Текст книги "Прюнель. Мятежная чародейка"

Глава 8

За словами Левена последовала тяжёлая тишина.

Прюнель пристально, не веря своим ушам, смотрела на него. За что он ненавидит её до такой степени? Девочка даже не догадывалась о существовании клейма чародея на творениях сильной магии. Вот дурёха! Надо поскорее объясниться. Держа ладони на столе, она наклонилась вперёд, стараясь поймать взгляд Рока, который с ошеломлённым видом разглядывал пятнышко на скатерти.

– Клянусь, я хотела рассказать тебе об этом сама! – воскликнула Прюнель дрожащим от волнения голосом. – Я не собиралась скрывать свои…

Отец вскочил так быстро, что уронил стул. Его глаза, обычно орехового цвета, казались темнее, чем беззвёздная ночь, и холоднее, чем январский дождь. Лицо сделалось пурпурным и ожесточилось от ярости. Он ткнул в дочь обвиняющим указательным пальцем.

– И ты тоже хочешь навлечь несчастье на этот дом, да? – проревел он.

Прюнель отшатнулась, изумлённая его необузданным гневом.

– Нет, вовсе нет, позволь мне объяснить, прошу тебя. Я не…

Она не смогла закончить фразу. Рок со свирепым видом бросился к ней, схватил за плечи и силой поднял.

– Как ты посмела пренебречь законом? Ты, моя обожаемая дочь, такая правильная, такая любящая, которой я так гордился! Единственная, кого я считал неспособной разочаровать меня!

Голос у него был резкий, обличающий, каждое слово вонзалось прямо в сердце дочери. Фальшивое сострадание на лице застывшего Левена внезапно разозлило её.

Охваченная негодованием, она одним быстрым движением вырвалась из властных рук отца.

– Похоже, тебе доставляет это удовольствие, да? – резко бросила Прюнель брату, который даже не потрудился ответить. Потом, вне себя от бешенства, она крикнула отцу: – А закон, о котором идёт речь, просто абсурдный! Я обращаюсь с сильной магией не хуже любого мальчишки – так почему же мне это запрещено? Ты сам говоришь, что тебе не хватает Блюстителей, так есть же полно чародеюшек! Мы могли бы вам помочь, определённо я не единственная из нас способна овладеть новыми навыками!

Отец замотал головой так, словно услышал какой-то вздор.

– Особенно ты способна вызвать самые страшные катастрофы! Ты ничего не понимаешь! – сурово возразил он. – Знай своё место, больше от тебя ничего не требуется.

– Я уверена, что мама бы с тобой не согласилась, – заявила Прюнель, вскинув подбородок.

Рок принял удар молча, глядя вдаль.

– Полагаю, тебе известно, что тебя ждёт, – произнёс он наконец после невыносимо долгого молчания. Его гнев, кажется, остыл, уступив место холодности, не обещавшей ничего хорошего.

Прюнель отступила на шаг.

– Ты же не… Ты же не станешь обрекать на муки собственную дочь? – вскрикнула она, не веря своим ушам.

Он поднял брови.

– По-твоему, под этим предлогом я должен сделать исключение? Ты совершенно лишена здравого смысла! – Он повернулся к сыну. – Завтра до рассвета вы с Рюиссо подготовите одну из келий. Предупреди его. И оставь нас, я должен огласить приговор.

Брат кивнул и вышел из кухни, успев, однако, бросить сестре через плечо взгляд победителя.

Надо бежать, вот подходящий момент! Прюнель бросилась к двери, но отец оказался быстрее. В два шага он преградил ей дорогу.

– Остановись, это бесполезно.

На сей раз с нежностью он положил широкие ладони на голову дочери.

– Уверен, что однажды ты поймёшь: я так поступаю ради твоего же блага.

Прюнель пыталась отпрянуть, вывернуться, но это было невозможно! Она окаменела. Её заколдовали. Она не могла даже произнести фразу «Умоляю, пожалей меня!», которая застыла у неё на губах.

