Текст книги "Финляндия. Пора менять место жительства"

Андрей Шилов
Финляндия. Пора менять место жительства

Фото А. Шилова на обложке из личного архива автора

© Шилов А., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

* * *

Баня, водка, шубы и мороз – но это не Россия. Это Финляндия. Страна тысячи озер, Муми-троллей, рыбалки и Йоулупукки – живописуют путеводители. Страна, где прокатывают визу, покупают фейри, выходят замуж – говорят туристы. Страна, где отбирают русских детей и готовятся вступить в НАТО – сообщают порой газеты и телеканалы.

Эта книга не реклама и не пропаганда. Просто мне захотелось поделиться тем, что знаю – ведь я уже пятнадцать лет рассказываю в российских средствах массовой информации о Финляндии. Последние годы я провожу там даже больше времени, чем в России, – в стране Суоми сейчас живет моя семья.

Давайте взглянем на Финляндию глазами ее жителей – губернаторов и уголовников, счастливых детсадовцев и пенсионеров. Цитаты из моих телерепортажей выделены в книге курсивом, а все остальное – новая и часто неожиданная информация, которая заставит вас совершенно по-новому увидеть Финляндию, нашего ближайшего европейского соседа.

На обложке указан один автор, но это рассказ, основанный на опыте многих людей – родившихся в Финляндии и приехавших в нее из разных стран. Если что-то сделало книгу интереснее и увлекательнее – то несомненно это их наблюдения, а на совести автора – все длинноты, недоговоренности, ошибки и упрямое непонимание местных реалий.

За ценные замечания благодарю и тех, кто ознакомился с отдельными главами книги до ее выхода в свет – Веронику Куцылло, Дарью Горбунову, Ирину Егорову, Лидию Шилову и особенно Юлию Варенцову.

Отдельное спасибо – моей жене Кристине и детям Кире и Милану за подсказки и переводы, идеи, советы и терпеливые объяснения.

МИЛАНУ

Знакомство

– Финляндия. Что приходит к голову?

– Сауна. Финский нож. Летка-енка.

– Санта-Клаус еще. Нокия.

– Алкоголь. Раньше они к нам ездили напиваться.

– Да, еще говорили, у них сухой закон.

Февраль 2000 года, я приехал на свою первую съемку в Финляндию. Мы арендовали машину (цены еще в финских марках), едем из Хельсинки на восток вдоль побережья – снимать собор в городке Порвоо, где император Всероссийский Александр I гарантировал финнам соблюдение их прав. Великое княжество Финляндское перешло из Шведской империи в Российскую в 1809 году, наш царь стал тогда и Великим князем Финляндским. Я готовлю «финский эпизод» в «Российскую Империю» – документальный сериал, который мы готовим на НТВ. Текст написан заранее, сдан Парфенову. Леня подредактировал.

Приехали в Порвоо. Навигаторов и Google Maps еще не было. Указатели по-фински разобрать невозможно: «Keskusta» – что такое? К счастью, рядом слово понятнее – «Centrum». Доехали по стрелкам. Старый центр, редкий для Финляндии деревянный квартал, милые разноцветные домики. Никого. Старая каменная церковь на холме открыта не каждый день, но специально ради нас пришел настоятель (договаривались по электронной почте – 2000-й год, в Финляндии уже все в Интернете, разумеется, и все говорят по-английски). В лютеранском соборе у алтаря – скульптура Александра I, между прочим, иноверца. Оператор Вова Каптур с Леней быстро придумывают: начало текста произносим снаружи, подходя к двери, потом ведущий открывает дверь, заходит внутрь и садится на первую скамеечку перед алтарем.

«– Городок Порвоо, но русские используют не финские, а шведские названия, которые таким образом достаются от одной метрополии – другой метрополии. И в Российской империи Хельсинки называют Гельсингфорсом, а, например, Порвоо – Борго. Здесь Александр I открывает будущие 118 лет российской истории Финляндии.»[1]1
  Авторы сценарного эпизода – Леонид Парфенов, Андрей Шилов. Серия «Александр I» документального проекта «Российская империя», НТВ, 2001 г. Должность интервьюируемых здесь и далее указана на момент эфира.


