Текст книги "Поразмышляем? Стихи философствующего субъекта и… немного лирики"

Сон

 
Однажды вижу сам себя – на мине подорвался,
Но чувствую, что сплю, и я не сильно испугался.
Но было странно ощущать такое вот виденье,
Оно к тому же не несло страшного паденья.
 
 
Я видел, как душа моя от тела отделилась,
И плавно поднимаясь ввысь, в небе воспарилась.
И созерцая всё вокруг, при ветра дуновении,
Сразу обрела покой и, и …одухновенье22
  …от слов «одухотворенье», «отдохновенье» и «вдохновенье».


[Закрыть].
 
 
Но продлилось это всё секунд, примерно, двадцать,
И после этого душа решила всё же сдаться.
Я проснулся от того, что душа вернулась,
И безверие моё сильно пошатнулось…
 

«Я всегда боялся потусторонних сил…»

 
Я всегда боялся потусторонних сил,
Трепетал, дрожал и сторонился.
Страх необъяснимого всегда и всех косил.
С боящимися я и породнился.
 
 
Исследовать что толку, нам это не постичь,
Не под силу нам это заданье.
В научных изысканиях пытаемся достичь
Основы и строенье мирозданья.
 
 
Но нужно нам, всего лишь, на веру всё принять
И не совать свой нос куда попало.
И не придётся, может быть, на страхи нам пенять
И в ужасе кричать, что всё пропало.
 

«Телевизор тебя ро́стил…»

 
Телевизор тебя ро́стил,
Телевизор воспитал.
И в себя ты все рекламы
С профилактикой впитал…
 

Пожарникам

 
Пожарником не стать,
Пожарником родиться нужно.
Чтоб день весь не вставать
И спать всем караулом дружно…
 
 
Так думают лишь те,
Не оценил кто нашей стати.
И нашей красоте
Кто должное не отдал, кстати.
 
 
Но если бы хоть раз
Ты смог увидеть нашу службу,
И будни без прикрас,
То сразу б предложил нам дружбу.
 
 
Ведь, не дай Бог, пожар —
У нас и шланги уж развиты.
У всех на сердце жар,
А мы спокойны, деловиты.
 
 
Мы подвигов не ждём,
Мы делаем свою работу,
И в снег, и под дождём,
И в воскресенье, и в субботу.
 
 
Но каждый выезд наш
В себе содержит много риска:
Себя огню отдашь
За человека или киску.
 
 
Вот и суди теперь —
Мы лодыри или трудяги?
Количеством потерь
Мы заслужили свои стяги.
 
 
Я вас прошу – всегда
Себя от пламя берегите,
И, если сплю когда,
Меня за это не корите.
 

«Изумрудный ковёр распускается…»

 
Изумрудный ковёр распускается,
Обещая тепла и добра.
И в глазах твоих солнце плескается,
Отражая всю зелень ковра.
 
 
И кувшинкам от кваканья радостно —
Зарождается новая жизнь.
Суетится зелёная поросль,
И теперь лишь за воду держись.
 
 
Птахи под покрывало33
  Здесь: зелёное покрывало, трава.


[Закрыть] забились,
И щебечут, листвой шебурша.
Краски новые сердцу открылись,
Изумрудом пленилась душа.
 
 
Как же редко глаза поднимаются
На природу, что ро́стила нас.
И потом человечество мается:
«И откуда угроза взялась?»
 
 
Я так рад, что увидел зелёными
И листву, и траву, и глаза.
Но умру, если только солёная
От тех глаз отделится слеза.
 

Вечная попутчица

 
Смерть зовёт меня в подвал
И на железную дорогу.
Я, правда, повод не давал
Увидеть эту недотрогу.
 
 
Она шагает попятам
И едет следом на машине:
Всё ждёт, когда же я отдам
Себя ей в лапы без причины.
 
 
Я в самолёт, она уж там.
Я на корабль – она рядом.
Причём их много, они ждут
Пиров невидимым отрядом.
 
