Текст книги "Атаман. Черная месса"

Глава шестая

– Юра? Глазам не верю! Ну ты и сохранился! Все стареют, а ты цветешь и пахнешь.

– Главное – не расслабляться, – ответил Терпухин, высвобождаясь из объятий.

– Это точно. Я вот который уже год расслабляюсь. С одной стороны, приятно. С другой, видишь, какие мышцы на животе отрастил.

До того толстого цыгана Вадиму было далеко, но килограммов он набрал прилично. Да и кто бы не набрал, катаясь как сыр в масле? Одетый в шелковый халат, благоухающий дорогим одеколоном, Белов стал демонстрировать старому другу свои теперешние апартаменты.

– Проект московский, в двух уровнях. В Ростове таких домов раз-два и обчелся. Пошли ванную покажу. Взвод девок поместится.

Дружба часто связывает разных по характеру людей. Терпухин совмещал в себе два главных казацких начала – хозяйское и ратное. С одной стороны, любил заниматься хозяйством, проводить весь день в заботах о севе, лошадях, пчелах и фруктовых деревьях, с другой – постоянно отрывался от родного хутора, так и не научившись до сих пор равнодушию к чужим бедам.

Белов во всей красе воплощал в себе третье истинно казачье начало – разгульное, не знающее тормозов, если речь идет о бабах, выпивке, охоте и прочих мужских удовольствиях. За прошедшие годы он нисколько не остепенился, только страх перед разводом иногда вставал перед ним, как тень Командора. Он тогда мог потерять все: квартира, машина и фирма были записаны на жену. Не питая насчет Белова никаких иллюзий, она заставила его подписать необычную бумагу – брачный контракт, где он заранее отказывался от возможных претензий по разделу имущества.

– Искупнешься с дороги? Здесь у меня и джакузи, и полный набор ароматизаторов. А я пока сооружу выпить-закусить.

Проблем с этим не возникло: бар был забит разномастными бутылками, холодильник – продуктами.

– Жена условия создает, чтоб налево не тянуло.

– На работу не пыталась отправить?

– Сейчас в любой конторе одни бабы. Пустить козла в огород? Но без дела сидеть не дает: обращается за бесплатными консультациями. Я для нее типичный средний потребитель. Даю оценку действенности рекламы.

– Уже не средний, вырос над собой. Вон какими словами кидаешься запросто.

– Каждый день норовит припахать – звонит и звонит. Правда, потогонный метод со мной срабатывает. Если очень постараться, Белова можно по стенке размазать. Но сильно напрячь ей не дано.

Откупорив одну за другой две бутылки коньяка, он залил их в прозрачную емкость с миниатюрным золотистым краником – судя по всему, этот сосуд обосновался на кухонном столе давно.

– Отвык разливать из бутылок. Неудобно держать на весу. А здесь легко и красиво – открыл двумя пальцами краник и закрыл обратно. Прошу.

– Твое здоровье.

– Сперва за встречу… Ты снова деловой весь из себя? Опять тебе кто-то не угодил?

– Жена твоя скоро появится?

– А хрен ее знает. Бывает и допоздна задерживается.

– Не ревнуешь?

– Да хоть бы и ночевать не пришла. Я бы с удовольствием не вмешивался в ее личную жизнь, если б она не трогала мою. Не беспокойся, скоро позвонит. Каждые час-полтора звонит, проверяет.

– По телефону тебя не очень-то и проверишь. Здесь видеокамера нужна.

– Я тоже так думал. А она на расстоянии чувствует, есть кто рядом или нет. Если трубку не возьму, позвонит по мобиле и тоже моментом определит – с бабой я или нет. Сейчас сам убедишься.

Супруга позвонила через полчаса. Атаман на расстоянии услышал из трубки ее энергичный голос.

– Привет, дорогой. Что у нас за гость?

– Земляк, представляешь? Юрка Терпухин.

