Текст книги "Файролл. Пути Востока"

Глава 4,
в которой речь пойдет о штурме цитадели

«А вот интересно, – подумал я на редкость некстати. – Каким макаром она голос усиливает? Может, заклинание какое? «Громкая глотка» или что-то вроде этого?»

– Все лучники, кроме штурмовой группы, – под прикрытие щитов. Ждать особой команды, – раздался голос Седрика Секиры. – Фрор, готовить требушеты. Маги, ваше дело – защита тарана. Время от времени атакуйте фаерболами стены, чтобы «Дикие» не расслаблялись. Мечники, штурмовая группа – на левый фланг, к «Мышатам» и Диксону. Флекис, туда же три команды стрелков из штурмовой группы.

Что за «Мышата»? Наверное, клан еще один. Но вообще я так смотрю, осада-то идет по всем правилам – с требушетами и таранами. Прикольно. Однако вон мечники ломанулись, похоже, на левый фланг идут. А там ведь где-то и наши, из «Буревестников».

Я прибился к толпе из сотни с лишним мечников и шести десятков хантов и бодро потрусил за ними.

«Сейчас добегу до своих, – размышлял я, переставляя ноги. – Заныкаюсь в задних рядах и там, может, все эти дела и пересижу».

Мы пробежали минуты три и остановились.

– Так, бойцы! – раздался гулкий голос.

Я поднял голову. Голос принадлежал здоровенному варвару по имени Диксон, покрытому забавным узором татуировок и с молотом в руках.

– Вы в левого «Мышонка». Давай, давай бегом, не задерживаемся.

Оказывается, мы вбежали в траншейный проход, разделяющийся на три отсека, на стыке которых варвар и стоял, а отсеки эти вели… Мать моя в коньках на босу ногу! К осадным башням. Это, видать, те самые «Мышата». И кто только такое название придумал?

– Ведь не было же их? – вырвалось у меня.

– Само собой, – пропыхтел рядом со мной отдувающийся от бега гном. – «Полог невидимости». Маги ж не зря хлеб едят.

Мы двинулись вперед.

– Так, – скомандовал уже над самым моим ухом варвар. – Вы в среднего «Мышонка»! Бегом, бегом!

– Товарищ варвар, – попробовал заикнуться я, – я ж не отсюда…

– Боец, не разговаривать и не задерживать движение! – заорал здоровяк.

– Давай шевели копытами! – рявкнули и соратники сзади.

И я припустил за гномом.

К своему фатальному невезению я еще и оказался в начале колонны, следующей в среднего «Мышонка». А потому, соответственно, на верхнем, третьем уровне башни. В компании лучников и мечников. И с отличной перспективой быть в первых рядах атакующих, что крайне почетно, но почти наверняка для меня лично смертельно.

Единственным позитивным моментом оказалось то обстоятельство, что передо мной как на ладони открывалась вся картина сражения.

До цитадели от нашей осадной башни было не так уж и далеко – около километра. Наша площадка была вровень с крепостными стенами, и отсюда отлично просматривались и бегающие по ним солдаты «Диких сердец», и лучники, стоящие за зубцами. Нас они не видели – похоже, пока «Полог невидимости» действовал исправно.

По всем признакам, посадка на нашу башню заканчивалась.

Я посмотрел вниз.

В нашем лагере была порядочная суета. Лучники прятались под огромными дощатыми щитами, внешне напоминавшими створки неких гигантских ворот и обитыми сверху кожей, надеюсь, снятой с животных. В воротах были проделаны маленькие окошки, открывающиеся изнутри. Скорее всего, чтобы лучник неожиданно мог высунуться и пальнуть в неприятеля. Таких створок на каждом щите было с десяток, что не гарантировало обороняющимся легкой жизни.

Поодаль куча здоровенных лбов, полуголых и перевитых канатами мышц, суетилась с гигантским тараном – эпических размеров бревном, расположенным на колесной стойке и висящим на четырех огромных цепях. Стойка сверху так же была закрыта крышей, чтобы лбов не побили стрелами. Передняя часть бревна была обита железом и заканчивалась стальным наконечником, сделанным в виде руки со сложенными в фигу пальцами. Рядом с тараном шныряло штук пять магов, время от времени останавливающихся и кастующих на бревно и на лбов какие-то заклинания, видимо, от стрелы, меча, кипящей смолы, вороньего грая и бараньего чиха.

