Текст книги "Один на миллион: Один на миллион. Шагнуть за горизонт. Игра без правил"

Китайцы были напуганы и счастливы, что этот странный русский отпускает их. Возможно, светлая богиня удачи улыбнулась им и офицер один из тех, кто тайно поддерживает Небесную империю? О судьбе своих товарищей они старались не думать.

Отбытие браконьеров произошло спокойно и буднично. Не успела серебристая искорка скрыться в облаке гиперперехода, как на астероид по плавной дуге стал заходить патрульный катер.

– Здесь полсотни третий. Доложите обстановку.

– Здесь сто пятый. Докладываю. Группа бандитов напала на обогатительный центр. Убито при нападении шесть сотрудников комплекса. Проведенными мероприятиями трое бандитов уничтожены, центр освобожден. Четверо скрылись на своем транспорте.

– Чего… Как скрылись? Да ты чего несешь? – ужаснулся капитан патруля. – Ты что? Отпустил их? – И обреченно добавил: – Тебе конец, воин. Контрразведка из тебя презерватив сделает.

– Могу поспорить на порцию мороженого, что ругать меня будут несильно, – ухмыльнулся Белый.

– Ну, разведка, ты даешь. Ты уж извини, но мы вынуждены будем тебя… проводить.

– Да запросто. Я не возражаю.

Они не проделали и половины пути, как в эфире прорезался голос капитан-лейтенанта Волковой.

– Сто пятый. Сто пятый. После прибытия на борт срочно явиться к адмиралу Русанову.

– Понял вас. Прибыть к адмиралу.

Увидев, как истребитель втягивается в шлюз, катер мигнул бортовыми огнями и развернулся в обратный путь. Им теперь предстояла нелегкая работа по выяснению подробностей и причин происшествия.

Быстро переодевшись и заперев броню и оружие в шкаф, Белый прошел по коридорам базы до каюты адмирала.

– Разрешите войти?

Адмирал, костистый и когда-то могучий мужчина с коротко стриженным ежиком седых волос, задумчиво шевелил ложечкой в стакане с чаем. Он мельком мазнул взглядом по Алексею и снова уткнулся в свой стакан.

– Ты, наверное, ждешь, что я тебя буду ругать? – проскрипел он. Затем встал и, поправив китель, шагнул к столику, на котором лежала небольшая коробка. – Ругать буду… наверно. Но сначала кино.

Он положил коробку на стол и вернулся в кресло, провел пальцем по поверхности стола, и экран на боковой стене вместо солнечного леса показал едва угадываемый на фоне звездного неба корабль. Вопреки правилам, ходовые огни на нем были потушены, и черная громада корабля выдавала свое присутствие лишь затенением звезд.

– ТКР Чангчжен – Великий Поход, – пояснил адмирал. – Промышляет в нашей зоне уже месяц. Крови нам этот гад попил преизрядно. Формально он вне границ системы. Так что с китайцев взятки гладки. Мы только присматривали с удаленных разведавтоматов. Картинка с одного из них.

Вот к кораблю подплыл крошечный по сравнению с крейсером бот и нырнул в раскрытые створки шлюза.

Алексей знал, что сейчас произойдет, и машинально прикрыл глаза. Яркая вспышка на мгновение осветила каюту адмирала.

– Вот так, сынок. Две тысячи человек только экипажа. Не жалко было?

– Нет, – твердо ответил Белый. – Считаю, что один к тремстам – это хорошая пропорция. Особенно учитывая численность нас и китайцев.

Адмирал смахнул волосок с обшлага кителя и сделал глоток из стакана.

– Ты как им реактор-то подорвал, математик? Там же тройная защита.

– Да какая там защита, – усмехнулся Белый. – Напихал под кожух гранат, а снятую крышку привязал к активатору. Как только крышка от причального толчка сместилась в вертикальной плоскости, пошел отсчет.

Адмирал только хмыкнул.

– Ну награды ты получишь в обычном порядке. Но вот пару сувениров от меня лично, на память, ты уж прими. Не огорчай. – Он пододвинул обитую красным сафьяном коробку.

