Текст книги "Комбат. Вначале было слово"

Едва муж взял моду поколачивать жену, как Ксюша начала тайно искать варианты разъезда. Долгое время ее усилия уходили в песок. Требовалась доплата, намного превышающая величину их заначки. Но молотобоец сам подставился. Попер на жену, когда в гости пришла соседка, и отделал ее за компанию. Однако реальный криминал случился позже. Глупая соседка принялась науськивать мужа. Типа меня избили, восстанови справедливость. Соседу бы послать вздорную бабу подальше или добавить ей затрещину-другую для улучшения кровоснабжения мозгов, а он вздумал изображать из себя рыцаря, вступающегося за честь оскорбленной дамы. Молотобоец не собирался бить соседа, только отпихнул, чтобы закрыть дверь, но перестарался. Сосед отлетел к лестнице и покатился вниз, ребрами пересчитывая ступеньки. Одно из ребер при этом непосильном труде сломалось. Теперь молотобойцу светил тюремный срок. Истомина ловко воспользовалась благоприятной ситуацией. Основательно опустошив заначку, Ксюша подарила соседке роскошное итальянское платье. Та обработала мужа, и молотобоец оказался перед невеселым выбором: либо он съезжает в коммуналку, либо садится в тюрьму. Дебошир благоразумно выбрал первое. А Ксюша поехала обживать новую однокомнатную квартиру.

Глава 7

Игорь Леонидович посмотрел на часы. До начала презентации осталось двадцать минут. Он уже опаздывает. Но это нормально. В Москве успел сложиться свой этикет различных тусовочных мероприятий. Человек, стоящий в негласной табели о рангах ниже устроителя презентации, обязан быть пунктуальным. Но если бизнесмен круче организатора, он не может опоздать – только задержаться.

Марципанов вышел из дому. Тут же к нему мягко подкатил «бентли».

– Поехали, – сказал Игорь Леонидович, устроившись на заднем сиденье.

После официальной части гостей стали обносить выпивкой с легкой закуской. Марципанов в одиночестве потягивал коньяк. То и дело рядом оказывались нарядно одетые молодые девушки. Они заглядывали Игорю Леонидовичу в лицо, недовольно морщились и уходили. Это были охотницы за женихами, чаще всего провинциалки, мечтающие окольцевать богатенького папика. Загадочным образом девушки умудрялись просочиться на любые тусовочные мероприятия и знали в лицо большинство перспективных столичных женихов. Марципанов в число перспективных не входил, хотя и возраст имел подходящий, и капитал более чем солидный. Видимо, имелись причины, заставляющие девушек испуганно шарахаться от Игоря Леонидовича.

Все же минут через двадцать произошли изменения к лучшему. У столика притормозила блондинка с бокалом в руке.

– Разрешите? – спросила она.

– Конечно. А то ведь неудобно пить стоя, – улыбнулся владелец комбината.

Девушка села. Ей было около двадцати лет. Красивое лицо, большие, просто восхитительные карие глаза, заставляющие усомниться в натуральном цвете платиновых волос, грудь средней величины. Пока больше ничего конкретного о ней нельзя было сказать. Бросалась в глаза длинная шея и тонкие изящные руки.

– Откуда вы, очаровательное создание? – поинтересовался Марципанов.

– Из Парижа.

– Неужели вы там родились?

– Не совсем. Просто я недавно оттуда приехала, – девушка явно не хотела распространяться насчет своей малой родины.

Игорь Леонидович великодушно оставил деликатную тему:

– Я вас впервые вижу. Наверное, вы новенькая в московской тусовке. Я бы обязательно заметил такую красавицу.

– Просто я редко здесь появляюсь. Хватает других интересных дел.

«Ага. Прополоть грядку на своем огороде где-нибудь под Зуевкой, – ехидно подумал Марципанов, сделав маленький глоток коньяка. – Я тебя, подруга, вижу насквозь. Ты год копила на платье, чтобы худо-бедно прикрыть задницу. Твои родители живут в бедности, и тебе плевать на принца с белым лошаком. Ты хочешь состоятельного женишка в белом лимузине, который оденет тебя, как королеву, накупит дорогих побрякушек и станет возить по свету в собственной яхте. Но ты, дурочка, не знаешь, чего хотят настоящие мужики, имеющие личные яхты и лимузины».