Спокойнее всех вели себя мечники. Они просто разбились на отряды и до поры до времени сидели на травке, занимаясь простыми и понятными вещами: чистили оружие, курили трубки и гадали на ромашках, будут они сегодня в цитадели «Диких сердец» творить грабеж и насилие или же, к примеру, нет?

У шатра верховной главнокомандующей было совсем уже пустынно. Судя по всему, там осталась она, около десяти охранников и, по-моему, еще седой мужчина – начальник разведки.

Я поискал глазами свое собственное начальство. И нашел, хоть и не сразу. Оно было недалеко, строило отряд моих сокланов и вертело головой, похоже, выглядывая меня.

«Эх, надо как-то ей маякнуть, что я тут, наверху, готовлюсь отважный подвиг совершать, – подумал я. – А то иди доказывай потом, что я как есть героический воин и буревестник штурма, а не дезертир несчастный».

Я залез в почту и собрался написать внутреннее сообщение, но обнаружил, что почта отключена. На время ведения военных действий, как гласила надпись. Перестраховались, заразы.

Я огляделся. Ни камушка, ничего такого, что можно было бы кинуть или метнуть… Хотя!

– Браток, – обратился я к соседнему эльфу, носящему имя Келосса, – слушай, не пульнешь, а?

– В кого? Еще ж не начали? – удивился эльф.

– Не-не, не туда, – покачал я головой. – Вон в ту. – И я ткнул пальцем в Элину, машущую руками и, похоже, отчаянно сквернословящую. Мои сокланы упорно не хотели строиться в колонну.

– Чем она тебе не угодила-то? Ну да, странноватая, конечно, дамочка и, похоже, с эпилепсией – вон как ее корежит. Но все-таки союзница как-никак. Если уж так неймется – давай ее после штурма пришибем. Сейчас-то каждый меч на счету.

– Да чур тебя! – Я махнул рукой. – Это мой кланлидер, я там должен быть, а меня сюда занесло, случайно совершенно. Вот и надо, чтобы ты пульнул, она голову задерет, а я ей рукой помашу!

– Ну ты даешь. Эк тебя угораздило. Ну да, тут тебе, конечно, делать нечего, – покачал он головой, судя по всему увидев мой уровень.

Он натянул лук и метнул стрелу, которая воткнулась у ног Элины. Моя кланлидер отпрыгнула на пару шагов и задрала голову вверх. Я высунулся из-за стен башни и замахал ей рукой.

Элина застыла на секунду, увидев меня, потом стала подпрыгивать еще энергичней и махать кулаками, явно извергая ругательства такой силы, что три проходящих мимо гнома остановились, заслушавшись, и время от времени крутили головами от удовольствия.

– Эк ее разобрало… – удивился Келосса. – Чего она так?

– Волнуется за меня, – предположил я. – У нее за всех своих сердце и душа болит.

– Настоящий лидер! – сказал Келосса с уважением и тоже помахал Элине. – Свезло тебе.

Похоже, приветственные жесты эльфа окончательно добили моего кланлидера, она устало махнула на меня рукой: мол, пропади ты пропадом, и снова принялась строить колонну.

– О, третью башню укомплектовали, – сказал, посмотрев за борт, гном, рядом с которым я бежал, по имени Жеррар. – Скоро двинемся, стало быть. Сначала фаерболы популяют, а потом и мы поедем.

– Кстати, народ. А как нас туда, на стены, доставят-то? Это кто же толкать-то нас будет, чтобы колеса крутились? – спросил я.

– Да там внизу маги сейчас химичить станут. Там шкив, от него ремни на ось, ну обычное дело. Вот они на этот шкив магичить будут, чтобы он, стало быть, приводил все в движение.

– Как все непросто, – сказал я.

– Не говори. Нет чтобы пойти троллей наловить, – согласился эльф.

– Не-не, – не одобрил гном. – Техника – это сила. О, началось, кажись. Сейчас фаерболами по стенам жахнут.

