Текст книги "Муму. Гладиатор"

Артемин переключился преимущественно на антиквариат. Порой удавалось сорвать хороший куш. Орден Андрея Первозванного, украденный у одного спившегося наследника знаменитого рода, Артемин ухитрился продать коллекционеру из Англии за триста тысяч долларов.

Но такие случаи были редкостью. Обычно приходилось довольствоваться куда более скромным наваром. Зачастую Артемин едва покрывал текущие расходы: взятки, комиссионные, зарплату своим людям.

И вот в начале марта он получил необычное предложение. Сначала осторожный Артемин подумал, что это чья-то шутка, или развод, или даже следственный эксперимент. Но проверка показала всю серьезность этой затеи. За работу Артемину предложили половину от запланированной выручки – где-то от трех до пяти миллионов долларов. Конечно, он знал, что его немного кинут – выручка на самом деле планировалась больше, – но даже эта сумма его вполне устраивала. Таких денег он никогда не получал сразу, с одной операции.

Как исполнительный директор концессии Артемин должен был строго выполнять указания, то есть находить конкретных исполнителей. И пока он неплохо справлялся. Взять хотя бы майора Колбышева. Человек попросил за свои труды совсем немного и так хорошо отработал деньги! Только благодаря ему удалось окончательно запутать следы. Кража раскрыта, вор в тюрьме, икона в Третьяковке. Теперь можно спокойно действовать дальше, не оглядываясь назад.

Указания Артемин получал по телефону, и всякий раз с нового номера. Его таинственный шеф долго отказывал ему в личной аудиенции – проверял на вшивость.

Но сегодня завеса тайны наконец должна была приоткрыться. Встреча была назначена в пивбаре «Фрегат» на рабочей окраине Москвы.

Среди темных домов ярким светом сверкала огромная вывеска. Правда, несколько букв в ней давно уже потухли, и понять, что это именно «Фрегат», удалось не сразу.

– Так, стоп-машина, – скомандовал Артемин. – Сворачивай вот сюда на стоянку.

– Прямо сюда? – удивился водитель.

– Мне дважды повторять, что ли?

Новенький белый «лексус» за сто двадцать тысяч долларов заехал на скромную стоянку возле гастронома. Среди своих добитых соседей он выглядел пришельцем с другой планеты.

Артемин взглянул на часы. До назначенного времени оставалось еще 12 минут. Значит, порядок.

«Да, кстати, часы», – вспомнил он. Это очень важный аксессуар для деловых людей, особенно здесь, в Москве. На него всегда обращают внимание партнеры. И если у тебя швейцарский Ulysse Nardin за шесть тысяч долларов, значит, ты не какой-нибудь лох педальный, а серьезный мужчина, с которым можно иметь дело. Но в то же время это тот аксессуар, на котором можно легко проколоться. Особенно если ты хочешь выглядеть именно педальным лохом, потому что у рядового гражданина, который живет на зарплату, таких часов не может быть в принципе.

Артемин расстегнул браслет и положил часы в бардачок. Впрочем, пиджачок у Артемина тоже был непростой. В одежде от «Hugo Boss» в пивнухи не ходят.

– Слушай, Валик, дай мне свою куртку, ладно? – попросил он водителя.

– Куртку? Зачем?

– Меньше спрашивай. Делай, что я тебе говорю.

Водила пожал плечами и стянул с себя китайскую ветровку. Артемин аккуратно повесил свой пиджак на плечики, прикрепленные к заднему сиденью, и натянул куртку. Она была ему маловата и совсем не шла по фасону. Но для конспирации это даже лучше.

– Ладно, я пойду, – сказал он. – А ты стой на месте и никуда не ходи, понял?

Валик утвердительно кивнул. Он уже привык к тому, что у шефа могут быть странные дела, и предпочитал ни во что не вмешиваться, ни о чем не думать и делать то, что ему скажут.

Артемин уже открыл было переднюю дверцу, как вдруг вспомнил, что забыл об одной важной детали, а шеф его об этом непременно спросит.

Он вытащил айфон и набрал знакомый номер. Трубку долго не хотели поднимать, но наконец послышался хрипловатый голос.

– Ну как там? – вместо приветствия спросил Артемин.

– Зашибись. Все по плану. Я уже выезжаю.

– Мент не подвел?

