Текст книги "Крах 1941 – репрессии ни при чем! «Обезглавил» ли Сталин Красную Армию?"

Если же мы учтем еще и сделанное на том же совете заявление начальника артиллерии РККА Н.Н. Воронова о том, что артиллеристы «сильно заражены очковтирательством», что очковтирательство в РККА нужно ликвидировать «в самую первую очередь» у артиллеристов²⁷⁶, то неизбежно должны будем заключить, что выучка артиллерийских подразделений в РККА во второй половине 1937 г. в целом никак не превышала строго удовлетворительного (точнее, посредственного) уровня – а возможно, была и ниже.

Сведениями о «предрепрессионной» артиллерии шести из восьми перечисленных выше округов мы не располагаем – но по оставшимся двум выводы напрашиваются однозначные. В ОКДВА больше чем на 3,8–3,9 балла выучка артиллерийских подразделений явно не тянула и в 1936-м – когда по огневой подготовке они получили в среднем 3,5 балла, когда тактическая выучка даже не отвлекавшихся на строительные работы подразделений оказалась лишь «посредственной» (в частности, у дивизионов – на 3,5 балла), конная – «плохой», а уход за материальной частью и техническое состояние этой последней – неудовлетворительным²⁷⁷. Трудно сказать, действительно ли «неплохой» была осенью 1937-го выучка артиллерии ЗабВО, но по сравнению с осенью 1935-го, когда даже адресованный Москве годовой отчет политуправления ЗабВО охарактеризовал ее как лишь удовлетворительную²⁷⁸, она явно не ухудшилась…

Г. Саперы

Сведениями о выучке бойца инженерных войск во второй половине 1937 г. мы располагаем только по ОКДВА, где эта выучка была откровенно неудовлетворительной. Согласно годовому отчету армии Блюхера, к октябрю в ней не завершили подготовку одиночного бойца даже таких основных в инженерных войсках специальностей, как сапер и понтонер! Кое-где неподготовленными были даже плотники…

Соответственно в ОКДВА не были тогда сколочены и подразделения инженерных войск – ни в тактическом отношении (их тактическая выучка была лишь элементарной, а некоторые не обладали и такой!), ни даже в специальном. Так, технические подразделения в поле, при совместной работе с саперными ротами, демонстрировали исключительно «низкие» результаты, из-за чего не удалось отработать механизацию мостовых работ. Саперные подразделения не отработали постройку оборонительных сооружений тяжелого типа, преодоление заграждений; «наибольшее» же «отставание» имелось «в технике устройства фугасов и минных полей»²⁷⁹ (последние плохо умели тогда оборудовать и саперы СКВО). В общем, инженерные войска ОКДВА осенью 1937-го более или менее успешно могли обеспечить лишь форсирование рек, а больше другим родам войск ни в обороне, ни в наступлении помочь ничем не могли… Точно так же неудовлетворительно (кроме как в 4 стрелковых дивизиях из 14 и в одном стрелковом полку пятой) были подготовлены и саперные подразделения других родов войск этой армии.

В целом же в РККА – если верить заявлению, сделанному 22 ноября 1937 г. на Военном совете начальником Инженерного управления РККА комдивом И.П. Михайлиным, – специальная выучка инженерных войск была тогда удовлетворительной (точно так же оценили здесь свои «инжвойска» командующие войсками СКВО и ЗакВО – единственные, кто еще затронул этот вопрос), а тактическая – неудовлетворительной. «Инженерные части, – значилось и в приказе наркома обороны № 0109 от 14 декабря 1937 г. «Об итогах боевой подготовки РККА за 1937 год и задачах на 1938 год», – не достигли необходимой тактической и технической мобильности для своевременного и требуемого обстановкой обеспечения войск, особенно в подвижном бою»²⁸⁰.

