Текст книги "Исламский банкинг"

Однако если всякая «риба» есть прирост, не всякий прирост – риба. В том смысле, который слово «риба» нашло своё место в Коране, оно воспринимается как увеличение суммы долга против его изначального размера. Доисламская практика свободно допускала ситуацию, при которой кредитор мог предоставить отсрочку должнику, неспособному вовремя расплатиться, в обмен на обязательство возвратить сумму большую, нежели была отдана в ссуду. Собственно, речь не обязательно должна была идти о деньгах, одолжены могли быть и какие-либо товары, допустим, зерно [30].

Ислам, рассматривая рибу как грех и ставя её вне закона, воспроизводит этические воззрения более ранних по времени возникновения учений. Ссужение денег ради прибыли осуждалось Аристотелем, Платоном. В Ветхом завете также имеются неодобрительные высказывания по поводу этой практики. На аналогичных позициях до известной поры стояла и христианская церковь; Фома Аквинский учил, что процент подрывает стабильность денег как меры стоимости через придание денежному предложению стоимости, отличной от номинала и зависящей от временного фактора. Ростовщичество в христианском мире было впервые определено как завышенная процентная ставка, а «нормальные» ставки были «легализованы» лишь в середине XVI века[22]22
  Имеется в виду западное христианство – католичество, протестантизм. В православии, во всяком случае, в русском православии, не замечено сколько-нибудь значимое обсуждение такого рода проблем.


[Закрыть].

В Коране запрет на процент закреплён в самых сильных выражениях, он приравнен к наиболее злостным грехам и осуждён как прямой вызов Аллаху. Об этом говорится в нескольких аятах (стихах) 2 суры (главы) «Корова»: «Те, которые пожирают лихву, восстанут, как восстает тот, кого сатана поверг своим прикосновением. Это – потому, что они говорили: “Воистину, торговля подобна лихоимству”. Но Аллах дозволил торговлю и запретил лихоимство. (275) <…> О те, которые уверовали! Бойтесь Аллаха и не берите оставшуюся часть лихвы, если только вы являетесь верующими. (278) Но если вы не сделаете этого, то знайте, что Аллах и Его Посланник объявляют вам войну. (279)» [31].

Поскольку люди в принципе не могут постигнуть божественный промысл, правоверный обязан признать ограниченность человеческого мышления. Таким образом, завет всевышнего не должен как-то разъясняться, он – предмет веры и только веры. Вполне естественно, что для среднего мусульманина не требуется «доказательства» неприемлемости такого финансового института, как процент, как не требуют рационального обоснования постулаты их религий для членов иных конфессий. Однако табуирование рибы аргументируется отнюдь не только ссылками на сакральные тексты.

Какие же доводы приводит исламская экономическая доктрина?

В капиталистической экономике заимодавец не принимает участия в использовании ссуды. К тому же под неё выставлены гарантии, обеспечения, а главное, обязательство заёмщика выплатить процент установлено законом. Конечно, кредитор всё равно несёт риск потери. Но он не отвечает за результат своего «капиталовложения» и, следовательно, получает прибыль просто как компенсацию за этот риск (накладные расходы по выдаче кредита несопоставимо меньше, чем абсолютный размер процентного дохода; исламский аргумент против концепции положительного временного предпочтения в применении к денежным транзакциям рассмотрен ниже).

На проблему можно взглянуть также с точки зрения исламского представления о собственности. Согласно ему, право частной собственности, с поправкой на описанную выше концепцию доверительного управления, возникает двумя путями: или в результате соединения труда и материальных ресурсов (и, по мере необходимости, денег), или в результате таких актов, как обмен, дарение и наследование. Деньги же представляют собой монетизированное потенциальное право собственности их обладателя на активы, приобретённые экономическими агентами одним или другим путём. Передача денежной суммы субъектом рынка контрагенту по своей сути есть передача этого потенциального права собственности от заимодавца к заёмщику. Значит, взамен может возникнуть право требования только на эквивалент одолженных денег и ни на что более.

Однако если вследствие такой передачи, произведённой с коммерческой целью, происходит прирост реального богатства, как заёмщик, так и заимодавец вправе присвоить его долю, в том числе в денежном эквиваленте (но не фиксированную сумму, не зависящую от размера созданного дополнительного богатства). Таким образом, процент на ссуду, с исламской точки зрения, представляет собой возникновение необоснованной претензии на имущество получателя денег ещё до того, как тот что-либо произвёл с их использованием, и вне зависимости от того, сумел ли он произвести что-то вообще.