Алексей откинул замочки из полированной латуни и открыл крышку. Там на красном бархате, сверкая позолотой, лежали массивный «Грач-2» с такой же позолоченной запасной обоймой и пара погон старшего лейтенанта.

Проигнорировав погоны, Белый аккуратно взял пистолет. Несмотря на большие размеры, он был довольно легким, а в ладонь ложился, словно рукоять делали под него.

– Царский подарок.

– Документы потом получишь. – Адмирал махнул ладонью. – А сейчас иди отдыхать.

Алексей четко, словно на плацу, развернулся и, прижимая к груди коробку, шагнул к выходу.

– Надумаешь у меня служить, милости просим, – бросил ему вдогонку адмирал и откинулся в кресле.

Не успела дверь за Белым щелкнуть магнитозахватами, как адмирал коснулся пальцем иконки интеркома.

– Савва Георгич?

– Слушаю, товарищ адмирал, – деловито отозвался начальник контрразведки группировки.

– Ты уже слышал, что парень, ну практикант этот, подстрелил «Великий Поход»?

– Это как? – опешил контрразведчик.

– В клочья, Саввушка. Просто в дым.

– Да… силен. – Полковник взъерошил ежик седых волос.

– Так вот. Я презентовал ему «Грач» ну и звездочку подбросил. А ты со своей стороны отметь, кто из наших будет интересоваться… ну не мне тебя учить. А то что-то слишком много инфы уходит налево…

Уничтожение целого крейсера потом обросло целой кучей легенд. Поговаривали, что на борт высадилась группа элитных спецназовцев-невидимок, которые подорвали главный реактор, а сами благополучно успели покинуть корабль. Но как это часто бывает, те, кто знали, крепко держали язык за зубами, и истина оказалась надежно похоронена под грифом «Совершенно секретно».

Главный штаб военно космических сил.

Тиен Киу, Небесная Империя

Адмирал Цинь Ляо не любил случайностей. И когда бесследно исчез один из крупнейших кораблей флота Великого Китая, он потребовал полного расследования инцидента и строгого наказания виновных. Однако время проходило, а доклады были неутешительны. Технический контроль корабль прошел прямо перед рейдом, что и было зафиксировано в многочисленных рапортах различных служб. На корабле работала большая группа контрразведчиков под руководством опытнейшего офицера, и возможность диверсии была крайне мала. Людей у Великого Китая было много, а настоящих боевых кораблей мало. Тем болезненней была потеря одного из них. Купленного за огромные деньги у американцев современного крейсера, почти не уступающего по своим характеристикам кораблям других миров. Адмирал едва не лишился погон, объясняя на государственном совете причины потери новейшего боевого корабля с экипажем и несколькими сотнями разведботов на борту.

Сжигающая сердце ярость уже давно переросла в тихую ненависть и желание отомстить. Он не прекращал работу комиссий по расследованию причин катастрофы, все же надеясь на какой-то эффект.

Как ни странно, первый результат принесли его друзья из разведки. Один из внедренных в русский флот агентов сообщил, что, по всей видимости, во взрыве на тяжелом несущем крейсере был повинен офицер военной разведки по фамилии Белый. Фотографию офицера достать не удалось. Не удалось также и выяснить принадлежность офицера к конкретному подразделению. Но одной из сильных сторон китайской нации было умение ждать. Он не сомневался, что встреча с Белым еще предстоит. И тогда и он, и русские заплатят за все. А пока адмирал распорядился выслать к системе Арканы не один, а целую группу из трех больших, но гораздо более старых кораблей, не предполагая, что в месте их будущей дислокации уже находятся несколько автоматических боевых станций, и всю группу ждет такой же тихий и бесславный конец.

А Белый, получив блестящие аттестации по практике и очередную медаль, вернулся к учебе. Теперь программа была скорректирована так, что у каждого из оставшихся были свои персональные предметы и часто свой график тренировок. Практики стали чаще и протяженнее, а география их значительно расширилась. Он побывал и на Новой Индии, где вновь зашевелились сепаратисты, и даже в секторе Арабского Джамаата.

