Текст книги "Большая встряска [Подвиги комиссара Фухе]"

14. В ГОРАХ БРОКЕНА

Над Брокеном темнело рано. Сумерки затопили скрытый в горах сверхсекретный аэродром «Гарц – 3». Темнота надежно скрыла замершие на бетонке самолеты, замаскированные уши локаторов и серый строй зениток. Даже с воздуха рассмотреть ничего было нельзя: светомаскировка соблюдалась отменно.

Штурмбанфюрер Отто Скорфани, кавалер двух железных крестов с дубовыми листьями, личный друг рейсхфюрера СС и командир ударного батальона «Вюртемберг-777» в этот вечер был чрезвычайно занят. Предметом его забот был огромный «Дорнье», стоявший на взлетном поле аэродрома. Скорфани, выполняя личный приказ фюрера, спешно готовил «Дорнье» к дальнему перелету через океан – самолет должен был доставить специальную военную делегацию в расположение японских войск на один из аэродромов оккупированного Южного Китая. Полет предстоял дальний и очень опасный: необходимо было пересечь Средиземное море и Индийский океан – зону господства союзной авиации. Поэтому было решено воспользоваться трофейным «Дорнье», закамуфлированным под транспортный самолет британских ВВС. Скорфани спешил: вылет был назначен на два часа пополуночи, и делегация должна была вот-вот прибыть на аэродром.

Отто Скорфани торопился не только в силу необходимости. В последние два года он старался во что бы то ни стало восстановить свою незапятнанную репутацию, столь подмоченную 31 августа 1939 года. Анекдот о снятых с командира диверсионной группы сапогах, да еще во время проведения операции «Гляйвиц» широко разошелся среди командования и личного состава СС, и бравого диверсанта все чаще называли – за глаза, естественно – «Босяком». Что могли значить награды, высокая должность и железное здоровье по сравнению с подмоченной репутацией! И Скорфани старался, как мог. Голубой же мечтой великого террориста все эти годы оставалось одно и то же – найти того подлеца, посмевшего поднять руку на Скорфани, а точнее на его сапоги. Уж тогда бы… Отто со всеми подробностями представлял себе сцены расправы… нет, сцены расправ над этим мерзавцем Фердинандом Фухе, который вдобавок ко всему перебил каким-то пресс-папье троих лучших диверсантов батальона "Вюртемберг"!

В одиннадцать вечера все было закончено. «Дорнье» и экипаж были полностью готовы к перелету. Оставалось встретить делегацию. Но тут радист принес Скорфани срочную радиограмму. Познакомившись с ее содержимым, Отто немедленно поднял по тревоге роту СС, поручил своему заместителю встретить делегацию, а сам, посадив людей на бронетранспортеры, рванул на мотоцикле по горной дороге на одно из плоскогорий, спрятанных между хребтов Брокена. Спешил он не зря: в радиограмме сообщалось, что именно туда должны в час ночи прибыть вражеские парашютисты…

Когда головорезы Скорфани ворвались на плоскогорье, костры уже горели. Дело было кончено в несколько минут – все встречавшие были схвачены или перебиты, а молодцы из «Вюртемберга» заняли их места, заботливо подбрасывая топливо в костры, чтобы вражеские пилоты не заблудились…

Полночь приближалась, и вот над кострами загудел невидимый в темноте самолет.

Самолет снизился, немного покружил, примериваясь к кострам, и вот встречавшие заметили три белых купола, приближавшихся к земле. Вражеские парашютисты приземлились очень аккуратно – прямо между костров. Как только они коснулись земли, эсэсовцы, взяв наизготовку автоматы, окружили их.

– Добро пожаловать! – с хохотом проревел Скорфани, вглядываясь в прибывших. И тут же его смех сменился радостным воплем: – А! Скотина!!! – гремел Скорфани. – Попался-таки! Ну, иди сюда! Вот не ожидал! Держи его, ребята! Бей!!!