Атаман только однажды общался с Ириной Александровной, но она сразу вспомнила его имя и фамилию.

– Гостей ты у нас принимать умеешь. Отдыхайте пока, а я привезу вам что-нибудь вкусненького.

Терпухин знаком попросил, чтобы товарищ передал ему трубку. Поздоровавшись, известил владелицу агентства:

– Я сегодня дал ваш рабочий телефон на случай крайней нужды. Простите уж за самовольство.

– Ничего страшного. Для друзей Белова всегда пожалуйста. Особенно если они приезжают без боевых подруг.

* * *

Ирина Александровна приняла гостя чрезвычайно любезно. В мужчинах она отлично разбиралась и еще давно, при первой встрече, поняла, что Терпухин не будет провоцировать «забеги в ширину» и не поддержит такой идеи от ее благоверного.

Сидя бок о бок с вернувшейся с работы супругой, Вадим пил, ел и говорил за троих. Впрочем, и жену со старым другом не забывал вовлекать во все эти три процесса. Основательно опьянев, не забывал об осторожности: о девочках не упоминал даже в прошедшем времени.

Терпухин хотел отоспаться, но свято исполнял долг гостя – составить компанию хозяевам. Во втором часу ночи Вадим отпросился на минуту «по маленькому». Его не было достаточно долго, чтобы жена забеспокоилась.

Дверь в туалет оказалась незапертой. Белов спал стоя, ровно дыша, привалившись боком к стенке, выложенной итальянской кафельной плиткой. Владелица агентства отказалась от помощи Терпухина, уверенно подхватила мужа под мышки и оттащила в спальню, сбросив как мешок на роскошную кровать под пологом.

Юрий решил, что и он теперь получил право отдохнуть. Но не тут-то было. Хозяйка, в свою очередь желая поделиться наболевшим, позвала его продолжить ужин и беседу. Монументальная женщина с широкой костью, крупными, грубоватой формы ладонями и взбитыми мелированными волосами, она позволила себе поплакаться:

– Устала его пасти, понимаешь? Пока мы вместе, все в порядке, просто души во мне не чает. Только я за порог, он уже над собой не властен. Либо сам потянется к каким-нибудь, извини за выражение, блядям, либо попробует кого-то нелегально сюда протащить. Как сынок, который тайком от мамочки балуется. Если б я была на десять лет старше… Но я ему не мамочка, мы практически ровесники. Может, ты на него повлияешь? Пристыдишь или как-то по– другому.

– Ты пойми, Александровна, мужики ведь не меняются. Это просто вы, женщины, на нас смотрите под разным углами зрения и при разном освещении. С удовольствием помог бы, но тут я пас. Учитесь принимать нас такими, какие мы есть.

– Если б он меня по крайней мере не считал за дуру.

– Не считает, насчет этого можешь не беспокоиться.

– А как иначе расценить? Представляешь, какое он оправдание себе нашел? Голоса у него в голове звучат! Сам бы он ничего не натворил, но вот голос позвал, а голосу сопротивляться никак нельзя!

От возмущения она не удержала на вилке шпротину, наколотую вместе с долькой лимона, – рыбка упала на свежую белую скатерть, испачкав ее маслом.

– Черт с ней, отстирается.

Тут из сумочки Ирины Александровны зазвонил мобильный телефон.

– Мне вообще позванивают поздно. Так и есть, с работы… На фирме всего два компьютера, не считая бухгалтерского. Зачем мне покупать еще, я лучше эти загружу в две смены.

На сей раз Терпухин не слышал голоса в трубке, только наблюдал за выражением Ирининого лица.

– Информация для вас, – сообщила она, пряча телефон обратно в сумочку. – Позвонил женский голос, попросил передать Юре, чтобы подъехал к трем часам к кинотеатру «Мир». Насколько я знаю, там не бывает ночных сеансов. Или для тебя специально организовали?

– Возможно.

