Текст книги "Солнце и пламя"

Глава шестая

– Не откажусь – ответил ему эльф – Собственно, по этой причине вы до сих пор и живы.

Голос у него был мелодичный, навевающий воспоминания о чем-то давным-давно услышанном и забытом. То ли о песнях матери, которые та тихонько нашептывала мне маленькому в ухо, чтобы я скорее засыпал, то ли о майском вишневом саде, осыпанном белыми лепестками.

Магия эльфийских голосов хорошо всем известна, даже поговорка такая есть: «Не верь гному, когда речь идет о щедрости, не верь нордлигу, когда речь идет о доброте, и не верь эльфу никогда, а особенно, когда он говорит». Умеют ушастые что-то такое в наших душах задеть, что-то потаенное, от всех спрятанное, с детства забытое, а пока ты пытаешься понять, с чего так разомлел, они тебя – хап! Добро, если только до нитки разденут, могут и кинжалом под ребро приласкать.

– Мы рады встретить подданных короля Меллобара – заявил Гарольд громко – Собственно, именно к вам мы направлялись.

– Люди шли к эльфам – задумчиво промурлыкал обитатель вечнозеленых лесов – Вы не знаете, что между нашими народами идет война? Звенит сталь, льется кровь, и все время кто-то умирает.

– Все так, война идет – подтвердил Монброн – Но случившееся здесь очень четко дает понять, на чьей стороне мы в ней выступаем.

– Пока я вижу только то, что вы выступаете на своей собственной стороне – уточнил эльф – Да, да вы пролили кровь своих соплеменников, но это не означает того, что мы союзники. Пока все сами по себе – слуги императора Линдуса, служители короля Меллобара, и вы, юные незнакомцы. Отдельно замечу, что в лесах Медона не любят тайны. Ни свои, ни чужие. Эльфы открытый и честный народ, что бы про нас ни говорили.

– Все так – помолчав, подтвердил Гарольд – Пока, получается, мы на своей собственной стороне, но хотели бы присягнуть на верность королю Меллобару. Его враги – наши враги, так уж получилось. Вместе воевать куда удобней, чем поодиночке, согласитесь, уважаемый… Прошу прощения?

– Атиль – чуть помедлив, представился эльф – Атиль из дома Тонно, третий сын своего отца.

Он назвал нам свое имя, и это хороший признак. Все знают, что ушастые невероятные лицемеры и лжецы, но при этом кое-какие традиции они исполняют свято. Например, никогда не называют свое имя тем, кого считают того недостойными. Или тому, кто заведомо обречен на смерть.

– Так вот, любезнейший Атиль из дома Тонно, войны выигрывают те, кто умеет заключать союзы и верно расставлять приоритеты. Король Меллобар великий политик и великий стратег, если кто и может переломить хребет Империи, так это только он. У нас с Линдусом и его окружением свои счеты, потому мы хотим встать на сторону того, кто сможет помочь нам заплатить по ним сполна. Тем более, что в ваших рядах уже есть подобные нам. Маги.

– Вы не маги – погрозил нашему лидеру Атиль указательным пальцем правой руки – Вы подмастерья, это сразу видно. Может, ученики последнего года перед вручением посоха, ваша работа была очень неплоха. Но не полноправные маги, это точно, меня не обманешь. Эльфы многое замечают, мы наблюдательней вашего племени. А еще мы гораздо острее чувствуем ваши эмоции, для нас страх, боль, страсть не просто слова. Мы их почти осязаем. Вот ты сейчас ведешь со мной беседу, а на сердце у тебя боль, ты переживаешь из-за смерти вон той девушки. Сильно переживаешь, твоя душа плачет.

– А я тебя всегда бревном бесчувственным считала – сказал вдруг Фриша – Надо же!

– Кто был вашим наставником? – спросил вдруг эльф довольно строго. Да и вообще как-то изменился его голос, ушли из него лирические оттенки.

– Нашего учителя звали Ворон – сухо ответил Монброн – Он погиб год назад.