[Закрыть]

Сняли кусочек на улице. Перемещаемся внутрь. Дальше одним махом Леня выдает заученный длинный текст:

«– Речь Александра перед депутатами переводит генерал-губернатор Спренгтпортен: «Я обещал вам сохранить вашу Конституцию, ваши основные законы. Ваше собрание здесь удостоверяет вам мое обещание». Финляндия получает даже больше прав, чем она имела, входя в состав Швеции. Это скорее не права, а привилегии. Великое княжество Финляндское освобождено от центральных налогов, Финляндия не поставляет рекрутов в русскую армию. «Не служить и не платить» станет финским правилом в империи.»[2]2
  Там же. НТВ, 2001 г.


[Закрыть]

Поснимали еще внутри немного, попрощались с настоятелем, вышли. Он закрыл массивную дверь, ушел. Снег. Тишина. Дошли до машины, поехали обратно по пустой дороге в Хельсинки.

– Ну все, – говорю я. – Никогда в жизни больше не увижу этот городок Порвоо.

Едем, слушаем первый альбом Земфиры, продолжаем вспоминать, с чем у нас ассоциируется Финляндия.

– Белофинны. Линия Маннергейма.

– Фильм «Доверие». Про то, как большевики финнов отпустили в декабре 1917 года. Подожди, а почему 118 лет в составе империи? – спрашивает Леня.

Пауза. Земфира поет про трещинки. Я считаю в уме года от 1809-го до 1917-го. Черт! Вова Каптур молча разворачивается на ближайшей развязке и мы возвращаемся переснимать. Я звоню настоятелю – разумеется, он не берет трубку. Дело же закончено, а сходу в Финляндии поди о чем-нибудь договорись. Ну что, в другой день приезжать? Проверяем по абзацам сценария – ура! Количество лет Леня называл на улице, можно и не созваниваться ни с кем, в церковь заходить не надо, обойдемся сами! Выдохнули. Едем по знакомым указателям в центр Порвоо.

Неразговорчивый Каптур замечает:

– Ну что, Андрюх, никогда больше не увидишь ты этот городок?

* * *

Вечером после съемки с трудом нашли место, в котором можно поесть. Сели – Леня, Вова, я – недалеко от дверей. Заходит девушка, сразу признает в нас русских и обращается к нам: «Кто из вас Андрей Шилов?» Это моя будущая жена. Накануне я по телефону передал ей привет от московских знакомых, но телефонным разговором как-то не ограничились, я предложил, чтоб она подходила туда, где мы ужинаем. И так передал привет, что живем вместе уже 13 лет.

Жениться – прекрасный способ познакомиться со страной: традиции, обычаи, люди и вся инфраструктура открываются с другой стороны, нетуристической. При этом не скажу, что я хоть чуть-чуть стал финном: во-первых, большую часть брака мы прожили не в Финляндии. Во-вторых, до сих пор я здесь только одной ногой, а другой остаюсь в России, где у меня работа и все-все-все. Поначалу мы и жили в России, потом на две страны, потом в Германии, где я работал собкором НТВ. В Финляндии базируемся с 2010 года: жена получила в Хельсинки важную для нее работу, а я основал, так сказать, самопровозглашенный корпункт НТВ в Северной Европе и снимаю для энтэвэшной Дирекции информационного вещания. Новостей из этих краев сами знаете сколько, да и интересы у меня разные – в общем, я занимаюсь и документальными фильмами, и вот уже даже пишу книгу.

Это рассказ про Финляндию глазами русского, который все-таки внутри: есть жилплощадь, документы, водительские права, вид на жительство (как у супруга гражданки страны). И при этом это взгляд со стороны: профессия обязывает сохранять дистанцию, да и есть с чем сравнивать. 16 лет я прожил в городе Нальчике, 17 лет в Москве, год в Бристоле, три в Берлине, не считая постоянных разъездов по всему континенту. С 2010-го я провожу в Финляндии «не меньше полугода в течение года» (такое правило для налоговых резидентов). Я смотрю на финнов и вблизи, и издалека, не успевая ни привыкнуть к ним, ни соскучиться без них.

