Текст книги "Убийство в заснеженных горах"

– Ну, жизнь после рождения детишек все-таки не заканчивается.

– Да какая же это жизнь-то! – почти возмутился Фаул. – Так, жалкое существование! На службе ты на побегушках у начальства, дома – на побегушках у жены, а в свободное время только и думаешь, как бы так улучшить заклятье тишины, чтоб весь дом накрыло, да наконец выспаться.

– Ты-то откуда знаешь? – удивился Скай.

– А у меня два старших брата и четыре младшеньких. Я на отца в детстве довольно насмотрелся. Сам такой глупости ни за что не совершу. Ну да хватит о грустном, ты же так и не угадал!

– Рейм? Он веселье любит.

– А, ну да, Рейм тоже в Лареже. Только мы с ним не виделись давно. Но раз уж его ты угадал, не буду тебя дальше мучить. Дружище Крей будет безумно рад тебя увидеть!

– О! – Скай очень надеялся, что его удивление похоже на искреннее. – Его-то как занесло в этот, как он сам выражался, «павлинятник»?

– Сам у него и выспросишь, – улыбнулся Фаул и зевнул. – Может, спать? Дорога трудная была, а завтра обратно трястись.

Еда на столе как раз закончилась, и Фаул удалился наверх, невероятным образом сочетая быстроту с достоинством. Судя по требовательно-вопрошающему взгляду, которым проводил его почтмейстер, расплатиться за ужин он позабыл. Скай хотел было возмутиться, но раз уж судьба послала ему такую возможность сходу подобраться к Крею, надо было пользоваться. Пусть даже и придется за эту возможность заплатить.

Ну и для товарищей еще надо прикупить чего-нибудь вкусного.

Волшебник достал кошель и подозвал подавальщицу.

Утром погода была лишь немногим лучше вчерашней. Ветер все еще гонял снег, но теперь уже мелкую крупу, а не здоровенные хлопья. Дорогу замело всего-то по щиколотку, так что колеса экипажа хоть и вязли, но не грозились застрять намертво. Почтмейстер предложил на выбор сменить экипаж на сани или впрячь тройку лошадей вместо одной. Сани выходили дешевле, но расставаться с экипажем Скай не захотел. В городе, по метеным улицам, на санях не поездишь. Пит решение одобрил, и вскоре тройка серых почтовых коней бодро поволокла экипаж по заснеженной дороге.

Фаул и Ник друг другу не понравились с первого взгляда. Травника малознакомый и в придачу высокомерный и шумный волшебник нервировал самим своим присутствием, а уж чем Фаулу не угодил помощник приятеля – осталось загадкой.

Поначалу волшебник пытался посмеиваться над Скаем и приставать к Нику с вопросами, потом ворчал на погоду, дрянную дорогу, слабосильных почтовых кляч, но расшевелить так никого и не сумел и мрачно замолчал. В экипаже воцарилась гнетущая тишина под стать унылому пейзажу.

Через пару миль дорога вышла на гребень длинного холма. Здесь ветер смел с ровной поверхности снег, и колеса снова застучали по камешкам. По обе стороны дороги расстилались бесконечные белоснежные поля, переходящие где-то там, вдали, в такое же белое небо. От бесконечной белизны закружилась голова. Скай зажмурился, но темнота перед глазами удивительным образом тоже была белой. Уши заложило звенящей тишиной, и тишина тоже почему-то была белой.

– Скай! – Ник тряс его за плечо.

Открывать глаза не хотелось, но пришлось.

– Что случилось?

– Не знаю, но что-то тут не так!

Ник выглядел напуганным. Фаул мирно сопел, опустив голову на грудь. Экипаж стоял. За окнами простиралась бесконечная белизна. Смотреть на нее было совершенно невыносимо. Хотелось снова закрыть глаза.

Скай сотворил защиту от нечисти. Белизна за окном никуда не делась, но невыносимой быть перестала.

– Давно мы так?

– Только что, – отчитался Ник. – Мне вдруг стало очень не по себе, а вы заснули как по команде.

– Буди Фаула, а я к Питу! – скомандовал Скай и распахнул дверцу.