– Да нет, все нормуль. Забил стрелку на одиннадцать. Все как договаривались.

– Ну тогда действуй. Все, до связи.

Это был Серега Булкин по кличке Шнеля. Правая рука Артемина, его личный министр обороны и нападения.

Эта правая рука не боялась испачкаться.

Шнеле было уже не привыкать. За огромные деньги Артемин смог откупить его от верной вышки (лет десять назад Шнеля шел по статье за тройное убийство), и эти деньги были потрачены не зря. Шнеля отработал их уже неоднократно.

Бывший вице-чемпион мира по карате, бывший наемник в Приднестровье, бывший боец солнцевских… теперь Шнеля мог полностью раскрыть свой потенциал. Особенно если надо было с кем-то тихо и без особого шума свести счеты.

Артемин вышел из машины и медленно двинулся в сторону пивной. Бухой мужик, который шел ему навстречу, попросил закурить и сразу был послан куда Макар телят не гонял.

«Да, интересно, интересно, – думал Артемин. – И что же это за бугор такой?»

Пока он даже не мог себе представить, как выглядит этот его таинственный шеф.

Глава седьмая

Положение Дорогина было отчаянным, почти безнадежным. Бойцы ему противостояли не самые сильные, но их было слишком много. Если бы у Муму остались возможности для маневра… Но он был загнан в угол в буквальном смысле слова.

Самые смелые из нападавших тут же жестоко поплатились. Один получил ногой чуть ниже живота и скрючился от боли. Второй рухнул от удара дубинкой по голове. Остальные заняли выжидательную позицию. Они понимали, что торопиться им некуда. Ровная шеренга стала грозно приближаться к Муму с черепашьей скоростью.

Дорогин попятился назад и вдруг побежал к глухой стене. Он понимал, что в этой ситуации самое главное – сломать боевой строй противника.

Несмотря на окрики командира, скины тут же бросились в атаку с грозным кличем. Добежав почти до самой стены, Дорогин резко развернулся и встретил нападавших градом ударов. Его контратака была успешной – тот, кто идет в наступление, не готов к обороне и поэтому становится удобной мишенью.

Пока Муму успешно сражался с пятью скинами сразу, еще трое смогли подобраться к нему сзади. Удар цепью свалил его с ног. Дорогин тут же попытался перевернуться, уклоняясь от града ударов. Но в этот миг чья-то туша с разбега прыгнула на него, приземлившись прямо на живот. Муму застонал от боли. Командир приказал:

– До смерти не убиваем, надо еще поиздеваться.

* * *

В пивной пахло соленой рыбой. От этого запаха Артемина чуть не стошнило. Он уже очень давно не бывал в подобных заведениях, предпочитая элитные рестораны в центре, поэтому, зайдя туда, он почувствовал себя не в своей тарелке. Кто-то из завсегдатаев окинул его недоброжелательным взглядом.

Половина столиков была пустой. За остальными сидели типичные работяги. Они потягивали пиво из пластиковых бокалов и обильно матерились. Между столиками фланировала страшного вида алкоголица. Дама просила допить в обмен на светские истории.

Артемин отправился выбирать столик. Это оказалось делом непростым даже при всем богатстве выбора.

«Судя по всему, убирать за клиентами в этой трущобе не принято», – решил он.

И действительно, только один из столиков был относительно чистым. На остальных громоздились объедки рыбы, кучи окурков, выпавших из жестяной банки, и десятки пустых стаканов.

Артемин брезгливо поморщился. После сидения на грязной скамейке брюки за пятнадцать тысяч рублей придется отдать в стирку, а то и вовсе выкинуть.

Он занял выжидательную позицию, всем своим видом показывая, что клиент готов сделать заказ. Но тут же осознал всю нелепость своего ожидания – было бы странно, если бы в этой тошниловке к нему вмиг подскочила услужливая официантка в униформе с вопросом «Чего изволите?».

Артемин выругался про себя и отправился к барной стойке. Он внимательно изучал ассортимент на прилавке. Сегодня он еще не ужинал, но мысли о еде стразу улетучились. К беляшам из свежей котятины Артемин не притронулся бы даже под дулом пистолета. Ничего съестного тут и не было.