Санта-Клаус, финский нож, любовь к выпивке – все это из Финляндии никуда не делось. Разве что вместо финской летки-енки у нас одно время напевали Як-цуп-цоп, а финские высокие технологии символизирует теперь не Nokia, а Angry Birds и Clash of Clans. Но со временем я сформулировал для себя три правила, благодаря которым Финляндию мне понимать проще. С чем бы я ни столкнулся у финнов, вспомнишь одно из правил – и как-то все становится понятнее.

Финляндия – это страна-остров.

Если посмотреть на карту, острова никакого нет: у Финляндии длиннейшая в Евросоюзе сухопутная граница с Россией (1340 км), есть железнодорожное сообщение с Питером, автомобильное с Петрозаводском и Мурманском (ездили, знаем). Но граница с Россией не открыта, нужны визы, плюс слишком разный уровень жизни, другая валюта, другая церковь, другой быт. К европейским северным соседям – Норвегии и Швеции – из Финляндии можно добраться на машине, но это края такие же далекие и безлюдные, настоящих транспортных потоков там нет. А от остальной Европы финны отрезаны Балтийским морем. Они на отшибе, далеко, мало кто из европейцев бывал в Финляндии – а если бывал, то добирался по воздуху или морем. Это остров, который при всей удаленности и провинциальности чувствует себя Европой намного больше, чем, например, мы.

Финляндия – это страна-дача.

Не наша привычная дача с прополкой на шести сотках и сортиром в уголке, а дача как коттедж за городом. С аккуратными дорожками, заборчиками, домиками, спрятавшимися в зелени или засыпанными снегом, со спутниковыми тарелками и вымытыми стеклами. Хотя около 84 % финнов живут в городах, они очень близки к природе; все их населенные пункты «размазаны по карте», и расстояния внутри поселков заполнены не постройками, а зеленью. В Финляндии нет городов-миллионников, нет высотных зданий, нет шумных улиц. Не то чтобы здесь мертвая тишина – скорее лесная: птички поют, зайцы и лисы бегают прямо во дворах. Это первое, что замечают туристы, и про это еще будет сказано подробнее в главе «Тихая Финляндия». Каждый финн помнит, с какого хутора родом его предки, у многих, кроме городской квартиры, есть домик в лесу – там вряд ли сажают помидоры или копают картошку, скорее там будет недалеко озеро или речка, туда едут отдыхать и отключаться от – по нашим меркам – и так сонного ежедневного ритма.

Финляндия – это страна-компания.

Нигде больше не встречал я такой преданности своим традициям, такого следования своим правилам и при этом убежденности, что твоя страна самая лучшая и что человеку невероятно повезло, если он родился здесь. Это легко сравнить с корпоративной этикой: мы одна команда, у нас бывают проблемы, но мы с ними справляемся. Мы не самая большая компания на рынке, но мы прибыльны, мы развиваем новые технологии, инвестируем в молодых специалистов, не забываем об ушедших на пенсию. «Первый вопрос – вы откуда, а второй всегда – ну и как вам Финляндия? – рассказывал мне один британец. – Очень патриотичное население. Понятно, почему – молодая страна, независимость получили недавно».

Здесь действительно есть национальное согласие и почти каждый убежден, что в принципе все хорошо – и в большом, и в малом. И страна идет в правильном направлении, и своей жизнью люди довольны. Этот настрой посильнее чистых тротуаров и высоких цен отличает Финляндию от России.

И вот еще о чем нужно помнить.

В Финляндии холодно. Странно говорить это человеку из России, но большинство россиян скорее привыкли к континентальному климату, когда зимой холодно – только зимой, а летом жарко. В Финляндии нечего делать тому, кто мечтает о климатической эмиграции – у финнов зимы еще длиннее наших, а лета вообще нет, весна начинается в мае и в начале августа плавно переходит в осень. В этой стране нет жары и не бывает кондиционеров в квартирах.

