Текст книги "Бомбилы Белокамня"

– О! Благодарю-благодарю! – залебезил перед своим спасителем владелец магазина, спешно поднимая с земли замок и стараясь мягко и неназойливо оттеснить криминальный элемент прочь, рассчитывая запереться от него внутри лавки.

– Погодь, барыга! – остановил его жестом Сипа. – Барахлишка не нужно? Задёшево отдам, бля буду! Алтушки, бабки, лавэ, тугрики, грины нужны срочно, сечёшь?!

Он извлёк из-под одежд свои краденые ожерелья и прочие «найденные» вещи, показывая их торговцу. Природная торгашеская жадность боролась внутри толстячка с боязнью перед обманом и грабежом, но судя по тому, как лихо взломал этот невзрачный на вид мужичонка Дракона, дверь ему серьёзной преградой не станет, поэтому скрыться от него в лавке не удастся.

– Ты предлагаешь мне купить краденого? – осторожно осведомился у взломщика торгаш.

– Да какое краденое? – деланно возмутился Сипа, хотя не понимал ни бельмеса из того, что там лопочет это тип. – Моё, родное! От сердца отрываю! На поезд нужно, а… Хотя откуда тебе, обезьяна, знать, что такое поезд! Ну так что, берёшь?

Осторожно, с опаской и тревогой в сердце, толстяк принял предложенные вором украшения, бегло оценивая их внешний вид. Знает он подобную публику! Мало того, что стараются усыпить бдительность, так ведь и пырнуть ножом могут в любой момент. А даже если и не нападут, то постараются надуть, всучив поддельного золотишка. Однако Сипа не собирался делать ничего из этого, поскольку новые неприятности ему были не нужны, а краденое нужно постараться сбыть как можно скорее. Нечего улики на себе таскать! Наконец, торговец вздохнул, забирая себе ожерелья, перстни и зеркальце, взамен предлагая увесистый кошель, снятый им с пояса. Или этот человек не знает истинной ценности этих вещей, либо это подделка, но очень хорошего качества, поскольку проба ножом показала, что это ни в коем случае не позолота.

– Если что, продам потом кому-нибудь или подарю! – подумал торговец, завершивший сделку передачей своего кошелька мошеннику.

– Ну-ка с, посмотрим, чего тут у нас! – опустил взор к кошельку Сипа. – О, рыжьё! Отлично!

В итоге обе стороны расстались довольные друг другом, поскольку вместе с ожерельями вор смог избавиться и от прочих вещей, попутно всучив их торговцу, а тот надеялся получить прибыль со своего внезапного вечернего вложения, перепродав его подороже или раздарив девицам. Ну, скажите на милость, какая красотка откажется от ожерелья или декоративного зеркальца ручной работы?

Вскоре довольный зэк топал по мостовой, лихорадочно ускоряясь по мере того, как солнце опускалось всё ниже и ниже. Оставаться в темноте на улицах неизвестного города – что может быть хуже? Однако, как назло, на пути не попадалось ни одного отеля или, на худой конец, гостиницы. Наоборот – ноги вывели его на большую площадь, которая служила началом аллеи правосудия, где располагались академии стражи и солдат, военная школа, тюрьма, суд и иже с ними.

Сама площадь, которая оказалась пыточной, испугала вора до дрожи в коленях, поскольку тут сновало не только большое количество стражи, но также слышался свист бича, которым наказывали закованного в колодки преступника, а у позорных столбов выстроилась целая бригада нарушителей правопорядка. Не добавляли оптимизма также и окровавленная заскорузлая рубочная колода на помосте, где избавлялись от выступающих частей тел, ни пара пустых и одна заполненная виселицы, возле которых дежурило двое гвардейцев, в обязанности которых входило следить за повешенным, чтобы друзья и родные не могли вытащить его из петли раньше срока. Ужасное колесо, дыба, шипастое кресло, головёшки от недавнего кострища… Чего тут только не было!

Хорошо хоть, что большая часть людей и стражи на площади сейчас находились возле кандалов с преступником, наблюдая за ходом наказания, поэтому Сипе удалось вовремя ускользнуть отсюда незамеченным.

