Текст книги "День револьвера"

Черт, у меня что, на лбу написано, что я из Кентукки?!

– Кофе, – выдавил я вслух. – Черный.

– Минуту, са-ар. А для вас, мисс, – негр полуобернулся к девушке, – тот же чай, что и в прошлый раз.

– Да, если можно.

– Сейчас все будет.

Я не знал, какая из компаний – «Юго-Западная» или «Камни» – обосновалась в городке первой, но было похоже на то, что вторая руководствовалась девизом: сделаем все наоборот. Если лавочка Эйхайма занимала здоровущее здание на главной улице, о чем извещала всех надписью на полфасада, то «Камни» расположились за домами, под самой стеной, в строении, которое и домом-то назвать язык не поворачивался. Так, флигелек, с непонятной позеленевшей вывеской, состоящий из большой комнаты-магазина – полтора ярда стеклянного прилавка, пыльные окна и сонный приказчик – комнаты поменьше для гостей, в которой не без труда уместились три кресла, столик и винтовая лестница, и кухни, на которую удалился вышеупомянутый негр. Судя по тому, что я успел разглядеть, кухня была примерно с конуру нашего пса Дональда, только повыше.

Когда наверху проскрипели петли люка и по лестнице не торопясь начал спускаться человек лет сорока – невысокий, с седыми бакенбардами, бородкой и отчетливым «пивным» брюшком, эдакий добрый дядюшка всех детишек на свете – я окончательно утвердился в мысли, что «Юго-Западную» и «Камни» основали два брата-близнеца, люто ненавидевших друг друга.

– Сидите-сидите… – пресек «дядюшка» мою попытку выбраться из кресла. – Я, право, не мексиканский император, чтобы вскакивать при моем появлении.

– Мистер Бернс, – китаянка все же успела вскочить, встав в уже знакомую мне молитвенную позу, – я привела человека, о котором говорила. Это мистер Ханко, мой компаньон.

– Компаньон? – удивленно пробормотал я.

– Ваш кофе, са-ар.

Как негр с подносом умудрился попасть ко мне за спину, я не понял – дверь на кухоньку находилась прямо передо мной и она по-прежнему была закрыта.

– Чай для мисс. Ваша трубка, са-ар, – последняя фраза, как и упомянутый предмет предназначались Бернсу.

– Спасибо, Джеймс.

Осторожно – белый фарфор был по толщине весьма похож на скорлупу – взявшись за чашку, я обнаружил, что кофе остыл ровно настолько, чтобы его уже можно было пить. Идеальная кофейная температура, которую я, кажется, так никогда не научусь угадывать – хотя то и дело обжигаю язык в очередной попытке «поймать». Горячо-горячо-горячо-горячо-а-а-а, и н-у-у-уже остыло, каждый раз одно и то же.

– Чай превосходен, Джеймс.

– Да, и кофе… – Я сообразил, что уже больше минуты сижу с чашкой в руке, сделав один-единственный крохотный глоток, – тоже отличный.

– Не перехвалите его, – Бернс чиркнул спичкой, затянулся… – хотя, конечно, перехвалить его трудно. Можешь идти, Джеймс. Если понадобится что-то еще, я позвоню.

– Да, са-ар, – негр коротко поклонился и, пятясь, удалился на кухню.

Я отпил еще глоток. Кофе был настолько хорош, что хотелось вылить остаток во флягу и утащить с собой, чтобы растянуть удовольствие. Если делать по крохотному глотку каждое утро, то чашки хватит на неделю, не меньше… правда, я уже выхлебал больше половины…

– Итак, – начал Бернс, выпустив очередное дымное кольцо, – поскольку я слишком стар, чтобы ходить, – «дядюшка» усмехнулся, – вокруг да около, то буду с вами откровенен. Что вы, надеюсь, оцените.

– Думаю, да, мистер Бернс, – отозвалась китаянка… и сняла очки.

Не знаю, что должен был сказать этот жест хозяину дома, но меня сразило почти наповал. Её глаза… скорее необычные, чем просто красивые, – большая золотисто-желтая радужка с черной жемчужиной зрачка посредине, – притягивали, манили, звали… на край света и дальше.

