и в совершенно неожиданных местах. Самая известная очередь – конечно, на День независимости 6 декабря. Это уникальное зрелище, советую взглянуть одним глазком, если окажетесь в Финляндии в этот день (показывают весь вечер).

Почти две тысячи человек приглашены на президентский прием. И что они там делают? Стоят в очереди. Камеры временами показывают вход в здание с улицы, журналисты берут интервью внутри, но главная картинка – президент с супругой жмут руки каждому пришедшему (а приходят обычно вдвоем) и обмениваются с ними парой слов. Гости стоят друг за другом. Очередь двигается не спеша, есть возможность разглядеть всех господ, а особенно дам – платья-то вечерние.

Это самая рейтинговая программа на телевидении, ее смотрит половина населения страны. Да, вот такое шоу. У нас нечто подобное по рейтингу – новогоднее обращение президента: не то чтобы мы жаждем услышать что-то новое, но так уж сложилось, такая традиция. А у патриотичных финнов своя традиция: наблюдать за самой главной в стране очередью в самый главный для страны день, День независимости. Тут тебе и равенство, и единение, и корпоративный дух.

Очередь появляется на любом публичном мероприятии, где все пришедшие хотят пообщаться с кем-то одним – например, с молодоженами на свадьбе или с родными усопшего на похоронах. Эмоции могут быть разными, но и в любом случае в строго определенный момент все гости выстраиваются друг за другом, чтобы коротко поговорить с женихом-невестой или с членами семьи умершего человека. Это вроде логично, я сам так стоял, но в таких очередях меня не покидало ощущение, что выражать эмоции приходится по расписанию. Причем дальше, по ходу мероприятия, градус церемониальности понизится, но начинаться все должно по правилам.

Кстати, раз уж я заговорил про свадьбы и похороны. И те, и другие в Финляндии обычно готовятся долго: о свадьбе сообщают и за полгода, о похоронах – за месяц (лютеране хоронят в закрытом гробу). Православные, которых в Финляндии примерно 1 %, хоронят усопших на третий день (отпевание проходит с открытым гробом). Кладбища обычно расположены рядом с церквями, место погребения выбирает церковь, и я не слышал, чтобы это нарушалось.

Еще важная церемония, почти поголовная, – крестины. Крестить могут дома, а могут в церкви, но организуют это не сразу после рождения и не через неделю, а через месяц-два. Это не формальная процедура, а именно что наречение именем, до крестин имени у человечка обычно нет. Как нет? А как же звать его? Вы приходите поздравить вернувшихся из роддома родителей, обязательно открыточку им несете с подарком – а там что писать? Пишите «Поздравляем маму и папу с рождением дочки/сына». В следующем месяце придете на крестины – там и узнаете имя. Как же зовут малыша до тех пор? Какие-то мои знакомые звали своего новорожденного «Икс». Люди по-разному выходят из ситуации, смысл в том, что это никого не напрягает: малыш ждет своей очереди, чтобы в устоявшемся порядке влиться в общество приличных людей.

В самой запомнившейся финской очереди я стоял с коллегой Юлей Варенцовой. Мы снимали в Финляндии репортаж для «Намедни» и по истории нам нужно было, чтобы герой спел русскую песню «Катюша». Решили проверить, нет ли ее в большом списке одного караоке-бара. Это не так невероятно, как кажется: «Подмосковные вечера» и «Миллион алых роз» там были. Чтобы изучить длинный список песен, очереди не было. Мы не нашли там никакой «Katjusa», но была «Katinka» – что оставляло надежду.

– Нельзя ли нам быстренько прослушать начало? – спросили мы.

– Нет, у нас все поют по очереди.

– Но только понять мелодию!

– Ждите своей очереди.

Пришлось сидеть в караоке-баре, попивая соки, слушать местные версии популярных хитов. Наконец ведущий торжественно объявил в микрофон (это тоже было правилом): «Песню «Катинька» исполняют Юлия и Андрей!» Аплодисменты, нас подбадривает публика, горят софиты. Мы выходим на танцпол, берем у ведущего микрофон, улыбаемся – и звучит мелодия. Совершенно другая, ничуть не «Катюша». Слова по-фински читать мы не умели, мелодию сходу запомнить не могли. Пока нужно было исполнять куплет этой печальной «Катиньки», мы топтались у всех на виду, а к припеву позорно сбежали с танцпола.

