Текст книги "Волшебник"

– Хорошо вы окопались. – Павел Анатольевич покачал головой.

– Это всё ерунда, – Александр Николаевич отставил в сторону пустую чашку и плеснул в рюмки. – Я тебе сейчас такую сказку расскажу – охренеешь.

– Ну, давай, – Судоплатов кивнул, догадываясь, что для того, чтобы взбаламутить КГБ, у Системы была веская причина.

Александр Николаевич рассказал всё о странном парне и о своих мыслях по этому поводу, попутно поплакался о потере управления частью Системы и некоторыми тайными складами.

– Схроны, тайники и прочее я тебе дам. Сейчас не время экономить, – ответил Судоплатов. – С Зоей, связываться пока не будем. Её сейчас пасут в три слоя. Но если сможешь её безболезненно выдернуть, то – давай. Такой человек лишним не будет. Заодно она прояснит по мальчишке.

– Думаешь её кадр?

– Возможно, – Судоплатов пожал плечами. – Но в любом случае она – главный куратор программы «Наследие». Там была не одна школа, а целый куст. Бог весть, где они сейчас. Ну и готовь мою встречу с пацаном. Попробую его разговорить.

7 глава

Чем проще решение, тем сложнее последствия.

Иосиф Виссарионович Сталин. Заметки на полях проекта конституции 1936 года.

Призыв коммунистов.

Женева, Руководящий комитет Швейцарской партии труда обратился к трудящимся с призывом в ходе референдума 7 февраля проголосовать «за введение политического равноправия для женщин».

В настоящее время женщины Швейцарии не имеют права голоса при обсуждении и решении общефедеральных проблем, они лишены права избирать и быть избранными в федеральный парламент. Только в последние годы в нескольких кантонах страны женщины получили право голоса, и то лишь при решении проблем местного и кантонального значения.

20 января 1971. Агентство печати «Новости».

Минул ноябрь, за ним декабрь и новогодние праздники. Полугодие Виктор закончил с одними пятёрками, и руководство школы сообщило родителям, что Николаев-младший вполне может претендовать на серебряную медаль. Никаких особых привилегий это не давало, но всё равно было приятно. Его одноклассники уже определялись с ВУЗами и строили планы на дальнейшую карьеру, а Николаев всё также был далёк от решения этого вопроса, как и в первый день новой жизни. Зато в списке возможных ВУЗов вдруг возникла художественная академия имени Глазунова. Один из её преподавателей увидел школьную газету с рисунком лунохода и профилем Гагарина, и плотно насел на Виктора, рассказывая, какая замечательная карьера его ждёт. Сам Николаев, будучи абсолютно равнодушен к профессии художника, объяснил, как мог, что его целью является поступление в авиационный институт, где умение рисовать тоже не будет лишним. В итоге повелось, что Виктора считали будущим авиастроителем, и в сводную ведомость, куда заносились все пожелания десятиклассников, он попал как соискатель МАИ. Сделано это было для того, чтобы ученик мог сконцентрироваться на тех предметах, которые ему предстоит сдавать. Виктора стали больше нагружать математикой и физикой, так как эти дисциплины являлись главными в экзаменационной сетке авиационного института.

В целом школьная жизнь протекала спокойно. Здесь, в элитном заповеднике для деток высокопоставленных родителей, нет, и не могло быть уличных хулиганов и прочих асоциалов, а буде такие появлялись, достаточно было одного слова, чтобы проблемный подросток перешёл в другую школу. Хотя чаще случались другие примеры, когда взятые в школу малолетние хулиганы брались за учёбу и поступали в ВУЗ.

Куда большую проблему представляли собой молодые девушки и их мамочки. Высокий, хорошо сложённый парень, отличник с папой – оборонным инженером, был весьма желанной партией для многих, особенно для торговых семей, которые таким образом получали дополнительную точку устойчивости. Да и партийные работники высокого уровня были не против такого союза.

