Текст книги "Слепой. Защитнику свободной России"

– Выходит, медведь-монстр активизировался в последние два года?

– Так оно и есть, – подтвердил лесник. – Легенда о душе кузнеца давно популярна среди местных. В наших краях каждый о ней слыхал с детства. Старухи и старики рассказывали, что и раньше люди в лощине погибали, встретив монстра. Но я думаю, что это была обычная болтовня. Так, попугать друг друга. А сейчас, похоже, завелся настоящий монстр. Только это дело не сатаны, а рук человеческих. Ну и знаний, конечно, – заключил Павел.

– Ситуация достаточно интересная, – покачал головой Глеб.

– Все, что знаю об этом деле, плюс свои мысли, я тебе, Федор, изложил без утайки. А ты теперь возьми да и напридумывай всякой жути. А потом толкни читателям! Им что, абы интересно было. Народ у нас в России любит всякие небылицы. И тебе не надо будет лазить по этой лощине и рисковать жизнью, и народ будет читать с удовольствием.

Сиверов усмехнулся:

– Я подумаю над твоим предложением.

– В самом деле, видно, что ты мужик умный, это тебе раз плюнуть.

– Скажи, Павел, может, среди твоих знакомых есть такие, кто видел воочию медведя?

– Таких хватает. Только ничего нового ты от них, Федор, не узнаешь. Поверь, я рассказал тебе все за них. Хотя, погоди, чуть было не забыл, – спохватившись, произнес лесник и взглянул на Сиверова.

– В чем дело? Что-то вспомнил?

– Да, – Корягин кивнул. – В Суздале есть один человек, мой давний знакомый, врач-психотерапевт. Товаров Андрей Васильевич. Когда я вернулся из Афгана, у меня была жесточайшая депрессия. Я чуть было не свел счеты с жизнью. Товаров мне здорово тогда помог, вылечил и, кстати, посоветовал устроиться работать лесником. За это я ему очень благодарен. Короче, есть у него пациент, который в прошлом году встретил монстра. Этот человек теперь болен тяжелым нервным расстройством. Товаров уже год наблюдает за ним, лечит. Но, видимо, случай серьезный, если даже такой специалист, как он, не может вылечить.

– А ты откуда об этом знаешь?

– Месяц назад ездил в Суздаль и встретил там Товарова. В разговоре он вспомнил этого больного, как-то к слову пришлось. Имени, конечно, не называл, врачебная тайна, сам понимаешь.

– Безусловно.

– Мне кажется, что Товаров, со своей научной точки зрения, мог бы тебе рассказать что-нибудь интересное.

– А ты можешь организовать мне с ним встречу? Это на самом деле может быть интересно для меня, – попросил Сиверов.

– Без проблем. Прямо сейчас позвоню ему и договорюсь.

– Буду весьма признателен.

Павел вышел в другую комнату. Через несколько минут возвратился.

– Андрей Васильевич готов с тобой встретиться сегодня в шестнадцать часов, – сообщил Корягин и протянул Сиверову листок, на котором черной ручкой был написан нужный адрес.

– Огромное тебе спасибо, Павел. И за угощение, и за то, что рассказал мне много чего полезного, и за встречу с Товаровым.

Глеб поднялся:

– Мне, пожалуй, пора.

– Только не забудь, Федор, ты обещал проведать меня.

– Обязательно приду, это не обсуждается, – ответил Сиверов.

Попрощавшись с лесником, Глеб направился в сторону лощины Сатаны. Быстрым шагом Сиверов пересек ее и взбежал по склону вверх. Здесь он остановился и несколько минут рассматривал лощину. Три туриста ходили между деревьями, время от времени что-то фотографируя. «Пока ничего важного», – подумал Сиверов, развернулся и направился к машине.

Глава 8

Психотерапевт Товаров принимал пациентов в своем кирпичном доме на окраине Суздаля. Это был высокий, полный мужчина под шестьдесят лет. Его жена умерла от сердечного приступа несколько лет назад, а единственная дочь Лера уехала в Москву, где вышла замуж за обеспеченного владельца ресторана. Андрей Васильевич работал в суздальской больнице и занимался частной практикой. После смерти жены, которую Товаров очень любил, он вообще старался больше работать. Все необходимое у него было, включая дом, автомобиль «пежо» цвета металлик и работу, которая, по выражению самого Товарова, держала его в тонусе и не давала раскисать.