 
Я по ночам уж не хожу,
Не ем эксперимента ради.
Во все глаза всегда гляжу:
Не ждёт ли кто-то за оградой?
 
 
Я знаю, это не грешно
Того бояться, что случится.
С другой же стороны – смешно
С судьбой овечьею мириться.
 
 
Стараться буду избегать
Ненужных в жизни осложнений,
Чтоб не пришлось мне совершать
Собой подкрестовых вложений.
 
 
Возможно, мне и повезёт —
До немощи буду бодриться.
И смерть, не в силах отличиться,
Сама собой со мной умрёт.
 

Вл. Соловьёву

 
Передо мной была Сахара:
Мираж, пески, барханы, …смерть.
И от безводного угара
Я ей устал в глаза смотреть.
 
 
Я брёл, себя не ощущая,
И сил последних не жалел.
Желанный отдых предвкушая
Я много миль преодолел.
 
 
Со мною рядом кто-то шёл
Всю эту длинную дорогу.
Со мною разговоры вёл,
А так же двигал мои ноги.
 
 
Подбадривал меня в пути,
Давая нужную надежду,
Чтоб мог без устали идти,
Страдая от жары, как прежде.
 
 
Помог мне выжить в трудный час,
Такой родной и нужный кто-то.
Я не могу сказать сейчас —
Господь? Судьба? Твоя забота?
 
 
Признателен я сам себе,
Что не отверг ни чью заботу.
А так же року и судьбе —
Со мной пролили много пота.
 
 
И в благодарность буду я
С пороками людей мириться.
Они, чтоб злости не тая,
Могли из бездны возвратиться.
 

Лесовозная

 
Тридцать тонн за плечам,
Тридцать метров длины…
Пронесутся печали,
Позабудутся сны.
 
 
Одолеют невзгоды
И прижмут трудодни.
Перемелются годы,
Но запомнятся дни,
 
 
Из которых сложился
Трудной юности смысл
И куда возвратилась
Стариковская мысль
 
 
После всех пережитых,
Переможетых смен.
Море пота пролито,
Лишь седины взамен.
 
 
Да согбенность фигуры,
И в локтях ломота.
И всего-то осталось,
Что души прямота.
 
 
Отчего-то утихла
Моей жизни весна.
И весёлость усохла,
Удлинилась верста.
 
 
Мне осталось прошлёпать
Только несколько луж.
И не видеть уж больше
Мне ни зноя, ни стуж.
 
 
Как случилось, что сам я
Выбрал эту стезю?
Не пришлось ведь ни разу
Лезть в лукошко груздю.
 
 
Но теперь не измерить
Моих мыслей печаль.
Остаётся поверить…
Да и снова начать.
 

«Покончить с жизнью не проблема…»

 
Покончить с жизнью не проблема,
Всегда трудней в неё войти…
В шестнадцать лет стоит дилемма —
В какую сторону идти.
 
 
А может, раньше всё вершится?
И в девять лет ты уже вор.
Как на такое мог решиться?
И с совестью где уговор?
 
 
А впрочем, как тут не решиться?
В подвале с детства жить – не мёд.
И некому с тобой возиться,
Никто под носом не утрёт.
 
 
Что до морали? Как же можно,
Когда терзают мор и вши,
Не есть? Заняться очень сложно
Спасением своей души…..
 

Пропала Муза…

 
Пропала муза, кончился порыв.
О чём ещё писать, не представляю.
Зажил на теле общества нарыв,
Планет других никто не заселяет.
 
 
Про дружбу не хотят люди читать,
Любовный треугольник не в почёте.
Скажите, ну про что мне написать,
Когда вы все в компьютерах живёте?
 
 
Я понимаю, двадцать первый век
Уже давненько начал свой разбег.
Страной читающей теперь уж нам не быть —
В библиотеку стыдно вам ходить.
 
 
Отлично, покажу всё в интернете,
Хотя за то не получу монету.
Готов я забесплатно написать,
Мне главное – хотели чтоб читать.
 

«Сколько жизни возле солнца…»

 
Сколько жизни возле солнца,
Сколько рядышком смертей.
И, судя по протуберанцам,
Много солнечных страстей.
 