– В силу возложенных на меня полномочий я, Рок, Главный Блюститель и вождь народа, признанный всеми жителями графства Тандреваль, объявляю Прюнель, мою дочь, неспособной отправлять любую магию в течение двенадцати ближайших месяцев. Завтра на рассвете она будет замурована в келью и лишена всех связей с внешним миром. По истечении этого периода она должна поклясться перед общиной, что больше не поддастся соблазну применять сильную магию. Если подсудимая не принесёт этого обета, она будет изгнана с нашей земли навсегда.

Строгий и печальный голос, казалось, нёс нестерпимое бремя, которое его дорогая дочь только что обрушила ему на плечи. Он, самый могущественный и самый почитаемый житель графства, не смог заставить собственного отпрыска уважать закон!

Лишь только Рок закончил, Прюнель почувствовала, как тело и дух охватил странный холод. Её силы уже ослабели подобно маленьким волнам, которые отступают от берега и полностью затухают. Ей было одновременно жарко и зябко, сердце быстро стучало в груди, и чародеюшка подумала, что сейчас упадёт в обморок.

Магия покинула девочку.

Глава 9

Рок отвёл Прюнель к стулу, на который его дочь рухнула без сил.

– Ты останешься в своей комнате до завтрашнего утра, – приказал он. – Я приду за тобой на рассвете. Собери в мешок всё, что хочешь взять с собой.

– Могу я хотя бы попрощаться с Нюе и Лаской?

– Нет. Твоя подруга узнает новость завтра в полдень, как и остальные граждане. Я дам задание чародеюшкам известить народ. Что касается единорога, то ваша связь разорвана. Для неё тебя больше не существует.

Живот у Прюнель сжался от боли, и она медленно кивнула.

– Я объясню тебе, что произошло, – принялась настаивать она. – Как-то утром я стояла у окна и увидела…

– Замолчи, – холодно прервал её отец. – Я не хочу ничего знать.

– …девушку, которая…

– Молчать! – гневно гаркнул Рок. – Или ты хочешь, чтобы я лишил тебя дара речи?

Повелительным жестом он указал ей на лестницу, и девочке ничего не оставалось, как повиноваться. Усталая как никогда, она начала тяжело подниматься по ступеням, словно взбиралась на самую высокую гору графства, Фигурину. Впрочем… окно в её комнате расположено не так уж и высоко и выходит на улицу! Как только отец ляжет спать, она выпрыгнет! Отделается ушибленной лодыжкой или ссадиной на колене, но это небольшая цена за свободу.

Когда Рок бросится её искать, она будет уже далеко. Можно добраться до Турнемина, старой деревни, где магия не действует, это где-то несколько часов ходьбы в западном направлении. Деревня давно заброшена, и там можно надёжно спрятаться. Прюнель часто ездила туда с Розо, когда они были маленькими. А дальше… дальше будет видно! В любом случае нет ничего хуже неволи!

Мысль о побеге девочку вдохновила, и до площадки она добралась более твёрдым шагом.

Открыв дверь своей комнаты, мягко освещённой полной луной, Прюнель остолбенела: на окне появились крепкие решётки – без сомнения, дело рук Рока.

Девочка бесшумно отступила, оглянулась и вошла в комнату напротив, маленькую гостиную, в которой когда-то любила сидеть мама.

Окно там тоже было забрано решёткой, как, вероятно, и на первом этаже.

Повесив голову, Прюнель прислонилась к двери своей комнаты.

Всё случилось совсем не так, как она задумала, катастрофа разразилась молниеносно и ошеломительно: лишение магии – ужасное, ещё не полностью осмысленное ею событие; грозящее ей заточение; подлость негодяя Левена; потеря Ласки; невозможность послать весточку дорогой Нюе…

Через несколько минут, усилием воли подавив слёзы, Прюнель направилась к стенному шкафу, чтобы взять оттуда большой холщовый мешок.