– Вот как… – «дядюшка» прищурился. – Занятно… я подозревал нечто в этом роде, но не был уверен. Нэка? Кицунэ?

– Это… несущественные детали.

– Пожалуй, да…

На мой взгляд, это были как раз весьма существенные детали, но раз уж Бернс не высказал к ним интереса, мне тоже пришлось наступить на хвост любопытству.

– Что касается вас, молодой человек, – повернулся ко мне Бернс, – то вы за последние сутки нарисовали себе весьма недурное рекомендательное письмо. В одиночку справиться с бандой гоблинов могут многие, а вот людей, способных нагнать страх на моего кузена… и вдобавок ловко разделаться с подосланным им убийцей.

– Кузена? – хрипло повторил я.

– Нарви доводится мне троюродным кузеном, – пояснил «дядюшка», – седьмая вода на киселе, но все же родство. Мы оба, – Бернс слабо улыбнулся, – не афишируем его, но и особой тайны не делаем.

– Вот как, значит… – выдавил я. – Но… зачем…

– Это вам лучше знать, – махнул в мою сторону трубкой «дядюшка». – Вы же, а не я, напугали бедняжку Нарви так, что кузен даже не побежал, как обычно, к своему дружку-шерифу, а поспешил сам обстряпать дельце. И, как результат – полнейшее фиаско. А ведь подойди он к этому вопросу с истинно гномской обстоятельностью – несколько стрелков, страхующих друг друга на случай промаха, плюс кто-то среди толпы, – заметив мой стекленеющий взгляд, Бернс на миг замолчал и затем продолжил тоном ниже: – Поймите меня верно, я не подвергаю сомнению вашу квалификацию, мистер Ханко, но согласитесь, торопливость Нарви все же заметно упростила вашу работу.

Я молча кивнул, одновременно пытаясь прогнать до тошноты яркую картинку: лужа перед салуном, в ней, раскинув руки, валяется тело и струйки крови медленно расползаются в стороны, почти не смешиваясь с грязью. Если бы Нарви Эйхайм не поторопился…

– Действительно, важно то, – произнес Бернс, – что теперь я могу быть до конца уверен: вы не человек Эйхайма или его покровителей.

– Не до конца, – неожиданно сказала мисс Вей. – Покушение на моего компаньона могло быть заранее спланированным представлением. Вы ведь наверняка учитываете и эту возможность, мистер Бернс.

– Мисс, ваша проницательность соперничает лишь с вашей же красотой, – улыбнулся «дядюшка». – Разумеется, и такую возможность я обязан учитывать. Однако, зная Нарви, должен сказать, что данный вариант крайне маловероятен. Мой кузен слаб в многоходовках, пусть даже он и… впрочем, это сейчас не важно. Перейдем к сути. Что вы уже знаете о деле?

– Версию, которую гномы сочли нужным озвучить публично, – с явной иронией произнесла мисс Вей. – То есть почти ничего.

– Вы излишне категоричны, мисс, – мягко возразил Бернс. – Предположу, что причиною тому ваша юность. Официальная версия происшедшего, разумеется, содержит не всю правду, но и не лжива насквозь… как некоторые иные истории.

– Если вы собирались меня удивить, вам это удалось, – тихо фыркнула девушка. – Лично я предположить не могла, что история, как несколько сот гномов не нашли более подходящего места для жительства, чем Запретные Земли, может содержать хоть унцию правды. Особенно с учетом, что это были гномы из рода – непроизносимое гномское слово, – который связан узами с кланом Гранитных Палат.

– Неплохо, неплохо, – пробормотал «дядюшка». – Для не-гнома вы довольно неплохо разбираетесь во внутригномской политике…

– Стараюсь держать уши открытыми, – мисс Вей коснулась края шляпы. – А уши у меня большие.

– Похвальное качество и полезное свойство. Так вот, что касается гномов. Конечно же, они углубились в Запретные Земли отнюдь не с целью основать обычную колонию. Хотя должен заметить, что по имеющимся у меня сведениям основание колонии в глубине американского континента рассматривалось организаторами данного предприятия как один из приятных побочных эффектов. Клан Гранитных Палат, как вам известно, в силу своего консерватизма не в очень хороших отношениях с местным Советом Старейшин, а поскольку Запретные Земли находятся под юрисдикцией САСШ только формально, такая колония была бы довольно занятным юридическим казусом.