 
Мчатся к нам сквозь эти дали
Страшных множество частиц.
Мы же почему-то ждали
Красок рыженьких косиц.
 
 
День за днём озона дыры
Не удержат эту прыть.
И придётся, простодырым,
Солнца ласковость забыть.
 
 
Нам придётся укрываться
За скафандра толщиной,
Чтобы на Земле остаться
Миром фауны живой.
 

«Я пью всегда. И всё я пью…»

 
Я пью всегда. И всё я пью.
Витрины, чашки, морды бью.
Когда напьюсь – такой весёлый,
Как будто с батарейкой новой.
 
 
Не удержать меня такого
Ни силачам, ни богословам.
Я попадаю в мир другой,
Где на душе всегда покой.
 
 
Но, то покой в моей душе,
Всех остальных гоню взашей.
Мне кажется, что все не правы,
И получаются расправы.
 
 
Как хорошо, что много зелья —
Не буду я болеть с похмелья.
И множество таких, как я,
И все они мои друзья.
 
 
Друзей таких нас полстраны,
Мы все активны и сильны.
Готовы горы своротить,
Но, …научите нас не пить!
 

«Пройдись по лезвию ножа…»

 
Пройдись по лезвию ножа,
Узнай, как это интересно.
Поймёшь, что жизнь для нас нужна,
Она не будет больше пресной.
 
 
Сыграй на нервах палача
И удиви его владыку.
Попробуй рубануть с плеча
Где жизнь и смерть близки. По стыку.
 
 
Поиздевайся над судьбой,
Реши задач неразрешимых.
Потустороннему дай бой
И сокруши несокрушимых.
 
 
…Пройдясь по лезвию ножа,
Поиздевавшись над судьбою,
Оценишь: жизнь для нас важна,
Чтоб быть всегда самим собою.
 

Любовь

 
Когда-нибудь постигнет и тебя
Банальнейшая всех влюблённых участь.
И будешь ты, сомненья теребя,
Бессонными ночами сердце мучить.
………………………………………
 
 
Пленять должны не только образа.
Не только формы, губы и глаза.
Принять должна, во-первых, твою душу
Моя душа. И никого не слушать.
 
 
Ни зависти друзей. Ни ложь врагов.
Пройти придётся ада семь кругов?
Ну что ж, готов я всё преодолеть
Чтоб на вершину счастия взлететь.
 
 
Любовь – это не только роз тропа,
Не только сладострастия трава,
Не только беззаботные минуты,
Порой в неё и копии воткнуты.
 
 
Одно спасает души всех влюблённых,
Неимоверной страстью опалённых:
Любовь не ведает такого чувства – страх,
Никто не думает – ждёт неизбежный крах.
 
 
…………………………………………….
 
 
И, одолев препятствия любви,
Ты свою душу тотчас обнови.
Она должна быть терпелива и добра,
Как у того, кто не жалел ребра…
 

«Мне хочется разбиться, чтобы выжить…»

 
Мне хочется разбиться, чтобы выжить,
И умереть, воскреснуть чтоб потом.
Понять чтоб, каково было бесстыжим
Смеяться и глумиться за крестом.
 
 
Они, быть может, и не понимали,
К чему эта затея приведёт.
И потому, не думая, внимали
Порочного и низменного гнёт.
 
 
Они хотели просто отличиться
В служении позорному огню.
Не думали, что может так случиться,
Что скажет Он им: «Дайте обниму».
 
 
Он возлюбил всех кротко, безмятежно.
И возлюбил, как самоё себя.
И всем упавшим Он внушает нежно,
В задумчивости облако клубя.
 
 
…Однако умирать совсем не нужно,
Чтобы простую истину понять:
Душа дана, чтоб жить могли мы дружно,
А не за тем, чтоб друга убивать.
 

Вера

 
Я вам без ложной скромности скажу:
Нет прошлого в моей беспутной жизни.
Я сам о днях прошедших не тужу,
А вспоминаю только с укоризной.
 
