Текст книги "Страна отходов. Как мусор захватил Россию и можно ли ее спасти"

Море мусора

Каждый год в океан попадает примерно десять миллионов тонн пластиковых отходов. Поэтому сейчас там дрейфует по меньшей мере пять больших мусорных островов, которые образовались из-за подводных течений. При этом 80 % отходов в «мусорном пятне» попали туда не с кораблей, а с суши [22]22
  Parker L. The Great Pacific Garbage Patch Isn’t What You Think it Is // National Geographic. 2018. 22 марта. URL: https://www.nationalgeographic.com/news/2018/03/great-pacific-garbage-patch-plastics-environment/.


[Закрыть]. Самый большой такой остров находится в Тихом океане – его еще иногда называют седьмым континентом. Его размеры оценивают по-разному: от 700 тысяч до 15 миллионов квадратных километров (всего на два миллиона меньше площади России). Но остров – это не единый массив пластика, а скорее разрозненный мусор, который находится на разной глубине и постоянно дрейфует по всему океану. «Представьте, что вы после шторма входите в Черное море и вокруг вас периодически проплывают ветки, коряги, целые деревья и так далее. Здесь то же самое, только это пластиковые отходы: бутылки, стаканчики, пенопласт, пленка. Но это все не соединено друг с другом, вода спокойно проходит», – рассказывает сотрудник Greenpeace Алексей Киселев, исследовавший мусорный остров в Тихом океане [23]23
  Почему нет ни одной внятной обзорной фотографии «мусорного острова» в Тихом океане? // Яндекс. Кью. 2019. 23 октября. URL: https://yandex.ru/q/question/pochemu_net_ni_odnoi_vniatnoi_obzornoi_v_a227efc8/.


[Закрыть].

С дрейфующим мусором сталкиваются водные обитатели. Черепахи, дельфины и другие морские звери застревают в пластиковых пакетах и погибают. Иногда они принимают мусор за еду. Например, черепахи считают, что пакеты – это медузы, едят их и умирают. Рыбы забивают желудок пластиком, и этот балласт занимает место будущей пищи. Кроме того, легкий пластик не дает рыбам опускаться на глубину. Птицы тоже едят пластик. Когда фотограф Крис Джордан приехал на атолл Мидуэй, место обитания самой большой в мире колонии альбатросов, он увидел тысячи мертвых и уже разложившихся птенцов. В их желудках был пластик. Альбатросы думают, что яркие кусочки пластика – это рыба, и вылавливают их в океане. В желудках птиц скапливается много крупного пластика, в том числе бутылочные пробки и зажигалки. Из-за отравления погибает 40 % птенцов. Каждые пять минут в мире умирает один альбатрос.

Водный мусор снижает привлекательность отдыха на пляжах и вредит туризму. Портал World Finance приводит статистику, по которой в 2011 году на пляжи Южной Кореи приехало на полмиллиона меньше человек, чем годом ранее. Все из-за мусора около моря. Упущенная выгода составила 34 миллиона долларов [24]24
  Matsangou E. Counting the cost of plastic pollution // World Finance. 2018. 2 июля. URL: https://www.worldfinance.com/markets/counting-the-cost-of-plastic-pollution.


[Закрыть]. По данным ООН, Индонезия теряет из-за мусора в десять раз больше.

В России с водным мусором тоже большие проблемы. В 2019 году Greenpeace проанализировал мусор в океанах, реках, морях и озерах 61 региона России [25]25
  Скипор И. Чем загрязнены берега России: итоги пластиквотчинга // Greenpeace России. 2019. 29 октября. URL: https://greenpeace.ru/blogs/2019/10/29/chem-zagrjazneny-berega-rossii-itogi-plastikvotchinga/.


[Закрыть]. Оказалось, что 68 % обнаруженных отходов – это пластик, причем почти всегда одноразовый. Еще 30 % пластикового мусора – не перерабатываемые в России окурки от сигарет. В Балтийское море каждый год попадает 130 тонн полиэтилена, из которых 40 тонн – это микрогранулы из скрабов и гелей для душа [26]26
  Хельсинкская конференция по Балтийскому морю // HELCOM. 2015. 25 августа. URL: http://www.helcom.ru/press_office?news=567


[Закрыть]. Их добавляют для лучшего абразивного эффекта, способствующего очищению, вот только сами эти гранулы не проходят очищение в очистных сооружениях, а попросту просачиваются в моря и океаны. Поэтому в начале 2019 года Евросоюз запретил использовать почти все виды микропластика в какой бы то ни было продукции.