– Ты не лжешь – кивнул Атиль – Это хорошо. Имя вашего наставника известно в наших лесах, да и он сам несколько раз в них бывал, оказывая кое-какие услуги его величеству. Случилось это не вчера, но тем не менее. Сами знаете – еще совсем недавно люди с нами не очень-то считались, но маг Ворон был не таков, мы это помним. Вы можете пойти с нами, люди. Я беру ответственность за это решение на себя до той поры, пока не передам вас тому, кто станет вершить ваши судьбы дальше. Вам запрещено пересекать реку, которая является границей между миром людей и миром эльфов, вам запрещено удаляться от нашего отряда более чем на сотню шагов. Нарушите эти условия – заплатите за своеволие жизнью. Это ясно?

– Предельно – ответил за всех Эль Гракх, который более всего в жизни не терпел, когда кто-то указывает ему, что делать. Только Ворону он это с рук и спускал, признав еще тогда, по приезду в Вороний замок его власть над собой. Они, пантарийцы, такие. Если создали себе кумира, то во всем ему будут подчиняться – А куда мы направимся, если не секрет?

– Удача на вашей стороне – чуть помедлив, сообщил нам эльф – Не очень далеко от этих мест расположен один из наших форпостов, где сейчас находится тот, кто рассудит, что с вами делать дальше. Моей власти на подобное решение недостаточно, а вот у него – более чем.

– А о ком речь? – уточнил Монброн немедленно, но эльф одним знаком дал понять, что сказать ему больше нечего, а другим – что нам не следует рассиживаться, а, напротив, следует вставать и следовать за ним.

– Надо Магдалену похоронить – буркнула Эбердин – Не бросать же ее тут прямо так?

– На это нет времени – покачал в жесте отрицания головой Атиль – Но вы можете взять ее с собой, а после предать тело воде. Мы своих павших воинов хороним именно так. Вода смоет кровь с ее ран, она не даст червям поглотить ее плоть и не обезобразит ее черты, а после унесет душу к Морю. Вы не дошли до Луанны всего-ничего, еще пара часов пути, и плеск ее волн ласкал бы ваш слух. Правда, недолго, поскольку следом за ним раздался бы свист стрел.

– Выходит, нам со всех сторон повезло – не без сарказма заметил Мартин, который помогал Карлу ловить, а если надо, то и успокаивать лошадей убитых имперцев. Часть взбудораженных произошедшим улизнула в лес, часть погибла во время боя или после него, поскольку эльфы не только людей добивали, но и бьющихся от боли лошадей, что, впрочем, в данном случае можно расценивать как сострадание. Но сколько-то лошадок уцелело, и теперь они нам послужат.

– Именно так – подтвердил эльф – Если бы не увидели, что вы убиваете солдат империи, причем без малейшей жалости, мы бы даже в беседу вступать не стали. Перебили бы вас из-за листвы, да и все.

– А как же другие маги? – влезла в разговор Рози – Не секрет, что вы дали пристанище всем тем, кому не по пути со Светлым Братством, и теперь они сражаются за вас. Чем мы хуже?

– Всем – объяснил ей Атиль – В первую очередь тем, что вы, повторюсь, не маги. Во-вторых, вы попытались забраться в наш дом через черный ход. Хотя я не исключаю того факта, что вы не осведомлены о том, что именно эти места всегда служили негласной границей между эльфами и людьми. Отсюда и до Белого моста через Луанну тянутся земли, которые негласно называют «ничейными». Ни люди, ни эльфы еще совсем недавно сюда без надобности не заходили, а если это и делали, то с заведомо темными намерениями. Тут отсиживались как изгнанники из эльфийских домов, так и разбойники человечьего племени, находящиеся вне вашего закона. Еще тут время от времени появлялись караваны контрабандистов, везущие запретные снадобья из Халифатов и гномью сталь, которую в Медоне продавать с рук нельзя. Почему? Вся торговля подгорным оружием ведется только представителями короля. И те, и другие, и третьи подлежали немедленному уничтожению после обнаружения.

– В принципе, все так и осталось – подтвердила Эбердин, глядя на эльфов, которые деловито срезали уши с голов павших имперцев – Вряд ли эти господа заблудились в лесу, или просто в нем прогуливались.