Из приличных напитков здесь был только явно паленый коньяк «Metaxa» и внушающий доверие «Red Label». Артемин собрался было заказать сто грамм вискаря, но тут же вспомнил про конспирацию.

– Эй, шеф, бокал пива мне налей, – обратился он к бармену, всем своим видом стараясь показать, что он обычный местный парень. – Да, и еще пакетик фисташек.

Взяв бокал и внимательно пересчитав мятую сдачу (исключительно для конспирации), Артемин отправился за свой столик. Отхлебнув пива, украдкой взглянул на экран айфона.

Времени было уже пять минут одиннадцатого, а загадочный любитель Дюма так и не появился.

Как раз в этот момент дверь открылась: на пороге стоял низенький мужичок в старой куртке еще советского пошива, в кепке, как у Ленина, и с удочкой под мышкой. Он уверенным шагом двинулся к стойке, вежливо поздоровался с барменом и попросил налить стакан пива.

«Неужели это он?» – удивленно подумал Артемин.

Доставая из сумки кошелек, мужичок как бы случайно вынул оттуда потрепанный томик «Трех мушкетеров».

И тут на Артемина снизошло просветление. Человек с удочкой – знаменитый Яков Исаакович Шельман, настоящая легенда в мире черного арт-рынка. О нем слышали все более-менее серьезные его игроки, но видеть этого героя коммерции доводилось не каждому. В отличие от Артемина, он жил скромно и всеми силами старался не привлекать к себе внимания.

Шельман чем-то напоминал знаменитого Корейко. Он также был миллионером, причем именно подпольным. Он также питался всякой дрянью, стараясь тратить не больше, чем позволяла его скромная пенсия. Да и про лоховскую удочку легенды ходили уже давно. Раньше Артемин думал, что это только легенды. Он стал ждать дальнейшего развития событий, мирно попивая пивко и стараясь ничем не выдавать своего интереса к новому посетителю.

* * *

Выкушав борщ и с аппетитом уничтожив целую тарелку шашлыка, Болдигов заказал себе кофе. Вместо этого бодрящего напитка он получил какую-то растворимую бурду в пластиковом стаканчике.

«Как же все-таки далеко нам еще до европейской цивилизации, – сокрушенно подумал он. – Вот во Франции в любой забегаловке можно заказать нормальный эспрессо».

На часах было уже десять. За оставшиеся пятьдесят минут он не только спокойно допьет кофе, но и благополучно доберется до нужного места. Благо никаких пробок в такое время суток не предвиделось.

Но пока еще оставался нерешенным главный вопрос: что он скажет майору? Как и какими словами объяснит вчерашнее приключение?

Перед майором Болдигов чувствовал себя виноватым. Все-таки он сразу сдал его незнакомцу. Но разве умолчишь тут, когда жизнь твоя висит на волоске? Это ж только красноармейцы на допросе в гестапо держались до последнего.

Оставалось два варианта: или сразу во всем чистосердечно признаться, или включить дурака и про вчерашнего гостя вообще не упоминать.

Второй вариант был Болдигову больше по душе. Но вдруг этот инкогнито и майор как-то связаны?

Болдигов расплатился за поздний обед и направился к машине. На улице было уже темно.

До Волоколамского шоссе он добрался без приключений. Теперь еще оставалось найти тот злополучный 28-й километр.

«Все таки лучше сразу ему рассказать, – решил наконец Болдигов. – Может, он тогда от меня отцепится».

Волоколамское шоссе тянулось впереди нескончаемой темной лентой. Прямо в глаза били фары встречных машин. Он проехал уже пятнадцатый километр и снизил скорость до шестидесяти. Он внимательно вглядывался в дорожные знаки. Вот наконец уже двадцать пятый. Все, готовность номер один. Еще секунд сорок, и…

«А может, ничего ему не говорить? – подумал он. – Вообще ничего? Пусть он задает вопросы, а я на них отвечать буду. Если майор спросит про вчерашнее, тогда я ему все как на духу выложу».

Это был самый разумный вариант. Болдигов не знал, в сферу чьих интересов ему угораздило попасть, и в такой ситуации лучше всего было придерживаться старого доброго принципа: дружить со всеми или хотя бы ни с кем не ссориться и по мере возможности держать язык за зубами.

Болдигов задумался и на добрую сотню метров проехал нужный знак. Пришлось резко затормозить и дать задний ход. На часах было без девяти одиннадцать.