– Хотите сказать, она бы подчинялась Альбиону напрямую? – спросила китаянка.

– Вы уловили суть, мисс. По существующим ныне договорам как с людьми, так и с гномами, Совет Старейшин Северной Америки обладает полнотой власти лишь на территории САСШ. Правда, есть еще целый ряд оговорок, но в любом случае пятьдесят миль в глубь владений Союза Племен – это довольно важный фактор в деле определения статуса колонии.

– Да, но зачем и кому она там будет нужна? – не выдержал я. – С орками торговать?

Судя по взгляду мисс Вей, мое многозначительное молчание нравилось ей куда больше.

– Понимаю вашу иронию, мистер Ханко, – Бернс аккуратно выбил трубку о край пепельницы и принялся набивать следующую порцию курева. – Конечно, даже не делая вид, – «дядюшка» усмехнулся, – что федеральные законы о торговле с аборигенами будут соблюдены от духа до буквы, – все равно затраты на основание колонии несоразмерно велики по сравнению с возможной прибылью. Промышленная же разработка ископаемых невозможна из-за транспортной проблемы – фактически оттуда нельзя вывезти сколь-нибудь значимые объемы даже готовой продукции, не говоря уж о рудах или другом первичном сырье.

– Если, – задумчиво сказала мисс Вей, – речь не идет о чем-то дорогом и сравнительно компактном.

Золото, понял я. Ну конечно же… как я сразу не догадался. Тупица… да любой бы дурак сообразил это в пять минут. Где гномы, там золото, где золото – там рано или поздно появляются гномы!

Глава 6

– Возможно, – Бернс зажег новую спичку и на миг задержал её перед собой, словно любуясь на пламя. – Хотя должен заметить, что расходы на транспортировку этих, как вы сказали, компактных ценностей, очень быстро должны были бы перекрыть любую мыслимую прибыль.

Ну да, подумал я, это не тысчонку-другую перевезти в бронированном дилижансе. Пронюхай зеленокожие о золотых караванах из-под горы, и сюда галопом прискачет половина Союза Племен.

– Некоторые ценности, – мурлыкнула китаянка, – окупают и магическую пересылку.

Бернс покачал головой.

– Это Запретные Земли, мисс, не забывайте. Тут пока еще вовсю бушует Дикая Магия. А отправлять дорогой груз в условиях, когда шансы получения его адресатом составляют всего четыре из десяти, а оставшиеся шесть – что его получат рыбы в океане или даже демоны из Нижних Миров… поверьте, мисс, это плохой бизнес.

– Тогда зачем они туда пошли?

– Будь я Старейшиной Клана Гранитных Палат, мисс, то с удовольствием ответил бы на ваш вопрос, – с улыбкой произнес «дядюшка». – Однако, как вы видите, я мало похож на староанглийского гнома.

– А жаль.

– Возможно… хотя бы часть ответа вы найдете под Карак Вир.

– Кар чего? – переспросил я.

– Карак Вир. Так поселенцы назвали гору, в недрах которой была основана колония. К нам в руки попал один из трех экземпляров их сообщения об этом знаменательном событии.

Ага, поставил я мысленную галочку, значит, до горы они все-таки добрались.

– А остальные?

– Всего их, как полагают, было десять, – сказал Бернс. – Почтовый голубь – не самый лучший курьер, но для Запретных Земель трудно найти более надежный способ связи. Нам, как я уже сказал, досталось одно сообщение. Также с ним ознакомились покровители Нарви, а третье письмо попало в руки к людям.

– «К людям», это весьма широкое понятие, – заметила мисс Вей. – Слишком широкое.

Я сделал вид, что занят разглядыванием картины на стене. Картина была выполнена в староанглийском стиле, что в данном случае означало: потемневший до черноты низ и аккуратно задрапированный паутиной верх.

– Ну, в конечном итоге это послание осело у секретной службы казначейства. – «Дядюшка» хитро прищурился. – Правда, расшифровать его им пока не удалось и, думаю, ближайшие лет двадцать дело будет обстоять схожим образом.