И точно. Не успел Жеррар договорить, как правую стену цитадели потряс мощный залп огненных шаров. Между зубцами стены заплясало синее пламя, кто-то с воплем полетел вниз.

Воздух наполнился гулом. В дело вступили требушеты. Они обрушили град камней на левую часть цитадели, стремясь нанести как можно больше разрушений именно крепостной стене, максимально расчистив площадь обзора. Понятное дело – ведь это капитально облегчит высадку на стены нам и поле деятельности лучникам.

Огромные каменные глыбы взлетали в воздух и врезались в крепостные стены, обломки которых с гулом падали вниз. Маги обороняющихся пытались сбивать камни, летящие на крепость, но не сильно преуспевали в этом. Да и, скорее всего, не так уж много у «Диких» осталось магов, судя по числу огненных росчерков, вырывающихся из осаждаемой цитадели.

До нас донеслось разноголосое «У-у-у». Я осторожно выглянул за борт. Щиты со скрытыми под ними лучниками начали свое движение по направлению к крепостным воротам.

И, между прочим, не продумали «Дикие сердца» защиту своей цитадели, не продумали. Понадеялись на свою силу и репутацию и не сотворили ни подвесного моста, ни глубокого рва с очень холодной и очень грязной водой. Ровное поле и ворота. Правда, ворота были хорошие, крепкие (на глазок) и высокие. Ну да и у нас таран не промах.

Лучники под щитами шли колонной по двое, но метров эдак за триста до ворот начали расходиться в разные стороны, как бы сжимая подступы к замку в клещи. Метров за сто от цели они остановились.

– Все, – со знанием дела заметил гном. – Сейчас таран пойдет.

И точно, бородатый оказался прав.

По дороге двинулась стойка с тараном, который сверкал на солнце фигулей, направленной в сторону цитадели. Здоровенные лбы спрятали свою мускулатуру под кольчуги, а себя – под навес и перли таран на колесиках с достаточно высокой скоростью. Со всех сторон их еще прикрывали воины с ростовыми щитами, наподобие легионерских времен Рима, да и вообще все это построение напоминало достопамятную «черепаху».

По мере приближения к воротам по щитам и крыше забарабанили стрелы, не причиняя, впрочем, никому вреда – щиты были велики, крыша тоже, и таран не остановил своего движения. Кто-то затеял было пускать огненные стрелы, но с пожаром не сложилось – похоже, кожа на крыше была то ли облита водой, то ли защищена каким-нибудь заклинанием.

Вражьим магам удача тоже не улыбнулась – видно, та пятерка чародеев, что носилась около тарана перед штурмом, сделала свое дело. Так что теперь тарану были нипочем не только огненные стрелы, но и чахлые фаерболы «Диких».

Наши вольные стрелки тоже не спали, и в щитах, их скрывающих, начали бессистемно открываться упомянутые мной окошки, оттуда высовывались лучники и стреляли навскидку под лозунгом: «А фиг его знает, может, и попаду».

Таран доехал до цели, и я принялся наблюдать за сто раз виденной мной в кино картиной вышибания ворот. Орудие раскачивали на цепях и с протяжным криком обрушивали на створки. Те скрипели, кряхтели, плевались щепками, но пока стояли.

Тут рассматривание картины штурма было нарушено пугающим рывком пола.

– Ага, поехали, – констатировал Жеррар. – Ну все, соконфетнички, готовьтесь. Сейчас кровь пускать «Диким» будем.

И кровожадный гном напялил на себя шлем с одним рогом.

– А второй рог где? – спросил я.

– А черт его знает, – ответил гном. – Он мне таким достался. Легендарка, между прочим.

– Ну если легендарка, – согласился я, – тогда конечно. И с одним рогом круто!

Башня стронулась с места и с довольно высокой для такой громадины скоростью двинулась к крепостной стене.

На нашу площадку поднялся невысокий воин в черном плаще с символикой «Гончих Смерти».

– Ну как вы тут? – спросил он.

– Да нормально, – ответил гном. – Ждем, пока доедем. Потом веселее станет.

– Это уж как водится, – улыбнулся воин и, скользнув взглядом по окружающим, остановил его на мне.

– А ты кто? – спросил он у меня.