– А вы, значит, постоянно здесь тусуетесь? – спросила девушка.

– Только когда есть время и желание. У меня свой комбинат, за ним надо присматривать. А знаешь, сколько в мире интересного, – перешел Марципанов на «ты». – Я недавно летал на тропический остров. Там практически через одно и то же время происходит извержение вулкана. Нанял дирижабль, заснял всю картину в мельчайших подробностях. Кстати, может, хочешь посмотреть запись?

– Прямо сейчас? Наверное, лучше в другой раз, – засомневалась девушка.

– Как знаешь, – равнодушным тоном сказал Марципанов и повернул голову, осматривая зал. Блондинка сразу догадалась, кого он высматривает. Красивых девушек в России хватает с избытком, а свободные миллионеры всегда в дефиците.

– Вообще-то я никогда не видела извержения вулкана. Наверное, красивое зрелище, – осторожно дала девушка задний ход.

Марципанов поддержал ее маневр:

– Ты права, очень, очень красивое. Даже когда смотришь его в записи.

Дальнейшее развитие событий было предопределено. Вскоре девушка оказалась в доме Игоря Леонидовича. Хозяин комбината усадил ее на диван, галантно преподнес собственноручно смешанный коктейль. Его рецепт Марципанов купил за приличные деньги. Коктейль обладал удивительным свойством. Он подавлял сдерживающие центры. После ста граммов коктейля человек вел себя так, словно выпил бутылку водки, но сохранял координацию движений и внешне казался почти трезвым. Только мог обратиться к любому из присутствующих с крайне непристойными предложениями.

Осушив бокал, девушка забыла о записи. Она спокойно отнеслась к тому, что Марципанов взял ее на руки и отнес в спальню. Игорь Леонидович все рассчитал верно. Он сам как мужчина вряд ли вызывал интерес у красивой девушки в два с лишним раза моложе его. Но она была из тех дамочек, которые считают самым эротичным у мужика кошелек. Проехав в машине Марципанова, изучив роскошную обстановку большого дома, девушка почувствовала сильное влечение. К дорогой собственности и, как бы между прочим, к самому собственнику. Коктейль полностью раскрепостил ее.

Несчастная девушка. Сейчас ей предстояло узнать, почему другие охотницы за женихами шарахались от Марципанова как от чумы. Хозяин комбината швырнул ее на огромную кровать, начал грубо срывать платье. Блондинка на мгновение избавилась от охватившего ее эротического экстаза и попыталась защитить свою самую ценную вещь.

– Убери руки, дрянь! – Марципанов размашисто хлестанул ее по щеке.

Он начинал заводиться. Близился миг его высшего наслаждения. Девушка этого еще не понимала. Она, глупенькая, думала, что секс – акт взаимного удовольствия. И пыталась действовать в русле своего понимания. Хозяину комбината только это и надо было. Блаженство будет неполным, если рабыня начнет беспрекословно выполнять его требования. Капелька строптивости добавляет остроту процессу. Какое наслаждение – сломить жалкое сопротивление убогой жертвы и заставить ее подчиняться своим требованиям. Не в этом ли предназначение настоящего мужчины!

Как жаль, что с годами период возбуждения становится все короче, а промежуток, необходимый, чтобы появилось желание, все длиннее. Если бы Игорь Леонидович мог, он бы наслаждался своим сексуальным господством днями напролет. Тогда бы он сумел хотя бы частично излечиться от черной тоски. Но его хватало максимум на тридцать минут два раза в сутки – вечером и утром.

Кстати, насчет утра. Блондинка запомнила его надолго: на этот раз Марципанов обошелся без коктейля, и весь кошмар ей довелось испытать в ясном сознании. Временами девушке казалось, что настали последние минуты ее жизни. Ей живо вспомнились передачи о маньяках, испытывающих оргазм от агонии жертвы. Трудно описать ее счастье, когда хозяин комбината откинулся на подушки с блаженной улыбкой.