– Если кто-нибудь не подскажет, за какую нитку распутывать клубок.

– Даже в этом случае они получат лишь горсть пустой породы, как любят выражаться наши клиенты. Из текста можно узнать лишь, что гномы добрались до нужной им горы, назвали её и основали в ней поселение. Ничего более, уверяю вас.

– То есть они с самого начала шли к некой конкретной горе?

– Дословно в тексте говорилось… – Нахмурившись, «дядюшка» отрывисто пролаял короткую фразу на Старой речи. – Как видите, трактовать можно и так, и сяк: достигли заранее намеченной цели… а может, просто нашли подходящее для основания место.

– И других посланий не было?

– Скажу так – к нам они не попадали.

– В таком случае, – мисс Вей, подперев кулачком подбородок, задумчиво разглядывала табачное облако в углу комнаты, – я не совсем понимаю, что вам нужно. Или вам действительно настолько важно знать, что случилось с этими гномами?

– А почему, собственно, вас это удивляет? – спокойно спросил Бернс. – Гномы…

– … грызутся между собой ничуть не хуже прочих рас. Вам ли этого не знать.

– Но при этом в отличие от прочих рас внешняя угроза обычно заставляет гномов прекратить или хотя бы отложить внутренние свары, – возразил «дядюшка». – А нынешний случай, возможно, как раз из их числа. Если поселенцы и в самом деле погибли не в пути, а основав поселение, то где гарантия, что случившееся с ними не будет иметь продолжение… причем уже за пределами Запретных Земель? Поверьте, – Бернс картинно приложил ладонь к отвороту халата, – «Камни и Камни» эта проблема волнует ничуть не меньше всех остальных.

Даже на мой невзыскательный вкус, это прозвучало чересчур уж пафосно. «Дядюшка», похоже, сам осознал это – и, положив трубку, выудил из-под столика два листа плотной белой бумаги, на которых было изображена Машина. Именно так – это переплетение труб, колес, вентилей, рычагов и прочих железяк заслуживало подобного именования. Гном, изобразивший её, был большим поклонником Доре – и получившийся у него механический кошмарус вполне мог бы сойти за иллюстрацию какой-нибудь главы об адских муках.

– Впечатляет, не так ли? – по-своему истолковал мою гримасу мистер Бернс. – Придумай подобное эльф или хотя бы человек, наверняка этот агрегат носил бы гордое, звучное имя: «Колесница Прогресса» или, скажем, «Сокрушающий Камень». Однако наши почтенные бородачи, видимо, израсходовали всю фантазию на конструирование, из-за чего этот замечательный горнопроходческий механизм называется донельзя обыденно.

– И как же?

– «Крот» тип 12 модель 2, – чуть повернув лист, «дядюшка» вгляделся в надпись под картинкой. – Виноват, модель 3.

– И что, вы хотите, чтобы мы приволокли назад эту… модель 3? – спросил я. Судя по фигурке рядом с агрегатом, «Крот» был здоровущей штукой. Правда, в рисование этой фигурки художник вложил заметно меньше мастерства, так что я даже не мог уверенно сказать – гном там изображен или человек. Но в любом случае это была разница из разряда: большой паровоз – маленький паровоз.

– Это, – Бернс вздохнул, – было бы идеальным вариантом. Но для его нормальной разборки требуется специалист очень высокого класса. Я сомневаюсь, что вы сумеете найти такого в Пограничье, не говоря уж о Запретных Землях.

– Как и много другое, – вкрадчиво заметила мисс Вей, – это вопрос цены.

– Цены… – «дядюшка» пробарабанил пальцами по рисунку. – «Кроты» никогда не продавались людям. Но если взять за точку отсчета, скажем, новый английский броненосец… хм, думаю, что не ошибусь, назвав цифру в четыреста. Естественно, тысяч, – добавил он.

– Хотите сказать, новый броненосец стоит четыре сотни тыщ долларов?! – удивленно переспросил я.

– Нет, – ответил Бернс. – Четыреста стоит «Крот», и не долларов, а британских фунтов. Броненосец дешевле.

