Текст книги "Комбат. Смертельная битва"

Исключая нескольких недалеких урок, остальные собравшиеся понимали несостоятельность обеих версий. Однако ничего другого в головы авторитетов не приходило. Битый час разводили гнилые базары, перебрали всех конкурентов – голый Вася! Либо слабы, либо слишком далеки от интересов группировки, либо очень хорошо устроились, чтобы пускаться на бессмысленный риск. Ведь ликвидация Шамиля по большому счету никаких деловых проблем не решала. Допустим, крышевал Ворон человека, владевшего семьюдесятью процентами акций торговой сети. У которого был поздний ребенок всего четырнадцати лет от роду. Этот человек умирает, вполне естественным образом, от мела-номы. Бразды правления сетью берет компаньон покойного, имеющий остальные тридцать процентов. А надо сказать, что у компаньона имелся другой бизнес, крышуемый группировкой Шамиля. Как-то само собой и торговая сеть упорхнула под крыло авторитета. Команда Ворона осталась у разбитого корыта. И что в такой ситуации даст ей смерть Шамиля? Ровным счетом ничего. Ведь деньги платились не лично Шамилю, а всем его людям. Доли, конечно, разные, и в общак кое-что отстегивалось, но по-любому здесь был не тот случай, когда «нет человека – нет проблемы».

Вновь, как и в истории с Королем, зашли разговоры о личной мести. Жерех, прикрыв рот ладонью, тоскливо зевнул. Ну какая личная месть! Покушения на Короля и Шамиля организовали одни и те же люди. Скорее всего, и киллер в обоих случаях был задействован один и тот же. Практически исключено, чтобы жертвами одного мстителя стали двое лидеров уголовного мира. Кроме того, орудием мести гораздо чаще становится кухонный нож, а не снайперская винтовка.

Снова, как водится, возникла избитая тема «Белой стрелы» – законспирированного отряда силовых ведомств, якобы нелегально отстреливающего криминальных авторитетов. Жерех в «Белую стрелу» категорически не верил. Уголовные лидеры давно имели своих людей абсолютно во всех государственных структурах. Если бы такой отряд существовал, авторитеты рано или поздно о нем бы узнали. Кроме того реальные люди сильно отличаются от киногероев. Никто не захочет рисковать своей жизнью ради ликвидации абстрактных врагов общества. Ведь и обычный мент, и спецназовец в курсе того, что криминал везде имеет своих информаторов. Поэтому разоблачение любой «Белой стрелы» – вопрос времени, а затем ее членов последовательно отправят в мир иной. Другое дело – личные разборки, когда у сотрудника правоохранительных органов убивают близкого человека. Такие случаи известны, но их крайне мало, и они не имеют никакого отношения к истреблению авторитетов.

Когда сходка закончилась, Жерех подошел к Алтаю.

– В последнее время начинались дела, требующие прикрытия на высшем чиновничьем уровне? – спросил он.

Алтай задумался, а потом досадливо поморщился. Он догадался, куда клонил Жерех, и удивился, почему сам не додумался до такой очевидной мысли. Вот она – причина ликвидации. И Король, и Шамиль сами или, что чаще, через подконтрольных им бизнесменов контактировали с чиновниками высокого уровня. Их поддержка стоила дороже миллионов долларов, сотен вооруженных до зубов бойцов. Со смертью паханов такие контакты сильно затруднялись либо вовсе утрачивались. К счастью, Шамиль уцелел, что позволяло и чиновников удержать, и выйти на след загадочных убийц. Если только… Алтай выхватил мобильник, тыкнул в кнопки:

– Лазарь, удвой охрану Шамиля. Немедленно!

* * *

Андрей Глебович Шулякин стал чекистом вопреки требованиям рассудка, исключительно благодаря семейным традициям. И дед его, и отец отдали жизнь этому ведомству. Причем отец иносказательно, а дед сложил голову вскоре после войны, угодил под очередную сталинскую раздачу. Родись Андрей Глебович десятью годами позже, он бы плюнул на отцовские наставления и подался в бизнесмены, поскольку имелась в нем коммерческая жилка. Или в бандиты, так как обожал красивую жизнь, души в ней не чаял.