– Хейген, «Буревестники», союзники ваши, – честно ответил я. – Вон моя руководительница клана кулаком машет.

И впрямь, Элина смотрела вслед уезжающей башне, топала ножками в изящных красных башмачках и грозила мне кулаком.

– Это она нам грозит, что мы тебя увезли или тебе за то, что с нами увязался? – немного растерянно спросил воин. – Ты вообще здесь как? С таким-то уровнем? Тут же одна элита клана собралась. Лучшие воины.

– Кулаком она, конечно, грозит мне, – сказал я. – А тут я просто оказался. Я к ней бежал, вот в толпу и затесался. А варвар в окопчике меня не послушал и со всеми отправил, теперь вот с вами еду воевать. А что с таким уровнем – ну так тоже бывает.

– Да оно еще и не так бывает, – философски изрек Келосса. – Зато на «Мышонке» покатался и на стене побываешь.

– Единственный из «Буревестников», кстати, – сказал Жеррар.

– Вот только боюсь, что недолго, – обнадежил меня воин в черном плаще, которого звали Валент. – Вперед особо не лезь, глядишь – и свезет. Не сразу убьют.

Стена была все ближе, но нас, похоже, еще не видели.

– Ладно, слушаем меня. Защита скоро спадет. За сто метров до стены – точно. Лучники, как только спадет защита, стреляйте во все, что шевелится. Мы должны перекинуть на стену и закрепить там штурмовые площадки. – Валент похлопал по створке башни, закрепленной на двух крюках и, видимо, служащей мостиком, по которому мы пойдем на стену. – Но они все равно за эти минуты, которые нам понадобятся, чтобы пройти сто метров, много народу успеют нагнать.

– Ясно, мэтр Валент, – ответил немолодой лучник, видимо, старший расчета. – Не подведем.

– Отлично. Теперь воины. Как только опускаем штурмовые площадки, ваша задача – не позволить их уничтожить, пока не высадится основная группа. Костьми ложитесь, но не дайте сбросить, порубить или поджечь. Это где-то две минуты. Даже если все там останетесь – держать позицию.

– Понятно, мэтр, – кивнул однорогим шлемом гном.

Я тоже кивнул, подумав, что мне можно и не беспокоиться – меня быстренько вынесут в первой же сшибке, и я спокойно отправлюсь в Меттан, где есть гостиница и почта на сегодня, а еще корабль на завтра.

– Ну все, воины. Я вниз, поведу последнюю группу.

И Валент скрылся в люке.

Жеррар сказал:

– Ну что, смертнички. Командира Валент не назначил, а стало быть, кто первым встал – того и тапки. Будем действовать так – запоры площадок сшибаю я и… И ты, Фторин.

Бородач напротив Жеррара кивнул.

– Я и вы пятеро. – Гном показал пальцем, кто именно. – Мы – группа первой обороны. Оставшиеся четверо – вторая линия и поддержка стрелков. Стрелки – последняя линия. Вопросы?

– Да понятно все. Не первый день замужем, – сказал Келосса.

– А что изменим мы, сорок человек, ну или сколько нас в башне? Ведь и последнюю линию снесут быстро? И тех, кто на втором и третьем этаже, порубят, как прибегут, – решил уточнить я.

– Пока будут сносить последних, большой отряд поддержки прибудет и по башням на стену выйдет, – ответил Жеррар. – Ворота, таран – я так думаю, что это все бутафория. Левая стена – вот направление основного удара. По крайней мере, я бы действовал так. Хотя… Кто знает, что в голове у Седрика? И уж тем более у Ведьмы?

– И мы, кстати, на самом острие этого удара. Даже если нас всех положат, это все равно немалая слава, – заметил эльф.

– Паршиво Валенту сейчас, поди, – сказал гном.

– С чего бы? – прерывисто спросил я – меня начала колотить дрожь: адреналин, да и страшно маленько.

– Думаешь, ему сильно охота сидеть внизу, пока мы тут будем умирать? – ответил гном. – Я его знаю, я с ним на Клаторнаха ходил и в Тирголе людоеда гонял. Он сроду за чужие спины не прятался.

– Да я такого и не говорил, – открестился я. – И даже не думал!