Учитывая аттестации, его, довольно неожиданно для руководства училища, затребовало на очередную практику Первое Управление, занимающееся агентурной разведкой.

Вопреки истощенным природным и людским ресурсам, Земля все еще оставалась центром человеческой цивилизации. И потому что все еще существовали породившие экспансию государства, и потому что продолжала функционировать переговорная площадка, роль которой теперь играл Совет Объединенных Миров, заменивший собой ООН.

Огромные, частично свободные пространства уже не привлекали завоевателей. Границы России, Китая и многих других стран теперь защищали не люди, а роботизированные минные поля и автоматические зенитно-ракетные комплексы. Роботанки не нуждались в еде, и с ними невозможно было договориться. Кроме того, природные ресурсы в части углеводородов и рудных ископаемых тоже подходили к концу. Их еще хватало на поддержание сносной жизни для оставшихся трех миллиардов, но никакую промышленность экспансионистского типа Земля строить уже не могла.

Минеральные ресурсы пояса Койпера и облака Оорта, несмотря на возлагаемые на них надежды, оказались почти полностью состоящими из железа, никеля и нескольких других элементов. Таким образом, существование в астероидных полях хоть сколько-нибудь значимых запасов редкоземелов не подтвердилось. Кроме того, массовая разработка ресурсов планет Солнечной системы была неоправданно дорога из-за крайне тяжелых условий существования. Было несколько частных добывающих комплексов на Марсе, Луне и других планетах, но даже потребности Земли в тяжелых и сверхтяжелых металлах они удовлетворяли лишь частично, тогда как для строительства межпланетных транспортов требовалось все больше крайне редкого сырья, и дальнейшее развитие цивилизации уже опиралось на ресурсы новых звездных систем.

Зато резко снизившееся демографическое и промышленное давление благотворно повлияло на экологию и общее состояние не только стран – участников экспансии, но и всей Земли. Новые технологии значительно подняли уровень жизни и позволили определенным кругам пользоваться запредельной роскошью, невозможной еще сто лет назад. Но в выигрыше оказались, как всегда, не все. Огромное количество жителей старой Европы, в основном мигранты с Ближнего Востока и Африки, были лишены возможности к переселению, и на территориях многих стран тлела едва сдерживаемая анархия. Страны, осуществлявшие переселение на другие планеты, взяли с собой на небо не всех. В основном это были здоровые физически и психически люди и специалисты. Теперь силовые функции осуществлялись вахтовым методом, а на улицах городов все чаще вместо полиции попадались военные патрули.

Вдруг как-то внезапно выяснилось, что огромное количество государств может существовать только тогда, когда с барского стола сыплются объедки. Очень многим пришлось вспомнить, как обрабатывают землю и стоят у станка. А поскольку это были не лучшие представители рода человеческого, выходило «не очень». Поэтому социальное расслоение приобрело пугающий размах.

Китай, к этому времени сохранивший на своей старой территории лишь триста миллионов, практически полностью превратился в туристическую зону. Европа сначала задохнулась в бесчисленных мигрантах, но с исчезновением необходимости поддерживать социальное равновесие и прекращением работы многочисленных фондов, пособий и, как следствие, исчезновения питательной среды для помоек, а также с приходом армейских патрулей крысы рванули обратно к себе домой, что довольно быстро вновь сделало Европу чистым и спокойным местом. Похуже была ситуация с территорией США и Канады. Еще как-то за счет армии держались города, но в глубинке творился настоящий беспредел. В огромную бандитскую резервацию превратилась почти вся Северная Америка, а сопредельные государства срочно наращивали пограничные контингенты. Правда, и по этой части суши прогноз был вполне благоприятным. Бандиты уже доедали последние ресурсы. Осталось совсем немного, и они кинутся на защищенные боевыми роботами периметры мегаполисов со вполне предсказуемым результатом. Таким образом, некоторые туристические фирмы уже делали смелые прогнозы относительно восстановления маршрутов по Северной Америке.