Терпухин не ожидал вызова так скоро. Поднялся с места, поблагодарив за угощение.

– Погоди прощаться, я тебя отвезу.

– Ты ж прикладывалась к рюмке вместе с нами!

– Вот именно что прикладывалась.

– Гаишников такие тонкости не заинтересуют.

– Я для них бесплатно ролик сварганила. Полгода по городскому каналу ратовали за безопасность движения. Так что они у меня в Долгу.

– Это они тебе сказали или ты сама так решила? Отдыхай, Александровна. Город большой, такси хватает.

– У тебя что, деньги лишние? По ночам знаешь сколько сдирают? Как будто мы не в Ростове живем, а в Москве.

По дороге она продолжала делиться наболевшим:

– Конечно, я его люблю. Если б не любила, давно бы послала подальше. Первого своего так послала, что он на другой конец шарика полетел, в Новую Зеландию. Сейчас там хреном киви околачивает.

– Недостатки у Вадима есть, – согласился Терпухин. – Зато человек он невредный… Хватит, тормози.

– Еще три квартала.

– Ноги тоже надо нагружать.

– Так боишься показать свою кралю? Ну, ладно-ладно, не будем вдаваться в нюансы. Как освободишься, возвращайся к нам. Не смей думать ни о какой гостинице.

Цыганка ожидала встречи в ближайшей от кинотеатра подворотне.

– Ты как в воду глядел. Тачка мусорская объезжает всех наших цыган, про Маню спрашивает. Обысков пока не устраивали, просто интересовались.

– Видела машину?

– Сама не видала. Говорят, двое там – один майор и еще один в штатском.

– Давали телефон на всякий случай?

– Ты и без карт все угадаешь.

Цыганка достала большой, неряшливо оторванный кусок газеты с номером, коряво записанным в углу.

– Маню сообразили оттуда убрать?

– Убрали. Думаешь, они ненастоящие мусора?

Цыганка уже успела заново подкрасить волосы. Платок ее красовался теперь на плечах, оставляя голову непокрытой.

– Еще не знаю. Сколько человек среди ваших в курсе, где она сейчас?

Не совладав со счетом в уме, цыганка взялась загибать смуглые пальцы с дутыми, надраенными до блеска кольцами.

– Шестеро. Даже семь.

– Много. Приметы они называли?

– Имя назвали. Прямо сказали: нужна свидетельница.

– Надо позвонить, раз просили. Ваша Софа умеет без карточки.

– Большое дело, – собеседница Терпухина пренебрежительно оттопырила губу.

Вместе подошли к ближайшему автомату, где она повторила Софин трюк.

– Пожалуйста. Говори сколько влезет.

Набрав номер с газетного обрывка, Терпухин дождался десятого длинного гудка и только после этого дал отбой. Если бы Маню искали преступники, они бы ответили в любое время дня и ночи. Выходит, в самом деле менты ищут? Что ж, вполне возможно. Но за ними могут следовать по пятам, рассчитывая в последний момент опередить.

Глава седьмая

Утром Юрий перезвонил еще раз. Голос звучал недовольно, как звучит голос человека, вынужденного ни свет ни заря являться на службу.

– Я насчет той самой… Насчет Мани, одним словом.

– A-а. Ну, говорите, записываю.

– Просто так говорить? Я думал за вознаграждение.

– Родная милиция вас бережет, а вы не то что пальцем пошевелить, слово бесплатно не хотите сказать! Совсем уже совесть потеряли!

– Запросы у меня скромные. Если хоть пятьсот рублей…

– Ладно, получите вы свое.

Это обещание не означало гарантию оплаты. Но Терпухин решил не переигрывать. Встречу назначил в городском парке. Если кто-то, не желая светиться, осторожно следует в хвосте милицейских поисков, здесь его легче будет разглядеть.

Была еще одна причина выбрать именно парк. Ближайшую улицу на половину длины разрыли из-за ремонта проложенных труб, подъехать и отъехать можно было только с одной стороны. Это облегчало Атаману задачу.

