Текст книги "Письма погибших героев"

Партизаны уходили на многие десятки и сотни километров от своей базы, и всюду с ними шла мужественная девушка с санитарной сумкой на боку. Командование соединения несколько раз представляло ее к государственным наградам. 4 октября 1942 года во время тяжелого боя взрывом мины Нине Лепиной оторвало ноги. Бойцы не успели донести девушку до лазарета, она скончалась у них на руках.

Через некоторое время ее родителям пришло фронтовое письмо:

Дорогие родители Нины – Дмитрий Емельянович и Любовь Васильевна!

Просим прощения за то, что так долго не писали вам. Были в дальнем рейде. В глубоком тылу врага. С болью и горечью в сердце сообщаем вам черную весть о гибели нашего боевого друга, вашей дочери Нины Лепиной. Смерть вырвала ее из рядов народных мстителей.

Но мы не забудем ее. Она любила жизнь и Родину. Была замечательной коммунисткой и бесстрашной партизанкой. Похоронили ее с воинскими почестями в районе Старой Гуты. Надеемся, что вы стойко перенесете горе. Помните, что бойцы и командиры Путивльского отряда в этот час с вами! Мужайтесь! А мы будем мстить за вашу дочь…

Командир группы партизанских отрядов Сумской области С. А. Ковпак

Комиссар С. В. Руднев

Начальник штаба Г. Я. Базыма

Письмо Нины Лепиной опубликовано в журнале «Работница» № 1 за 1961 год.

Надпись на стене в Аджимушкайских каменоломнях

28 мая

Смерть, но не плен! Да здравствует Красная Армия! Выстоим, товарищи! Лучше смерть, чем плен.

Записка С. Т. Чебаненко

К большевикам и ко всем народам СССР.

Я не большой важности человек. Я только коммунист-большевик и гражданин СССР. И если я умер, так пусть помнят и никогда не забывают наши дети, братья, сестры и родные, что эта смерть была борьбой за коммунизм, за дело рабочих и крестьян…

Война жестока и еще не кончилась. А все-таки мы победим!

С. Т. Чебаненко

В Аджимушкайских каменоломнях советские люди совершили массовый подвиг, а гитлеровцы – чудовищное преступление. Немецко-фашистские захватчики побывали в этом крае дважды: осенью 1941 года, но их тогда довольно быстро отбросили назад, и в мае 1942 года, когда они вновь захватили Керченский полуостров, прорвались к проливу и окружили ряд частей Красной Армии.

Советские воины, не желая сдаваться врагу, отошли в каменоломни у поселка Аджимушкай и заняли там круговую оборону. В тех же каменоломнях находилось несколько тысяч местных жителей, в основном женщин, стариков и детей, спасавшихся от бомбежек и вражеских обстрелов. Всего здесь собралось более 20 тысяч человек.

Гитлеровское командование приказало пленить всех, кто укрылся в подземелье, а в случае сопротивления – безжалостно уничтожить. Против осажденных бросили два отборных полка пехоты 46-й дивизии, танки и минометы, 88-й саперный батальон и специальную команду войск СС.

Но первое время ни танки, ни автоматчики не могли даже близко подойти к входам в каменоломни – всюду их встречал дружный огонь отрядов прикрытия. Лишь 16 мая врагу удалось блокировать район каменоломен. Но и тогда днем и ночью смельчаки выходили на поверхность и внезапными налетами отгоняли гитлеровцев на 3–4 километра. Несколько раз они подолгу удерживали поселки Аджимушкай, Колонка и завод имени Войкова, используя этот успех для пополнения запасов воды и продовольствия.

Борьбой окруженных советских воинов руководил штаб обороны, во главе которого встали коммунисты – полковник П. М. Ягунов, комиссар И. П. Парахин, полковник Ф. А. Верушкин, подполковник Г. М. Бурмин. Был образован полк обороны Аджимушкая с четырьмя батальонами и специальными командами разведчиков, радистов, истребителей танков, интендантской частью, госпиталем, группой по добыче воды и группой «слухачей», наблюдавших за взрывными работами на поверхности. Вся жизнь подземного гарнизона велась строго по уставу РККА, и это значительно повысило его обороноспособность.