Россия, установившая на своей территории принципы солидарного общества, сначала лишилась некоторой части населения, эмигрировавшей в поисках либеральных свобод в другие страны, затем получила резкий прирост населения, связанный с подъемом уровня жизни и медицины.

На неопределенное время Земля стала ареной для политических и шпионских игр, которым не было равных в истории. Разведки всех калибров и мастей схлестнулись в борьбе за самый главный ресурс человечества – мозги. Выражение «охота за головами» стало точным как никогда. Тысячи агентов под различными прикрытиями паслись на чужих территориях в надежде выдернуть очередного «золотого мальчика» или, что еще лучше, умыкнуть уже сложившегося специалиста. Противоборствующие контрразведки, как правило, были не в состоянии пресечь эту активность, а чаще всего просто ловили свою рыбку в мутной воде. Ареной шпионских битв стали в основном Европа, Африка и некоторые территории Северной Америки.

В ходе подготовки к операции Алексей, получивший временный допуск к части архивов спецслужб России, впервые для себя совершил не вполне благовидный поступок, украв на несколько часов ключ-доступ руководителя архивного отдела, и попытался с его помощью добраться до материалов, посвященных своей семье. Вопросов у него было множество. Как и почему его мать оказалась на Свалке, вдали от территории России, почему никогда не пыталась наладить связь со своими родственниками и знакомыми…

Но, к сожалению, архив выдал совсем немного. Коротенькую справку о некоем подполковнике Дьяконове, погибшем при исполнении служебного долга, и информацию о его бракосочетании с Верой Чарской.

О самой Вере тоже было негусто. Материалы служебного расследования о нападении на лесной домик, где отдыхала семья, протоколы осмотра тел Виктора и Сергея Дьяконовых и аналитическая справка, свидетельствующая о том, что принимавшие свой последний бой офицеры смогли связаться с Верой, и она успела исчезнуть с годовалым сыном. Была, впрочем, еще одна резолюция, немало заинтересовавшая Алексея. Приказ о прекращении расследования, подписанный тогдашним главой МВД. Генерал совсем ненамного пережил свою резолюцию, упокоившись через два месяца в обломках личного вертолета. На этом цепочка прерывалась, так как непосредственным руководителем генерала был великий князь Михаил – родной брат императора.

* * *

До Земли Белый добирался на «Рамайане» – лайнере Индийской Федерации. Смуглокожий, в модном комби темно-синего цвета, он ничем не выделялся из пятисот пассажиров лайнера. Сойдя во влажный зной космодрома в Нью-Дели и умело растворившись в толпе, Алексей через час был в крошечной комнатке одного из дешевых отелей, где его ждал небольшой чемодан. Авария на электросетях помешала видеокамерам, заботливо лишенным аварийных источников питания, запечатлеть, как из отеля вышел высокий и широкоплечий клерк азиатской наружности. Клерк нанял такси и через некоторое время был на аэродроме стратосферных лайнеров. Заняв, как и полагалось такому незначительному человеку, место в третьем классе, он тихо продремал всю дорогу до Лос-Анджелеса.

Город, тщательно изученный по фотографиям, при близком знакомстве производил впечатление огромной помойки. Только теперь помойка была не втиснута в определенные границы трущобных районов, а равномерно растекалась по большей части городских окраин, оставив преуспевающим гражданам верхние этажи мегаполиса и островки тщательно охраняемых зон безопасности.

Стоэтажный «Хилтон» был идеальным жильем для бизнесмена средней руки. Недорого, чисто и за счет контракта с армией относительно безопасно. Белый уже успел отлично выспаться и позавтракать в ресторане на этаже. Впереди была короткая прогулка по городу, деловая встреча и обратный путь.

Обсудив с пожилым корейцем условия поставки русского бериллия, он получил чемоданчик, содержимое которого могло бы заинтересовать различные организации, если бы им дали такую возможность.

