Текст книги "Солнце для отшельницы(сборник)"

– Я лучше на конкурсе страшных рассказов выступлю! – подмигнул Брайан. – Рассказ будет называться «Девушка с кортиком»!

– Слышала я ваши страшилки, – улыбнулась Энн, – они нестрашные! Главный герой всегда жив!

– А нужно, чтобы умер?

– Я этого не сказала!

Белла вздохнула:

– Страшилки, вечеринки… Скорее бы капитанский бал!

– Вот неугомонные! – проворчал Генри из угла. – Мало им бурь и падающих спутников! Им еще и танцы подавай!

– Генри, не волнуйтесь, – вмешалась Синди. – Вам нельзя!

– Нет уж, я скажу! Не могу молчать! – Генри выпрямился во весь рост и потребовал всеобщего внимания:

– То, что нам устроили вчера, – это полное безобразие! Пора призвать НАСА к ответу!

– Приношу глубочайшие извинения от имени НАСА! – пробасил Брайан с сокрушенным видом.

– Но благодарю Синди! – продолжал Генри. – Это единственный человек, который пришел мне на помощь, спас во время сердечного приступа… И раз уж у вас танцуют, я имею право пригласить ее на танец!

– Спасибо, Генри, – Синди смутилась, – но персонал не имеет права участвовать в развлечениях вместе с гостями!

– К черту правила! – возопил Генри и схватился за сердце.

4

– Утопленника достают! – разнеслось по палубе.

– Ты не боишься? Я – нет, – хвастливо заметил белобрысый мальчуган своему долговязому приятелю, но тут же был выдернут из толпы своей сердитой мамашей и отправлен в каюту под арест.

Белла, привлеченная столпотворением, стояла позади всех, тянула шею, но ничего не могла разглядеть и спрашивала у всех подряд:

– Что случилось, кто утонул?

Худощавый парень в темных очках обернулся.

– Да кого-то подобрали в воде, сейчас поднимут.

– Что, за борт упал?

Парень посмотрел на нее поверх очков.

– Нет, со дна всплыл!

– Очень остроумно! Я имею в виду: это наш утопленник, с «Альбатроса»?

– Кажется, нет.

– Слава богу!

– Правда? А что, других не жалко?

– Нет, ну все-таки…

– Тогда какая разница? – парень снял «хамелеоны» и посмотрел на Беллу насмешливо.

– Просто мне его жалко! – раздраженно ответила Белла. – Молодой?

– А почему вы думаете, что это он, а не она?

– Ой, неужели девушка?

– Да не знаю я ничего! Может, девушка, может, дедушка, а может – инопланетянин со спутника!

– А не знаете – тогда не говорите! – завелась Белла. – И нечего мне лапшу на уши вешать!

– Наоборот, я ее пытаюсь снять! – собеседник хохотнул, явно наслаждаясь собственным красноречием.

– Ой-ой-ой! Какие мы остроумные! Уши вянут!

– Как вы любите свои уши!

– А это не ваше дело! И ушей моих прошу не касаться!

– Жаль, они у вас симпатичные!

Белла показала наглецу язык и отошла в сторону. Было приятно думать, что этот дуралей будет искать ее глазами и делать вид, что ему все равно. Несмотря на мрачную ситуацию, мимолетная стычка взбодрила девушку.

У борта засуетились матросы, лебедка зашумела, и любопытных еще раз попросили разойтись.

– Поднимают! – прохрипел потный толстяк, прижатый к поручням.

Внезапно люди расступились, и Белла увидела, как на носилках вынесли и положили на палубу человека в ярко-оранжевом спасательном жилете. Над ним засуетились медики.

– Жив, – сообщил врач.

Под радостные возгласы и аплодисменты носилки поплыли в медицинский отсек.

– Это все жертвы вчерашней бури! – витийствовал Хейнек.

– Спасибо, а то мы думали, что он с Луны свалился! – съязвил парень в «хамелеонах», вновь непонятным образом оказавшийся за спиной Беллы.

– Я же говорила, что видела корабль, а мне не поверили! – торжествовала Аманда.