Осада на Виктора велась по всем правилам боевого искусства «ЗАГС цюань», включавшего в себя не только тактические позы и «случайные» показы разных интересных мест, но и стратегические операции в виде приглашений на различные мероприятия, от театральной премьеры до уединённых дач.

На все поползновения Виктор реагировал одинаково. В смысле никак. Приглашения отклонял со всеми возможными реверансами, случайной обнаженкой любовался, но сбрасывал пар со своей «штатной» любовницей, которая правда тоже, наслушавшись подруг, начинала заводить разговоры о браке и семье. Это было нормально. Любая девушка быстро соображала, где её выгода, и норовила свить гнездо, но Николаеву это было совсем не нужно и даже вредно. Ну какая может быть семья в 16 лет? И даже в 18.

Именно эту мысль Виктор попытался донести очередной девице, приставшей к нему на предмет посещения дня рождения, но судя по её томным коровьим глазам, голова девицы уже полностью освободилась от всего, кроме инстинктов.

Шестым уроком стояла география, и после звонка класс начал с шумом собираться по домам, но кое-кто из олимпиадников и неуспевающих оставался на дополнительные занятия. Виктор не принадлежал ни к тем, ни к другим, поэтому спустился в гардероб, оделся и вышел в мокрую московскую зиму. Можно было поехать к Светлане и утащить её куда-нибудь обедать, а после пойти, например, в театр или ещё куда, но стоявшая в двадцати метрах 21 «Волга» мигнула фарами, оттуда выскочила девушка в рыжей шубке и такой же шапке:

– Виктор Петрович, – начала она мелодичным голосом, – Александр Николаевич Скворцов очень просил вас подъехать к нему на разговор. Сам он в силу возраста не очень любит ездить куда-то, и вот, послал меня.

– Возможно, он что-то вам передал для меня? – спросил Виктор, широко улыбнувшись.

– Э… нет, – девушка явно была удивлена.

– Ну, на нет и суда нет, – Виктор коротко поклонился. – Привет Александру Николаевичу.

– Но, вы не можете… – девушка шагнула вперёд и наткнулась взглядом на раскрытую ладонь Виктора.

– Ещё один шаг, и вы будете в реанимации рассказывать, как пытались обманом завлечь школьника в машину для каких-то сомнительных целей.

– Витя Николаев, что происходит? – сзади подошла преподавательница математики.

– Да вот, Вера Игоревна, девушка хочет, чтобы я отправился с ней на встречу с одним человеком, которого, кстати, недавно похоронили. А я хочу, чтобы она встретилась с ним прямо сейчас, и без меня.

Преподаватель математики была дамой, видавшей всякое, поэтому она без разговоров достала из кармана свисток и со всех сил дунула, выдав длинную громкую трель, буквально разорвавшую тишину двора. И сразу же где-то невдалеке раздался топот сапог. Милицейский наряд, услышав тревожный сигнал, поспешил на помощь.

Девушка не стала ждать милиции, а, нырнув за руль, ударила по газам и скрылась из виду за поворотом.

– Тебя проводить? – поинтересовалась учительница.

– Спасибо, Вера Игоревна, нет необходимости. Честно говоря, я не думаю, что эта дама действительно представляла для меня опасность. Но всё это какая-то дурацкая провокация.

Московская краснознамённая милиция, естественно, прибыла уже после того, как всё закончилось, и, наскоро опросив Виктора и учительницу, отправились дальше на маршрут, а Виктор решил всё-таки никуда не ехать и направился домой.

Кто-то хотел, чтобы Виктор приехал на встречу. Действительно ли это тот самый Александр Николаевич, которого похоронили под звуки оркестра при стечении большого количества людей, или кто-то совершенно незнакомый ему, но так дела не делаются.

Его правоту через два дня подтвердило явление самого Александра Николаевича, который стоял, нагнувшись над открытым капотом «Волги», и делал вид, что ковыряется внутри.

В этот воскресный день Виктор собирался доехать до подруги и, возможно, сходить с ней в театр, но увидев перед подъездом машину и ковыряющегося в ней человека, сразу изменил планы.

