Текст книги "Встреча с отцом Андреем Ткачевым. Вопросы о жизни и вере: правдивый ответ"

Политику часто называют грязным делом. Но покажите мне хоть одно чистое дело на земле! Допустим, когда снимают сериалы про врачей, там ведь не снимают о том, как они делают операции. Снимаются сериалы про ту грязь, которая происходит в ординаторских и за пределами лечебного процесса, про то, какие между медиками любовные треугольники, отношения начальников и подчиненных и т. д. Это может быть комедийное кино типа «Интернов», это может быть кино вполне серьезное, но снимается оно про что? Про грязь человеческих отношений, которая уживается в руках людей в белых халатах.

Есть мнение, что театр – храм искусства. Люди приходят туда, чтобы смеяться и плакать в одном порыве, одной душой и одним сердцем. Но закулисная жизнь любого театра – это клоака! Об этом вам расскажет любой артист.

Вот наука – вроде бы какая чистая, прекрасная вещь. Потом раз – придумали ядерную бомбу, раз – ее испытали, раз – ее применили. И все ученые схватились за головы: «Так мы убийцы, оказывается».

На земле нет чистых работ, потому что человек сам по себе грязный. Политика связана с большой властью и с большими деньгами, и она, может быть, рождает большие мысли о себе. И эта грязь умножается, увеличивается, словно в нее бросили дрожжи. Но это грязь не самой политики, это грязь человека. Когда грешный человек чем-либо занимается, он начинает заносить в свое дело свою беззаконность.

Вопрос христианина

– Какая национальная идея подойдет для нашей страны?

– Национальной идеи у нас нет. Ее отсутствие означает отсутствие высшего плана бытия, фрагментирование народа и возможность распада его на составные части. Альберт Эйнштейн говорил: «Невозможно решить проблему на том же уровне, на котором она возникла. Нужно стать выше этой проблемы, поднявшись на следующий уровень». Вот выражение одного из известнейших людей.

Нужна сверхцель, тогда нация выстраивается в пирамиду и держится, как геометрическая фигура. А если цель забрать, она разливается в лужу. Значит, у нас есть опасность разлиться в лужу, фрагментироваться и рассыпаться.

На самом деле у нас она есть. Разбудите меня ночью и спросите: «Какая у нас сверхидея, какая великая цель?» Я отвечу: «Слава Воскресшего Христа по всей земле, от края и до края. Христос – наш царь, и мы Ему служим».

Что такое земля? Это подножие ног Господних. То есть мы должны знать, что земля – это подножие Его, на этом подножии стоят ноги Его. Пусть этим ногам будет тепло, пусть это будет чистая земля, пусть Он не ставит ноги на гвозди. Значит, цель наша – слава Христова от края и до края. Мы служим Христу и хотели бы, чтобы наша держава тоже Ему служила.

Есть две вещи, которые нужно хранить и беречь, для того чтобы нам не исчезнуть, это Церковь и семья. Я бы не говорил про монашество даже, я сказал бы шире – Церковь. Потому что Церковь – это армия, а монашество – это гвардейцы в этой армии.

Мы всего этого хотим, поэтому наша национальная идея должна иметь церковный, полуцерковный или скрыто церковный характер. То есть мы должны быть нравственным народом, сохраняющим библейские ценности.

При отсутствии высшей цели народ исчезает. Если кто-нибудь скажет вам, что высшая цель – это жить хорошо, засмейтесь и уходите. Вас просто обманывают. Жить хорошо – это никак не высшая цель, хотя это побочный продукт более высокого стремления. Для того чтобы жить более-менее сносно, нужна сверхидея, с которой согласны все хотя бы на уровне интуиции. И найти ее без Бога не получится.

Глава 2
Переосмысли жизнь свою

Красота снаружи и внутри. Христианский путь к гармонии

Нет человека, который не хотел бы быть красивым. А. П. Чехов писал, что «в человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли».

Что значит «красивые мысли»? Оказывается, можно мыслить красиво. Шахматисты подтвердят, что это так. Какой-то шахматный этюд – и они говорят: «Как красиво!» А что здесь особенного? Ну, стоит там какой-то ферзь Е6, а ладья Е4, ну, вроде далеко от прекрасного. Но у них какая-то своя смысловая начинка, для них это красиво.