15. ПОВОРОТ НАЛЕВО

Фред Фухе впервые прыгал с парашютом, и ему сразу же не повезло. Тяжелый рюкзак со взрывчаткой, висевший у него за спиной, сразу после прыжка перекосило, повело в сторону, и Фухе начал снижаться не перпендикулярно земле, как велят инструкции, а как-то боком. Вдобавок два автомата, навьюченные на Фреда, создавали дополнительные трудности, поэтому весь долгий полет к земле Фухе провел в упорной борьбе со своим парашютом, которая шла с переменным успехом. Единственное, что удалось инспектору, так это направить парашют на площадку среди сигнальных костров, где группу должны были встречать.

Приземлившись, Фухе первым делом сбросил парашют и облегченно выпрямился. Увы, облегчения хватило ненадолго. Выпрямившись, он смог убедиться, что группу встретили несколько не те, кто должен – прямо перед ним стоял Скорфани.

"Ну, влип!" – подумал Фухе. Его спутники – двое ребят из отряда «Страсбург» – подумали, видимо, то же самое и, похоже, немного расстроились.

– Бросай оружие! – распорядился Скорфани.

Подчиненные посмотрели на Фухе с некоторой долей надежды, но он, слегка пожав плечами, бросил на землю оба автомата. Ребята последовали его примеру.

– Пистолет! – продолжал Скорфани. Пистолеты также упали на траву.

– Мешок! – вел далее Отто, предчувствуя грядущее наслаждение. Он решил, не откладывая, слегка поджарить нахального инспектора прямо на одном из сигнальных костров.

Фухе с обреченным видом медленно стянул с плеч рюкзак со взрывчаткой, чуть помотал его в руке и, заорав что было силы: "Ложись, ребята!", швырнул рюкзак в тот самый костер, на котором его мечтали поджарить.

Фред знал, что пластиковая английская взрывчатка – весьма стоящая вещь. Теперь ему пришлось убедиться в этом на практике. Огненный смерч промчался по поляне, унося Скорфани с его бандой, словно стаю галок. Фухе резко вскочил с земли, тут же схватив оба своих автомата. Вслед за ним вскочили и его спутники.

– Альбер! Жан! В горы! – распорядился Фухе. – Действуйте по запасному варианту! Альбер – ты за старшего!

– А ты, Фред? – крикнул один из парней уже на бегу.

– Я их отвлеку! Не поминайте лихом!

Фред вскочил на мотоцикл, на котором только что прикатил на поляну Скорфани, рыкнул зажиганием и был таков.

На аэродроме слышали взрыв, но не придали этому особого значения, решив, что Скорфани занят нужным делом, а шум в его работе – нередкое явление. Не особо удивились на аэродроме и внезапному появлению одинокого мотоциклиста: все решили, что штурмбанфюрер прислал связного.

Фухе и не собирался появляться на аэродроме, его цель была куда более скромной – отвлечь внимание погони от своих ребят и самому смыться побыстрее и подальше. Он хорошо помнил карту – дорога, по которой он мчался, должна была вывести в долину, для чего на ближайшем перекрестке требовалось сделать левый поворот. Фухе сделал его и весьма подивился, что перед его глазами выросла таинственная база "Гарц – 3".

"Как же я сюда попал-то? – растерянно думал Фред, газуя между самолетами. – Я же налево ехал… А может, не налево… Лево – это там, где рука… А какая?.. Какой рукой я пресс-папье кидаю? Правой? Левой? Ах черт, не все ли теперь равно?"

Фухе остановил мотоцикл, отвел его в тень вышки, а сам спрятался рядом. Невдалеке он заметил группу человек в десять, неторопливо направлявшуюся в его сторону.

– Безобразие! – шумел кто-то, едва различимый в темноте. – Где Скорфани? Он должен был нас встретить!

– Господин штурмбанфюрер на акции, – оправдывался какой-то тип в черной шинели.

– Все равно безобразие! – продолжал шуметь невидимый начальник. – С нами представитель великой, хотя и нейтральной державы господин Вайнштейн! Как же мы улетим?

– Самолет ждет, бригаденфюрер! – тут же сообщил тип в черной шинели. – Прошу вас!