 
Я начал жить буквально только что,
Когда о жизни правда мне открылась.
Как ото льда река весною вскрылась
Свободой захлебнувшись, как мечтой.
 
 
Я понял вдруг, зачем я был рождён,
Зачем в меня моя душа вселилась.
И почему не сразу принуждён
Понять. Хотя давно уже мне снилась
 
 
Неуловимая предвестница зари,
Непознанная сила провиденья,
Которая смогла вдруг озарить
Мой разум. Но сначала в сновиденьях.
 
 
Она со мною рядом шла всю жизнь,
Всё глубже в мою душу проникая.
Пришлось ей очень долго покружить,
Чтоб смог я сам себя понять, вникая
 
 
В то, как устроен этот сложный мир,
На чём вселенная с младенчества держалась.
Когда закончится людской кровавый пир,
Чтоб доброта с духовностью рождалась.
 
 
И вот, поняв, как долог будет путь,
Как много человечеству трудиться,
Я должен в своей вере укрепиться,
Но так, что бы в молитвах не уснуть.
 

«Я потерял покой, когда вдруг начал…»

 
Я потерял покой, когда вдруг начал
Записывать все думы. И тем паче
Записывал не только по ночам,
Когда на свои мысли отвечал.
 
 
Старался записать и на работе,
На сигаретной пачки развороте.
И, если в конец очереди встал,
Я очень много мыслей записал.
 
 
Они одолевают меня всюду,
Они мешают, как слюна верблюду.
Без них ходил бы я самим собой
И не терял под старость лет покой.
 
 
Однако (я хотел бы очень верить)
Я думами открою к душам двери.
Или, хотя бы, двери те найду,
И человечество к дверям тем подведу.
 

Оптимистичное

 
Прогуливаясь утром по лугам —
Трава нам мокро лижет по ногам.
И птицы, не скрывая удивленья,
Беспечно дарят нам зари рожденье.
 
 
Бродя по елей зарослям душистым,
Босой ногой вминая мох пушистый,
Склоняясь под нависшею рукой44
  ¹ Здесь: лапа, густая нижняя ветвь хвойного дерева.


[Закрыть],
Мы обретаем на душе своей покой.
 
 
Вот спуск к реке колодезной и чистой,
Потрогаем рукой поток лучистый.
Из родника мы сделаем глоток
И ощутим природной силы ток.
 
 
Мы очень нежно встретимся с рассветом,
В себя впитаем первый лучик лета.
Его в сердцах надолго сбережём —
Согреет нас потом ненастным днём.
 
 
Мы воздухом насытимся чистейшим
И встретимся с товарищем добрейшим…
Для тех всё будет так происходить,
Кто в двадцать третьем веке будет жить.
 

«Я просветляюсь…. Я скоро умру …»

 
Я просветляюсь…. Я скоро умру —
Нельзя быть таким хорошим.
Возможно когда-то, да поутру,
Прихлопнет меня калошей
 
 
Кто-то всесильный, через стакан
Глядя на мир наш мелкий.
Я для него всего т – таракан,
И никаких пометок…
 

«Сыплет мелко за окном, оставляя лужи…»

 
Сыплет мелко за окном, оставляя лужи.
Я не знаю, почему, мне никто не нужен.
Мне удобней одному мыслям придаваться,
В одиночестве своём природой любоваться.
 
 
Но откапает вода, отцветут закаты,
И утихнут вдалеке страшные раскаты.
Моя память, как уснув, мысли позабудет,
Я пойму, что одному трудно в жизни будет.
 
 
Мне захочется потом заботиться о детях,
И страдать, когда не будет карапузов этих.
И семью я захочу вдруг со страшной силой,
Чтоб душа моя одна от тоски не выла.
 
 
И оставив в мире след, воспитав, при этом
Кусочек сердца и души отделивши детям,
Уверен буду, что когда я решу проститься,
Последний раз мне подадут кружку, чтоб напиться.
 

«Всегда в сознании душа…»

 
Всегда в сознании душа
Пока ты без сознанья.
Молиться будет чуть дыша —
Уменьшаться страданья.
 