Представление закончилось, и народ начал разбредаться. Белла отправилась к Марку и Шону, чтобы все рассказать о необычном происшествии. Особенно хотелось увидеть Шона, и это тоже было последствием бури. Даже больше: по девичьей душе пронесся настоящий тайфун, перевернувший все с ног на голову.

Где затонул пресловутый спутник и падал ли он вообще, так и осталось неясно. Но Шон за одну ночь вознесся в глазах Беллы на недосягаемую высоту. И девушка не знала теперь, что делать: Марк прилип как плющ и не собирался отставать. Он сразу стал своим в доску и, прочно вклинившись между Беллой и Шоном, вел себя так, как будто Белла всегда ему принадлежала.

Но особой романтики от него ждать было бесполезно. В его обществе Белла чувствовала себя «своим парнем», а не девушкой. Марк щедро раздавал комплименты всем подряд, и Белла не была исключением, но его дежурные любезности быстро приелись, а других у него не было. Красноречие его было каким-то механическим, деревянным.

Белла пыталась выведать у него что-нибудь о прошлом, о личной жизни, но натыкалась на железобетонную стену безразличия. Он был человеком данного мгновения, как бы без прошлого и будущего. Пару раз он целовал ее в щечку, но даже не переставал при этом разговаривать. Какие там воздушные замки?! Эмоций здесь не хватало даже на приличный мыльный пузырь! А ведь первое впечатление было прямо противоположным…

В ту ночь он болтал без умолку, а Шон просто смотрел и улыбался. Но смотрел он так, что Белла таяла от этого взгляда. Таяла быстрее свечек, отражавшихся в глазах Шона и превращавших всю обстановку в какую-то рождественскую сказку. Он показывал свои фотографии, рассказывал о странах, в которых удалось побывать, и вообще проявил себя исключительно гостеприимным хозяином.

Когда за окнами грохотало и корабль швыряло из стороны в сторону, Белла вздрагивала, а Марк хохотал над ее страхами. Белла умоляла не давить ей на психику и даже один раз замахнулась на обидчика. Но Шон поймал ее бессильные руки, ласково и спокойно обратил все в шутку, и в сердце Беллы моментально воцарился штиль, хотя вокруг бушевала буря.

И все же Белла не могла всерьез поверить в опасность шторма, пока не увидела выловленного утопленника.

Слава богу, что он остался жив!

А вздрагивала она… Вздрагивала она от странной атмосферы. Непривычно было ночью находиться в чужой каюте, да еще с двумя кавалерами одновременно. Марк сыпал анекдотами – совсем несмешными, но все трое смеялись, как сумасшедшие. Вот и Белла смеялась и вздрагивала от нервного напряжения, от того, что голубая рубашка Шона щекотала плечо, от невидимых молний за окном и красочных фейерверков в сердце.

Наступило утро, а спать совершенно не хотелось. Но когда Белла поднялась, ее повело на ватных ногах, она покачнулась и прислонилась к Шону плечом. Он коротко улыбнулся, ласково придержал за локоть, и эта улыбка ослепила, как протуберанец утреннего солнца.

Теперь память об этой вспышке, как путеводная звезда, вела ее к Марку. Надо было поторопить этого копушу, чтобы не потерять ни минуты из отведенного на танцы времени. Белла осторожно постучалась, но отклика не последовало. Она постучала энергичнее, и в глубине каюты послышался шум. Наконец дверь приотворилась. Небритая и взъерошенная физиономия дохнула порцией крепкого перегара.

– Марк, ты забыл? Танцы!

– Извини, дорогая! Сейчас не могу!

– Мда… Вижу… – хмыкнула Белла. – Ладно, отдыхай!

И, развернувшись, она решительно направилась в танцзал, радуясь такому подарку судьбы, потому что на персональный урок с Шоном не приходилось и надеяться…

Замечтавшись на повороте, она угодила прямо в объятия Брайана. В другой раз Белла пустилась бы в шутливую перебранку, но полковник был рассеян, озабочен и явно не расположен шутить.

– Куда это ты так несешься, что людей не видишь? – хмуро поинтересовался он.

– На танцы, – смущенно призналась Белла.

– А что Марк, уже там?

