Электронная библиотека » Андрей Васильев » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Грани сумерек"


  • Текст добавлен: 3 июня 2022, 21:53


Автор книги: Андрей Васильев


Жанр: Книги про волшебников, Фэнтези


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Андрей Васильев
Грани сумерек

Все персонажи данной книги выдуманы автором.

Все совпадения с реальными лицами, местами, банками, телепроектами и любыми происходившими ранее или происходящими в настоящее время событиями – не более, чем случайность. Ну, а если нечто подобное случится в ближайшем будущем, то автор данной книги тоже будет ни при чем.


Глава первая

– Алконоста ни разу не видал. И Сирина тоже, врать не стану. А вот с Гамаюном как-то беседу вел, да – Карпыч посолил подостывшую картофелину и аппетитно начал ее поедать – Она в моей реке, понимаешь, решила крыла свои сполоснуть. Устала, видать, вот и остановилась на дневку.

– Она? – изумился я – А я думал, что Гамаюн это он!

– Нет, точно она – заверил меня водяник – Потому как стервь редкая. Я-то думал – шутка ли! Все же вещая птица, власть над судьбами имеет, самого Рода помнит. И что? Да большинство моих русалок по сравнению с ней девицы невинные. Ну, кроме Лариски, само собой. Все этой пернатой не так, все ей не эдак. И почтения, видите ли, не оказали достойного, и вода в речке мутновата, и камыш шумит слишком громко. Тьфу!

Мой собеседник разломил остывшую уже печеную картофелину, сдобрил ее солью и отправил одну из половин в рот. Горячую еду, только из костра, водяник по ряду причин есть не мог, потому всегда ждал, когда та достигнет, скажем так, комнатной температуры.

Но при этом против того, что я всякий раз, еще со времен нашего первого знакомства, на берегу раскладываю костерок, ничего не имел. Может, Карпычу нравилось то, что жаркое пламя не может причинить ему никакого вреда и в результате будет потушено водой из именно его реки, может, еще что – не знаю.

– А что у тебя за интерес к этой троице? – уточнил водяник, прикончив картофелину – Нездоровый, я бы сказал.

– Почему так?

– Вещие птицы не лучшие собеседники, в первую очередь оттого, что им на кого-либо другого кроме себя самого, плюнуть и растереть. Они не добрые и не злые, они равнодушные. А когда тому, с кем ты общаешься, все едино что да как – добра не жди. Вот враг – с ним все ясно, он тебя ненавидит и хочет убить. Стало быть, сделай все, чтобы он умер первым. Вот друг – с ним тоже ясность присутствует. Иногда, конечно, случается такое, что друг врагом становится, а враг другом, но и это – жизнь. А Сирин, Гамаюн да Алконост – они не живые и не мертвые. Они… Слово-то не подберешь.

– Никакие? – предложил я.

– Во-во – закивал водяник – Никакие они. Нет в них чувств. Хотя, конечно, иные умельцы какой-никакой прок от них получали, слышал я про это. Проклятия снимали, удачу подманивали, а один ухарь даже умудрился нить своей жизни поменять.

– Чего поменять? – уточнил я.

– Вещие птицы, все трое, раньше, в старые времена, обитали при доме Макоши – пояснил мне водяник – Том, что в Прави стоял, у подножия великого дуба, коей еще сам Род посадил. Они, стало быть, песни пели, а Макошь сидела у окна да знай пряла свою пряжу, и каждая ниточка в ней – судьба людская. Какая покрепче, какая потоньше. Ну, а как порвется ниточка – так и все, понесли человека на погост. Вот один удалец и умудрился при помощи Алконоста свою нить на чужую подменить, ту, которая потолще да подлиннее. Ловок был, видать, подлец, да смекалист. Нет, все одно помер, конечно, но годков от чужого каравая отхватить смог немало. Ну, если, конечно, сам себе после не подгадил, глупостей не наделал. Нить нитью, но все от человека зависит. Жизнь и судьба – это разные вещи.

– А что потом с Макошью стало? – заинтересовался я.