 
Пока ты будешь умирать,
Когда душа при теле,
Начнёшь внезапно понимать —
Душа всегда при деле.
 
 
Возвысит ценность бытия.
И вес одной ошибки…
Возможно, как-нибудь и я
Поверю в мощь улыбки.
 
 
Но нет. Не может быть того,
Чтоб стал я улыбаться.
Ну, разве, только для того,
Чтоб врать и насмехаться.
 
 
Чтоб за моей улыбкой страх
Не сразу проявлялся.
Как будто зверь немой в кустах
К добыче бы являлся.
 
 
Знай, за уставшим в жизни смерть
Без устали петляет.
И не уйти. И не посметь.
Страх в воздухе витает.
 
 
Она настигнет не спеша,
Хоть ты и убегаешь.
Вот ты уже, как и душа,
Под облаком витаешь.
 
 
И как же больно осознать,
Что бренны наши кости.
Что мрём мы, бедные и знать,
От доброты и злости.
 
 
Все в равной степени больны
Мы недугами страсти.
Кто добротой, кто злом сильны,
Кто жаден лишь до власти.
 
 
Понять не можем одного,
Хотя не раз пытались,
Что жизнь дана не для того,
Чтоб мы над ней смеялись…
 

Малой Родине

 
Гроздь рябины за окном
И кусты смородины.
Я, конечно, заодно
С моей малой Родиной.
 
 
Сердцу грубому мила
Красота Сибири.
Да и вовсе не мала —
Всей Европы шире.
 
 
И, пожалуй, красивей
(Исключая фьорды).
И великий чародей —
Русские аккорды.
 
 
Души магическая сила,
Веры чудеса.
И пленяет всех на свете
Женщин красота.
 
 
Очарование Байкала,
Полноводность рек.
И душевность даровала
Радости вовек.
 
 
Все стремятся поселиться
Ближе.… А к чему?
Неужели где-то лучше?
Вот уж не пойму.
 
 
Где-то мучают вулканы
И цунами есть.
Где-то пробки, как капканы,
И нечего поесть.
 
 
Мне роднее захолустье
Под моим окном.
Для меня оно как устье,
Выход в мир иной.
 
 
И своей провинции
Я вовсе не стыжусь,
Раз уж здесь родился —
Здесь и пригожусь.
 

Ученье – свет

 
Обложившись стеклом по кругу,
Имея в металле узор,
Я свет своему дарю другу,
К нему устремляет он взор.
 
 
Внушаю в него надежду,
Большую мечту дарю.
Не будет он больше невеждой
(За что я его корю).
 
 
Он много откроет законов
И сделает шаг вперёд.
И благодарствуя оным
Он многое в мире поймёт.
 
 
Однако законы строенья
Не главное, что нужно знать.
Ещё бы души построенья
Неплохо бы было познать.
 
 
А он, неразумный и гадкий,
Такую войну разовьёт,
И словно мальчишка рогаткой
Лампочку разобьёт.
 

«Боюсь, что кто-то страшный… человек?..»

 
Боюсь, что кто-то страшный… человек?
Не даст мне сформулировать все мысли.
Не нужен ему добрых сил разбег,
Он хочет, чтоб в отчаянии кисли
 
 
Все, кто достоин правды на земле,
Кто о спасении своей души молился,
Кто предпочёл вселенский разум мгле,
И через то душою с Богом слился.
 
 
Он хочет, чтоб в неведеньи жилось
Всем поколеньям, что за нами будут.
А мне чтоб в своей жизни не пришлось
Подать свой голос знания отсюда.
 
 
Ему сподручнее командовать толпой,
Из темноты не увидавшей света.
И вождь у них с пустою головой,
И не в ту сторону шагающий при этом.
 
 
Мне нужно им скорей глаза открыть
На то, что сам познал совсем недавно.
Чтоб независимы могли душою быть,
Любили всех и помнили о главном.
 

«Упал воробышек в трубу …»

 
Упал воробышек в трубу —
Ворочается в печке:
Всю ночь проспал, а поутру
Вдруг захотелось гречки.
 