Или вот ещё одно соображение. При финансировании за счёт банковского кредита бизнес, желая обеспечить себе приемлемую доходность, должен заложить в цену конечного продукта некую величину, которая будет компенсировать грядущую выплату процента. То есть над «естественной» ценой неизбежно возникает «надстройка» в виде рибы. Следовательно, всё общество и каждый его член в отдельности облагаются «налогом» в пользу банков. Происходит неоправданная растрата части добавленной ценности, что в реальности обедняет всех и ведёт к расточению ресурсов, что осуждается исламом.

Следует оговориться, что в контексте отказа исламской экономики от процента не отрицается сам по себе такой феномен, как «временная стоимость» денег. М. аль-Гари, в частности, пишет: «Время – вещь существенная в банковском деле. Поскольку «сегодня» более ценно, чем «завтра», будущие доходы дисконтируются для того, чтобы высчитать их текущую стоимость. В западной банковской практике стоимость будущих денежных потоков ниже, чем номинальная сумма этих потоков. Эта разница подчёркивается применением процентной ставки. <…> Шариат не только признаёт [временную. – А.Ж.] стоимость денег, но также включает в себя множество контрактов, единственная и очевидная цель которых – обеспечить денежную компенсацию времени» [32].

Однако, добавляет он, «процентной ставке нет места в банковской деятельности, и временная ценность денег полностью игнорируется. <…> Кредит – акт сострадания, вознаграждение дающему обещано в загробной жизни. Верующие поощряются к тому, чтобы одалживать нуждающимся, не ожидая компенсации за временную стоимость денег. На самом деле, ислам обещает, что воздаяние за такие ссуды превзойдёт воздаяние за благотворительность. <…> Шариат признаёт стоимость денег во времени для контрактов купли-продажи, но не для кредитных операций. <…> Компенсировать [финансиста] деньгами с учётом временного фактора – нормально, но лишь пока его капитал используется для создания стоимости, равной или большей, чем та, которая компенсируется» [33].

Таким образом, предполагается, что, признавая концепцию положительного временного предпочтения в отношении капиталовложений в производство товаров и услуг, ислам стимулирует хозяйственную деятельность, ведущую к приросту реального общественного богатства, и сдерживает активность, позволяющую получать прибыль, не зависящую от того, имел место такой прирост или нет.

Тут, конечно, видится некоторый изъян в рассуждениях, вернее, типичный случай нормативного подхода, не вполне увязанный с реалиями. Не вдаваясь глубоко в проблему, просто обозначим её, напомнив, что вопрос о «цене времени» применительно к исламским финансам на самом деле возникает не в связи с РПУ-сделками, а в связи с транзакциями, порождающими долг (купля-продажа). Эти последние значительно шире применяются ИФИ и, кроме того, зачастую опосредуют удовлетворение запросов конечных потребителей, а не бизнеса. Готовность исламских банков неограниченно (или, точнее, лишь с учётом пруденциальных ограничений и собственных экономических возможностей) обеспечивать денежными средствами потребительский спрос поощряет консьюмеризм, хотя шариат, как сказано выше, предписывает мусульманам разумный минимализм в потреблении.

Желающие могут отыскать в практике исламских банков множество подтверждений этому. Но факт остаётся фактом: образцовая исламская транзакция, в которой имеет место, как пишет Аль-Гари, денежная компенсация времени, – это сделка торговая, это купля-продажа реального актива. В ней деньги измеряют цену этого актива. Если соответствующая денежная сумма выплачивается не на условиях «спот», а с отсрочкой, то она может быть увеличена продавцом. Однако по-прежнему эта сумма будет отражать именно цену товара, а не цену денег[23]23
  Оговоримся, что задержка очередного взноса не может вести к увеличению договорной цены. А вот досрочная выплата задолженности может – и даже, по мнению некоторых авторов, должна – вести к уменьшению рассроченной цены.


[Закрыть].

Не забудем, что если банк приобретает по заказу клиента тот или иной товар, для него (банка) это – инвестиция в товарный актив. Моментом ликвидации инвестиции в данном случае является момент получения последнего платежа (если оплата, как это в основном бывает, производится в рассрочку). В подобном случае инвестор сталкивается с «альтернативными издержками капитала», так как оборот его денежных средств замедляется и теряет потенциальную доходность. Такие издержки должны компенсироваться, чтобы сторона, предоставляющая капитал, не оказалась несправедливо ущемлённой[24]24
  Заметим, что далеко не все шариатские авторитеты согласны с этой концепцией. Так, Т. Усмани, широко известный и уважаемый специалист в области исламских финансов, считает, что упомянутой концепции не может быть места в беспроцентном банковском деле. Мы, тем не менее, склонны исходить из реалий отрасли, в которой такие альтернативные издержки де-факто признаются.