Отток лучших сотрудников ведомства помог Андрею Глебовичу сделать карьеру. Особенно он продвинулся, когда ФСБ, ослабив борьбу с внешними супостатами, переключилась на внутренних. Шулякин разработал и провел ряд удачных операций, благодаря которым было ликвидировано несколько серьезных бандформирований. Впрочем, серьезными они именовались только из-за своей беспричинной жестокости, готовности убивать людей за сущие гроши. Сам Андрей Глебович раньше большинства других борцов с преступностью понял элементарную вещь: реально серьезные бандиты калечат или убивают людей крайне редко, только в исключительных случаях; их хлеб – сеять страх, заставлять бизнесменов и руководителей крупных государственных предприятий бояться. Они холят и лелеют эту боязнь, взращивают ее, как уникальное растение, чтобы годами использовать ее плоды. Ведь если человека убить, с него больше ничего не получишь. А когда бизнесмен или большой начальник тебя боится, он дает деньги, берет в долю, расплачивается привилегиями, недоступными обычному человеку. Однако из этой истины Шулякин сделал ошибочный вывод, едва не сломавший ему жизнь. «Если заставить бояться того, кого боятся все остальные, станешь царем и богом», – решил он.

В каком-то смысле Андрею Глебовичу повезло. Авторитет из новых, которого Шулякин начал жестко прессовать, не стал его мочить, а очень грамотно подставил. Андрей Глебович чудом остался в органах, а из своего промаха сделал разумные выводы: время грубой силы ушло, тридцатые годы давно в прошлом, теперь царствуют связи и информация. Шулякин давно присматривался к некоторым сослуживцам, поэтому за короткое время сколотил крепкую и очень перспективную команду. Поначалу ее членами были только действующие сотрудники ФСБ.

Информация большей частью являлась компроматом, а вот связи использовались самые разные. Простейшая схема зарабатывания денег напоминала ту, которую применил еще Остап Бендер, только вместо липовой конторы «Рога и копыта» за плечами Андрея Глебовича стояла реальная и очень мощная контора. Человек Шулякина являлся к бизнесмену, знакомил с очень любопытными документами, гарантирующими бизнесмену от трех до двадцати пяти лет тюремного заключения, а в глазах его читалось требование: «Дай миллиончик! Дай миллиончик!»

Отдельные, наиболее сообразительные бизнесмены улавливали значимость момента и предлагали гостю добыть еще кучку компромата – на другого, конкурирующего бизнесмена.

С такими людьми Шулякин начинал сотрудничать. Помимо компромата он находил и более весомые рычаги давления. Андрей Глебович задействовал связи. На конкурирующего бизнесмена обрушивались проверки – из налоговой, санэпиднадзора, инспекции пожарной безопасности, охраны труда. Вместо работы бедолаге приходилось отчитываться, отписываться, отмазываться. Он на время, а то и навсегда выходил из игры.

Деятельность команды стремительно набирала обороты, и Шулякин ушел в отставку. Он физически не успевал совмещать работу и свое доходное дело. Кроме того, в случае разоблачения пенсионер мог отделаться условным сроком, а действующему сотруднику ФСБ влепили бы на всю катушку. Андрей Глебович хорошо знал о возможностях своего ведомства и решил перестраховаться.

Аппетит приходит во время еды. Пару лет Шулякин и его люди занимались сравнительно мирной деятельностью. За это время Андрею Глебовичу несколько раз предлагали физически устранить конкурента. Поначалу Шулякин отказывался, опять же держа в уме риск разоблачения. Однако завел досье на уволенных сотрудников элитных спецподразделений. Уйдя из органов, Андрей Глебович на всякий случай поинтересовался судьбой уволенных бойцов. Как оказалась, большая их часть отнюдь не бедствовала, люди жили на широкую ногу, имея приличные доходы. Шулякин подумал, что каждый полководец должен иметь свой засадный полк, и решил на всякий случай подсуетиться. Вскоре в его команде оказалось несколько человек, обученных убивать других людей тысяча и одним способом.

Не зря говорят: если на стене висит ружье, оно рано или поздно выстрелит. Тем более Андрею Глебовичу уже предлагали пострелять. Со временем поступило еще несколько аналогичных предложений. Одно из них выглядело особенно заманчивым.