Общие оценки выучки бойцов и подразделений инженерных войск РККА в «предрепрессионный» период нами не обнаружены, однако в ОКДВА и СКВО этот уровень был никак не выше, чем осенью 37-го. Годовой отчет «инжвойск» ОКДВА от 8 октября 1935 г. назвал «полевую выучку» своих частей и подразделений «недостаточной»²⁸¹, но лицо незаинтересованное заменило бы это слово на все то же «элементарная». Если к осени 37-го инженерные войска ОКДВА могли обеспечить хотя бы переправы через водные преграды а из оборонительных сооружений плохо возводили только постройки тяжелого типа, то к осени 35-го они недостаточно освоили и устройство переправ, и саперное дело в целом (т. е. и постройку укреплений), а в Приморской группе так же слабо, как и осенью 37-го, отработали и устройство заграждений. А к осени 1936-го – как явствует из отчета ОКДВА за тот год – снизился даже и этот уровень подготовки по переправочному и саперному делу; в первоначальном варианте отчета прямо констатировалась «неудовлетворительность» «общего состояния подготовки инженерных войск»!²⁸²

Выучка же «инжвойск» СКВО явно не превышала удовлетворительного уровня и осенью 1936-го. Правда, побывав тогда на маневрах этого округа в районе Крымской, А.И. Седякин признал подготовленность тамошних саперов «вполне удовлетворительной», но другой наблюдающий из УБП РККА, комдив М.А. Рейтер, отметил, что саперные «подразделения к ближнему бою отработаны слабо»²⁸³ (т. е. что их тактическая выучка является не более чем удовлетворительной).

Д. Связисты

Характеризуя 22 ноября 1937 г. на Военном совете выучку бойца-связиста, начальник Управления связи РККА дивинженер А.М. Аксенов заявил, что «связисты как специалисты подготовлены в основном неплохо», но указал, что радисты и телеграфисты все еще допускают искажения при передаче и приеме радио– и телеграмм²⁸⁴. Другие имеющиеся в нашем распоряжении источники – годовой отчет ОКДВА и документы 45-й стрелковой дивизии КВО – позволяют, пожалуй, уточнить эту оценку. Согласно отчету, и линейщики, и телефонисты, и телеграфисты-морзисты, и радисты в ОКДВА обладали тогда удовлетворительной выучкой, но линейщики плохо маскировали прокладываемые ими линии проволочной связи, а выучка радистов была неравномерной: в подразделениях связи стрелковых и артиллерийских полков они были подготовлены слабее, чем на «удовлетворительно»²⁸⁵. Что может скрываться за этой дипломатичной формулировкой, видно из приказа командира 45-й стрелковой дивизии № 0122 от 25 августа 1937 г. об итогах проверки боевой подготовки ее частей 8—12 августа. Радисты стрелковых полков, значится там, «не обучены работе ключом и приему на слух на действительных радиостанциях»²⁸⁶ (иными словами, к боевой работе не подготовлены). Кроме того, бойцы-связисты ОКДВА не полностью освоили свою технику, в связи с чем имели место ее отказы. С учетом всех этих обстоятельств выучку одиночного бойца-связиста РККА во второй половине 1937 г. следует признать не более чем удовлетворительной.

Выучку частей и подразделений связи годовой отчет ОКДВА представляет в среднем удовлетворительной же (от хорошей в отдельных батальонах связи армейского подчинения до неудовлетворительной в 2 из 14 батальонов связи стрелковых дивизий и в подразделениях связи стрелковых полков 4 из 14 стрелковых дивизий и 18-го корпусного артполка). Сведениями по другим округам и по РККА в целом мы не располагаем.

Однако, согласно приказу наркома обороны № 00105 от 3 ноября 1936 г. и директивному письму А.И. Егорова от 27 июня 1937 г., «неточностью передач», искажением передаваемой информации работа связистов РККА отличалась и в 1936-м, и в первой половине 1937-го. Материалы проверок частей КВО, БВО и ОКДВА это полностью подтверждают… В ОКДВА выучка рядовых связистов оценивалась как удовлетворительная и в «предрепрессионный» период; еще в это время там отмечалась и слабая подготовленность радистов подразделений связи артиллерийских и стрелковых частей. Линии проволочной связи линейщики, по крайней мере в Приморской группе ОКДВА, плохо маскировали опять-таки еще и в «дорепрессионной» первой половине 1937-го…