Он вытащил из кармана сигарету и приоткрыл окно. От первых же затяжек ему сделалось тошно; голова, которая немного успокоилась после таблетки, снова начала болеть.

«Хреновую у нас водку делают, – подумал он. – А народ ее хлещет и хлещет. Не то что во Франции. Там настоящее виноградное вино стоит меньше евро за литр и даже последний алкаш может себе его позволить».

Последние минуты ожидания стали самыми тягостными. Голова гудела, а на сердце было неспокойно. От нечего делать Болдигов снова закурил.

Вдруг он вспомнил, что майор дал указание выйти из машины и ждать черную «Волгу». Болдигов открыл дверцу и проворно выбрался наружу.

На улице шел мелкий противный дождь. Мимо него на огромной скорости проносились машины. Вид вечернего шоссе был жутковатым.

«Так всегда, – подумал он. – Если сам едешь в потоке, то и не замечаешь скорости, и не страшно совсем. Но стоит остановиться на шоссе, аж мандраж берет».

Болдигов поежился: холод напоминал о себе.

«Еще и опаздывает! – подумал Болдигов, глядя на часы. – Уже три минуты двенадцатого. Эх, завтра в Париж! – он старался думать о приятном. – Там намного теплее, чем в этой забытой Богом северной Москве. Уже и каштаны расцвели».

Болдигов напряженно вглядывался в темное шоссе.

«Буду молчать, – мысленно повторил он избранную тактику поведения. – Слушаю, что скажет майор, отвечаю на все вопросы. А может, он вовсе и не по этому поводу меня вызвал, кто его знает».

Болдигов снова стал думать о Париж: «Попадая в этот город, вмиг становишься сладкоежкой. Кондитерские там настолько уютные, а выпечка такая вкусная, удержаться сложно даже диабетику. Завтра пойду в свою любимую, на бульваре Сен-Жермен, – решил он – Она допоздна работает, я точно успею. Надо только евро в аэропорту не забыть поменять…»

Тем временем вдалеке наконец забрезжили два огонька. Они приближались к Болдигову на большой скорости.

«Вот и черная «Волга», – подумал он. – Главное – поскорей расхлебаться, чтобы домой пораньше успеть, а то еще ведь и собраться надо».

Как только очертания машины стали видимы, Болдигов понял, что обознался. Это была вовсе не «Волга», а огромный американский «дефендер» – джип а-ля милитари.

Болдигов разочарованно вздохнул: «Что ж этот майор, спрашивается, такой непунктуальный?»

Машина стремительно приближалась, рассекая стену дождя. Болдигов потянулся в карман за очередной сигаретой.

«Е-мое, так сегодня же «Реал» со «Спартаком» играет! – вдруг вспомнил он. – И как раз сейчас начало. Видно, наши опять…»

Закончить эту мысль он не успел. За несколько метров до стоявшего на обочине шоссе человека джип вдруг круто метнулся вправо.

Болдигова отбросило на обочину.

Проехав вперед несколько десятков метров, джип резко остановился и задним ходом вернулся к распластанному на обочине телу. Шнеля хотел, чтобы все было наверняка.

Переехав несколько раз тело, «дефендер» вскоре скрылся из виду.

Глава восьмая

Когда мужичок в кепке двинулся по направлению к его столику со стаканом пива, Артемин постарался сделать вид, будто не замечает его.

– Простите, здесь не занято? – вежливо спросил мужичок.

Свободных столиков в пивнухе было навалом, но убрать с них до сих пор не успели. Шельман положил на стол свою удочку и «Трех мушкетеров», затем поставил стакан пива.

– Вы, я вижу, поклонник Дюма, – начал разговор Артемин.

– Да, с детства люблю, – прогнусавил мужичок. И его голос показался Артемину хорошо знакомым. Вот кто отдавал ему приказы по телефону!

– Я тоже люблю приключения. А еще детективы. Хотя больше всего мне нравится древнерусская иконопись.

– Да, эта строгая лаконичность форм и такой богатый духовный смысл.

Мужичок пропустил намек мимо ушей.

– Будем знакомы, – Шельман протянул Артемину свою маленькую ручку. – А впрочем, вы и так уже знаете, как меня зовут.

– Как вы угадали!