Задача Белого была предельно проста. Операция типа «Американка» предполагала скоростную передачу груза между несколькими контактами в условиях возможного противодействия. Ему нужно было, заняв позицию в кузове микроавтобуса, проконтролировать передачу груза на своем участке. Груз – небольшой контейнер – должен был принести один человек, а унести другой. Белый знал только, что у передающего будет «маячок» в виде толстого черного портфеля и планшета под мышкой, а у принимающих – пары из мужчины и женщины, одинаковые светлые шляпы.

В положенное время приземистый и длинный микроавтобус выехал со стоянки, унося в кузове незапланированного пассажира. Лерой Питерс перед ночной работой всегда заезжал к своей подруге в мексиканское кафе и, перед тем как приступить к развозке пиццы, от сорока минут до часа проводил там, лениво флиртуя с хозяйкой.

Низ дверей уже был заботливо вырезан, заклеен прозрачным с одной стороны пластиком, и Белому оставалось только снять внутреннюю обшивку и собрать винтовку. В прицел было прекрасно видно и старика профессорского вида, сидящего за летним столиком, и его черный портфель. Планшет он разложил перед собой и увлеченно читал, делая пометки стилусом.

Опасная близость трущобных районов и вечернее время было причиной того, что кафе было фактически пустым.

– Двадцать второй на позиции.

– Альфа принял. Работай по плану, двадцать второй.

Недалеко от старика остановилась машина, и из нее, о чем-то беседуя, выбралась пара в белоснежных «стетсоновских» шляпах. Они сразу подсели к старику и, не прерывая беседу, стали просматривать меню.

Старик несколько раз недовольно поднимал на них взор, но, в конце концов сдавшись, засунул планшет в портфель, провел кредиткой по считывателю и, тяжело поднявшись, пошел в сторону Западного бульвара Вашингтона.

Горошинка переговорного устройства в ухе вдруг ожила.

– Двадцать второй. Здесь Альфа. Код Б 23 115 21 красный – красный. Изменение плана. Старика взяли. Изъять груз у пары и уходить по третьему маршруту.

– Принял.

Винтовка в руках Белого быстро лишилась приклада, длинного ствола и прицела, превратившись в короткоствольный автомат.

– Тебя скорее всего будут брать по жесткому варианту. – Голос в переговорнике зачастил, но был сух и деловит. – Судя по всему, у нас утечка. Отрывайся и попробуй добраться до первой, второй или девятой точки. Код груза – внекатегорийный. Если не сможешь уйти, контейнер уничтожить. Возможно, парочка подставная и… дай тебе бог удачи. Я отключаюсь.

Белый вынул горошинку устройства связи из уха, растер ее с хрустом по полу каблуком и, подхватив вещи, аккуратно выбил стекло между кабиной и фургоном.

Из автобуса вышел широкоплечий молодой человек с небольшим рюкзачком на спине и бесформенным пакетом в руках и подошел к парочке, пьющей кофе.

– Простите, сэр, у вас не занято? – Белый учтиво склонился над мужчиной. – Говорят, тут подают хорошую арабику?

– Да какая там арабика! – Мужчина скривил гримасу. – Дрянная бурда. К тому же совсем холодная.

Все было правильно. Но…

Белый присел в кресло, не выпуская из рук свертка.

– Я бы не хотел задерживаться.

Парочка переглянулась.

– Но мы должны…

– Уже нет. – Белый широко улыбнулся и слегка развернул пакет в руках, чтобы они увидели зрачок автоматного ствола. – Просто отдайте мне груз.

Мужчина как-то странно двинул рукой, но тут же замер, видимо, выслушивая инструкции по радио.

– Да, конечно. – Он сунул руку в карман, медленно вытащил уже довольно бесформенный бумажный конверт, в котором лежал небольшой металлический контейнер и так же медленно положил на стол.

– Дергаться не советую. – Белый широко улыбнулся и встал. – Снайпер может вас неправильно понять.