– Искра убежала? – участливо спросил Виктор мужчину, одетого на этот раз в невзрачную куртку, кривую ушанку и имевшего вид стопроцентного работяги.

– Да, ить, – генерал, вздохнул, щёлкнул маленьким выключателем и обернулся к Виктору, – вот, как сырость, так встаёт, и никуда. А, к примеру, ежели сухо, так и ездит без отказу. А вам, юнош, мож надо куда, так мы зараз. Рупь всего, и тама. Ну так поехали?

– Ну поехали. Не отстанете ведь.

– Эт точно, – с непередаваемой «суховской» интонацией произнёс Александр Николаевич, захлопнул капот и сел за руль.

Волга неожиданно взревела мощным двигателем и, коротко буксанув, прыгнула вперёд. Генерал вёл машину мастерски, предугадывая манёвры других участников движения, пронзая поток, словно игла.

– А чего это гаишники от нас старательно отворачиваются, а, Александр Николаевич? – поинтересовался Виктор.

– Так у нас номера МУРовские[21]21
  МУР – Московский Уголовный Розыск.


[Закрыть]. А с операми связываться, как крокодила стричь, – он ещё раз глянул в зеркало заднего вида, и усмехнулся. – Кстати, за нами хвост. Похоже, комитетовская наружка.

«Волга» прижалась к бордюру и свернула сначала к домам, а после завиляла по дворовым дорожкам, пока не оказалась перед железными гаражами. Ворота одного из них раскрылись, машина въехала внутрь, и ворота тут же закрылись. Александр Николаевич, выскочил из «Волги», у которой уже меняли номера, и, сдвинув панель, перешёл в соседний гараж, где скинул куртку и шапку, надел белую дублёнку и бобровую шапку-пирожок, сел за руль «ушастого» запорожца ЗАЗ-966 и, дождавшись, когда Виктор сядет рядом, завёл машину и выехал из гаража, но не в ту сторону, откуда они заехали, а через ворота сзади гаража, сразу оказавшись в другом дворе. Теперь машина шла степенно и неторопливо, «по-пенсионерски», не привлекая лишнего внимания, и через час, подкатила к большому двухэтажному дому с обширным двором и придомовыми постройками.

Оставив машину прямо у входа, Александр Николаевич повёл Виктора в дом, откуда уже тянуло ароматным дымком от разожженного камина и стоявшего на столе самовара. А за столом сидел человек, которого Виктор действительно не ожидал увидеть. Павел Анатольевич Судоплатов собственной персоной, уже наполовину слепой, с чуть перекошенным лицом от перенесённого на ногах инсульта, и с уверенным твёрдым взглядом единственного глаза.

– Здравия желаю, товарищ Андрей[22]22
  Андрей – Официальный псевдоним Судоплатова.


[Закрыть], – Виктор пожал протянутую руку, сел за стол, и благодарно кивнул Александру Николаевичу, который налил ему чай и подсунул вазочки с печеньем и вареньем.

– Удивил, – Судоплатов покачал головой. – Может ещё чем поразишь?

– У мамы Зои[23]23
  Так Зою Воскресенскую называли ученики Ленинской Технической.


[Закрыть] стоял на столе бронзовый Дзержинский. Но это она говорит, что бронзовый. На самом деле он из серебра, а на донышке, за тонким слоем бумаги игла, заряженная Эс-Пэ двенадцать. То, что Григорий Моисеевич называл «Райской поездкой». Короткая кома и смерть. Достаточно было сунуть палец в отсек. Сейчас он у неё на полочке возле окна, – Виктор поднял чашку, и вдохнул аромат действительно превосходного напитка. – А ещё могу рассказать, как будут убивать Советский Союз. Медленно, неотвратимо и с далеко идущими целями.

– Ну, интересно, генералы чуть подобрались, словно предчувствуя драку.