– Откуда же мне знать? – хитро глянул на меня Карпыч – Мне путь что в Правь, что в Навь заказан. Мой дом – река, я от нее никуда. Если чего и знаю, так исключительно то, что ветер да вода расскажут. Но, думаю, отправилась Макошь в те же неведомые края, куда и все остальные ушли. Или вовсе померла. Боги, они, конечно, не люди, но тоже, поди, мрут? За каждым из нас раньше или позже придет незваная гостья.

– Лучше бы позже – заметил я.

– Так говорю же, ведьмак – все от нас самих зависит. Поступай по уму да по совести, думай, прежде чем чего-то сделать, и тогда судьба, глядишь, тебе воздаст за то награду. А коли нет – так и не жалуйся. Вон, видишь Лариска довольная какая нынче? Аж светится вся, как та Луна.

Это да, вредная русалка, которая не так давно чуть Вику не утопила, нынче была весела невероятно. Она брызгалась водой в подружек, крутившихся в воде рядом с ней, заливисто смеялась и даже вроде как похорошела.

– Вижу – подтвердил я – И с чего это у нее такое настроение хорошее?

– Так жизнь людскую она нынче взяла – пояснил мне Карпыч – Часа два назад, аккурат после того, как солнце село, дурачка молодого на дно утащила.

– О как – я глянул на резвящуюся неподалеку речную деву.

– Так ее время – ее право – пояснил водяник – Русальные недели, парень, никто не отменял. Даже если вы, люди, про них забыли, то мы – нет.

– Незнание закона не освобождает от ответственности – пробормотал я.

– Да если бы незнание – поморщился старичок – Не поверишь – года не было, чтобы какой-нибудь остолоп или, того хуже, дуреха, не полез ночью в реку со словами «Сказки это все». И нынешний такой же. Сидел он в компании таких же олухов, кто-то вслух и скажи, что на этой неделе купаться никак нельзя, и не потому, что вода холодная, а так как по народным преданиям русалка за ногу может на дно утащить. Этот сразу подхватился и давай орать, что все это ерунда, а после портки скинул и в воду полез. Даже не перекрестился. Толку от того не было бы, но все же… Само собой, Лариска такого шанса не упустила, она у меня хваткая. Ей и в обычное время человека загубить в радость, а уж во вторую-то русальную неделю! Квартирует теперь этот обалдуй на дне, травой оплетенный и песком присыпанный. И еще три дня лежать будет, до самого, значит, конца Русалий.

– А потом?

– Потом отпущу, на что он мне сдался? С такого утопленника проку нет, не я его прибрал, а девки мои, то серьезная разница. А главное что? Летняя жертва реке моей принесена, вода этот год в ней будет чистая, рыбе переводу не предвидится. А парня пусть найдут, родне отдадут, да похоронят как у людей водится. Мы тоже понимание имеем о том, что хорошо, а что нет.

Ну, насчет чистой воды и множества рыбы Карпыч явно погорячился. Старыми категориями мыслит мой мокрый приятель, не берет в расчет реалии сегодняшнего дня. С полей удобрения в реку смоют или завод какой в верховьях поставят – и ни один ритуальный утопленник не поможет.

– Вот еще бы кто петуха черного мне поднес, свернул ему шею да в реку бросил с нужными словам – многозначительно глянул на меня водяник – Тогда бы и вовсе все честь по чести сладилось.

– В принципе можно, конечно – я подмигнул молоденькой русалке, которая подобралась почти к самому берегу. Если не ошибаюсь, звали ее Стеша – Вот только где мне еще этого черного петуха отыскать? Соседки мои кур не держат, а вокруг в основном дачные поселки. Там у людей не то, что живности, но и огородов особо не сыщешь теперь. Куда не глянь, одни альпийские горки и барбекю.

– А ты поищи – вкрадчиво попросил Карпыч – За мной не пропадет, обещаю.

– Забыли все давно про дары реке – подала голос Стеша и принялась расчесывать волосы синим гребнем, который я ей же и подарил – Толку-то – бросай того петуха в воду, не бросай.

– Тебя не спрашивали! – рявкнул на нее водяник – Цыц! А то отправлю сейчас народившихся щурят считать, сколько их в моей речке ни есть.