– Кажется, это одно из тех мест, где за воровство до сих пор рубят руки! – сглотнул испуганный урка. – Вот ведь варвары! Нужно быть аккуратнее впредь, и стараться не попадаться на глаза любым стражникам или своим, гхм, клиентам.

Оставив позади себя страшное место, где продолжал вопить истязуемый, Сипа ускорился. Здания в этой части города были на редкость большими, вычурными, и роскошными. На такие стоило посмотреть любому туристу! И, наверняка, тут имеется самая настоящая гостиница со всеми удобствами, достойная изысканных вельмож. Например вот это здание – кажется, тут отдыхают люди, иначе как вы объясните всех этих мужиков в исподнем во дворе, которые выглядят счастливыми и освежёнными. Судя по полотенцам и раскрасневшимся лицам, тут располагались какие-то бани, или что-то вроде того. А вон мужик с подушками идёт. Да тут похоже самый настоящий гостиничный комплекс, ага!

Просунувшись в ворота, Сипа поспешил осведомиться у одного из мужчин, где тут можно помыться. Естественно, что тот его не понял, начал что-то долго и нудно у зэка выспрашивать, но вскоре этого усатого типа позвал другой человек, и урка остался в одиночестве. Не долго думая он проследил за тем, куда направляется поток ещё пока сухих и не красных но голых мужиков, и последовал за ними, сбросив свои пожитки и оставив их в стороне, чтобы не выделяться. Хотя как он мог не выделяться, обладая таким собранием наскальной живописи на теле, про которую попросту забыл впопыхах? Естественно, что раздававший полотенца жлоб уставился на Сипу так, словно увидел перед собой говорящую свинью с книгой в копытах.

– Сколько с меня за помывку? – осведомился урка, однако вспомнив, что местные не в ладах с русским, кинул золотую монету банщику. – Столько хватит?

Неизвестно, что изумило интенданта военного городка сильнее – неизвестный ему человек уголовной наружности (может, новенький доброволец?), или его царские замашки с деньгами, которым он не ведал цены, ведь за один золотой империал он мог посетить роскошные городские купели или хамам, наслаждаясь при этом вином и закусками. Машинально поймавший монету кладовщик выпустил из рук для этих целей последнее полотенце, которое аккуратно упало прямо в ладони подошедшего Сипы.

– Порядок, братуха! – улыбнулся зэк во все свои тридцать два гнилых чифирных пенька, проходя за всеми в помывочную.

Если бы урка понял, что ему повезло забраться в обитель городской стражи с чёрного хода, то его, наверняка, хватил бы самый настоящий инфаркт, но он был далёк от этого знания. Вскоре он весело плескался вместе с десятком вернувшихся с патрулирования улиц служак, среди которых, по счастью, не оказалось никого из тех, кто сегодня схватился с Брехлом и попавшими в город чужаками из другого мира. На него с подозрением косились, но говорить не спешили, поскольку время на купание было ограничено.

Вскоре довольный жизнью Сипа вышел из помывочной, вернув интенданту полотенце, а взамен от него получил набор свежего постельного белья и подушку.

– А куда идти-то? – спросил довольный жизнью урка.

В ответ на это мужчина махнул в сторону соседнего здания, которое было не только столовой, но и общежитием для тех рядовых и офицеров, которые не имели домов и семей в городе. В общей спальне для обычных служак, которые были самыми настоящими казармами с двухъярусными кроватями, Сипе указали на свободную койку, которую он с удовольствием занял. Не успел он расстелиться, как все его товарищи по ночлежке (как он до сих пор наивно полагал), потянулись куда-то в сторону, и в воздухе ощутимо запахло съестным.

– Да тут полный пансион! – обрадовался своей находке зэк, поспешив присоединится к процессии, которая, как он правильно понял, двигалась в сторону обеденного зала.