Над каменоломнями день и ночь гремели выстрелы, разрывы гранат и мин, затем заухали мощные разрывы авиабомб, которыми гитлеровцы хотели вскрыть центральные подземные траншеи. К 20 мая 1942 года в Керчь из Берлина прибыли самолеты, которые доставили секретное оружие для борьбы с непокорными советскими людьми – новый газ, который находился в больших баллонах и гранатах особой конструкции.

Засыпав камнями и землей от взрывов все выходы из каменоломен, гитлеровцы подвели к щелям трубы от баллонов. Через пробуренные отверстия вниз бросали гранаты. А тех, кто пытался выбраться наверх, разили из пулеметов и автоматов.

Первая газовая атака была проведена в ночь на 25 мая. За ней последовали другие – в течение нескольких дней с интервалами 3–5 часов. От газов и обвалов погибло не менее 10 тысяч человек. Часть людей в бессознательном состоянии попала в руки гитлеровцев. Но и эти варварские атаки не сломили волю оставшихся в живых защитников Аджимушкая. Конец мая и июнь они не давали покоя карателям. Однако силы их с каждым днем таяли. Люди гибли от голода и жажды, от газовых атак, гибли во время вылазок из каменоломен.

В начале июля трагически погиб полковник Павел Максимович Ягунов. После многодневных упорных боев, больших потерь в составе гарнизона Парахин, Верушкин и их товарищи оказались в гестаповской тюрьме Симферополя. Их долго пытали и, ничего не добившись, расстреляли. Последние разрозненные группы обессиленных защитников Аджимушкая ушли из каменоломен в ноябре 1942 года, когда землю засыпало мокрым снегом.

В ноябре 1943 года части Отдельной Приморской армии форсировали Керченский пролив и одним из первых освободили поселок Аджимушкай. То, что увидели воины в каменоломнях, трудно поддается описанию. Несколько тысяч людей погибли у входов и отдушин, задохнувшись от газов. Они находились в позах, говоривших об ужасных мучениях. Из катакомб было извлечено свыше 3 тысяч трупов. Позднее стали известны имена тех, кто душил советских людей газами. Чудовищное преступление совершила группа гитлеровцев с погонами генералов и офицеров. Среди них: командир 46-й немецкой пехотной дивизии генерал Гакциус, капитан войск СС Пауль Книпе, командир специальной команды унтер-офицер Бонфик, командир 88-го саперного батальона капитан Ганс Фрейлих, обер-лейтенант Ганс Нойбауэр…

О героической обороне Аджимушкайских каменоломен заговорили сразу после освобождения Керченского полуостра. В газете «Керченский рабочий» был опубликован акт комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в районе Керчи. В этом акте значительное место отводилось трагическим событиям в Аджимушкае. Была также масса публикаций в газетах и журналах, в которых приводились многообразные источники героических событий – настенные надписи, дневниковые записи, красноармейские книжки, найденные в каменоломнях, письма и воспоминания участников обороны и очевидцев, материалы судебных процессов и трофейные материалы.

 
Кто всхлипывает тут?
Слеза мужская
Здесь может прозвучать
кощунством. Встать!
Страна велит нам почести
Воздать
Великим мертвецам
Аджи-Мушкая.
 

(Из стихотворения Ильи Сельвинского)

Дневник Тани Савичевой

31 мая

Женя умерла 28 дек. в 12.30 час. утра 1941 г.

Бабушка умерла 25 янв. в 3 ч. дня 1942 г.

Лека умер 17 марта в 5 часов утра 1942 г.

Дядя Вася умер 13 апр. в 2 ч. ночи 1942 г.

Дядя Леша 10 мая в 4 ч. дня 1942 г.

Мама 13 мая в 7.30 час. утра 1942 г.

Савичевы умерли, умерли все. Осталась одна Таня.

За 5 месяцев 1942 года в блокадном Ленинграде было открыто 85 новых детских домов, приютивших 30 тысяч детей. В один из этих домов после смерти матери попала 12-летняя Таня Савичева, которая вела во время блокады дневник, короткие записи о том, как у нее на глазах умирали от голода ее близкие (о смерти Жени и Леки она узнала только весной).