За полчаса до назначенного срока он выбрал точку для наблюдения – ряды лотков напротив парковой ограды. Здесь можно было толкаться достаточно долго, не привлекая к себе внимания.

Милицейская машина подъехала вовремя. Пока все совпадало: майор и сотрудник в штатском. Во втором Терпухин узнал человека из следственной группы, он принимал участие в допросе самого Юрия по свежему делу. Теперь, значит, отправили в командировку. Причем на служебном транспорте: номера у машины краснодарские. С ментами все чисто – настоящие, не ряженые.

Оба уверенно направились по центральной аллее к оговоренному по телефону месту встречи. Сам Терпухин не собирался туда идти, его устраивала теперешняя диспозиция.

Следом за милицейской машиной подъехал автобус с детьми школьного возраста. Они стали высаживаться с громким смехом, толкаясь и весело переругиваясь. Возле автобуса пристроилась ничем не примечательная, давно не мытая «шестерка» – под пыльным налетом проступал вишневый цвет.

Терпухин сдвинулся чуть ближе, чтобы лучше рассмотреть лицо человека за рулем. Правильные черты – настолько правильные, что трудно зацепиться за какую-то особенность. Через час захочешь и не сможешь воссоздать в памяти. Этот? Но как преступники рассчитывают успеть первыми? Шустри не шустри, все равно обречен ехать следом.

К «шестерке» от торговых рядов подкатили тележку, стали грузить картонные коробки с товаром сперва в багажник, потом в салон на заднее сиденье. Загруженный под завязку «жигуль» покатил дальше. Первое подозрение оказалось безосновательным.

Юрий снова перевел взгляд на милицейскую пару. Уже сошли с аллеи под деревья, озираются по сторонам. Скоро ли они догадаются взглянуть под ноги?

В ожидании развития событий Терпухин пытался поставить себя на место преступников. Им нужно добраться до Мани первыми, значит, указателем не может служить ментовская тачка. Они должны услышать адрес раньше, чем блюстители порядка тронутся в нужном направлении. С помощью спецаппаратуры можно разобрать слова на расстоянии, даже сказанные на свежем воздухе, под сенью парковых деревьев. Или он слишком далеко зашел в своих домыслах и никто не дышит ментам в затылок?

В машине остался водитель. Курил в ожидании, выдувая дым в открытое окно и сбрасывая наружу пепел.

Этот, наверное, никуда не торопится – часы тикают, служба идет. А вот в парке майор и сотрудник в штатском начинают проявлять первые признаки нетерпения. Фигурки выглядят крохотными, но отчетливо видно, как оба топчутся на месте. Да опустите же глаза, пока окончательно не затоптали бумажный шарик. Нельзя же, честное слово, быть такими тупыми.

Слава те, Господи, майор соизволил нагнуться. Поднимает что-то с земли. Остается надеяться, что это записка, а не старый бычок. Идут обратно к машине. Теперь важно самому не упустить момент.

У входа в парк стояло несколько такси с такими крупными «шашечками» на боках, что их различил бы любой инвалид по зрению. Терпухин сел в одну из машин, чем несказанно обрадовал скучающего без клиентов таксиста.

– Куда путь держим?

– Погоди, надо усесться поудобнее.

Майор и сотрудник в штатском тоже сели в машину. Им, конечно, и в голову не пришло положить в дупло дерева скромное вознаграждение, как просил в записке «информатор». Собравшись отъезжать задним ходом, милицейский водитель дал сигнал – сутулый тип с бутылкой пива некстати оказался на пути. В следующий момент Тер– пухину все стало ясно. Никакой спецаппаратуры, чисто человеческий фактор.

Сутулый тип не спешил освобождать пространство. Прикинулся подвыпившим и стал базарить – сбивчиво, зато активно. Майор с угрожающим видом выглянул в окно, надеясь, что погоны заставят «шланга» быстро протрезветь. «Шланг» правдоподобно поперхнулся от испуга. Но с места все равно не сдвинулся, будто в ступор попал.