Группа неизвестных приближалась прямо к Фреду. Тот понял, что вот-вот будет замечен, поэтому поспешно, прячась в тени, побежал в сторону. И тут он понял, что пропал: пространство перед ним было ярко освещено прожектором. Фухе взял наизготовку автомат, но тут сзади послышались крики:

– Беда! Беда! Господин Скорфани… На дереве… Вниз головой… Снять не можем!..

– Как? Что?! – послышались голоса со всех сторон.

– Мешок… в костер… взрывчатка… – доносились до Фухе сбивчивые выкрики. – Всех поразносило! Господин Скорфани повис… лестницу бы…

Фухе понял, что все решают секунды. Пользуясь суматохой, он огляделся по сторонам и увидел перед собой здоровенный самолет с британскими опознавательными знаками. Люк был открыт.

"Почему здесь англичане? Откуда?" – удивился Фухе, но думать было некогда, крики сзади нарастали. Он еще раз оглянулся и нырнул в раскрытый люк.

16. ЗВОНОК ИЗ КИТАЯ

Фухе забрался в салон, спрятался за какие-то ящики, положил наготове оба автомата и затаился, решив переждать шум а затем выбраться из опасной зоны. Но его надеждам не суждено было осуществиться – у люка послышались голоса, вспыхнул свет, и в салон ввалилась только что виденная им группа людей во главе которой шел какой-то негодяй в черной шинели.

– Прошу вас! – приговаривал он, обращаясь к своим спутникам. – Проходите, господин бригаденфюрер! Прошу вас, господин Вайнштейн!

Пассажиры поудобнее расположились в салоне, тип в шинели пожелал им удачного полета и исчез. Загудели моторы, и самолет тронулся с места.

"Вайнштейн… – напряженно вспоминал Фухе, пока «Дорнье» выруливал на взлет. – Где я слышал эту фамилию? Стоп! Это же наш генерал, стажирующийся в Люфтваффе! Вот так удача!"

Тем временем самолет загудел, помчал быстрее и оторвался от земли. Фухе, не забывая поглядывать на пассажиров, прикидывал дальнейшие свои действия. Наконец, придумав нечто, он завернулся в найденный здесь же кусок брезента и стал терпеливо ждать.

Пассажиры, разместившись, почти сразу же начали дремать. Вскоре все спали. Фухе, подождав для верности еще с полчаса, подошел к спящему Вайнштейну и слегка щелкнул того по носу. Генерал что-то забормотал и открыл глаза.

– Тихо, генерал! – прошептал Фухе. – Ни слова! Я старший комиссар поголовной полиции Фухе, – продолжал он, с запасом набавляя себе чин для солидности. – Выполняю особое задание нашей великой, хотя и нейтральной державы. Здесь я по приказу его превосходительства генерала Кальдера. Ваши документы!

Сбитый с толку и несколько перепуганный Вайнштейн, услышав фамилию Кальдера, тут же достал свое удостоверение.

– Ага! – сказал Фухе, внимательно изучив документ. – Почему оно у вас не продлено?

– Да я… – забормотал перепуганный генерал.

– По возвращении получите выговор! – вел далее Фред. – А теперь отвечайте: куда летит самолет?

– В Китай, – тут же ответил генерал.

– Цель полета?

– Нас пригласили японцы… Подробности знает только глава миссии…

– Ладно, продолжайте свою стажировку. Меня вы не видели, обо мне ничего не знаете. Ясно?

– Ясно! – поспешил согласиться генерал.

– Закурить есть? – спросил Фухе.

– Так точно! "Синяя птица"!

– Ну давай! Да не сигарету, а пачку! Ну и жлобы у вас в военном министерстве! Что, еще пачка есть? Давай и ее! А ты и махрой обойдешься! Что значит «астма»? Выговор с занесением захотел? Ну то-то!

Оставив Вайнштейна в покое, Фухе забрался в свое убежище и мирно проспал всю ночь. Наутро самолет был уже у цели. Потеплело, сквозь окна лились лучи оранжевого неевропейского солнца. «Дорнье» покрутился над аэродромом и пошел на посадку.