В полумраке девочка сложила в него тёплую и удобную одежду, туалетные принадлежности, дневник, карандаши, волшебную книгу со сказками, которые постоянно обновлялись, – подарок Рока, полученный в наследство медальон на цепочке с портретом мамы, музыкальную шкатулку, которая могла играть много часов подряд, и Бриошь, старую тряпичную куклу.

Затем Прюнель упала спиной на кровать. По всей видимости, ночью она не сомкнёт глаз. Скоро она услышала, как отец более тяжёлым, чем обычно, шагом поднимается к себе, чтобы лечь спать.

Сегодня вечером он показал себя с незнакомой дочери стороны – беспощадным, неумолимым, почти свирепым… Совершенно другим человеком! И это тоже стало потрясением. Их отношения всегда были основаны на нежности и взаимопонимании – куда же всё это делось? Не колеблясь, даже не выслушав дочь, он приговорил её к самой суровой каре.

Прюнель прислушалась к звукам в коридоре и резко села. Остановится ли он у её двери? Вдруг он постучит, скажет, что отменил наказание, что ограничится предупреждением, что простил её? Или наконец поинтересуется, как с ней такое произошло.

Нет, отец прошёл дальше в свою комнату, и воцарилась тишина, которую вскоре нарушил громкий храп, как бывало каждый вечер. Обычно эти звуки девочку забавляли, даже убаюкивали, но теперь просто ранили. Приговорив дочь к жестокому наказанию, он легко и просто заснул. Какое равнодушие!

Внезапная и глубокая печаль овладела девочкой и грозила поглотить её полностью. Прюнель накрыла голову подушкой и наконец дала волю безмолвным, отчаянным, долгим слезам.

Сегодня она потеряла всё.

Даже отца.

Глава 10

Прюнель проснулась в изумлении, что смогла заснуть, и склонилась к стоящим на прикроватном столике маленьким часам с блестящими в темноте стрелками. Оказалось, проспала она совсем недолго: было всего половина двенадцатого.

Девочка вытерла лицо, ещё мокрое от слёз, и настороженно огляделась вокруг. До неё донёсся какой-то странный шорох. Возможно, это злая шутка Левена. Вполне в его духе явиться к ней, чтобы поиздеваться и насладиться своим отвратительным триумфом. В таком случае Прюнель не откажет себе в удовольствии ответить ему грубостью или даже оскорблением, чтобы он понял, до какой степени она отныне ненавидит его.

Она долго вглядывалась в пустоту, но не заметила ничего необычного – видимо, шум ей почудился. Чародеюшка натянула на себя одеяло и закрыла глаза в надежде ещё немного поспать.

– Прюнель, – вдруг услышала она слабый шёпот совсем близко, в комнате.

Девочка вскочила с кровати, прижалась спиной к стене и стала проклинать себя за то, что всегда освещала комнату только с помощью магии. Сколько она ни вглядывалась в тёмные углы, прищуривая глаза, ей не удавалось ничего разглядеть. Кто-то, однако, здесь был, но хорошо прятался.

Если бы у неё не отобрали волшебные способности, Прюнель могла бы обнаружить незваного гостя с помощью простого поискового заклинания. Она с успехом использовала его, когда чьи-нибудь растревоженные родители напрасно разыскивали своё дитя, ушедшее гулять слишком далеко. Тогда перед ней появлялось облако розового порошка и показывало ей дорогу, которая приводила к маленькому потеряшке. Но с магией для неё покончено…

– Не пугайся, я не имею намерения причинить тебе зло, – заверил её кто-то.

Незнакомый голос, довольно приятный, хотя непонятно, мужской или женский. Странно было, что он шёл с платяного шкафа…

– Я спускаюсь к тебе.

Девочка различила небольшой тёмный силуэт размером с дрозда. Существо неуклюже запорхало и повисло вниз головой на ветке дерева-мухоловки, которое Рок подарил дочери незадолго до отъезда.