– Тут можно к бабке не ходить. Ладно, дружище, давайте по делу. У нас времени ровно на один бокал пива.

– Я вас слушаю, – холодно произнес Артемин.

– Момент первый: Болдигов. Он пока жив?

– Пока да. Но недолго. Это последний час его жизни.

– Вы уверены?

– Абсолютно. На ликвидацию выехал надежный человек, и он не подведет.

– Ну смотрите, чтобы никаких проколов. Смерть должна наступить только по несчастному случаю и никак иначе. Ясно?

– Так точно. А можно вопрос: почему Болдигова надо убирать прямо сейчас?

– Лишние вопросы солдаты не задают.

– Мы же компаньоны! – Артемин всеми силами демонстрировал свою обиду. – Я же должен понимать, что делаю!

– Ладно, секрета здесь нет, – согласился Шельман. – До сегодняшнего дня этот герой нас не интересовал, но сегодня все изменилось.

– Что изменилось? – Артемин был не на шутку напуган.

– Да в общем, ничего страшного. Какой-то тип из посетителей Третьяковки вдруг просек, что икона ненастоящая, и настоял на проведении независимой экспертизы.

Артемин не мог проследить здесь логическую взаимосвязь. Он знал, что вместо подлинника в Третьяковку подсунули цифровую копию иконы, и понимал, что без помощи Болдигова этот фокус провернуть бы не удалось.

– Но при чем здесь Болдигов? – спросил он.

– Нет, юноша, вы просто поражаете меня своими интеллектуальными способностями, – покачал головой Шельман. – А ларчик-το просто открывается. Любой мало-мальски грамотный специалист сразу обнаружит, что икона – подделка. Причем подделка, замечу, довольно грубая. Тут сразу вопросы будут к Болдигову: как же он ее пропустил? И Болдигов на все вопросы сразу начнет отвечать. Он в молчанку играть не будет, в этом я уверен.

– И тогда через него можно будет выйти на…

– Все верно! – Шельман хлопнул ладонью по столу.

Артемин нахмурился. Действительно, как он сам не догадался? Впрочем, таких кадров, как этот Болдигов, все равно пришлось бы ликвидировать.

– Еще один вопрос, – отхлебнув пива, продолжил он. – А откуда эта экспертиза-то? Чего они спохватились вдруг через полгода?

– Откуда? Да кто его знает, – улыбнулся Шельман. – Это, батенька, дело времени. Рано или поздно, но фуфел бы раскрыли. В этом ничего страшного для нас нет. Главное, чтобы без последствий. Пусть теперь менты сами думают, на какую ветку сажать очередного глухаря.

– Жалко, что наш химик к тому времени еще не разродился.

– Про химика – разговор отдельный, – Шельман с трудом открыл пакетик сушеной рыбы. – Химик нам для других целей нужен, для других случаев. А то, что в Третьяковке фуфел вылезет, так это нам только во благо.

– Почему это? – удивился Артемин.

– Да ты, брат, дурачок, видно, а? – прищурился Шельман.

Артемина уже давно никто не называл этим словом, и он аж налился краской от злости.

– Вот смотри, – продолжил Шельман. – Наша цель какая – втюхать икону клиенту на стороне. И если клиент узнает, что в Третьяковке фуфел, тогда…

– Он охотнее поверит, что ему предлагают подлинник, – закончил фразу Артемин.

– А вы исправляетесь, – улыбнулся собеседник. – Все верно. Именно так, как вы сказали.

– Но ведь как только пройдет экспертиза, менты снова начнут искать оригинал «Троицы». И тогда будут проблемы с вывозом за границу.

– Вот для этого нам надо затянуть проведение экспертизы. Внезапная смерть начальника отдела Третьяковки – это лучший способ. Когда в доме труп, никто не думает про рентген-анализы деревяшек Рублева.

– Логично, – согласился Артемин.

– А для того чтобы все успеть, надо поторопиться. И это от вас зависит.

– Да-да, я понимаю… – закивал головой Артемин.

Шельман склонился над столом и внимательно посмотрел на своего собеседника. Затем спросил, чеканя каждый слог:

– Где состав?

– Состав? Да вот, уже на подходе, – начал оправдываться Артемин. – Там у этого химика задержки какие-то.