 
Так вкусно пахло из трубы,
Что он не удержался.
Когда ж поднял золы клубы,
То очень испугался.
 
 
И сразу расхотелось есть,
На волю потянуло.
А где же волюшка? – Бог весть.
Сердечко и икнуло.
 
 
Спасло его, что гречку я
Откушивал на завтрак.
Его пустил я из окна
И дал крупы на завтра.
 

«Бояться нужно, когда страшно…»

 
Бояться нужно, когда страшно,
А не за сутки до того
Когда действительно ужасно
На свете будет от всего,
 
 
К чему бы ты ни прикоснулась,
К чему бы ты ни подошла.
Я помню, как ты ужаснулась,
Когда луна в обед взошла.
 
 
Ты за день думаешь, что будет
И боль, и ненависть, и зло.
И долго так душа пребудет
В расстройстве – ей не повезло.
 
 
И вот, проходят уже сутки,
И нет того, чего ждала.
Тебя пугали, это утка —
И возглас счастья издала.
 
 
Зачем заранее бояться
И душу страхом изводить?
Не проще ль весело смеяться
И страх улыбкой проводить?
 

Смотрите на запад, смотрите…

 
Смотрите на запад, смотрите,
Всё думая, как бы поспеть.
Да голову не сверните,
Пытаясь мечту разглядеть.
 
 
Там на руку все нечисты —
Захапать побольше б куш.
Безбожники-моралисты,
И нет непонятых душ.
 
 
Одна у них только заслуга —
Финансово мир подчинён.
Все государства – прислуга,
И я в этот список внесён.
 
 
И сделать никто не желает
Сильнее державу свою.
На Родину все только лают
И, почему-то, плюют.
 
 
Всем кажется, нужно тянуться
За сладкой чужой мечтой.
Готовы в неё окунуться,
Забыв мотивчик простой,
 
 
Который звучит в нашем сердце,
Да испокон веков:
Мы россияне. Отец и
Прадед мой был таков.
 
 
Хотелось бы видеть Россию
Без западных маяков.
И сделать духовно красивой
Без подхалимских оков.
 

«У человека память коротка…»

 
У человека память коротка.
Не помнит, самому как было плохо.
Как сам стоял порою у лотка,
Не пряча даже слёз своих за вздохом.
 
 
Он только что все беды пережил,
Из ямы страшной выбрался душою.
Но, у судьбы когда покоя одолжил,
Вдруг почему-то сделался лапшою.
 
 
Забылись тут же боли и страданья,
И море слёз, и муки до утра.
Совсем недавно стихли завыванья
И с плеч свалилась адская гора.
 
 
Переполняет счастье человека,
И каждому он радуется дню.
Но эгоизм, что в нас сидит от века,
Опять его вгоняет в западню.
 
 
Никто не понимает почему-то,
Даже те, кто много перенёс:
Расписаны страданья поминутно,
И где-то в мире очень много слёз.
 
 
Я знаю, одному не иссушить
Все слёзы человечества больного.
Но помогите ближнему ожить,
Чтоб самому не исстрадаться снова.
 

Цветок

 
На свете ничего прекрасней нет
Цветка, что распустился под окошком.
И на вопрос получите ответ,
Что я ему завидую немножко.
 
 
Пусть жизнь его не очень долговечна,
Почти всегда бездумна и беспечна,
Он в росте, может, труден и спесив,
Но посмотрите люди, как же он красив!
 
 
Он в сердце навсегда оставит след
Своим неописуемым узором.
Откроешь для себя чудесный цвет,
Как пристальным его окинешь взором.
 
 
Тебя пленит волшебный ореол,
Что над букетами цветов всегда витает.
И помню, как в задумчивости брёл
Любой, кого арома обнимает.
 
 
И мне всегда хотелось, как цветам,
Иметь возможность выразить все чувства,
Которые к кому-то я питал —
Как жаль, что это целое искусство.
 