Таню в августе 1942 года эвакуировали в Горьковскую область, где она умерла в 1944 году от прогрессирующей дистрофии. Текст ее коротенького дневника воспроизведен на стелах мемориала на Пискаревском кладбище.

Клятва младшего сержанта Василия Ивановича Азарова (1919–1942)

5 июня

Я, сын Родины и воспитанник трудового народа, клянусь защищать родную крепость Черного моря г-д Севастополь храбро и с полным умением использования своего оружия.

Уничтожу как можно больше врагов и свою жизнь отдам как можно дороже. Отразивши 2 наступления врага – отразим и третье, где полностью разгромим его.

В. Азаров

В. Азаров пал смертью храбрых при отражении третьего, самого мощного наступления фашистских войск на Севастополь в июне 1942 года. Решительные и мужественные слова клятвы советского бойца отражали настроение воинов, оборонявших Севастополь. Пробитый пулями комсомольский билет и клятва героя перед боем были переданы в Центральный музей Советской Армии.

Письмо гомельского подпольщика Ивана Шилова

20 июня

Дорогие мои родители и братья!

Я теперь нахожусь в тюрьме. Обвинения предъявляются очень тяжелые: в общем, придется расстаться с жизнью. Ну, что же делать? Не я первый, не я, видимо, последний… Поэтому прошу очень не переживать. Знайте, что я умираю, любя вас, мои дорогие родители, свою жену, дочь, любя свою Родину. Если когда-нибудь найдется моя семья, то пусть это письмо напомнит ей о последних днях моей жизни. Уцелел на фронте, но не уцелел дома. Вполне понятно, но пусть это не печалит мою семью.

Сегодня был первый допрос, а в понедельник, 11.5, будет второй, где будут бить и пытать. Я боюсь одного, чтобы из-за этой мелочи не пострадали вы. На этом кончаю сегодня. Будет возможность, напишу еще, а пока прощайте, целую всех.

Ваш Ваня

Письмо гомельского подпольщика Тимофея Степановича Бородина

Родные!

В последний час пишу вам. Видно, такая моя судьба, чтобы умереть от пули. Мама, папа, Валя, Тоня, Лида, Нина, Женя, Володя, Аркадий, Саша, если я был к кому несправедлив – простите меня. Дорогие, берегите себя, не обижайте друг друга.

Папа, берегите Тоню и Сашу. Привет в предсмертный час всем родным и знакомым.

Бородин Тимофей Степ.

Осенью 1941 года в оккупированном Гомеле начала действовать подпольная партийно-комсомольская организация, возглавляемая коммунистом Романом Тимофеенко, комсомольцами Тимофеем Бородиным и Иваном Шиловым.

Бородин работал в типографии «Полеспечать». После занятия города врагом ушел в подполье. Иван Шилов служил в армии, попал в окружение. Пробрался в родной Гомель, где вступил в подпольную организацию. Хорошо владея немецким языком, И. Шилов вошел в доверие к оккупантам и «работал» в фашистских учреждениях.

В начале 1942 года члены подпольной организации совершили на промышленных предприятиях города ряд крупных диверсий. Они взорвали цеха на станкостроительном заводе, где производился ремонт вражеских танков, разрушили паровозостроительный завод, вывели из строя несколько железнодорожных составов с боеприпасами и вооружением. В мае 1942 года Бородин и Шилов по доносу провокаторов были арестованы.

Начались допросы, во время которых комсомольцев подвергали невыносимым пыткам. Но патриоты не выдали своих боевых товарищей. 20 июня 1942 года Тимофей Бородин и Иван Шилов были расстреляны. За час до смерти Тимофей Степанович на носовом платке крупными буквами написал свое последнее письмо. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года Тимофею Степановичу Бородину присвоено звание Героя Советского Союза. Письма хранятся в Гомельском областном краеведческом музее, частично они опубликованы в газете «Известия» от 15 июня 1958 года.

Из письма неизвестного солдата

21 июня

Здравствуй, дорогой сынок Толя! 22 июня исполняется год, как я не видел тебя. Я очень соскучился по тебе, часто тебя вспоминаю. Тебе уже пять лет, вот какой ты большой. Расти, сынок, будь умненьким, люби своего братишку, учи его. Я скоро вернусь. Вот прогоним всех фашистов, и вернусь. Крепко целую тебя. Твой папа.