Глава седьмая

Снаружи было бело и пустынно. Казалось, неподвижно застыл даже воздух. Остановились лошади. Пристяжные спали, опустив морды к самым копытам, коренная вяло помахивала хвостом и недовольно косилась на товарок. На ее шее болтался на шнурке повешенный Питом амулет. Сам кучер дремал на козлах, но от толчка сразу дернулся, подскочил и чуть не свалился вниз.

– Скай? – вопросов кучер задавать не стал, но отразились они на его лице очень явственно.

– Нечисть. Белая Тьма. Пойдем внутрь, там проще будет защититься.

– А лошади?

– Неразумные существа ее не интересуют. Ей ум подавай, чтобы с него свести.

– Вот зараза, – возмутился Пит, слезая с козел.

В экипаже уже сонно хлопал глазами разбуженный Ником Фаул.

– Где нечисть? Какая нечисть? Дайте поспать, леший вас забери!

– Вот тебя и заберет, если уснешь, – припугнул Скай. – Ну, не всего, конечно. Так, чуток оттяпает.

Фаул яростно потер виски, ероша и без того встрепанные волосы. Проморгался, сцепил пальцы, создавая защиту. Скай тем временем перетянул часть своего купола на Пита, снова уже начавшего прикрывать глаза. На Ника наведенный нечистью морок не действовал. Видимо, помогали способности Лешего, оставшиеся на память от безумного волшебника Юстиниана. Сплошную белизну за окном он видел, но непреодолимой сонливости не испытывал.

– Так что это за пакость? – спросил он, задергивая занавеску на оконце. – И что мы с ней будем делать?

– Белая Тьма, – ответил окончательно проснувшийся Фаул. – Она же Белые Сны. Точно пока неизвестно, одно это существо или рой. Появляется в подходящую погоду, когда и так вокруг сплошная белизна. Улетает сама с наступлением темноты. Так что лучшее решение – прикрыться защитой и ждать сумерек.

– А кони? На них у вас со Скаем силы хватит? – уточнил Ник.

– Коням ничего не сделается, подремлют и проснутся, – ответил Скай. – Белые Сны опасны только людям. Если смотреть на эту белую муть достаточно долго, то больше уже ничего не увидишь. Тело живет: можно посадить, положить, накормить через трубочку, а разума нету. Считается, что он так и бродит среди бесконечной белизны в поисках хоть чего-нибудь.

– Б-р-р, – передернул плечами Пит. – А убить эту гадость нельзя? Или запечатать куда-нибудь? Мы-то сейчас пересидим, но зимой тут еще много вот таких белых дней будет.

– Да ну ее, – махнул рукой Фаул. – Она хоть и не очень сильная, но здоровенная и живучая. Только уйму силы зря потратим. К тому же это королевский тракт – если тварюга тут обоснуется, то Гильдия, не наша так купеческая, пришлет отряд с ней разбираться. За деньги. А нам, если мы с ней даже и управимся, разве что устную благодарность вынесут. Молодцы, мол, благодетели! И все. Оно нам надо?

Спорить никто не стал. Скай прикидывал, сколько свечек осталось до заката, но солнца за белой пеленой было не разглядеть, а карманным хронометром волшебник так и не обзавелся: всегда находились более срочные траты. В любом случае до темноты ему как раз должно было хватить сил на защиту двоих, но никак не на битву с Белой Тьмой в придачу. Вот если бы объединить усилия с Фаулом, тогда появились бы неплохие шансы одолеть нечисть. С другой стороны, резон в аргументах старого знакомца был: на королевской дороге никто не позволит опасной твари обосноваться надолго. Нужно просто сообщить о ней в Гильдию сразу же по приезде в город – и пусть с этим делом разбираются те, кому по должности положено. А работать бесплатно никто не обязан.