Сиверов остановился возле дома из белого кирпича около четырех часов вечера. Выйдя из машины, он огляделся. Это был небольшой переулок, за которым начиналось поле. «Что ж, неплохое место для психотерапевтических сеансов. Может, и мне давно пора «поправить» мозги?» – Сиверов улыбнулся своей мысли.

Дверного звонка не было, поэтому Глеб с силой постучал. В доме послышались шаги.

– Добрый вечер. Я журналист из Москвы, Федор Молчанов.

– Рад вас видеть. Товаров Андрей Васильевич, – представился доктор. – Проходите в дом, – пропуская Сиверова, произнес хозяин. – Павел мне звонил и говорил, что вы его друг.

– Так и есть, – войдя в прихожую, кивнул Глеб.

– Не знал, что у Павла есть друзья в Москве. Он ведь ведет затворнический образ жизни.

– Да, он такой.

– Проходите в мой кабинет, – психотерапевт открыл первую дверь справа, жестом руки приглашая Сиверова войти.

Кабинет представлял собой довольно просторную комнату. В углу стояла белая ширма, а вдоль стены – большой диван с обивкой коричневой расцветки. Напротив него размещались два кресла такого же цвета.

– Вот мои апартаменты. Простите, как ваше отчество? – осведомился Товаров.

– Зовите меня просто Федор. В журналистской среде принято называть друг друга по имени. Кроме главного редактора, конечно, – улыбнулся Глеб.

– Ясно, субординация.

– У вас хороший кабинет, Андрей Васильевич.

– Спасибо. Обустраивать его мне помогала моя покойная жена. Вот уж четыре года живу без нее, – хозяин тяжело вздохнул. Немного помолчав, он сказал: – Павел говорил, что вы собираете материал для серии статей о медведе-монстре.

– Так и есть. Наши читатели проявляют к этому большой интерес. Поэтому главный редактор вызвал меня и попросил добыть материал, чем я, собственно, и занимаюсь.

– И что, есть успехи? – понизил голос Товаров.

– Пока особо похвастать нечем, – пожал плечами Сиверов.

Доктор взглянул на круглые настенные часы.

– Через десять минут ко мне должен прийти пациент, который утверждает, что видел медведя-монстра. У него были серьезные проблемы с нервной системой. Сейчас ему лучше. Но терапию необходимо продолжать. Слишком сложный случай.

– Мы могли бы об этом поговорить? – спросил Сиверов.

– Разумеется, но только позже. Это будет сегодня мой последний пациент, а потом мы сможем спокойно за чашкой чая все обсудить.

– Меня вполне устраивает такой вариант, – улыбнулся Сиверов.

– Если хотите, можете поприсутствовать на сеансе.

– А как же пациент?

– Вы сядете за ширмой и просто послушаете. Вы же журналист, наверняка вам это будет любопытно.

– Безусловно.

– Вот и хорошо. Я поставлю для вас стул. В общем, располагайтесь за ширмой и постарайтесь не чихать. Вы понимаете меня.

– Не беспокойтесь, я не выдам своего присутствия, – Сиверов отправился за ширму и сел на стул, скрестив ноги.

Едва он расположился, как послышался стук в дверь. Психотерапевт пошел открывать. Через пару минут Товаров вернулся в кабинет вместе с пациентом. Глеб чуть высунулся из-за ширмы. Пациент был невысокого роста, худощавый. Провалившиеся щеки и бледность лица указывали на болезнь. Сиверов исчез за ширмой и стал слушать.

– Как вы себя чувствуете, Борис Аркадьевич? – осведомился доктор.

– Лучше, Андрей Васильевич. Но когда начинает темнеть, на меня наваливается сильная тревога. Бывает, мечусь по комнате около часа, а потом все проходит. Вот кошмары стали меня реже посещать, но если вижу во сне медведя-монстра, то каждый раз переживаю этот смертельный ужас. Медведь разрывает меня на части и пожирает мои внутренности. А днем я нормальный человек, хожу на работу. Если бы не ночное время, я бы, наверное, уже полностью излечился, – посетовал пациент.

– Ложитесь на диван, Борис Аркадьевич, устраивайтесь удобнее. Что касается тревоги по вечерам, мы ее снимем. Я выпишу вам антидепрессанты. А вот с ночными кошмарами будем разбираться.

– Замучили они меня, Андрей Васильевич. Как бы от них избавиться? Ради бога, помогите.

– Избавимся, но для этого нужно время. Итак, приступим к сеансу. Закройте глаза и постарайтесь расслабиться. Дышите спокойно и ровно. Внимательно слушайте только мой голос. Когда я досчитаю до десяти, вы погрузитесь в сон, крепко уснете. Очень крепко, так, что не будете помнить никаких сновидений. Я начинаю считать.