В умении быть неприметным урка преуспел с младых лет, поскольку должность карманника обязывала к подобному ремеслу. Поэтому Сипе довольно просто удалось затесаться в уголке, получив свою порцию похлёбки и серого хлеба с луком от уставшего за целый день повара, стоявшего на раздаче. Суп оказался довольно наваристым, хоть мяса в нём было совсем немного, а хлеб мягким, правда отдавал он чем-то непонятным. Местные злаки, что уж тут поделать! Завершилась трапеза кружкой добротного тёмного пива, а потом постояльцы стали разбредаться по спальням. Довольный Сипа похлопал себя по полному пузу, сыто и скрипуче рыгнул, после чего направился к своей койке, куда свалился без сил и моментально отключился, не успев подивиться тому факту, что в общежитии совсем не было женщин.

– Твою мать! – выдохнул Серёга, оттаскивая Ивана обратно в переулок.

– Что?! Что там такое?! – встрепенулся товарищ, который понимал, что чутью СОБРовца можно доверять с уверенностью почти в сто процентов.

– Стража! – пояснил Рыков, после чего приложил палец к губам, направляясь от места встречи прочь и уводя туда Фетисова.

Этот взгляд офицеру был знаком, как ничто иное. Он сам постоянно им пользовался, когда впивался испытующим взором в подозреваемого или случайного прохожего, когда внутренний сканер выхватывал из облика представшего перед майором похожие с ориентировками преступников черты лица. Именно таким прищуром наградил бойца капитан встречного патруля, и, к сожалению скрывшихся в переулке пришельцев, он дал знак своим людям начинать преследование. Поэтому когда стражники заглянули в переулок, призванные магией великие войны уже давали позорного стрекача.

– За ними! – заорал капитан своим подчинённым. – А ну стоять!

Это уже относилось к улепётывающим преступникам, которые не хотели ввязываться в конфликт. Взвизгнула спущенная тетива, вжикнула в воздухе стрела, а потом стальной наконечник глухо звякнул по стене дома, пролетев совсем рядом с поясницей улепётывающего борца. Потом землю проулка сотрясла тяжёлая быстрая поступь стражи, а также зазвенел от проклятий и ругани воздух. Немногочисленные обыватели, оказавшиеся поблизости, испуганно шарахались в стороны, пропуская служак, в то время как один крепкий мужик неожиданно решил помочь преследователям, кинувшись беглецам наперерез. Успокоенный крепким хуком по челюсти, сознательный гражданин быстро взгрустнул и решил прилечь на мостовую отдохнуть, а также набраться сил и ума-разума, справедливо отметив, что утро вечера мудрёнее.

– Доставай автомат! – пропыхтел на бегу Фетисов. – Кинжалами и руками мы их всех не остановим!

– Уже! – кивнул Рыков, выхвативший из ткани завёрнутый туда смертоносный агрегат. – Но лучше постараться от них удрать, чтобы не поднимать шума!

А шум уже поднялся, поскольку один из стражников начал гудеть в тревожный рожок, подзывая к себе всех товарищей, какие могли оказаться поблизости. А это было плохо! На всех патронов попросту может не хватить, особенно учитывая тот факт, что на местных служителях закона были кольчуги или панцири, которые давали ощутимую защиту против пуль. Да и убивать никого не хотелось, ровно как и тратить дефицитные боеприпасы, которых в этом городе днём с огнём было не сыскать, в этом Рыков был уверен на все сто процентов. Кроме запасного магазина у СОБРовца ещё была парочка гранат, среди которых две были наступательные, одна светошумовая, и ещё одна со слезоточивым газом. Хотелось бы приберечь их все на самый крайний случай, когда отступать будет уже некогда. А пока стоило попробовать убежать от стражи, чтобы не усугублять ситуации ещё больше.

Улицы, переулки сменялись один за другим. Перед глазами мелькали смазавшиеся пятна лиц перепуганных обывателей, отскакивающих прочь, пара лошадей, впряжённых в телегу, новые стражники, спешившие на подмогу, а также очередная парочка стрел, просвистевшая совсем рядом с беглецами. Понимая, что без боя оторваться не получится, Сергей перевёл автомат в режим стрельбы одиночными (нужно беречь патроны, ведь новых тут достать не получится), однако Иван указал рукой на стену тупика, замаячившего впереди.

– Сможешь забраться?!

– Да! – быстро ответил Рыков, не замедляя хода.