Выучка частей связи ОКДВА в целом была удовлетворительной и в 1936 – первой половине 1937-го (причем осенью 1936-го она «едва достигла удовлетворительного уровня»²⁸⁸), а выучка подразделений связи стрелковых и артиллерийских полков в первой половине 1937-го была однозначно неудовлетворительной, т. е., возможно, даже хуже, чем после начала чистки РККА…

* * *

Итак, начало массовых репрессий никак не отразилось на степени выучки командиров, штабов и войск РККА; во второй половине 1937-го она осталась точно такой же, что и в 1935 – первой половине 1937 г. (а именно: такой же неудовлетворительной или близкой к неудовлетворительной). И это при том, что с июня по ноябрь 1937 г. в армии действительно произошло массовое обновление комсостава и массовое же выдвижение его на вышестоящие должности. Так, в КВО на 20 ноября 1937 г. сменилось 90 % командиров и 60 % начальников штабов корпусов, 84 % командиров и 40 % начальников штабов дивизий, 50 % командиров бригад и 37 % командиров полков – а также 75 % командиров штаба округа (в том числе 92 % начальников и 75 % помощников начальников отделов). В БВО, «начиная с командиров корпусов, кончая командирами взводов, все были передвинуты и выдвинуты» – так что уже на сентябрьских маневрах «весь командный состав, за отдельным исключением, был молодой на своих должностях, может быть, не такой молодой по возрастному своему положению, но молодой по занимаемым должностям». В ХВО сменились почти все командиры полков и дивизий, в ПриВО – командир единственного корпуса этого округа, 2 из 5 командиров дивизий и 12 из примерно 20 командиров полков; в СКВО комсостав стал «новым», «начиная от командира роты, батареи, эскадрона»²⁸⁹. В ОКДВА к концу 1937-го сменились все командиры корпусов, две трети командиров дивизий и оба командира мехбригад; состав штабов батальонов и полков уже к середине октября 1937-го обновился «в среднем на 60–80 %», а в Приморской группе к тому времени «с низших должностей» было выдвинуто и «большинство командиров» не только соединений, но и частей…²⁹⁰

В литературе принято подчеркивать то обстоятельство, что многие из не подвергшихся репрессиям командиров оказались деморализованы и стали работать спустя рукава²⁹¹. Это явление действительно имело место; на ноябрьском Военном совете о нем говорили комвойсками ХВО С.К. Тимошенко (которому «бросилась в глаза растерянность командного и начальствующего состава, пассивность в работе и стремление застраховать себя от ответственности»), комвойсками ЗабВО М.Д. Великанов («Очистительная работа, проводимая в войсках округа, в начальной своей стадии внесла, конечно, некоторые элементы растерянности, неуверенности, недоверия к начальникам и даже панические настроения и ослабление темпов боевой подготовки»), член Военного совета СКВО корпусной комиссар К.Г. Сидоров («Некоторые руководители дивизий, благодаря тому, что сейчас начинается значительное количество изъятий, опустили руки»)…²⁹² Но, как видим, на уровне выучки РККА не сказалось и это!

Наш вывод о том, что начало массовых репрессий не повлияло на подготовленность РККА, подтверждается и тем обстоятельством, что, по крайней мере, на уровне командования округов жалоб на снижение уровня выучки командиров, штабов и войск из-за обновления комсостава было очень мало. На ноябрьском Военном совете о таком снижении заявили только трое из 12 выступавших там командующих войсками военных округов (причем двое из них говорили лишь о штабах). Да и эти заявления вовсе не так однозначны, как кажется при первом знакомстве с ними.