В Финляндии малолюдно. Первое впечатление приезжающих сюда неизменно: сегодня, наверное, выходной? Почему на улицах пусто? Потом гостям объясняют, что тут так всегда. Когда мне нужны виды «финских городов», я посылаю оператора к железнодорожному вокзалу в Хельсинки, там в кадр может попасть по крайней мере сразу несколько человек. Казалось бы, территория страны – 338 тысяч квадратных километров, есть где жить, просторы бескрайние. Примерно такая же по размеру страна – Вьетнам, они с Финляндией даже похожи, такие две сардельки в морских водах. Но во Вьетнаме живет 93 миллиона человек, а в Финляндии – пять миллионов! Даже если признать, что Азия – мир далекий и совсем непохожий на нас, можно сравнить Финляндию с соседними европейскими странами. Чуть меньше Финляндии Польша, чуть больше – Германия. В Польше при этом живет 38 миллионов человек, в Германии – 81 миллион. А пять финских миллионов – с чем бы сравнить? Это население одного города, соседнего Санкт-Петербурга (правда, из Питера в Финляндию переезжают, а наоборот – нет).

Наконец, еще одна важная особенность Финляндии: она рядом с Россией. Я пишу это, сидя у себя в квартире в Эспоо – городе-спутнике Хельсинки – и открываю мобильное приложение российского банка в своем телефоне. До ближайшего банкомата 284 км, он в Петергофе. Нет, я не бегаю снимать наличные в Петергоф. Но все же Россия под боком, совсем рядом – до нее отсюда намного ближе, чем из Британии, Германии или других стран «развитого Запада». Три с половиной часа на поезде «Аллегро» – и я в Питере. Жители Санкт-Петербурга и Ленинградской области, приезжающие в Финляндию на машине, тратят на дорогу и того меньше – два-три часа, если нет пробок на границе.

Государство-няня

Сами финны так свою систему не называют. Государство всеобщего благосостояния, скандинавский социализм – это другое дело. Но на первый взгляд кажется именно так: государство здесь – няня. Сначала воспитывает, обучает, помогает найти работу, а как только ты встаешь на ноги – отбирает много-много из заработанного и тратит эти деньги для твоего же блага. Все продумано, «все для блага человека, все во имя человека».

Американцам, британцам (которые и используют это выражение «nanny state») такой подход кажется сковывающим, ограничивающим свободы и выбор. Государственная машина, «государство-Левиафан» – эта концепция известна с XVII века. Если кто и критикует Северную Европу, то именно британцы и американцы, в их прессе то и дело встречаются рассказы о том, что «модная Скандинавия» – это не так круто, как кажется (финны не скандинавы, но попадают в ту же компанию на вторых ролях).

Нам финская система понятнее. Большинство финских русских, которых я знаю лично, с которыми сталкиваюсь, которых читаю в Интернете, отзываются с большим одобрением о стране и о том, как в ней все устроено. В России все-таки свой Левиафан, у нас иной опыт общения с государством и поэтому взгляд другой.

Финское государство – не слабое, чиновник не ищет выгоду в плохо работающих институтах и не использует государственную машину в интересах отдельных групп. При этом оно не враг, не грозит дубиной ни гражданину, ни бизнесу. Сильное, но не грозное государство – вот что нам с российским опытом особенно заметно в Финляндии. Государственный чиновник – он тебе не приятель, но и не противник, и нет привычного российского разделения на «мы» и «они». «Ну они дают! Ты посмотри что придумали!» – знакомые нам фразы о властях просто невозможно представить по-фински. Ведь у финнов «они» это продолжение «нас».

Финский чиновник близок к народу, это не то чтобы модно – это естественно (как и по всей Северной Европе). С премьер-министром Финляндии Юрки Катайненом мой сын регулярно сталкивался в одном спортивном центре, а с Александром Стуббом, который сменил Катайнена на посту премьера, мы однажды ехали в лифте из подземной парковки. Жена перекинулась с ним парой слов, я его не узнал.