Я не мог с ходу вспомнить обменный курс, но и того, что помнил, хватило понять: речь идет о сумме, за которую можно было бы купить десяток моих родных городков – и три-четыре речных пароходика на сдачу.

– Скажите это оркам, – выдавил я, – и они за полцены разберут любую здешнюю гору на мелкий щебень и притащат вашу машину, сдувая с неё мух и пылинки.

– Если мы озвучим зеленокожим хотя бы четверть от этой цифры, – хмуро сказал Бернс, – они разнесут половину Скалистых гор, прежде чем найдут «Крота». А когда найдут – разломают его на винтики, которые разойдутся по всему Союзу Племен. При этом половина вождей решит придержать свою долю, надеясь дождаться более выгодной цены, а треть – потеряет. Бернс перевел дух и продолжил: – Еще треть попытается нас надуть, подсовывая всякий сторонний металлолом, после чего федералы обвинят нас же в организации массовых диверсий на железных дорогах. А закончится все Большим Костром и пепелищами на месте половины фортов и поселений Пограничья. Мистер Ханко, я торгую с зеленокожими уже более тридцати лет, и уж поверьте, знаю, на что эти существа способны.

Было бы интересно свести его с Толстяком, подумал я. Тогда в зависимости от реакции Бернса можно было бы гадать, насколько этот гоблин типичен для своего народа. Пока же у меня имелись только подозрения шерифа, но кто из парочки Толстяк – Шарго более странен, это вопрос, требующий отдельного вдумчивого рассмотрения.

– Мистер Бернс, никто из нас и не думает оспаривать вашу компетенцию, – вмешалась китаянка. – Я даже рискну предположить, что у вас имеется план, как именно доставить вашего драгоценного «Крота» из земель дикарей в более цивилизованные места.

– Никак! – отрезал «дядюшка». – Если один из вас не архимаг, то никак.

Уже набрав полную грудь воздуха для фразы: «Ну тогда какого же растреклятого… и так далее», я заметил предостерегающий жест мисс Вей – и ограничился шумным выдохом.

Бернс тем временем набил в трубку очередной заряд табака, затянулся и продолжил уже прежним, спокойным тоном.

– Как я говорил, доставка «Крота» целиком была бы идеальным вариантом. К сожалению, мы живем в далеком от идеала мире и с этим нельзя не считаться. Поэтому, – наклонившись, «дядюшка» достал еще один лист, – если вам не представится возможность доставить машину целиком, то лучшим вариантом будет взять изображенную на этом чертеже деталь. Вернее, две, основную и запасную. Их стоимость, по различным данным, – Бернс усмехнулся, – составляет от четверти до трети стоимости всей установки.

На мой вкус, изображенная штуковина здорово смахивала на кольцо, один край которого был гладким, а второй – мелко-зубчатым. Но какое кольцо может стоить эдакую чертову кучу денег?

– Это случаем не одно из Великих Колец?

– Очень смешно, – ровно-ледяным тоном произнес Бернс. – Но мимо. Деталь на чертеже имеет диаметр примерно пятнадцать дюймов и называется режущей головкой бура. Я бы мог рассказать о ней много разных вещей, но для вас наибольший интерес наверняка представляет информация, что режущая кромка – алмазная. Точнее, это и есть один цельный алмаз.

Я попытался представить, каким способом можно получить пятнадцатидюймовое алмазное кольцо. Получившаяся картина могла бы привести в ужас любого… хотя с гномов-то как раз станется…

– Конечно же, его не вырезали из природного алмаза такого размера, – развеял мое кошмарное видение Бернс. – Этот алмаз был выращен с помощью магии, специально для промышленных целей. Хотя, – с ноткой презрения добавил он, – возможно, некоторые человеческие ювелиры и не смогут определить разницу.

– Рискну предположить, – в тон ему отозвалась мисс Вей, – что у подобных специалистов не найдется средств для покупки даже двадцатой части этого промышленного алмаза.

Ну еще бы, подумал я, припомнив пьяные стенания мистера Уиткинса, что в ювелирном деле «засилье коротышек» оставляет людям только шлифовку могильных плит, да и то из-за позиции Церкви.