Марципанов навсегда отбил у блондинки желание искать мужа среди богатеньких папиков. Ничего не изменило и то, что на прощание Игорь Леонидович сунул ей в качестве компенсации за порванное платье и моральный ущерб кругленькую сумму.

* * *

Светлана мыла кастрюлю, напевая очень грустную мелодию. Да, от плохого быстро отвыкаешь. В течение долгого времени она проводила вечера в гордом одиночестве. С появлением Жильбера все изменилось. Жизнь приобрела яркие краски, четкий ритм, смысл. Юрьева с трудом представляла, как могла раньше так бездарно и уныло проводить время. В характере Лафонтена было много от русского человека. Светлана часто вспоминала страшилки про мужчин-иностранцев, которые в ресторанах платят только за себя и дарят своим возлюбленным дорогие подарки лишь тогда, когда твердо решили жениться, чтобы ценная вещь некоторым образом осталась при них. Жильбер регулярно баловал ее подарками. И не считал, что, сводив девушку один раз в ресторан, облагодетельствовал ее на всю оставшуюся жизнь. Американец одними только поступками распределил роли в их союзе. Он – мужчина, добытчик, галантный рыцарь, а она – королева его сердца, единственная, желанная, ради которой можно пойти на любые жертвы. Зная о многих парах, чьи отношения строились совсем иначе, Светлана не могла нарадоваться своему счастью.

Увы, любая удача требует жертв. Известие о том, что им предстоит жить в другой стране, огорчило Юрьеву. Придется все менять: привычки, круг друзей, даже язык общения. Но ради своей любви Светлана была готова и на гораздо большее.

Вечер перед разлукой они провели в квартире, снятой компанией для Лафонтена. Когда Юрьева оказалась здесь впервые, она задала очень наивный, с точки зрения иностранца, вопрос:

– Зачем тебе одному три комнаты?

– Это очень удобно. Когда захламлю одну, перебираюсь во вторую, а когда захламлю вторую, перебираюсь в третью, – решил отшутиться Жильбер.

– А когда захламишь все три, компания снимает тебе новую квартиру, – подхватила Юрьева.

В последний визит у них имелись куда более серьезные темы для обсуждения.

– Я пробуду в Америке недели две. Знаешь, у нас своя бюрократия. Пока со мной переговорит все начальство, пока обсудят мою кандидатуру, пройдет много времени. Да и родителей повидать надо. Потом я вернусь в Москву, и, если меня утвердят, мы соберем вещи и уедем. А если не утвердят, останемся здесь. Но в любом случае после моего возвращения мы с тобой поженимся. Я верно говорю, моя дорогая?

– Конечно! – радостно согласилась Светлана.

Теперь она гадала, куда их забросит судьба. В той или иной степени Юрьеву тревожили все варианты. Девушка всю жизнь прожила в одной стране и даже за пределы Москвы выезжала только на соревнования. Да, еще была поездка в Германию, но ее с огромной натяжкой можно было назвать выездом за границу. Что она там успела увидеть, кроме гостиницы и спортзала? Практически ничего! Их турне очень скудно финансировалось, они приехали вечером перед началом турнира и отправились домой через три часа после его окончания. Даже вещи свои приволокли во Дворец спорта в последний день соревнований. Единственное светлое воспоминание от германского вояжа – их яркая победа в командном первенстве.

И вот ее ждет абсолютно новая, чужая жизнь. Интересно, в какой стране? Может, в Бразилии, где, по утверждению героини известного фильма, много диких обезьян. Кроме того, Бразилия знаменита своим футболом, к которому Светлана была абсолютно равнодушна, и пляжем Копакабана. Это Юрьеву интересовало гораздо больше. Ей доводилось плавать в реках и одном озере. Но у моря и тем более у океана Светлана никогда не бывала. Да, еще в Бразилии проходит известный на весь мир карнавал. Ради этого зрелища в Бразилию съезжаются туристы со всего мира. Но карнавал – это праздник, а жизнь состоит преимущественно из будней. Юрьева сомневалась, что бразильские будни станут более яркими, чем российские, несмотря на тропическое солнце.