Примерно две свечки спустя Скай уже готов был выскочить из экипажа и бить Белую Тьму голыми руками. Разговаривать о делах в присутствии постороннего было нельзя, болтать о ерунде не было настроения. Зато Фаул, намолчавшийся в дороге, говорил без перерыва. Он знал о делах множества общих знакомых – в основном об их провалах, неудачах, несчастливых браках и скверных работенках. Злорадство сочилось из него, как жижа из склизкого подземного гриба. Скай попытался перевести тему на собственные дела Фаула – пусть уж лучше похвастается, какой он молодец. Но, похоже, хвастаться было особенно нечем. После нескольких историй о вечеринках у аристократов волшебник снова перешел к несчастьям и глупостям, теперь уже в знатных домах. Скай, не оставляя надежды, попробовал расспросить о Крее, но после туманного заявления, что уж Крей-то наверняка далеко пойдет, пришлось выслушивать сетования на замшелых старцев из Гильдии, которые совершенно не дают развиваться молодым талантам.

Когда Ник прислушался, а потом решительно отдернул занавеску, Скай в первый миг подумал, что помощник уже готов сбежать из экипажа куда угодно. Однако тут он и сам услышал тихий перестук копыт и поскрипывание колес. Навстречу кто-то ехал, потихоньку сбавляя скорость, но в переднем оконце удалось различить лишь смутное движение.

– Я проверю? – спросил Ник почти с надеждой. – Может, удастся предупредить.

Скай кивнул, и помощник выскочил наружу, провожаемый тоскливым взглядом Пита. Впрочем, Фаул тоже пока замолчал и прислушался.

Шум тем временем почти утих. Перестук копыт остановился, лошади вяло переминались где-то впереди. Они были совсем рядом, но всматриваться в белое на белом фоне было невыносимо.

Вернулся запыхавшийся Ник.

– Там купеческий обоз, три возка и человек шесть народу. Кто-то, кажется, даже еще не уснул.

– Не уснул, значит, наш коллега, – усмехнулся Фаул. – Купцы часто волшебников нанимают. А надо было хорошие амулеты от нечисти покупать. Много ли он тут один сделает?

– А вы не поможете? – спросил Ник.

– А я не нанимался, – засмеялся волшебник, но, встретившись взглядом со Скаем, добавил: – Хочешь помогать – иди! Твоего кучера я прикрою.

– Ладно, – согласился Скай.

Спорить было некогда. Точное время, которое человек мог провести без вреда для рассудка под действием Белых Снов, никто пока не выяснил. Но некоторым хватало и четверти свечки, чтобы никогда уже не стать прежними.

Встречный обоз остановился всего в пяти шагах от дремлющих лошадей. Везущие его кони еще вяло переступали с ноги на ногу, но сон неотвратимо охватывал их. Кучер первого возка спал, забравшись на козлы с ногами и неловко свернувшись. Внутри повозки кто-то шуршал, негромко поминая Болотных Девок.

Скай стукнул по деревянному каркасу.

– Можно к вам, люди добрые?

Ругань стихла, возня усилилась. Ник отдернул полог. Представшее зрелище было смешным и трагичным одновременно. Дородный и рослый купец в мохнатой шубе мирно сопел, придавив худенького бородатого старичка. Дед отчаянно старался выбраться из-под навалившейся туши, но пока сумел освободить только одну руку. На то, чтобы сотворить защиту от нечисти, этого хватило, но вот для того, чтобы растянуть купол и на купца, требовался жест двумя руками.

Скай с Ником ухватили толстяка за шубу и приподняли. Старик выбрался, развел руки в стороны, расширяя купол, а потом от души заехал спящему купцу кулаком в плечо. Купец охнул и замотал головой, просыпаясь. В глубине повозки заворочался кто-то еще.

– Спасибо, мальчики! – с чувством поблагодарил дед. – Я уж думал все, кирдык этому остолопу и остальным из-за него. А кто ж это нам так жизнь поганит?

– Белая Тьма, – пояснил Скай.

– Ох ты ж! – нахмурился старик. – Плохо дело. Этих трех оболтусов я смогу до ночи защищать, но возчики ж тоже люди. Разве что вы, мальчики, подсобите?

Старик смотрел на них с надеждой, которую Скаю очень не хотелось рушить. Но взять под свой купол еще троих до самого вечера он не мог. Это грозило тяжелым перерасходом сил, который совсем недавно исцелившемуся от серьезного переутомления волшебнику был очень опасен. И это еще если Фаул согласится защищать Пита так долго.