Он мог бы добавить, что эта одна из самых простых задач, которые были у него на полигоне, однако зачем размениваться по мелочам, сбивая драгоценное дыхание, если вскоре возможно предстоит сражаться?

– Тогда вперёд! – Фетисов рванул вперёд, ускоряясь перед препятствием, и майор последовал его примеру.

Первым за стену залихватски сиганул спортсмен, которому, как оказалось, паркур был не чужд. Потом следом за ним полетел тюк со снаряжением СОБРовца, а за ним и сам офицер, вдогонку которому пронеслась одна стрела и порция отборной брани. Пока стражники в тяжёлых доспехах корячились и перебирались на другую сторону, беглецов уже и след простыл, поскольку дожидаться врагов они не стали.

Ещё несколько кварталов Сергей с Иваном промчались как наскипидаренные, и лишь когда убедились, что их способ передвижения больше не спасает их шкуры, а лишь способствует росту паники и подозрений среди обывателей, замедлились и свернули с аллеи в сторону, стараясь передвигаться тёмными и пустыми закоулками.

– Бесконечно так продолжаться не может! – вздохнул Фетисов. – Рано или поздно нас найдут и зажмут в кольцо или припрут в угол. И что тогда, майор?

– Драться будем, – ответил тот, полный мрачной решительности. – Держи пистолет на всякий случай. Грач, на 17 патронов. Умеешь пользоваться?

– Соображу, – ответил спортсмен, уверенно проверив обойму и предохранитель.

– Вот и ладно, – кивнул СОБРовец. – А пока нам нужно убраться из этого района подальше. Пошли к реке, попробуем переплыть на тот берег или пройти по мосту.

– Давай попробуем, – кивнул Фетисов, глядя в направлении широкой водной глади, расстилавшейся неподалёку. – Та половина города кажется более зловещей, что ли. И ущербной. Тут дома красивые, высокие, а там какие-то трущобы.

– В трущобах укрываться от погони – самое оно, – поделился своими соображениями Рыков. – В таких районах стражи всегда мало, зато полно всякого отребья и тёмных закоулков, в которых запросто может раствориться не только два беглеца, а целый взвод и даже больше.

– Откуда такие познания?

– Пресекали как-то пару раз деятельность подозрительных заведений в трущобах на окраинах нашего мегаполиса. Я тебе так скажу – чем ущербнее район, тем больше в нём скрывается мелких подонков.

– А крупные?

– Что? – не понял вопроса офицер.

– Ну, крупные подонки где скрываются? – пояснил свою мысль Иван.

– В центре, – ответил Сергей, после чего нахмурился. – Или за границей. Давай попробуем узнать у этого парня, отвезёт ли он нас на ту сторону, или нет.

СОБРовец указал на лодочника, который привязывал свою шлюпку к пирсу, явно намереваясь отправляться домой на ужин и сон. В километре от этого места выше по течению виднелся довольно высокий мост, однако до него ещё предстояло добраться, и не факт, что он не охранялся стражей.

– А…

– Забудь, Ваня, – похлопал товарища по спине офицер. – До моста далеко, и, скорее всего, на нём посты стражи. Давай попробуем этого мужика спросить.

Увидев приближавшихся к нему иностранцев, лодочник немного струхнул. Он что-то спросил у них на своём языке, однако люди не спешили отвечать. Они лишь переглянулись, пожали плечами, а потом горообразный мужик вытащил из недр своих штанов увесистый кожаный предмет. Интересно, что бы это могло быть? Однако все вопросы отпали сами собой, когда оттуда майор извлёк пару монеток. Серебро! Кто ж его не любит?! Однако то, что лодочник воспринял за серебро, оказалась монетами общей суммой на восемь рублей, по два каждая. Естественно, что будь перевозчик хоть чуточку повнимательнее, то отказался бы принимать в оплату подделку, однако он согласно кивнул головой, когда незнакомцы жестами показали на противоположный берег. Сделав знак забираться на борт, мужчина стал отвязывать шлюпку, а потом забрался в неё сам и оттолкнулся от причала веслом, начиная править в направлении Правобережного Белокамня, довольный неожиданной прибыльной подработкой, реальная цена которой на самом деле не стоила и ломаного гроша. Довольны были и пассажиры, которые решили проблему с пересечением реки, которая на деле оказалась довольно широкой и быстрой.