– Не думаю, что кто-то захочет это проверить, – Бернс перевернул чертеж с зубастым кольцом, быстро нарисовал в уголке листа короткую строку, подчеркнул её два раза и развернул лист в нашу сторону, – особенно, зная наше предложение.

У меня перехватило дыханье. Я три раза пересчитал жирные карандашные нули, одновременно пытаясь убедить себя, что трезв, совсем трезв и в глазах никак не может двоиться.

Не то чтобы сумма была совсем уж непредставимо большой. Но все-таки одно дело с умным видом рассуждать о каких-то там английских броненосцах, и совершенно другое – осознать, что хотя бы часть этих денег может оказаться у тебя в руках.

* * *

– Компаньон, значит?

Мы пробыли в каморке Бернса не больше получаса – вампир все продолжал висеть и даже изредка подергивался. Дымок над ним стал чуть погуще – как и толпа зевак вокруг эшафота – а запах паленого мяса чувствовался даже здесь, за две сотни ярдов.

Хотя запах я мог и дофантазировать.

– Это… длинная история.

– В самом деле, мисс? А вам случаем не хочется поделиться ею с вашим новым… компаньоном?

– Чего мне действительно сейчас не хочется, так это торчать посреди улицы, – сказала девушка. – Пойдем ко мне в номер и там спокойно переговорим.

– Где ты остановилась?

– Там, – затянутый в шелк палец указал куда-то поверх моего плеча, – у вдовы Мунро.

– А-а-а… разве ты…

– Я снимаю там комнату. У вдовы вечно не хватает персонала, ведь мало кто из «нимф прерий» рискует забираться так далеко в Пограничье. Поэтому часть комнат на втором этаже она просто сдает всем желающим… которых тоже немного.

– Догадываюсь, – буркнул я. Не далее как на прошлой неделе мне довелось переночевать в соседнем с «любовной парочкой» номере. Щели в стене были такие, что и смотреть можно было без труда, а уж слышимость…

– Так ты идешь?

– Да.

Время послеобеденной сиесты не было для заведения вдовы золотой жилой. Хотя в холле и обнаружилась часть персонала в количестве пяти особ трудно определяемого под слоями помады и белил возраста, их «боевое» настроение явно не совпадало с боевитостью раскраски. Наше появление вызвало лишь вялый обмен репликами, причем относящимися скорее к мисс Вей, чем ко мне. Лишь когда мы подошли к лестнице на второй этаж, сидевшая рядом на кушетке блондинистая девица, выглядевшая чуть моложе и менее потасканно, чем её товарки, изобразила плечом нечто кругообразное и хрипло вопросила: «Кр-расавчик, а может, передумаешь?»

Реакции мисс Вей позавидовал бы любой мексиканский лев. Взмах изящной ручки… с пальцами, согнутыми наподобие орлиных когтей, короткое рычащее шипение – и блондинку телепортировало в дальний угол холла.

Эффектно, ничего не скажешь.

На втором этаже имелся ряд безликих дверей количеством в шесть штук, из которых дальняя слева выделялась украшением в виде здоровенного амбарного замка. Замок сиротливо болтался на дужке, поэтому дверь в комнату моя спутница открыла легким пинком ноги.

– А-а-а… так и должно быть?

– Он ржавый, чертовски тугой и у местных наверняка есть к нему запасные ключи, – отозвалась китаянка. – Поэтому я просто сообщила им, что на мои вещи будет наложено проклятие.

– В самом деле?

Я и сам был не прочь обзавестись подобным проклятием – пока не узнал, сколько просят за его составление. Возможно, через пару лет, когда у меня будет мешок золотых самородков и мне надоест повсюду таскать его за собой…

– Да. Старинное фамильное проклятие: «не оставляй ничего ценного в номере». Садись на кровать.

– А ты? – спросил я, оглядывая комнату. Кроме уже предложенного мне предмета, в ней из мебели наличествовала только ширма.

Вместо ответа девушка села на пол у стены, поджав под себя ноги. И осталась в этой, жутко неудобной, на мой вкус, позе минут на пять. Молча.

– Ну и-и-и-и?

– Думаю, с чего начать.

Я почти собрался посоветовать ей начать с самого начала, но вспомнил Толстяка – а с него вполне бы сталось начать пересказывать Библию или по крайней мере её гоблинский аналог.