– Ой, да сколько там их! – фыркнула русалка – Вы об тот год, батюшка, Сомычу, что под Рузой обитает, почти всю свою щуку проиграли в зернь. Или забыли? Мы еще с Галинкой по осени ему ее и перегоняли по рекам. Помню, в одной, совсем мелкой, я себе все пузико о камушки расцарапала!

– Верно, было – тяжко вздохнул Карпыч – Сначала-то игра хорошо шла, я у него всю молодь карпов выиграл и еще кое-что по мелочам. А потом как отрезало! И приобретенное потерял, и своего еще прибавил. Щуки этот год у меня почитай, что и нет, чистить реку от больной рыбы самому придется.

Ну да, верно. Если волк – санитар леса, то щука неотложка водоема. Это только в мультфильмах она ест все, что в пасть попадает, а на деле в основном хворую рыбу в пищу употребляет. Природа гармонична, все в ней сбалансировано. Кроме, понятное дело, вмешательства человека, его тот, кто творил мир, не предусмотрел.

И все-таки любопытно – вот зачем Карпычу было нужно, чтобы я его реке жертву принес, а? Какой у него в этом был интерес? И ведь не узнаешь, не расскажет мне этого хитрый повелитель местных вод.

Потому и я обещать ничего пока не стану. Вот посоветуюсь с Антипом, который в таких вопросах хорошо понимает, а там видно будет.

– А тебе вещие птицы-то зачем? – вернулся к первоначальной теме нашего разговора водяник – Хотя… Знаю. Догадался. Ты же про Алконоста спросил, а он, стало быть, проклятия снимать может. Девку, стало быть, хочешь освободить, ту, что мои недотепы тогда не потопили. Так ведь?

– Не то, чтобы прямо хочу… – уклончиво ответил я – Но в целом на эту тему размышляю.

– Дурная идея – качнул головой мой собеседник – Некудышная. Не сыскать тебе Алконоста, а коли и свезет, то все одно он с тобой разговаривать даже не станет. Мы все – и ты, и я, и ведьмы вон, и Ермолай, пенек лесной – повязаны одной ниточкой. Мы под Луной живем, нам друг от дружки все время что-то надо. Ты мне вот петуха в реку бросишь, а я тебе, если что, как-то по-другому помогу, случись такая нужда. Да и у людей все так же устроено, сам же знаешь. А вещим птицам ни от кого ничего не надо, а потому они никогда никому и помогать не станут. Смерти для них нет, власти да славы они не желают, врагов не имеют. Им даже есть не надо, во как! Вот и выходит, что тут баш на баш не получится договориться, а по-другому в этой жизни не бывает. Ну, я про такое не слыхал, по крайней мере.

– Да ладно, как не бывает? – засмеялся было я, а потом понял – прав Карпыч. И вправду – не бывает. Даже самые бескорыстные вроде бы поступки все равно под собой какую-то почву имеют, пусть иногда даже неразличимую, а то и вовсе изначально неосознанную. Союз двух любящих сердец, в день свадьбы трогательный и романтичный, рано или поздно перерастает в состояние «с меня уют, с тебя обеспечение быт», безвозмездное пожертвование бизнесмена сопровождается возвратом НДС, налоговыми льготами и хвалебной публикацией в прессе, а спасение тонущей девушки из воды завершается вручением медали и неизбежным внутренним самолюбованием. И нет в этом ничего плохого на самом-то деле. Так устроен мир. И так устроены мы.

А на мне, любимом, тут и вовсе клейма ставить негде. Не то, чтобы я без мзды не чихнул, конечно, но перед тем, как с кем-то ударить по рукам, непременно прикидываю все убытки и прибыли, которые мне сулит заключаемый договор. И запросто могу сказать «нет», если первое превышает второе. Прошли те времена, когда я сначала обещал, а потом пытался понять, зачем это сделал. Вот хоть бы как сейчас.