– Вовремя мы убрались с берега, – сказал Иван товарищу. – На набережную вывалилась толпа стражников с факелами.

– И правда, – обернулся Сергей. – Думаешь, нас ищут?

– А чёрт их разберёт, – пожал плечами спортсмен. – Что на той стороне делать будем?

– Нужно найти нам какой-нибудь ночлег и пожрать, а потом думать над тем, как нам выбираться из этих краёв на Родину. У тебя семья есть?

– Не успел обзавестись, – отрицательно мотнул головой Фетисов. – Думал, карьерой заниматься, пока молодой. Бои – это деньги, а будут деньги, купить можно будет всё, что угодно. У меня квартира на Смольном пятикомнатная, машина, дача, все дела. А у тебя?

– А у меня льготная ипотека, двушка в спальном районе на окраине, жена и двое ребятишек.

– Есть к кому возвращаться.

– А у тебя к чему, – улыбнулся СОБРовец. – Нужно искать выход из этого кошмара, и отправляться домой. Знаешь, что я тут подумал?

– Что?

– Попали мы сюда, скорее всего, при помощи магии, так?

– Ну.

– Значит нужно искать сведущего мага и просить его отправить нас обратно.

– Как ты хочешь это сделать, если мы даже языка не знаем? И потом, никто забесплатно напрягаться не станет. Что ты можешь предложить такого могущественному чародею, чтобы он захотел нам помочь?

– Ну, не знаю, – почесал голову Рыков. – Я могу не ломать ему руки, например.

– Аргументный аргумент, – усмехнулся Фетисов. – Но тебе не кажется, что маги, если таковые существуют на самом деле, вполне себе могут за себя постоять?

– Возможно, – кивнул Сергей. – Вот только тот мерзавец с волшебной палочкой или жезлом, который пытался натравить на нас своих холопов, уж больно легко помер от парочки пуль.

На какое-то время все замолчали, наблюдая за тем, как рядом с их лодкой проплывает величественный трёхмачтовый корабль из дерева, на борту которого суетились матросы. Похоже, что это было припозднившееся купеческое судно, спешившее добраться до пирса, пока не стемнело окончательно.

– Блин! – вздохнул Иван. – До сих пор не могу поверить, что мы оказались хрен знает где! Как же хочется домой!

– Это точно! – согласился с ним Сергей. – Ладно, не время унывать и падать духом. Прорвёмся!

– Хотелось бы на это надеяться.

Через четверть часа речная прогулка подошла к концу, и шлюпка уткнулась носом в прибрежный песок неприветливых Правобережных доков.

– Спасибо тебе, отец! – кивнул Рыков, вкладывая лодочнику в ладонь монеты. – Надеюсь, ты нас простишь за этот фокус с рублями. Ну, Ваня, побежали скорее, пока он не прочухал…

Рванули оба так, что лодочник вскрикнул от испуга, попятился назад и запнулся о лавку, отчего все монеты полетели в воду. Конечно, было жалко обманутого перевозчика, который с проклятиями судорожно шнырял в воде в поисках пропавших денег, но делать было нечего. Не убивать же его, в самом-то деле? Красть лодку тоже было подло, а вот такой вариант с потерей фальшивых (для местных жителей) монет, был самым оптимальным. Однако ругался лодочник не из-за потери денег, а из-за того, что ему приходиться задерживаться на этой стороне реки, где тебя могли пустить на дно или посадить на ножи из-за любой мелочи. Будь то обладание любой мало-мальски привлекательной для грабителей вещью, наличие ухмылки на твоём лице или косого взгляда в сторону местных обывателей. Причин было много, последствий, как правило, всего пара-тройка, не больше.

– Жалко мужика! – отдышавшись, сказал Фетисов, когда они с товарищем удалились на приличное расстояние.