– Просто скажи, зачем я тебе нужен?

– Вопрос… репутации, – выдавила китаянка и вновь попыталась окаменеть.

– Э-э, мисс, а можно подробности?

– Все очень просто. Если судить по виду, то я – юная человеческая особь женского пола, причем еще и «чертова китаянка». Что в местных условиях означает – меньше, чем никто. Именно это дал мне понять приказчик Бернса, когда я пришла к ним в первый раз. На самом деле, – с ноткой горечи добавила она, – я и сама об этом догадывалась, потому и села утром за твой стол.

– А почему – я?

– Потому что ты человек, мужчина, белый и, что важнее всего, не из местных. Вдобавок слишком юн, чтобы быть старым боевым другом шерифа. И, – добавила девушка, – ты действительно перебил банду гоблинов.

– Мне просто повезло.

– Целых два раза подряд. Я видела, как ты снял того стрелка с крыши.

– И ты думаешь, что моей удачи хватит еще и на безумный поход в глубь Запретных Земель?! Да? В таком случае у меня есть для тебя новость – я так не думаю!

– Ты мог бы хотя бы попробовать, – негромко сказала китаянка. – Твоя удача, плюс моя осмотрительность… плюс еще кое-что.

– Что касается осмотрительности, то моя как раз усиленно советует держаться подальше от подобных затей. У меня уже есть дело – найти брата. Кстати, – вспомнил я, – а что за тип был на том рисунке?

– Лин Вей. Он действительно был в охране того каравана. И он действительно мой брат, правда, не совсем в том смысле, как это обычно звучит… но я думаю, что вполне могу называть его так.

– Так. – У меня отчего-то жутко зачесалось правое веко. – Давай-ка еще раз. Ты ищешь своего так называемого брата или все-таки охотишься за сокровищем пропавших гномов?

– Скорее второе, чем первое. Но и узнать, что стало с Лином, очень важно для меня. Мы были… дружны.

– Он и навел тебя на этих гномов, верно?

– Да, все началось именно с его письма. – Вей сняла очки, аккуратно сложив их в футляр. – Гномы пахнут деньгами, а когда они затевают что-то странное, это пахнет большими деньгами.

Я начал открывать рот, чтобы пошутить насчет «специалистки по запахам», но в этот миг китаянка сняла шляпу – и один очень медленно соображающий паренек из Кентукки наконец понял, что фразу «а уши у меня большие» следовало понимать в самом прямом смысле. Уши у моей новой компаньонки действительно были большие – длинные, треугольные и покрытые короткой серой шерсткой.

– А-а-а-о-о-о…

– Удивлен? Ах, ну да, в ваших землях такое необычно даже для оборотня…

– Оборотня? – переспросил я, пытаясь выиграть хоть немного времени для сбора разбежавшихся мыслей. – А-а-а-а кто ты? Волк? Лиса?

– Оками, красный волк, – сказала девушка. – На ваши деньги это нечто вроде шакала. Могу и загрызть, перекинувшись, но чаще использую звериную ипостась, чтобы удрать.

– Понятно, – протянул я. – Хотя нет. Если ты оборотень и Бернс это понял, – а он это понял – то ставка повышается. И мы снова возвращаемся к вопросу – а на кой орк тебе сдался простой человек?

– И я снова отвечаю тебе – вопрос репутации. Оглянись вокруг, Кейн…

Я послушно крутанул головой, однако на дешевеньких обоях за последние минуты прибавилась разве что пара мух.

– …здесь – Пограничье. Видел, как местные уделали этого беднягу вампира?!

– Да, – кивнул я, – это было… быстро.

– Вот именно. Здешние обыватели каждый день готовы сцепиться с половиной Союза Племен. Чтобы заиметь у них авторитет, мало кем-то просто быть – нужны дела.

– Авторитета у меня больше ровно на трех дохлых гоблинов, – сказал я. – По здешним понятиям, это самую малость побольше, чем просто ничего.

– А у меня, – возразила китаянка, – нет и такой малости.

– Ну хорошо, – сдался я. – Не могу сказать, что ты меня убедила… но допустим. Тебе нужен был кто-то с унцией-другой репутации, чтобы разговорить Бернса – и отмычка Кейн Ханко сработала. Что дальше?