Последний номер рукописной газеты «Окопная правда», выпущенной пионером Валерием Волковым

22 июня

ОКОПНАЯ ПРАВДА № 11

Наша 10-ка – это мощный кулак, который врагу будет дивизией, и, как сказал майор Жиделев, мы будем драться как дивизия.

Нет силы в мире, которая победит нас, Советское государство, потому что мы сами хозяева, нами руководит партия коммунистов.

Вот посмотрите, кто мы.

Здесь, в 52-й школе:

1. Командир морского пехотного полка майор Жиделев, русский.

2. Капитан, кавалерист, грузин Гобиладзе.

3. Танкист, рядовой Паукштите Василий, латыш.

4. Врач медицинской службы, капитан Мамедов, узбек.

5. Летчик, младший лейтенант Илита Даурова, осетинка.

6. Моряк Ибрагим Ибрагимов, казанский татарин.

7. Артиллерист Петруненко из Киева, украинец.

8. Сержант, пехотинец Богомолов из Ленинграда, русский.

9. Разведчик, водолаз Аркадий Журавлев из Владивостока.

10. Я, сын сапожника, ученик 4-го кл., Волков Валерий, русский.

Посмотрите, какой мощный кулак мы составляем и сколько немцев нас бьют, а мы сколько их побили; посмотрите, что творилось вокруг этой школы вчера, сколько убитых лежит из них, а мы, как мощный кулак, целы и держимся, а они, сволочи, думают, что нас здесь тысяча, и идут против нас тысячами. Ха-ха, трусы, оставляют даже тяжелораненых и убегают.

Эх, как я хочу жить и рассказывать все это после победы. Всем, кто будет учиться в этой школе!

52-я школа! Твои стены держатся, как чудо среди развалин, твой фундамент не дрогнул, как наш мощный кулак десятки…

Дорогая десятка! Кто из вас останется жив, расскажите всем, кто в этой школе будет учиться; где бы вы ни были, приезжайте и расскажите все, что происходило здесь, в Севастополе. Я хочу стать птицей и облететь весь Севастополь, каждый дом, каждую школу, каждую улицу. Это такие мощные кулаки, их миллионы, нас никогда не победят сволочи Гитлер и другие. Нас миллионы, посмотрите! От Дальнего Востока до Риги, от Кавказа до Киева, от Севастополя до Ташкента, таких кулаков миллионы, и мы, как сталь, непобедимы!

Валерий «поэт» (Волк)

Эту небольшую газету-листовку за № 11 писал под грохот боя пионер В. Волков, ученик одной из школ Севастополя, оказавшийся в районе прикрытия героически сражавшихся защитников города-героя. Выполняя поручения старших, Валерий ходил в разведку, подтаскивал патроны, помогал раненым, стрелял из винтовки, когда гитлеровцы начинали очередную атаку.

В жестоких боях, не прекращавшихся ни днем, ни ночью, гибли бесстрашные борцы. В живых осталось только десять… Четверо русских, один украинец, грузин, латыш, узбек, татарин и осетинка. Тогда-то и появился последний, одиннадцатый выпуск своеобразной газеты – яркое свидетельство мужества героической десятки советских патриотов. Оставшиеся в живых Иван Петруненко и Илита Даурова обнародовали эту последнюю газету-листовку. Они же рассказали и о подвиге Валерия, который связкой гранат подорвал немецкий танк и погиб сам. 28 декабря 1963 года за мужество и отвагу пионер-герой посмертно награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.

Рукописная газета-листовка опубликована в газете «Правда» 8 февраля 1963 года.