[Закрыть].

И тут, напомним, важно соблюдение двух условий. Во-первых, доход на капитал не может быть гарантирован от нормального коммерческого риска (об этом уже говорилось и ниже будет сказано ещё). Во-вторых, предметом транзакции, как уже упоминалось, является реальная ценность, а не продукт замкнутой на самой себе финансовой активности.

Глава 2
Структура баланса исламского банка: обязательства

Исламский контракт

Как было упомянуто пару десятков страниц назад, нормы фикха лежат в основе любого исламского финансового продукта или услуги, то есть являются, так сказать, операционной основой ИФИ. Также упоминались контракты, или контрактные форматы, и даже приводились названия некоторых из них.

Что же такое исламский контракт, прежде всего с точки зрения повседневной практики исламских банков?

Арабское слово «акд», которое принято переводить русским словом «контракт», восходит к корню со значением «завязывать, связывать» и тем самым означает отношения двух или более сторон, в которых они (стороны) связаны определёнными обязательствами. Естественно, юридическая логика и здравый смысл наделяют стороны и соответствующими правами. Столь же естественно, что применительно к документу, оформляющему эти отношения, наряду с упомянутым словом «контракт», имеющем в нашем случае некую «шариатскую коннотацию», используется также и нейтральное «договор». Оба эти слова будут далее употребляться как синонимы.

Контракт, или договор, признаётся законным, если отвечает следующим требованиям:

– стороны полностью дееспособны и демонстрируют разумное поведение;

– соблюдена процедура оферты и акцепта, которые сформулированы в ясных, не допускающих толкования выражениях;

– поставка объекта договора не зависит от случая, а сам он соответствует шариату[25]25
  Таким образом, запрещённые продукты (например, свинина, алкоголь) или устройства и помещения для их производства не могут быть объектом контракта. То же относится к носителю или результату рибы.


[Закрыть];

– объект должен быть однозначно определён, иметь конкретную спецификацию и обладать ценностью (полезностью)[26]26
  Соответственно, «легендарный» золотой унитаз, строго говоря, не мог бы быть объектом контракта, поскольку в нарушение исламского экономического принципа нерасточительности является безусловным излишеством. Его полезность не больше, чем у фаянсового «собрата», а ценность зависит лишь от способности надёжно функционировать, а не от цены материала.


[Закрыть];

– предмет договора соответствует указанному в контракте, то есть сделка не является притворной или мнимой;

– цена точно определена, зафиксирована в момент заключения контракта и не увязана с каким-либо будущим событием;

– срок действия договора и момент его вступления в силу ясно определены и не обусловлены каким-либо будущим событием;

– контракт заключается не по принуждению, его выполнение не связано с посторонними условиями.

Для договора купли-продажи типа «мурабаха» и подобных обязательно соблюдение некоторых дополнительных условий, о чём будет подробнее сказано в соответствующем месте.

Иные императивные характеристики контрактов носят специфический характер и зависят от тех самых форматов, или форм, которые, по мнению сторон, наилучшим образом отвечают их намерениям. Эти характеристики предопределены шариатом через нормы фикха. Конечно, стороны вольны устанавливать взаимоприемлемые частные условия, однако базовые принципы, или механизм операций, предписаны им, так сказать, свыше. Сообразно этому исламские финансовые продукты и услуги подразделяются на следующие категории.

Инвестиционное финансирование:

– доверительное управление[27]27
  Не следует буквально приравнивать к доверительному управлению, как оно закреплено в российском законодательстве, хотя базовые подходы схожи.


[Закрыть] капиталом с разделом прибыли (мудараба);

– партнёрство (товарищество) с разделом прибыли и убытках (мушарака);

– участие в разделе продукции (музараа, мусакат).

Долговое финансирование:

– продажа[28]28
  Возможно, корректней было бы говорить о купле-продаже, однако в данном случае терминология следует оригинальному арабскому определению («бей’ун» – «продажа»).


[Закрыть] с наценкой при раскрытии структуры конечной цены (мурабаха)[29]29
  Существует близкий по своему предмету контракт «мусавама», когда продавец не сообщает покупателю себестоимость и размер наценки.