Финские правила строго разделяют время работы и время неработы, будни и выходные. Рабочая эсэмэска или электронная почта, отправленная человеку в субботу, наверняка останется без ответа до понедельника. Если человек в отпуске – вообще пиши пропало. Общение по работе после окончания рабочего дня – очень маловероятно. Помню, мою жену совершенно потрясла реклама российского банка, в котором мы с ней в Москве открывали счет. Топ-менеджером банка по совпадению был тогда финн, и в рекламном тексте для клиентов рассказывалось, что он очень много и допоздна работает. То, что для нас (по крайне мере, для меня) звучало похвалой и рекламой, по финским меркам выглядело явным минусом.

Финны – жаворонки. Не всем из них это нравится, но такова в стране деловая этика. Все открывается рано и закрывается непоздно. Час пик в Хельсинки (если так можно назвать небольшое скопление машин) примерно с 8 до 9 утра. Я очень смеялся, когда услышал, что пресс-конференцию для журналистов как-то назначили на 8 утра – в России это было бы пиар-провалом. Правила приличия (читал такое не раз) разрешают звонки людям домой с восьми утра до девяти вечера.

Телефонная вежливость в Финляндии: звонящий начинает разговор с того, что называет свое имя. Если ошибся – просит прощения. С телефонным хамством и бросанием трубки не сталкивался. Если звонят знакомые, человек первым делом говорит в трубку «халоо» или «мой» (это местные варианты слова «привет»). Если не видят, от кого звонок или номер незнакомый, прежде всего называют свои имя-фамилию. То есть звонит телефон, я беру его и должен сказать: «Андрей Шилов». Я встречал такую практику у советских начальников: они брали трубку телефона и называли себя – правда, только по фамилии. Но я, отвечая на звонок с финского номера, не хочу избавляться от простого «алло!».

О финском общепите поговорим подробнее в отдельной главе, но сейчас упомяну одну деталь – касающуюся этикета, а не вкуса. По местным правилам, блюда одного класса начинают есть одновременно. Сразу всем приносят десерт, например. Но в конце ладно, а начало еды не раз становилось у меня колоссальной проблемой: я по своей привычке заказываю суп и главное блюдо, жена по финской привычке – только главное блюдо, без супа. Ждать обычно долго. Через какое-то время, наконец, мне приносят суп, а жена продолжает ждать, пока я доем, потому что главные блюда ведь нужно приносить одновременно! Поголодав с полчаса пару раз, жена потребовала, чтобы я отказался от супов. Вышла горячая дискуссия о национальных вкусах. Выяснив, что мы оба отступать от своих привычек не намерены, сошлись на такой тактике: каждый раз в финском ресторане мы предупреждаем официантов, чтобы сразу несли каждому первое из заказанных блюд. Не повторяйте наших ошибок, сразу просите официантов нарушить порядок! Сами они не догадаются и вряд ли спросят – проверено.

Права для всех

«Они, бывает, такие идут вообще непонятные, в каких-нибудь лохмотьях, в каких-нибудь штанах разношенных, кроссовках. Как бы это нормально у них. А русские у нас в универе – на каблучках там, блондинки, с таким макияжем, с украшениями…»

Это русская девушка описывает мне финок. А вот, наоборот, финка говорит про неместную красавицу: «Ты видел ее? Это ж надо так надушиться! Пройти мимо невозможно! А накрасилась! Как так люди ходить могут!»

Финки – страшные и не красятся. Русские – безвкусные и разодетые. Услышите это в Финляндии не раз и не два. Финки действительно меньше пользуются косметикой и в будни спокойнее относятся к одежде. Не все. Не всегда. И все же тут приветствуют сдержанность и в речи, и в поведении, и (меньше) во внешнем виде.

«Мне один финн сказал: зачем ты красишься каждый день? – рассказывает студентка из России Ольга Евдонина. – Если просто идешь куда-то, зачем краситься? Даже если это не яркий макияж, чуть-чуть – все равно для них странно. И еще мне сказали, что красятся чаще всего девочки-подростки. Такие даже мусор пошли выносить – и накрасились. А взрослые нет». Этим и интересна учеба за рубежом: иностранные студенты, кроме образовательных курсов, проходят курсы незнакомой культуры.