– Нет, он не в форме… Ну, Шон подыщет кого-нибудь! – Белла беспечно махнула рукой.

– Скажи мне, Белла, – произнес Брайан с какой-то загробной интонацией, – почему женщины такие непостоянные?

Белла вспыхнула, но не нашлась, что ответить. Брайан же мрачно продолжал, глядя куда-то в конец коридора:

– Вечно у них какой-нибудь запасной вариант, какой-нибудь прощелыга, который не мытьем, так катаньем пролезет в чужие отношения!

Про кого это он? – лихорадочно соображала Белла, не про Шона же? Или у Энн новая симпатия?

– Вы с Энни поссорились? – поинтересовалась она.

– Нет, скорее, помирились, – Брайан улыбнулся краем рта. – А с чего ты взяла?

– Ну, слава богу! – Белла кивнула как можно приветливее. – Извини, я побежала!

И она быстро понеслась по коридору, радуясь, что неприятный разговор закончился. Слова Брайана, вольно или невольно, заставили ее задуматься о своих отношениях с Марком.

Хотя – с какой стати? Между ними ничего, собственно, не было! И Белла не обязана хранить ему верность… Да и в чем? Вообще, какое право Брайан имеет делать такие странные намеки? Это не его дело! Сам ушел к этой Энн, вот пусть теперь ссорится и мирится с нею, сколько влезет!

На этой бравурной ноте Белла победоносно вступила на паркет.

Шон уже поджидал ее, свежий и подтянутый, словно никаких ночных посиделок не было. Выяснив, что Марк прийти не может, он иронически покачал головой, но видно было, что это его не расстроило. Хороший знак!

Урок начали с танго, причем, как обычно, для начала – без музыки.

Белла встала в позицию, и Шон спокойно, неторопливо поправил ей положение ног и рук, отлет головы… Он работал как скульптор. Белла упивалась ощущением, что находится в руках галантного и уверенного в себе мужчины. Не то что этот олух: увивается, увивается, а даже поцеловать как следует ни разу не догадался…

Боковым зрением Белла приглядывалась к Шону, впивалась слухом, таяла от голоса и прикосновений. Стараясь изо всех сил, она чуть не впервые смогла выполнить все движения как следует, но последовательность фигур мгновенно вылетала из головы, витающей в облаках. Шон только улыбался, мило шутил и повторял все указания без малейших признаков раздражения. Боже, как с ним хорошо! И никакой Марк не мешает…

Белла зачарованно смотрела в зеркало, как красиво они оба смотрелись в танцевальных позициях. Ей казалось, что эти двое идеально подходят друг другу. Все тело вибрировало, как натянутая струна, тесно сплетались тела, руки, бедра, и Белла забыла про танец. Прошла секунда, вторая, третья, а она все не делала нужного шага, испытывая немыслимое блаженство от близости Шона. Казалось, ближе нельзя быть и на любовном свидании.

Шон отстранился, улыбнулся, включил музыку. Белла испытала прямой укол адреналина в сердце. Все, что давалось с трудом, теперь получалось само собой. Вел Шон, а она лишь доверила себя этому урагану. Ее затягивало в воронку, из которой невозможно было вырваться, а главное, совершенно не хотелось вырываться.

Центробежная сила разорвала союз возлюбленных, и это был уже не сценарий танца, а само обнаженное чувство, рвавшееся на волю. И вот – последние такты музыки, отчаянный рывок навстречу друг к другу, и оба застывают в центре циклона, и никто не в силах разъединить объятья! Белла улетела за облака.

Урок закончился внезапно. Постучали в дверь, вошла толпа новых учеников. Белла покинула зал по уши влюбленной. По дороге в каюту с острой неприязнью поняла, что к следующему уроку Марк точно проспится…

Когда за ужином троица оказалась в полном составе, это была уже совсем другая компания. Белла почувствовала, что между нею и Шоном как будто протянули невидимую, но прочную ниточку, возник бессловесный заговор, и поверх обыденных разговоров шло какое-то незримое, высшее общение.

Можно было свихнуться от нахлынувших чувств в ожидании следующей тренировки, но, к счастью, Энн позвала на репетицию сценки для пиратского вечера, где Белле была обещана главная женская роль.