– Ладно, Ваня, перестань, – поморщился Рыков. – Самому тошно. Но нам было это необходимо. Ладно, теперь нужно поискать место для ночлега и…

– Ку-ку! – раздалось позади.

– О, местная гопота пожаловала!

И правда, из темноты подворотен начали выходить разбойные рожи самых что ни на есть криминальных элементов, общим числом пять особей. Пробы ставить некуда – грабители стопроцентные, и это подтверждалось всем, абсолютно всем. И их оскаленные физиономии, со следами прошлых битв в виде шрамов, и заживающих ссадин с кровоподтёками. У одного из них на правом глазу была повязка («Будешь Циклопом!» – окрестил его для себя Рыков), ещё один щеголял огрызком уха со следами зубов на нём («Огрызок»), третий светил в полумраке ночи щербатой улыбкой, в которой не доставало значительного количества зубов («Зубастик»). Ещё один был с расплющенным носом, который оказался сломан когда-то давным-давно («Блин»). И лишь последний малый обладал целой физиономией, а также был вооружён арбалетом, держа незваных гостей на прицеле.

– Вероятно у Стрелка целое лицо только потому, что он отважно предпочитает контактному бою дистанционное оружие, – решил для себя офицер, который уже сам взял арбалетчика на мушку. – И отсиживаться за спинами своих более агрессивных и нетерпеливых собратьев.

– Готовься к бою, – прошептал Сергей товарищу. – Тихонько снимай пистолет с предохранителя. Арбалетчик и те двое хмырей рядом с ним мои, твои одноглазый и тот с дубиной.

– Хорошо, – шепнул в ответ волнующийся Фетисов.

– Отдавайте все свои вещи, и валите на все четыре стороны! – грозным голосом сказал Стрелок, в то время как его товарищи медленно окружали пришельцев. – Даю слово, вас не тронут!

– Ага, щас! – ответил ему СОБРовец, который, конечно же, не понимал ни слова из речи предводителя разбойников.

Хотя чего там понимать – грабители везде одинаковы – стращают жертву и предлагают ей добровольно расстаться с пожитками, прежде чем начнётся кровавый танец насильного отъёма материальных ценностей. Сразу же после этого автомат в руках СОБРовца оглушительно грохнул (глушителя на спецоперацию Рыков надевать не стал – надобности не было), и арбалетчик с воплем повалился на землю, разрядив своё оружие в небо. Пуля угодила ему точно в ключицу, и теперь он фонтанировал кровью, агонизируя на земле, которая должна будет стать ему пухом в самое ближайшее время. Не успели грабители опомниться, как ещё один из них замертво валиться вниз с дырой в голове, а потом и третий, когда стреляет Ваня. Его цель падает наземь, зажимая рану на животе руками и страшно хрипя, в то время как двое оставшихся грабителей с воплями ужаса спешат прочь от жутких волшебников, с которыми им не посчастливилось столкнуться этой ночью.

– Получи! – вскидывает пистолет в след улепётывающим грабителям вошедший во вкус Фетисов, но ладонь Рыкова отклоняет ствол к земле.

– Не нужно тратить патроны, – останавливает он товарища. – Пополнить их не получится.

– Да, ты прав, – вздыхает Иван. – Увлёкся. Тебе не больно?

Этот вопрос он адресует своей жертве, которая мычит и сучит ногами на земле, согнувшись клубком.

– Хрена ты изверг! – усмехнулся офицер. – Стреляешь без раздумий в живот, а потом спрашиваешь о том, больно твоей жертве или нет. Не мог сразу его прикончить, что ли?

– Ну извини, я не настолько меткий, как ты. Давай я его застрелю?

– Я тебе застрелю! Каждый патрон на вес золота! Бери нож и режь ему глотку, уж коли хочешь ему помочь поскорее отмучаться.

– И кто ещё после этого изверг?! – возмутился Ваня.

– Я предлагаю прервать его мучения, а не страдать ими до самой смерти. Но смотри сам – решать тебе.