– Простите, уважаемый. У меня сил на троих не хватит, а он, – Скай кивнул на Ника, – не умеет пока.

Старик расстроенно покачал головой. Из недр возка настороженно взирали на гостей два парнишки лет по пятнадцать. Купец растерянно хлопал глазами.

– А на полторы-две свечки у тебя сил хватит, сынок? Пока я малый ритуал Изгнания проведу? – поинтересовался дед.

Скай кивнул.

– Сейчас мы с Ником всех сюда перетащим, чтобы рядышком сидели.

– Вот и славно! – Дед вытянул из-под лавки почти такой же саквояж, как у Ская, и полез с ним наружу.

Пока парни перетаскивали тяжелых, да еще и тепло одетых мужиков в передний возок, дед вытоптал в снегу у дороги круглую полянку шагов в десять.

Разбудив возниц, Скай устроился так, чтобы наблюдать за работой старого волшебника. Ритуал был не из учебника: очень упрощенная схема, но с множеством незнакомых молодому волшебнику замен и вариаций. По сравнению с утонченными, выверенными ритуалами профессоров Академии, это было похоже на дикарский обряд. Щепотки трав из потертых тряпичных мешочков, какие-то камешки, перья, угольки… Даже вместо привычных костров или допустимых на крайний случай свечей старик зажег спиртовки, в которые накапал темную жидкость из большой винной бутылки. Скаю казалось до последнего, что эта грубоватая, примитивная магия просто-напросто не сработает.

Но вот старик в круге воздел руки к небу, что-то неожиданно звучно выкрикнул – и над спиртовками взвилось ослепительное пламя. Непонятно от чего отразившееся эхо вернуло крик – и тяжелая тишина Белых Снов словно разорвалась от этого звука. Ник свернулся клубком, закрывая уши руками: Изгнание нечисти совсем не понравилось частичке Лешего в нем, но, к счастью, никто, кроме Ская, этого не заметил. Все смотрели на старика. Он медленно уселся прямо на мокрый снег, утирая пот со лба.

К нему тут же кинулись мальчишки – один с фляжкой, другой с караваем хлеба. Спутники отлично знали, что нужно волшебнику после ритуала. Скай тоже почувствовал голод и полез в карман за леденцом. Ник наконец сумел выпрямиться и смотрел на старого волшебника с опасливым уважением.

Лошади дергали ушами и нервно переступали копытами, принюхиваясь друг к другу. Словно никак не могли взять в толк, откуда прямо перед ними взялась другая упряжка?

Из экипажа высунулись Фаул и Пит.

Вскоре на полянке уже горел самый обыкновенный костер, кипела в котелке походная похлебка. Выжившие в переделке люди хотели отметить это событие пирушкой, прежде чем вернуться к повседневности и унылой дороге.

Старика звали Сарн. Купец оказался его сыном, а мальчишки – внуками. Волшебник из купеческого рода окончил Академию давным-давно и тут же вернулся к семейным делам. Сейчас семейство ехало в столицу, чтобы торговать там всю зиму товарами из Аргассии и шаамских земель, а весной вернуться в Аргассию с азейным маслом, лекарственными травами и столичными диковинками.

– Этому вот фокусу с голосом научил меня один даракиец. У них там волшебство с древним шаманством так перемешано, что и не разберешься, что правда работает, а что просто от старых традиций осталось. Половина плясок разве что на то годится, чтобы по телу Силу растрясти. Наши упражнения куда как действеннее. Настои ритуальные – вообще через один отрава. А вот голосом нечисть убивать – это ж надо догадаться, а? Но ведь помогает! И что интересно, мелочь-то разбегается просто, а больших тварей на куски можно криком порвать. Вот такие дела.

Скаю очень хотелось провести побольше времени со старым волшебником, послушать дорожные истории и секреты магии из разных краев, которыми старик готов был щедро делиться с благодарными слушателями. Но, увы, погода не располагала к долгим посиделкам, и вскоре пришлось разъезжаться.