Потом журналисты в прямом телеэфире долго гадали, кому понадобилось убивать владельца скромного завода пластиковых изделий. Вспоминали о его молодости. Тогда будущий владелец завода, мастер спорта по боксу, из ревности в драке сломал нос племяннику секретаря райкома и на два года загремел в тюрьму. Журналисты предположили, что в убийстве следует искать тюремный след. Никому даже в голову не пришло, что бывший сиделец оказался талантливым руководителем, он сумел возродить завод и хотел наладить выпуск качественных и дешевых крепежных деталей, до того в России не производившихся и поставлявшихся из-за рубежа.

Есть у нас новая старая традиция. Раньше мы хаяли все без разбора отечественные товары и с придыханием восхищались импортом. Теперь костерим наших бизнесменов. Мол, они только и умеют, что кое-как добывать сырье и сплавлять его на Запад. Нет у нас своих Генри Фордов и Биллов Гейтсов.

Оказывается – есть, хотя масштабом поменьше. Деятельность бывшего боксера стала поперек горла дистрибьютору крупной западной компании, производителя крепежа. Если бы он наладил выпуск деталей соответствующего качества, дистрибьютор лишился бы очень денежной работы.

Ликвидацию Шулякин поручил бывшему лейтенанту контрдиверсионной группы «Кобра». Летеха успел повоевать на Кавказе, там же и спалился окончательно. Группа, в которую входил лейтенант, накрыла схрон с четырьмя боевиками. Когда противника уничтожили, летеха втихаря ошмонал труп главаря и хотел прикарманить бумажник с несколькими тысячами долларов. Его подозрительное копошение заметили, под угрозой тщательного личного обыска заставили отдать добычу. Поскольку лейтенанта уже не первый раз схватили за руку, его из спецподразделения турнули.

Однако спецом летеха был отменным, хотя и куражливым. Изучив привычки бизнесмена, его маршруты следования и зная, что тот когда-то занимался боксом, лейтенант решил использовать нож. То есть давал противнику какой-то, хоть и минимальный, шанс на спасение. Кстати, именно то, что бизнесмен был зарезан, а не застрелен или взорван, подтолкнуло журналистов к мысли о тюремном следе. Затем последовало еще несколько заказных убийств, но эволюция команды продолжалась. Постепенно становился выше уровень бизнесменов, контактирующих с Шулякиным, росли его доходы и влияние. Наконец отпала необходимость зарабатывать деньги ликвидациями, и специалисты по острым операциям превратились в силовую подпорку команды, отошли в тень, но были готовы физически устранить любую угрозу, нависшую над Андреем Глебовичем и его людьми.

Другой важной силой являлись действующие чекисты. Они как бы держались в стороне, не принимали участия в разработке и осуществлении акций, но благодаря их помощи Шулякин располагал свежей информацией, пополнял свой банк данных.

Команда избегала откровенных уголовных промыслов, никогда не занималась воровством, сутенерством, торговлей наркотиками. Все было замкнуто на обработку бизнесменов. Более того, у Шулякина возникла мысль о собственном деле, но тут подвернулась история с Чекушкой, сулившая такие дивиденды, о которых раньше Андрей Глебович даже помыслить не мог. Тем более на крючке у команды была одна крупная строительная фирма. И Шулякин начал действовать.

Глава 9

По телевизору шли новости. День выдался спокойный, обошлось без крушений самолетов, перестрелок с террористами и природных катаклизмов. Казалось, даже на лицах дикторов проскальзывало недоумение: как же так, новости идут к завершению, а ни одного сюжета с летальным исходом! Под конец показали группу счастливых молодых людей, свежеиспеченных студентов МГУ. Борису тут же вспомнилась Эльвира. У девочки выдалось несколько свободных дней, она съездила домой к родителям и друзьям и вернулась обратно, но не к Рублеву, а в общежитие, которое получила благодаря отличным оценкам на вступительных экзаменах. Борису эта система казалась справедливой, но в то же время немного ущербной. В каком-то смысле экзамены – это лотерея, два одинаково хорошо подготовленных человека могут вытащить разные по сложности билеты, и тогда одному из них придется платить и за образование, и за проживание в Москве. А это тоже стоит приличных денег, даже если скооперироваться с будущими однокурсниками.