Потеряв терпение, водитель выскочил и грубо оттолкнул его прочь с дороги. С дистанции метров в тридцать Терпухин не заметил ничего подозрительного. Но ему уже не нужно было ничего замечать. Он точно знал: искра информации незаметно проскочила, адрес назван одним движением губ. Как только менты отъедут, «любитель пива» достанет мобильник и сориентирует кого надо.

У Терпухина была альтернатива: брать сутулого за живое прямо сейчас или мчаться по тому адресу, который сам же подкинул. Он выбрал второе. Сутулый мог оказаться «шестеркой», а вот срочно «решить вопрос» с Маней – на такое дело должны были отправить людей не самых рядовых.

* * *

Вчера в разговоре Вадим упомянул про один элитный дом в Ростове. Его начали было строить осенью прошлого года. Быстро возвели коробку, но вскрылись какие-то темные дела, и стройку заморозили.

Терпухин решил подкинуть ментам именно эти координаты. Девушка, укрытая в таком здании, конечно, не иголка в стоге сена. Но двенадцатиэтажку с шестью подъездами быстро проверить не удастся – ни милиции, ни преступникам, если они попробуют опередить служителей закона. Есть шанс накрыть подонков самому или с помощью ментов, если их соберется достаточно.

Стройка не охранялась, если не считать сторожа в вагончике. Внутреннюю отделку так и не успели начать, стеклопакеты не вставляли. Воровать бетонные лестничные марши и выламывать кирпич – хозяева стройки не ждали такого даже от самых отмороженных сограждан.

Терпухин не был уверен, что успел первым. Милиция точно не подъехала, а вот преступники могли примчать чуточку раньше. Если они уже шныряют вверх-вниз в поисках цыганки, значит, кто-то другой из банды рулит на городских улицах – приклеился к ментам и сообщает об их передвижениях.

Скорей всего майор и его напарник вызовут подмогу. Не столько из опасения попасть в переплет, сколько из нежелания париться, проверяя вдвоем кучу помещений. Машина с омоновцами может приехать чуть раньше. Без майора досмотр делать не начнут, но могут повести себя грамотно и оцепить всю стройку.

Наверняка кто-то из преступников обозревает окрестности через оконный проем. Нужно с самого начала соблюдать осторожность. Перепрыгнув через низкий забор со стороны торца здания, Терпухин низко пригнулся. Заскочил в ближайший подъезд и резко притормозил, прислушиваясь.

Звуков хватало, но все они просачивались с улицы, не встречая преград в виде застекленных рам. Изнутри не слышалось ни голосов, ни шагов. Бесшумно, как дикая кошка, Терпухин рванул вверх по лестнице, понимая, что кто-то другой сейчас так же бесшумно и быстро перескакивает с этажа на этаж, принюхиваясь в надежде различить запах женщины.

Не все перегородки были еще заделаны. С некоторых лестничных площадок удавалось одним взглядом окинуть сразу несколько будущих квартир, чьи комнаты пока лишь условно размечались серыми железобетонными столбами. Терпухин чувствовал, что его самого могут разглядеть в любой момент.

Добравшись за несколько минут до верхнего этажа, он снова заставил себя остановиться. Черт возьми, как будто не ростовская улица внизу, а Бродвей! Шум не стал не на йоту тише. Гудки машин, ворчание двигателей, громкий женский смех. Из какой-то забегаловки доносятся набившие оскомину звуки песни «на троих» из «Собора Парижской Богоматери». И там, в «Соборе», все закрутилось вокруг цыганки… Но сейчас это неважно, важно прислушаться, нет ли кого на крыше, а шумное дыхание улицы все забивает к чертям собачьим.