– Всегда в любом деле есть у каждого свой интерес – упрямо повторил старичок, прямо в тон моим мыслям – Хоть какой – но присутствует, на том мир и стоит с начала времен. А тут-то вон как выходит – у тебя он есть, а у Алконоста – нет. А без интереса и договора нету. Если только совсем уж свезет, но я бы не стал на такое рассчитывать. Только не это даже главное. Ты, парень, вспомни, что я тебе говорил об прошлый раз – ей-то оно самой надо? Может, она без той напасти, которую ей пращуры через кровь свою передали, жизни не станет? И тогда она тебя не благодарить да целовать станет, а наоборот, проклянет. Или вовсе убьет. Я ее видел, такая может. Да что там – есть на ее руках кровь, я это сразу понял. Есть. И ее – немало. А еще души у нее самая малость осталась, только разве что на себя ее хватит, да и то сомнительно. Что если проклятие уйдет, а перед тем эти остатки выжжет?

Может и так, может и прав Карпыч. Только вот почему тогда почти бездушная Вика позвонила мне в ту беспокойную ночь, когда я одним махом два дела закончил – отправил к Моране одну из беглых душ и вытащил из Нави душу Ряжской? Мало того – или я ничего не понимаю в интонациях, или все-таки она была изрядно и неподдельно встревожена.

Ее звонок застал меня в машине, когда я ехал домой. Позади осталась клиника Носова, вместе с ее владельцем, который в очередной раз попробовал подъехать ко мне на кривой козе с коммерческими предложениями, Ольгой Михайловной, которая усиленно пыталась понять, что же все-таки произошло и почему вокруг нее царит такая суета и ее супругом, который явно пересиливая себя, все же пожал мне руку. Ну, и еще начальником его безопасности, одарившем меня очень недобрым взглядом. Само собой он меня этим не напугал, но над чем подумать тут есть. Просто в нем читалась не столько нелюбовь ко мне, как к потенциальной угрозе его принципалам, сколько недовольство человека, планы которого потерпели некое фиаско. Я, конечно, не бог весть какой физиогномист, до той же Генриетты мне далеко, но некоторые эмоции, даже те, что человек пытается спрятать, считывать с людских лиц все же могу.

Антон явно был недоволен моим вмешательством в случившееся, а еще больше тем, что я в своих устремлениях преуспел. Вопрос – с чего бы так? И по какой причине ему Ольга Михайловна, пребывающая в коме, милее ее же, но в активно-жизненной ипостаси?

Есть над чем подумать. Но не сейчас. А, может, и вовсе не мне. Сдам его той же Ряжской, и пусть она сама разбирается со своим персоналом. Вряд ли этот Антон станет сводить со мной счеты за оживление хозяйки, это просто нерационально.

Ну, а после того, как на экране смартфона замерцала надпись «Викуся-красотуся», так и вовсе все эти семейные тайны Ряжский у меня из головы вылетели.

– Саш, с тобой все в порядке? – спросила она у меня – Мне ребята сейчас рассказали, что случилось, что призрак тебе руку поранил. Саш, это очень серьезно, я знаю, насколько опасны такие раны. Просто приходилось видеть, чем подобное заканчивается.

– Все уже в порядке – успокоил я ее – Не переживай. То, о чем мы говорим, штука, конечно, неприятная, но если вовремя принять необходимые меры, то ничего страшного не случится. Я принял.

– А если поподробнее? – потребовала девушка – Что ты сделал?

– Есть у меня одно зелье, вот его и использовал.

– Что за зелье? – продолжила настырничать сотрудница Отдела.

Я перечислил ей список ингредиентов, отметив при этом то, что оба сотрудника Носова, которые сидели впереди, очень внимательно слушают то, что я говорю. Разве что только не записывают произнесенное. Хотя… Хрен знает. Может и записывают.

– Ого – произнесла моя собеседница, когда я замолчал – Сам такое варил?

– Ну, а кто еще?

– Молодец. Только вот одно – травы в нем сильные, но очень жестокие. Тебе, наверное, больно было?

– Не то слово – признался я – Чуть в голос не заорал. Живой огонь, по-другому не скажешь.

– Бедный – вздохнула Вика – Ну ладно, если ты цел, то хорошо. И извини за поздний звонок.