Эльвира несколько раз звонила Борису, бодро рассказывала, как она с новыми подружками ездила по Москве, но в голосе племянницы иногда проскальзывали грустные нотки. Рублев ее понимал. Девочку одним махом вырвали из привычной обстановки, знакомого окружения, она попала в огромный город, давно отвыкший радушно встречать приезжих, безразличный, зачастую жестокий и с ухмылкой глядящий на тех, кто оказался на обочине. «Ничего, в крайнем случае я ей помогу», – подумал Рублев.

И в этот момент раздался громкий хлопок. Экран телевизора погас, по комнате разнесся отвратительный запах гари. Борис подскочил к розетке и выдернул из нее вилку аппарата, порывшись, достал старое одеяло. «Хорошо, что я поленился его выкинуть», – подумал он, на всякий случай постояв с минуту у телевизора.

Отсутствие языков пламени успокоило, но это был единственный положительный момент в приключившейся истории. Старый телевизор в отличие от одеяла Рублев выбросил: хотя тот исправно шел, он мог принимать всего шесть каналов. Борис распахнул окно, но, так как вся комната заполнилась вонючим дымом, решил ускорить процесс и открыл дверь. На лестничной площадке курил сосед, если судить по виду, маленько отметивший конец рабочего дня.

– Что, еда подгорела? – спросил он.

– Ага, готовил пищу для роботов и не уследил, – хмуро ответил Борис.

– В смысле? – вытаращился на него сосед.

– Ты что, запахов не различаешь? Телевизор у меня сгорел, – качнул головой Рублев.

– А-а-а! Ничего, ты – мужик, переживешь. Вот для бабы это было бы трагедией. Прикинь, и «Модный приговор», и Малахов, и сериалы дурацкие – вся жизнь мимо проходит. Тем более починить его элементарно. Телемастерские сами в наши почтовые ящики рекламки бросают. Если утром позвонить, вечером телевизор снова фурычить будет. Не то, что раньше. Я вот помню, была у меня история, екнулся ящик. Еще в советские времена, где-то за месяц до Нового года. Приехали мастерюги, увезли в телеателье. Мы особо не переживали, сам знаешь, тогда по ящику смотреть особенно нечего было. Когда пришло время, наведался в мастерскую, а мне там говорят: «Ваш заказ пока не готов. Зайдите на следующей неделе».

Я зашел на следующей неделе, а потом еще через неделю. Фиг вам! А время уже поджимает, главный праздник года на носу. Пришлось купить две бутылки водки. Одну дал мастеру сразу, вторую пообещал, когда все будет готово. Короче, уже на следующий день привезли мне телевизор. Я глянул в квитанцию, а там всего-то замена конденсатора. Они могли ремонт на месте сделать, час работы, только им для плана было выгоднее возить телевизоры в ателье. А там мой ящик почти месяц пылился, никто к нему не подходил. Опять же нюансы, когда поломок много, выгоднее часть ремонтов отложить на следующий месяц, чтобы план не увеличили.

– У меня поломка серьезнее твоей, гарь на всю комнату, – заметил Рублев.

– Не волнуйся, сейчас все делают на дому за исключением кинескопа. У тебя же ЭЛТ?

– Что? – не понял Рублев.

– Ну, с обычным кинескопом? – Да.

– Тогда починят в два счета. Хотя нынче, если у человека есть хоть немножко денег, он с ремонтом кинескопных теликов не заморачивается, покупает ЖКИ или «плазму».

В рекомендации соседа имелось здравое зерно, однако Рублев вспомнил историю примерно восьмилетней давности с Подберезским. Тот, поддавшись влиянию моды, купил плазменную панель. Стационарные картинки она показывала с фантастической четкостью и насыщенностью красок, обычные передачи с хорошим сигналом и качественные DVD-фильмы шли на достойном уровне, но, едва сигнал ослабевал, краски тухли, изображение становилось расплывчатым, а любое движение человека или машины сопровождалось размазанным следом, как от пролетающего в небе самолета. Особенно мучительно было смотреть по панели футбол или хоккей. Прежде всего хоккей. Когда игроки готовились к вбрасыванию, на площадке находились обычные люди, но, едва начиналась игра, к ним добавлялась толпа привидений. За каждым хоккеистом тянулся шлейф из пары-тройки тел бледно-серого цвета. У людей верующих тут же возникало желание перекреститься и воскликнуть: «Сгинь, нечистая!» Брошенная шайба тоже обретала несколько неказистых копий. Иногда даже на замедленном повторе в ворота влетал не один каучуковый диск, а сразу несколько штук, и вратарь порой успевал отбить последний из них.