– Ладно, не думал он, – заметил эльф. – Да нормально все, не зажимайся. Любой бы мог так подумать.

– Лучники-и-и! – раздалась команда пожилого стрелка. – Двадцать секунд.

Келосса пошаркал ногой у борта, видимо, проверяя, не скользнет ли носок сапога. Подергал кольцо, надетое на безымянный палец. Снял тул, положил его набок, уперев в стену, вынул из него шесть стрел и аккуратно поставил их практически вертикально стене башни.

– Пятнадцать секунд!

Жеррар достал топор, подышал на лезвие, протер его. Остальные бойцы тоже потянулись за оружием. Я достал меч, отметив, что у меня жутко вспотели ладони. Я начал спешно вытирать их об портки.

– Десять секунд!

Я почувствовал, что сердце сейчас пробьет грудную клетку. Черт, такие эмоции! Я в этот момент не подвергал сомнению тот факт, что если меня сейчас убьют, то, скорее всего, это будет навсегда.

– Пять секунд!

Лучники наложили стрелы на тетиву и застыли в полуприседе, чтобы, распрямившись, сразу дать залп. Я сжался за бортом и приник глазом к ранее замеченной щели. Стена с обломанными от ударов требушетов зубцами приближалась.

– За-а-алп!

Лучники, вскочив, свистнули стрелами. И практически без остановки начали метать их одну за другой.

Со стены послышались крики, в щель я увидел, как воин с двумя стрелами в груди с коротким воплем полетел вниз.

– Мечи к бою! – раздался бас Жеррара. – Десять секунд!

Я напряг и расслабил мышцы, страх и неуверенность куда-то ушли – видимо, на смену этим чувствам пришло безразличие. Мне стало все равно, умру я в этом бою или нет. Просто передо мной была вполне конкретная цель – удержать штурмовую площадку. А там хоть трава не расти!

– Фторин, опускай! – заорал Жеррар, вслед за этим скрипнуло, ухнуло, взмыли вверх и опали клубы каменной пыли и раздался топот шести пар ног.

– Р-р-руби! – Я узнал голос гнома и услышал удары стали о сталь, невнятные выкрики, обрывки ругательств.

Я, выхватив меч, встал у опустившейся площадки и смотрел на мясорубку, происходящую у ее подножия. То один, то другой из ее участников падал, превращаясь в кокон с вещами.

Наши лучники доблестно пытались отстреливать воинов «Диких» на дальних подступах, но их было слишком много. Тем более шок от появления осадных башен у самых стен уже прошел, и «Дикие» начали целенаправленно выцеливать наших стрелков. Теперь их осталось шестеро из десяти.

– Давайте, парни. Руби! – прохрипел Фторин и упал, истаивая у подножия штурмовой площадки.

Мои три соратника, стоявшие у выхода из башни, ринулись вниз. Мне не оставалось ничего иного, как последовать за ними. Краем глаза я успел уловить движение у лестницы, ведущей вниз, на второй уровень.

«А вот и кавалерия!» – подумал я, прежде чем скрестить свой меч с чьей-то саблей.

Удар сабли, сопровождаемый мощным толчком, был настолько силен, что меня просто отбросило спиной на площадку с соответствующими изменениями в показателе здоровья. Мой противник, воин в кольчуге с намалеванным на ней огроменным сердцем, почему-то зеленого цвета, прыгнул вслед за мной и тут же получил две стрелы в грудь.

– А-а-а, всех убью, мамой клянусь, – завопил он и вроде собрался продолжить рассказ о своих устремлениях, как еще одна стрела попала ему в рот, практически выбив из него жизнь. Я в таких ситуациях сроду не терялся, поэтому, вскочив, ткнул мечом ему в горло. Сердценосец посмотрел на меня с ненавистью и упал.

– Красава! – бросил мне воин со второй площадки. – Не тормози, там таких много!

Мимо меня протопотали еще воины. Я бросил взгляд на башню – лучников с первой площадки уже почти не осталось, хотя мой знакомец Келосса еще был жив.

Раздался рев, и с лестницы, судя по всему, ведущей со стены во внутренний двор, появилась орава воинов, размахивающая мечами, топорами и иным холодным оружием, придуманным человечеством. Разделившись на три группы, они устремились к нам.