Купец перед отъездом вручил Скаю позвякивающий мешочек, так что благое дело не осталось без награды. Фаул тут же не преминул напомнить, что защищал кучера, так что тоже поучаствовал в деле и заслуживает свою долю. Скаю стало противно, но все же старый знакомец был ему нужен для дела и ссориться с ним было не с руки. Награду поделили на троих: Пит заявил, что был скорее обузой, чем участником.

Остаток пути Скай успешно притворялся спящим. От рассказов Фаула это его не спасло, но хотя бы избавило от необходимости отвечать.

Показавшейся вдали башне Ларежской Гильдии Волшебников путники обрадовались, как заплутавшие в шторме моряки свету маяка.

Глава восьмая

Лареж за почти тысячелетнее существование успел дважды побывать столицей, но не самое удобное расположение не позволило городу сохранить этот почетный статус. Его и сейчас называли то малой столицей, то древней, то даже столицей культуры. С последним званием никто не спорил – именно здесь находился величественный Королевский театр, консерватория, где обучались лучшие певцы, Ларежский оперный театр, где они показывали свое искусство, балетная школа. Зимние резиденции столичной знати соревновались в пышности и изяществе. Мода на костюмы и прически рождалась здесь и лишь потом захватывала Аэррию. Здесь творили лучшие ювелиры. Поэты посвящали тысячи строк резным каменным мостам и взлетающим к самому небу башенкам. Ларежская Школа волшебства, впрочем, сильно уступала столичной Академии.

Вскоре за окном замелькали заборы, пустые огороды с покосившимися пугалами, разномастные домишки пригорода, большое торжище у внешней стены, за которым виднелись строения речного порта. Ворота со скучающими стражами, которые, увидев Гильдейский знак Фаула, тут же с поклоном пожелали хорошего дня и пропустили экипаж. День уже, собственно, заканчивался, но придираться никто не стал.

Улицы от внешней стены до внутренней были широкими, но извилистыми. Пришлось попетлять между лавок, таверн и доходных домов.

– Эту часть города строили так, чтобы она сама была укреплением на пути врага, – объяснил Скай удивленному Нику. – В Новом городе нет ни одной улицы, что вела бы прямо к воротам в Старый город. Зато ходят слухи, что есть подземные ходы из-под замка и башни Гильдии прямиком за стены. Но точно этого, конечно же, никто не знает.

– Кроме старых хрычей из Гильдии, – добавил Фаул.

В Старый город стражники тоже пропустили господ магов без досмотра, но в экипаж заглянули. И вообще, эти стражники вид имели куда более серьезный, чем их коллеги из Нового города.

Фаул, внезапно одержанный духом гостеприимства, звал Ская остановиться у него, но волшебник вежливо отказался. Мол, сам не знает, как надолго захочет остаться в Лареже, так что не может так стеснять любезнейшего приятеля. Но, конечно же, будет счастлив, если тот уделит немного времени, чтобы показать ему город. И непременно навестит с ним старину Крея!

Фаул, уже, кажется, и сам успевший пожалеть о приглашении, радостно заверил Ская, что завтра же заедет за ним в гостиницу и покажет, что в этом городишке достойно внимания великих волшебников. Потом попросил подбросить его до Серебряной улицы, успев по пути припомнить еще парочку сомнительных историй о делах местной знати, и наконец избавил Ская от своего присутствия. В экипаже сразу стало просторнее и как будто светлее.

Даже то, что до гостиницы теперь придется возвращаться через половину Старого города, никого не печалило.

За окном проезжали роскошные кареты – простолюдинским повозкам въезд на главные улицы был запрещен. Стражники в начищенных сапогах присматривались к скромному экипажу волшебника с подозрением, но так ни разу не остановили. Все-таки тройка лошадей в сочетании с уверенным видом кучера внушали достаточное уважение, а добротный экипаж без особых примет явственно говорил о намерении владельца сохранять инкогнито.

Зажигались, отвечая на наступление темноты, развешанные на стенах каменных домов волшебные фонарики. Ровные ряды старинных масляных фонарей еще ждали фонарщика – по традиции их зажигали, начиная с главной площади.