Юрий резко высунулся наружу. Никого и ничего, нет даже привычных телеантенн. Только подогретый солнцем битум. Перескочив по крыше в следующий подъезд, он начал двигаться в обратном направлении – сверху вниз, перепрыгивая через ступеньки. Этажи мелькали перед глазами, будто карты из колоды.

Внизу скрипнули тормоза. Из ближайшего проема он разглядел знакомую ментовскую легковушку и еще микроавтобус, откуда степенно выгружались ребята в камуфляже. Их было немного, человек пять-шесть. Но Юрий решил больше не задерживаться в доме.

Даже если он проявит упрямство и пойдет на риск быть обнаруженным милицией, продолжать здесь собственный поиск не имеет смысла. У преступников тоже есть уши, и они благополучно расслышали скрип тормозов. Если и остался шанс зацепить их, то не здесь, среди необжитого бетона. Зацепить снаружи – на отходе, при срочной эвакуации.

К моменту появления милиции Терпухин уже спустился до уровня четвертого этажа. Еще с крыши он присмотрел на всякий случай кучу песка с тыльной стороны дома и сейчас уверенно спрыгнул вниз.

Песок оказался сухой штукатурной смесью, известковая пыль ударила в нос. По ту сторону забора уже слышались голоса – пару омоновцев послали сюда на всякий пожарный, если цыганка или кто-то другой вздумают сбежать.

Юрий присел на корточки за передвижной станцией для подачи штукатурного раствора – ее грязный «хобот» беспорядочными кольцами валялся на земле. Отсюда просматривалась вся тыльная стена дома. Пока не было признаков, что кто-то другой намерен срочно скрыться. Неужели преступники среагировали раньше и вся затея принесет неприятности только ему одному?

Теперь уже не было нужды прислушиваться, чтобы расслышать из дому стук шагов. Явившиеся по записке не собирались таиться, громогласно окликая цыганку по имени. Укрытие Терпухина никак не претендовало на надежность, его присутствие внизу могли обнаружить, просто-напросто выглянув из окна.

Взгляд Юрия упал на люк с чугунной крышкой. Похоже, там находился вентиль водопроводной трубы, к которому подключали штукатурную станцию. Бережно приоткрыв крышку, Атаман скользнул внутрь, в сырую темень, и быстро задвинул за собой чугунный диск.

Могли преступники уйти этим маршрутом? Он быстро обнаружил, что просторного коллектора под землей нет – всего лишь колодец, составленный из нескольких бетонных колец. Нащупал в темноте саму трубу, муфту, вентиль крана и несколько блаженствующих в сырости лягушек.

…Только через полтора часа он смог вылезти наружу. Менты покончили с поисками, допросив напоследок сторожа, который не смог им выдать ничего внятного. Крышку люка они не подумали трогать – уехали не солоно хлебавши.

Терпухин мог бы радоваться, что счастливо отделался, но повод для огорчения был. Преступники, обязанные отреагировать на его приманку, либо почувствовали в последний момент фальшь, либо проявили чудеса осторожности. Или это он заподозрил в обычном любителе пива талантливого актера, а в шофере ментовской машины – платного осведомителя банды мерзавцев?

Он еще не поставил на место крышку люка, когда точно такая же крышка встала на ребро в другом конце здания и рослый человек со стволом в руках выскочил наружу. Терпухина он увидел почти сразу и мгновенно среагировал, передернув затвор.

Юрий слегка присел, инстинктивно прикрываясь крышкой люка. В щит угодили одна за другой две пули, их ударная сила болью отдалась в руках и толкнула Атамана назад.

Сюда, в двенадцатиэтажку, он явился без оружия из-за риска быть задержанным милицией. Рассчитывал на эффект внезапности, но в результате этот эффект чуть не сработал на противника. Пришлось отступать от тех, кого он так жаждал обнаружить. Их было трое. Если второй колодец с вентилем был подобен первому, тогда им пришлось основательно уплотниться, чтобы уместиться внутри.