Правда, комвойсками ЗакВО Н.В. Куйбышев выразился предельно резко: «основная причина» «неудовлетворительного уровня» боевой подготовки округа «заключается в том, что… округ был обескровлен очень сильно»²⁹³. Сильное впечатление производит и его сообщение о том, что двумя дивизиями в ЗакВО командуют майоры, а тремя – и вовсе капитаны. Не случайно именно его выступление обильно цитировал такой ярый пропагандист тезиса о подкашивании РККА репрессиями 1937–1938 гг. как В.А. Анфилов²⁹⁴. Но не логичнее ли приписать неудовлетворительную выучку Закавказского округа другому обстоятельству, о котором чуть ниже упомянул сам Н.В. Куйбышев (но не стал упоминать Анфилов!), – тому, что «в национальных частях [а ЗакВО на две трети состоял из дивизий, укомплектованных представителями этносов Закавказья. – А.С.] уровень подготовки командного состава настолько низок, что приходится для оказания помощи прикомандировывать к ним опытных старших командиров»? «Большой процент командного состава» ЗакВО, отмечал Куйбышев, даже «не владеет русским языком» – и поэтому «не только не читает военной литературы», но и «не может даже самостоятельно работать с обычным уставом»! «Сами посудите: как может расти командир, который не может прочесть устав? У меня имеется большой процент командиров, которые не могут читать книгу [выделено мной. – А.С.]»²⁹⁵. Ни в одном другом округе (даже в Среднеазиатском, который тоже состоял в основном из национальных частей) не было тогда такого большого процента командиров – представителей неславянских этносов СССР…

На то, что одной из причин плохой выучки ЗакВО является «незнание русского языка национальным командным составом» (которое «страшно мешает уровню боевой подготовки»), указал тогда и сам Н.В. Куйбышев²⁹⁶, но объявить эту причину «основной» (а не последней из четырех) означало подвергнуться обвинениям в «великорусском шовинизме». Поэтому-то, думается, комвойсками ЗакВО и объявил «основной» причиной обновление комсостава…

А кроме того, выступление Н.В. Куйбышева фактически подтверждает то, что мы установили выше, – что никакого реального «ухудшения» выучки армии после начала чистки РККА не произошло. Из него прямо следует, что неудовлетворительной подготовленность командиров, штабов и войск ЗакВО была и тогда, когда дивизиями в нем командовали не капитаны с майорами, а комбриги и комдивы: ведь в качестве «второй» причины такого уровня выучки Николай Владимирович назвал существовавшее в округе «как система» очковтирательство²⁹⁷. Здесь он снова не стал называть вещи своими именами: очковтирательство могло быть причиной не плохого уровня подготовленности как такового, а того, что этот уровень – отличавший ЗакВО и до начала его чистки – стал виден лишь осенью 1937-го. Как указал Куйбышев далее (и как мы уже отмечали выше), именно отмена всевозможных «дорепрессионных» «послаблений» при стрельбах привела к тому, что осенью 37-го части ЗакВО, «из года в год показывавшие отличные результаты» огневой подготовки, «дали неудовлетворительные результаты»…

Кроме Н.В. Куйбышева, о снижении уровня выучки войск в связи с обновлением комсостава на ноябрьском Военном совете говорил еще командующий войсками МВО С.М. Буденный. Но он, во-первых, считал, что репрессии повлияли здесь лишь на войсковые штабы его округа, которые из-за того, что «почти полностью обновились», оказались не сколочены и поэтому «не могут еще четко и планомерно организовать наступательный или оборонительный бои»²⁹⁸. А во-вторых, нельзя (как это делает А.С. Князьков) полностью доверять сказанному маршалом и заключать, что штабы в МВО «стали [выделено мной. – А.С.] не в состоянии выполнять свои управленческие функции» только после репрессий²⁹⁹. Первые же попавшиеся нам материалы последних «предрепрессионных» проверок соединений МВО рисуют картину, практически не отличающуюся от той, что нарисовал после начала репрессий С.М. Буденный! Ознакомившись 10–13 июня 1937 г. с 6-й стрелковой дивизией МВО, временно исправляющий должность командира 49-й стрелковой дивизии того же округа полковник П.И. Воробьев отметил, что, хотя и штаб дивизии, и штабы ее полков сколочены, толку от этого мало: «навыков в управлении боем практически [выделено мной. – А.С.]» у них «еще недостаточно». А штабы батальонов (в точности так же, как и после начала репрессий! – А.С.) даже и не сколочены…³⁰⁰ Из директивного письма начальника Генштаба РККА А.И. Егорова от 27 июня 1937 г. явствует, что перед нами еще не самый худший случай! Весенние проверки войск ряда округов, указывалось (как мы помним) в письме, выявили, что «как органы управления боем» там «не сколачивались» штабы не только батальонов и артдивизионов, но и полков…