Заявление колхозницы Марии Ёлкиной

23 июня

Пятого июня староста вызвал меня и приказал явиться в немецкую комендатуру. В 7 часов вечера того же дня я пришла в комендатуру. Меня записали и втолкнули в амбар, где уже было 35 девушек. В запертом амбаре мы просидели 5 суток. Раз в день нам выдавали по 100 граммов хлеба и ведро кипятка на всех. 10 июня в 9 часов утра нас вывели на поляну. Вскоре туда же под охраной привели еще 115 девушек в возрасте от 15 до 25 лет. Немцы приказали всем раздеться догола. Затем военный доктор построил нас в шеренгу и в присутствии солдат стал осматривать. Это издевательство продолжалось несколько часов. После доктор объявил, что нас отправят в Германию в дома терпимости. Все девушки горько плакали и говорили: «Пускай нас убьют, но мы все равно не поедем». Мне и еще четырем колхозницам удалось бежать из фашистского плена и добраться до расположения советских войск.

Это заявление из захваченной немцами деревни Петрово Ленинградской области было опубликовано в газете «Известия» 24 июня 1942 года.

Письмо командира партизанской бригады Александра Викторовича Германа жене

9 июля

Дорогая Фаинушка!

Сейчас наша страна переживает тяжелые дни своей истории. Каждый гражданин Советской России обязан отдать все, что он может, вплоть до своей жизни, если она потребуется…

Я на протяжении почти года был в тылу немцев. Прошел много районов – Молвотицы, Пено, Сережино, Андреаполь, Холм, Торопец, Великие Луки, Локня, Новосокольники, Пустошка, Идрица, Себеж, был у самой границы Латвии. Я видел фашиста в звериной шкуре, в роли «молодца», когда он издевается над мирным населением – детьми и стариками, видел, как изверг убивает ребенка перед глазами обезумевшей матери, как садистски насилует жену на глазах истерзанного мужа. В селе Санники Новосокольнического района гитлеровцы сожгли и истерзали 480 человек. Видел фашиста в роли овечки, когда он попадает в руки партизан, когда он бежит, как заяц, от частей Красной Армии. Я помнил, что у меня есть жена, есть ребенок, за моей спиной советские честные люди, я должен их защищать. И я их защищал. По пройденному пути разгромлены десятки гарнизонов, 17 волостных управ, опочецкая и идрицкая полиции, уничтожено много техники и живой силы врага. Мы заставили фашистов трепетать при упоминании слова «партизан».

Скоро опять, возглавляя теперь особое соединение, пойду в тыл, в «гости» к фашистам, драться буду не на жизнь, а на смерть. Мало кому из них удастся еще топтать русскую землю…

Воины Красной Армии дерутся честно, самоотверженно. Они знают, что за их спинами свободолюбивый советский народ. Они говорят, что лучше умереть, отстаивая свою независимость и свободу, чем влачить жалкое рабское существование. Так смотрю на эти вопросы и я.

Жизнь я люблю безумно. Она хороша и своими горестями и своей радостью, но если придется умереть, то знай, что умру честно, самоотверженно. Я не посрамлю земли русской, не посрамлю своей семьи; сыну будет что вспомнить об отце его, и если когда-либо еще повторится столь грозный час, то будет с кого взять пример…

Фаинушка, какие бы испытания тебя ни ждали впереди, будь всегда крепкой, стойкой советской женщиной. Сейчас помогай всем, чем можешь, бить врага, словом и делом, народ тебе потом скажет спасибо. Так воспитывай и Алюську. Ну, пока. Крепко прижимаю к сердцу тебя и Алюську.

Ваш Шура

А. Герман родился и вырос в городе на Неве. В 1937 году окончил бронетанковое училище в Орле и служил в танковых войсках: командовал взводом, ротой. В суровые дни первой военной осени Александр Викторович стал партизаном. Вскоре старший лейтенант Герман был назначен заместителем командира по разведке 2-й Особой партизанской бригады. Отборное, ударное соединение! Рейд по тылам врага продолжался несколько месяцев. Ни суровые метели, ни весенняя распутица не могли преградить путь отважным бойцам.

В начале второго года войны 2-я Особая была расформирована и на ее базе создана 3-я Ленинградская партизанская бригада. В новые бои ее повел комбриг Герман. Вначале тяжелые оборонительные бои в партизанском крае, затем выход в безлесные районы Псковщины и Калининской области. Всю зиму 1942 года и весну 1943-го провели партизаны в непрерывных походах. Девиз Германа: «Искать, преследовать и истреблять врага!» – нашел единодушную поддержку местных жителей. Они пополняли ряды бригады, численность которой к первомайскому празднику 1943 года достигла почти 2 тысяч человек. Каждый четвертый был коммунистом.