[Закрыть];

– продажа в рассрочку (бей муаджаль, или бей бит-таман аджиль);

– продажа с обратным выкупом (бей аль-ина);

– монетизация реального актива (таваррук);

– авансирование (салям);

– изготовление (сооружение, производство) под заказ (ис-тиснаа)[30]30
  Возможны и другие варианты транслитерации этого слова («истисна’», «истисна»), но они, как представляется, чуть менее точно передают его фонетику.


[Закрыть];

– аренда, наём (иджара)[31]31
  Формально может рассматриваться отдельно, но по сути отношений сторон, безусловно, тяготеет к «долговой» категории.


[Закрыть].

Безвозмездные контракты:

– заём (кард);

– дар (хйба);

– пожертвование (табарру).

Иные:

– гарантия (кафаля);

– ответственное хранение (вадйа);

– агентирование, поручение (вакаля, джуаля);

– задаток (арбун);

– залог (рахн);

– перевод долга (хаваля).

Такая градация не вполне соответствует классической систематизации акда, но адекватно отражает практику исламских банков.

В этой главе будет рассмотрена структура наиболее распространённых контрактов и то, как они используются в качестве основы для банковских продуктов. Для начала, впрочем, подчеркнём, что в исламской модели банки выполняют ту же функцию, что и в традиционной. Банки необходимы обеим по одним и тем же причинам: для компенсации пространственной и временной неравномерности спроса на финансовые ресурсы и их предложения; для сглаживания информационной асимметрии; для снижения транзакционных издержек, связанных с выявлением и приобретением желаемых активов; для обеспечения экономии от масштаба; в силу необходимости особых навыков для работы на сложном финансовом рынке.

Говоря же более широко, исламские банки точно так же обеспечивают работу национальной платёжной системы и выступают в качестве финансовых посредников. Если в части проведения платежей между субъектами рынка (а это практически всегда комиссионный бизнес) исламский банк по принципам своей работы вовсе не отличается от традиционного, в том, что касается функции финансового посредника, имеется фундаментальное расхождение.

Выполняя эту роль, исламский банк точно так же аккумулирует те денежные ресурсы общества, которые в данный момент времени непосредственно не используются, трансформируя созданные за их счёт пассивы в источник финансов для экономических агентов, испытывающих денежный дефицит. За исполнение такой роли в рамках общественного разделения труда финансовый посредник должен иметь возможность возместить свои фактические затраты и заработать определённую прибыль как вознаграждение за проделанную работу. Основную часть этого вознаграждения традиционный банк получает в виде процентного дохода; остальная, обычно заметно меньшая часть, создаётся за счёт получаемых комиссионных платежей.

По поводу комиссионного дохода у ИФИ не возникает трудностей с точки зрения соответствия шариату. По основным атрибутам операции, приносящие такой доход (те же денежные переводы, например), сродни выполнению функций агента, оплата услуг которого гарантирована по договору. Однако проведение операций, приносящих процентный доход, для исламского банка невозможно. Как решается эта проблема, обсуждается ниже. Пока же хочется сказать о другом. Вероятно, исламскому представлению о том, как следует пускать в оборот свободные денежные средства, обеспечивая капиталом нужды экономических агентов, наиболее адекватна такая форма, как инвестиционное финансирование. Между тем ранее, в связи с упоминанием документов из Каирской генизы, приводилось рассуждение одного из авторов о том, что с этими формами связан отказ финансовому капиталу в защите от конъюнктурных и иных рисков, что существенно снижает объёмы и темпы его накопления по сравнению с кредитованием под процент.

Те, кто стоял у истоков современной исламской экономической модели, по-видимому, желали создать институт, который был бы достаточно мощен для того, чтобы бросить вызов воплощению капиталистического хозяйственного уклада – традиционному банкингу. Отсюда, должно быть, родилось решение использовать уже ставшую привычной оболочку коммерческого банка, приведя содержание в соответствие с исламскими нормами. Данное обстоятельство не могло не сказаться на целом ряде важных аспектов функционирования ИФИ, поскольку заложило в его основу внутреннее противоречие: банк – это кредитная организация, но исламский банк не ведет кредитную деятельность. Однако ограничимся простой констатацией, поскольку здесь мы не предполагаем развивать изложенный тезис.

Прежде чем перейти к разговору о том, как старинные исламские контракты были поставлены на службу современным банкам, целесообразно взглянуть на то, как вообще ИФИ выполняет свою посредническую функцию. Удобнее всего подступиться к этому вопросу со стороны баланса, этого «зеркала» банковской «души».