У президента статус повыше. Нынешний президент Саули Нийнисте проезжал как-то по дороге в центре Хельсинки, а мы шли вдоль нее по тротуару из магазина. Заметили разве что одну машину сопровождения – движение, разумеется, не перекрывали. События с участием президента часто попадают в новости, но никаких постановочных встреч с министрами по телевидению не показывают. Есть уважение к посту, но нет дрожи и пиетета. В начале 2014 года президент Нийнисте посетил ботанический сад в Йоэнсуу и подошел к говорящему попугаю, известному умением произносить не только приличные слова. И при включенных камерах в ответ на президентское «Terve!» попугай выругался: «Vittu!» Да еще повторил это в высшей степени бранное финское слово несколько раз. Работникам пресс-службы, возможно, и досталось от гаранта, но кассет у журналистов никто не отнимал, по поводу оскорбления высшего должностного лица не волновался. Репортаж показали по телевидению, и до сих пор его можно найти на сайте национальной телерадиокомпании ЮЛЕ.

У финской полиции одно время была социальная реклама под лозунгом «Полицейский – твой друг». Так можно сказать не только про сотрудников полиции. «Здесь государство – это друг, тебе не будут угрожать, наоборот, помогут, в чем-то получишь поддержку, может, и денежную. Тебя замучают всякими бумажками, придется заполнять их, бегать по инстанциям, но если ты человек сильный и готов заниматься этим – получишь все, что от государства хочешь», – рассказывает мне Полина Огирчук, студентка, приехавшая в Финляндию учиться.

Финский гражданин и финское государство общаются на равных. «Равенство» – это ключевое понятие для финнов. В известной триаде «свобода, равенство, братство» именно «равенство» для них важнее всего.

Это хорошо видно в сравнении. У финнов точно больше равенства, чем у британцев, где по-прежнему заметна сословная иерархия. В Финляндии больше равенства, чем во Франции и особенно чем в России, где многие – от босса до вахтера – понимают ответственность как возможность показать другим, что вы им не ровня. Финны относятся к ближнему как к равному, как к коллеге или соседу. Это североевропейский подход, нечто похожее я наблюдал у шведов, норвежцев и датчан.

Наглядное свидетельство такого равенства – конечно, налоги. «Я написала в налоговой декларации, что у меня зарплата будет меньше тысячи евро, – рассказывает мне русская студентка, подрабатывающая летом в финском баре. – Если меньше тысячи евро зарплата, то налог вообще ноль». Но меньше тысячи евро согласится получать разве что студентка-иностранка. А дальше – чем выше доход, тем больше процент налога, шкала прогрессивная.

Разрыв между богатыми и бедными финнами невелик, хотя самые-самые, конечно, выделяются. Информация о доходах и налогах всех налогоплательщиков страны есть в открытом доступе. В 2013 году самая большая зарплата в Финляндии была у главы компании Kone (их лифтами и эскалаторами пользуются и в России). Так вот, исполнительный директор концерна Kone Матти Алахухта заработал 4,77 млн евро.

Но спустимся с небес на землю. Финская среднемесячная зарплата в 2013 году составила 3259 евро. Более подробные данные есть по 2012 году: самая маленькая зарплата была в сельском, лесном и рыбном хозяйстве – там получали 1635 евро в месяц. Самыми высокооплачиваемыми были врачи со средней зарплатой 7118 евро в месяц.

Все эти цифры – «грязный» доход до вычета налогов, статистики после выплаты налогов нет. Но принцип понятен: чем больше зарабатываешь, тем больше отдаешь. Например,

– при доходе 13200 евро в год (то есть 1100 в месяц) подоходный налог составит 5 %;

– при доходе 20300 в год (около 1690 в месяц) – налог 14 %;

– при доходе 32 000 в год (около 2660 в месяц) придется заплатить налог в размере 19,3 %;

– а господин Алахухта из заработанных четырех с половиной миллионов отдал налогами примерно половину.

Кроме подоходного налога, физические лица в Финляндии платят пенсионный налог, делают отчисления в фонд безработицы, и еще есть налог церковный (если вы объявляете себя верующим и приписаны к приходу).