Гостиница «Снежный Змей» была не самой роскошной в Лареже, но волшебники, по сложившемуся обычаю, останавливались именно там. Древнейшее в городе заведение с лихвой компенсировало тесноту комнаток и холод каменных стен великолепнейшей кухней и вышколенным молчаливым персоналом, готовым к любым причудам постояльцев. Особыми причудами Скай не отличался, но и никаких сплетен вокруг своей персоны не хотел, да и здешние стены были отлично защищены заклятьями Занавеса и Тишины не только со стороны улицы, но и от соседних комнат и коридора. Покой гостей превыше всего!

Обстановка в комнатах была аскетичная и сразу напомнила Скаю ученическое общежитие. В спальне стояли две неширокие деревянные кровати, застеленные, впрочем, белоснежным бельем, туалетный столик с овальным зеркалом над ним, пара крошечных прикроватных тумбочек да просторный гардероб. В главной комнате нашелся жесткий диван, обтянутый коричневой кожей, письменный стол, три стула с высокими неудобными спинками и маленький кофейный столик. Еще к апартаментам прилагались крошечная комнатка для слуги, которую занял Пит, и маленький балкон с коваными перильцами, выйдя на который можно было полюбоваться отличным видом на окна бокового фасада ратуши.

Обеденный зал тоже не отличался роскошью: простые деревянные столы, квадратные – на четверых, прямоугольные – для компаний побольше, даже без привычных по столичным заведениям скатерок. Однако запахи того, что кипело, шипело и шкворчало на кухне, сразу же отбивали желание придираться к деталям. А выставленные на каждый стол корзинки с подсоленными крендельками и маленькими полупрозрачными пастилками, завернутыми в тонкий пергамент, позволяли дождаться свою порцию без лишних страданий. Неудивительно, что свободных столов в зале было только два, и те самые неудобные, рядом с дверью на улицу. Пришлось довольствоваться малым.

Тут же появился аккуратный парнишка в фартуке и нарукавниках. Спросил о пожеланиях дорогих гостей, рассказал о том, что сейчас готовится на кухне, а что может быть подано тотчас же. Предложил напитки – Скай удивился было разнообразию сладких и пряных отваров, но тут же вспомнил, где находится. Что еще, как не сладкие отвары, предлагать в этом заведении: хмельного волшебники по традиции не пили, а сладкое помогало быстро восстановить одолженную у собственного тела Силу. Десертов и сахарных пирогов здесь тоже подавали множество. Что-то уже дожидалось на кухне, что-то могли приготовить специально для гостя по особому заказу.

Скай решил для начала пробовать то, что уже приготовлено. Жить в «Снежном Змее» планировалось неделю, так что будет еще время заказать что-нибудь особенное. Ник, кажется, еще переживал потрясение от предложенного разнообразия. Даже Пит, успевший повидать немало заведений и пиров, был удивлен. После того как волшебник озвучил заказ, подавальщик попросил показать Гильдейский знак. Тут удивился уже Скай, но парень тут же пояснил:

– Для господ волшебников у нас скидка, а Гильдия в свою очередь делает для нас кое-какую работу. Извините, если доставил вам неудовольствие!

Скай молча выложил знак на стол и заставил светиться. Подавальщик низко поклонился и бесшумно удалился в сторону кухни.

Разговаривать, сидя на самом проходе, было неудобно, да и дорожная усталость сказывалась. Поэтому друзья молча хрустели крендельками, пока им не принесли запеченную в пряных травах свиную ногу, золотистый рыбный суп с гренками, утку в меду и большую сырную лепешку. Довершал ужин большой кувшин взвара, не такого сладкого, как готовил обычно Скай, но вполне пристойного, и пирожки с вишней. Пит, только понюхав взвар, попросил воды. Подавальщик тут же принес кувшин и стакан. Даже вода тут оказалась на высшем уровне – прохладная, свежая, ключевая.

– Хорошо живете, господа волшебники, – тихонько позавидовал Пит, когда подавальщик отошел. – И чего твоему приятелю для счастья не хватило?

– Вот встретимся с ним, тогда и спросим, – вздохнул Скай.