Всего через несколько лет панель начала выгорать. Кстати, Подберезского об этом предупреждали, но он в ответ размахивал инструкцией, где что-то писалось о десятках тысяч часов непрерывной работы.

– Это же «Панасоник», Япония, – решительно добавлял он.

– Просто в эти часы входит и работа с выгоревшим экраном, – пояснил ему Борис.

С тех пор технологии шагнули далеко, качество панелей и ЖКИ значительно улучшилось, но Рублев испытывал некоторые сомнения. Кроме того, у него под рукой было такое волшебное средство, как Интернет. Он зашел на большой форум, посвященный телевизорам, и столкнулся с таким разнобоем мнений, которое бы поставило в тупик любого человека. Некоторые потребители на все лады расхваливали «Сони Бравиа». Другие столь же категорично утверждали, что навсегда зареклись пользоваться этой маркой и никому не советуют. Часть граждан пела дифирамбы непревзойденному качеству аппаратов «Самсунг». Ее восторги остужал некий знаток, заявивший, что «Самсунг» является у телемастеров ругательным словом, пришедшим на смену «Рубину» и «Горизонту». Так же противоречиво люди отзывались как о известных производителях, так и о каждой выпускаемой ими модели. Исключение составляли только дорогие аппараты. Бюджетные плазмы и ЖКИ, хотя и стали заметно лучше по сравнению с моделями всего пятилетней давности, оставались далеки от совершенства. Венчали дискуссию два заявления. В первом некий Гоша из Чертаново сообщал:

– Мужики, насмотрелся сорокадвухдюймового «Филипса» и решил, что ну его к черту. Статика классная, но при динамике картинка смазывается – ну меня на фиг! Буду чинить свой «Тринитрон», хорошо, что не выбросил.

Гоше и всем прочим ответил мужчина, представившийся квалифицированным радиотехником.

– Только в дорогих моделях сведены к минимуму недостатки, типичные для плоского экрана. Все бюджетные аппараты имеют по сравнению с кинескопны-ми телевизорами лишь два преимущества: компактность и большой экран. До тех пор, пока не возникнет прорывных разработок, качество изображения останется козырем ЭЛТ-телевизоров, – написал он.

Борис тут же углубился в дебри Интернета, желая найти хваленый «Тринитрон», однако его ждало большое разочарование. У всех обычных телевизоров, предлагаемых интернет-магазинами, диагональ не превышала 54 сантиметров. Исключениями являлись «Горизонты» и «Витязи», но их качество вызывало у Рублева серьезные опасения.

Борис выключил компьютер и поковырялся в стопке газет, которую собирался выбросить, но, к счастью, утром забыл. Найдя столбец с предложениями от телемастеров, он наугад ткнул пальцем и набрал номер. Ремонтник приехал на следующий день. Он легко обнаружил поломку. У телевизора Рублева полетел трансформатор. Пока мужчина разогревал паяльник, Борис поинтересовался его мнением насчет различных модификаций телевизоров. Тот выдал еще одну версию:

– Это как повезет. Панели и ЖКИ еще в стадии становления, они сейчас, как советские телевизоры. Из двух экземпляров одинаковой модели один может идти лет десять, а второй ломается через час. Но все равно покупать телевизоры, сделанные в Японии или Голландии, надежнее, чем сляпанные у нас. У меня знакомый работает на гарантийном ремонте, так они целые вагоны отправляют на калужский завод. Кстати, вот еще один недостаток панелей, их нельзя отремонтировать в домашних условиях.