– Задержки бывают только у баб, понял? – парировал Шельман. – Мы с тобой как договаривались? В какие сроки?

– Ну, это же не от меня зависит, – оправдывался тот.

Ему было очень неприятно, что его отчитывают, будто школьника, который не сделал домашнее задание. Но приходилось терпеть.

– Мы договаривались с тобой! – четко выговорил Шельман. – С тебя и спрос. Понял?

– Понял! – коротко ответил Артемин. – Через три дня будет.

– Вот и молодец!

Артемин хотел было задать своему собеседнику еще один вопрос, но тут к их столику подошла ужасного вида дамочка потрепанного вида. Ей было невдомек, что за этим столиком обсуждалось настоящее преступление века.

– Господа, закурить не найдется? – нашла она предлог для разговора. – А то я вот вчера тоже хлебнула водяры, так…

Артемин хотел прогнать «барышню», но Шельман жестом остановил его.

– После водки, уважаемая, пивка бы хорошо выпить, да? – улыбнулся он пьянице.

– Эх, жизнь моя, мать твою, а Васька все бутылки сдал, а бабки-то пропил, – пожаловалась она.

– Ну, так давайте я вас пивком угощу, идет?

Женщина согласилась как будто нехотя. Но спустя пару секунд в ее руке уже был замусоленный полтинник, а ноги сами собой вели к барной стойке.

– Так, вернемся к нашим баранам, – промолвил Шельман.

Пиво почти закончилось, но Артемин так и не понял смысла этой встречи. Неужели она была нужна только для личного знакомства?

– Да, кстати, – Шельман как будто читал его мысли. – Я тебя сюда позвал не для того, чтобы ты мне голову вопросами дурил. Готовь свою бригаду на выезд.

– Куда? – удивился Артемин.

– Им понадобятся шенгенские визы. Ваша задача – обеспечивать безопасность сделки.

– Какой сделки?

– Ну уж точно не по продаже твоих мозгов. За них много, как я вижу, не выручить.

«А они оперативно работают», – подумал Артемин. Он не ожидал от Шельмана такой прыти: найти клиента всего через полгода после кражи.

– Сколько у тебя будет человек? – спросил Шельман.

– А сколько надо?

– Чем меньше, тем лучше. Но это должны быть только хорошие, проверенные люди. И главное, с головой на плечах.

– Тогда хватит троих.

– Думаю, что хватит. Работа там, похоже, будет непыльная и даже приятная.

– Все ясно, – кивнул головой Артемин. – Будем готовиться.

– Инструкции будешь получать по мере надобности. Перед выездом устроим еще одно организационное собрание.

В этот момент у Артемина зазвонил телефон. Это был Шнеля.

– Простите, это как раз по Болдигову, – извинился он.

– Подними, но только лишнего не болтай.

Артемин поднес трубку к уху и спросил:

– Все нормально?

– Все нормально.

– Ну тогда все. – И на этом разговор закончился.

Артемин доложил о выполненном задании. Шельман выслушал его без особого энтузиазма.

Из-за стойки громко пробасил бармен:

– Мужики, уже двенадцатый час! Харэ пиво сосать, по домам пора! Закрываемся!

Шельман и Артемин направились к выходу, сухо распрощались и разошлись в разные стороны.

Пройдоха с удочкой тут же скрылся в какой-то подворотне. Артемин двинул в сторону стоянки, где его нетерпеливо ждали «лексус», пиджак от Hugo Boss, часы и все остальные радости респектабельной жизни.

По пути он вспоминал о тех вопросах, которые так и не задал Шельману. Артемин знал, что ответов на эти вопросы он все равно пока не получит, и поэтому предпочитал не торопить события.

Дойдя до угла, Шельман остановился, вытащил из кармана ветровки старенькую «Нокию» и, щурясь в потемках, набрал номер.

– Я встретился с этим пацаном, у них все нормально, – сообщил он кому-то приглушенным голосом. – Состав будет готов к концу недели, об остальном узнаете завтра. Так что жду распоряжений…

* * *

Плотно прижатый к земле, Дорогин не мог даже пошевелиться. В глазах все расплывалось, и довольная рожа фюрера казалась ему размазанной, будто на фотографии с плохой резкостью.

Муму чувствовал свою беспомощность. Скины уже праздновали победу.

– Связывайте его, – командовал фюрер.