– Так и вы не исключение – заметил Атиль – Война-войной, но, как верно было только что замечено, в этих землях ничего не изменилось, свои тут не ходят, только чужие. Так что если поступать по закону леса, то ваши уши должны висеть вон на той низке, а тела стать кормом для обитающих тут животных.

– Ну да, тот факт, что мы на самом деле про это не знал, не оправдание – вздохнул Монброн, нехорошо при этом зыркнув на своего закадычного противника – Благодарим вас за то, что вы для нас делаете.

– Опять я виноват – хлопнул себя по ляжкам Мартин – Монброн, у меня народ в ватаге был из числа тех, кто прямыми дорогами не ходит. Что знали – то рассказали. Я вообще поражаюсь сейчас, как кто-то из них сюда сходил, а потом назад вернулся.

– А меня другое интересует – поднялась на ноги Фриша – Как бы мы пробрались к вам через парадный вход, если он закрыт глухо-наглухо, причем с обеих сторон?

– Но другие как-то попадают к нам? – ответил вопросом на вопрос эльф – Да, на то, чтобы прорваться через кордоны и опасности дороги способен лишь один из пяти магов, но зато этот один – настоящий мастер своего дела. Это как испытание, как проверка – достоин ты встать под наши знамена, или нет.

– Да и обратную дорогу отрезает намертво – негромко произнес Эль Гракх – После такого испытания не только руки будут в людской крови по локоть, а весь ты, с макушкой.

– Замечу, за такой отбор выступают не наши предводители – мелодично рассмеялся обитатель лесов, лежащих за Луанной – Нам все равно, для эльфов вы все – наемники, даже при том условии, что никакой платы вам не положено. Так пожелала та, кто возможно поведет вас в бой.

– Почему – «возможно»? – сдвинула брови Рози.

– Потому что она может решить вашу судьбу и по-другому – пояснил Атиль – Вот так.

И он тряхнул низкой ушей, которую мгновением раньше отдал ему один из его соплеменников.

– Какая радужная перспектива – ухмыльнулся Карл – Сердце радуется. Эль, давай Магду вот на эту лошадку положим, она вроде покрепче других.

«Она» – это, видимо, та самая «Белая Ведьма», о которой мы так много слышали. Если я прав, а слухи о ней хоть на треть верны, то наше будущее может оказаться в руках не совсем здорового на голову человека, что довольно печально. Вот только выбора у нас теперь попросту нет, обратно к горам не отправишься.

Прощание с Магдаленой было кратким. Мы сначала было собрались связать небольшой плотик, на котором наша подруга отправилась бы в свое последнее плаванье, но Атиль сказал, что в этом надобности нет. Река сама подберет ей то место, где она упокоится навеки, не стоит ей мешать в этом.

Эльфы вообще, как я заметил, очень трепетно относились к довольно широкой и полноводной Луанне, каждый из них, когда мы ступили на берег, ей поклонился и что-то прошептал, как видно – приветствие.

– Не так все плохо – шепнула мне Рози – Если бы они в самом деле собирались нас убить, не дали бы в своей реке нашу Магду хоронить.

Ну да, это мне тоже в голову пришло.

Я, Карл, Жакоб и Гарольд зашли в реку по пояс, держа тело Магдалены на руках, а после аккуратно опустили его в воду.

– Прощай – пробормотал Гарольд – И прости.

– Далеко от Престола не отходи – пробасил Карл – Нас подожди, мы скоро. Не скажу, что станем спешить, незавершенных дел, ты знаешь, много, но все равно – дождись нас. Лично мне без тебя и здесь тоскливо будет, и там.

– Прощай! – в унисон произнесли я и Жакоб, разжимая руки.

Тело Магдалены медленно скрылось под водой, на секунду мне показалось, что она прощально взмахнула рукой, хотя, конечно же, все было совсем не так. Затем его подхватило течение, необычно сильное для столь широкой реки, и наша соученица отправилась в свой последний путь.

– Вот обязательно было гадости всякие пророчить? – осведомилась у Фалька Рози, как только мы вновь взобрались на лошадей – Ты же знаешь, что слово имеет власть над событиями, и все равно несешь всякую чушь!