Впрочем, мастер всю жизнь имел дело с кинескоп-ными аппаратами, он мог и ошибаться. Хотя телевизор отремонтировал качественно, прозвонил схему, подпаял, и Борис сразу заметил, что изображение улучшилось.

Глава 10

Шулякин едва сдерживал раздражение. Как человек активный, он не впадал в мрачные раздумья, получив дурные вести, а начинал действовать. В данном случае Андрей Глебович не мог изменить ситуацию в свою пользу и отправился в комнату, переоборудованную в спортивный зал. Он принялся молотить грушу, нанося акцентированные удары бывшего боксера.

– Достали, суки! – иногда восклицал он при этом.

Умом Шулякин понимал, что он напрасно возмущается. Избитая истина насчет бесплатного сыра в его случае была особенно актуальна. При этом нельзя сказать, что Андрей Глебович из-за своих опрометчивых действий угодил в мышеловку. Просто его использовали, однажды дав понять, что лишь на таких условиях возможно дальнейшее существование созданной им организации. Кто именно использовал, в своих корыстных интересах или государственных – этого Андрей Глебович не знал. Контакты поддерживались через офицера ФСБ, но они шли наверх, возможно добираясь до самых заоблачных высот. Пока от Шулякина требовалась лишь самая грязная, кровавая работа.

Таким образом команда Андрея Глебовича стала неким подобием той самой легендарной «Белой стрелы».

Только отстрел бандитов проводился отнюдь не по идейным соображениям. Шулякин ведь был не дурак и умел мыслить аналитически. Он раскопал информацию о нескольких уничтоженных им авторитетах. Все они пытались заниматься торговлей оружием, радиоактивными материалами, новейшими техническими разработками. Казалось, это убедительно свидетельствовало о борьбе преступных кланов, один из которых уютно существовал под прикрытием могущественной государственной организации. Но тут, как говорится, имелись варианты. Если преступник достаточно хитер и действовал через подставных лиц, его трудно взять с поличным. Опять же, государственные задачи выполняют конкретные люди. А если у злоумышленников есть на них компромат или какие-то другие рычаги влияния? Как ни парадоксально, при нынешнем разгуле псевдодемократической вседозволенности преступника гораздо легче уничтожить, чем нейтрализовать законным путем.

В пользу версии о госзаказах на ликвидацию говорил и следующий факт. Да, известны случаи, когда одни бандиты использовали других для устранения конкурентов. Чего стоит курганская группировка. Но история убедительно доказала, что в отличие от киллеров-одиночек команда ликвидаторов рано или поздно выходит из-под контроля и начинает создавать значительно большие проблемы, чем устраненные ею люди.

Кроме того, работодатели Андрея Глебовича действовали под прикрытием ФСБ и должны были соблюдать конспирацию. Лишние контакты заметно увеличивали риск разоблачения, поэтому даже самую грязную работу они бы выполняли сами.

Наоборот, служивым людям заниматься несанкционированными операциями крайне стремно. А вдруг случится провал и факт попытки незаконной ликвидации выплывет наружу? Это же грандиозный скандал! Гораздо безопаснее поручить акцию посторонним исполнителям. Если они лопухнутся, это их проблемы.

Казалось бы, какая Шулякину разница, используют его в личных корыстных интересах или ради благих государственных целей. Но ему почему-то не хотелось быть слепым орудием в руках конкретного и более могущественного, чем он сам, человека.

Выпустив пар, Андрей Глебович вернулся в кабинет. Все же досада осталась. Как же не вовремя под-сиропили ему заказ! Ведь он только затеял операцию по освоению бывшей Чекушки. Казалось бы, это абсолютно не связанные друг с другом вещи, но Шулякин отлично знал, что в данной ситуации особенно актуальна поговорка насчет двух зайцев. Вдруг случится прокол с ликвидацией? Тогда надо временно затаиться, лечь на дно. А как лечь на дно, если он вовсю развернется с прихватизацией землицы?