Обещать снизить налоги у финских политиков не принято, избиратели публично этого тоже не требуют – мне кажется, у финнов это так же неприлично, как и обсуждать сами доходы. Хотя в приватных разговорах – строго между нами, на своих примерах – многие соглашаются, что хорошо бы платить поменьше.

А теперь пару слов о том, как технически в Финляндии устроена оплата налогов физическим лицом.

Одни налогоплательщики (например, моя жена как штатный сотрудник финского университета) получают на банковский счет уже чистую зарплату – за них налоги платит их работодатель. Другие (например, я как частный предприниматель) получают весь доход «грязными» и должны платить налоги сами.

Я заранее сообщаю в налоговую, сколько рассчитываю получить за год (занятное получается прогнозирование), налоговики прикидывают мою ставку и присылают мне график выплат. В течение года я плачу налоги, сплю спокойно – и в начале следующего, как и все, получаю по почте заполненную декларацию о своих доходах: налоговая инспекция сама считает все персональные расходы и доходы за прошлый год и предлагает гражданину свой вариант. Можно заполнить декларацию по-своему, а можно согласиться с той, что есть, – больше половины финских налогоплательщиков так и делают. Кстати, зря, потому что налоговая знает о гражданах не все – иногда это приятно, а иногда так теряют деньги. Если годовые расходы на поездки из дома на работу и обратно превышают 600 евро, то лишние затраты можно возместить возвратом налогов.

Так или иначе, человек отправляет в налоговую свою декларацию, и через девять месяцев, в конце сентября, он получает еще одно «письмо счастья»: налоговая сообщает окончательный вариант доходов и расходов за прошлый год. Мне, например, в прошлый раз пришло письмо, в котором налоговики сообщили, что несколько сотен я в предыдущем году переплатил – и в начале декабря эти деньги «капнули» мне на счет. Вообще эти первые дни декабря, когда государство возвращает налогоплательщикам переплаченное, – это неофициальный праздник в Финляндии. Он не отмечен в календарях, но все про него знают. Так вот, в декабре 2014 года граждане получили обратно от государства 2,2 миллиарда евро (в среднем каждый из 3,3 млн осчастливленных получил почти 700 евро, так что мои 300 – даже меньше нормы).

Тех, кому, наоборот, нужно доплатить, обычно меньше: народ старается в этой ситуации не оказываться. В том же 2014 году государство потребовало у 778 тысяч человек доплатить 1,1 млрд евро, в среднем выходило почти по полторы тысячи с каждого. Срок дают два месяца – а это как раз время рождественских праздников, кому приятно тратиться не на подарки, а на оплату каких-то прошлогодних налогов! Так однажды не повезло моей жене: пришло это стандартное письмо – и вместо ожидаемого плюса там минус. Доплатите, говорят, еще тысячу евро за прошлый год. Она ахнула, но не сдалась, решила разбираться, кто напутал, и – важная деталь – утрясла все вопросы по телефону. Выяснилось, что и в самом деле это была ошибка (ничего себе у них ошибочки, подумал я).

Государственная бюрократическая машина и раньше работала неплохо, а с компьютеризацией и распространением Интернета система стала особенно прозрачной. Малочисленность населения дает только плюс: спрятаться невозможно, все на виду – и буквально, и виртуально. Базы данных банковских клиентов открывают для налоговиков по первому запросу; вклады, страховки, данные кредитной карты, переводы денег за рубеж – все это легко проверяется.

Бессмысленно пытаться скрыться, переехав в другой город, ведь многие данные о людях и компаниях остаются в открытом доступе по всей стране, и в любом случае на новом месте ты будешь в общей электронной базе – это и есть ощущение одной корпорации, которая живет общим делом.

Знакомые брали интервью у бывшего преступника, который вышел на свободу с чистой совестью и к тому же стал помогать оступившимся вернуться к нормальной жизни. «Мы все вместе, – рассказывал он. – Украсть из бюджета, из налогов – это украсть у своих». Казнокрадство не то чтобы сведено к нулю, но считается крысятничеством – стоит ли удивляться тому, что в мировом антикоррупционном рейтинге Финляндия давно занимает одно из первых мест. В отчете Transparency International 2014 года Финляндия идет под номером три (номер один – Дания, последние номера 174–175 – Сомали и Северная Корея, Россия – 136).