В салоне толпился разношерстный народ. Энн объявила, что предполагается пантомима, а диалоги будет зачитывать она сама. Так смешнее, и никто не забудет слов. Народ не возражал, и Энн принялась читать сценарий, прерываемая взрывами хохота.

Главной героиней пьесы была Изабель – дама, путешествующая со своим слугой на корабле. В их уморительных разговорах и заключалась вся соль пьесы, так что Белла, которой предстояло воплотить этот образ, была довольна. Только ей не нравилось, что слугой назначили Генри.

По сюжету дама погружена в мысли о своем женихе, поэтому ничего вокруг себя не замечает, в том числе и влюбленного в нее слуги. А он между тем оберегает ее покой изо всех сил, спасая по ходу действия от самых разных проблем. То на айсберг корабль напорется, то гроза и буря разразятся, то пираты набегут.

Пробоину слуга затыкает подушкой, смытых бурей матросов с капитаном вылавливает удочкой, пиратов представляет ряжеными, так что дама ничуть не беспокоится. А когда в порту пиратов связывают, и дама падает в объятья к жениху, слуга остается ни с чем. Тогда он поднимает бунт, освобождает пиратов и становится грозой морей.

– Ну как? – спросила Энн, закончив.

– Здорово! – закричали со всех сторон.

Народ на все лады выражал свое восхищение, но Энн хотела услышать и критику.

– Спасибо, конечно, но я не думаю, что этот текст – окончательный. Одно дело чтение, другое – представление. Тут многое зависит от вас, и я буду рада воспользоваться новыми идеями, если они у вас будут! Не стесняйтесь вносить поправки. Предлагайте, критикуйте, будьте смелее!

Это придало Белле уверенности.

– Тогда можно я скажу? – осмелела она.

Все с удивлением на нее посмотрели.

– Честно говоря, – начала Белла, краснея, – моя героиня… это ведь я буду играть даму, да? Ну, в общем, она выглядит… какой-то глуповатой!

Все засмеялись. Белла посмотрела вокруг обиженно, но Энн ее ободрила:

– Хорошо, а что ты предлагаешь? Говори смелее!

– Не знаю… Но почему она так неблагодарно обошлась со своим спасителем? Я бы на ее месте…

Зал грохнул от смеха, и Белла зарделась, как пион. Она чувствовала, что еще немного, и она бросит все это – пусть издеваются над кем-нибудь другим!

Но за нее вступилась Монтана:

– Правильно, пусть слуга прогонит пиратов и женится на даме!

Аманда усмехнулась:

– С чего это слуге такое счастье? А жениха побоку?

– Может быть, убрать жениха? – предложила Белла.

– Все равно, за слугу… – скривилась Аманда. – Вот если бы за капитана – это я понимаю!

Энн пожала плечами:

– Можно и так. В сущности, роль от этого не сильно изменится: пусть вместо слуги будет капитан. У него прямая обязанность корабль спасать! Я просто думала, что со слугой будет смешнее…

– Хорошо, я согласна на капитана! – улыбнулась Белла и скептически посмотрела на Генри, представив его в мундире.

Рояль вдруг издал какой-то странный всхлип. Это парень в «хамелеонах», который заигрывал с Беллой на палубе, вновь попытался привлечь к себе внимание. На репетиции выяснилось, что его зовут Сэмом.

– Я вот что подумал, – заявил Сэм. – Пусть у этого капитана будет какой-нибудь экзотический слуга. Типа Тарзана или Пятницы с Азорских островов!

– И что, зачем он? – удивился Генри.

– А круто! – пожал плечами Сэм. – Пираты нападут, а он незаметно подплывет и всех перестреляет из лука, всех спасет!

– Пятница? Хорошая идея! – одобрила Энн.

Белла возмутилась:

– Я хочу нормального мужа! Зачем мне какой-то Пятница?

Все опять засмеялись, но Синди поспешила ее успокоить:

– Да мужем-то будет капитан!

– А-а-а! Точно! – смутилась Белла.

– Нет, нет, можно и переделать, – оживилась вдруг Энн, – это гораздо интереснее!

– Дикаря не хочу! – твердо заявила Белла.