Культ красоты в Финляндии слабее по сравнению с Россией, Италией, Францией. С билбордов на улице, в рекламе на экране и в Интернете на вас редко посмотрит красивая женщина. Модели в женских журналах не отличаются от мировых, но если обратить внимание на обыкновенную прессу или на картинку ежедневных новостей, женские лица там часто невыразительны. Очередную «Мисс Финляндия» мы встретили на съемках конкурса по переноске жен. Она была незамужней, приглашенной ради рекламы – и ее пятки торчали за ушами мускулистого спортсмена (на полосе препятствий муж носит жену на спине, вниз головой, положив ее бедра себе на плечи). К красоте здесь отношение спокойное, без восторга. Скромнее, красавицы, скромнее.

Девушки, приехавшие из других стран, рассказывают, что не чувствуют на себе внимания финских мужчин. «Ощущение, что тебя нет. На тебя никто не смотрит». Кавалер не подает даме – даже жене – пальто. Когда я по нашей традиции это делаю – никто не отказывается, не возмущается. Но от мужчин такого не ждут. Это не агрессивная защита эмансипированных женщин, просто все на равных.

Женщина и мужчина – на равных. По-разному можно понимать равноправие, тут многие народы поспорят, а не только мы с финнами (точнее, с финками). Но показательно, что они озаботились этим равенством раньше всех.

Еще в составе Российской империи, во времена Великих реформ Александра II, финские налогоплательщицы получили право голоса на выборах местного уровня. В 1906 году – историческое событие! – женщины добились права наравне с мужчинами избирать и быть избранными в парламент Великого княжества Финляндского. То был первый раз, когда Финляндия опередила весь мир – и на выборах в 1907 году 19 мест в финском парламенте заняли женщины. Сейчас их в парламенте 42,5 % – это по-прежнему непредставимая цифра для большинства государств. Женщины занимали здесь пост и премьера, и президента страны.

Равенство мужчин и женщин выборами не ограничивается. Чтобы понять, как обстоят дела с равноправием полов, для ООН в последние годы составляют Индекс гендерного неравенства. Употребление косметики, рекламные образы и высокие каблуки специалистов совершенно не интересуют. Методика учитывает представительство в парламенте, материнскую смертность, частоту подростковых беременностей, уровни образования мужчин и женщин и их занятость на рынке труда. У лидеров рейтинга неравенство полов минимальное – и Финляндия традиционно на первых местах.

Женщины играют в хоккей, по желанию служат в армии, разве что лесорубами не становятся. Из прежних мужских вотчин финская лютеранская церковь быстрее всех обретает новое лицо. Женское священство в ней утвердили в 1986 году, самая заметная женщина в финской церкви сегодня – глава хельсинкской епархии Ирья Аскола. «Принадлежность к церкви больше не формирует общественную норму, сейчас это скорее личный выбор, – считает она. – И церковь больше не обладает непререкаемым авторитетом. Все это порождает вызов, церкви нужно становиться живым сообществом. И это движение в правильном направлении».

Женщин-пасторов в финской лютеранской церкви сейчас почти столько же, сколько и мужчин. Я не углубляюсь в особенности обрядов, говорю только о внешней стороне дела: по поведению, по стилю общения, по открытости священницы в лютеранских храмах напоминают социальных работников. Или внимательных воспитательниц.

В обычный день народу в финской церкви немного. Три четверти финнов принадлежат лютеранской церкви, платят церковный налог, но при этом в храм практически не ходят. Одно из редких исключений – рождественская служба, в этот день поход в церковь остается частью праздничного расписания. И как раз на этой службе разыгрывают обязательное рождественское костюмированное представление у алтаря, со взрослыми и маленькими детьми-волхвами, с игрушками, яслями и куколкой родившегося Спасителя. На посторонний взгляд, церемония очень похожа на утренник в детском саду: радостное событие, ради которого люди собрались вместе. А организует это добрая воспитательница, под ее руководством все еще и споют.