«Стало быть, до этого была присказка, – понял я. – А вот сейчас, видать, начнется сказка!»

Глава 5,
в которой будет рассказано о том, как добывается победа и что бывает после нее

В этот момент остатки экипажа нашей башни добили остатки первых воинов «Диких» и попробовали создать подобие оборонительного строя. Надо отметить, что уцелело нас немного – около двенадцати мечников и семь лучников. Орава же, бегущая в нашу сторону, состояла из тридцати – тридцати пяти рыл, и это только на глазок. Так что эта орда имела все шансы стоптать нас, даже и не заметив. Я сбежал по площадке и занял место чуть сзади Валента, трезво рассудив, что если его и пришибут, то последним.

– Держать строй! – скомандовал мэтр. – В мечи их! Смерти нет!

– Смерти нет! – рявкнули оставшиеся.

Я по своей сути человек, не слишком склонный к рефлексии, поэтому совершенно спокойно отреагировал на данное утверждение. Но Валент – молодец. Мы действительно уже не боялись мчащуюся на нас и ощерившуюся клинками толпу.

А дальше все стало еще забавнее – когда до нас оставалось шагов эдак пятнадцать, в эту толпу один за другим прилетело два небольших фаербола, расшвырявшие воинов «Диких» в разные стороны.

К делу подключились маги, которые химичили с механизмом. Как и водится у мудрых, они степенно взошли по ступеням и появились именно в тот момент, когда казалось, что для нас все кончено. Урон, нанесенный ими, был велик, но не критичен для нападавших. Поэтому остатки «Диких сердец» в виде двух десятков воинов до нас все-таки добежали.

И снова мечи столкнулись с мечами.

– А, гад!

– Руби его!

– Круши их!

– Ы-ы-ых!

– Маги, отхиливайте, кого можете! – Это был голос Валента.

Сам мэтр рубился со здоровяком в латном нагруднике и не видел, что с правого бока, почти со спины, к нему подбирается невысокий человек с глефой. Я в общую схватку не полез, но, увидев этого хмыря, подумал, что, если сейчас нашего командира завалят, так и нам тут будет со святыми упокой, и решил использовать свой коронный трюк. В тот момент, когда невысокий уже собрался снизу вверх просунуть лезвие глефы под доспех Валента, я прыгнул врагу под ноги, сшибая его. Проверенное средство помогло. Невысокий шмякнулся со всего маху о камень, при этом получилось, что его ноги оказались аккурат на моем животе. Глефу он не удержал, и она отлетела в сторону. Я же свой меч держал крепко и с огромным удовольствием воткнул его противнику прямо в промежность, защищенную только штанами. Тот заорал, и, понятное дело, что не от боли. Скорее от неожиданности, а может, и от обиды – уж больно позорное место я выбрал для удара. Мудрить я не стал, и пока это чудо верещало, быстренько из-под него выполз и хорошенько саданул его в поясницу, да еще и с «Кровотоком».

Но надо отметить, что по большому счету удары эти были ему если не как слону дробина, то уж точно не смертельны – по моим меркам, здоровый лось.

И этот лось встал на ноги и очень нехорошим взглядом посмотрел на меня. Мне стало понятно, что уничтожать меня сейчас будут с чувством, толком и расстановкой. И, наверное, так оно и было бы, если бы из «Мышонка» не стали появляться новые участники нашего междусобойчика. Первым вылез мой старый знакомый Горотул. Он появился, как воплощение войны. На его заросшей бородой роже (А у него была борода? Не помню. Может, отрастил?) было написано простое желание кого-нибудь прибить, причем по возможности поскорее.

На груди у него болтались какие-то амулеты, обнаженные руки были покрыты татуировками, кольчуга-безрукавка блестела, как солнце.

– Ы-ы-ы! – заорал он, набегая на нас и размахивая двухлезвийной секирой. – Р-р-рубить по-р-р-русски!

И первым он рубанул моего недоброжелателя, заодно сбил корпусом меня, да так, что я отлетел шагов на пять и врезался в стену. За ним из люка вылезали один за другим мои сокланы.