– Отстань – попросил ее Карл – Я сказал то, о чем все мы думаем, просто никто больше вслух это произнести не рискует. И ты, и я, и Эраст, и, вон, Жакоб – мы все знаем, что едем умирать. Мы это знали еще год назад, когда вырвались из рук Ордена. Тогда утром, в лесу, мы просто дали себе время на то, чтобы подумать, чего нам хочется больше – прожить возможно длинную, но довольно скучную жизнь вечного беглеца, или встретиться через год и отправится в дорогу, финал которой смерть. У всех было время, все для себя все решили. И ты в том числе.

– Конец света близок – хмыкнул Мартин – Фальк сказал длинную и очень осмысленную речь. Скажите, чем вы его кормили весь этот год? Я бы просто для Жакоба такой снеди раздобыл.

– Не только осмысленную, но еще и очень правильную – добавил Эль Гракх – С той только разницей, что лично я был уверен в том, что и из Силистрии не вернусь. Меня это устраивало. Не люблю делать выбор.

– Лично я умирать не собираюсь – зло бросила Рози – Не входит это в мои планы. Я люблю жизнь, какая бы она не была, ясно? И если будет надо, все ногти обломаю на пальцах, но цепляться за нее не прекращу.

– Вопрос всегда только в цене, которую за столь любимую тобой жизнь иногда приходится платить – вставил свое слово в беседу Монброн – Согласишься ты с ней или нет – вот в чем вопрос?

– Когда предъявят счет, тогда и решу – буркнула девушка – Но повторю – желаете умереть – валяйте, это ваше право. Я лично смерть не кличу такими речами, и слушать их тоже не хочу. И ты, Эраст, имей в виду – что-то подобное брякнешь, я буду очень злиться. Меньше, чем за твое силистрийское распутство, но – сильно. И не думай, что ты там, за Гранью от меня скроешься, если последуешь примеру этих дураков, ясно? И там найду!

– Вот в это – верю – расхохотался Карл – С тебя, де Фюрьи, станется найти черную книгу некроманта Мелиуса, в которой, если верить преданиям, скрыты все тайны жизни, смерти, и обращения одного в другое, а также обратно, выучить ее, а после вернуть душу Эраста обратно сюда, в большой мир.

Ничего Рози ему не ответила, но посмотрела так, что становилось ясно – ну да, что-то в этом роде и следует ждать.

А я о такой книге не слышал даже. И правда – удивляет нас сегодня Карл.

Эльфы в наш разговор не лезли. Более того – они его и не слушали, тихонько покачиваясь в седлах своих длинноногих лошадей с невозможно длинными гривами. Мы как бы ехали в кругу, который они вокруг нас создали. Широком кругу, но – неразрывном. Лес давно кончился, мы двигались по лугу, казавшемуся бесконечным, только по правую руку от нас величественно несла свои воды к морю Луанна. Наши лошади взбивали дорожную пыль, эльфийские словно плыли над весенним разнотравьем.

Не знаю отчего, но мне как-то спокойно сделалось. Может, потому что теперь не надо было думать о том, куда именно мы едем и доберемся ли до этого места. Добрались, от нас теперь ничего не зависит. Что-то планировать можно, если имеешь дело с разумным человеком. Хитрым, подлым, коварным, жадным, властным, но – разумным. Тем, кто умеет слушать и слышать. Но если ты связался с безумцем или ребенком – забудь о любых логических раскладах, ты ничего не сможешь предсказать. Все будет так, как… Как будет. От тебя больше ничего не зависит.

Разве что собственная смерть, о которой так долго распинался Карл? Случись так, что Белая Ведьма захочет нас убить, так просто не дамся. Мне так и не удалось выбрать свою судьбу, все время что-то мешало – то жизнь на улицах, то мастер Гай, то война, то любовь. Но вот смерть я точно вправе выбрать сам, без постороннего вмешательства. И если ее время подоспело, я смогу напоследок как следует порезвиться. Нет, так-то против эльфов я ничего не имею, в отличии от того же Эль Гракха, но это ничего и не меняет. В смысле – убивать я их буду без особых сантиментов.