Кисти рук отнялись от боли. Подпрыгнув с места вверх, Юрий уперся локтями и забросил свое тело в ближайший оконный проем.

Сторож, расслышав стрельбу, мог вызвать милицию. Кто-то из троицы не упустил это из виду.

– Дай ему по зубам, чтоб часок отдохнул – эти слова относились не к Терпухину.

Свободы для маневра у Атамана пока хватало. Главное – самому не загнать себя в тупик, чтобы не пришлось потом разбивать кирпичные перегородки или цепляться ногтями, забираясь вверх по стене.

Он рассчитывал, что троица рассредоточится, чтобы зажать его в клещи. Но противники не проявляли самоуверенности, а продвигались по зданию вместе, не разрывая общей связки. Несколько раз Терпухину удалось их различить сверху – рослые, одетые в «гражданку». Развилки и повороты проходят грамотно. Но не «профи» высокого полета – имей он автомат, положил бы всех троих одной очередью и ушел бы целым и невредимым. Нет, уносить ноги сейчас не самое актуальное.

Пришлось даже «выдать» свое присутствие, когда он почувствовал падение энтузиазма в рядах врага. Кто-то из троицы предположил, что незнакомец давным-давно слинял и они напрасно теряют время. Другой глухо поддержал:

– Сейчас он заново вызовет тех же ментов. Устроит нам веселую жизнь со второй попытки.

– Тихо, – оборвал старший. – Я его слышу, гада.

Все трое замерли. Но Терпухин решил не перекармливать их подарками.

– Померещилось, – шепотом предположил скептик.

– А я говорю, он здесь, в подъезде, – так же шепотом ответил старший. – И никуда уже не денется, мы его слишком высоко загнали.

Все-таки троице пришлось слегка рассредоточиться. Один остался на лестнице, чтобы надежно ее перекрыть. Другой притормозил на пороге очередной квартиры – в этом подъезде все перегородки были уже закончены. Третий двинулся дальше, в конец просторного холла, к дверному проему. Проем вел в следующее жилое помещение.

Не пересекая границы, вооруженный человек присмотрелся к площади комнаты, доступной обзору. Все как обычно: кладка стен с неаккуратно заделанными швами, засохшие брызги раствора, шершавая поверхность нижних плит перекрытия.

Он положил палец на спусковой крючок и, сделав над собой усилие, резко толкнулся вперед. Сразу развернул дуло в сторону «мертвой» зоны, но этот угол оказался пустым…

Тот, кто остался на лестнице, выбрал самую надежную позицию – встал на площадке, прислонился к стене широкой спиной, обтянутой джинсовой рубашкой. Подмывало окликнуть напарников, поднявшихся выше этажом. Но, устроив перекличку, все трое засветили бы свое местонахождение. Поэтому он молча продолжал наблюдать за лестничными маршами по обе стороны от пустой шахты, где еще не начали монтировать лифт.

Вдруг рядом на пол упал кирпич. Конечно, он не мог самостоятельно вывалиться из стенки. Человек в джинсовой рубашке невольно посторонился и поднял взгляд вверх. Он уже понял, что кирпич призван отвлечь внимание. Но мышцы имели большую инерцию, чем бесплотная мысль.

В следующий миг он уже развернулся к выходу из коридора. Но только для того, чтобы получить удар в лицо, а не в затылок. Терпухин бил ногой, кисти рук все еще болели от ударной силы пули, передавшейся чугунному блину.

Противник рухнул раньше, чем успел разглядеть Юрия в лицо. Атаман подхватил на лету выпавший обрез, и тут полоснула милицейская сирена. Видимо, кто-то, кроме сторожа, расслышал выстрелы – прохожий по ту сторону забора или проезжий водитель, зачем-то сбросивший скорость. Проявил гражданскую ответственность, сообщил куда следует. И вот теперь менты вторично прибыли по прежнему адресу, чтобы в один момент все поломать.