На перманентное обновление личного состава штабов батальонов и полков [читай: на вытекающую отсюда их несколоченность. – А.С.] и на обусловленную этим вечным обновлением плохую подготовленность батальонных штабов и всего лишь удовлетворительную – полковых заместитель командующего войсками МВО Б.С. Горбачев жаловался Военному совету при наркоме обороны еще 8 декабря 1935 г.!³⁰¹ Только причины обновления были тогда другими – перевод комсостава в другие округа, формирование новых частей и соединений…

На заявлении третьего из командующих войсками округов, говоривших на ноябрьском Военном совете о снижении выучки командиров, штабов и войск из-за начала чистки РККА – А.Д. Локтионова – мы остановимся ниже.

На недостаточную «сколоченность новых штабов, особенно бригад» как одно из «самых слабых мест» в состоянии войск на ноябрьском Военном совете указал и новый командир 45-го механизированного корпуса КВО комдив Ф.И. Голиков³⁰². Однако развивать этот тезис и говорить о неуправляемости своих бригад и их батальонов он не стал! Со своей стороны, отметим, что от сколоченности «дорепрессионных» штабов в 45-м мехкорпусе толку вряд ли было много. Ведь в управлении войсками в обстановке, приближенной к боевой, эти штабы ни в 1936-м, ни в первой половине 1937-го не тренировались: ни корпусных, ни бригадных, ни батальонных двусторонних учений в корпусе в этот период не проводилось, а другие тактические учения – по крайней мере в 133-й механизированной бригаде – «репетировали и проводили по [заранее. – А.С.] разработанной и проигранной схеме»…³⁰³

Точно так же не драматизирует ситуацию и отчет ОКДВА за 1937 год. Отметив, что «за последнее время состав штабов батальонов и полков обновлен в среднем на 60–80 %», он указывает лишь, что «во всей остроте встал вопрос об их усиленной доподготовке»³⁰⁴ – но отнюдь не заявляет о том, что штабы стали недееспособными! Это и понятно: хотя штабы и батальонов полков в ОКДВА действительно были недееспособными или малодееспособными, они были такими еще и до начала чистки РККА. Даже годовой отчет ОКДВА от 30 сентября 1936 г. признавал, что подготовленность штабов батальонов в этой армии Блюхера находится «на очень низком уровне» и что штабы полков не полностью или совсем не сколочены. Согласно материалам к отчету штаба ОКДВА от 18 мая 1937 г. и самому этому отчету, «навыки организации и управления боем в большинстве штабов» Особой Дальневосточной «стояли невысоко» и весной 1937-го; штабы батальонов там управляли «неудовлетворительно» и тогда…³⁰⁵

Еще одна жалоба на ухудшение выучки войск (а точнее, опять штабов) в связи с репрессиями обнаружена нами в годовом отчете БВО от 15 октября 1937 г. «Взаимодействие танков с артиллерией, – значилось там, – усвоено лишь при прорыве заблаговременно подготовленной к обороне полосы, но, в связи с обновлением штабов, этот вопрос остается актуальным для работы и на следующий год»³⁰⁶. Не показательно ли, что «обновление штабов» сказалось на успехах в решении лишь одной частной задачи? Если бы «обновление штабов» привело к их беспомощности и в других ситуациях, составители отчета явно не стали бы об этом умалчивать: кадровые перестановки были начаты отнюдь не по инициативе округа, и ответственность за их последствия округ нести не мог…