Придется сначала ликвидировать клиента. Благо заказчик, как обычно, выдал конкретную информацию о кандидате в покойнички. Вплоть до того, где его сейчас искать. При таком раскладе можно управиться быстро. Главное – все четко распланировать и не спешить. В таком деле быстро – не значит сломя голову…

* * *

Лимон распахнул дверь гостиничного номера. Интуиция подсказала ему, что лучше на время смотаться из родного города. А он доверял своей интуиции. Она и врожденная смекалка помогли Лимону в тридцать с небольшим лет занять его нынешнее положение, уцелев в кровавые девяностые. А ведь он знал многих умников, полагавшихся исключительно на силу и проводивших кучу времени в качалках. Но и какой вышел толк от их груды мускулов? Только лишний вес для соратников, несших гроб. А Лимон выжил, уцелел и сумел возглавить мощную команду, занявшую доминирующее положение в одном из областных центров.

Лимон был типичным бандитом новой волны, бравшимся за любое дело, сулившее весомую прибыль. Для него не существовало моральных запретов, он лишь всегда следил, чтобы не перейти дорогу более могущественному конкуренту. Лимон был крайне далек от науки, однако с удовольствием пользовался техническими новинками. И очень заинтересовался, когда случайно узнал, что один ученый из их города благодаря революционному техническому решению близок к созданию дешевых и компактных мобильных видеотелефонов. Лимон тут же сообразил, что идея сулит золотые горы. Он лишь не подумал, что такого рода устройствами больше всего заинтересуются военные.

Однако через некоторое время опять же интуитивно Лимон догадался, что не все так просто. Он решил от греха подальше укатить в теплые края и там в спокойной обстановке обмозговать свои дальнейшие действия. С первой частью задуманного проблем не возникло. Лимон устроился в шикарном отеле, познакомился с раскованными девочками, обожающими мужчин с туго набитыми бумажниками, и с головой окунулся в море развлечений. Двое сопровождавших его охранников скорее играли роль друзей пахана, составляя ему компанию в то время, когда он не был занят любовными утехами.

Проснувшись утром после очередной бурной ночи, Лимон вспомнил, что неплохо бы обдумать ситуацию с ученым. Но тут зашевелилась лежавшая рядом подруга:

– Наконец-то проснулся! Между прочим, уже двенадцатый час, а ты обещал нам морскую экскурсию на яхте.

– Будет вам экскурсия, только давай сначала пожрем, – буркнул, вставая, Лимон.

На море было легкое волнение. Яхта плыла вдоль живописного берега. Будто из воды вставали отвесные скалы, а на их крутых склонах то и дело виднелись деревья.

– Как они прорастают сквозь камень? – удивился один из горе-охранников.

– Жить захочешь – и через асфальт прорастешь, – ответил Лимон.

Любование дикой природой ему быстро наскучило. Красиво, но однообразно, камень и дерево, дерево и камень.

– Эй, шеф, тормози, хочу купаться! – громко выкрикнул он.

Местные жители, составлявшие экипаж яхты, ничего не поняли, но минут через десять судно остановилось. Морское купание входило в программу экскурсии. Лимон сиганул прямо с борта, не дожидаясь, пока установят удобные сходни. За Лимоном дружно последовали охранники. Борт возвышался над водой метров на пять, капитан возмущенно повернул голову на шум и тут же махнул рукой. Это же русские, ну что с них взять!

После обеда вся компания отправилась на пляж, а оттуда в ресторанчик с местной кухней. По ходу Лимон купил своей подруге оригинальную шляпу с широкими полями и, подвыпив, развлекался тем, что нахлобучивал головной убор едва ли не до кончика носа девушки.

Поэтому, возвращаясь из ресторанчика, девушка предпочла держать шляпу в руке. Лимон открыл дверь номера, пропустил вперед даму, шагнул сам и рухнул на пол от резкого удара по голове. Обернувшись на шум, девушка увидела мужчину в маске. Приложив к губам палец, он приставил к ее груди пистолет. Девушка молча закивала головой. Мол, я все поняла. Мужчина связал ее, заткнул кляпом рот и отнес в комнату. Вскоре до нее донеслись какие-то тихие звуки. Потом щелкнул дверной замок, и наступила тишина. Девушка, временами делая судорожные попытки высвободиться, пролежала на диване почти сутки. Только на следующий вечер, уступив наконец требованиям охранников, дежурный администратор открыл дверь номера. Лимона обнаружили лежащим в ванне. Опытный киллер пронзил ему сердце одним ударом острой спицы.