В начале сентября 1943 года фашистам удалось окружить 3-ю Ленинградскую партизанскую бригаду в Новоржевском районе. В ночь на 6 сентября Герман повел бригаду на прорыв. В районе деревни Житницы партизаны сбили врага с высот. Бригада прорвалась, но в этом ночном бою фашистская пуля сразила бесстрашного командира.

Из письма старшего лейтенанта Евгения Червонного

20 июля

Родная Талюшка!

Трудно начинать трафаретными словами: когда ты получишь это письмо, меня уже не будет в живых. Но ведь это так, и надо мириться с действительностью.

Жизнь! Гордо звучит это слово. В нем печаль и радость, страдание и блаженство. Я не хочу быть бахвалом, говоря, что жизнь мне безразлична. Нет, она оценена очень высоко. И терять ее весьма тяжело…

Вспоминай иногда, что был любящий тебя человек, который не задумываясь отдал бы жизнь за свою Талюшку. А ведь оно в действительности так и есть. Во всем общем есть частица каждого человека. И то, за что я отдал ее, есть и твое дело. Я верил в твою любовь, знаю, что она кристально чистая, и тем отрадней для меня вспоминать прожитое время…

Я знаю, что тебе трудно будет смириться с мыслью утраты Женьки. Но прошу тебя, не давай никаких обетов. Постарайся рассеять быстрее все мрачное. Сделай свою жизнь счастливой. И хочу верить, что через некоторый промежуток времени все забудется или хотя бы сгладится, и ты еще познаешь личное счастье. Каждому своя участь. И с этим надо согласиться. Хочется выразить чувство благодарности маме, папе и Зойке. Ведь они относились ко мне, как к сыну. Желаю им счастливой, беззаботной и долгой жизни. Надеюсь, что родным и Зойке придется еще ласкать и пестовать своих внуков, сыновей и племянников.

К тебе есть одна просьба. Кончится война, наступит мирная жизнь. По возможности постарайся разыскать братишку. Если он жив, то страна воспитает его. Он уже достаточно взрослый. Расскажи ему о Женьке. Внуши, каким он должен быть. Зовут его Александром, рождения 1930 года, остался в Херсоне. Тешу себя мыслью, что ты найдешь его…

Желаю счастья, здоровья и доброго духа. Будь умницей. Не надо сильно печалиться. Ведь этим не поможешь. Устраивай свою жизнь счастливо, чтобы могла пожить за меня.

Вспоминай иногда Женьку, но без грусти, а с мыслью, что он погиб не напрасно.

Будь счастлива.

Любящий тебя Евгений

Война застала его в Таллине. В суровые августовские дни 1941 года «морской охотник», на котором служил Евгений, шел вместе с кораблями Балтийского флота из Таллинской гавани в Кронштадт. Под непрерывной бомбежкой, прорываясь через минные поля, балтийцы с боями уходили на свою основную базу. За личную отвагу и смелые действия экипажа Евгений Иванович Червонный был награжден орденом Красного Знамени.

В темные августовские ночи, когда затихали бои, Евгений Иванович вспоминал недавнее прошлое. В 1938 году слушатель Херсонского мореходного училища Червонный проходил штурманскую практику на теплоходе «Скворцов-Степанов», который был захвачен франкистами. Голодом и угрозами они пытались заставить советских моряков изменить Родине. Их бросали в вонючие ямы, оставляли без глотка воды. Вместо хлеба предлагали морякам живых червей. Но советские люди вынесли все испытания. Тогда он воочию увидел, что значит фашизм. Вернулся Евгений Червонный больным туберкулезом. На Родине вылечился. И вот – война. Молодой командир поклялся сражаться с гитлеровцами до последней капли крови. И он выполнял с честью свое обещание. Вот скупые строки характеристики, данной командованием Евгению Червонному:

«…Сбил лично 2 самолета. Участвовал в 6 минных постановках. Потерь не имел. В течение 20 дней катер совместно с канонерской лодкой поддерживал огнем фланг приморской армии… Участвовал в 3 ледовых походах на Ханко. Спас 400 человек…».