Постели в гостинице только выглядели непритязательно. Перины оказались мягкими, подушки – идеальной высоты, одеяла – в меру теплыми, как раз настолько, чтобы не мерзнуть, но и чтобы не хотелось раскрываться ночью. В комнатах царила тишина, но не опасная, как наведенная Белой Тьмой, а уютная тишина отлично защищенного волшебством дома. Так что выспался Скай превосходно. Ника тоже оставили привычные кошмары. Когда волшебника разбудили робкие утренние лучи, помощник еще спал, уютно положив ладонь под щеку, и Скай тихонько поднялся и вышел, чтобы его не будить.

Пит уже давно проснулся. Сидел на диване и явно страдал от безделья. Сапоги и плащи – волшебника, Ника и его собственный – были уже доведены до идеального состояния. Бритвы наточены, пряжки на дорожной сумке отполированы до блеска. Сейчас кучер сосредоточенно и почти отчаянно точил маленький перочинный ножик. При виде волшебника он тут же вскочил, убирая ножик и точило в карман.

– Ну, что будем делать?

– Завтракать, – мечтательно протянул Скай.

– Я, кажется, еще ужин не переварил, – шутливо пожаловался Пит. – Когда к злодею поедем? Лошадей надо бы сдать на почтовый двор и нанимать одну тогда, когда понадобится. Зачем нам ее все это время кормить? Но для этого надо знать, какие у нас планы. Хотя бы примерно.

– Планы у нас зависят от нашего «друга» Фаула, – поморщился Скай. – Было бы идеально, если бы он сам меня к Крею отвел. Получится, будто и не я встречи искал, а само так удачненько вышло. А там уже слово за слово, посетуем, как старые замшелые пни из Гильдии не дают развернуться нашим талантам… Глядишь, что и проявится.

– Я полагаю, этот друг Фаул объявится очень скоро, – предсказал Пит. – Очень уж он похож на любителя обедов за чужой счет.

– Раньше таким мелочным он не был, – вздохнул Скай. – Ленивым и бестолковым – это да. Но не злым и не жадным.

– Или ты за ним этого не замечал? – предположил Пит.

– Ну, может, и так. Или с ним случилось что-то такое, после чего он так обозлился.

– Скорее уж не случилось, – проворчал Пит. – Учеба закончилась, знак волшебника получил, а почет и слава сами к ногам все не падают и не падают. На хорошие должности никто не зовет, на те, где стараться надо, самому не хочется. С открытиями волшебными тоже как-то негусто – это же исследовать что-то надо, трудиться. И даже влюбленные принцессы, ну или хоть купеческие дочки с приданым на шею почему-то не вешаются. Ужасная несправедливость.

– Ты-то откуда знаешь? – спросил Скай, чувствуя правоту приятеля, но никак не желая с ней соглашаться.

– А я таких навидался. И даже наловился по долгу службы. Из юнцов с самомнением, но без усердия, часто вырастают вот такие обиженные на весь мир взрослые. И уж они-то редко упускают возможность влезть во что-нибудь напрочь незаконное и в придачу бесчеловечное. И совесть их не мучает – они ж недополученное себе по праву возвращают. Впрочем, еще больше тех, кому и такого случая судьба не подбросила. Эти просто пьют и пакостят ближним по мелочи.

– Да не было у него самомнения, – не согласился Скай. – У Крея, признаю, было. И еще какое. У меня самого тоже, вообще-то. А у Недотепы Фаула – разве что радужные мечты, в которые он вряд ли сам-то верил.

– Ладно, поживем – увидим, – подытожил Пит. – Но на то, что он совсем скоро поведет тебя по самым злачным местам города, причем непременно за твой счет, я готов поставить…

Пит огляделся:

– Да вот хоть любимые сапоги!

– Не, такую ставку я не приму, – рассмеялся Скай. – На кой мне твои сапоги и ты без сапог в придачу?

– Ну тогда, – расхрабрился Пит, – если я неправ, то выхлебаю целый стакан того жидкого меда, который вы с Ником за ужином пили!

– О, ну вот это совсем другое дело! Может, распробуешь наконец. Взвар – штука полезная.

Пит поморщился, но ничего не ответил. В дверь постучали.