Товаров медленно досчитал до десяти и замолчал. Сиверов, сидя за ширмой, слышал ровное, сонное дыхание пациента. «Доктор действительно погрузил его в сон», – подумал Глеб.

– А сейчас вы увидите пугающий вас сон и расскажете о нем. Проснувшись, ничего не будете помнить. Повторяю: ничего, – размеренным, спокойным голосом произнес психотерапевт. – Итак, что вы видите? Говорите.

После продолжительной паузы Борис Аркадьевич начал:

– Ночь. Непроглядная темная ночь. Я заблудился, возвращаясь от сестры. Но мне не страшно. Я люблю ночь. Я думаю о том, что летом поеду в Италию, увижу Рим. Но я, кажется, совсем заблудился. Пошел дождь. Мне становится холодно. Дождь усиливается. Я спускаюсь по откосу в какую-то низину. Иду дальше. Вдруг у меня начинается приступ сильного головокружения. Я едва не упал. Земля качнулась и поплыла под ногами. Со мной такого никогда не было, поэтому я испугался. Я не понимаю, что со мной происходит. Несколько раз поскользнувшись, падаю. Становится тяжело дышать, словно кто-то взвалил на грудную клетку огромный валун. У меня сильнейший страх, почти паника. Не могу объяснить, чего же я боюсь. Сердце начинает бешено колотиться. Может, у меня сердечный приступ? Но я недавно делал кардиограмму, мое сердце абсолютно здорово. Я повторяю себе, что у меня здоровое сердце. Но страх только усиливается. Мне хочется бежать, но я не могу. Ноги будто налились свинцом и не хотят меня слушать. Во рту пересохло, появился какой-то странный привкус. Привкус крови? Инстинктивно я понимаю, что мне нужно как можно быстрее выбраться из этой лощины. Иначе я здесь умру, а мне еще только сорок восемь лет, я хочу жить. Внезапно слышу оглушительный звериный рык. Этот ужасный звук сбивает меня с ног. Я не могу идти, ползу по липкой грязи прочь. Я так хочу жить! Но позади слышу тяжелое дыхание зверя, который идет за мной. Боже, он хочет растерзать меня! Мне кажется, что от ужаса я схожу с ума. Страх и желание выжить придают мне силы. Я вскакиваю на ноги и пытаюсь бежать, но ничего не получается. Я медленно иду, шатаясь из стороны в сторону, цепляясь руками за кусты и деревья. Дыхание зверя усиливается. Он где-то совсем рядом. В ужасе я оглянулся назад. Темноту разрывает какая-то вспышка, и я вижу огромного медведя. Он идет на задних лапах ко мне. Медведь такой огромный, метров десять в высоту, не меньше. У него большие зубы, которые вот-вот вопьются в мою плоть. Я падаю, медведь, словно куклу, подбрасывает меня вверх. Я снова падаю, больно ударяюсь о камень. Чудо, что я не убился. Медведь-монстр издает бешеный крик. Мое сердце останавливается. Я судорожно пытаюсь вдохнуть, как рыба, выброшенная на берег. Теряю сознание. Темнота. Мое тело лежит в грязи, но сам я словно наблюдаю за происходящим со стороны. Медведь ударом лапы, как молотком, проломил мой череп. Бело-красная жижа мозга вытекает через трещины, словно через сито. Медведь когтями разрывает мне глотку, моя кровь фонтаном заливает его морду. Медведь сдирает с меня одежду и когтями, похожими на ножи, вспарывает мне живот. Затем он начинает пожирать мои внутренности. Нет! Мне очень страшно! – завопил на всю комнату пациент.

– Спокойнее. Это только сон, который проходит, стирается из памяти, и вы ничего не помните. Все прошло и забылось. На душе легко и свободно. Дыхание ровное, глубокое. Вы свободны от всех страхов, – растягивая слова, медленно произнес психотерапевт. – Я досчитаю до десяти, и остатки сна исчезнут, словно дымка. Вы будете чувствовать всеобъемлющее спокойствие. Вы не помните сон, полностью забыли его. Начинаю считать.

Досчитав снова до десяти, как и в начале сеанса, Андрей Васильевич сказал, обращаясь к пациенту, который, видимо, открыл глаза:

– Сразу не нужно вставать. Полежите несколько минут. Дышите спокойно и ровно, расслабьте каждую мышцу тела.