Второй филиал находился в Индии, где диких обезьян даже больше, чем в Бразилии. Знания Юрьевой об Индии были еще скромнее, чем о Бразилии. Там по улицам бродят коровы, мешая двигаться автомобилистам. Там до сих пор вместо грузовиков и тракторов используют слонов. Еще Индия знаменита своими дворцами и храмами, жемчужиной которых считается уникальный Тадж-Махал. Индия, как и Бразилия, омывается океаном своего собственного имени. Но в Индии Юрьева хотела бы жить еще меньше, чем в Бразилии. Слишком жарко, полно разных ядовитых гадов, которых Светлана панически боялась, а местные жители, если верить документальным фильмам, а не творениям Голливуда, грязны, невежественны и слишком назойливы.

Имелся еще один, третий вариант, который устраивал Светлану больше всего.

Выйдя утром на работу, Юрьева забыла о вечерних гаданиях на кофейной гуще. С энергией, которой хватило бы на десятерых, она принялась за оставшиеся дела. В глубине души Светлана уже настраивалась на отъезд и очень хотела, чтобы ее сменщик помянул гимнастку добрым словом. Ее трудовой порыв притормозила моложавая секретарша, которая не только по роду службы, но и по складу характера всегда была в курсе последних новостей:

– Знаешь, Светочка, что я тебе скажу. Твоего Жильберчика отправляют в Китай!

Жильберчик в ее исполнении прозвучал почти как жеребчик, но Юрьева пропустила двусмысленное слово мимо ушей. Значит, Китай. Светлане всегда хотелось побывать в этой стране. В этом прежде всего была заслуга их учителя географии. Он тоже никогда не был в Китае, но заочно любил его больше всех остальных стран мира, вместе взятых. У него даже была собственная теория насчет этапов развития материального и духовного. Мол, китайцы первыми взялись за формирование материального начала. Изобрели порох, книгопечатание. А в древние времена Китай вообще был самой продвинутой империей. Могучие парфяне, с переменным успехом воевавшие с пресловутой Римской империей, как огня боялись китайских воинов. Знаменитые терракотовые воины наглядно свидетельствуют о силе Поднебесной империи. Затем в Китае наступила эпоха развития духовного начала. Игнорируя бурное технологическое развитие остального мира, китайцы отдавали предпочтение самосозерцанию. Увы, сначала внешние, а затем и внутренние процессы помешали этому достойному занятию. И Китай вновь стал на путь материального развития, который за короткое время превратил его в сильнейшую мировую державу. Учитель даже предсказывал, что его ученики доживут до этого исторического момента.

Светлану мало волновало, исполнится ли пророчество географа, но ей страстно хотелось хотя бы одним глазком взглянуть на разрекламированные им чудеса: Великую Китайскую стену, Запретный город, величиной превосходящий Кремль, тех же терракотовых воинов.

– Значит, Китай. Это хорошо, – прошептала она.

Когда Юрьева возвращалась с работы, мрак уже окутал город. Она шла тем же путем, на котором ее повстречал грабитель. И хотя говорят, что бомба не падает дважды в одну воронку, из любого правила случаются исключения. Светлана прошла мимо высокого дерева и вдруг услышала сзади какой-то шорох. Она хотела обернуться, но не успела. Сильный удар по голове лишил ее сознания.

Очнулась Юрьева в ярко освещенной комнате с тщательно зашторенными окнами. Она лежала на диване, а рядом в кресле сидел плотный мужчина.

– Очухалась? – без эмоций, деловито поинтересовался он.

Светлана в ответ тихо промычала. На самом деле она ощущала себя вполне сносно, только болела голова, но девушке требовалось время, чтобы осмыслить происходящее и попытаться найти путь к спасению. Интересно, зачем ее похитили? У Юрьевой не было крупных сбережений, она не знала государственных или коммерческих тайн. Наверное, похищение как-то связано с Жильбером. Или ее вообще схватили по ошибке? Вопрос, конечно, интересный, но второстепенный. Главное – понять, есть ли у нее шанс вырваться на свободу. Рядом с девушкой находился единственный похититель, но скорее всего в квартире есть и другие люди. Это необходимо проверить.