Снайпер на крыше мог быть, а мог и не быть. Это все присутствующие понимали прекрасно, и никто не собирался проверять данное утверждение. Поэтому Белый относительно спокойно вошел в кафе, прогулочным шагом зашел в подсобку, захлопнул за собой неожиданно тяжелую дверь и опустил массивный засов. Через пару секунд в дверь что-то гулко стукнулось.

«Ну все. Понеслася!»

От молодецкого пинка стенка в подсобке осыпалась водопадом из пыли и плохо приклеенной плитки, открывая короткий, в пару шагов, коридор и новую дверь. Еще более тяжелая, чем первая, она без малейшего скрипа распахнулась, пропуская Белого на длинную металлическую лесенку.

Он закрыл вторую дверь и дернул рычаг на стене. Мгновенно вырвавшись из десятков отверстий, подсобку заполнила быстротвердеющая полимерная пена, по твердости мало уступающая кирпичу.

Белый ссыпался по лесенке и оглянулся. Старый бутлегерский подвал, обнаруженный и заботливо сохраненный сотрудниками советской разведки еще в сороковые годы двадцатого века, не раз играл роль места, где нелегалы могли пересидеть не лучшее время и предпринять попытку эксфильтрации. Но теперь, похоже, спокойные дни подвала заканчивались. Внекатегорийный код груза предполагал кроме срочности и сверхважности в качестве нагрузки ораву лихих парней на хвосте. Так что, пока они не расковыряют здесь все по кирпичику, не успокоятся.

Пройдя по коридору среди пустующих стеллажей, он подошел к неприметному пыльному шкафу и открыл дверцы. Строго по порядку на полках лежали четыре увесистых свертка. Поскольку Белый собирался уходить третьим маршрутом, то ему полагался именно третий пакет.

Достав аварийный комплект и закрыв створки, нажал красную кнопку на дверце. Не глядя, как раскаляется добела и оплывает, теряя форму, стальной шкаф, прошел в еще один коридор, снова плотно закрыл за собой дверь и набрал на клавиатуре двери код полной ликвидации убежища.

Достав из пакета «первой помощи» тонкий пластиковый комбинезон, одел его прямо поверх своей одежды и обуви, оставив открытым только лицо, на которое натянул газофильтрационную маску. Несмотря на грязный и проржавевший вид, люк в подвал открылся неожиданно легко. За подвалом явно присматривали.

Бредя по пояс в жидких экскрементах, совсем не религиозный Белый молился, чтобы комбинезон не протек, а маска отработала положенные четыре часа. Через час дорогу перегородила массивная решетка из металлокерамических прутьев толщиной в руку, перекрывавшая проход к Нижнему городу. Так в приличных кругах политкорректно именовали зону трущоб. Ровно через тридцать секунд от решетки остались лишь изъеденные спецсоставом огрызки. Двигаясь по одному ему известным меткам, он через два часа пути свернул в проход, который привел его к ведущей вверх лестнице. Дверь, ведущую в плохо освещенный подвал, аккуратно открыть не удалось. Прогнившие петли не выдержали, и дверь громко рухнула в темноту коридора. Пришлось тратить драгоценное время, поднимая дверь и намертво приклеивая ее к косяку.

Из этих домов ушли даже крысы, так что он продвигался в полной тишине. Пройдя по подвалу еще около двухсот метров, он наконец выбрал спокойное и сухое место, где и расположился с относительным комфортом.

Первым делом он учинил ревизию багажа, с которым оказался в автономном плавании.

Денег всего ничего. Три тысячи федбаксов, в просторечии «демок», или, как их в России называли, «федиков». Хотя если не шиковать, то на месяц хватит. Орлан СУ, две кассеты к нему на 45 пуль и баллон с жидким порохом. Еще нож, пружинный метатель дротиков и кое-что по мелочи. Из еды наличествовал сублимированный рацион, пол-литровая бутылка воды, шоколадка и пакетик с орехами.