Итак, прозрачность и доверие, равенство перед законом и доступность государства для граждан, равные права и равные возможности, но это не все. Бросается в глаза, что финны считают богатство неприличным. Эти взгляды популярны во многих странах, но тут они особенно заметны, возможно, накладываясь на местную традицию общей сдержанности. «Заработать миллиард нельзя, – переводит мне финскую философию Константин Ранкс, латвийский журналист, живущий и платящий налоги в Финляндии. – Это очень важный момент. В России считают, что я заработал бабло, поднял денег. А в Финляндии считают: это не заработанные деньги. Допустим, тебе повезло купить акции по дешевке, потом ситуация изменилась, акции растут в цене – и ты, получается, богатеешь. Но ты не заработал эти деньги».

Люди с доходом значительно выше среднего платят в Финляндии и 40 %, и 50 % подоходного налога. Считать деньги в чужом кармане – дело вроде неприличное, но считать, как они из чужого кармана уходят, – другое дело, и тут не могу не вспомнить, как в Финляндии высчитывают дорожные штрафы. Страна славится несколькими рекордными выплатами нарушителей: в 2000 году интернет-бизнесмен Аякко Рютсола заплатил штраф в 80 тысяч евро за превышение скорости, а в 2001 году топ-менеджер Nokia Пекка Ала-Пиетиля отдал 35 тысяч евро за проезд на красный. Не в руки, конечно, отдал. Оплатил квитанцию в банке, как и все.

Через несколько лет после тех рекордных выплат, в 2005 году, мы снимали один репортаж на востоке Финляндии, и наш продюсер Ваня, не заметив городского ограничения в 40 км/ч, сел в машину и сходу разогнался до 68 км/ч. Самое неприятное, что полицейская машина стояла на этой же улице и остановили нас мгновенно. Ваня неважно говорил по-английски, и я ему переводил, что давало нам возможность для маневра.

– Вы превысили скорость, – вежливо сообщили полицейские.

– Понятно, извините.

– Надо заплатить штраф, – продолжали они.

– Окей.

– Сколько зарабатывает ваш водитель? – спросили у меня.

Тут мы задумались. Сказать слишком мало – не поверят. Сказать очень много – а как это повлияет на штраф? Про прямую зависимость мы не знали, но догадывались. А если свяжутся с посольством и будут проверять? Затягивать было неприлично, и мы наконец сошлись с Ваней на тысяче долларов. Полицейские тоже о чем-то посоветовались и выписали квитанцию, которую нужно было оплатить в банке. Разумеется, банки были в выходные закрыты, и мы потом бегали по аэропорту в поисках открытого отделения. Таки нашли. Штраф был на 100 долларов, то есть десятая часть заявленной зарплаты.

А вот еще пример равенства: жилье. Его в Финляндии, разумеется, можно купить, но его же дают и бесплатно, как в Советском Союзе, – тем, кто в нем нуждается. Личного опыта тут никакого, но пара примеров перед глазами. Точно так же, как Израиль содействует приезду в страну евреев и как Германия после развала СССР разрешила въезд российских немцев, Финляндия в 1990-е годы разрешила всем ингерманландцам из России вернуться в Финляндию. И вот мои знакомые, жители Санкт-Петербурга, подали в консульство документы на переезд и указали, что семья у них – четыре человека и они хотели бы получить четырехкомнатную квартиру, причем именно в городе Эспоо. Такую свободную жилплощадь власти в Эспоо найти не могли, и питерская семья ждала – год, два, пять, семь лет. Дети за это время выросли, и спустя почти десять лет старшего ребенка из заявки вычеркнули – он поступил в вуз, и было понятно, что все вместе они не переедут. Как только речь зашла о трехкомнатной квартире, заявку на переезд удовлетворили в течение года и семья переехала в Эспоо. Приехали они на своей машине (дорога не дальняя), в городе их встретила работник социальной службы, и они вместе добрались в предоставленную квартиру площадью 82 квадратных метра. Квартира из государственного фонда, не новостройка, но в приличном состоянии. Соцработник передала новым жильцам ключи – и первую же ночь они ночевали в квартире, не находящейся в частной собственности, но все же в своей.