– Мне плохо. Меня сейчас вырвет, – слабым голосом произнесла Юрьева.

– Тогда вставай, чего развалилась? Туалет слева по коридору, – грубо бросил мужчина.

Светлана медленно поднялась и вышла из комнаты. Слева от себя она увидела двери ванной и туалета, а буквально в метре перед собой входную дверь. Девушка с огромным трудом подавила желание броситься к ней. Юрьева уже поняла, что находится в однокомнатной квартире, но кто знает, сколько человек засело на кухне. Решив выяснить это, она прямым курсом двинулась туда.

– Ты куда? – воскликнул мужчина, следовавший за нею по пятам.

– Пить очень хочется, – сказала девушка, заходя в крохотное помещение.

Удивительно, но и оно оказалось пустым. Они с мужчиной находились вдвоем в квартире. Светлана искоса посмотрела на него. Вроде крепкий, широкоплечий, но сантиметров на пять ниже ее. Можно попытаться одолеть его в схватке. Других шансов нет. Допустим, она оттолкнет своего надсмотрщика и бросится к двери. Пока Юрьева будет возиться с замками, мужчина десять раз успеет настичь ее и нападет сзади. Сразу давать противнику такое преимущество? Фигушки! Лучше она сама возьмет инициативу в свои руки! Резким движением Светлана плеснула воду мужчине в лицо. Затем, как учил когда-то интернатский приятель, она попыталась ударить его ногой в пах. Надсмотрщик отреагировал удивительно быстро. Оставив без внимания водные процедуры, он развернулся боком, блокируя удар бедром. Хуже того, он занял идеальное положение для контратаки, о чем слабо разбирающаяся в контактных единоборствах Юрьева не подозревала. Мощно выброшенный кулак вонзился ей в живот, пробив даже тренированный пресс гимнастки. Девушка скорчилась от боли. Теперь ее начало тошнить по-настоящему. А надсмотрщик не думал останавливаться. Примерившись, он ударил ногой по почкам Светланы. Затем на Юрьеву обрушилось еще несколько ударов, крайне болезненных, но без серьезных последствий. Мужчина явно опасался травмировать девушку. В заключение он толчком ноги опрокинул ее на пол и склонился над ней, кривя от злости рот:

– Извини, красавица, я забыл предупредить, что мы осведомлены о твоем славном спортивном прошлом. Поэтому ты зря разыгрывала передо мной весь этот спектакль. Никто не принимал тебя за слабую, беззащитную женщину. Но мне по душе твой боевой дух. Это именно то, что нам надо. Один дружеский совет. Используй его лишь тогда, когда мы тебя об этом попросим. Иначе это маленькое недоразумение покажется тебе детской шалостью по сравнению с тем, что ждет тебя в случае неповиновения. Теперь будь умницей. Полежи, оклемайся. Скоро приедут люди, они о тебе позаботятся.

Глава 8

У Рублева было много друзей. И так выходило, что они гораздо чаще обращались к нему с просьбами, чем он к ним. Иногда просьбы были весьма оригинальными. За примерами далеко ходить не надо. Недавно позвонил Борису Николай Круглов.

– Выручай, Комбат! – сказал он, поздоровавшись.

– А в чем дело? – на всякий случай поинтересовался Борис.

– Понимаешь, собрались мы вчетвером в Египет…

– Вчетвером? – удивился Рублев.

– Ну да. Сын берет свою подружку. У них серьезные отношения, так мы решили устроить что-то вроде смотрин. А у жены возникли проблемы на работе. У ее начальника случился инфаркт, она должна его замещать и не может отлучиться.

– Так сдайте путевку. Чего проще, – посоветовал Борис.