Другим доказательством того, что обновление личного состава штабов танковых частей и соединений БВО летом 1937 г. не сделало эти штабы заметно менее дееспособными, служит тот факт, что на сентябрьских маневрах 1937-го командиры-танкисты БВО действовали явно не хуже, чем на Белорусских маневрах 1936-го (хотя в отличие от этих последних свои действия заранее не репетировали!). То, что комсостав БВО на сентябрьских маневрах 1937-го работал явно не хуже, чем в 1936-м, на ноябрьском Военном совете засвидетельствовал не только комвойсками этого округа И.П. Белов, но и сторонний наблюдатель – начальник Артиллерийского управления РККА командарм 2-го ранга Г.И. Кулик (он, правда, отметил, что организовать общевойсковой бой новые командиры не умеют – но этого, как мы видели, не умели и их предшественники)³⁰⁷. А применительно к танковым штабам такой вывод вытекает и из заявления, сделанного 18 или 19 октября 1937 г. на активе БВО старшим лейтенантом Булыгиным – командиром танковой роты из 18-й механизированной бригады. В отличие от заранее репетировавшихся маневров 1934–1936 гг., указал Булыгин, маневры-37 «дали нам многое и научили решать тактические задачи, дали возможность управлять нашими подразделениями […]»³⁰⁸. Но если на маневрах реально управляли своими войсковыми единицами (и при этом не хуже, чем в 1936-м, когда все было отрепетировано заранее) командиры танковых подразделений, то это должны были делать (и также не хуже, чем в 1936-м) и штабы танковых частей и соединений.

В общем, пока мы можем – и то с оговорками! – указать лишь на один случай ухудшения выучки командиров, штабов или войск из-за начала массовых репрессий. Как заявил на ноябрьском Военном совете новый комвойсками САВО А.Д. Локтионов, «молодой состав» войсковых штабов его округа не обладает навыками и опытом. Поэтому на осенних учениях штабы провалились, управление хромало»³⁰⁹. Да и эта информация требует еще проверки путем сопоставления уровня подготовки указанных штабов после начала чистки РККА и перед таковым. Не исключено, что и в этом случае штабы были плохо подготовлены еще и до начала репрессий.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Российский государственный военный архив (далее – РГВА). Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 245, 248.

² Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 2529. Л. 152.

³ Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. Документы и материалы. М., 2006. С. 65.

⁴ Там же. С. 113.

⁵ Там же. С. 94.

⁶ РГВА. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 247. Л. 114–109, 100—99, 78–77 (листы дела пронумерованы по убывающей).

⁷ Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 80, 82.

⁸ РГВА. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 614. Л. 293.

⁹ Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 312.

¹⁰ РГВА. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 248.

¹¹ Цит. по: Захаров М.В. Генеральный штаб в предвоенные годы. М., 2005. С. 92.

¹² РГВА. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 196. Л. 172, 171; Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 4.

¹³ Там же. Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 72.

¹⁴ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 214. Л. 102.

¹⁵ Там же. Д. 203. Л. 61.

¹⁶ Там же. Д. 202. Л. 12 и об.

¹⁷ Там же. Л. 11 и об.

¹⁸ Там же. Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 4; Ф. 37464. Оп. 1. Д. 26. Л. 10, 56, 72.

¹⁹ Там же. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 379. Л. 68; Ф. 36393. Оп. 1. Д. 54. Л. 76; Ф. 1293. Оп. 3. Д. 8а. Л. 33 об.; Ф. 31983. Оп. 2. Д. 246. Л. 17.

²⁰ Там же. Ф. 36393. Оп. 1. Д. 12. Л. 61 об.

²¹ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 214. Л. 39, 56, 103; Ф. 37464. Оп. 1. Д. 11. Л. 63; Д. 12. Л. 48, 57, 66.

²² Там же. Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 72.

²³ Там же. Л. 117.

²⁴ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 213. Л. 67; Ф. 9. Оп. 36. Д. 2611. Л. 249 об. (1 об.).

²⁵ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 213. Л. 16.

²⁶ Там же. Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 166.

²⁷ Там же. Л. 116, 117; Ф. 31983. Оп. 2. Д. 196. Л. 205.

²⁸ Там же. Ф. 62. Оп. 3. Д. 40. Л. 90 и об.; Ф. 9. Оп. 36. Д. 4227. Л. 30.

²⁹ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 203. Л. 61.

³⁰ Там же. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 244, 245; Д. 1058. Л. 266.

³¹ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 2529. Л. 151, 152.

³² Там же. Ф. 4. Оп. 18. Д. 62. Л. 147.

³³ Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 42.

³⁴ Там же. С. 108.

³⁵Там же. С. 120–121, 114, 87, 88, 50.

³⁶Там же. С. 221.

³⁷ РГВА. Ф. 37928. Оп. 1. Д. 269. Л. 34; Ф. 9. Оп. 36. Д. 2233. Л. 35.

³⁸ Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 312.

³⁹ Там же. С. 175.

⁴⁰ РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 54. Л. 36–37. В тексте этого выступления, опубликованном в сборнике «Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. Документы и материалы» (С. 43), опущена фраза «Все забывают, что в любых условиях обстановки бой должен быть организован».

⁴¹ Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 80, 81, 82.

⁴² РГВА. Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 16; Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 325, 361.

⁴³ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 202. Л. 12 об. – 11 (листы дела пронумерованы по убывающей); Ф. 9. Оп. 36. Д. 4227. Л. 32–33.

⁴⁴ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 203. Л. 61, 60.

⁴⁵ Там же. Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 378.

⁴⁶ Там же. Оп. 36. Д. 4227. Л. 37–38.

⁴⁷ Там же. Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 120.

⁴⁸ Там же. Л. 328–329, 331; Ф. 25880. Оп. 4. Д. 45. Л. 374.

⁴⁹ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 1759. Л. 70–71, 87; Ф. 40334. Оп. 1. Д. 204. Л. 58; Ф. 31983. Оп. 2. Д. 213. Л. 68.

⁵⁰ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 2529. Л. 152.

⁵¹ Там же. Ф. 37464. Оп. 1. Д. 13. Л. 18 об.

⁵² Там же. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 24 об. – 25.

⁵³ Там же. Д. 574. Л. 103.

⁵⁴ Там же. Д. 583. Л. 9; Д. 1049. Л. 105.

⁵⁵ Там же. Д. 614. Л. 87 об. (второй из двух листов этого дела, имеющих номер 87).

⁵⁶ Там же. Ф. 9. Оп. 29. Д. 219. Л. 428; Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 64; Ф. 31983. Оп. 2. Д. 213. Л. 32.

⁵⁷ Там же. Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 119.

⁵⁸ Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 332.

⁵⁹ Там же. С. 313.

⁶⁰ РГВА. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 246.

⁶¹ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 247. Л. 54.

⁶² Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 55, 81, 103; РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Д. 2529. Л. 153.

⁶³ РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 54. Л. 14. В тексте этого выступления, опубликованного в сборнике «Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. Документы и материалы» (С. 30), во фразе «Разведку организуют, высылают, а как только она ушла, о ней и забыли» опущен союз «и».

⁶⁴ РГВА. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 247. Л. 30.

⁶⁵ Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 175, 314.

⁶⁶ РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Д. 2233. Л. 35.

⁶⁷ Там же. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 255.

⁶⁸ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 247. Л. 31 и об.

⁶⁹ Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 120, 220.

⁷⁰ РГВА. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 246.

⁷¹ Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 27, 55, 62, 80, 81, 221.

⁷² РГВА. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 247. Л. 30 об.

⁷³ Там же. Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 361.

⁷⁴ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 202. Л. 12 об.; Ф. 4. Оп. 15а. Д. 422. Л. 34 об.

⁷⁵ Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 297.

⁷⁶ РГВА. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 213. Л. 58.

⁷⁷ Там же. Ф. 37464. Оп. 1. Д. 11. Л. 76.

⁷⁸ Там же. Ф. 25880. Оп. 4. Д. 80. Л. 483.

⁷⁹ Там же. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 574. Л. 104; Ф. 583. Л. 9; Д. 614. Л. 87 об. (второй из двух листов этого дела, имеющих номер 87).

⁸⁰ Там же. Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 357; Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 142; Оп. 15а. Д. 422. Л. 35 об.; Ф. 31983. Оп. 2. Д. 202. Л. 12, 11; Д. 203. Л. 60.

⁸¹ Там же. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 574. Л. 21; Д. 573. Л. 8; Д. 583. Л. 6, 11; Д. 1049. Л. 104.

⁸² Там же. Д. 584. Л. 27 об.

⁸³ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 1759. Л. 67.

⁸⁴ Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 332.

⁸⁵ РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Д. 2529. Л. 169.

⁸⁶ Там же. Ф. 37464. Оп. 1. Д. 26. Л. 95.

⁸⁷ Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 311, 312.

⁸⁸ Там же. С. 29.

⁸⁹ Там же. С. 94.

⁹⁰ РГВА. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 249, 250, 259.