Древний человек смотрел на звездное небо именно как на панорамную красоту. Для него это вообще была книга жизни и мудрости, он удивлялся и ахал. Слово «космос» – это, в общем-то, упорядоченный мир (от греч. κόσμος). Кстати, космос и косметика – это однокоренные слова, они означают «приводить в порядок».

То есть красота – это упорядоченность, соразмерность, гармония. И она, конечно, шире, чем симпотная мордашка на обложке глянцевого журнала, хотя и это тоже красота, и об этом тоже можно сегодня говорить.

Дьявол ничего красивого не творит. Он бы и хотел, да не может, потому что у него нет творческой энергии. Он может только испортить, скопировать, собезьянничать, воспользоваться сделанным, как, например, студент-двоечник крадет хорошо написанную отличником курсовую. А вот создать заново, с чистого листа, бетховенские фуги и прелюдии никакой бес не сможет, потому что это божественное.

Красота вся от Бога, но с момента грехопадения мир стал двусмысленным, и природная красота, которой мы наслаждаемся, тоже двусмысленна. Скажем, взрослый человек по ночам чувствует себя ребенком. Вот случись вам одному оказаться в темном лесу в одиночестве, и вы сразу почувствуете себя маленьким. Привычный привлекательный мир станет некрасивым, страшным, загадочным. Когда вы созерцаете пейзаж издалека, все красиво, но, когда вы видите, например, как стая грифов раздирает павшую лошадь, вы усомнитесь, красота ли это.

Все красивое действительно от Бога, только в эту бочку меда добавлена щедрая ложка дегтя, и все как-то стало портиться, поэтому всегда есть возможность засомневаться, соответствует ли внешнее внутреннему.

Для античных греков, например, красота лица без сомнения указывала на внутреннее благородство, поэтому они создавали такие красивые статуи. Постепенно развиваясь, они поняли, что между внешностью и внутренним содержанием существует конфликт. Некоторые уже постхристианские греческие философы считали, что Христос должен был быть некрасивым, потому что, по их мнению, внешняя красивость мешает подлинному благородству.

Это одна из затоптанных фраз, ее лепят, как ярлык, на что попало. Но Федор Достоевский имел в виду ту мистику, которую красота таит в себе. При рассуждении, скажем, о Настасье Филипповне или об Аглае он пишет, что в красоте есть какая-то страшная сила, именно та, что от Бога.

Красота – это всемирная гармония. Соразмерность частей единого целого – это и есть красота, когда взрослые и дети, старые и молодые, женщины и мужчины, природа и человек, животные и птицы находятся в гармонии с собой. А пока ее нет. Весь мир находится в состоянии войны, в раздрае, а у Достоевского озвучена мечта о всемирной гармонии, которую Бог даст людям. Ведь человек не рождается для того, чтобы быть хищником и зверем, но все мы хищники и звери.

Владимир Соловьев, которого в каком-то смысле можно считать учеником Ф. М. Достоевского, говорил, что красоту нельзя рассматривать в отрыве от доброты и истины. Если возле красоты нет доброты и истины, это не красота, это обман. И только вместе собранные, они, собственно, и спасут нас.

Женщине хочется нравиться, этого у нее не отнимешь, да и не нужно, может быть, отнимать. Но когда на нее нельзя не обернуться и когда это происходит каждый день, она к этому привыкает и, конечно, ходит по самому краешку и нет-нет да и соскользнет с этого края. Если же она не соскользнет, то это будет святой человек.

В Египте одна христианка, ослепительно красивая девушка, выколола себе веретеном глаза, потому что ее домогались все юноши деревни и это было ее кошмаром. Она ослепила себя, чтобы перестать быть объектом вожделения. Но Церковь запрещает подобного рода вещи. А те люди, которые изуродовали себя ради чистоты, попадают под церковное наказание.

Святой Христофор Песьеглавец изображается с песьей головой. По преданию, он якобы выпросил себе безобразную личину, потому что был очень красивым человеком и он, как крысолов, мог повести за собой целый город, но не хотел этого. Он помолился Богу, чтобы Господь дал ему какое-то изменение во внешности, и стал безобразным – голова его превратилась как будто в песью.