– Звони хоть когда и хоть во сколько – произнес я – Мне тебя всегда слышать в радость. А то, хочешь, приезжай в мою загородную резиденцию, я сегодня туда отбываю на недельку. Поход на реку не обещаю, но зато, может, первыми дарами земли побалуемся. Родька у меня мастак по экспроприации редиски у соседок. Да и земляника вот-вот пойдет.

– Спасибо за приглашение, но я все же откажусь – помолчав, ответила мне Виктория – Не надо этого. Ни к чему. Ты лучше свою новую приятельницу пригласи.

– Какую новую приятельницу? – слегка опешил я.

– Ту, которой твои соседки сами редиски отсыплют. По причине родства душ.

И трубку повесила.

Это она Ваську имела в виду, надо полагать. Только вот сомневаюсь я, что Дара и ее товарки этой милашке хоть что-то, кроме могильного камня подарят. Нет там никакого родства душ, неоткуда ему взяться. Но сам факт подобной реакции мне был приятен. Если это не ревность, или хотя бы ее подобие, то что?

Дома все было точно так же, как тогда, когда я из него уезжал – тихо, темно и покойно. Под креслом похрапывал Родька, а на кровати, раскинувшись звездой, дрыхла голенькая Маринка. И только одно меня в этой душеспасительной картине не устраивало – Мара, которая вновь приняла вид маленькой девочки. Она сидела на краешке кровати, гладила по волосам мою соседку и, такое ощущение, что принимала для себя какое-то решение. Впрочем – почему «какое-то»? Вполне понятное и предсказуемое. Но крайне сложно реализуемое, по крайней мере, пока я жив.

– Не надо – шепотом произнес я – Повторяю – она не для тебя. Давай не станем ссорится.

– Все же успел выбраться? – глянула на меня Мара, из глаз которой наконец-то ушла чернота – Хорошо. Я уж думала, мне конец.

– Тебе? – удивился я – Ты оттуда улепетнула с такой скоростью, что тебя бы даже «Тополь-М» не догнал.

– Тополь – не летает. Тополь – это дерево – улыбнулась Мара, причем я заметил, что у нее пары зубов во рту не хватает, как и бывает у детей такого возраста. Впрочем, улыбка на лице не задержалась, следом за тем ночная гостья посерьезнела – Узнай госпожа, что я тебя там оставила один на один с Полозом, мне бы не поздоровилось. А она бы узнала, можешь не сомневаться. Ладно, ты мне главное скажи…

– Пошли на балкон – предложил ей я – Если мы сейчас разбудим вот эту спящую красавицу, то беседе нашей конец. Уж поверь, я ее знаю.

– Пошли – согласилась девчушка.

И все-таки я в самом деле, похоже, окончательно перешел на ночной образ жизни. Ведь до чего дело дошло – мне уже кажется нормальным мысль о том, что спать я лягу с рассветом.

– Он тебя видел? – еще раз переспросила Мара – Или нет?

– Понятия не имею. Я его точно нет. На самом деле очень хотелось обернуться, прямо словно кто-то в голову эту мысль впихивал. Но мне хватило ума этого не сделать.

– Значит, не видел он тебя – облегченно произнесла Мара – Хвала Чернобогу! Навь – не этот мир, где все просто и понятно, где каждый может смотреть на каждого, тогда, когда ему заблагорассудится. В тамошних туманах разглядеть лики своих врагов, и, бывает, даже друзей не так легко. Так что это он, Великий Полоз, подбивал тебя развернуться. Сделай ты это – и все, он бы знал, кто ты есть такой.

– Он и так, по ходу, знал – заметил я – Не имя, но, скажем так, социальную принадлежность. Он меня ведьмаком назвал.

– Так это для него не секрет. Он давно тебя почуял, с той поры, как наша госпожа проснулась. Почуял и запомнил. Но пока мост через Смородину разрушен, он бессилен. Никак ему до тебя никак не дотянуться – ни мыслью, ни взором. А тут ты сам, почитай, к нему в гости нагрянул. Навь, конечно, не вотчина Полоза, но среди туманов сильнее его, пожалуй, никого не сыскать. Тени мертвых – они только тени, ни добра, ни зла от них не жди, всякую мелочь, вроде Зарянников можно не считать. Есть еще князь Брячислав, который от веку по Нави со своей дружиной скитается, но только о своей потерянной душе и думает, ему до старого змея дела нет. Ну, а такие как я, если туда и приходят, то ненадолго. Навь – она как болото, чуть остановился – и все, сначала ноги увязнут, а там, глядишь, и с головой серая муть накроет.