Ореол рассеянного света сразу же осветил незнакомое создание, и Прюнель едва не сморщилась от отвращения: это оказалась летучая мышь рыжевато-коричневого цвета.

Девочка не очень-то любила этих животных. Полумлекопитающие-полуптицы, в темноте они ныряют к вам сверху без предупреждения и касаются волос просто ради удовольствия напугать вас. И к тому же они уродливы! У них мохнатые маленькие тела, когтистые лапы, заострённые морды и слишком зубастые пасти!

Но, если честно, эта летучая мышь, с большими розовыми ушами в форме лепестков, округлой мордой и выразительными глазами, не казалась такой уж отвратительной, даже наоборот.

– Кто ты? – прошептала Прюнель, держась от неё на расстоянии.

– Жертва заклятия, которое обрекло меня на вечные муки в таком образе, увы!

Девочка уже догадалась об этом.

– По счастью, следует признать, – уточнил зверёк, – что я не обязан постоянно принимать эту несуразную позу! Тот, кто меня заколдовал, в дополнение к дару речи наделил возможностью время от времени становиться похожим на птицу. Но если ты не возражаешь, я повишу так, это более натурально для подобных мне существ.

Прюнель пожала плечами, слегка раздражённая болтливостью нового знакомого.

– Я так и не услышала, кто ты!

– Это колдовские чары препятствуют мне обнаружить своё имя или поведать, как со мною сие приключилось. Когда я силюсь заговорить об этом, на губы мои ложится печать. Могу только уведомить, что раньше являл собой превосходного Блюстителя, а теперь ношу имя Нокс, что на одном древнем языке означает «ночь».

Девочка скрестила руки на груди. Этот Нокс, должно быть, совершил тяжкое преступление, раз на него наложили столь суровое наказание. Такое произошло, например, с Амандой с улицы Микалю – женщину превратили в овцу за кражу кобылы, – или с бывшим Блюстителем Беком, который стал слизнем за то, что плохо обращался со своими детьми.

– А что ты делаешь здесь, можешь сказать? – с недоверием спросила Прюнель.

– Вообрази, чтобы приносить пользу, невзирая на своё печальное положение, я возложил на себя труд помогать девам в беде. И, позволь доложить, не без успеха.

Прюнель прикусила губы, чтобы не улыбнуться. Как такое крошечное существо, кем бы они ни было, может ей помочь? И что за странная манера речи – «натурально», «девы в беде», «позволь доложить» – это из другого века. Старомодные выражения, рыцарское поведение – очевидно, этот Нокс уже далеко не молод!

– Давеча, пока я лакомился вишнями в вашем саду, по воле случая мне довелось услышать, что свершилось в вашем доме, – продолжил он. – По чистой случайности оказалось, что в моих силах выручить тебя из сей прескверной истории!

– Как именно?

– Нет ничего проще! Следуй за мной, и я отведу тебя к близким тебе по духу людям, своего рода бунтарям. Между ними ты будешь в безопасности. Но превыше всего, что они в силах воротить тебе магию!

Прюнель горячо заинтересовалась его словами и выпучила глаза.

– Как? О ком ты говоришь? И где находятся эти люди?

– Пока тебе лучше знать о них как можно меньше.

– А почему я должна тебе верить?

– А разве ты можешь спастись иначе? – ответил Нокс. – Или ты мечтаешь очутиться в крысиной норе, в коей отец намеревается запереть тебя?

– Нет, я…

– Тише! – прервал девочку Нокс. – Кто-то идёт!

Он прислушался к шагам и негромкому посвистыванию на лестнице. Левен! Его комната находилась на первом этаже, и у него не было причин подниматься сюда в такой час, разве только с намерением убедиться, что сестра не спит, и поиздеваться над ней в последний раз.

– Это мой брат, – прошептала Прюнель.