Не знаю, о чем думали мои спутники, но, подозреваю, приблизительно о том же, больно лица у всех серьезные были.

К форпосту, о котором вел речь Атиль, мы добрались ближе к вечеру, изрядно пропылившись и изнывая от жажды. Во флягах вода кончилась, а к реке нас спутники-конвоиры отчего-то не пускали. Может – не хотели, может – чего знали, но нам не говорили. В любом случае доброты нам это не добавило, очень уж в пересохших глотках саднило.

Мне лично при слове «форпост» воображение рисовало пару приземистых домиков с десятком готовых к бою эльфов, дорожный столб с указателями, и, почему-то, шлагбаум. Не знаю почему. Ну вот – должен он иметься при форпосте, иначе это и не форпост вовсе.

Не тут-то было. Форпостом оказалась обычная деревня, которых по Рагеллону разбросаны тысячи и тысячи, разве что только одна половина ее лежала в руинах, откуда до сих пор пованивало пеплом и тянуло сладковатым запахом разлагающейся плоти, да местных крестьян видно не было. Надо думать, остался от них только этот самый пакостный запах.

Даже не знаю, можно ли из здешнего колодца воду пить? Что, если и туда в свое время трупов накидали? Молодцы Линдуса, например, шутки ради любили оставлять уцелевшим местным жителям такую память о себе.

Лучше всего сохранился в этом невеселом месте приличных размеров дом, в котором, должно быть, не так давно обитал местный староста. Они всегда селятся в самом центре деревни и строятся на совесть, так, чтобы любому было ясно, кто здесь главный. А теперь, похоже, это здание заняли те, кто владеет данным форпостом. Те, кто решит нашу судьбу.

Впрочем, все эти мысли мигом вылетели у меня из головы, поскольку эльфов у бывшего дома старосты оказалось куда больше, чем я предполагал в своих праздных измышлениях. Их тут имелся не десяток, и не два, причем каждый из них в данный момент держал в руках натянутый лук с наложенной на него стрелой. И целился в нас.

– Ну, а я что говорил? – довольно ехидно произнес Карл – А вы мне не верили.

– Заткнись, Фальк – практически не разжимая губы, пробормотала Рози – Хоть сейчас!

– Вэго! – властно бросил Атиль, и добавил еще что-то на эльфийском, после чего воины опустили свое оружие, не снимая, впрочем, стрелы с тетивы.

Отдельно стоит заметить, что между отрядом Атиля и обитателями форпоста внешняя разница, конечно, была огромная. Нет, так-то эльфы и эльфы – волосы длинные и светлые, у некоторых заплетены в две-три косы, глаза миндалевидные, уши торчком, иной раз одного от другого не отличишь. Но вот в остальном… Воины Атиля – они все в зеленых плащах, в кожаных жилетах, которые, кажется, чуть ли не из листвы сшиты. А местные – совсем другое дело. Черненые, с золотыми вставками, составные доспехи, щиты, прислоненные к домам, короче – латники, да и только. И у каждого на груди ожерелье из все тех же человеческих ушей, большей частью давно высохших и сморщившихся. Экая, право, пакость. Воняет же…

Или запах гниения людей, главных врагов эльфов от сотворения мира, им просто так приятен? Вполне вероятно. Вот и задумаешься, стоит ли месть нескольким врагам союза с теми, кто ненавидит всех нас?

– Надо спешиться – велел Атиль, подходя к Монброну – Потом идите вон туда, и ждите. За вами придут.

– Воды бы набрать – попросил Карл – В глотке пересохло.

– Вон колодец – передернул плечами эльф – Или ты хочешь, человек, чтобы я за тебя это сделал? Так это вряд ли. Ты не гость, я не хозяин, и мы с тобой не друзья. Понятно говорю?

– Предельно – подтвердил Мартин – Только предупреди своих молодцев, чтобы те нас не пристрелили. Место, что ты нам отвел, находится не рядом с колодцем. Мало ли что?

– Скажу – кивнул Атиль, и направился ко входу, бросив по дороге пару фраз своим соплеменникам, все еще нехорошо поглядывавшим на нас.

Мы же расселись на крыльце покосившегося дома, расположенного неподалеку от обиталища эльфов, расстегнули камзолы и жилеты, после чего наконец-то перевели дух. Жарко тут. Жарко. Совсем лето.

– Ой – пискнула внезапно Фриша и ткнула пальчиком в сторону – Люди!

– Плоды на блюде – буркнул Карл, кинув взгляд в том направлении – Какие это люди? Твари это. Мартин, пошли за водой, а то я сейчас сдохну!

Правы были оба. Это были люди, но лично я их, как и Карл, за таковых не считал. У стены дома старосты, связанные одной веревкой, расположились семеро чернецов. В изодранных рясах, избитые так, что у некоторых лица представляли собой один сплошной синяк, и несомненно страдающие от жажды. Двое из них, похоже, так вообще без сознания пребывали.

Они тоже нас заметили, и тихонько запереговаривались, с трудом шевеля распухшими от побоев до состояния лепешек, губами.

– Так бы и смотрел на них, таких красивых – ехидно заявил Эль Гракх, и устроился на ступеньках поудобнее – Душевная отрада, по-другому не скажешь. Если бы еще и убить кого из них дали – совсем бы на сердце весело стало.

– Предатели рода человеческого! – вдруг заявил один из связанных служителей Ордена Истины, рослый и мордатый, после чего сплюнул на землю. Вернее, попытался это сделать, поскольку слюны у него почти не имелось, а то что было попало ему же на рясу – Кому служите? Тем, кто ваших же собратьев убивает! Кто смерти всем людям желает, всем, сколько их ни есть на свете!

Эльфы-доспешники заинтересовались нашей беседой, причем прерывать ее не спешили. Один из них, который, похоже, знал человеческую речь, тихонько начал переводить услышанное своим соплеменникам.

– Нет у нас собратьев – спокойно возразила ему Рози – И взяться им больше неоткуда, все кто есть – уже здесь.

– Когда речь идет о выживании рода человечьего – все люди братья! – басовито сообщил нам еще один из чернецов – Все должны воедино сплотиться против общего врага.

– Согласна – признала Рози – Вот мы и сплотились, чтобы ваше поганое семя изничтожить, пусть даже и войдя в союз с теми, кто, вроде бы, общий враг. Только ваш враг – он наш друг.

– И нечего нас совестить – добавила Фриша – Это ваша братия расстаралась, чтобы мы в состояние изгоев перешли. Это вы, мрази, все для того сделали, чтобы мы лишились всего что имели. Так что мы сами по себе, а вы сами по себе. И эльфы нам теперь куда роднее, получается.

– Учителя нашего убили – не остался в стороне Жакоб – Его мы вам ввек не простим.

– Учителя? – процедил тот чернец, что нас первым честить стал – Вот вы, стало быть, кто такие. Слышал я и про вас, как же. А уж про наставника вашего осведомлен так, что лучше не бывает, мы его задолго до всех этих событий извести хотели, да все не получалось.

– Вороново семя – пискнул невысокий орденец, подпиравший головой мощное брюхо соседа – Они же?

– Не сдохли – снова попробовал плюнуть тот, но опять не получилось – Верно Форсез говорил, что надо вас искать, покуда не найдем, а мы его не слушали.

– Форсез? – пробасил Карл, поднося ведро с водой к крыльцу – Жив еще уродец наш? Вот и славно. Мне всю зиму покоя не давали опасения, что до его корявой шеи чья-то чужая рука дотянется. Я ведь лично хочу ему сердце вырезать, на меньшее не согласен. Причем не ножом, а чем-то попроще. Веткой там, или ключом от навесного замка. Это чтобы процесс был очень долгим и очень болезным, чтобы мы с ним обо всем на свете поговорить успели. Пейте давайте, вода холодная и сладкая. Как хлебнешь, так сразу жить веселей становится.

Ох, как кадыки чернецов алчно задвигались, когда мы начали с видимым наслаждением, отдуваясь и отфыркиваясь, хлебать воду, ледяную настолько, что аж зубы сводило.