– Началось всё, как и многое в этом мире, в Британии. В Лондоне, где появился фашизм и социал-демократия, зародился и коммунистический интернационал, как форма сотрудничества и координации усилий компартий разных стран, а точнее, как способ их контроля. Именно через Коминтерн из России тоннами уходило золото, бриллианты, художественные ценности и многое другое, якобы на борьбу с мировым капиталом, а на самом деле, отдавалась дань этому самому капиталу, чтобы он позволил жить припеваючи деятелям Коминтерна, клепавшим свои личные ковчеги. Троцкий и остальные были лишь верхушкой огромной силы, которая занималась сносом государственного аппарата в разных странах и под личиной рабоче-крестьянской власти устанавливала реакционные и человеконенавистнические режимы. Сколько грамотных людей был уничтожено, сколько специалистов, учёных, квалифицированных рабочих. В то время как болтуны и демагоги занимали места в парткомах, работяги и инженерный корпус буквально ложились в землю, поднимая страну и защищая её. Всё стало как-то меняться с приходом к власти Сталина. Он тоже не был ангелом, но во всяком случае работал на страну. Именно при Сталине и получила окончательное оформление Система, которая должна была стать последним рубежом обороны Советской Страны. Сформированы территориальные модули, налажено снабжение и пополнение кадрами. Но при Хрущёве, который вообще-то был последователем Троцкого и близким другом коминтерновца Куусинена, вновь всё рухнуло. Позакрывали кооперативы, разрушили сельское хозяйство, единую вертикаль управления заменили огромными Совнархозами, а по сути хуторскими экономическими конструктами. Ну и конечно осуществился вывод руководителей КПСС из-под контроля органов безопасности и превращение самих органов безопасности в главный инструмент сдерживания народного недовольства. Лихорадочная помощь народно-освободительным движениям во всём мире, обучение террористов и поддержка радикальных движений, включая совсем отмороженных убийц типа Красных Бригад, это и есть тот самый троцкизм и коминтерновщина. И она расцвела буйным цветом. На людях мы бодаемся с буржуями, а по сути, и глобальный финансовый интернационал, и коммунистический интернационал, двигают мир в одну сторону, только с двух разных концов. Нам даже позволяют где-то вырываться вперёд, но сейчас они завалят весь мир рассказами о своей высадке на Луну и обесценят все наши достижения одним движением, как минимум потому, что средства массовой информации у них в руках. Наше ТАСС никакой конкуренции с их «Хёрстами», «Рейтерсами», «Сирсами» и «БиБиСиями» не составляет. Просто несопоставимые бюджеты. А бюджеты и не могут быть сопоставимы, с учётом того, что они просто печатают деньги, а мы их зарабатываем тяжким трудом.

А тут ещё и наши руководители, мечтающие построить тихий социализм – капитализм шведского типа. Да, всё будет под лозунгами мировой революции и народовластия, а на деле они продадут всё, что нами построено, за копейки, а долги страны раздадут народу. По плану Андропова предполагается распад страны на отдельные государства по границам областей и республик, а в некоторых случаях и мельче. Такой конгломерат государств не будет иметь никакой самостоятельности и поглощён так же, как поглотили Африку. Закончив с нами, займутся Китаем.

Теперь по главе КГБ, товарище Андропове, – Виктор взял печеньку, и, обмакнув в варенье, положил в рот, медленно прожевал и продолжил. – Его вербовка в ряды четвёртого интернационала произошла в Рыбинске в тридцать третьем. Дальше, работая в Карело-Финской ССР, тесно общался с Куусиненом. Сдал всех, кого мог по Ленинградскому делу. Сам, отскочив в сторону, перешёл под крыло Неистового Финна в ЦК, занимался связями с иностранными компартиями, то есть, по сути, являлся одним из функционеров четвёртого интернационала, заведуя четвёртым отделом МИДа, который занимался Польшей, Чехословакией и Румынией, затем работал в Венгрии, после этого трудился на Китайском направлении, и так далее. В шестьдесят седьмом они с Брежневым таки подсидели Шелепина и Семичастного, и Ювелир[24]24
  Ювелир – прозвище Андропова среди сотрудников партаппарата и КГБ.