Государство приняло новых жителей, только когда смогло обеспечить их жильем в соответствии со здешними нормами, – вот такое равенство. Семья уже 14 лет живет в этой квартире, платит за нее 900 евро в месяц плюс немаленькие коммунальные платежи (об этих вещах подробнее будет в главе «Жилье»).

Другой пример. Семья переехала в Финляндию из России, муж был бизнесменом, жена сидела дома с ребенком. Отношения разладились, муж чувствовал себя главным: он кормилец, что они без него будут делать! Но жена взяла себя в руки, пошла в социальную службу, объяснила ситуацию, показала ребенка – и соцработники помогли ей получить квартиру, самой, уже без мужа, с которым она развелась. Тот очень возмущался: как иммигрантка может получить государственное жилье в красивом современном доме, с неплохим метражом и сауной прямо в квартире? А потому что равенство: нужно помочь людям создать достойные условия, в том числе, чтобы не возникало социальной напряженности или чтобы эту напряженность снять.

Живя на пособии, человек платит за государственное жилье не полную сумму, но все же платит. «Это социальная справедливость, – объясняют мне. – Это вопрос этики. Ты получаешь маленькие деньги, но все же получаешь – значит, должен платить. Все равны, все платят».

Насколько прочна такая система? Серьезный экономический кризис в Финляндии случился в начале девяностых годов, и последние почти двадцать лет дела у финнов идут неплохо. Примеры с пособиями и жильем – они из этого, экономически успешного времени. В 2013 году на жилищные пособия нуждающимся финнам государство выделило 633 миллиона евро.

Осенью 2012 года я был на съемках в городке Сало, где закрылось несколько цехов на заводе компании Nokia. Город с населением в 55 тысяч человек потерял налоги (ежегодные 50 миллионов евро), а работы лишились тысяча человек – это было потрясение года на финском рынке труда, все только про несчастное Сало и говорили. В городском бизнес-центре координатор проектов жаловался мне на невиданный кризис:

«– Я думаю, в ближайшем будущем ситуация у нас станет еще хуже.

– А как именно? Что будет хуже? Ну что, людям есть будет нечего?

– Ну нет! Но, например, если решишь продавать дом, покупателя нужно будет искать намного дольше.»[3]3
  Томми Виртанен, координатор проектов бизнес-центра г. Сало; Андрей Шилов, журналист. Репортаж «Кризис по-фински: как выживают уволенные сотрудники Nokia», программа «Сегодня», НТВ, 2012 г.


[Закрыть]

Вот такой был кризис по-фински образца 2012 года. Пока работали, люди отдавали налогами треть своего дохода, а то и больше. Потом они потеряли работу, причем совершенно не по своей вине: компания просто перенесла производство из Финляндии в другую страну, пытаясь спасти бизнес. И новые безработные стали получать пособия размером до 60 % от своей последней зарплаты. Так, правда, продолжается не вечно: если безработный остается безработным и не соглашается на варианты, предложенные биржей труда, пособие уменьшается – чтоб не сидели на «социале» без забот.

Конечно, здесь есть бедные. Свои, финские, а не только приезжие с юга Евросоюза или из России. Как и повсюду в мире, в Финляндии организована бесплатная раздача еды для тех, у кого совсем туго с деньгами, кто давно «на дне». В очереди за бесплатной едой сейчас каждую неделю по стране выстраивается 20 тысяч человек (и раздает еду уже не государство-няня, а церковь и благотворительные организации – как в фильме Аки Каурисмяки «Человек без прошлого»). Что за люди приходят за куском хлеба? Немолодые, без высшего образования, живущие в государственном, а не в своем жилье, давно получающие пособие или работающие, но за гроши. Нам их доход может показаться и немаленьким, но цены-то финские.