– Если бы. Скажу тебе, как другу. Мы брали четыре тура по цене трех. Если один сдадим, нам заплатят около половины его стоимости. Но меня куда больше беспокоит другое. Мало ли кого мне подселят. Вдруг мы не сойдемся характерами? А тебя, Комбат, я знаю много лет, мы с тобой поладим.

– Сколько ты мне дашь на размышление?

– Пяти минут хватит?

– Нахал ты, Коля! Ставишь своему командиру такие жесткие условия.

– Ай, брось, Комбат! Я же видел тебя в жестких условиях. Например…

– Давай отложим воспоминания до более подходящего момента, – оборвал Круглова Борис. – А сейчас помолчи, дай мне сообразить.

Рублев прикинул, есть ли у него на ближайшее время неотложные дела. Таковые отсутствовали. А отдых с другом на берегу Красного моря лучше вынужденного безделья.

– Ладно, согласен, – вслух подытожил Борис.

– Спасибо, Комбат, теперь никто не испортит мне отдых, – обрадовался Круглов.

Они встретились в аэропорту.

– Здравствуйте, дядя Боря, – сын Круглова пожал Комбату руку. – А вот моя девушка. Познакомьтесь.

– Аня, – сказала та.

– Борис Иванович, – солидно представился Рублев.

Подружка Круглова-младшего оказалась стройной красивой девушкой, быстрой и порывистой в движениях. Таких иногда называют пацанками. Она сама несла свои вещи, решительно отказываясь от помощи.

«Эмансипация… Скоро женщины начнут таскать багаж мужиков», – подумал Борис.

Долетели они без приключений. Группу российских туристов организованно поместили в автобус и отвезли в отель. Там Комбат понял, чем отель отличается от гостиницы. Здесь все сияло чистотой, розетки были надежно закреплены, а не висели на соплях, туалет нельзя было обнаружить на расстоянии по источаемым оттуда ароматам. Аккуратно заправленные постели и кондиционер дополняли общую картину уюта. Проникшись царившей в номере атмосферой, Рублев достал необходимые вещи, аккуратно разложил их по местам, а сумку поставил в шкаф.

– Благодать, – заметил Круглов, тоже распаковавший вещи. – Казалось бы, египтяне, отсталый народ, а как тут все культурно, цивильненько. Никакого сравнения с нашими задрипанными гостиницами.

– Так-то оно так, но интересно было бы посмотреть на их отели, предназначенные для внутреннего пользования, – скептически заметил Борис.

– По мне гораздо интереснее пойти искупаться. Тем более что мы договорились встретиться с детьми на пляже, – возразил Круглов.

На улице было жарко, около тридцати градусов. С моря дул приятный легкий ветерок. Молодая пара уже расположилась на песке и ожидала прибытия старшего поколения.

– Интересно, здесь можно оставлять вещи без присмотра? – спросил сын Николая.

– Ты это у меня спрашиваешь? Я здесь, как и ты, первый раз в жизни, – ответил Круглов.

– Гид предупреждал, чтобы следили за вещами, – напомнил Борис.

– Тогда вы последите, а мы пойдем купаться, – заявил Круглов-младший.

Они с Анной быстро зашагали к воде. В бикини девушка смотрелась, как говорится, на любителя. Ее худоба подчеркивала тренированность тела. На руках четко выделялся маленький, но рельефный бицепс. Икры тоже были рельефными, а на бедрах при каждом шаге играли хорошо развитые мускулы.

«Какая-то спортсменка: бегунья или гимнастка», – подумал Борис.

Дождавшись возвращения молодежи, они с Николаем пошли купаться. Рублева ждало легкое разочарование. Ни малейшего намека на богатство подводного мира Красного моря. Борис заметил только пару небольших рыбок довольно скромной окраски. Даже не верилось, что где-то поблизости находятся знаменитые коралловые рифы. Уже позже Рублев сообразил, отчего возле отеля такая скудная фауна. Здесь любили селиться родители с детьми. А рифы с их обитателями – вещь не только очень красивая, но и опасная. Зря, что ли, гиды категорически запрещают трогать коралловую живность руками. Среди нее полным-полно ядовитых тварей. Поэтому для отеля выбрали место побезопаснее. Или даже расчистили морское дно от греха подальше.