 
И очень хорошо, что есть цветы
В мире неустроенном и бренном.
Они привносят радость красоты
И к счастию ведут нас постепенно.
 

«Никогда не знал я, что мне делать…»

 
Никогда не знал я, что мне делать,
Что сказать и как себя вести.
Ничего нельзя уже поделать
И никак утрат не возместить.
 
 
Я чувствую, любое моё слово
Может оказаться невпопад:
Посреди весны как будто новой
Странный происходит листопад.
 
 
Наши соболезнованья людям
Уже как будто не нужны.
Не трогайте вы их сегодня —
Они в себя погружены.
 
 
У них сейчас такое горе,
Ни до кого им дела нет.
И человеческое море
Не даст им на вопрос ответ.
 
 
И остаётся лишь смириться,
И остаётся уповать,
Что души будут возноситься,
Они не будут умирать.
……………………………..
 
 
Переживём страдание и горе,
Тяжело как ни было бы нам.
И заставит память наша вскоре
Взором обратиться к небесам.
 
 
Вспомним всё хорошее, былое,
Всё, что вместе пережить пришлось.
Погрустим, что дело-то какое
Когда-то воплотить не удалось.
 
 
Погрустим, и жить придётся дальше.
Радоваться солнечному дню.
Но в душе останется без фальши
Необходимость поминать родню.
 

О недругах

 
И как же быть мне с недругом моим? Побить
Как все? А может быть, простить?
Он не со зла. Возможно, он не знал,
Что я от недругов достаточно устал.
 
 
А что, если попробовать дружить
И друг над другом злобой не кружить?
Друг перед другом взять и извиниться,
И перед совестью своею повиниться.
 
 
Не акцентировать внимания на прошлом,
И не внимать своим идеям пошлым.
К непониманию с терпеньем отнестись,
Над низменным духовно вознестись.
 
 
Задумавшись, нетрудно оценить —
Всегда со злом приходиться нам жить.
Не остаётся места для любви,
Когда друг друга бьём мы до крови.
 
 
Как было бы прекрасно, если б все
Вели себя по белой полосе,
То никому страдать напрасно б не пришлось,
Ни у кого бы чёрных не было полос.
 

Последний узор

 
В окна неистовом узоре
Я вижу отпечаток сил,
Которые всегда в дозоре,
Куда бы я ни приходил.
 
 
В какое бы окно ни глянул,
Куда бы взор ни обратил,
Я словно выйду на поляну,
Где в детстве по траве бродил.
 
 
В те времена всё было просто:
Над головой лишь солнца свет,
И все растения, по росту,
Передавали мне привет.
 
 
Ничто тогда не волновало,
Ходили бури стороной.
Душа от счастья изнывала,
В себе лелеяла покой.
 
 
Я был окутан теплотою
И был заботой окружён.
Накормлен только добротою
И красотою наряжён.
 
 
Те дни в меня вселяли радость.
Ночами был неведом страх…
Осталась в памяти лишь сладость —
Давно я не был в тех местах.
 
 
Сегодня сердце холодеет
И детство заметает снег.
Всё тело вечером немеет
И оживает лишь во сне.
 
 
И, неизбежность ожидая,
Мне остаётся лишь одно:
Смотреть, о юности страдая,
В заиндевевшее окно.
 

Солнце в луже отразилось…

 
Солнце в луже отразилось.
Дуновенье ветерка —
И картина исказилась.
Уж скорей бы облака
 
 
Небо синее закрыли,
Пожалев мои глаза.
Но лишь так, чтоб не забыли,
Что такое бирюза.
 
 
Жить я буду очень долго,
У меня всё впереди.
Мне сказали: чувство долга
Непременно береги.
 
 
Как бы жизнь ни исказилась,
Как бы солнце ни пекло,
Лишь бы в сердце не вонзилось
Равнодушия стекло.
 
 
Буду я беречь повсюду
Состраданья огонёк,
Чтоб душа не превратилась
В почерневший уголёк.
 
 
Только жаль, не в моих силах
Что-то в жизни изменить.
Остаётся лишь слезою
Ваше горе окропить.