Подождав, пока члены миссии покинут машину, Фухе незаметно выбрался вслед за ними. Аэродром находился посреди залитых водой рисовых полей недалеко от большой и грязной китайской деревни. Счастливо избежав японских патрулей, инспектор миновал границу базы и углубился в лабиринт узких улочек. Вскоре он понял, что заблудился.

– Эй ты! – обратился Фухе к первому же попавшемуся китайцу. – Где здесь у вас почта?

– Бутанбу! – ответил китаец, испуганно косясь на автоматы бравого инспектора.

– Дурак! – обозлился Фухе. – Почта, пост оффис, ля пост, понял?

– А-а-а, – сообразил азиат. – Пост? Ходи прямо, прямо!

Последовав его совету, инспектор вскоре уткнулся в небольшую развалюху, над которой красовалась надпись «Почта», сделанная на нескольких языках. Фухе уверенно вошел внутрь.

– Давай Лондон! – распорядился он, обращаясь к служащему-китайцу. – Министерство авиации!

– Господина, господина! – забормотал китаец. – С Лондоной только с разрешения генерала Ямамото!

– Болван! – рыкнул Фухе, доставая пресс-папье и добавил: – Соединяй, мигом!

Китаец еще не встречался с пресс-папье, но по выражению глаз инспектора понял, что последствия этой встречи могут оказаться весьма плачевными, поэтому поспешил поколдовать у аппарата и протянул трубку Фухе.

– Алло? – спросил Фред. – Министерство? Мне майора Конга, представителя великой, хотя и нейтральной державы! Да, срочно!

– Конг! – раздалось через некоторое время в трубке.

– Добрый день, господин Конг! – поспешил поздороваться Фухе.

– День, день… У нас еще утро, болван! Откуда звонишь?

– Из К-китая! – виновато ответил Фред.

– Ты что, пьян? Как это тебя туда занесло?

– Да я… хотел налево, а получилось направо… А тут самолет французский с английскими номерами… А в нем немцы… И вот я в Китае у японцев…

– Идиот! Вернешься – отправлю к психиатру! А пока слушай: никуда не влезай и немедленно возвращайся! Срочно! Если надо, угони самолет!

– Да я не умею…

– Научишься! Да, к слову, твой Алекс опять три телеграммы прислал, что, мол, его в этом Белгороде обижают и пить даже не дают.

– В Белграде, господин Конг. Белгород – это, кажется, в России…

– Какая разница? В общем, жми обратно на полной, но никуда не вмешивайся! Ну, бывай, мне на совещание пора!

И Конг повесил трубку.

– Эй! – обратился Фухе к служащему. – У вас тут есть гражданский аэродром?

17. ПЕРЛ-ХАРБОР

Генерал Вайнштейн, пообедав кальмарами с креветочным соусом, неторопливо прогуливался, разглядывая достопримечательности – храм XII века, бордель начала XIX века, и свежеслепленные бетонные укрепления середины XX-го. Вдруг чья-то ладонь тяжело и неумолимо легла ему на плечо. Генерал, не раздумывая, поднял обе руки вверх.

– Вольно! – скомандовал Фухе. – Ну, что нового? Узнали, зачем вас пригласили?

– Так точно! – прошептал Вайнштейн. – Но, господин Фухе, это государственная тайна…

– Сам знаю! – оборвал его инспектор. – Кальдеру сообщили?

– Но я не уполномочен! У нас порядок или зачем?

– Вы что это, генерал, – зловеще проговорил Фухе, – забыли об интересах нашей великой, хотя и нейтральной державы? А может быть, вас перекупили?

– Но я… – начал было Вайнштейн.

– Я знаю все! – продолжал Фухе. – Вы, генерал, всегда саботировали наши планы. Я знаю, вы были против проведения операции «Поплавок»! Уже тогда вас завербовали!

– Это неправда! – начал юлить Вайнштейн. – я был против этой операции, потому что…

– Объяснитесь перед трибуналом! А сейчас – отвечайте, как бы мне угнать самолет?

– Вам какой? – угодливо спросил Вайнштейн. – Военный или …

– Военный, естественно. Гражданский аэродром закрыли еще год назад.