Дистанция между пастором (особенно пасторшей) и паствой минимальная. Здесь тоже все равны. Однажды я был на свадьбе, где молодоженов венчала не просто священница, а сестра невесты. В храме она была в праздничной сутане – кстати, новый фасон для женщин-пасторов недавно разработала тоже женщина. Так вот, на церемонии венчания пастор была в церковном одеянии, а когда торжественная часть закончилась и начался свадебный банкет в ресторане, она переоделась в вечернее платье. Веселилась с молодоженами и отплясывала вместе со всеми.

Хельсинкский пастор Сари Ринне рассказывала мне в интервью, что и спустя двадцать лет после предоставления женщинам в церкви равных с мужчинами прав она сталкивается с неодобрением:

«– Я родом из Северной Финляндии, из деревни. Там и сейчас многие против того, чтобы женщины были пасторами.»[5]5
  Сари Ринне, пастор. Репортаж «Стальные финки», программа «Намедни», НТВ, 2003 г.


[Закрыть]

Но некоторые финские приходы, и особенно на севере, остались бы вообще без настоятелей, если бы не женщины-пасторы.

В 2007 году в церкви города Хювинкяа приглашенный пастор-мужчина отказался проводить совместную службу с пастором-женщиной. Та подала в суд, обвинив коллегу в ущемлении прав, – и выиграла. После рассмотрения дела на всех уровнях Верховный суд приговорил отказника к штрафу в 320 евро, отметив, что «религиозные убеждения не могут служить оправданием трудовой дискриминации по половому признаку».

Меняющееся финское общество не торопясь нащупывает новые правила всеобщего равенства. Когда-то прав добивались женщины, а кто теперь? Каждый год соблюдение прав сексуальных меньшинств фиксирует Международная ассоциация лесбиянок, геев, бисексуалов, трансгендеров и интерсексуалов. Я смотрю на их «радужную карту Европы», где разными цветами обозначено положение с правами секс-меньшинств на континенте. Темно-зеленые 100 %, нигде пока не зафиксированные, означают «уважение прав человека, полное равенство», темно-красные 0 %, тоже никому не приписанные, – это «массовые нарушения прав человека, дискриминация».

По итогам 2013 года наиболее продвинутой в области таких прав стала Великобритания, она сильно зеленая, у нее 82 %. Наименее продвинута Россия, со своими 6 % она окрашена кроваво-красным. Остальные страны дают полную палитру: в зеленых тонах Испания, Бенилюкс, Португалия, Норвегия, Швеция; светло-зеленые – Германия, Австрия, Хорватия, Венгрия. С другой стороны – розовые Украина, Турция, Молдова, Македония, Косово. И практически посередине спектра – 45 % – ядовито-желтая Финляндия.

Как же так? Почему в обществе, так ценящем равные права, да просто помешанном на равенстве, в 2013 году есть меньшинство, заметно ущемленное в правах?

Наказание (до двух лет тюрьмы) за гомосексуальность финны отменили в 1971 году. В 1981 году перестали считать это болезнью. В 1999 сняли запрет на то, что называли «поощрением гомосексуальности» (а может, правильно перевести это как «гомосексуальная пропаганда»?). Со временем финны стали предоставлять политическое убежище представителям секс-меньшинств, которых преследуют на родине, – так разрешили жить в Финляндии открытым геям из Уганды и ЛГБТ-активисту из России.

Однополым парам сначала разрешили «зарегистрированное партнерство», потом в таких союзах разрешили воспитывать ребенка, родившегося у одного из партнеров, – другой партнер мог ребенка усыновить. К новой реальности подстроился язык: из английского позаимствовали привычку звать подобные семьи «радужными», а детей в них – «гейби».

С другой стороны, картина была не совсем радужной: на активистов гей-движения в Финляндии нападали с перцовым аэрозолем и слезоточивым газом в 2010 и в 2012 годах, в офисе их организации однажды разбили окна. Государство преступников не поддерживало, преследовало, но откуда-то же они брались. Были в обществе такие настроения.

Финский муниципальный депутат Асмо Маанселькя в 2010 году выступил в провинциальной газете с неожиданно прославившей его статьей. «Люди в ходе дискуссий забывают, что Прайд-парад – это и провокация против традиционных ценностей», – так он формулировал позицию большинства. То есть тогда казалось, что финское большинство так думает: «Мы можем достичь мирного сосуществования, только если меньшинства не будут навязывать свои ценности как основы ценностей всего общества».

