Книга: Око Силы. Вторая трилогия. 1937–1938 годы - Андрей Валентинов

И прозрений по типу: "теперь я знаю, как именно все было!" благополучно избегну. Не в девяностые, чай, живем, когда альтернативная история впервые вторглась в неокрепший головной мозг массового читателя. А Валентинов не Лазарчук (не ради восхваления второго и принижения первого, просто фантасмагории Андрея Геннадьевича затрагивают те тонкие душевные струны во мне, которых Андрею Валентиновичу коснуться не дано).

Я верю в существование множества сопредельных нашему миров, реальность которых отличается от знакомой: где-то микронно, а где-то по диаметру. И я вижу, слышу, осязаю и обоняю эти миры, когда о них рассказывает Лазарчук и понимаю: происходящее там не может не влиять на здешние события, потому что всё со всем связано в мире и стронутая в одном месте тонкая нить вызовет землетрясение, цунами или оползень в другом. И наоборот: успокой, утешь, утишь чью-то боль здесь - где-то далеко спасешь этим того, кто вполне может оказаться тобой.

"Ах, как все это сложно, но в этом-то вся и прелесть".

И я не могу поверить, как ни стараюсь, в наведенный массовый психоз, который инициировал революцию, а после гражданскую. Не мной и много раньше сказано:

"Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный".

Как не могу - в ключевую роль, сыгранную в событиях того времени носителями особой магической силы. Главным образом потому, что умение скользить в событийном потоке, управлять им - свойство врожденное и к магии отношения не имеющее, носители такого рода свойств - фигуры стихийные, которые пространственно-временной континуум выдвигает на гребень событий и наделяет необходимой силой.

Им недосуг корпеть над магическими трактатами в поисках возможности улучшить свой КПД на ноль целых и одну десятую процента. Всякий такой без того уверен в собственной избранности: Богом, историей, временем, отчизной (подставь нужное). А буде взялся бы изучать - первое, что глубоко интегрируется в неофита: "Не навреди" (почти по Гиппократу). Да ты и без наставлений видеть начинаешь, как все работает, после чего слоновьим скоком по посудным лавкам остережешься.

Это важно мне, как читателю, это в основе. Внутренняя логика происходящего или есть, или ее нет. Без нее здание, каким бы красивым: с башенками, пилястрами, арками и фронтонами - не возвели его, остается замком на песке. Но замок здесь, в третьей книге, хорош. Совершенно своими и родными воспринимаешь главных героев. Арцеулов (который "белый гад") теперь уже просто Слава для тебя, как в лучшие минуты для Степы Косухина (который "краснопузый").

Событийная канва становится четче, стягиваются воедино многие нити, прежде мотавшиеся по воле ветра. Непонятного по-прежнему остается изрядное количество, но это уже издержки жанра, в котором смешались приключенческий, исторический, мистический, научно-фантастический романы. Понравилось? Да. Буду читать продолжение? Полагаю, да, Чердынь-Калуга (если бы у меня была возможность задать Андрею Валентиновичу один вопрос, выбрала бы: Имеет ли отношение любимая присказка Косухина к малой родине отца русского космонавтики?)

Пока не знаю насчет следующих томов саги. Может быть, еще разок рискну.

Но дело, думаю, в чуде. Потому что с середины второй книги первой трилогии (выговорить страшно!) "Ока силы" становится интересно. По-настоящему. Персонажи утрачивают гуашевую плакатность, обретают плотность и объем, становятся людьми. Нет, не безоговорочно твоими, не с ощущением:

"как-будто я встречал, имен еще не зная, вас где-то там, тогда"

и о радости абсолютного узнавания говорить не стоит и о тех объятиях, в которые заключают друг друга счастливый писатель и идеальный читатель, по Набокову.

Просто становится интересно. Они уже не колесники из баумова "Оза" (помните, непонятные злобные создания, гибрид человека и велосипеда?), если чем и отличающиеся от записных злодеев и оживших мертвецов первой части, то отличие не настолько значительно, чтобы быть отмеченным. Теперь иначе. Может с двумя персонажами автору управляться легче, может мастерство прибывает по ходу повествования. Или сама по себе ситуация, столкнувшая идейных врагов ("мы с вами по разные стороны баррикад") в экстремальных условиях необходимости выживания. Помните фильм "Сорок первый", исполнена внутреннего драматизма?

А кроме того, смутный свет Миссии, совершенно невидимый за слепоглухонемыми дальними плаваниями "Волонтеров Челкеля" начинает брезжить и пробиваться все яснее, радуя взор благодарного читателя. Так или иначе - случилось. И Арцеулов теперь живой, и Косухин и Наташа Берг. А обаянию американского археолога, встреченного случайно на Тибете и спасенного концесси..., простите, героями, стоит порадоваться отдельно. Нет, автор не отказывает себе в удовольствии предварить всякую, произнесенную им фразу словом: "Оу", именно так, согласно последней инструкции Бюро Райкома следует начинать речь всякого америкоса?

И тем не менее! Меняется язык, появляется единый стиль: среднее между Жюль Верном и Майн Ридом с большим налетом восточной эзотерики. Однако хорошо, черт возьми! И сказание о Гэсере, гармонично вплетенное в ткань книги, прошившее ее от начала до конца - очень хорошо. И Николай Рерих, встреченный героями в Индии, здесь фамилия его Ингвар, но мы же понимаем, о ком речь. К третьей книге приступаю с большим, чем прежде, оптимизмом.

Так и не сложилось у меня с Андреем Валентиновым, так и оставался он автором трех книг долгие годы. Пока не заглянула в Вику и не увидела: ух ты, как много всего написал! И может ведь случиться, что другие его книги будут как первая для меня, не как вторая. Отчего не попробовать? Как-нибудь, когда-нибудь. Пришло время для "Ока силы". Нет, обстоятельств много сошлось и были дополнительные причины взяться за чтение. И читать все двенадцать немелких романов цикла вряд ли стану. Но первую трилогию дочитаю (русские своих не бросают)).

Мне даже не страшно спойлерить. В очередь читатели не выстраиваются за книгой, полагаю. Да и захоти - замучаешься, а все одно всех секретов не откроешь. Очень уж много их в первой книге. Запредельно много запредельного и совершенно невозможного. Зомби, оборотни, ожившие мертвецы, странные аномалии, диковиный оберег с волшебными свойствами, переданный с того света женой героя. Гражданская война, лютый иркутский студень и космический корабль. Заброшенная церковь и некромантский обряд, с помощью которого чекист-колдун допрашивает мертвого генерала.

Так-кие жуткие бредни. Зачем, ну зачем потустороннего так много. Для чего герои, в остальном демонстрирующие здравомыслие, столкнувшись с потусторонним всякий раз говорят: "Померещилось", "Это имеет рациональное объяснение", "Не было того, вы себе внушили". Изобретая совершенно идиотские причины оставаться слепыми (если предположить, что в ИХ реальности действительно происходит все описанное, а мы исходим именно из такого предположения).

И я не запомнила толком ни одного из них. То есть, вот же он уполномоченный сиббюро Степан Косухин с вечной присказкой "Чердынь-Калуга", а вот капитан Арцеулов - белая кость, голубая кровь и соль земли русской. А вот Наташа Берг, лепша красавица, по совместительству гениальный физик, пилот, космонавигатор. И все на одно лицо. как такое может быть? А кто ж знает Ну ничего, первые три книги все же дочитаю, раз уж взялась. Авось чего выйдет. Космический корабль уж запущен.