Да, красота – это искушение. И как же страшно терять эту красоту! Люди платят огромные деньги, чтобы удержать ее, платят здоровьем, жизнью, чтобы удержаться на пике красивости. Но ведь человек, словно дерево, сначала зеленеет, затем желтеет, потом роняет листья, покрывается снегом. А ему этого не хочется, не хочется до писка, до боли, до крика, особенно женщинам.

Тяжело с красотой прожить без греха, а потом не хочется с ней прощаться, это сплошное страдание. Отсюда мораль: посередке как-то легче. Как-то не хочется плестись ни в правом, ни в левом ряду. Хочется ехать в среднем ряду, это попроще.

Старость требует большого смирения. К старости хочешь или нет, но смиришься именно от потери своей былой работоспособности, от непривычно нового своего вида, от дыхания смерти. Убегать от нее можно, конечно, но с полным пониманием, что все равно не убежишь. Когда же ты убегаешь слишком активно, это всем заметно. Ты тратишь на это деньги, всякий раз ложишься под нож, тратишь время и силы на бесполезное убегание, но все равно ты проиграешь, тебя все равно догонят.

Все эти операции бывают разными, случаются и очень неудачные. Смотришь на какую-то известную актрису и думаешь: что она с собой сделала? Она же была красивой и без этого, нет, взяли, напортачили. Так что здесь есть такая печальная тема – красивому известному человеку очень страшно постареть и уйти в тень. Он хочет оставаться в свете рамп и быть красивым, борется со своей старостью.

Эта трагедия бывает у всех людей, но у известных людей из области искусства она наиболее заметна, потому что все их знают. Однако и им придется смириться. Поэтому Соломон и говорит, что со смиренными мудрость.

Вопрос христианина

– Можно ли воспитать в себе внутреннюю красоту?

– Красоту внешнюю трудно исправить. Вот родился ребенок красивеньким, потом он вырос красивеньким мальчуганом, потом стал красивым юношей, а затем и красивым мужчиной. А душевные качества не даются человеку, их нужно развивать.

Чем душа выше тела? Тем, что душа воспитуема, а тело нет. Мы не можем требовать от человека, чтобы он был красив. Но есть вещи, которые он может в себе воспитать: трудолюбие, сострадание, скромность. Делайте это, и вы будете более счастливы, чем тот красавец, которому многое дано с рождения.

По сути, об этом говорили в философских школах веков 25 назад, когда пытались вывести формулу подлинной красоты, которая воспитуема и организуема самим человеком, а не просто дана ему через факт рождения от красивых родителей.

Старость как подарок. Почему ее надо принимать смиренно?

Старость сегодня не в тренде. Все хотят быть белозубыми, мускулистыми, без морщин. А ведь она может быть красивой, здоровой, умной, размышляющей.

В наши дни все помешались на сексуальности, на привлекательности, вечной молодости и красоте, на вечном здоровье и богатстве, как будто люди договорились никогда не умирать, не стареть, не болеть, как будто это не Божии планы и в этом нет смысла. Но если мы не умрем раньше, постареть придется. Между прочим, лучше постареть, чем умереть раньше этого, потому что молодой человек к смерти не готов, все его мысли здесь. Для старика же это немного легче, потому что какая-то часть его мыслей уже там.

Если нам придется постареть, а не умереть молодыми, то мы узнаем, что значит тяжело вставать с кровати, как страшно залезать в ванну, чтобы не поскользнуться в ней, как непросто сходить за хлебом в булочную. Нам придется узнать очень много интересных вещей о себе и о мире.

Все болезни и старческие немощи ведут к очищению грехов. В Новом Завете говорится: «Страдающий плотью престал от греха» – это по-славянски, а по-русски «перестал грешить». И действительно, чего человеку не взбредет в голову, пока он здоров, но вот у него заболел зуб, просто заболел зуб, и что? И дальше гульки, девки? Нет, потому что ему больно. Все, грехи закончились.

Старик – это вечно больное существо. И тем самым ему повезло, он получит некую епитимью. Но ему надо иметь и великое мужество. Ведь в старости человек познает истину о том, что он никто и звать его никак. Все простое дается с большим трудом, выйти из дома даже летом трудно, не говоря уже про зиму. Для старика выйти зимой из дому и вернуться – это целое путешествие. Магеллану легче было переплыть Атлантический океан, чем старику в гололед выйти в аптеку и вернуться обратно на своих ногах. Ему дана великая милость узнать о своей немощи.