– Тогда я вас проведу, – охотно проявил инициативу генерал. – Вам истребитель, бомбардировщик, штурмовик?

– А какой летит дальше?

– Бомбардировщик, господин комиссар!

– Тогда пусть будет бомбовоз, – решил Фухе. – И не забудьте позвонить Кальдеру и сообщить вашу тайну. Опять, небось, война на носу?

– Но откуда вы? – ахнул Вайнштейн.

– Откуда, откуда… Интуиция, вот откуда! Ну, пошли!

Вайнштейн провел Фухе на летное поле и помог забраться в один из дальних бомбардировщиков с красными кругами на крыльях. Фухе поудобнее устроился у пилоткой кабины и стал ждать. Наконец в кабину влез один из пилотов. Фухе подождал, пока летчик завел мотор, а потом слегка пощекотал воздушного аса стволом автомата.

– А, спиона? – добродушно осведомился пилот, продолжая ковыряться в зажигании.

– Шпион, шпион, – подтвердил Фухе. – Полетели!

– Куда спионе лететь? – спросил пилот, пристегивая ремни.

– Гм-м… – задумался Фред. – Летим в Америку.

– Америка большой, – решил уточнить летчик.

– Давай в Сан-Франциско.

– Бензина мало-мало, только до Гавайских островов. Мозет, спиона полетит туда?

– Хорошо, – решил Фухе. – Жми, джап, до Гавайев. А твои нас не собьют?

– Не собьют! – успокоил его пилот. – Мы все до Гавайев летим!

– Это еще зачем? – насторожился инспектор.

– Войну начинать мало-мало! Долетим, бомбы сбросим, а сами – бух!

– То есть как это – бух?

– Мы камикадзе. Камикадзе летит – шасси падает. камикадзе долетает, бомбы кидает, а сам на линкор – бум-бум!

– Тьфу! – обозлился Фухе. – Никуда мы пикировать не будем, а сядем на Гавайях, понял? Шпиона не хочет бум-бум!

– Холосо! Но бомбы все равно надо бум-бум! Иначе не сядем!

– Ладно, – разрешил Фухе. – Скинешь бомбы, но только в море, понял?

Бомбовоз дождался команды с земли, побежал по взлетной полосе и поднялся в небесный простор. Через несколько минут самолет тряхнуло, инспектор посмотрел вниз и увидел, что остатки шасси, кувыркаясь, мчатся к земле…

Под самолетом зеленел океан. Чуть заметные с большой высоты гигантские волны шли одна за другой в сторону покинутого берега. Рядом с машиной комиссара мчались в ровном строю несколько десятков бомбардировщиков с красными кругами на крыльях. Фухе с грустью думал о том, что вожделенная цель – пара особо ценных сапог – все еще так далека! А где-то там, в далеком Белграде, а может быть, и в Белгороде, мучается бедняга Алекс, оставленный им без помощи в трудный час…

Размышления Фухе были прерваны пилотом.

– Эй, спиона! – заявил он. – Прилетели!

– Что это? – спросил Фухе, глядя на огромный порт, раскинувшийся под крыльями самолета.

– Перл-Харбор, – сообщил пилот.

18. «ТОРРА, ТОРРА, ТОРРА!»

Самолет завис над гаванью и внезапно ринулся в пике.

– Эй, ты! – крикнул Фухе. – Куда? Мы же договаривались! Садись, чертова мартышка!

Но японец не слушал. Самолет мчался прямо на мирно дремавшие в бухте корабли. Внезапно радиоприемник в кабине захрипел, и оттуда донеслось:

– Торра! Торра! Торра!

– Торра! – взвизгнул летчик и рванул на себя рычаг бомболюка. Самолет тряхнуло.