В один из июльских дней 1942 года старший лейтенант Червонный уходил в море на очередное задание. Видно, предчувствуя смертельную опасность, написал письмо жене. Катер подорвался на мине. Боевые товарищи подобрали тело Червонного среди обломков и доставили в Кронштадт. Среди вещей офицера и было найдено письмо. Полный его текст опубликован в мае 1961 года в ленинградской газете «Смена».

Письмо одесского подпольщика Якова Гордиенко

27 июля

Дорогие родители!

Пишу вам последнюю свою записку. 27-VII– 42 г. исполнилось ровно месяц со дня зачтения приговора. Мой срок истекает, и я, может быть, не доживу до следующей передачи. Помилования я не жду. Эти турки отлично знают, что я из себя представляю (это благодаря провокаторам). На следствии я вел себя спокойно. Я отнекивался. Меня повели бить. Три раза водили и били на протяжении 4–5 часов. В половине четвертого кончили бить. За это время я три раза терял память и один раз представился, что потерял сознание. Били резиной, опутанной тонкой проволокой. Грабовой палкой длиной метра полтора. По жилам на руках железной палочкой… После этого избиения остались следы шрамов на ногах и повыше. После этого избиения я стал плохо слышать на уши.

Кто вообще был в моей группе, те гуляют на воле. Никакие пытки не вырвали их фамилий. Я водил ребят на дело. Я собирал сведения. Я собирался взорвать дом, где были немцы (рядом с д. Красной Армии, новый дом). Но мне помешал старик. Эта собака меня боялась. Он знал, что у меня не дрогнет рука, поднятая на провокатора. От моей руки уже погиб один провокатор. Жаль, что я не успел развернуться…

Я рассчитывал на побег. Но здесь пару дней тому назад уголовные собирались сделать побег, и их зашухерили. Они только нагадили. Сейчас нет возможности бежать, а времени осталось очень мало. Вы не унывайте. Саша Хорошенко поклялся мне, что, если будет на воле, он вас не оставит в беде. Можете быть уверены, что он будет на свободе. У него есть время, и он подберет нужный момент улизнуть из тюрьмы. Наше дело все равно победит. Советы этой зимой стряхнут с нашей земли немцев и «освободителей» – мамалыжников. За кровь партизан, расстрелянных турками, они ответят в тысячу раз больше. Мне только больно, что в такую минуту я не могу помочь моим друзьям по духу.

Достаньте мои документы. Они закопаны в сарае. Под первой доской от точила сантиметров 30–40. Там лежат фото моих друзей и подруг и мой комсомольский билет. В сигуранце у меня не вырвали, что я комсомолец. Там есть фото Вовки Ф., отнесите его на Лютеранский переулок, 7, Нине Георгиевне. Вы ей отнесите, и пусть она даст переснять, а фото заберите назад. Может быть, вы его когда-нибудь встретите. Там есть и мои письма. Есть там и коробочка. Можете ее вскрыть. Там мы клялись в вечной дружбе и солидарности друг другу. Но мы все очутились в разных концах. Я приговорен к расстрелу, Вова, Миша и Абраша эвакуировались. Эх! Славные были ребята! Может быть, кого-нибудь встретите.

Прощайте, дорогие. Пусть батька выздоравливает. Это я хочу. Прошу только не забыть про нас и отомстить провокаторам. Передайте привет Лене.

Целую вас всех крепко, крепко. Не падайте духом. Крепитесь. Привет всем родным. Победа будет за нами!

Яша

В героические дни обороны Одессы в августе 1941 года в «летучем отряде» капитана В. А. Молодцова появился коренастый юноша, которого зачислили в отряд связистом. Это был комсомолец 16-летний Яша Гордиенко. Сын черноморского моряка, он только перед войной окончил девять классов.

16 октября 1941 года румынско-немецкие части вошли в Одессу. Борьбу с оккупантами продолжили разведчики, подпольщики, партизаны, которые скрылись в катакомбах – разветвленной сети подземных галерей, оставшихся от многолетней вырубки камня-ракушечника. Обосновалась в подземелье и группа подпольщиков, которой командовал капитан-чекист Владимир Александрович Молодцов. В его отряде Яша Гордиенко стал разведчиком. Собирал информацию о действиях фашистов, распространял листовки, проводил политическую работу среди населения, особенно среди молодежи. Отважный юноша неоднократно участвовал в боевых операциях: в подрывах железнодорожного полотна, в нападениях на вражеские автомашины, много раз выводил из строя телефонную связь противника.