Старость – это подарок, если только принимать ее смиренно как время немощи, время расплаты. А еще – с благодарностью. Люди способны к этому все меньше и меньше, а раньше это было как-то естественно. Никто не хотел старости, но она приходила, и человек вдруг осознавал: ну, вот я и постарел. Здравствуй, старость!

Какое сегодня смирение у современного человека? У него один только пафос, один гонор, у него только одно желание – чтобы ему служил весь мир, а он не служил никому, отсюда и все проблемы.

Поэтому, я думаю, что кто не молился в юности, тому очень сложно будет молиться в старости. Лучше начинать сейчас. Бог – Он сегодня, а не завтра. «Потом покаюсь» – нет, так не получится. Мы не знаем, что будет завтра, кайтесь сегодня.

Мужчина и женщина отличаются друг от друга, они – как люди с разных планет. Странно, что Господь сначала создал Адама, а потом из него Еву, что мы одной плоти, одной кости, но мы различаемся, и в старости это очень заметно.

Женщине бояться старости не стыдно. Она действительно хочет быть красивой, привлекательной и панически воспринимает какие-то лишние морщинки или седину, и я ее понимаю в этом отношении. Женщине не грешно молодиться, прихорашиваться. Вопрос с операциями, конечно, остается открытым. И женская старость бывает красивой. Я встречал очень красивых в старости женщин, таких аккуратных милых старушек, на которых хочется смотреть, которых приятно наблюдать, с которыми приятно находиться рядом.

Мужику грешно бояться старости и грешно использовать для себя какие-то подтяжки или липосакции, для мужика это просто стыдно. Мне кажется, что самый некрасивый в юности мужчина в старости почему-то приобретает черты какой-то красоты. Есть особая старческая красота, и у мужиков она выражена более ярко. Именно поэтому в стариков иногда влюбляются молодые женщины.

В красивой старости есть, видимо, какая-то загадка, связанная с душой человека, потому что дряхлая оболочка к старости начинает просвечиваться и обнажается то, что у человека внутри, и поэтому актуальным становится содержание человека.

Что к старости должен иметь человек? Должен ли он иметь какой-то опыт? Да, должен, а иначе зачем же он тогда жил? Он должен иметь какую-то мудрость, доброту, рожденную опытом. Я знаю, что люди, не имеющие опыта, жестокие, а люди, имеющие опыт, сострадательные. Например, дети жестокие, они еще ничего не теряли, никого не жалели, им никого не жалко, они еще ничего не заработали, поэтому они могут все ломать и всех обижать. А тот, кто уже пожил и много думал, приобретает сострадание. Так что старик должен быть богат внутренним опытом, и это пробивается через его глаза, речь.

Господь Бог называется в одном из мест Писания – в Книге пророка Даниила – «Ветхим днями», то есть обветшавшим. И там, во Второзаконии, написано, что если ты видишь седого, то нужно встать, то есть седина человеческая должна напоминать человеку о Боге.

Старость – это не дряхлость. Мы все ругаем сегодняшний мир за его разные новшества в этико-моральной области, но за что можно его похвалить, так это за то, что человеку дана возможность сохранять некую бодрость, активность и интересно жить даже в том возрасте, в котором раньше на нем ставили крест.

Есть такие фокусники почтенного возраста, которым почему-то хочется получить еще какое-то образование. Их принимают, и они заочно учатся. Кто-то в 80 лет начинает осваивать игру на фортепиано. Кто-то хочет на день своего рождения, в 75 лет, например, прыгнуть с парашютом. Если в человеке не растрачена бодрость души, это очень хорошо. Потому что очень часто мы видим потухших людей в очень молодом возрасте. Ему вроде бы еще жить и жить, а он уже потухший.

В книге австрийского психолога, который прошел через концлагерь, говорится, что, как только человек в концлагере переставал бороться, у него пропадал вкус к жизни, он тут же умирал. Все узники там жили на грани истощения, под страхом расстрела, тяжело работая, но, если кто-то говорил: «У меня дома жена, у меня маленький ребенок, я должен дожить, я должен выйти отсюда, этот кошмар должен закончиться», – он выживал. А те, кто говорили: «Все, моя жизнь закончилась», тут же сдувались, умирали, кто от истощения, кто бросался на колючую проволоку, чтобы его расстрелял охранник, потому что они просто не могли больше выносить этого нечеловеческого бытия. Но сначала они должны были перестать хотеть жить.