Товаров поднялся с кресла и прошелся по комнате.

– Как вы себя чувствуете, Борис Аркадьевич? – поинтересовался врач.

– Мне стало легче дышать, я как будто освободился от какого-то невидимого гнета. Мне определенно лучше, – сообщил пациент.

– Это хорошо. Лечение действует, и с каждым последующим сеансом вам будет становиться все лучше и лучше.

– Скажите, доктор, а кошмар пройдет?

– Непременно. Уже с этого вечера, этой ночи он станет ослабевать, а вскоре и вовсе перестанет вас беспокоить, – заверил психотерапевт.

– Это замечательно. Неужели я стану прежним, жизнерадостным, веселым человеком?

– Не сомневайтесь! Обязательно станете, уже становитесь.

– Хорошо, – облегченно вздохнул пациент.

– Еще полежите пару минут, Борис Аркадьевич, а я вам пока выпишу рецепт на антидепрессанты. Сеансы и таблетки, которые вы будете принимать достаточно продолжительный период, дадут положительный эффект и полностью поправят вашу нервную систему.

Доктор присел на стул и выписал рецепт.

– Все, можете медленно, не торопясь вставать, – сказал Товаров.

Борис Аркадьевич встал. Поднялся и психотерапевт.

– Вот вам рецепт. Будете принимать лекарство по одной таблетке утром. Приходите ко мне через два дня в это же время, – произнес доктор.

– Спасибо.

– Выздоравливайте, Борис Аркадьевич.

Когда пациент вышел, Товаров обратился к Сиверову:

– Можете выходить из укрытия.

Глеб поднялся и вышел из-за ширмы.

– Ну как? – слегка прищурив глаза, поинтересовался Андрей Васильевич.

– Я впервые присутствовал на психотерапевтическом сеансе и должен сказать, что впечатлен.

– Да, психотерапевтические методики в умелых руках могут творить чудеса.

– Скажите, доктор, ваш пациент действительно избавится от кошмаров?

– Думаю, через пару недель он о них забудет. А еще через пару месяцев перестанет тревожиться и по поводу темноты. Он выздоровеет.

– Павел сказал, что вы уже долго работаете с этим пациентом.

– Да, – кивнул Товаров. – Скоро уже год будет. Это сложный случай, поэтому и курс лечения такой продолжительный. У него был сильнейший испуг, основательно потрясший нервную систему. Благо оказался крепким малым. После таких испугов люди нередко лишаются рассудка. Так что с полной уверенностью можно сказать, что ему повезло.

– Скажите, Андрей Васильевич, он рассказывал вам свой сон?

– Да, вы правы.

– Как я понимаю все, что мне удалось услышать, это, по словам одного из физиологов, «небывалые комбинации бывалых впечатлений».

– Да, очень точно подмечено.

– А вы можете сказать, что в его словах является выдумкой, а что правдой?

Андрей Васильевич ответил не сразу. Он прошелся по комнате и остановился возле окна, опершись правой рукой о подоконник.

– В принципе могу, – твердо произнес доктор.

– Будьте добры, прокомментируйте рассказ вашего пациента.

– Хорошо, только сначала давайте присядем.

Психотерапевт возвратился в свое кресло, а Сиверов сел напротив.

– Я ввел пациента в состояние гипнотического сна. И он рассказал не только то, что происходило той ночью, когда он столкнулся с чем-то ужасно пугающим, но и о своих чувствах, которые ему довелось пережить.

– То есть медведь-монстр не подбрасывал его вверх и не пожирал внутренности?

– Разумеется, нет, – доктор улыбнулся. – В противном случае я бы не проводил с ним лечебные сеансы, а вы бы не слышали нашего с ним разговора. Если же говорить серьезно, он на самом деле возвращался вечером от своей сестры, которая живет в деревне, в паре километров от лощины. Мне не совсем понятно, почему еще до того, как он услышал некий страшный рык, у абсолютно здорового с терапевтической точки зрения человека вдруг начала сильно кружиться голова и учащенно забилось сердце. Он был трезвым, поскольку не пьет вообще и ведет здоровый образ жизни. Заметьте, нет никаких раздражающих психику факторов.

– Но ведь он заблудился, и это могло его напугать.

– Я беседовал с Борисом Аркадьевичем на эту тему. Он говорит, что это лишь совсем немного его встревожило. Был теплый майский вечер, ему ничто не угрожало, и он поразмыслил, что в крайнем случае может побродить в лесу до рассвета, подышать свежим воздухом, а утром найти дорогу. Здравый подход, ведь он же не в пустыне или тайге заблудился. Здесь повсюду деревни, живут люди.