– Дальше?

Мисс Вей, чуть наклонив голову, внимательно посмотрела на меня… словно волк на ягненка, вдруг подумал я, и от этого сравнения по спине сразу промаршировала дивизия полярных муравьев. Оборотень… господи-Исусе, да я же сижу в одной комнате с волком-оборотнем!

– Слушай, – чуть более нервно, чем стоило бы, забормотал я, – может, переберемся ко мне?

– Зачем?

– Ну… там удобнее… и вообще.

…и там, в моем старом поясе, лежат два патрона с серебряными картечинами, мысленно закончил я.

– Я бы предпочла пока остаться здесь. Возможно, у мистера Хавчика более мягкие кровати. – Китаянка медленно вытянула руки вперед и несколько раз сжала-разжала пальцы. Вышло скорее по-кошачьи, чем по-волчьи, но вполне хватило, чтобы я вздрогнул. – Однако пока мы разговариваем о деле. Мистер же Хавчик – гном, и, как и всякий гном, он любит быть… информированным.

– А… ну ладно.

– Кейн… – Девушка одним движением перетекла к кровати. Попытайся она сейчас коснуться меня – и уже через миг я бы с диким воплем летел сквозь окно. К счастью, мисс Вей ограничилась тем, что облокотилась на дальний от меня край. – Я прошу прощения, что втянула тебя в это дело без твоего на то согласия. Но я бы действительно хотела, чтобы мы с тобой стали компаньонами, настоящими. У одиночки мало шансов заполучить сокровище пропавших гномов.

– У дивизии федеральной армии – тоже! – проворчал я. Конечно, нолики мистера Бернса по-прежнему плясали у меня в голове, но идти в глубь Запретных Земель! Меня и в Пограничье-то уже два раза почти угробили!

– Большая толпа привлекает к себе большое внимание, – продекламировала китаянка. – Маленькая же мышка проскользнет в щель, где не протиснется тигр.

У неё были удивительные глаза. Желтые, с черной жемчужиной зрачка… я уже говорил это, верно? Проклятье, таким взглядом наверняка можно мужчин с ног валить не хуже бутылки или пули.

– Мне очень жаль, – я встал с кровати. – Но мой ответ – нет! Всего хорошего, мисс Вей!

Наверное, скажи она хоть что-нибудь – любое слово! – и я бы остался. Но девушка молчала. Лишь когда я вышел из номера и замер около двери, набираясь решимости уйти прочь, из номера донеслось что-то вроде сдавленного стона… перешедшего в низкое, хриплое рычание.

В следующий миг я был уже посреди улицы.

* * *

– Плохие новости для тебя, эй-парень!

Гоблинский рык – далеко не самый приятный будильник на свете. Особенно, если как раз в этот момент вам снилось… точнее, снилась прекрасная…

– Па-адъем!

Я сел на кровать и с ненавистью уставился на гоблина. Он, как и следовало ждать, ухмылялся.

– Давай я попробую угадать, что за новости ты принес? – процедил я. – Те сорок пять долларов пропали, с концами. А все потому, что инвестиции, сделанные одним безмозглым гоблом, оказались…

– Мимо. Речь идет о твоей голове, эй-парень.

– …пшиком, чего и следовало… ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?

– У тебя есть час, чтобы убраться из города. Два, если повезет.

– С чего ты взял? – Я оглянулся в поисках штанов. Далеко удрать они не могли, хотя, говорят, в Запретных Землях и с привычными вещами порой случаются странности. Взять, например, историю про говорящие кальсоны шерифа Остина, которая попала даже в газетку нашего графства…

– Опять знакомая фея нашептала?!

– Фея или нет, но четверть часа назад Билл Шарго, садясь в седло, велел одному из своих людей: «Пока я не вернусь, глаз не спускать с этого Кейна! А попробует смыться…», – гоблин выразительно провел лапой по горлу. – Ты как, сильно жаждешь дождаться его возвращения?

Штаны нашлись под кроватью, туда же спрятался и оружейный пояс. Теперь бы еще понять, куда в пустой комнате задевалась шляпа…