Вопрос христианина

– Нужно ли в старости вспоминать грехи молодости и просить об их прощении?

– В старости люди часто мыслями возвращаются к грехам прошлых лет и начинают о них сожалеть. Общего разумного порога для забвения своих грехов нет. И если душа болит, то нужно адекватно реагировать на эту боль. Это стимул лишний раз обратиться к Богу и попросить о прощении. Хорошо помнить свои грехи, по крайней мере, вы не будете осуждать других людей.

Николай Сербский призывал вспомнить о своих грехах, когда захочется говорить о чужих. Это важная вещь. Человек, который не помнит своих грехов, с удовольствием поговорит о чужих. Память о грехах может быть очень творческой. Она коррелирует наши отношения с ближними, заставляет нас не гордиться, не осуждать других людей. И пусть совесть болит, это лишь подтверждает, что она есть. Рука работает, нога ходит, глаз смотрит, а совесть болит.

Критерием прощения грехов является следующее. Допустим, при вас называют грех, который вы сами когда-то совершали, но уже раскаялись в нем. Если, услышав этот грех по имени, вы не дергаетесь душой, как будто говорят не про вас, значит, вы прощены. А если вдруг при вас заговорили о том, в чем вы сами виноваты, и вы встрепенулись, как будто говорят именно о вас, значит, ваш грех не прощен, и вам еще стоит и плакать, и каяться.

Важные обязанности христианина

Тема борьбы за права постоянно висит над нами информационным облаком. Но иногда мы забываем, что слово «право» уравновешивается словом «обязанность». Есть декларация прав человека, но что-то никто не говорит о декларации обязанностей человека.

У нас есть обязанности? Если есть, то какие? Каждый человек что-то должен, если ему должны. Забывая об этом, мы искажаем мир. Как в лодке: если все перейдут на левый борт, то рискуют утонуть. Если есть право на жизнь, то есть и обязанность уважать чужую жизнь. Так же со всеми остальными вещами. Все наши современные проблемы рождаются из-за неуважения друг к другу и нежелания думать друг о друге. И по-прежнему главной обязанностью христианина остается дума о том человеке, который находится рядом.

Еврейский мудрец сказал однажды, что, когда человек попадет в мир грядущий, его спросят там о нескольких вещах:

1. Хорошо ли он делал то, чем занимался всю жизнь?

2. Хотел ли он детей? Именно хотел, а не имел. Хотеть детей – это признак душевного здоровья.

3. Находил ли он время, чтобы читать писания, молиться?

4. Понимал ли он, что мир настолько испорчен, что его невозможно исцелить человеческими способами?

Вот четыре вещи, которые христианину требуется понимать. Их и можно представить в качестве камертона настройки душевного здоровья. Вещи очень простые, и сказаны они были, когда еще Христос не родился. Но они диагностируют человека: кто он? какой он? Честность на работе, семейственность, молитвенность и смирение – так можно назвать четыре основные обязанности человека перед Богом.

На каком-то этапе дети уже не являются потребителями отеческой и материнской заботы, они могут и должны быть включены в семейную ответственность. У ребенка есть маленькая зона ответственности касаемо его кроватки, игрушек, вещей. Он вправе знать, что должен оставлять за собой порядок на игровом рабочем месте, обязан хранить какой-то элементарный мир вокруг себя: убирать за собой постель, класть свои вещи в определенное место, постепенно сам себя обслуживать. Девочка десяти лет может помыть посуду, и в этом нет ничего унизительного. Даже наоборот, можно дать ей смысловой ориентир, что она будет маминой помощницей.

Постепенное овладение всеми видами женских обязанностей совершенно необходимая вещь для девочки. Не нужно воспитывать девочек как принцесс и королев. Так вы испортите им жизнь. Выросшая как королева, она всю жизнь будет ждать короля, а короли в наше время перевелись. Нужно включать девочек в домашнюю работу на веселом драйве, на соревновательном моменте. Так ребенок учится труду, играя. А потом постепенно доля игры уменьшается.

То же самое можно сказать и про обязанности мальчика. Самое главное, нужно учить детей быть людьми. Кто не работает, пусть не ест – это апостольский принцип, который они должны усвоить.