[Закрыть] занял место председателя КГБ. Но фактически, он, имея жёсткий компромат на всех членов Политбюро включая Суслова, держит их всех за горло. Но и у Брежнева есть, чем утопить Андропова. Это показания разных людей об активности Юрия Владимировича в Ленинградском деле и, его фактически, доносы на всё тогдашнее руководство Карело-финской ССР кроме Куусинена.

И именно он был инициатором ввода войск в Чехословакию, что очень плохо сказалось на репутации СССР. Ну а в семьдесят девятом он буквально вырубит армию из борьбы за власть, сначала убив Хафизулу Амина, а затем введя войска СССР в Афганистан. Война будет долгой, кровавой и предельно тупой, потому что советские ребята будут умирать непонятно за что. В итоге получим пятнадцать тысяч гробов, бесконечный канал перевозки героина через СССР и взрывной рост преступности, питаемой, в том числе и воинами, прошедшими через боевые действия и не нашедшими себя в гражданской жизни.

Особо хочу отметить, что Андропов не предатель в простом значении слова. Просто его видение будущего нашей страны предполагает убыль трёх четвертей населения от голода, нехватки энергии и преступности, что вполне согласуется с планами мирового Фининтерна по сокращению населения всего мира.

– Закончить хочу на оптимистической ноте, – Виктор взял ещё одну печеньку, вдумчиво вымазал вареньем, прожевал и запил остатками чая. – Сегодня двадцать четвёртое? Двадцать пятого случится военный переворот в Уганде. Президент Аполло Милтон Оботе, находившийся на борту самолёта, летевшего из Сингапура в Найроби, будет смещён, а власть захватит командующий вооружёнными силами генерал Иди Амин, – Виктор посмотрел на генералов, слегка пребывающих в прострации. – Ну это, я для того говорю, что, пока вы проверите архивы, пока свяжете Андропова с Борухами, пока то, пока сё… А вот вам сразу почва для размышлений. То, что случится вот буквально завтра.

На новеньком «Москвиче 412» Виктора отвезли домой, оговорив каналы связи и способ эвакуации (на всякий случай) и посоветовав никуда не влезать.

Чуть позже в доме, где принимали Виктора, шёл настоящий военный совет. Старшие трёх оперативных групп, ещё трое руководителей направлений и пятеро специалистов в отдельных областях, которые в норме не должны были друг друга ни видеть, ни даже знать о существовании, сидели за одним столом, слушая магнитофонную запись рассказа Виктора. Кто-то хмурился, кто-то набрасывал графы анализа ситуации, а кто-то кивал, находя в рассказанном подтверждение своим словам.

– У меня кое-что не сходится, но в основном по мелочам, – главный аналитик Системы, высокий худой мужчина с вытянутым лицом, одетый в тёмные штаны и свитер, оторвался от блокнота. – Получается, что наш парень не просто из будущего, а либо сам служил в Системе, либо он представитель контролирующего органа, который у нас разогнали при Хрущёве, а у них возможно нет.

– Получается какая-то параллельная реальность? – Спросил начальник научно-исследовательского направления, невзрачный мужчина лет сорока в мягком твидовом костюме.

– А нет других вариантов, – аналитик развёл руками.

– Вы мне лучше скажите, будем ли мы актировать товарища Андропова? – высказался командир одной из боевых групп, широкоплечий и могучий, словно медведь.

– Я потому вас всех и собрал, – Александр Николаевич, теперь уже Дроздов, оглядел присутствующих, – нарушая все правила и наши уставы. Ситуация в Системе ещё не критическая, но, если продолжим в том же духе, организацию можно распускать. Поэтому прошу высказываться откровенно и честно.