Когда кто-то попытался свести его руки вместе, Дорогин сделал резкое движение, отчаянно надеясь вырваться. Сразу несколько человек тут же прижали его к земле. Один из них был явно качком весом килограммов в сто двадцать.

Фюрер отдавал приказы, не вмешиваясь в драку и не пачкая рук. И вдруг его силуэт, маячивший прямо перед глазами Дорогина, осел на землю, а на лице запечатлелась гримаса боли. Затем глухие звуки ударов послышались прямо над ухом Муму. Через секунду прямо на него рухнула огромная туша.

Дорогин резко оттолкнул ее, покатился в сторону и снова обрел свободу. Размышлять о том, что изменило ход событий, было теперь недосуг. Муму сделал шаг вперед и резким хуком в подбородок нейтрализовал того долговязого скина, который секунду назад пытался его связать. Выхватил у него цепь и тут же врезал ею по коленке еще одного ублюдка.

До следующего противника его отделяла пара метров. Дорогин не стал медлить. Но его опередили.

Рядом с двухметрового роста скином вдруг нарисовался коренастый мужичок в кепочке. Скин замахнулся на него битой, но тут же получил такой страшный удар в солнечное сплетение, что сразу сложился надвое. Удар в ухо был уже, по сути, контрольным.

Дорогин тут же окинул взглядом место битвы. Дееспособных противников больше не было. Грозный отряд превратился в кучку ноющих от боли существ.

– Ну что, лежачего не бьют, правда ведь? – услышал Муму.

Перед ним стоял тот самый мужичок в кепке. Дорогин его уже видел в начале поединка – он как раз занимался ремонтом своей тачки. И Муму, и его преследователи тогда не обратили на этого серенького типчика решительно никакого внимания.

– Меня зовут Сергей, – представился мужчина. – Я бронзовый призер чемпионата мира по боксу 1983 года.

Это дополнение объясняло многое.

Тем временем за спиной Дорогина послышался шум. Командир бравого отряда вскочил на ноги и попытался дать деру. Боксер догнал его в два прыжка и свалил на землю одним точным ударом.

– Эй, недоносок, куда так спешишь, а? – обратился он к нему сверху вниз. – У нас разговор с тобой будет. Чисто насчет идеологии подискутируем.

Вожак ничего не ответил и только сплюнул кровищей на асфальт.

– Скажи, сосунок, а у тебя дед воевал? – тихо и отчетливо произнес боксер.

Ответом ему было молчание.

– Ну так воевал или нет? Или ты язык проглотил случайно?

– Воевал, – промямлил главный скин.

– А за кого он воевал? Может, за фрицев?

– При обороне Москвы погиб… Кавалер ордена Славы, посмертно.

– Ну, брат, ты даешь! – воскликнул Сергей. – Бедный твой дед, наверно, костями скрипит, когда за внучком своим наблюдает с того света. За что он боролся, на то и напоролся.

Вожак молчал, сидя на корточках и втянув голову в плечи. Непонятно, то ли от страха, то ли от стыда.

– Ой, а какой у тебя ремешок интересный, – язвительно улыбнулся боксер. – А что там на пряжке написано?

Вожака аж затрясло. Ему очень захотелось прямо сейчас провалиться сквозь землю. Оно и понятно – это был настоящий ремень солдата вермахта. На пряжке был изображен орел со свастикой и знаменитая фраза: «Gott mit uns». До этой минуты парень очень гордился своим ремнем перед братвой. Теперь же ремень стал вещественным доказательством.

– Ну-ка, снимай ремешок, – приказал боксер. – Снимай, снимай. Скажи, пожалуйста, тебя в детстве по попе лупили? Нет, ну честно?

– Н-нет, – промямлил скин.

Его товарищи уже немного отошли от ужаса и побоев и молча наблюдали за этой сценой, боясь даже пошевелиться.

– Какой пробел в воспитании! – воскликнул боксер. – А ну-ка, снимай штаны!

Парень отрицательно мотал головой.

– Я кому сказал? Или помочь тебе?

Тот покорно повиновался. Боксер взял ремень поудобнее и хлестко опустил его на задницу скина.

– Это тебе за деда! – приговаривал Сергей.

Немецкий орел четко отпечатался на мягкой заднице. Бедняга взвыл от боли.