– Тогда я исчезаю, он не должен обнаружить меня здесь. Время не ждёт, решайся скорее – идёшь со мной или нет?

Размышлять необходимости не было.

– Разумеется, но как это сделать? – спросила девочка. – Я не могу выйти из комнаты!

Не ответив, Нокс устремился к окну и вылетел через прутья решётки, как раз когда Левен уже тихонько стучал в дверь.

Глава 11

– Как ты себя чувствуешь, сестрёнка? – насмешливым тоном спросил Левен из-за двери. Он говорил вполголоса, чтобы не разбудить отца.

Прюнель тщетно пыталась ему ответить, обозвать его последними словами. Рот у неё не открывался, тело содрогалось от странной дрожи, а кожу пощипывало, как будто её осаждала целая армия лесных муравьёв. Девочка почти не дышала, грудь сдавило. Она силилась позвать на помощь, но ничего не получилось, тогда как сердце чуть не выскакивало из горла.

– Не притворяйся, что спишь! Юная особа не хочет разговаривать, да? Брось, тебе придётся признать, что я выдал тебя ради твоей же пользы.

В голове у девочки раздался громкий хлопок, и перед глазами упала тёмная пелена.

«Я умираю», – в ужасе подумала Прюнель, опуская веки.

Она услышала, как Левен откуда-то издалека сказал:

– Вот увидишь, что это к лучшему, потом еще будешь благодарить меня. Нужно знать своё место сестрёнка, и…

И больше ничего.

Когда Прюнель снова открыла глаза, она лежала на полу. Как странно. Видела она только муть и какие-то фрагменты, и маленькая комната показалась ей гигантской. Девочка попыталась встать и вдруг осознала, что уже стоит на… восьми ногах!

Нокс превратил её в паука…

– Ты не спишь, я же слышу, – настаивал её брат.

Он мог войти и без её разрешения, как делал уже сотни раз. Прюнель захотелось пуститься наутёк, спрятаться поскорее, но ничего не вышло. Она не могла пошевелиться! Девочка-паук сжалась, опасаясь худшего. Брат откроет дверь, войдёт, увидит её и… раздавит тяжёлым сапогом. В этом новом теле она как в ловушке – бессильная, неспособная двигаться, полностью во власти Левена!

Когда он повернул дверную ручку, Прюнель внезапно бросилась бежать, без сомнения, благодаря инстинкту выживания. Она домчалась до стены, забралась на окно и проскользнула сквозь прутья решётки.

Снаружи она, однако, в изумлении остановилась. Левена в комнате не было!

– Проклятье, не открывается, Рок заколдовал дверь, – прорычал он. – Боялся, что ты сбежишь.

«Скорее, знал, что ты явишься меня изводить!» – рассудила Прюнель, почувствовав признательность к отцу.

– Ну ничего, увидимся утром, когда настанет твой звёздный час, – пробурчал Левен и удалился.

Будь её воля, они бы не увиделись никогда!

Прюнель продолжила спускаться по внешней стене, пока не достигла тротуара.

– Живее, за мной, – послышался шёпот.

Нокс был где-то поблизости. Прюнель огляделась вокруг, но зрение оставалось слишком размытым, чтобы заметить летучую мышь.

– Где ты? – спросила девочка тоненьким голоском, который сама не узнала.

– Невдалеке от тебя, укрылся в листве плетистых роз. Не сердись, но мне представилось, что временный облик паука позволит тебе легко догнать меня. Я, конечно, мог бы остановить свой выбор на мухе или пчеле, разве что…

Прюнель, которая пошла на голос, перебила его:

– Временный? И сколько мне это терпеть?

– Ты вернёшься к своей прежней наружности на заре, лишь только мы прибудем на место.

Это показалось девочке слишком долгим сроком. Жаль, что в новом теле не получалось глубоко вздохнуть.

– Так безопаснее, доверься мне, – добавил Нокс, успокаивая её.