Арбалетчик уже успел затихнуть к этому моменту, а кровь из раны больше не фонтанирует, вытекая оттуда помаленьку. Тот, что с дыркой в голове, также не жилец, а вот этот со вскрытым брюхом может мучиться ещё пару часов или дней. Тут уж как повезёт. Вздохнув, Фетисов опускается на колени к раненому, который тихонько скулит, зажимая развороченный живот. Нож в руке спортсмена удостаивается таких выразительных взглядов, что по ним плачут все киноакадемии и театральные училища разом. Тут вам и бескрайний страх, обёрнутый в плащ ужаса перед сознательным убийством раненого человека, и сожаление в обнимку с состраданием, и недоумение с немым вопросом – «а куда его нужно ткнуть или где чикнуть, чтобы он помер сразу, не мучаясь?», и ещё сто и одно чувство, вплоть до жалости к себе и ненависти к телепортациям и разбоям в переулках.

– Что, лучше мне? – спрашивает Рыков, забирая у парня нож.

– Да, – тяжело кивает тот, уступая место возле раненого бандита.

– Сволочи! – хрипит он с земли, а потом начинает булькать кровью, когда офицер СОБРа умело добивает его.

Агония длится всего пару секунд, в течение которых Фетисова начинает неумолимо выворачивать наизнанку, а сам майор уже обшаривает карманы и пояс убитого. Мародёрство – неотъемлемая часть любых боевых действий, поэтому Сергей ни мало не смущается отбирать у покойников их добро, став счастливым обладателем небольшой горсти меди и одной серебряной монеты, кисета с табаком и трубкой, четырьмя игральными костями, а также разжившись парой ножей, дубиной и арбалетом с тремя стрелами.

– Нужно потихоньку начинать переходить на местное оружие, – хмыкает майор, пакуя всю добычу в тюк. – Чтобы приберечь патроны на более сильных врагов. Ты там как, Вано, готов идти?

Стоявший у стены склонившийся в рвотных позывах спортсмен показал большой палец, после чего исторг из себя очередной фонтан, достойный по размерам и напору (но не по содержанию) любой городской площади. СОБРовец тактично дал своему товарищу время, чтобы прийти в себя, держа наготове заряженный арбалет и вглядываясь в темноту трущобных улиц, где вдали лаяли собаки, пели песни пьяные забулдыги, плакал чей-то ребёнок, а также слышались звуки бьющихся стёкол или бутылок.

– М-да, ну и райончик! Настоящее гетто. Сюда стража точно не сунется. Ну, ты там как, живой вообще? Первый раз по человеку стрелял?

– Да, – хрипло ответил спортсмен, отлипая от стены. – Первый.

– Дальше будет легче, поверь! – подмигнул ему бывалый служака. – Я после своего первого жмура тоже думал, что умру на месте, ан нет – обошлось.

– Повторять не хотелось бы, – помотал головой Фетисов. – Пошли, что ли.

– Пошли, – легко согласился майор. – Пистолет в руках держи, будь наготове.

Не успели ещё люди уйти с перекрёстка, на котором нашли свою погибель незадачливые разбойники, как из темноты начали выползать крысы и бродячие псы, желавшие полакомиться свежей плотью.

– Ничего себе райончик! – ужаснулся увиденному спортсмен, когда оглянулся назад на перекрёсток, где одна стая собак уже готовилась сцепиться за еду с соперниками.

– Дыра та ещё! – кивнул Сергей, который, сам того не ведая, точно назвал район по его народному прозвищу в Белокамне.

Дыра была самым бедным, самым опасным, самым грязным, самым безнадёжным и много чего ещё «самым отрицательным» районом города. Тут собиралась не только вся шваль, преступность и беднота города, но также скрывались от правосудия беглецы, в число которых входили как отпетые мошенники, так и бежавшие из рабства слуги. Стражники были здесь редкими и нежелательными гостями, показываясь в Дыре только во времена крупных рейдов, в большинстве которых с улиц и притонов трущоб в казематы тащили всяческую шваль, поскольку крупную рыбу всегда успевали предупредить осведомители. Притоны, бордель, ночлежки, скупщики краденного и наркоторговцы, безнадёга и грабежи, попрошайничество и воровство – всем этим и жила Дыра. Стереть этот район с карты города не представлялось возможным по нескольким причинам. Первая – трущобы были огромны. Целый город в городе, или даже отдельный мир. Вторая причина – огромная численность местного населения, которая не поддавалась точному подсчёту. По самым скромным меркам в Дыре обитало более пяти десятков тысяч разумных существ, людей и нелюдей, но многие сходились во мнении, что число это сильно занижено, ведь неизвестно, сколько ещё прячется разного сброда во всевозможных схронах и подполах. Вероятность того, что вами не заинтересуются грабители при пересечении трущоб сводилась к нулю. Защитой могла послужить только ваша репутация, размер группы, в которой вы перемещались, либо общий габитус и вооружение смельчака. Понятное дело, что с рыцарем в полном доспехе, восседающем на бронированном боевом жеребце, рискнёт связаться только крупная банда, в то время как среднестатистического местного жителя по статистике грабят по нескольку раз в месяц стабильно. И это ещё хорошо, если не изнасилуют или убьют. Девушки и женщины на улицах Дыры – редкие гостьи, которые никогда не перемещаются в одиночку, а также пропадают с заходом солнца. Большая часть домов в трущобах сделана из дерева, и находится в том состоянии, которое принято называть аварийным. Многие кособокие постройки внушали опасение своим креном, поэтому от таких зданий нужно было держаться подальше. Не проходило недели, чтобы какой-нибудь дом не разрушился прямо на головы прохожим и жильцам, не выдержав тягот непогоды, людского перенаполнения, либо от разборок поблизости.

Впрочем, тут Дыра не далеко ушла от некоторых спальных районов современных мегаполисов 90х годов, поэтому знающим людям было не привыкать. Рыков в те лихие времена только учился в школе, поэтому глубокой практики у него не было. Зато была боевая подготовка, достаточная для того, чтобы защитить не только себя, но и товарища. Вскоре на пути им попалось большое здание с огороженным двором, перед входом в которое висела деревянная вывеска, изображавшая большой котёл. Внутри звучал смех и разговоры, раздавался стук, а из окон помимо света наружу выплывали клубы неизвестного дыма.

– Судя по табличке, тут можно пожрать! – оживился Сергей.

– Или купить себе котёл, – вздохнул Иван. – Либо угодить в него, если тут обитает ведьма, или у них тут кружок по интересам, чему я, собственно говоря, уже даже и не удивлюсь.

– Подавятся! – усмехнулся майор. – Пошли, Ваня, попробуем местную стряпню. Надеюсь, каннибализмом местные жители не промышляют!

– Перестань! – взмолился спортсмен, перед глазами которого всплыл образ умирающего грабителя. – Ни слова больше!

– Хорошо, – пожал плечами СОБРовец. – Я первый, ты за мной.

Когда дверь распахнулась и майор шагнул вовнутрь, ему с трудом удалось сдержаться и не отскочить в сторону, поскольку у порога замер огромных размеров зеленокожий громила, подпиравший собой потолок. Высоты в нём была не менее двух с половиной метров, а скорее даже все три, поэтому рослый нелюдь сидел на бочке, служившей ему табуретом, чтобы не биться головой о притолку. Лениво осмотрев новоприбывших, тролль (а это был именно он), вернулся к полировке и заточке своих внушительных когтей, мерзко скрежеща по ним камнем.

– Ого! – присвистнул протиснувшийся следом Иван. – Вот это верзила!

– Ага! – согласился с ним Сергей. – Кажется, это привратник или вышибала в этом притоне. Пошли, не задерживайся у дверей. Топаем к стойке.

Однако волнения офицера оказались напрасными, поскольку их внешний вид практически не заинтересовал отдыхавших тут посетителей, занятых своими делами. Многие ели и пили, кто-то вёл неторопливые беседы или играл в кости прямо за заставленным снедью и алкоголем столом. В углу отдыхала компания уголовников столь лютого вида, что смотреть туда было попросту страшно. Среди преступников обнаружилась парочка девиц такого же разбойного типа, как и их товарищи, которые выделялись лишь наличием выпирающих бёдер или грудей, но при этом сморкались, чавкали, рыгали и ржали так же бесцеремонно, как и их собратья по банде.