⁹¹ Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 81.

⁹² Там же. С. 295–296.

⁹³ РГВА. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 255; Ф. 9. Оп. 36. Д. 2529. Л. 133, 132.

⁹⁴ Там же. Ф. 37464. Оп. 1. Д. 26. Л. 95.

⁹⁵ Там же. Ф. 37928. Оп. 1. Д. 269. Л. 34.

⁹⁶ Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 65.

⁹⁷ РГВА. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 614. Л. 295.

⁹⁸ Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 103.

⁹⁹ Там же. С. 87.

¹⁰⁰ РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 62. Л. 147.

¹⁰¹ Там же. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 248, 250.

¹⁰² Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 88.

¹⁰³ РГВА. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 245.

¹⁰⁴ Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 108.

¹⁰⁵ Там же. С. 26, 54, 73, 80, 87, 109, 114.

¹⁰⁶ РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Д. 2529. Л. 152; Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 248.

¹⁰⁷ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 229. Л. 22.

¹⁰⁸ Там же. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 248.

¹⁰⁹ Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 181, 240.

¹¹⁰ Там же. С. 61, 122, 220; РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Д. 2529. Л. 177; Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 255.

¹¹¹ РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Д. 2233. Л. 37.

¹¹² Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 175.

¹¹³ РГВА. Ф. 9. Оп. 29. Д. 223. Л. 223.

¹¹⁴ Там же. Ф. 62. Оп. 3. Д. 41. Л. 38; Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 361; Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 5.

¹¹⁵ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 4227. Л. 29.

¹¹⁶ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 203. Л. 62, 60.

¹¹⁷ Там же. Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 7.

¹¹⁸ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 1759. Л. 88.

¹¹⁹ Там же. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 583. Л. 10.

¹²⁰ Там же. Ф. 37464. Оп. 1. Д. 26. Л. 54.

¹²¹ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 196. Л. 153, 205.

¹²² Там же. Д. 213. Л. 45, 41.

¹²³ Там же. Ф. 37464. Оп. 1. Д. 12. Л. 48, 66, 106; Д. 26. Л. 54.

¹²⁴ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 4227. Л. 30; Ф. 31983. Оп. 2. Д. 203. Л. 59, 62.

¹²⁵ Там же. Ф. 1293. Оп. 3. Д. 12. Л. 276.

¹²⁶ Там же. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 15.

¹²⁷ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 182. Л. 79; Ф. 62. Оп. 3. Д. 40. Л. 49.

¹²⁸ Там же. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 574. Л. 136.

¹²⁹ Там же. Д. 587. Л. 212.

¹³⁰ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 4227. Л. 33.

¹³¹ Там же. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 24 об.

¹³² Там же. Д. 574. Л. 316; Д. 583. Л. 9; Ф. 37464. Оп. 1. Д. 13. Л. 133.

¹³³ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 4227. Л. 35.

¹³⁴ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 203. Л. 61.

¹³⁵ Там же. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 579. Л. 406.

¹³⁶ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 203. Л. 62.

¹³⁷ Там же. Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 120. То, что Тухачевский имел в виду именно батальонные штабы, явствует из контекста.

¹³⁸ Там же. Ф. 62. Оп. 3. Д. 40. Л. 49.

¹³⁹ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 203. Л. 60.

¹⁴⁰ Там же. Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 406.

¹⁴¹ Там же. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 583. Л. 7.

¹⁴² Там же. Д. 584. Л. 26 об. – 27.

¹⁴³ Там же. Ф. 37464. Оп. 1. Д. 11. Л. 76; Д. 12. Л. 48, 67.

¹⁴⁴ Там же. Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 325; Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 120.

¹⁴⁵ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 4227. Л. 49.

¹⁴⁶ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 203. Л. 60.

¹⁴⁷ Там же. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 620. Л. 3, 26; Д. 614. Л. 86 (второй из двух листов этого дела, имеющих номер 86); Ф. 9. Оп. 36. Д. 2611. Л. 249 об. (1 об.); Д. 2529. Л. 152.

¹⁴⁸ Там же. Ф. 40334. Оп. 1. Д. 196. Л. 100; Ф. 9. Оп. 36. Д. 1759. Л. 81.