– Андропова нужно убирать, – сказал руководитель второй группы. – КГБ давит по всем направлениям, и если его не станет, давление сразу пойдёт вниз. Кто станет новым руководителем организации – ещё вопрос, а новая метла всегда метёт по-новому.

– И, товарищи, действовать с максимальной осторожностью, – произнёс аналитик. – У него вроде проблемы с почками? Ну значит нужно сделать их нерешаемыми. Кстати так будет даже лучше. Он ляжет в больницу с обострением и ему будет сильно не до наших дел. А люди такие звери, что без пинков и стимулов не работают.

– А с парнем что делать будем? – спросил Александр Николаевич.

– А ничего с ним не нужно делать, – спокойно произнёс Судоплатов. – Ну, может, консультироваться будем изредка, но, чтобы с максимальной осторожностью. Не вздумайте его засветить. Мы ведь даже его специальности не знаем. А там может быть всё что угодно, от аналитика до боевика. Вон, наш китаец до сих пор в себя прийти не может после того, как увидел пацана в движении. Он очень ценный ресурс. Человек знающий будущее… Пусть даже свой вариант. А ведь он наверняка знает, кто вскрылся как агент влияния, кто просто оказался предателем, и так далее. Вот и работа нашим боевым группам.

– А что нам скажет начальник экономического сектора?

– Да пока нормально, – полноватый мужчина, одетый в тёмный костюм и белую сорочку, пожал плечами. – Только вот товарищи из Одессы, которые нам совсем не товарищи, чего-то не поняли с первого раза. Пришлось подключать местных людей и делать непонятливым больно. Так что по южному направлению у нас превышение плана.

– Отлично, – Дроздов кивнул. – Будем повышать содержание, а то у нас люди конечно идейные, но у всех жёны, дети, да проблем куча.

Вполне естественно, что руководителем темы с беспилотным разведчиком ближнего радиуса назначили Пётра Николаева. Электронный блок вместе с тремя гироскопами взяли от военной противоракеты «Система-А», добавив телевизионный канал, каналы управления поворотными зеркалами и оптическим зумом. В итоге аппаратный блок получился весом в десять килограммов, что для машины с размахом крыльев в два с половиной метра, совершенно не критично. Ещё предстояло упростить сам аппаратный модуль и сделать нормальное рабочее место для операторов, но и без этого уже можно было оценить систему.

На беспилотник поставили тот же двигатель, который ставили на мотороллер, только добавили ещё один цилиндр и, форсировав движок до предела, получили мощность в двадцать пять лошадиных сил. Ресурс при этом упал до ста пятидесяти часов, но в случае необходимости двигатель менялся довольно просто.

Первые испытания системы состоялись уже в декабре, а в конце января провели демонстрационные полёты для армейского руководства с трансляцией картинки на большой экран высокой чёткости, который Павел Осипович Сухой отжал у одного космического КБ по разработке техники для Лунохода.

Один оператор вёл сам беспилотник, а второй управлял телекамерой, иногда делая снимки на фотокамеру, работавшую синхронно с телевизионным каналом. Таким образом, у наблюдателя были не только оперативные данные, но и плёнка со снимками, которую после приземления можно распечатать в большом размере, что и было продемонстрировано генералам, когда принесли фотоснимки района Ленинградского проспекта.

Мнения генералов разделились. Одни говорили, что штука бесполезная и вредная, другие – что можно попробовать в войсках, а прекратил споры генерал-полковник Огарков, занимавший пост заместителя начальника генерального штаба. Военный инженер, он очень хорошо понимал важность оперативной разведки и сразу понял огромное значение такого комплекса воздушного наблюдения.

– А знаете, товарищи, я бы в сорок первом правую руку отдал бы за то, чтобы у нас был такой вот самолётик, – Огарков обернулся на Сухого. – А вам, Павел Осипович, от меня и от армии огромная благодарность за смелую инициативу. Знаете, сколько было копий сломано по поводу гранатомётов? Мол, зачем они в войсках, есть же пушки. Но в реальности у пехоты очень часто никаких пушек и никакой разведки в воздухе.