– А вдруг он, попав в лощину Сатаны, вспомнил легенду и испугался? – предположил Глеб.

– На подсознательном уровне это возможно. Хотя Борис Аркадьевич до встречи с монстром, по его словам, не верил во всю эту чушь, называл легенду «бабушкиными сказками» и не более того. Во всяком случае, такие острые симптомы, как сильнейшее головокружение и сердцебиение, от которого он подумал, что умрет, – это уже слишком. Нужно сильно постараться, чтобы так напугать взрослого, здравомыслящего человека. Именно поэтому мне как врачу эти внезапные симптомы непонятны. К тому же после этого у него начался приступ паники, «паническая атака», как мы говорим.

– Наверное, он испугался проявления внезапных симптомов, – предположил Сиверов.

– Пожалуй, здесь я с вами соглашусь, – размышляя, произнес психотерапевт. – Ну а дальше для страха вообще благодатная почва. Человек в панике. Он слышит рык зверя, который, по словам моего пациента, повалил его на землю. Он всеми силами пытается освободиться. Если помните, он в начале своего рассказа сказал такую фразу: «Интуитивно я чувствовал, что мне побыстрее нужно убраться из лощины».

– Да, он сказал примерно так, – подтвердил Глеб.

– Он слышит дыхание за собой, которое его пугает еще больше. Он уверен, что его преследует какой-то зверь. Но какой? Пока он этого не знает. Однако уверен, что ему грозит смертельная опасность. Собирает остаток сил, поднимается с земли и пытается уйти. Снова слышит некий пугающий звук. Оборачивается, видит вспышки и гигантского, невероятных размеров, медведя. Ну а далее в его рассказе присутствует воображение напуганного до смерти человека. Я о том, что зверь его подбросил, разодрал горло, вспорол живот… Сознание столкнулось с ужасающей реальностью – мнимой или настоящей, это уже без разницы – и выдало такой ужасный коктейль воображаемых событий. А на самом деле он вышел из лощины. Но как? Он не помнит. Дошел до дороги и там упал, потеряв сознание. Какие-то сердобольные люди на машине подобрали Бориса Аркадьевича и доставили в Суздаль, в больницу. Там я, собственно, с ним и познакомился, – закончил Андрей Васильевич.

– Как вы считаете, доктор, ваш пациент действительно видел медведя-монстра? – напрямую спросил Сиверов.

Товаров ответил не сразу. Некоторое время он напряженно думал, а затем произнес:

– Понимаете, то, что все это странно, необычно, необъяснимо, – факт. Кто-то может сказать, что все наслушались легенды и внушили себе на подсознательном уровне страхи, связанные с обитателем этих мест медведем-монстром, который охотится на людей. И таким образом получилось нечто вроде массового психоза, который подкрепляется рассказами очевидцев, встречавших монстра. А тут еще и странные смерти в лощине.

– То есть вы, как специалист, не исключаете вероятность массового психоза? – подался вперед Сиверов.

– Массовый психоз возможен, – кивнул Товаров. – Но для его проявления нужно запустить механизм. Приведу пример, так будет понятнее. Допустим, залаяла маленькая собачонка, а вам в темноте кажется, что это огромный пес бойцовой породы. Вы всматриваетесь в темноту и принимаете какую-нибудь корягу за этого страшного зверя. Воображение разыгрывается, и вам кажется, что собака преследует вас и собирается напасть. Я допускаю, что один из пусковых механизмов – страшная легенда о медведе-монстре. Мозг человека уже как бы заранее запрограммирован, подготовлен. Осталось только создать предпосылки.

– Чтобы собачонка залаяла, – заметил Сиверов.

– Вроде того. Сам я не верю в существование медведя-монстра. Но что-то происходит в лощине – это точно. А вот что? На этот вопрос у меня, к сожалению, ответа нет.

– Спасибо, Андрей Васильевич, что согласились встретиться и пообщаться со мной, – поблагодарил Глеб.

– Не за что. Даже и не знаю, помог я вам хоть как-то?

– Наш разговор был весьма полезным для меня. Если можно, дайте мне номер вашего мобильного. Возможно, у меня появятся еще вопросы, – попросил Сиверов.

– С радостью встречусь с вами еще, Федор. Записывайте номер телефона.

Психотерапевт продиктовал Глебу комбинацию цифр. Сиверов попрощался с доктором и покинул его дом.