– Что, тоже водички хочется? – сочувственно поинтересовалась Фриша у чернецов, поглаживая чуть вздувшийся от влаги живот – А все, нету больше. Вы не смотрите, что нас мало, поесть-попить мы мастера. Тем более вам воздержание полезно, так ведь в уставе Ордена записано? Я ничего не путаю?

– Мало мы вас жгли – неожиданно спокойно, без надрыва, сообщил ей мордатый чернец – Мало. Зря милосердие в сердца пускали, умертвляя вашего брата в подвалах, без боли и мучений. Только костер!

– Милый, если бы до нас твой приятель Форсез добрался, нам костер за счастье бы сошел – хихикнула Рози, стирая со лба выступившие капельки пота.

Хлопнула дверь дома старосты, послышались быстрые шаги, а после смутно знакомый мужской голос поинтересовался:

– И где эти молодые маги?

– Мы тут – гаркнул зачем-то Жакоб – Воду пьем. Добрый день, мастер Люций.

Мы дружно уставились на него.

– Что? – смутился здоровяк – Это Люций дель Корд, я его голос сразу узнал. Мы с ним еще тогда, в Асторге, несколько раз общались, а память у него хорошая.

И правда – это был именно он, тот самый маг, который первым заявил Ворону о том, что его гуманный подход к происходящему приведет к проигрышу в войне. Не Асторг приведет, у него-то все будет в порядке, а именно мятежных магов.

По сути так и вышло. Почти все, кто поддержал тогда Ворона, скорее всего мертвы, а мастер дель Корд – вот он, живее всех живых. И с огромной долей вероятности именно потому, что не особо разборчив в выборе путей, ведущих к победе.

– Эй, а я вас знаю – Люций остановился шагах в пяти от нас, и задумчиво потер подбородок, поросший короткой курчавой бородкой – Вы же питомцы Герхарда? Верно? Вот вы двое меня тогда в Реторге к нему отводили.

– Верно – подтвердил Мартин – Я и Жакоб вас у ворот встретили, а после сопроводили к наставнику.

– Уцелели-таки – подбоченился маг – Ну надо же! А Орден почти всю осень галдел о том, что и вы, и наставник ваш испустили дух в их подземельях, сразу после того как сознались во всех смертных грехах. Дескать – бремени позора не выдержали, стыд заел. Я-то сразу в это не поверил, но простой люд их действия одобрил. Они же точно знают – все зло от нас, магов.

– И мы, и наставник? – переспросил Гарольд, выпучив глаза – В подземельях Ордена? Да ладно?

Наставник? Как это возможно? Он же мертв. Точно мертв, я сам все видел!

– Ну да – Люций растянул губы в улыбке – Правда, тела никому не показывали. Одно только вроде провезли по базарным площадям крупных городов, да и то, я полагаю, чье-то чужое. Мало ли у них народу в подвалах сидит? Трупом больше, трупом меньше…

– Орден никогда не лжет – рявкнул чернец – Это одна из них была!

– Гелла – тихо произнесла Фриша – Это они ее, выходит…

Ох, как страшно ее лицо искривилось, когда она повернулась к служителям Ордена, те в стену вжиматься даже начали от накатившей на них жути.

– Не надо – положил ей руку на плечо Мартин – Это не наши пленные.

– Не спеши – посоветовал ей и дель Корд – Никуда эти красавцы от тебя не убегут, поверь. Лучше другое скажите – как… Хотя ладно, это позже.

Дверь снова хлопнула, по крыльцу процокали каблуки, замолчали о чем-то до того болтавшие на своем языке эльфы, еще сильнее сжались орденцы, так, что обшивка дома захрустела, и даже на солнце наползла тучка.

– Я так и знала – без тени удивления шепнула мне Рози, увидев лицо человека, вышедшего из дома – Так и знала!

– Вашу маму! – икнув, изрек Жакоб.

Да я и сам догадывался что к чему, только верить в это не хотел, и мысли на этот счет из головы гнал, как ненужные.

Может, и зря. Сейчас проще было бы…