За дверью обнаружился мальчишка-посыльный с визитной карточкой. На карточке витиеватым почерком с закорючками было выведено: «Уже жду внизу! Фаул». Очень невежливо, но совершенно по-фауловски.

Пит торжествующе потряс карточкой.

– Ну, хоть удобный стол займет, – смирился Скай. – Разбудим Ника?

– Да пускай поспит. За что ему такая «радость» с утра пораньше? Если соберемся в город, вернемся за ним. Да и я, пожалуй, с тобой не пойду. Может, без кучера за столом у вас разговор быстрее выйдет на интересные темы?

Фаул гордо восседал за столом почти в самой середине зала. Скай ни за что добровольно не выбрал бы это место – у всех на виду, мимо постоянно кто-то проходит: то подавальщики, то другие посетители. Не то чтобы он кого-то стеснялся, но есть предпочитал в спокойной обстановке и приятной компании. Что ж, сегодня у него не будет ни того, ни другого, придется потерпеть.

Ну, хотя бы еда оставалась на высоте. К тому же поглощенный процессом принятия пищи Фаул не так уж много успевал говорить. Но, конечно, совсем не говорить он не мог. После повторного перемывания костей всем знакомым волшебникам и незнакомым Скаю сливкам ларежского общества он перешел к мерзкой осенней погоде и плохо убранным городским улицам. Скай счел, что самое время повернуть к интересным темам.

– Я где-то слыхал, тут даже и люди пропадают?

– Да какие же это люди? – отмахнулся Фаул. – Подумаешь, делась куда-то шайка бродячих актеришек. И, кстати, не здесь, а по пути из Вимбержа. Наверняка в пропасть какую-нибудь свалились. Там же дорога горная.

Развивать тему приятель явно не хотел, и именно это Ская насторожило.

– Ох ты ж! Раньше, помнится, там отличная дорога была… Широкая, с постами смотрителей на каждом перевале, с волшебной защитой от оползней и с оградами на всех опасных местах. Туда же сам принц нередко наезжал. Неужели и эту дорогу развалили?

– Ну, не то, чтобы развалили… – смешался Фаул. – Но и на королевском тракте раньше ничего крупнее Ногохвата не водилось. А теперь вон – аж Белая Тьма. И живой мертвец в придачу. Какой он, кстати, был?

– Да самый обыкновенный. То ли на убийц разозлился, то ли сказать кому-то что-то не успел.

– Да не, выглядел как? Кем был? – не отставал Фаул. – Вдруг знакомый кто?

Это было уже совсем странно, но, кажется, ответ его действительно интересовал. Скай решил, что бессмысленно скрывать то, что волшебник может разузнать и сам. Пусть и с некоторыми усилиями, но без особых трудностей.

– Средних лет мужик, усы, бородка. Лица не различить – он в ручье успел полежать. Одет дорого, но неброско. Ремесленник из богатеньких или чей-то слуга, может быть. Ни ценных вещей, ни даже обуви. Убит стрелами. Точно тебе говорю: разбойники поработали.

Фаул, похоже, расстроился, но ничего не добавил. Хлебнул ягодного отвара, который здесь делали вдвое слаще, чем в других заведениях, и вернулся к любимой теме.

– Это все потому, что в помощь страже отряжают самых бестолковых волшебников. Да толковых-то тут и нет. Представляешь, что учудили здешние школяры на прошлой неделе…

Наконец удручающий завтрак подошел к концу. Фаул довольно утер усы салфеткой и спросил:

– Ну так что, ты еще не придумал, чем здесь заняться? В городском музее выставка древнего волшебного хлама, ну, то есть «Волшебное искусство древних». Не самое веселое развлечение, но всякий уважающий себя волшебник просто обязан посетить. Это как поэзия Лаура Великолепного – великолепным его считают только профессора словесности, но признаваться, что ты его не читал, в приличном обществе стыдно. Потом можем сходить в «Солнце Лиссеи», там экзотическую еду подают. Лучше бы туда, конечно, вечером: там такие танцовщицы – загляденье! Но вечером в опере премьера, надо быть. Билеты для нас уже забронированы, и добыть их было ой как непросто. Но у меня есть нужные связи.