«Стало быть, Жеррар был прав, здесь место главного удара», – подумал я и подбежал к еще живому невысокому.

– Ну давай, добивай, скотина, – прошипел тот.

– Желание хозяина – закон для гостя. А я в вашей цитадели вроде как гость, – сообщил я ему и пробил пару раз в голову.

И мне не стыдно. Смею заверить, если бы не глупый, но смелый Горотул, ни фига бы этот красавец не дал мне легко умереть. Тут война, а не ристалище. А на войне один закон – либо ты, либо тебя. Так что сопли о благородстве и чести оставьте для дамских романов.

Горотул и мои сокланы тем временем перебили всех «Диких» близ нашей площадки и направились в сторону лестницы, ведущей вниз, во внутренний двор. Я кинул взгляд по сторонам – везде была одна и та же картина. Наши штурмовые группы выполнили свою задачу, удержав все три площадки, и через них сейчас внутрь цитадели шли регулярные отряды «Гончих Смерти».

От нашей группы осталось пять человек. Сгинул еще в первой атаке бородатый живопыра Жеррар в своем однорогом шлеме, невозмутимый Келосса, похоже, не пережил последний штурм. На камни цитадели с площадки спустился только один лучник. Одного мага тоже порешили, да и второму досталось. Он пытался вырвать из себя стрелу и брезгливо при этом морщился.

– Вы хорошо стояли, парни, – сказал Валент. – Красавцы, всех отмечу. А тебе отдельное спасибо, малой, – подошел он ко мне. – По мне, ты и так сделал больше, чем мог. А что в драку особо не лез – это правильно, не с твоим уровнем. Но вон завалил же кабана.

– Ну мне тут маленько помогли, – скромно сказал я.

Раздался дружный смех. В нем звучали сгоревший адреналин, усталость и осознание того, что могли умереть. Могли. Но не умерли же. А раз живы – надо радоваться. Пусть даже и немудрящей шутке.

В этот момент внизу что-то здорово грохнуло. Валент поднял палец.

– О! Ворота все-таки разнесли. Встаем, чего расселись. Самая забава пошла!

Мы и присоединившиеся к нам немногочисленные выжившие с других площадок устремились к лестнице. Я, рассудив, что мой почетный геройский долг на сегодня, пожалуй, выполнен, приотстал, бормоча:

– Вы идите, идите, я вас тут, с тыла прикрою.

Соратники сбежали по лестнице навстречу буре мечей, а я опасливо (ну не люблю я высоты) посмотрел, что же там, внизу, творится. И, честно говоря, крайне впечатлился.

Внутренняя площадь была огромна, видимо, опять вступил в действие закон, освоенный мной еще в родных пенатах клана «Буревестники» – снаружи все выглядит меньше, чем внутри. Площадь внутреннего двора можно было сравнить по размеру ну если не с Красной, то уж точно с Дворцовой. А может, и наоборот. В общем, здоровенная была площадь. И сейчас там куча народа бодро уродовала друг друга колющим, режущим и дробящим оружием. Общий бой распался на сотни мелких поединков. Ворота и в самом деле рухнули, судя по всему, придавив с десяток обороняющихся, и теперь в образовавшийся проход с мечами и топорами наперевес вваливались бойцы «Гончих». «Дикие» еще пытались остановить их, но это было уже бессмысленно.

– Что, гнида гончая, радуешься? – раздался сзади меня голос.

Я обернулся и увидел мчащегося на меня с разинутым ртом и занесенным над головой мечом воина «Диких», всего в каменной крошке и пыли. Видать, оглушило бедолагу на какой-то стадии боя, он очухался, а тут я стою и вниз таращусь. Вот его обида и взяла.

Драться с ним я, конечно, не планировал, поэтому просто взял чуть-чуть правее и подставил ему подножку. Он, видимо, пребывая в обалдении и не до конца восстановив координацию в пространстве, добежал до меня, споткнулся о мою ногу и как-то даже без крика свистанул вниз со стены. Я сразу глянул, чем для него закончился этот полет и совсем не удивился, что коконом. А вы что хотели? Тут не ниже третьего этажа будет, пять пролетов здоровенной лестницы. Да еще и вниз головой.