Оккупанты усиливали кровавый террор. Уже в первую неделю «нового порядка» фашистские палачи расстреляли, повесили или заживо сожгли более 45 тысяч жителей Одессы. Особенно вражеская охранка охотилась за партизанами. Из доноса предателя стало известно место явки подпольщиков. Вечером 9 февраля 1942 года, когда Яша Гордиенко вместе с командиром отряда В. Молодцовым выходили из дома, на них набросились агенты охранки. Ни пытки, ни истязания не могли сломить волю советских патриотов. Молодой паренек держался так же мужественно, как и стойкий коммунист. Они были приговорены к смерти. Зная наверняка, что через несколько дней погибнет, Яша Гордиенко на шести клочках папиросной бумаги написал последнее письмо родителям, которое товарищи по камере сумели впоследствии переслать в город.

Яков Гордиенко посмертно награжден орденом Ленина и медалью «Партизану Отечественной войны» I степени. Его письмо опубликовано в сборнике «Одесса в Великой Отечественной войне Советского Союза» (т. 2. Одесса, 1949).

Последнее письмо снайпера Натальи Ковшовой матери

14 августа

Милая моя мамусенъка!

Сегодня получила твое письмо с фотографией. Ты права – мне очень приятно смотреть на нее. Я то и дело ее достаю из кармана гимнастерки. У меня уже нет ни одной своей фотографии – все куда-то исчезли. Да! А ты получила мое фото, где мы с Машенькой (Поливановой. – Ред.) сняты?

Мы совершили большой переход, примерно 115 км, и теперь наступаем в другом месте и с другой армией. Место здесь очень болотистое, грязь везде по колено. Ну ничего, мы и здесь повоюем. Побьем проклятых гадов, чтобы им тошно стало. Ты Машеньке напиши, чтобы она зря не надрывалась, а то с нею никакого сладу нет. Я после ранения стала много осторожнее.

А насчет денег ты мне не говори. Раз у вас есть чего покупать, да еще такие вкусные вещи, то пусть лучше будут у тебя деньги, а не у меня. Мне они понадобятся только после войны. Платьице хорошее купить. А пока целую и обнимаю крепко.

Твоя Натуся

Осенью 1941 года вместе с другими комсомольцами в батальон, формировавшийся в Коминтерновском районе столицы, пришли две подруги – Наташа Ковшова и Мария Поливанова. Девушки вместе работали в Оргавиапроме, вместе учились в районной снайперской школе Осоавиахима, вместе получили звание снайпера-инструктора. В день принятия воинской присяги Наташа и Мария написали в газету Московского военного округа «Красный воин» заметку: «Мы, советские девушки-снайперы, вместе с бойцами нашего батальона принимаем присягу. Каждый воин клялся в своей верности Родине и готовности защищать ее, не щадя своей жизни… Наш девиз: лучше умереть стоя, чем жить на коленях». Заметка была опубликована 23 октября 1941 года. А вскоре Наташа Ковшова и Мария Поливанова уже участвовали в боях под Москвой. Они также обучали бойцов мастерству меткой стрельбы. Под их руководством в части появилось 26 новых снайперов. 20 мая 1942 года в бою Наташа была ранена осколком мины. Едва оправившись после ранения, вернулась в родную часть.

В одном из боев, продолжавшемся несколько дней, на участок, где сопротивление врага было особенно упорным, командование послало группу снайперов, в составе которой были Н. Ковшова и М. Поливанова. Когда командира ранило, Наташа приняла командование группой. Атаки фашистов не прекращались. По позициям снайперов был открыт ураганный минометный огонь. Подруги были ранены, но не покинули поле боя, своим мужеством воодушевляя бойцов. Когда в живых остались только Наташа и Мария, патриотки взорвали себя гранатами. Посмертно Н. В. Ковшовой и М. С. Поливановой было присвоено звание Героя Советского Союза.