Самое важное было в герметично запечатанном пакете в рюкзачке. Новая личность. Как раз на такой случай. Личность была «слабой», то есть она не могла пройти никакого контроля, кроме проверки на месте. Вообще не предполагалось, что Белый ей воспользуется. Но было положено, чтобы оперативник отправлялся с запасным комплектом, и в качестве такового была избрана вот такая «неполноценная» личность.

Маска, документы и прочее, что составляло личность Фам Йонга, растаяло в огне небольшого костра вместе с костюмом, а из пакета появился Дик Нолти. Двадцать пять лет, бывший военнослужащий, ныне безработный, социальной страховки нет, водительские права просрочены, паспорт выдан LAPD[5]5
  LAPD – полицейский департамент Лос-Анджелеса.


[Закрыть].

Модификация лица заняла почти десять таких нужных минут, но поспешать стоило медленно. За счет изменений в одежде он стал зрительно чуть ниже и уже в плечах, сменил цвет волос и глаз. Через пятнадцать минут из неприметного подвала появился сутулый мужчина и неторопливой походкой направился по улице. Полицейские сканеры, скрытые в уличных фонарях, успешно идентифицировали личность, реально вот уже месяц пребывающую на небесах, и спокойно продолжили щелкать своими электронными мозгами.

От Дика Нолти слегка попахивало «Ртутным дождем», и поэтому никто не удивлялся ни остекленевшему взгляду, ни тяжелой шаркающей походке. Приход у «дождя» красивый и долгий, да вот только и откат такой, что жить не хочется.

Так, никому не нужный гражданин прошел по дуге вдоль границы с Верхним городом до заслона, на котором, вопреки обычному порядку, суетилось аж десяток солдат в полной боевой плюс два боевых робота класса «Дефендер» и тяжелый бэтээр.

Соваться через пост было все равно бессмысленно, поэтому Нолти поднялся на самый верхний этаж здания, отстоявшего довольно далеко от поста, и, достав из кармана куртки крошечный монокуляр, стал внимательно осматривать крыши прилегавших к стене домов. Через некоторое время его старания были вознаграждены. Два тонких троса связывали запретную часть города с благопристойной. С пятого на четвертый этаж оттуда и точно так же в обратную сторону. Достаточно было прицепиться к небольшому ролику, скользящему по тросу, и через минуту ты уже на нужной стороне. На инструктаже об этом почти официальном контрабандном канале с усмешкой рассказывал офицер-планировщик как о курьезе полицейской системы Демсоюза.

Время от времени над стеной бесшумно пролетал выкрашенный темной краской контейнер. Белый перевел объектив ниже и у крайнего подъезда обнаружил троих людей, похожих на примитивный заслон.

Он сумел подойти совсем близко, когда один из дежуривших у подъезда охранников лениво окликнул его:

– Эй, мужик. Чего надо?

В ответ он пошатнулся и поднял мутный взгляд на охранников.

– Мужики… Трава нужна… А то скопычусь совсем… Бабло есть… – Он снова пошатнулся и едва не упал, сумев каким-то чудом сохранить равновесие, вынул из кармана ворох мятых купюр. – Вот…

Охранники быстро переглянулись, и, видимо, старший отдал тихую команду двум из них, которые подхватили Белого под руки и втащили в подъезд.

– Сейчас все будет… И травка, и девочки…

Через секунду в подъезде раздались непонятные шорохи и короткий всхлип. Затем тихий шепот:

– Скока бабла! Суй в карманы скорее, пока не засек!

Крысятничество следовало пресечь в корне, и поэтому старший решительно распахнул дверь. Последнее, что он увидел в жизни, был летящий на него пол.

Быстро, но тихо, Белый, подталкивая впереди себя оглушенного охранника, поднялся на верхний этаж и прислушался. Из-за одной из дверей явственно слышался тихий шорох и приглушенные голоса. Затем что-то уронили, и два человека стали лениво переругиваться.

– Стучи!

– Я не знаю пароль… – промычал охранник.

Белый вдавил ствол автомата в спину.

– Ну!

– Бенни, Ахмед, откройте! – заверещал охранник и замолотил в дверь.

Через несколько секунд дверь со словами «Ну чего тебе, придурок?» распахнулась.