Споры о правах секс-меньшинств становились все громче. Противники расширения таких прав – некоторые депутаты и священники – ссылались на религию и на Библию, сторонники, наоборот, стали «голосовать ногами»: десятки тысяч прихожан покидали лоно финской церкви, то есть вычеркивали себя из регистра и переставали платить церковный налог. Но население страны – не десятки тысяч, а пять с лишним миллионов, и большинство вроде бы считало, что полное равноправие не нужно. От финнов можно было услышать знакомое: мол, у нас мужики настоящие, а вон в Швеции одни гомики.

Международную «радужную карту» составляют на основе 46 параметров. Отставание Финляндии от соседей заметно и в тонкостях юридического признания пола, и в нестрогих наказаниях за преступления с мотивом ненависти к представителям секс-меньшинств. Но один из самых простых и понятных критериев – равный брак. Его могут заключать все или не все? И здесь прорыв случился буквально только что, в 2014 году.

Как и во многих странах (включая Россию), в Финляндии в последние годы стали по-новому собирать подписи под гражданскими инициативами – через Интернет. И кто бы мог подумать, что самой животрепещущей темой для общества станут не какие-нибудь налоги, не здравоохранение, не экология. Недовольство в этих вопросах наверняка есть, но оно не такое сильное и массовое. Темой номер один для Финляндии стала инициатива разрешения однополых браков. Чтобы гражданскую инициативу рассмотрел парламент, достаточно было собрать 50 тысяч подписей, а тут просто взрыв – идею поддерживает в три раза больше людей, 166 тысяч.

В этом же 2014 году архиепископ Кари Мякинен – глава той самой финской лютеранской церкви, в которой некоторые священники и женщинам не хотят давать полные права, – лично извиняется перед сексуальными меньшинствами. Он говорит: «Я думаю о нашем поведении, о выталкивании из общественной жизни, которым десятилетиями занимались церковь и общество и которое наблюдается до сих пор. И я считаю, что необходимо попросить прощения».

Более того, Мякинен лично поддержал однополые браки. Точнее, не совсем так: споры ведь были не о том, чтобы разрешить какой-то особенный брак, а о том, чтобы обеспечить равные права на заключение брака. «Равенство» здесь – ключевое слово, и глава церкви поддержал браки гендерно-нейтральные.

С точки зрения российской, это особенно непонятно – как глава церкви может поддерживать нетрадиционные отношения? Церковь кажется опорой традиции, главной скрепой. Очевидно, лютеранская церковь Финляндии посчитала, что традиция всеобщего равенства важнее традиционных, сложившихся моделей поведения. Причем речь шла об отношении церкви к законам, регулирующим жизнь всех граждан, а не к своим, внутрицерковным правилам. А с государством финская церковь себя не путает.

Финские противники равных прав для геев утверждали, что Библия считает гомосексуализм грехом. Но в официальной позиции финской лютеранской церкви нет прямого осуждения гомосексуализма. Хотя церковь здесь по-прежнему не венчает однополые пары.

Именно разное отношение к гомосексуализму стало причиной того, что в 2014 году был отменен догматический диалог Русской православной церкви с Евангелическо-лютеранской церковью Финляндии. Архиепископ Мякинен и патриарх Кирилл встречались в Москве и договорились о проведении дискуссии о христианской антропологии, которая затрагивает и вопросы отношения к гомосексуализму. «Они хотели, чтобы мы объявили об отрицательном отношении к гомосексуализму, – объяснял Кари Мякинен. – Позиция нашей церкви иная».

В 2013 году опросы показывали, что брак для всех поддерживало 58 % населения Финляндии, через год эта цифра выросла до 65 %. Наконец в ноябре 2014-го гражданская инициатива о равноправном браке получает одобрение в парламенте, причем среди депутатов-мужчин ее поддерживает 42 %, а среди депутатов-женщин 68 %. Это только политическое решение, на следующий день никто не побежал расписываться по новым правилам. Законодателям еще предстоит соответственно изменить множество устаревших положений, новый «Закон о браке» вступит в силу только весной 2017 года. Но вектор выбран.

Страна, однажды удивившая весь мир равными правами для женщин и мужчин, в последнее время сильно отставала от европейского движения в области прав человека – а теперь прибавила скорости. Финнов все-таки притормаживают старые взгляды. А может, они просто очень медлительные.