– Ну пускай будет не дикарь, а просто морской скиталец! Этакий летучий голландец!

– Который ловит летучую рыбу! – хохотнул Сэм.

– Идет! – воодушевилась Энн. – Даму спасает рыбак, а поможет ему капитан!

На том и порешили. Капитаном сделали Брайана, а летучим рыбаком – Генри. Но по ходу репетиций возникли сложности.

Генри должен был пробраться на корабль и тайком унести на руках связанную Беллу. В реальности это оказалось за пределом его возможностей. Он не мог поднять Беллу и так при этом ругался, что невольно подтвердил самые мрачные опасения новой примадонны (худеть! срочно худеть!).

Все-таки ему удалось поднять ее с пятой попытки, но тяжкая ноша выскальзывала из рук, и Генри не мог сделать более полутора шагов. Пришлось поменять его с Брайаном. Рыбак-Брайан поднимал Беллу, как перышко, и даже слегка подбрасывал. Белла билась, как летучая рыба, и хохотала от восторга.

На этом сложности не кончились. Роль капитана тоже оказалась Генри не по плечу. В сцене драки он выглядел так забавно и жалко, что Энн от смеха не могла читать сценарий. Остальные просто лежали вповалку. Генри, конечно, обиделся и заявил, что отказывается играть капитана. Его уговаривали, но он был тверд как скала, и чуть не ушел совсем.

Тогда ему придумали отдельную роль. Он стал невозмутимым англичанином, соседом Изабель, который от начала до конца представления сидит и пыхтит трубкой, читая газету. Мимо них проносятся пираты и матросы, тонут и спасаются пассажиры, а они ничего не замечают.

Свою роль Генри сыграл блестяще, потом его особенно хвалили. А в капитаны произвели Марка, разжалованного по этому случаю из пиратов.

Фло поручили делать декорации и костюмы, и в этой скромнице обнаружилось буйное художественное дарование. Она нарядила Беллу в индийское сари, устроила ее в кресле из подушек, приставив к ней негритенка с опахалом. Негритенок был нарисован на холсте. Опахало приводилось в действие с помощью веревки, продетой сквозь дырочку в его руке. Белла не сразу научилась дергать его незаметно.

Все желающие получили какую-нибудь роль, но состав второстепенных персонажей беспрестанно менялся. Генри капризничал и требовал убрать посторонних, которые мешают ему сосредоточиться.

Больше всего беспокойства исходило от Сэма – с его бесконечными импровизациями и новыми репликами, которые Энн старательно записывала. Сэм и толстый коротышка Мейсон составили костяк пиратской группы. А центром пассажирского состава стала хохотушка Монтана, у которой Мейсон пытался отнять шкатулку с драгоценностями, спрятанную под юбкой.

По финальному сценарию Изабель все же осознавала, что попала в лапы пиратов. Рыбак Гастон являлся на зов о помощи из морской пучины, подхватывал ее на руки, чтобы вынести из этого пекла, но тут выскакивал капитан из трюма и кидался на спасителя, принятого им за пирата. Прекрасная дама верещала и разнимала дерущихся. И тогда они втроем изгоняли пиратов с корабля, а капитан соединял браком красавицу и героя.

Драка была смешной, хотя один раз Марк нечаянно заехал Брайану в глаз, а Брайан жестко уложил его на пол, и тот не сразу смог подняться. Веселья это не испортило. Белле очень нравилось летать на руках у Брайана, и она громко подзадоривала его, называя своей троянской лошадкой. Брайан умело имитировал конское ржанье.

Но репетиции и танцевальные тренировки сменяли друг друга. И на последних Марк словно бы брал реванш. Белла покорялась необходимости быть в его объятиях, но только и ждала момента, когда Марк сделает ошибку и Шон подойдет, чтобы показать какой-нибудь нюанс.

Тогда он снова брал Беллу за руку, и ее с головы до ног захлестывал чувственный прибой, под которым она готова была стоять до бесконечности.

Жаль, что чудо продолжалось недолго. Случалось, однако, что вместо пары секунд Шон дарил ей немного больше, и тогда Марк начинал нетерпеливо рваться в бой, а Белла сильно на него досадовала.