Впрочем, провозгласив это композиционно корректное намерение, его тут же придётся нарушить. Дело в том, что разбираться в моделях баланса ИФИ невозможно, не познакомившись хотя бы в общих чертах с рядом контрактных форм – иначе просто будем вязнуть в терминологических и смысловых неясностях. В то же время поскольку названное намерение сохраняет силу, ограничимся лишь самым необходимым – мударабой и вакалей.

Мудараба

Выше говорилось, что принцип раздела прибыли и убытков применяется в отношениях между исламским банком и его вкладчиками. Вернее, здесь следует говорить о разделе общей прибыли и индивидуальном принятии рисков[32]32
  Это – попытка передать смысл английского выражения «profit sharing and risk bearing».


[Закрыть], поскольку речь идёт о контракте типа «мудараба».

Мудараба, как уже известно, представляет собой контракт инвестиционного типа. Сторонами мударабы выступают: владелец капитала, раб уль-маль, и предприниматель-мудариб, управляющий капиталом (точнее, осуществляющий с его помощью свой проект). Важнейшим свойством данного контракта является то, что совместный денежный интерес его стороны имеют только в прибыли. Она делится в той пропорции, которую они заблаговременно установили формальным соглашением. Если результатом проекта оказывается не прибыль, а убыток, то каждый лишается того, что вложил: раб уль-маль – денежного капитала, мудариб – человеческого капитала. Ислам полагает, таким образом, что потери, понесённые второй стороной и выражающиеся, соответственно, в безрезультатной затрате физической и нервной энергии и времени, не менее весомы, чем потерянные деньги. Иными словами, вероятные риски и убытки, исходя из исламской концепции справедливости, так сказать, не смешиваются и остаются функцией конкретного ресурса: денег – для финансиста и человеческой энергии – для предпринимателя.

Вне всякого сомнения, внешнему наблюдателю, воспринимающему деньги как товар, такой поворот представится непонятным. Однако, если вдуматься, здесь соблюдена логика исламской экономической модели: фактор производства или ресурс, не породивший новой ценности, утрачивается. Носители факторов ничего друг другу не должны, если только не будет доказано (при необходимости – в суде), что эта утрата (провал проекта, убыток) вызвана неправомерными действиями кого-либо из них, в особенности управляющего-предпринимателя. К такого рода действиям отнесены: мошенничество, растрата, халатность и т. п. Профессиональные ошибки мудариба, если они не содержали наказуемого законом умысла, не являются основанием для компенсации потерь раб уль-маля: выбирая данного управляющего, он действовал осознанно, и это было одним из компонентов нормального коммерческого риска. Разумеется, повлекшая убытки игра рыночных сил и иные события такого рода тем более не могут компенсироваться.

Это – фундамент мударабы. Она, однако, имеет и другие неотъемлемые свойства. Так, после вступления контракта в силу раб уль-маль не может вмешиваться в дела предприятия – ни в менеджмент, ни в производство, ни в сбыт, ни в учёт, хотя, естественно, он вправе получать информацию о том, как ведутся дела. На стадии согласования позиций сторон он может сформулировать любые условия, кажущиеся ему уместными, которым управляющий-предприниматель, в случае своего согласия, в дальнейшем обязан строго следовать.

Далее, первоначально установленная пропорция распределения прибыли, равно как и другие условия, не подлежат изменению в течение срока действия контракта. Пересмотр тех или иных его положений требует обоюдного согласия сторон, расторжения договора и полноценного его перезаключения на новых условиях[33]33
  Как эта норма применяется на практике, см. ниже


[Закрыть].

Мудариб вправе внести в дело и свои собственные средства, «смешав» их со средствами раб уль-маля[34]34
  Следует отметить, что в этом случае «внутри» мударабы возникают правоотношения, свойственные мушараке. Речь о ней пойдёт позже.


[Закрыть].

Мудараба всегда имеет дополнительные характеристики. Она может быть открытой, допуская досрочное изъятие средств, или закрытой, соответственно, не допуская этого. Она может быть ограниченной, когда раб уль-маль определяет конкретный вид или виды активов для капиталовложения, или неограниченная, когда мудариб сам выбирает объекты инвестирования. Она может быть общая, и тогда мудариб включает деньги раб уль-маля в пул, сформированный из средств нескольких клиентов[35]35
  Такой пул по сути также является мушаракой.


[Закрыть], или специальной, и тогда средства конкретного раб уль-маля инвестируются отдельно от средств других лиц.