– Наш Икар! – сказал я в восхищении. – Как летел!

Бой разгорался. Над площадью стоял густой мат, слышались нечленораздельные выкрики, отдельные междометия и рев Горотула, требующего между ударами, чтобы его подвиги увековечили съемкой на внутреннюю камеру. Сам он, подозреваю, включить ее не мог, ибо не знал как.

Рассматривая картину всеобщего боя, я увидел нечто, крайне мне не понравившееся. Совсем недалеко от меня, буквально под стеной, к которой припарковались «Мышата», трое «Диких» зажали в углу красотку Милли Ре, с которой прямо перед боем я познакомился в шатре главнокомандующей. Она явно была замечательной мечницей, ее два клинка порхали, как бабочки, и она довольно удачно оборонялась от трех воинов, но ее поражение было всего лишь вопросом времени. Нападать она не могла, отдавая все внимание и силы защите, и поэтому рано или поздно трое здоровенных воинов неминуемо возьмут над ней верх. Я это понял и стал думать, как помочь союзнице. Что, ввязавшись в бой, я ей точно не помогу – мне было предельно ясно. Пара ударов – и я воспоминание. Использовать эффективно те двадцать – тридцать секунд, что я ей выиграю, она, может, и успеет. А может, и нет. Тут надо что-то другое. Но вот что?

Я обводил глазами стену, и мой взгляд зацепился за обломок зубца, довольно длинный и угловатый, снесенный, видно, еще во время артподготовки одним из фаерболов, которые запускали наши маги.

– О! – сказал я и поднял указательный палец.

Я подбежал к обломку и попытался его поднять. Оказался невероятно тяжелый, зараза. И я его потащил волоком, чихая от пылюки, которую сам же и поднял.

Видит бог, я спешил, как мог, но когда подтащил булыжник к нужной мне точке и посмотрел вниз, чтобы определить квадрат камнеметания, то увидел, что дела Милли уже очень плохи. Она отбивалась из последних сил и, судя по всему, уже пропустила пару ударов. Надо было поспешать. Я установил камень на самом краю и заорал:

– Эй, уроды! Вы трое, что девчулю обижают!

У меня не было уверенности, что в этом шуме меня услышат, но то ли у них там внизу была акустика получше, то ли заорал я довольно громко, но двое из трех голову подняли, возможно, чисто инстинктивно.

– Получи, фашист, гранату, – сказал я и толкнул камень вниз, прямо на глазеющих в недоумении на меня «Диких». Увернуться они не успели – камень летит быстро, да и, полагаю, их изумление мне сильно помогло. Попал я удачно – обломок зацепил двоих, не убив, но раскидав их в разные стороны.

Милли использовала предоставленную ей передышку крайне эффективно. За эти секунды она, видимо, на пределе сил, атаковала третьего противника, провела ряд блестящих фланконад и добила его прямым ударом в горло, что было довольно красиво.

После она подбежала к одному из двух оглушенных и начала рубить его саблями, судя по всему, при этом отчаянно бранясь. Тот вертел головой и никак не мог дотянуться до своего меча, но умирать не спешил.

Последний из трех супостатов очумело вертел головой и пытался подняться.

«Э-э-э, беда, увлеклась барышня, тут и до неприятностей недалеко. И не доорешься до нее», – понял я и побежал вниз, надеясь только на то, что меня никто не пришибет по дороге.

Как мне не перепало – не понимаю. Спустившись с лестницы, я чуть не попал под молодецкий удар варвара, машущего дубиной налево и направо. Я упал на четвереньки и отполз к стене, надеясь, что варвар меня даже и не заметил. Так оно, похоже, и было. Рассудив, что на четвереньках я, конечно, менее заметен, но это здорово снижает скорость, я встал и припустил трусцой вдоль стены, ориентируясь на звонкий девичий мат. И успел вовремя.

Третий противник все-таки встал, хотя и выглядел жутковато. Судя по всему, обломок саданул ему по башке и еще добавил по правому плечу, поскольку «Дикий» был здорово скособочен и меч держал в левой руке. Но держал он оружие крепко и, пошатываясь, приближался к Милли, которая уже почти превратила своего врага в винегрет.