Кажется, под конец Марк стал замечать, как вспыхивала Белла от прикосновений Шона. В лице его появлялась какая-то скованность, и Белле становилось жалко приятеля, она пыталась развлечь его болтовней, что обычно удавалось довольно скоро.

Но вот настал долгожданный праздник. В большом зале за столиками весело гудела разнаряженная публика, с нетерпением поглядывая на украшенную эстраду, оформленную в пиратском духе. Хотя пираты вряд ли баловались воздушными шарами.

По танцполу бродили участники шоу, осветители возились с проводами, музыканты настраивали аппаратуру. Наконец вышла Синди в длинном розовом платье и объявила программу вечера: первая часть – концерт, вторая – танцы, третья – страшные истории у камина.

Концерт состоял из популярных песен на пиратскую тематику, а ди-джеем работал Пит. Между песнями выступали танцевальные коллективы, подготовленные Шоном, представлялись разные другие номера, а закончиться все должно было выступлением Беллы и ее группы под управлением Энн.

Синди передала микрофон Питу. Тот чувствовал себя как рыба в воде:

– Первая песня – старинная пиратская «На гробу – эх пятнадцать ребят…». Припев все знают, будем петь хором. Но мне нужен солист. Кто не струсит?

Зал загудел, и толпа извергла из себя на сцену упирающегося тощего «пирата», который, как видно, песню знал, но сам выйти стеснялся. Парня звали Джимом – прямо как героя «Острова сокровищ», и Пит, указав ему на бегущую строку караоке, дал знак гитаристам. Они начали вдвоем:

– На́ гро-бу! Эх, пятнадцать! Ре́-бят!

– Йо-хо-хо! – взревел зал в едином порыве.

– И в бутылочке ром! – продолжил Джим, робко улыбаясь.

Публика принялась в такт пристукивать каблуками и азартно подпевать. Кончилась песня дружной овацией, которая задала необходимый градус празднику.

Следом вышел Марк и принялся дурачиться, выполняя разные несложные фокусы, а потом извлек из карманов Синди черную метку, веревку с петлей, пиратский флаг и пустую бутылку, из которой умудрился нацедить рома в рюмку мистера Хейнека. Тот продегустировал напиток и остался доволен.

Под бурные аплодисменты хохочущей публики Пит предложил спеть «Веселого Роджера». Мистер Хейнек попытался выдвинуться в центр всеобщего внимания, но был остановлен страшным взглядом супруги. На эстраду выбежали две пухленькие темнокожие сестры Эмили и Глория и, склонившись к микрофону, затянули:

 
В испанских водах уже восход,
Давно мы вышли в море,
Королевский нас не сыщет флот,
С которым теперь мы в ссоре.
 

Пели они прекрасно, и публика хотела, чтобы они исполнили что-нибудь еще, но в программе значилось выступление танцевального трио. Мальчики в пиратских нарядах лихо изобразили, как веселятся настоящие «акулы морей», и заслужили свою порцию свиста, топота и аплодисментов.

Затем Пит объявил народную английскую балладу «Генри Мартин» и выжидательно повернулся к Джине, сидевшей в первом ряду. Но та оставалась сидеть, склонив голову. Возникла заминка и даже неловкая пауза. Джина что-то сказала сидевшей с рядом Фло, быстро встала и направилась к выходу.

Пит растерянно глядел вслед, а у микрофона уже обосновался рослый морщинистый джентльмен с банджо в руках, который заявил, что будет петь свое, и караоке ему не требуется. Пит радостно ухватился за этот спасательный круг, и Эндрю, так его звали, громко завел: «Йо-хо, пиратская жизнь – по мне!» Публика дружно подтягивала.

Программа оказалась насыщенной, пение продолжалось долго. Но, наконец, очередь дошла и до Беллы, которая давно переоделась и скучала в сари за кулисами. Выходить было страшно, но спасало то, что произносить слова не требовалось, только рот открывать. Энн озвучивала пантомиму под импровизированные вариации гитариста, и каждая ее реплика вызывала взрыв хохота и аплодисменты.

Постепенно Белла пришла в себя и с царским видом восседала на своих подушках, только губы еще дрожали. Она высмотрела в зале Шона и радовалась его неподдельному интересу. Он аплодировал больше всех.

Вообще, все прошло очень хорошо, и даже когда Марк нечаянно оторвал бутафорский штурвал, это пошло только на пользу представлению, хотя Энн пришлось на время приостановить рассказ, пока штурвал не вернется на место и зал не успокоится. Энн сообщила, что пираты тайком пробрались на корабль и отпилили штурвальное колесо.

Тут появились и пираты, которым быстро удалось связать экипаж, тем более что никто особенно и не сопротивлялся. Но возникла проблема с мачтой, к которой привязали несчастных: она оказалась такой легкой, что никак не хотела оставаться в вертикальном положении, предательски выписывая в воздухе замысловатые фигуры, как проволочка на детекторе лжи. Это тоже доводило зрителей до колик. Когда пленников освободили, мачта просто рухнула и была отброшена в угол за ненадобностью.

Наконец, пираты были изгнаны, капитан обвенчал Беллу и Брайана, и разразились такие аплодисменты, что Белла просто не знала, куда деваться от счастья. Пит тут же врубил веселую музыку, и все устремилась на танцпол, началось веселье.

Белла быстро скинула сари, под которым скрывалось воздушное белое платье, и подбежала к Шону, пытаясь вытянуть его на танец. Но поднять его с места оказалось невозможно.

– Что-то я устал, посижу пока тут, – сказал он, глядя с рассеянной улыбкой сквозь нее.

Белла обернулась и встретилась взглядом с Марком:

– Ну что, звезда сцены, пойдем – спляшем?

Стараясь не показывать огорчения, Белла бросилась в танцевальный водоворот. Но она плохо слышала, что ей говорил Марк, и только глядела по сторонам. Ей бросилось в глаза, что Пит за один вечер превратился в популярную личность: вокруг него толпился народ, девушки спорили за право утащить его в свой кружок. А Фло между тем все время проводила где-то на отшибе с Робертом.

– Гениально, детка! Восторг! – нахваливал партнершу Марк. – На капитанском балу мы будем лучшими!

Белла радостно улыбалась, кивала, но не могла выдавить из себя ни слова. Ей нужен был только Шон… А Шон между тем исчез со своего места, и его нигде не было видно.

Дискотека закончилась уже за полночь. Детей давно развели по каютам, часть взрослой публики тоже разошлась. Но самых стойких «пиратов» ожидал десерт – страшные рассказы у камина. Любопытствующие слушатели сгрудились вокруг пылающего огня в салоне, где можно было еще немного выпить, успокоить тело и разбередить душу.

О рассказах было давно объявлено, и Синди знала, что желающие выступить имеются. Но четкого порядка не наблюдалось, и вновь возникла заминка, потому что никто не хотел быть первым. Тогда, чтобы поощрить рассказчиков, Синди объявила:

– Смелее, леди и джентльмены! В конце вечера будет проведено голосование, и рассказчик самой интересной истории получит приз: коллекцию аудио-рассказов Стивена Кинга! Ну, кто хочет напугать нас как следует?

– Лучше Кинга поставьте! – раздался из толпы голос, встреченный общим хохотом.

– Увы, диск пока запечатан! – развела руками Синди и показала коробку.

К Синди подошел Брайан и обратился к публике:

– Ну что ж, пока остальные собираются с мыслями, расскажу один случай…

Публика благодарными аплодисментами вознаградила его за смелость.

– Тут было много разговоров про НЛО, про инопланетян, я в это не верю… Но был со мной один непонятный случай. Я выполнял тренировочный полет. И вот в момент начала пикирования прямо у меня перед глазами что-то мелькнуло. Как огромный язык белого пламени… Тут же открылся кран вентиляции, пошла разгерметизация, и я потерял сознание… А когда очнулся, вижу: рука на ручке управления, ноги на педалях, а самолет идет ровно. Что за притча? Кран, конечно, закрыт. Кто это сделал? Почему я не рухнул?

Брайан выдержал эффектную паузу.

– Ну, и в чем же было дело? – не выдержал Мейсон.

Брайан усмехнулся.

– Можно сказать, конечно, что сработал навык, что я бессознательно все исправил… Но плохо верится. Невозможно машинально выровнять самолет, входящий в пике. А главное: что там было снаружи? Может, это и были инопланетяне?

– Конечно, инопланетяне! – твердо заявила миссис Хейнек.

Брайан только покачал головой.

– Ну, это не так уж и важно! – поддержала его Синди. – Рассказ, действительно, загадочный и мы тут за вас поволновались! Правда? – обратилась она к публике.

Аплодисменты подтвердили правоту ее слов.

– Ну, кто хочет продолжить?

Брайан предложил выступить Энн, но та отказалась. К камину просеменила Линда. Синди радостно вручила ей микрофон.

– Это история одной моей знакомой… Она лежала в онкологической больнице. У нее была соседка, которая во время сеансов под капельницей наговаривала на диктофон длинные веселые послания своей матушке, чтобы отвлечься от происходящего и утешить старую женщину. Она придумывала всякие смешные глупости, вспоминала прошлое и делилась своими планами на будущее. Потом умерла…

Мать пришла в больницу навестить ее, а ее уже нет. И этот удар ее так поразил, что она потеряла память. Каждый день она приходила и спрашивала про свою дочь…

Линда замолчала. В салоне воцарилась какая-то гробовая атмосфера. Многим стало не по себе. Некоторые из дам стали промокать глаза и сморкаться. Марк буркнул себе под нос:

– Сумасшедших надо сажать в психушку…

Линда расслышала и обиделась:

– Как вы можете так говорить! Она не сумасшедшая! Каждой матери бы такую дочь… Об этом целый роман можно написать!

– Спасибо, Линда! – ласково улыбнулась ей Синди и грозно посмотрела на Марка.

А Белла подумала, что Линда наверняка уже пишет об этом роман или собирается…

– Ну? – спросила Синди. – Кто может еще что-нибудь поведать?

– Можно, я расскажу? – поднял руку молодой человек, сидевший с девушкой сзади.

– Конечно!

– А из книги можно? – поинтересовался он уже на сцене.

– Можно, можно, – заверила Синди. – Главное, чтобы история была интересная и страшная. Представьтесь!

– Я – Кевин… Кто-нибудь слышал историю, как собака отомстила за своего убитого хозяина?

– Нет, нет, – потерял терпение Брайан. – Тут никто ничего не слышал и не знает! Давай, рассказывай!

Кевин неуверенно начал:

– Жили-были два друга, и у одного была собака. Эта собака очень не любила его друга, второго. А хозяин всегда удивлялся, почему его пес не любит друга? Не берет у него пищу из рук и все такое… А тот друг его ненавидел. Из-за девушки… Он был в нее влюблен, но она предпочла другого. И вот этот друг однажды отравил своего друга… И так все подстроил, что подозрение пало на девушку! Ее, конечно, посадили в тюрьму, а этот гад уехал в другой город. Чтобы замести следы. Но однажды среди бела дня он увидел собаку. Я забыл кличку, кажется… Нет, в общем, забыл. В общем, пес набросился на него и перегрыз ему горло. Тогда полиция стала искать его, но не нашла. А когда его дом обыскивали, то нашли улики, что он отравил своего друга.

– А что с девушкой было?

– С девушкой? Ее освободили.

– Неужели так и было? Это правда? – воскликнула Аманда.

– Не знаю, – смутился Кевин.

– По-моему, ничего история, страшная, – одобрительно покивала Энн.

В зале возникло оживление. Кто-то принялся хвалить ум и верность пса. Вспомнили Хатико, которому японцы поставили памятник. А Меган стала громко рассказывать, какая у нее прекрасная колли, как она переживает, когда хозяйки долго нет и так далее. Некоторые утверждали, что собаки вообще умнее людей, но это вызвало острые споры и возражения сторонников как людей, так и кошек.

– Последний рассказчик явный фаворит, – подвела итог Синди. – Поблагодарим его еще раз!

На Кевина обрушился град аплодисментов.

– Есть ли желающие повторить или оспорить этот успех? – Синди обвела публику поощряющим взглядом, а затем сделала приглашающий жест.