– Ну ты! – крикнул Фухе, вырывая рычаг у пилота. – Они же на голову кому-нибудь упасть могут, желтая ты макака! А если, не дай бог, взорвутся…

Самолет мчался прямо на корабли, и Фухе зажмурил глаза, ожидая неминуемого столкновения. Но в последний момент пилот вывел машину из пике и начал заходить на новый вираж. Фухе взглянул вниз – еще мгновение тому назад спокойная бухта превратилась в кипящий ад…

Горели линкоры «Айова» и «Миссури», взрывы рвали на части авианосец «Энтерпрайз», вверх килем торчал посреди бухты крейсер «Миннесота», густо дымя и кренясь на левый борт, уходила в море «Саратога». Портовые сооружения покрылись кипящим пузырящимся пламенем…

– Торра! Торра! Торра! – продолжал хрипеть приемник, и самолеты с красными кругами вновь заходили на боевой курс.

– Сицяс, спиона, сицяс, – шипел пилот, нависая над одним из горящих линкоров. – Сицяс бомба бум и мы – бум! Хирохито банзай!

Фухе понял, что проклятый смертник надул его. Еще немного, и они оба вместе с самолетом превратятся в прах и дым. Вокруг уже рвались бомбы: самолеты вновь вышли на прямое бомбометание. Редкий огонь американских зениток ничего не мог поделать со стаей самоубийц. А внизу горел, превращаясь в гарь и металлолом, Тихоокеанский флот самой могучей, демократичной и золотозапасной державы мира…

Фухе решил не терять ни мгновения. Понимая, что от автоматов сейчас толку мало, он выхватил из кармана пресс-папье и обрушил свое любимое оружие на голову япошки. Тот мгновенно упал лицом на штурвал. Инспектор тут же перехватил управление на себя и, как мог, попытался вывести машину из пике. Как ни странно, это ему удалось. Горящие корабли оказались далеко внизу, и машина быстро ушла под облака.

"А теперь что? – думал Фред, растерянно мечась по поднебесью. – Горючее на исходе, шасси нет, а внизу янки – того и гляди не разберутся, примут за японца и шлепнут!"

И тут новая мысль, довольно ужасная, промелькнула в его сознании:

"Так я же опять начал войну! – дико озираясь по сторонам, убивался Фухе. – Говорил мне Конг, говорил: не влезай ни во что! Вот тебе и не влез! А если поймают меня здесь, кто сможет доказать, что наша великая, хотя и нейтральная держава не виновата? Не видать мне повышения во веки веков! А то еще выговор с занесением на надгробие влепят – навечно позор!"

От таких мыслей инспектору стало совсем плохо, и он рванул машину в обратную сторону от горящей гавани, но далеко улететь ему не удалось. Навстречу инспектору мчалась новая армада самолетов с красными кругами на крыльях. Фред не знал, что на смену первой волне бомбовозов идет вторая – на этот раз с авианосной группы адмирала Нагумо, несколько дней подбиравшейся, соблюдая полное радиомолчание, к Гавайям. Инспектор тут же развернул машину, но лететь было некуда: навстречу японцам мчались несколько десятков американских "аэрокобр".

"Влип! – решил Фухе. – Сейчас собьют!"

Положение становилось отчаянным, и Фред решил немедленно выходить из боя. Не желая связываться с американцами, он снова развернулся навстречу самолетам адмирала Нагумо, пытаясь прорваться сквозь их строй. Но тщетно: прямо перед носом его машины оказался передовой самолет армады.

– У-у-у! Собака желтая! – взревел Фухе и от полного отчаяния нажал на все гашетки. Впереди что-то полыхнуло, и японский самолет пропал. Взглянув вниз, Фухе обнаружил, что его противник, превратившись в груду горящего лома, уже почти достиг воды.

– Ага! – крикнул комиссар. – Получил! Будет тебе "торра"!

Гибель ведущего мгновенно расстроила весь стройный порядок второй волны. Японцы начали веером расходиться в разные стороны, и к ним тут же ринулись «аэрокобры». То тут, то там запылали японские и американские машины.

– Вот вам, азиаты! – радовался Фухе, но, взглянув назад, понял, что радоваться ему еще рано – пара "аэрокобр] пристроилась как раз в хвост его машины. Что-то грохнуло, и в кабине сразу стало жарко. Самолет закачало и бросило вниз. Объятый пламенем, он помчался прямо на горящий Перл-Харбор, оставляя позади себя длинный черный шлейф.