В Баренцево море мусор приносит течение Гольфстрим, где на квадратный километр воды приходится 200 килограммов пластикового мусора. Это бутылки, рыбацкие сети, упаковки, одежда, ватные палочки… По прогнозам ученых Полярного научно-исследовательского института морского рыбного хозяйства и океанологии, скоро эти отходы могут сформировать в Баренцевом море большое мусорное пятно вроде тех, что дрейфуют в Тихом океане [27]27
  Ученые опасаются образования мусорного пятна в Баренцевом море // GoArctic. 2018. 7 июня. URL: https://goarctic.ru/news/uchenye-opasayutsya-obrazovaniya-musornogo-pyatna-v-barentsevom-more/.


[Закрыть].

По данным Всемирного экономического форума, к 2025 году на три тонны рыбы в океане будет приходиться одна тонна пластика, а еще через 25 лет пластика станет больше, чем рыбы [28]28
  The New Plastics Economy // World Economic Forum. 2016. Январь. URL: http://www3.weforum.org/docs/WEF_The_New_Plastics_Economy.pdf.


[Закрыть].

Жизнь после бака

Насколько долгая жизнь у нашего мусора? Бумага при доступе кислорода разлагается [29]29
  Leblanc R. The Decomposition of Waste in Landfills // The Balance Small Business. 2021. 16 января. URL: https://www.thebalancesmb.com/how-long-does-it-take-garbage-to-decompose-2878033.


[Закрыть] достаточно быстро: за несколько недель. Кожура от картошки и другие пищевые отходы – от одного до шести месяцев. Куда хуже ситуация с сигаретными окурками – срок их разложения 11 лет. Мои кожаные футбольные бутсы распадутся примерно за 30 лет. Дольше всего в земле будут лежать батарейки (100 лет), алюминиевые банки (200 лет), пластиковые бутылки (450 лет) и прокладки с подгузниками (500–800 лет).

Если выбросить стекло на свалку, следующий миллион лет оно будет распадаться на песчинки. Зато оно не вступает ни в какие химические реакции, разве только стачивается от воды или ветра. Тем не менее стекло, так же как пластик и другие твердые отходы, мешает проникновению кислорода внутрь свалки, что сильно тормозит разложение всех видов мусора.

По документам современная свалка называется «Полигон для твердых бытовых отходов» и представляет собой специальное сооружение. У него должны быть санитарная зона, система очистки и вывода газа и жидкостей, а на дне – специальное гидроизоляционное покрытие, чтобы ничего не протекало в землю. На деле российские полигоны устроены совсем иначе. Все наши пластиковые стаканчики, корки от мандаринов и дырявые носки просто сваливаются в одном месте и медленно гниют.

Если на свалке все перемешано в кучу, внутри будет разлагаться не более 40 % захороненного органического мусора [30]30
  Ножевникова А. FAQ: Разложение твердых отходов // ПостНаука. 2014. 15 июля. URL: https://postnauka.ru/faq/27798.


[Закрыть]. Например, лист салата, который в земле самоуничтожится примерно за неделю, на свалке будет разлагаться 25 лет. А пластик, алюминий и другие практически не разлагаемые отходы без воздуха будут распадаться еще дольше. Внутри свалок часто оказываются и ядовитые отходы, такие как ртутный градусник, люминесцентная лампочка или батарейка. В результате свалки загрязняют атмосферу газами и стекающей со дна черной жидкостью – фильтратом, в котором содержатся вредные, оставшиеся после гниения вещества.

В отсутствие кислорода поедать отходы начинают анаэробные бактерии, выделяющие метан и сероводород. Эти газы вредят здоровью людей и способствуют глобальному потеплению. Поэтому свалки так неприятно пахнут: это бактерии берутся за наши недоеденные продукты. И даже если сортировать и отправлять на переработку пластик, бумагу и железо, свалка все равно будет выдыхать ядовитый газ. Чтобы уменьшить вред, наносимый вами лично, достаточно компостировать пищевые отходы – однако делать это в городских условиях почти невозможно.

Зато в городе нередко можно ощутить вонь со свалки. Ночами она доносится и до моего дома. Я живу в московском районе Гольяново, и от меня до закрытой и уже почти не пахнущей свалки в Кучине 12 километров. До полигона Торбеево, закрытого в декабре 2020 года, – 20 километров. Люди, живущие рядом со свалками, регулярно жалуются на вонь. Специалисты производят замеры и фиксируют превышение предельно допустимой концентрации сероводорода и метана в воздухе. В ответ – всегда отписки. Проблема может решиться только на самом высоком уровне – чтобы закрыть свалку в России, нужно личное участие президента. Как, например, это произошло в 2017 году с полигоном «Кучино» в Балашихе.

Большую часть мусора можно переработать. Банку из-под огурцов, как и любое стекло, можно разбить, расплавить и произвести новую банку – например, для помидоров. Алюминий и стекло можно переплавлять неограниченное количество раз. Бумага перерабатывается пять-семь раз в саму себя же. А из пластика можно сделать ковер, детскую площадку, одежду, ботинки, веревки, грабли, бутылочные крышки и много чего еще. Из десяти пластиковых бутылок можно сделать одну синтетическую футболку. Из 400 винных бутылок – стекловату для утепления дома. Из килограмма газет – десять рулонов туалетной бумаги. Из четырехсот алюминиевых банок – детский велосипед. Но ваши отходы вряд ли ждет эта участь.

До недавних пор в Москве не было системы раздельного сбора отходов, поэтому 94 % мусора ехало на свалку [31]31
  Что делать с мусором в России? // Greenpeace России. URL: https://greenpeace.ru/wp-content/uploads/2019/10/report-RUSSIA-GARBAGE.pdf.


[Закрыть]. На переработку поступало лишь 4 % отходов. Еще 2 % сжигались. Но с 1 января 2019 года ситуация начала меняться – в России после мусорных бунтов проводят реформу.

Трудно быть Гретой

Несмотря на то что я писал несколько журналистских материалов про мусор, меня он никогда по-настоящему не волновал. Если бы у экологии был свой футбольный клуб, он оказался бы в середине турнирной таблицы интересов моей жизни (после близких людей, футбола, моей шиншиллы, чтения классных журналистских лонгридов, шоссейного велосипеда, крафтового пива, работы, стендап-выступлений и кое-чего еще).

В семье я с детства был ответственным за вынос мусора и каждый вечер опрокидывал в мусоропровод красное ведро с отходами. В то время меня не особо волновала судьба вонючей и текучей массы в ведре (кроме тех случаев, когда из ведра вылетала банка маринованных огурцов и осколки приходилось собирать по всему подъезду). Тогда я не думал, что происходит с мусором после того, как я от него избавился. Именно так относится к мусору большинство людей. Мусор в ведре – еще наш, мусор в контейнере – уже не наш, и мы за него не ответственны. Он как будто попадает в иное измерение и уже никак не соприкасается с нашей жизнью. Как пролетающая в ночном небе звезда или проплывающая рыба за стеклом океанариума.

В какой-то момент я добровольно начал сортировать мусор. Сперва откладывал только пластик, потом добавил к нему стекло. Я не помню, почему начал это делать: не было конкретного события или фильма, который побудил меня этим заняться. Меня не подталкивали друзья, я не брал в пример знакомых. Я начал сортировать мусор неосознанно, так же как использую «ну» и «типа» в речи. Так же как собака лает, когда мимо едет велосипедист. Почему-то мы с собакой решили, что так правильно. Почему-то я занялся сортировкой и сразу поставил перед этим фактом семью. Теперь у меня дома все моют стаканчики из-под йогуртов и бутылки из-под кефира.

Наверное, сортировка мусора и отказ от пластиковых стаканчиков нужны были мне для самоуспокоения. Так я позволял себе думать, что моя совесть чиста: я сделал все, что мог, а дальше от меня ничего не зависит. Дальше – дело других людей и больших компаний. Думая так, ты внутренне хвалишь себя за то, что сортируешь отходы. Считаешь себя немного особенным. С каждой не купленной пластиковой бутылкой становишься чуть более «осознанным». Тебе достаточно этих малых усилий, даже если они и не влияют на общую ситуацию. Например, упаковка тетрапак считается экологичной, однако перерабатывается далеко не всеми компаниями. Чтобы ваш пакет от сока переработали, его нужно помыть и разогнуть все углы. Но знают об этом немногие.

Противоположность людям, которые тихо сортируют мусор и мало на что влияют, – Грета Тунберг. Шведская девочка прославилась тем, что перестала ходить в школу, протестуя против бездействия людей в эпоху глобального потепления на планете. Позже ее забастовки по пятницам поддержали миллионы школьников со всего мира. В свои 16 лет Грета стала человеком года по версии журнала Time, пообщалась с папой римским, сделала всю свою семью вегетарианцами и отказалась от перелетов, предпочитая им поезда. «Своими пустыми речами вы украли мои мечты и мое детство. Начинается массовое вымирание, но все, о чем вы можете говорить, – это деньги и сказки о бесконечном экономическом росте. Как вы смеете!» – возмущалась Тунберг на саммите ООН.

Грета очень уверена в себе. А я пока даже не знаю, какой вклад вношу в борьбу с мусорной катастрофой. Возможно, сэкономленные мной за всю жизнь салфетки вынудят производителей взглянуть на упавшие продажи, сократить производство, а то и перепрофилировать свой бизнес. Возможно, мои знакомые посмотрят на меня и со временем изменят свои привычки, а потом нас станет тысяча – и все мы будем мыть йогуртовые стаканчики и сдавать на переработку крышки от бутылок. А может быть, мои экологические потуги настолько незначительны, что для нашей планеты вообще не важно, что я буду делать со своим мусором всю жизнь. Может быть, я могу круглый год возить его сразу в чистые леса Карелии, и ничего критичного из-за этого не случится.

Должен ли я вообще волноваться за свой мусор? Ужасно, что пластик попадает в океан и в желудках рыб находят крышечки из-под кока-колы. Но ведь вряд ли это мои крышечки. Вряд ли мой русский мусор попадает в Тихий океан и вообще в какую-либо воду. Скорее мусоровозы доставят мои синие мешки с отходами на свалку в Волоколамске, где люди протестуют против мусорного полигона. А может быть, мой мусор едет на мусоросжигательный завод около Некрасовки, жители которой регулярно жалуются на вонь и снижение иммунитета. В 2017 году они фотографировали розовый дым из труб завода, который говорит о том, что в печах сжигали медицинские отходы – а это запрещено из-за вредных выбросов.

Да и вообще, откуда мне знать, что вредно, а что нет? Например, многие считают, что бумажные пакеты экологичнее пластиковых, потому что быстрее разлагаются и не вредят природе и животным. На самом деле вреда от них не меньше. Во-первых, их делают из дерева, что уже плохо. Во-вторых, по данным Greenpeace, при их производстве в атмосферу попадает на 70 % больше вредных веществ (диоксид серы, оксид азота и оксид углерода). А в водоемы – в 50 раз. «Использование 1000 бумажных пакетов примерно равно сжиганию восьми литров бензина», – заявляет Алексей Киселев, эксперт проекта «Ноль отходов» (это он исследовал мусорное пятно в Тихом океане). Также Greenpeace сообщает, что углеродный след бумажного пакета в три раза больше, чем пластикового [32]32
  Обращение к министру природных ресурсов и экологии России Кобылкину Д.Н. // Greenpeace России. 2019. 22 ноября. https://greenpeace.ru/wp-content/uploads/2019/11/mpr-alyans.pdf.


[Закрыть].

Мысли об углеродном следе – это высшее проявление озабоченности экологией. Так называется сумма всех парниковых газов, которые попадают в атмосферу при производстве либо транспортировке чего угодно. Вы купили еду в магазине. Чтобы произвести ее, на фабрике тратили электричество с помощью сжигания угля или газа. Чтобы доставить еду в магазин, скорее всего, использовали машину, которая сжигала топливо и вырабатывала углекислый газ. То же самое с электричеством в вашем доме или вашими поездками по городу. Вы могли сортировать мусор и чувствовать себя ответственным человеком – а потом слетали в Америку или несколько раз в Европу – и все, вы принесли такой колоссальный вред природе, что уже не отмоетесь.

Если думать об экологичности каждого своего действия, начинает болеть голова. Понятно, что просчитать вред всех используемых в жизни предметов и всегда выбирать наиболее экологичную стратегию – невозможно. Меня хватает лишь на то, чтобы выключать воду, пока чищу зубы, и не оставлять в пустых комнатах свет. Еще я понимаю, что лучше покупать продукты и одежду у местных производителей, потому что зарубежные товары преодолели большие расстояния и, значит, оставили большой углеродный след. Но и в этом есть доля самообмана: ведь ткань, краска и пуговицы для моей российской куртки могут быть произведены в трех разных уголках света.

А что, если и пластиковые пакеты не так уж плохи? Вдруг пластик, который человечество миллионами тонн оставляет на планете, в будущем пригодится так же, как пригодились древние неразлагаемые папоротники? Ведь пластик на самом деле – тоже природный продукт, мы не можем создать его без того, что нам дала планета, то есть без нефти. Может быть, через 50 лет мы научимся делать из пластика самое экологичное и эффективное топливо для летающих машин? Или появятся растения, которые будут брать питательные элементы не из земли, а из пластика? Остается много непонятного, но одно можно сказать наверняка: на месте мусорных свалок, которых становится все больше, никогда нельзя будет построить дом или дорогу, потому что полигон никогда не придет в равновесие: внутри будут происходить химические процессы и его состав будет меняться с доступом или отсутствием кислорода и воды.

Что касается пакетов, то в конечном счете не так важно, пластиковые они или бумажные, – главное, чтобы использовались не один раз, а много. И бумажные в этом деле точно проигрывают. Повторное использование – один из трех главных принципов экоактивистов. Другие два: сокращай потребление и производство отходов, а также сортируй их.

Месяц с мусором

В какой-то момент мусор полностью захватил мою жизнь. Я работал из дома, когда главный редактор городского интернет-издания The Village Таня Симакова отправила мне фотографию моего редакционного стола. В выдвинутом ящике виднелись стеклянные бутылки из-под пива, пластиковые из-под морса, фантики от конфет, кожура от мандарина и мои зимние ботинки, на которых все отходы и громоздились. Таня написала, что из ящика воняет и она хочет все выбросить. Мои коричневые ботинки она тоже приняла за мусор. Я еле-еле уговорил главреда ничего не выбрасывать и пообещал, что отвезу весь мусор домой.

Эта неловкая ситуация возникла потому, что я решил не выбрасывать свой мусор в течение одного месяца. Мне было интересно понять, сколько отходов я произвожу и насколько сильно врежу природе и людям, живущим около свалок. Цель простая: не выбросить за месяц ни одного предмета в мусорку. Неважно, где я нахожусь и есть ли мне куда убрать отходы. Неважно, перерабатывается вещь или нет – я ее должен сохранить, чтобы через 30 дней проанализировать объем и состав своих отходов. Пищевой мусор я сушил, чтобы он не пах, а пластик и стекло – мыл. Все складывал в два пакета, которые стояли на балконе. Один пакет – для пластика, бумаги, стекла и металла, другой для всего остального. Правда, уже через две недели пакеты размножились, а их содержимое смешалось.

Носить с собой мусор я начал задолго до эксперимента. В карманах моих курток, штанов и в рюкзаке всегда полно салфеток. Порой они выручают, но чаще превращаются в белую труху, которой невозможно пользоваться и за которую бывает стыдно, когда она выпадает из карманов. При этом салфеток я никогда не покупаю – их дают мне в разных местах, но дают слишком много. Например, в «Макдоналдсе», в любой пиццерии или при доставке еды. Я знаю, что неиспользованные салфетки сотрудники кафе выбросят. А я не хочу, чтобы они выбрасывали чистые салфетки, ведь так мы делаем мусором то, что им не является. Еще я часто думаю о деревьях, из которых эти салфетки сделаны.

С началом моего эксперимента мне стало сложно игнорировать мусор. Каждое утро я ем несколько йогуртов. Каждый вечер я пью кружку кефира. Еду я почти не выбрасываю, и в первые два дня у меня сложилось ощущение, что я произвел не так уж много мусора. Пять стаканчиков из-под йогурта, мандариновая кожура, стеклянная бутылка от рождественского эля и пластиковая – от облепихового морса. Стаканчики с бутылкой отправятся на переработку и обретут вторую жизнь в виде лавочки, стула или чайника. Кожура немного ссохлась и при доступе к кислороду сгниет за шесть месяцев (если только на свалке ее не завалят другим мусором). Стеклянная же бутылка после переработки снова станет стеклянным предметом, когда ее осколки соединятся с осколками других бутылок.

На самом деле я, конечно, создал гораздо больше мусора, просто не контролировал его дальнейшую судьбу. Например, я выбросил бумагу, в которую был завернут мой чизбургер в «Макдоналдсе». В пиццерии мне приготовили и принесли пиццу, но я не видел, куда повара дели упаковку из-под муки, сыра, руколы и других ингредиентов. С этого дня я старался уносить весь мусор с собой, чтобы сложить его в мешок на балконе. И сразу же почувствовал себя «сумасшедшим бомжом с тележкой», как писали в одной статье о сортировке мусора.

Поначалу мне казалось, что производить мало отходов несложно, достаточно не заказывать еду через сервисы доставки, не брать фастфуд и до конца доедать обеды и ужины. Но вдруг возникла неожиданная проблема с хурмой, которая внутри оказалась то ли гнилая, то ли недоспелая. Возможно, она была ничего, но знаете, как это бывает, когда кажется, что с едой что-то не то. В общем, треть большой хурмы осталась недоеденной. В пакет для мусора на балконе я ее класть не захотел, потому что она начнет гнить и испачкает другой мусор. Решил положить остатки хурмы в стаканчик из-под йогурта – и на батарею.

Еще одна проблема возникла, когда я решил поужинать яблочными мюсли, которые застоялись в шкафу. Радостный в предвкушении еды, я высыпал мюсли в тарелку теплого молока и вдруг заметил, как среди орехов, овсяных хлопьев и сушеных яблок плавает маленький жучок. Я попытался вытащить его ложкой, чтобы он не захлебнулся. Не получилось, и он ушел под молоко. Желание есть мюсли сразу пропало: а вдруг жучок жил в пакете не один и в тарелке их было еще несколько? Получается, что полная тарелка еды стала мусором из-за одного утонувшего в ней жучка. В итоге я схалтурил и не понес отходы на балкон, а вылил все в туалет. В России же принято выбрасывать отходы в унитаз.

Кстати, что происходит с таким мусором? Помню, в детстве меня заставляли сливать в туалет фрукты и ягоды со дна огромной белой кастрюли выпитого компота. Только недавно я узнал, что так делать нельзя. По канализации все отходы в Москве попадают на очистные сооружения. Чтобы успешно пройти очистку, отходы должны быть жидкими. Твердые предметы и куски еды засоряют очистные сооружения, и сотрудникам приходится доставать их руками. А для этого – останавливать все оборудование. Сильно вредят ватные палочки, прокладки и презервативы. Но хуже всего влажные салфетки: они застревают в решетках, обрастают волосами и прочими отходами, образуя скопление серой вязкой жижи.

На следующий день я ужинал в итальянской пиццерии и забыл взять с собой использованные салфетки. Даже не забыл – просто не догадался. Видимо, мы часто поступаем с мусором рефлекторно, «на автомате». Выбросить вещь – это как открыть кран с водой во время чистки зубов или приложить руку ко рту, когда чихаешь, – простое действие, не требующее размышлений. А вот не выбросить что-либо – это осмысленное усилие, которое требует проявления силы воли.

Со временем собирательство стало моей привычкой. Вот к столику в «Макдоналдсе» подошел уборщик и быстро закинул на поднос мусор со стола. Я остановил его. Последовательно выложил обратно с подноса на стол обертку от чизбургера, картонную упаковку от пирожка и пластиковый стаканчик с пакетиком чая внутри. Сказал, что это убирать не нужно, этим я займусь сам. Уборщик нахмурился и пробубнил, что ему не сложно выбросить. Он явно не понял, в чем проблема, зачем мне грязные фантики и стакан с жижей внутри. Я же распихал отходы по карманам. Стаканчик засунул в большой карман пальто. Во втором кармане у меня уже была пустая бутылка пива. Со всеми этими вещами мне предстояло проходить еще часов пять – до того момента, пока не окажусь дома.

На моем балконе стало слишком много мусора. Родители, с которыми я жил, когда проводил эксперимент, были против его складирования. На вторую неделю они попросили выбросить или спрятать все, что я насобирал. На третью мама обнаружила сушеные очистки от картошки, кожуру от банана и вонючие остатки рыбы в пластиковом контейнере на батарее. Пришлось убрать их на другую батарею, укрытую столом, – там бы их никто не увидел.

Вскоре мусор стал бесить и меня. Надоело возиться и постоянно думать, куда я дену тот или иной предмет. Поел в «Макдоналдсе»? Вези домой салфетки, бумагу, которую они стелют на поднос, стаканчик из-под сока с крышечкой и упаковку от чизбургера. А если взял чай, то тебе обязательно дают пластиковую трубочку-мешалку. Карманы моего бомбера и отделы рюкзака стали забиваться оберткой от продуктов или бутылками. Порой приходилось нести из бара по четыре пустые стеклянные бутылки домой.

Эксперимент, правда, оказался не совсем честным, потому что я не готовил еду дома, но периодически ел, что приготовят родители. Чтобы исправить положение, в течение нескольких дней я забирал еще и все пищевые отходы родителей. Правда, дома прятать синие пакеты с мусором было негде – я спрятал их на улице около дома. Через день их украли дворники.

В итоге за месяц у меня на балконе образовалось: 102 стаканчика из-под йогурта, один большой пластиковый контейнер из-под суши, 21 стеклянная бутылка и жестяные крышки от них, два маленьких пластиковых контейнера из-под соуса и имбиря, восемь высушенных черных аккуратных шкурок от бананов, скорлупа от двух яиц, шкурки от четырех мандаринов, очистки от десяти картофелин, три банки от пива, две батарейки, три пластиковых стаканчика из «Макдоналдса», два пакетика чая, две картонные упаковки от пирожков из «Макдоналдса», упаковка оттуда же от картошки фри и две коробки от «Чикен Макнаггетс», бумажный лист А2 с результатами футбольного турнира, который я организовал, конверт и новогодняя открытка от Фонда борьбы с коррупцией, два тетрапака из-под кефира и их крышки, картонные и пластиковые упаковки от таблеток «Граммидин», две такие же упаковки от «Стрепсилс», картонная коробка от мази «Травокорт», белый листок бумаги, талон на запись к врачу, 21 чек, белый подарочный пакет, картонная упаковка из-под попкорна, две маленькие пластиковые упаковки от пластырей и сами пластыри, еще какая-то картонная упаковка, бумага от подарочной карты книжного магазина, три картонки из-под носков, картонная коробка от печенья и пластиковая упаковка для каждой печенюшки внутри, коробка от конфет «Коркунов» с пластиковой подставкой под каждую конфету, картонная коробка от пряников, пластиковый контейнер от еды, пластиковые вилка и нож, бумажный пакет из-под них, две коробки от новых лампочек, две старые лампочки, картонный держатель для пластикового стаканчика, бумажный пакет из «Макдоналдса», чья-то визитка, четыре пластиковые обертки от чизбургеров, картонный пакет, три коробочки из-под чайных пакетиков, пять пластиковых пластинок от лекарств, три пластиковые бутылки из-под кефира, одна от морса, одна от сока и еще одна литровая пивная. Три тетрапака: два миндальных молока и апельсиновый сок. Упаковка от корма для шиншиллы, четыре фантика от конфет «Коровка», три фантика от халвы, пластиковая коробка от брынзы, пластиковое ведерко, где были маринованные огурцы, пластиковая упаковка из-под блинчиков, пластиковая упаковка из-под мюсли, от орехов и от овсяной каши, две пластиковые банки от арахисовой пасты, пластиковая и картонные упаковки от пастилы, два пакетика чая, пластиковый стаканчик из-под семечек и от ватных палочек, леденец-петушок, фантик от шоколадного батончика, три пластиковые обертки от козинаков. Салфетка и бинт с моей кровавой коленки. Три влажные салфетки и пластиковые упаковки от них. Пластиковая карта от сим-карты. Пластиковая крышка от стаканчика. Пластиковая обертка от ириса, две пластиковые трубочки, четыре ватные палочки с пластиковым стержнем, три пластиковых фантика от гематогена. Кажется, жестяная упаковка от леденцов «Доктор Мом», жестяная крышка от шампанского, еще чья-то визитка, пластиковая упаковка от чайного пакетика, пластиковая упаковка от круассана. Пять целлофановых пакетов (так и не вспомнил откуда) и два пластиковых. Белый вспененный пластик от миндального пирожного. Еще девять фантиков от конфет и пять зубочисток. Кусочек ваты. Салфетка. Бежевая упаковочная бумага, три пластиковые бирки от одежды. Упаковка от зубной пасты, пакет с сеном и грязными опилками от моей шиншиллы Тони. Также пять пакетов, в которых все это хранилось, и шесть мелких пластиковых упаковок неизвестно от чего.

Все это весит семь с половиной килограммов. Не знаю, прочитает ли кто-то этот медитативный список до конца, но вывод простой. Я оставляю после себя очень много пластика. Я всегда завтракаю йогуртами и выбрасываю 102 упаковки от йогурта в месяц – это 1200 стаканчиков в год. Таким количеством можно забить целую машину. За десять лет я вполне наберу мусора на небольшую свалку. И это только стаканчики. Почти все продукты, которые я покупал, упакованы в пластик. Не считая йогуртов, в списке 74 пластиковых предмета, причем большинство из них – это упаковка, которую можно было заменить менее вредным материалом либо не использовать вовсе. Еще непонятно, откуда у меня взялись магазинные пакеты, которых я давно избегаю (и даже если нет рюкзака, ношу продукты в руках).

Пищевые отходы, которые в среднем у россиян составляют четверть от всего мусора, я практически не собирал, потому что сам не готовлю: ем либо в кафе, либо еду от повара на работе, либо то, что приготовила мама. Поэтому к моим семи килограммам нужно добавить еще два с половиной килограмма, и получается, что за месяц я произвожу десять килограммов отходов. Не считая использованной туалетной бумаги, которую просто странно было бы хранить. И это еще немного, ведь среднестатистический россиянин производит в три раза больше: 1,1 килограмма в день. А мне даже мой список отходов кажется огромным.

Фантики и мелкий пластиковый мусор не переработают, потому что никто не станет определять, какого типа пластика маленькая обертка от козинаков. Пластик разных типов не перерабатывается вместе, только по отдельности. А некоторые типы вообще не поддаются переработке. Моя личная боль связана с йогуртами. В течение полутора лет я мыл стаканчики, снимал с них этикетку и относил в специальный бак – и только потом узнал, что на востоке Москвы, где я живу, большую часть стаканчиков от йогурта не перерабатывают: их либо сжигают, либо отправляют на свалку.

Из всего, что я насобирал за месяц, переработают в лучшем случае половину упаковок от йогурта, 21 стеклянную бутылку, три жестяные банки, шесть пластиковых бутылок, три упаковки тетрапак, пластиковое ведро и несколько листов бумаги с картоном. Все остальное – на свалку либо в печь.

По окончании эксперимента фотограф Катя планировала отфотографировать мой мусор в студии, поэтому мне пришлось переносить два огромных бумажных пакета к бабушкиной квартире в общий коридор. Больше поставить было негде – родители выгнали мой мусор из дома. На пакетах я написал: «Не выбрасывать!» Родители знали, что пакеты с мусором нужны мне для эксперимента, знали, что я пишу книгу, и ничего против этого не имели. Они были против того, чтобы все это находилось в квартире. Где угодно, но не там. Отходы не пахли и снаружи выглядели как полные пакеты продуктов. Главная претензия родителей – то, что они занимали много места. Пакеты захватили треть застекленного балкона, хотя это всего лишь мои отходы за месяц. Если туда добавить мусор родителей, за 30 дней мы завалили бы весь балкон. За несколько лет – всю квартиру.

Чтобы отвезти мусор на съемку в студию, я разложил его в три больших пакета. Нести их до метро было тяжело и неудобно. Один пакет все время долбил меня по ноге и отлетал в сторону. Каждые четыре минуты я останавливался, чтобы поменять пакеты в руках, иначе одна рука затекала. Когда вошел в метро, то из-за объемных пакетов еле пролез через турникет – пришлось проходить боком. И только я его прошел, как дно одного из бумажных пакетов порвалось. По полу станции со звоном посыпались стеклянные бутылки. Одна разбилась. Из пакета вытекла непонятно откуда взявшаяся коричневая жидкость.