– Хорошо, что ты мне это все только сейчас рассказала – сообщил девочке я – Мне и так под конец страшно стало, а знай я эту информацию раньше, то и вовсе бы, наверное, в штаны наложил.

– Ты бы не наложил – уверенно заявила Мара – Ты не такой. Но вот сгинуть мог запросто, получи Полоз то, чего хотел. Или в слуги его попасть, появись у него такая мысль. Ты же госпоже клятву верности не дал, длань ее не целовал, потому вроде как сам по себе, вольный воин, может смело выбирать, кому служить. Так что, может, он тебя и не левым клыком цапнул бы, а правым.

– А какая разница?

– Если он левым клыком человека ранит, тот, считай, все, помер. Нет от яда Великого Полоза спасения. Боги – и те не помогли бы, даже тогда, когда они еще в силе находились. Ну, кроме Рода, наверное, тот все мог. А вот тяпни он правым – у человека появится право на выбор.

– Служить этой рептилии или нет? – предположил я.

– Ага – Мара достала из кармана симпл-димпл – Пусть очень редко, но Полоз выбирает себе подручных из рода людского. Он им даже время дает на то, чтобы они решили – желают они себе такого хозяина или нет, вроде как играется с ними. И службу какую-нибудь непременно поручает, да такую, что человек непременно начнет думать, что он теперь не такой, как все, и что эта жизнь куда лучше, чем та, которая была прежде. А еще после вскорости еще золота отсыплет, да столько, что не унесешь. Отсыплет и смотреть станет, что для человека главнее – его воля или людская корысть. Если жадность победит, то все, яд сердце этого человека сожжет, а если нет, то, считай, молодец он. И вот тут ему надо делать тот самый выбор – жить как прежде или выбрать новую судьбу. Ну, по крайней мере человек так думать станет, что выбирает. Он же хитрый, Великий Полоз. Он всегда таким был. Потому и не уснул в тумане, как все остальные.

– Все равно не складывается картинка. Я же ведьмак, у меня свой путь, так сказать, свое предназначение. Как я ему служить могу?

– Бывало такое прежде – заявила Мара, щелкая резиновыми пупырями на игрушке – И твои собратья ему служили. Нечасто, но случалось подобное. Старшие ваши этот выбор не принимали, но большой власти у них сроду не водилось. Так, одна видимость да слова громкие.

– С этим не поспоришь – я сразу вспомнил встречу двухлетней давности и потешных стариканов, которые думали, что на самом деле чего-то решают – С властью там плохо. Никак у нас с ней.

– Навь тебя приняла – внезапно сообщила мне Мара – Точно говорю. Приняла и запомнила. Слушай, а ты нож свой ведьмачий туда не брал? Нет? Жаль. Он тебе потом мог бы вместо ключа служить. Кое-какие наговоры над ним произнеси, кровью живой омой, правильное место найди – и все, дорога откроется.

– Мне одного раза хватило, второго не надо – отказался я – Нечего мне в этой вашей Нави делать. Нет у меня там друзей, одни враги. И спрятаться, если что, негде.

– И то верно – согласилась со мной гостья – Хотя насчет спрятаться ты не прав. Там стоят погребальные курганы, в которых лежат твои пращуры-ведьмаки. В них ты всегда укрыться от беды сможешь, а врагу твоему туда не войти ни за что. Ну, если только он, конечно, тоже не ведьмак.

Помню, упоминала Морана про эти курганы. Дескать, там все есть – и мечи-кладенцы, и скатерти-самобранки, а также корзина печенья и бочка варенья. Даже сводить туда обещала. Правда я ей тогда не поверил, и, по ходу, правильно сделал. Не с ее жидкими силенками в те края соваться. И сама погибнет, и меня под монастырь подведет.