Металлический цилиндрик тихо звякнул, и выброшенный мощной пружиной дротик воткнулся точно в раскрытый рот. Белый развернул метатель и, приставив его к подбородку охранника, еще раз нажал на кнопку. Ворочавший ящики в углу мужчина успел только поднять глаза, как в его голове образовалась еще одна дырка от стального стержня.

Перевалочная база была устроена с размахом. В трех комнатах когда-то достаточно респектабельного жилья располагался склад, а в четвертой – собственно сам транспортер. Закрепленный в массивной конструкции трос уходил со снижением на другую сторону, где располагался приемный узел. Контейнер, в котором груз преодолевал двухсотметровое расстояние, мог при желании вместить человека даже более солидной комплекции, чем Белый. Несмотря на это, Белый оторвал от ящика один из роликов, собрав импровизированную подвеску, зацепил ролик за трос и решительно оттолкнулся от стены. Он, разумеется, не знал, какая встреча его ждет на том конце переправы, но, предполагая наличие даже самой примитивной сигнализации, имел все основания думать, что встреча эта будет жаркой.

Несмотря на плохие ожидания, комната, в которой находился конец троса, была пуста. Белый мягко спружинил, погасив немалую скорость, отцепился и прислушался. Вроде все было тихо.

Достав из кармана рюкзака небольшой предмет, похожий на кастет, и аккуратно, чтобы не порезаться, вытащил из скрытой внутри катушки кончик тончайшей нити, удерживая маленькую кнопку на лебедке. Клей, который смачивал нить, намертво приклеивал ее к любой поверхности. В данном случае это был массивный крюк, за какой-то надобностью вмурованный в стену.

С тихим жужжанием лебедка опустила Белого на асфальт. Он сдвинул защитную пластину и нажал клавишу под ней. Электрический импульс, запасенный лебедкой при спуске, ушел по нити вверх и мгновенно превратил клей в порошок, а моторчик снова смотал освобожденную нить на лебедку.

Проплутав некоторое время по темным переулкам, вышел к вполне респектабельному Олимпийскому бульвару.

Почему он не стал исполнять последнее распоряжение куратора операции и не направился ни к порту, ни к кассам Космофлота, где находилась одна из точек эвакуации, наверное, и сам не смог бы сказать. Но в ситуации, когда все пошло кувырком, последнее слово всегда оставалось за конкретным исполнителем.

Белый не знал да и не мог знать, что судно, на котором находился его аварийный контакт, уже блокировано военной полицией, а тысячи сотрудников силовых служб и военнослужащих взяли в плотное кольцо все места, из которых можно было покинуть город.

Ничего этого он не знал, но здравый смысл подсказывал, что ищут его серьезно. Количество беспилотников, барражирующих над городом, увеличилось чуть не втрое, а патрули были усилены людьми и техникой. С оборудованием и оружием, как ни прискорбно, у ближайшего мусорного бака пришлось расстаться, потому что надеяться на то, что оружие, даже пластиковое, не засекут многочисленные детекторы, было просто глупо.

Увидев вывеску супермаркета, Белый смешался с праздной толпой и, постепенно прикупая в различных отделах одежду, сменил гардероб. Теперь он уже почти не напоминал полубомжа, а был скорее похож на небогатого клерка. В небольшом кафе перекусил и послушал душераздирающий репортаж о неожиданном ремонте канализационной сети и беспорядках в карантинных частях города, где шли повальные обыски и аресты. С чего бы это вдруг городское руководство решило на ночь глядя навести порядок в трущобах, обозреватель телеканала не знал и сильно расстраивался по этому поводу, а причина всех выпавших на долю жителей Нижнего города проблем спокойно попивал кофе и прикидывал различные варианты. Естественно, был очень велик соблазн залечь в какую-нибудь дыру именно там, за стеной. Но у него был план получше. Собственно не план, а так. Соображение. Даже там, где ничего нельзя, находятся люди или целые сообщества, которым все можно. Так сказать, первые среди равных.