Хоть бы это было правдой!

Прюнель проглотила все вопросы, которые задавала себе, – её спутник всё равно не ответит, – и поспешила к розовому кусту. Лёгкая, как пёрышко, она без особых усилий забралась по стеблю кустарника и уселась на большой лепесток. Никакого аромата… вероятно, у пауков нет обоняния. Зато прикасаться ногами к розе было на удивление приятно, она даже и не подозревала, какой это нежный цветок.

Прямо перед глазами упала перевёрнутая голова Нокса, и Прюнель спросила:

– И какой у тебя план?

– По счастью, брат не обнаружил твоего отсутствия. Посему у нас есть несколько часов, прежде чем он и твой отец бросятся за нами в погоню, а они не преминут это сделать.

– Вряд ли! Наоборот, они будут очень рады избавиться от меня, – с горечью заметила чародеюшка.

Нокс забавно сморщился, несомненно выразив так сомнение.

– Но как мы доберёмся до места? – осведомилась Прюнель. – Ты в воздухе, я на восьми ногах. Пауки не бегают на длинные дистанции.

– Ох… Ну что ты, я тебя перенесу, ты только зацепись за мою шею. Ведь в конце концов… я полагаю…

Он внезапно растерял свою уверенность.

– Погоди, ты шутишь? – ответила Прюнель. – Не легче ли было превратить меня в птицу или, например, в летучую мышь? Чтобы мы могли полететь вместе.

Нокс пощипал нос.

– Ну, невозможно обдумать всё в одночасье… я принуждён был действовать стремительно, а тебе ведомо, что изменить свой облик я не в силах.

– Некоторые Блюстители на это способны…

– А я нет, невзирая на свой великий опыт. Увы!

Он, без сомнения, был раздражён.

В поисках решения Прюнель вдохнула какую-то каплю, вероятно вечерней росы. Как вкусно! Такой свежей воды она ещё никогда не пила. Недаром мамино имя происходило от слова «роса»!

– У меня есть идея, – вдруг прошептала девочка. – Я могу захватить с собой медальон с портретом моей мамы и…

Нокс, в свою очередь, быстро перебил её:

– Прости? Как ты его повезёшь? Не может быть и речи!

– Дай мне договорить. Он лежит в кожаном кошелёчке с цепочкой. Ты повесишь его на шею, а я залезу внутрь и полечу внутри кошелька.

– Хм… что ж, почему бы нет? Но медальон оставим, он слишком увесистый, и от него никакого проку.

Прюнель, которая до того момента держала ноги согнутыми, выпрямила их и слабеньким голосом закричала:

– В таком случае я остаюсь! Тебе наверняка об этом неизвестно, но моя мама умерла, когда я была ещё в колыбели, и этот портрет – моя самая ценная вещь!

Нокс выглядел изумлённым, розовые уши прижались, насколько это было возможно.

– О… она… да… я… Прости, я не предполагал. Тогда согласен… Но где он находится?

– В большом мешке возле моей кровати.

– Считай, что дело уже сделано.

Как только он улетел, Прюнель удивилась своему безумному желанию сплести паутину, без сомнения, совершенно естественному. Но усталость взяла над ней верх, и она задремала на уютном лепестке.

Скоро её разбудил лёгкий свист. Это был Нокс, на шее у которого висел кошелёк.

– Готова?

– Да, – проронила Прюнель, внезапно забеспокоившись. – Но… ты правда больше ничего не можешь мне рассказать?

– Нет, извини. Тебе придётся довериться мне, хотя я и разумею, что требую от тебя чересчур многого. Зато если тебя захватят в плен, ты не сможешь никого выдать.

Замуруют, захватят в плен… Как изменилась её жизнь!

Сердце сжалось, но Прюнель скользнула в кошелёк и прильнула к драгоценному портрету.

Там, так близко от мамы, чародеюшка преисполнилась надеждой, что ничего страшного с ней не случится.