– Теперь еще вот что – Мара глянула мне в глаза – Долг твой передо мной закрыт.

– С чего бы? – удивился я.

– Подумай, может догадаешься – буркнула девочка – Да, и с Пухеей я сегодня повидалась. Она готова тебе помочь, готова излечить того, на кого ты укажешь, но взамен ей нужна другая жизнь. Человека за человека, по-другому она не согласна помогать. Но я сразу тебя предупреждала, что так будет. Само собой, вина за смерть того, другого, на тебя ляжет, не на Пухею. Тебе за него за Кромкой отвечать придется.

Не скажу, что меня это сильно пугает, поскольку это не первое пятно на моей совести. Другое хуже – некого мне Пухее отдать покуда. Недоброжелателей полное лукошко, но неприязнь, пусть и обоюдная, еще не повод для того, чтобы их на тот свет отправлять. А вот врагов живых не осталось. Одни мертвые.

Да и Отдел не дремлет. Ну, как пронюхают, что эдакий чендж сделал? Не то, чтобы я с ними прямо очень конфронтации боялся, но мы сейчас вроде как одно дело делаем, и друг другу взаимно полезны.

– Печально – я вздохнул – Но все равно спасибо за ясность, внесенную в вопрос.

– И еще совет – Мара убрала симпл-димпл в карман, давая мне понять, что беседа, по сути, закончена – Уезжай из города на несколько дней. Сегодня уезжай. Сейчас. В деревню уезжай, где твой дом стоит.

– В принципе, я так и собирался поступить. Замотало все в городе, хочу на природу отбыть. А в чем, собственно, дело?

– Навь населена теми, чье время закончилось. Ты не такой. Ты – живой. Туманы запомнили тебя, ты оставил там свой след. Не навсегда, ненадолго, но оставил. Кто знает, что из этого может выйти? Лучше поостеречься.

Сказала мне зараза маленькая напоследок эту гадость и покинула балкон, а с ним и квартиру. Вот сиди и гадай – чего конкретно надо поостеречься, о чем речь? Может, она имеет в виду что Великий Полоз каких-то охотников на этот след настропалит за немалую награду, а, может, то, что мне Навь сниться повадиться в городе каждую ночь. Ну, или день, исходя из указанного выше графика моей жизни.

В любом случае, гадать что да как я не стал, шустро собрал вещички, после выставил из дома сонную Маринку, заверив ее в том, что это именно она меня поимела, а не наоборот, велел Анатолию сообщить окончательно запропавшей Жанне, где именно я нахожусь, да и покинул Москву. Мало того – я еще и телефон еще в электричке отключил, рассудив, что все меня достали.

Первые два дня я отсыпался и отъедался, игнорируя то и дело мелькавшую за забором бабку Дару, а на третий, ближе к ночи, направился к реке, решив пообщаться с Карпычем да дядей Ермолаем о всяких разностях. В том числе о трех вещих птицах из славянского фольклора и о существе, носящем имя Великий Полоз.

– Может, оно и так – согласился я с точкой зрения умудренного жизнью водяника – Тут для себя-то не всегда решишь, как оно лучше, что о других людях говорить.

– Ведьмак, пошли купаться – предложила мне Стеша – Обещаю, топить не стану! Просто поплаваем вместе!

– Не, вода холодная – отказался я – Вот через месяцок, как она прогреется как следует, тогда уж…

– Да не бойся – хмыкнул Карпыч – Если желаешь – искупнись. Ничего с тобой не случится, обещаю.

– Правда неохота – я поворошил угли палкой – А можно еще спросить об одной вещи?

– Экий ты пытливый – притворно сдвинул зеленоватые брови водяник – Ну да уж ладно. Спрашивай.

– Великий Полоз – он кто? Говорят, что змей и что золото любит. Но это ведь не все? Есть же что-то еще?

– Про Великого Полоза не у него надо спрашивать – на мое плечо опустилась тяжелая рука – Про него со мной надо разговаривать, ведьмак.


Страницы книги >> 1 2 3 | Следующая
  • 3.4 Оценок: 8

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации