Текст книги "«Слово о полку Игореве»: Взгляд лингвиста"

§ 9. В отличие от таких традиционных объектов грамматических исследований, как двойственное число, древнерусские энклитики (т. е. безударные слова, примыкающие к предшествующему слову) привлекали сравнительно мало внимания историков языка. Даже вопрос о самом инвентаре энклитик, т. е. о том, какие именно словоформы относились в древнерусском языке к этой просодической категории, до недавнего времени был еще не решен. Например, не было известно, что энклитиками были связки есмь, еси и т. д. Не были изучены и закономерности размещения энклитик в составе древнерусской фразы. Между тем мы знаем теперь, что в этой сфере действовали очень точные синтаксические механизмы. Поэтому вопрос о том, соблюдены ли эти механизмы в СПИ, может иметь первостепенное значение для выяснения времени создания этого текста. Важные замечания по поводу энклитик в СПИ имеются в работах Якобсон 1948 и 1966; ниже этот вопрос рассматривается более полно.

Древнерусские энклитики делятся на два типа – основной и специальный. Энклитики основного типа (их большинство) в нормальном случае относятся по смыслу к фразе в целом (или, что равносильно, к сказуемому); их позиция во фразе определяется так наз. законом Вакернагеля, о котором см. ниже. Энклитики специального (или «невакернагелевского») типа относятся по смыслу к отдельному слову (но не к сказуемому); они не подчиняются закону Вакернагеля, а располагаются просто непосредственно после того слова, к которому относятся.

Закон Вакернагеля

Закон Вакернагеля в своем наиболее общем виде гласит, что в древних индоевропейских языках энклитики (основного типа) располагаются так, что они составляют конечную часть первого фонетического слова (= тактовой группы) фразы. (Если пожертвовать некоторыми деталями, то можно это сформулировать и проще: располагаются непосредственно после первого полноударного слова фразы.) Применительно к славянскому материалу см. в первую очередь Якобсон 1935.

Для точного описания действия закона Вакернагеля в конкретном языке определенной эпохи необходимо зафиксировать следующее:

1) какие именно отрезки речевой цепи являются с точки зрения закона Вакернагеля «фразами», т. е. единицами, внутри которых отыскивается первое фонетическое слово;

2) какие именно словоформы являются энклитиками основного типа (их список всегда строго ограничен и сравнительно невелик);

3) в каком порядке располагаются энклитики в цепочке из нескольких энклитик (этот порядок почти всегда бывает жестким).

В древнерусском языке закон Вакернагеля действовал; см. об этом Зализняк 1993 (раздел «Место энклитик в предложении и их порядок» = §§ 62–75), где выявлены все три указанных аспекта действия данного закона. Там же установлены (на широком древнерусском материале) так наз. ранги энклитик, т. е. номера позиций, которые занимает конкретная энклитика в случае соединения энклитик друг с другом (скажем, энклитика 2-го ранга при таком соединении всегда стоит левее энклитики 3-го ранга)[1]1
  Подробное исследование системы энклитик в древнерусском языке см. в книге автора: А. А. Зализняк. Древнерусские энклитики. М., 2008. – Ред.


[Закрыть].

Необходимо учитывать, однако, что соблюдение закона Вакернагеля было свойством живой древнерусской речи. На письме же соответствующие эффекты отражались лишь в той степени, в которой памятник приближался к живой речи (так, в берестяных грамотах они отражаются почти безупречно). Но как раз в ряде пунктов, связанных с реализацией этого закона, искусственная церковнославянская норма не совпадала с живой речью; например, по этой норме связки есмь, еси и т. д. могли трактоваться как полноударные (а не энклитические) словоформы и, соответственно, ставиться практически в любую точку фразы.

Отсюда следует, что если в некотором письменном памятнике закон Вакернагеля соблюден плохо, то это еще мало что значит: за этим может стоять как плохое владение живым языком, так и стремление следовать церковнославянским нормам. Напротив, если этот закон соблюден в памятнике хорошо, то это чрезвычайно информативно: случайно такой сложный эффект возникнуть не может, следовательно, перед нами правильное отражение действующих механизмов древнерусского языка.

§ 10. Рассмотрим теперь материал СПИ по энклитикам.

Энклитики основного типа, представленные в СПИ, таковы (их ранги указываются в соответствии с работой Зализняк 1993): ранг 1 – же (жь), 2 – ли, 3 – бо, 4 – ти (частица), 5 – бы, 6 – местоимения Д. падежа ми, ти, ны, 7 – местоимения В. падежа мя, ся, 8 – связки еси, есвѣ, еста. (Энклитика то относится к специальному типу.)

Об еще одной энклитике, которая представлена в СПИ, а именно нъ, см. отдельно в работе «О чтениях…», § 2.

Будем различать действие закона Вакернагеля: а) в основном варианте – непосредственно соответствующем данному выше определению; б) в осложненном варианте – когда в роли отрезка, в рамках которого реализуется данный закон, выступает не вся фраза целиком, а лишь та ее часть, которая стоит правее так наз. ритмико-синтаксического барьера (см. об этом понятии Зализняк 1993, § 66; примеры см. ниже, в § 11–12).

В дальнейшем разборе мы отделяем от прочих энклитику ся, поскольку ее поведение в древнерусском языке особое. Прочие энклитики (более 60 примеров) ведут себя в тексте СПИ так.

Все они, кроме еси, во всех случаях расположены в точном соответствии с законом Вакернагеля, причем в его основном варианте. Ограничимся немногими примерами: Почнемъ же, братiе… (6); Не ваю ли храбрая дружина… (128); Боянъ бо вѣщiй… (3); Тяжко ти головы кромѣ плечю (210); Аже бы ты былъ… (125); Что ми шумить, что ми звенить? (168); Оба есвѣ Святъславличя (20); Рано еста начала… (112).

Во всех случаях, когда возникает скопление энклитик, они стоят в СПИ в порядке их рангов, т. е. именно так, как требует соответствующее древнерусское правило: Луце жъ бы потяту быти… (10) (же, ранг 1 + бы, ранг 5); Начати же ся тъй пѣсни… (2) (же 1 + ся 7); Мало ли ти бяшетъ… (175) (ли 2 + ти 6); Не лѣпо ли ны бяшеть… (1) (ли 2 + ны 6).

Не подпадают под закон Вакернагеля в его основном варианте только представленные в СПИ примеры словоформы еси. Здесь, правда, нужно прежде всего вообще исключить из рассмотрения фразу О Русская земле, уже за шеломянемъ еси! ((32), (47)): в этой фразе еси – не энклитика, а полноударная словоформа со значением 'находишься'. Ср. заведомо не энклитический характер словоформы суть в значении 'имеются, находятся': Суть бо у ваю желѣзныи папорзи подъ шеломы латинскими (135).

Далее, не является нарушением нормы фраза Свѣтлое и тресвѣтлое слънце! Всѣмъ тепло и красно еси… (182), где отрезок Всѣмъ тепло и красно еси содержит два однородных именных сказуемых. В таких случаях связка и другие энклитики, относящиеся одновременно к обоим сказуемым, обычно ставятся при первом сказуемом, но могут ставиться и при втором. Вот некоторые примеры такого же положения связки, как во фразе из СПИ: а зъ Бж҃ии и твои есмь со всимъ Галичемь (Ипат. [1190], л. 231); и трезвисѧ о всемь, ко мѧкокъ и младъ єси (Жит. Андр. Юрод., С31); но и сами бо(го)лиши и буци ѥсте (там же, л. 19а).

Остаются лишь два примера, которые можно рассматривать как нарушения закона Вакернагеля (они содержатся в одном и том же пассаже из плача Ярославны и совершенно однотипны): О Днепре Словутицю! Ты пробилъ еси каменныя горы сквозѣ землю Половецкую; ты лелѣялъ еси на себѣ Святославли носады до плъку Кобякова… {178-179}.

Эти примеры допускают несколько различных объяснений.

По обычной древнерусской норме местоимение ты здесь, вообще говоря, излишне. Однако, например, в Киевской летописи (по Ипат.), с которой СПИ, как известно, обнаруживает многочисленные и явно неслучайные сходства, местоимение (зъ, ты, мы) в подобных случаях иногда все же присутствует, причем в части таких примеров положение связки – такое же, как в рассматриваемых фразах СПИ; ср. Ты мои еси ц҃ь (Ипат. [1150], л. 151б); … ты сѣлъ еси ([1174], л. 204б); Мы гости есме твои ([1150], л. 150б); Азъ Изѧславъ есмь, кзь вашь ([1151], л. 158б). Возможно, в таких случаях местоимение не опущено в связи с тем, что оно несет некоторую эмфазу, а тогда после него возможен ритмико-синтаксический барьер, которым и объясняется позиция связки. Эмфаза не исключена и во фразах из СПИ (если понимать их как 'это ты пробил…', 'это ты укачивал…').

Другая возможность состоит в том, что позиция еси в этих фразах СПИ, равно как и в аналогичных фразах из Ипат., есть просто дань церковнославянской норме, которая допускает несоблюдение закона Вакернагеля (см. об этом § 9).

Но наиболее правдоподобно предположение о том, что в первых двух примерах из СПИ словоформа ты (вообще или по крайней мере в позиции перед глаголом) принадлежит не оригиналу, а переписчику. Дело в том, что в Задонщине в соответствующих фразах словоформы ты нет или она стоит правее и тем самым закон Вакернагеля полностью соблюден: а) вообще без ты – Доне, Доне, быстрая рѣка, прорыла еси горы каменныя, течеши в землю Половецкую (список И-1, аналогично И-2 и С); Доне, Доне, быстрый Доне, прошелъ еси землю Половецкую, пробилъ еси берези хараужныя (список КБ); б) с другим положением ты – Доне, Доне, быстрая река, прорыла еси ты каменные горы и течеши в землю Половецкую (список У).

Энклитика ся

§ 11. Обратимся теперь к намного более сложному вопросу – о месте энклитики ся. Основное противопоставление здесь – препозиция ся (т. е. положение левее глагола) или его постпозиция (положение правее глагола).

В истории русского языка расположение ся во фразе проходит весьма непростую эволюцию. В общих чертах ее можно описать так.

В живом древнерусском языке XI–XII веков место ся определялось общими правилами для энклитик, т. е. законом Вакернагеля и правилами о барьерах (ограничивающих тот отрезок фразы, к которому будет применен данный закон).

Но в письменных памятниках ситуация была сложнее.

В старославянских и ранних церковнославянских памятниках закономерности расположения энклитик, свойственные живому языку, отражались лишь в очень ограниченной степени. В частности, ся в подавляющем большинстве случаев ставилось непосредственно после глагола. Например, в Мариинском евангелии сѧ в препозиции встретилось всего 32 раза, что составляет 2,7 % от общего числа сѧ, в Путятиной минее – 18 раз (2,3 %).

Максимально близкое отражение живой речи представлено в берестяных грамотах. В раннедревнерусский период (XI – начало XIII в.) на препозицию здесь приходится 50 % всех примеров сѧ. Близко к ранним берестяным грамотам стоит прямая речь светских лиц в Киевской летописи за XII в. по Ипат. (хотя здесь все же в какой-то мере сказывается эффект переписки в XV в.). Эти два источника мы ниже будем обозначать как «образцовые с точки зрения закона Вакернагеля» (сокращенно просто: «образцовые»).

Здесь необходимо обратить особое внимание на то, что Киевская летопись по Ипат. отчетливо делится в данном отношении (как и в ряде других) на два компонента, вклиненных один в другой: а) прямая речь светских лиц; б) авторская речь летописца и прямая речь церковных лиц (сюда же входят покаянные и молитвенные речи, вложенные летописцем в уста светским персонажам){6}6
  Эта особенность, отличающая Киевскую летопись почти от всех других летописей (в том числе от Галицко-Волынской летописи, тоже входящей в Ипат.), связана с тем, что здесь послания князей друг к другу цитируются почти буквально (возможно, иногда с прямым использованием соответствующих грамот), а не перелагаются на стиль летописца.


[Закрыть]. Ниже мы будем называть эти два компонента просто прямой речью и авторской речью. Насколько существенно их различие, мы увидим из таблицы в § 12. Без указанного разграничения данные Киевской летописи оказались бы смазанными и малопоказательными.

Церковнославянские памятники этого периода, за немногими исключениями, обнаруживают примерно такую же картину, как в старославянских евангелиях. Так, в Мстиславовом евангелии препозиция сѧ встречается немного чаще, чем в Мариинском (ср. здесь, например, иже сѧ исказиша сами Мт. 19.2, того сѧ оубоите Лк. 12.5 при иже исказишѧ сѧ сами, того оубоите сѧ в Мариинском). Но, например, в таком памятнике русского происхождения, как Житие Феодосия, доля препозиции сѧ даже ниже, чем в старославянских евангелиях.

Берестяные грамоты, с одной стороны, и старославянские тексты (и подобные им), с другой, образуют в отношении энклитики сѧ два полюса, между которыми располагаются прочие памятники.

В позднедревнерусский период в живой речи появляется тенденция к более частой постановке ся после глагола. Ее можно интерпретировать также как тенденцию к более широкому использованию факультативных барьеров. Закон Вакернагеля еще не исчез, но сфера его применения оказывается заметно суженной. В поздних берестяных грамотах (XIII – 1-я пол. XV в.) на препозицию приходится 29 % всех примеров сѧ.

Дальнейшее развитие этой тенденции приводит к современному русскому состоянию, когда ся уже может стоять только непосредственно после глагола и неотделимо от него. Закон Вакернагеля (по крайней мере в отношении ся) уже более не действует.

В нецерковных памятниках XV века и более поздних ся уже обычно ведет себя почти так же, как в современном языке. Например, в Задонщине препозиция сѧ встретилась всего один раз (в одном списке), в «Повести о взятии Царьграда турками» – четыре раза. Лишь в некоторых памятниках этого периода (например, в «Хожении за три моря» Афанасия Никитина) следы старого состояния более значительны.

Церковнославянские памятники сохраняют прежнюю традицию, т. е. в них препозиция ся в принципе возможна, но используется весьма редко.

Таким образом, если отвлечься от жанров и стилей, то история препозиции ся внешне выглядит довольно своеобразно: минимумы здесь представлены как в самый древний, так и в поздний период, а максимум отмечается в XI–XII вв. (в некоторой части текстов).

В СПИ ся встретилось 34 раза, из них в препозиции 11. Таким образом, даже по самой грубой оценке СПИ оказывается близким к берестяным грамотам. Но ниже будут применены и более точные оценки.

Особое явление, представляющее для нас значительный интерес, – так называемое двойное ся. Оно состоит в том, что ся выступает дважды – как в препозиции, так и в постпозиции. В СПИ оно представлено во фразах: Вежи ся Половецкiи подвизашася (187); а древо с(я) тугою къ земли преклонилос‹я› (74).

В грамотах (как берестяных, так и пергаменных) это явление наблюдается только начиная со 2-й половины XIV в.{7}7
  Единственный более ранний пример (в берестяной грамоте XII века № 227) ненадежен.


[Закрыть] (см. Зализняк 1993, § 71); ср., например, в берестяных грамотах: мнѣ сѧ не можетсѧ (№ 124, XV в.), а то сѧ диялось седнѣ во велики дь (№ 154, XV в.). Эти примеры показывают, что данное явление могло быть свойственно и живой речи.

Но двойное ся встречается также в списках с древних оригиналов; ср., например, в Ипат.: тамо сѧ налѣзесѧ моужь родомъ Половчинъ именемь Лаворъ ([1185], л. 226 об.); и нѣльзѣ бы ны сѧ с ними тою рѣкою битьсѧ полком ([1148], л. 132 об.); и пакы како сѧ по нас лась Руска землѧ всѧ ([1151], л. 152 об.; в слове лась буквы сь соскоблены). В этих случаях второе сѧ (при глаголе), очевидно, следует относить на счет позднего переписчика (в последнем случае он, возможно, сам заметил свою ошибку).

§ 12. Чтобы точнее установить место СПИ среди других памятников в вопросе о поведении ся, нам пришлось произвести некоторое исследование.

Для изложения его результатов необходимо вначале дать ряд сведений на более техническом языке.

Предварительные пояснения. Отрезок, стоящий в предложении левее глагола (если таковой вообще имеется), может представлять собой единую непосредственную составляющую предложения или включать в себя несколько составляющих (не входящих одна в другую). Пример первого рода: единая составляющая два солнца в два солнца помѣркоста; пример второго рода: составляющие чръныя тучя и съ моря в чръныя тучя съ моря идутъ.

Тактовая группа (= фонетическое слово) содержит основное слово (базис), к которому могут примыкать проклитики (слева) и энклитики (справа).

Важный для нас особый частный случай состоит в том, что базисом может стать и проклитика (в результате чего образуется проклитико-энклитическая тактовая группа, например, да ся). Иначе говоря, проклитики могут вести себя в просодическом отношении двояко: объединяться в единую тактовую группу со следующим знаменательным словом или принимать на себя роль базиса начальной тактовой группы (и тем самым притягивать к себе энклитики).

Пусть имеется фраза F, содержащая некоторую словоформу возвратного (т. е. имеющего при себе ся) глагола R. Если R – неличная форма, возьмем это R со всем, что ему подчинено; в прочих случаях возьмем всю фразу F. Если во фразе F несколько сказуемых, возьмем не всю фразу, а только группу сказуемого, включающую R. Если взятый отрезок начинается с обращения, отбросим обращение. Если в нем левее R имеется вопросительное или относительное местоимение или наречие, отбросим всё, что стоит левее этого местоимения (наречия). Полученный отрезок обозначим как P{8}8
  В небольшом числе случаев (ниже каждый раз оговариваемых) мы рассматриваем также «усеченные Р», т. е. такие, где отброшен более крупный начальный отрезок (например, въ княжихъ крамолахъ во фразе Въ княжихъ крамолахъ вѣци человѣкомъ скратишася); но описать правила такого отбрасывания в формальных терминах было бы слишком сложно.


[Закрыть].

Ниже охарактеризованы те категории случаев, которые нам потребуется различать при изучении позиции энклитики ся. Желая избежать слишком дробного членения, выделяем всего восемь таких категорий; мы будем называть их разрядами. Но в силу этого их характеристики оказываются довольно сложными: в них может участвовать много разных признаков. Ниже способ их выделения представлен в виде древовидной классификации. (Разряды занумерованы так, как удобно для последующего разбора; их номера не соответствуют порядку их появления в классификации.)

I. Если Р начинается с проклитико-энклитической тактовой группы, то такое Р попадает в разряд 5.

Если Р начинается с R (проклитики, кроме подпадающих под предыдущий пункт, не в счет), то это разряд 1.

Если Р начинается иначе, то:

II. Проверяем грамматическую форму R.

Если это инфинитив и он либо подчинен другому глаголу (можетъ битися), либо является подлежащим (не льзѣ битися), то это разряд 2.

Если это причастие в нечленной форме, то это разряд 7.

Если это причастие в членной форме или супин, то это разряд 8.

Если это личная форма или инфинитив, не попадающий в разряд 2, то:

III. Проверяем в Р первую по порядку непосредственную составляющую{9}9
  Группа из существительного и определения к нему (независимо от места определения) при этом рассматривается в целом (т. е. как единая составляющая).


[Закрыть].

Если эта составляющая включает более одной тактовой группы, то это разряд 6.

Если она равна одной тактовой группе, то:

IV. Проверяем базис (опорное слово) начальной тактовой группы.

Если это местоимение или местоименное наречие, то это разряд 3.

Если это неместоименное знаменательное слово, то это разряд 4.

Рассмотрим разряды по порядку. Для удобства им даны условные ярлыки. Эти ярлыки лишь весьма приблизительно указывают на свойства разряда; но это не опасно, так как точным определением разрядов служит данная выше классификация.

Символом // обозначается ритмико-синтаксический барьер. Но мы применяем здесь этот знак не систематически, а только там, где на это требуется обратить специальное внимание. Напомним, что в нормальном случае препозиция ся имеет место в тех фразах с неначальным положением глагола, где перед глаголом нет барьера, постпозиция – в тех, где он есть. Ниже мы для удобства читателя везде, где возможно, говорим не о барьерах, а прямо о препозиции или постпозиции ся.

Разряд 1 (начальный глагол). Это тривиальный случай: во всех памятниках ся всегда стоит в постпозиции. В частности, в СПИ находим: То растѣкашется мыслiю по древу (3) (союз то – проклитика); Наплънився ратнаго духа (7); И рассушяс‹я› стрѣлами… (37); Бишася день, бишася другый (70); И падеся Кобякъ… (89); Мужаимѣся сами (116); И дотчеся стружiемъ злата стола кiевскаго (154); Обѣсися синѣ мьглѣ (155); Въ(з)връжеся на бръзъ комонь (189); Плачется мати Ростиславля (198); Вьются голоси… (212); то же с участием энклитики же: Начати же ся тъй пѣсни (2).

Поскольку в тривиальном случае никаких проблем нет, мы далее уже больше не будем им заниматься.

Разряд 2 (инфинитив). Для образцовых источников нормой является препозиция ся. Примеры: берестяные грамоты – могоу сѧ съ тобою ѧти на водоу (№ 238, нач. XII в.); не моги сѧ ослоушати (№ 779, XII в.); Ипат. – нѣ лзѣ ми сѧ с тобою рѧдити ([1150], л. 144 об.), годно ти сѧ с ним оумирити, оумиришисѧ ([1154], л. 170 об.), ци боудеть ны сѧ соудити пред Бм҃ъ 'предстоит ли нам судиться перед Богом' ([1151], л. 155).

Материал СПИ. Препозиция: А чи диво ся, братiе, стару помолодити (117). Что касается союза чи (ци), то его просодический статус здесь такой же, как в приведеннной выше фразе из Ипат., где позиция энклитик ны сѧ показывает, что ци боудеть – это единая тактовая группа, т. е. что ци – проклитика. Что касается положения ся перед обращением, ср., например: ты сѧ, це, не труди (Ипат. [1150], л. 145).

Разряд 3 (начальное местоимение). Для образцовых источников нормой является препозиция ся. Это самая характерная сфера применения препозиции. Примеры: берестяные грамоты – а въ томь ми сѧ не исправилъ въ борзѣ (№ 724, 1160-е гг.), а чемоу сѧ гнѣваеши (№ 605, нач. XII в.), а ѧзо ти сѧ отоплач (№ 829, XII в.); Ипат. – а ту сѧ сождемъ ([1150], л. 149 об.), тобѣ сѧ оуже не ворочати, ни мнѣ ([1152], л. 163 об.).

Материал СПИ. Препозиция: Ту ся копiемъ приламати (46); Ту ся саблямъ потручяти (46); Ту ся брата разлучиста… (71).

Разряд 4 (начальное знаменательное слово). В образцовых источниках преобладает препозиция ся. Примеры: а ныне сѧ дроужина по мѧ пороучила (берестяная грамота № 109, нач. XII в.); Ипат. – лѣпле сѧ с нимъ оулади ([1147], л. 126 об.), моложьшему сѧ не поклоню ([1151], л. 155 об.), и с Лѧхы сѧ есмь за нь билъ ([1152], л. 162 об.). Особо отметим примеры с начальным подлежащим (где препозиция представлена несколько реже): а Мѣстѧта сѧ вама покланѧ (берестяная грамота № 422, XII в.); Ипат. – рѣкы сѧ смерзывають ([1150], л. 147 об.), съ ти сѧ кланѧеть ([1151], л. 157).

Но встречается также и постпозиция (как следствие появления факультативного барьера после начальной тактовой группы), например: Ипат. – оуже бьвихомсѧ Ростиславичемь ([1180], л. 216 об.) (ср. возможность препозиции при таком же начале: оуже сѧ єсмы изнемоглѣ – [1185], л. 226), с людми оутвердисѧ ([1154], л. 170 об.). То же при начальном подлежащем: а вьжники творѧтесѧ въдавоше Собыславоу цетыри гривне (берестяная грамота № 550, XII в.), Половци боротилисѧ противоу Роускимъ кземь (Ипат. [1183], л. 221 об.).

Материал СПИ. Препозиция: На ниче ся годины обратиша (120); Нъ ро‹зн›о ся имъ хоботы пашутъ (166); а заднюю ся сами подѣлимъ (116); сюда же [И съ нимъ молодая мѣсяца, Олегъ и Святъславъ] // тъмою ся поволокоста (103) (здесь после длинной начальной части явно имелся барьер). Также с начальным подлежащим: и древо с(я) тугою къ земли прѣклонило (199).

Двойное ся (с начальным подлежащим): а древо с(я) тугою къ земли преклонилос‹я› (74).

Постпозиция: Уже снесеся хула на хвалу (106); Уже връжеса Дивь на землю (108). Также с начальным подлежащим: Тоска разлiяся по Руской земли (85); Солнце свѣтится на небесѣ (211).

Замечание. В СПИ фраза из (74) и (199) (одна и та же) оказалась затемнена тем, что в издании в 199 ошибочно прочтено Уныша цвѣты жалобою, и древо с тугою къ земли прѣклонило (199) (где ся вообще отсутствует) и Ничить трава жалощами, а древо с тугою къ земли преклонилос(ь) (74). В рукописи в обоих случаях несомненно стояло древостугою. Исправление с на с(я) сделано здесь уже в работе Якобсон 1948, но, увы, не попало в СССПИ. Между тем это одно из самых надежных исправлений во всем СПИ: ср. отсутствие предлога перед тугою в А древеса тугою к земли преклонишася в Задонщине (список И-2) и отсутствие предлога во фразах Уныша цвѣты жалобою и Ничить трава жалощами, образующих с нашей фразой совершенно очевидную параллельную конструкцию{10}10
  К сожалению, это далеко не единственный пример того, как из-за установок советского времени совершенно убедительное грамматическое или лексическое решение, полученное за пределами СССР, не только не принято, но даже не упомянуто в СССПИ. В результате этот словарь-справочник, который в принципе мог бы послужить общим сводом всех (или хотя бы всех небессмысленных) решений, предлагавшихся по поводу той или иной точки текста СПИ, в действительности таким сводом не является.


[Закрыть]. Заметим, что древеса вместо древо в Задонщине – вероятно, косвенный след точно такой же записи древостугою.

Здесь необходимо подчеркнуть следующее: наличие в этом и других разрядах как примеров препозиции, так и примеров постпозиции не означает, что между теми и другими не было вовсе никакого различия. Разница в том, придавал ли говорящий первой тактовой группе некоторый дополнительный вес (и тогда после нее возникал ритмико-синтаксический барьер, что вело к постпозиции ся) или никак ее специально не выделял. Так, во фразах уже снесеся хула на хвалу, уже връжеса Дивь на землю слово уже, по-видимому, подчеркнуто, будучи по смыслу равносильно целому предложению ('уже случилось вот что') – в отличие, например, от оуже сѧ єсмы изнемоглѣ из Ипат. Но мы не хотим здесь обращаться к такой непроверяемой сфере, как намерения говорящего, и поэтому просто констатируем наличие примеров обоего рода.

Разряд 5 (проклитико-энклитический комплекс). Этот разряд носит особый характер; сюда попадают те случаи, когда союз или другая проклитика (в частности, частица да, слово се 'вот') принимает на себя роль базиса начальной тактовой группы (и тем самым притягивает к себе энклитики), например: оти сѧ соцете со моною 'пусть сочтется со мной' (берестяная грамота № 346, XIII в.), да сѧ не възвращаѥть въспѧть (Мстиславово ев., Мт. 24.18).

В СПИ материала по этому разряду нет, поэтому мы не будем здесь им заниматься.

Разряд 6 (двучленная начальная составляющая). Безусловной нормой для всех памятников является постпозиция ся. Примеры: ваше борт(н)ико окралосѧ первы 'ваша пасека обокрадена первой'[2]2
  Теперь эта фраза переводится как '[это] ваш прежний бортник [случайно] своровал'. – Ред.


[Закрыть] (тверская берестяная грамота № 5, XIV в.); Ипат. – а дроужина мо изнемогласѧ ([1187], л. 227 об.), и со братьєю своєю розоитисѧ ([1177], л. 214), того всего каюсѧ ([1150], л. 151 об.; ср. рядом а того сѧ каю – ясно видна разница между ситуацией с одночленной и с двучленной начальной составляющей).

Препозиция представлена исключительно редко. Вот некоторые примеры: а ѧзо сѧ саме с нимо ведаю (берестяная грамота № 142, нач. XIV в.), зѧть ти сѧ король кланѧеть 'зять-король тебе кланяется' (Ипат. [1152], л. 161 об.), съ гроубою сѧ чадью пьрѣхъ (Житие Мефодия – Усп. сб., 107а).

Материал СПИ. Постпозиция: Жены Рускiя въсплакашас‹я› (82); По Руской земли прострошася Половци… (105); Тогда при Олзѣ Гориславличи сѣяшется и растяшеть усобицами… (64); также [Въ княжихъ крамолахъ] // вѣци человѣкомь скратишас‹я› (64) (после Въ княжихъ крамолахъ явно имелся барьер).

Двойное ся: Вежи ся Половецкiи подвизашася (187). Этот пример чрезвычайно важен: ввиду предельной редкости таких примеров в памятниках трудно предполагать, что он построен Анонимом по модели какой-то конкретной фразы из древнего памятника. Но он полностью соответствует закону Вакернагеля в его не связанной дополнительными ограничениями форме, что характерно прежде всего для древнейших памятников. С другой стороны, он содержит двойное ся, которое возникает не ранее XIV в. Таким образом, уже одна эта фраза как бы концентрирует в себе проблематику всего СПИ: это либо древний текст, слегка подпорченный поздним переписчиком, либо искусная подделка, имитирующая именно такую историю дела.

Разряд 7 (причастия в нечленной форме). Преобладает постпозиция ся. Примеры: а со мною не спрошавсѧ (Ипат. [1189], л. 230), на Сулѣ бившесѧ с половци (Мономах), с смирившесѧ (там же.

Препозиция встречается сравнительно редко, преимущественно в самых древних текстах. Примеры: берестяные грамоты – то из оцью бы сѧ вытьрьго притькль 'то ты бы, вырвавшись из-под [людских] глаз, примчался' (№ 752, рубеж XI–XII вв.), а нънѣ ти сѧ съмълъвивъ съ близок‹ы› (№ 907, нач. XII в.).

Материал СПИ. Постпозиция: Тъй клюками подпръся{11}11
  О том, что это именно причастие, см. § 30.


[Закрыть]… (154); Яко соколъ // на вѣтрехъ ширяяся (или, может быть, Яко соколъ на вѣтрехъ // ширяяся) (134).

Разряд 8 (причастия в членной форме и супины). Постпозиция ся здесь практически обязательна (крѣпко бившимъсѧ, ѣдемъ битъсѧ и т. п.).

В СПИ примеров нет.

Как можно видеть, во всех разрядах поведение ся в СПИ – в целом такое же, как в образцовых с точки зрения закона Вакернагеля источниках.

Для более точной количественной оценки сходств и различий между СПИ и другими памятниками мы провели подсчеты по ряду важных памятников – церковных и нецерковных:

Мариинское евангелие (Ев. от Матфея);

Житие Феодосия по Усп. сб.;

Русская Правда;

«Поучение» Мономаха;

ранние берестяные грамоты (XI – нач. XIII в.);

Киев. лет. А – прямая речь в Киевской летописи (за 1118–1200 гг.) по Ипат. (точнее см. выше);

Киев. лет. Б – авторская речь в той же летописи (точнее см. выше);

Галицко-Волынская летопись (за 1201–1292 гг.) по Ипат. (без разделения на компоненты);

поздние берестяные грамоты (XIII–XV в.);

«Хожение за три моря» Афанасия Никитина (1471–1475 гг.; в списке XVI в.);

Острожская библия 1581 г. (Экклезиаст);

Задонщина (по всем четырем основным спискам: КБ + И-1 + У + С).

В приводимой ниже таблице показана доля случаев препозиции ся{12}12
  В число случаев препозиции включены также примеры с двойным ся.


[Закрыть] в разрядах 2, 3, 4, 6, 7. (Разряд 1 не представляет интереса; разряды 5 и 8 опущены, поскольку в СПИ они не представлены.) Там, где на клетку таблицы приходится не менее 15 примеров, доля препозиции выражена в процентах (но указание 0 % возможно и при меньшем числе примеров). В остальных случаях непосредственно указаны (в квадратных скобках) количества примеров: числитель дроби – число случаев препозиции, знаменатель – общее число примеров (т. е. знак / равносилен слову «из»).

Чтобы можно было оценить степень показательности приводимых данных, при каждом памятнике в квадратных скобках указано общее число примеров ся в разрядах 2, 3, 4, 6, 7.

Таблица надежно подтверждает то, что вырисовывалось уже и из самых общих количественных оценок{13}13
  Здесь и в других случаях, где приводятся подсчеты, следует помнить, что по ряду причин (наличие в тексте темных или поврежденных мест, синтаксическая двусмысленность отдельных фраз и т. п.) цифры не могут быть идеально точными (а специально оговаривать каждое такое место бессмысленно). Существен, таким образом, лишь общий характер количественных соотношений (на который подобные помехи практически не влияют).


[Закрыть]: СПИ в рассматриваемом отношении попадает в одну группу с нецерковными памятниками, созданными в XI–XII веках, и резко отличается от памятников, созданных позднее.

Разумеется, это еще не значит, что мы получили тем самым датировку СПИ: такого результата в принципе мог достичь и фальсификатор. Но мы узнаём, во-первых, какие тексты он должен был в этом отношении имитировать; во-вторых, до какой степени подробности он должен был знать закономерности распределения препозиции и постпозиции ся в разных типах фраз, чтобы получить не только правдоподобные суммарные цифры, но и нужную картину распределения примеров по типам фраз.

В связи с энклитикой ся отметим еще один интересный факт. Он связан с фразой СПИ, которую комментаторы обычно читают так: и съ нима молодая мѣсяца, Олегъ и Святъславъ, тъмою ся поволокоста и въ морѣ погрузиста (103). Нам важно то, что при погрузиста нет ся, хотя смысл здесь несомненно 'погрузились', а не 'погрузили'. Комментаторы обычно добавляют здесь ся, полагая, что оно просто потерялось при переписке. Однако, как справедливо указал Булаховский (1950: 470), в этой конъектуре нет необходимости: в составе выписанной выше полной фразы погрузиста могло получить правильный смысл за счет того, что ся уже есть во фразе тъмою ся поволокоста и его действие в принципе могло распространяться не на один глагол, а на два: 'тьмою затянулись и в море погрузились'.

Но если это так, то перед нами замечательный пример чрезвычайно архаичного синтаксиса: одно ся на два возвратных глагола встречается крайне редко и только в текстах, сочиненных или переведенных очень рано. Ср. такие примеры, как: то никтоже вас не можеть вредитисѧ и оубити ('повредиться и убиться'), понеже не будет повелѣно («Поучение» Мономаха); лѣнюсѧ и бóю дръзнти 'ленюсь и боюсь дерзнуть' (Жития святых, ркп. РГБ, фонд 173, № 57 [1520-е – 1530-е гг.], л. 269); и не быхъ сѧ того тако болъ или соумьнѣлъ 'и я бы того так не боялся или опасался' (Житие Феодосия – Усп. сб., 60а-б); по вьсѧ ди съ братиею подвизасѧ и троужа (там же, 60 г); стыдѧщес(ѧ) и срамляюще 'стыдясь и усрамляясь' (Флав., 421в, чтение Виленского хронографа); нѣсть отъ насъ ни единого о небесьныихъ тщащася и подвизающа (Иларион, «Слово о законе и благодати» – см. Срезн., II: 1035).