Вечером они с Николаем достали бутылку водки. Степенный разговор неизбежно коснулся подружки сына.

– Девочка она хорошая, красивая, но вот ее увлечения, – Николай качнул головой.

– Нормальные увлечения. Не вижу ничего плохого в том, что она спортсменка.

– А ты знаешь, чем занимается Аня? – вкрадчиво спросил Круглов.

– На пляже я решил, что легкой атлетикой или гимнастикой.

– Если бы! Она каратистка. Семи контакт, фул контакт. Тебе ведь знакомы эти понятия.

– Вот оно что, – Комбат задумчиво посмотрел на друга. – По большому счету, Коля, глупо на этом зацикливаться. Твой сын сделал выбор, ему с ней жить. И какая тебе разница, каратистка она, секретный агент или стриптизерша.

– Есть разница. Беспокоят меня ее каратистские замашки. Это уже не женщина, а какой-то сильный пол получается.

– Женщина всегда останется слабым полом, если рядом с ней настоящий мужчина, – решительно возразил Борис.

* * *

Муза вернулась с соревнований вполне довольная собой. Она привезла кубок за победу в тяжелой весовой категории и серебряную медаль абсолютного первенства. Могла бы и победить, но всю малину обломал местный художник, затесавшийся в жюри. Увы, есть такая традиция – делать одним из судей представителя искусства или шоу-бизнеса. Так вот, этот художник повел разнузданную кампанию против Червяковой. Мол, он хочет видеть эстетичное зрелище, а не противную природе гору стероидных мышц. Вот придурок! А че тогда бодибилдинг – один из немногих видов спорта, над которым безвластен антидопинговый комитет, хотя по логике здесь требуется столь же тщательный контроль, как в тяжелой атлетике или велоспорте? Да потому, что без запрещенных препаратов ни мужчины, ни тем паче женщины не смогут добиться таких феноменальных результатов. Короче, благодаря проискам художника победила девочка из более легкой весовой категории с восхитительным рельефом, но слишком худая для побед на престижных турнирах. Ее тренер утверждал, будто девушка добилась замечательного результата исключительно благодаря упорным тренировкам, вообще без допинга. Хм, может быть, у нее ножки самую малость толще рук Червяковой. А художник, козел, пел дифирамбы этой соплячке, восхищался ее гармоничным телом. Попался бы он Музе где-нибудь в укромном месте. Червякова бы в два счета растолковала этому субтильному интеллигенту, чье тело лучше!

Кроме наград Муза заработала некоторую сумму денег. Ничтожную по сравнению с гонорарами боксеров и теннисистов, но вполне достаточную, чтобы безбедно прожить несколько месяцев. Червякова решила отметить свой успех. Они вместе с Любашей пошли в клуб. Теперь культуристка могла позволить себе некоторые вольности в еде. В течение долгой «сушки» Муза постоянно испытывала голод, с каждым днем становившийся все сильнее. В дни соревнований ей казалось, что она способна легко умять небольших размеров слона. Но приходилось сдерживаться, увеличивать рацион постепенно. В этом смысле клуб подходил идеально. Со здешними ценами не больно-то разгонишься. Муза взяла себе бифштекс и коктейль. Любаша ограничилась салатиком и достала сигарету. Червякова поморщилась. Одно время с легкой руки Шварценеггера среди культуристов и культуристок пошла мода на сигары. Муза тоже пару раз их попробовала, но особого кайфа не ощутила. И твердо решила для себя: достаточно с нее анаболиков, глупо вредить здоровью ради сомнительного удовольствия. Поэтому она всегда решительно возражала, если рядом с ней кто-то собирался закурить. Но Любаша! Ей Червякова могла простить все на свете.

Муза отвернулась от дыма и увидела мужчину, откровенно пялившегося на них. Червякова сперва решила, что у нее галлюцинации. Мужчина был похож на зловредного художника. Культуристка присмотрелась и, как в игре, нашла десять различий. Или пять – это уже несущественно. Но различия различиями, а сходство, безусловно, существовало. И этот откровенный взгляд. Мужик явно положил глаз на Любашу. У Червяковой кулаки зачесались – захотелось проверить, что ей дали уроки бокса. До сих пор полученные знания оставались невостребованными.

«Ничего, пусть только подойдет к Любаше, я его тонким слоем размажу по всему клубу», – ожесточилась культуристка.

Но мужик не подходил и вообще, как вскоре убедилась Муза, во все глаза смотрел на нее.

«Это что-то новенькое. Вот и меня решил снять мужчина, впервые с того времени, как я начала активно употреблять анаболики», – подумала Червякова.

Факт мужского внимания льстил ее самолюбию, однако новоявленный ухажер был Музе абсолютно безразличен. Хуже того, его сходство с художником было словно красная тряпка для быка. При взгляде на знакомую физиономию в Червяковой начинала закипать ярость. Мужчина, не подозревая того, здорово рисковал. Ученые выяснили, что бесконтрольное употребление стероидов ведет к деградации сдерживающих центров. Человек становится рабом эмоций, он легко дает выход собственным чувствам, будь то радость, печаль или бешеная ярость.

Только присутствие Любаши предотвратило назревавший конфликт. Ночь после клуба доставила Червяковой подлинное наслаждение, и на работу она вышла в превосходном расположении духа. Шла вторая половина дня. Муза успела выспаться и, полная сил, провела свои занятия, а затем отправилась в тренажерный зал для культуристов-профессионалов. Каково же было ее удивление, когда она увидела там вчерашнего мужичка! Он явно искал встречи с Червяковой, хотя делал вид, будто качается. Муза искоса поглядывала на него. Двойник художника надел теплый тренировочный костюм. Наверняка стеснялся своего жалкого тельца. И веса брал самые минимальные, Червякова работала с ними еще в школьные годы. У культуристки проснулся охотничий азарт. Ее хотят использовать для сексуальных утех. Хорошо же! Дадим тебе секс, голубчик, причем в таких формах, что ты будешь с ужасом вспоминать об этом всю оставшуюся жизнь.

Закончив тренировку, Муза умышленно запнулась у двери, и мужчина, устремившийся за культуристкой, налетел на ее жесткое, как фанера, тело.

«Не ушибся?» – так и подмывало спросить Червякову. Но она промолчала, а мужчина, напротив, стал рассыпаться в извинениях и корить себя за невнимательность.

– Я бы с удовольствием вынесла еще одно такое столкновение, – искренне сказала Муза. – Так редко встречаешь культурных, внимательных мужчин.

– Зачем же причинять себе боль, – неизвестно о ком из них двоих сказал двойник художника. – Давайте лучше сходим в ресторан. Я приглашаю.

– С удовольствием. Я только переоденусь, – немедленно отозвалась Червякова.

Она окинула мужчину внимательным взглядом. Вблизи ее ухажер не казался заморышем. Он был чуть ниже Музы, уже в плечах, но достаточно крепкий. У Червяковой на секунду возникли опасения, исчезнувшие, когда она вспомнила, с какими весами работал мужчина. Задохлик, и нечего сомневаться. В ресторане Муза поведала кавалеру страшную тайну, впрочем имеющую мало общего с реальностью.

– Ты меня не спаивай, я от спиртного быстро пьянею. Двести граммов водки – моя запредельная доза.

– А что потом? – хитро улыбнувшись, спросил мужчина.

– Суп с котом! Озабоченной я становлюсь, понятно. Мужиков домогаюсь.

Ухажер «достоверную» информацию принял к сведению и начал усердно доводить Червякову до нужной кондиции. Муза, не будь дурой, четко контролировала уровень виски в бутылке и, когда наступил решающий момент, под столиком ухватила кавалера чуть выше колена и сжала. Вполсилы, хотя лицо скорчила такое, будто выкладывается по полной программе. Зачем раньше времени вспугивать дичь! Затем ее рука скользнула к паху, добираясь до интимного органа мужчины. Тот деликатно отодвинулся и поинтересовался шепотом: