Текст книги "Желтый клевер: дневник Люси"

Сказав это, он удалился.

Отрывок из дневника Люси, май 1914 года

Прощение. Прощение тех, кто причинил боль, – это самое главное в жизни. Идти по своему пути без злобы, которая мешает, без ненависти, с чистой душой и открытым сердцем.

Сегодня почтальон принёс письмо из России. Олюшка пишет, что в марте папенька дал согласие на её с Александром свадьбу. Не могу читать его до конца!

Люси отложила тетрадь с клевером и перо и с болью посмотрела на скомканный листочек бумаги с российской гербовой печатью. Вдруг у неё потемнело в глазах, она громко позвала на помощь и бросилась в уборную.

София, услышав крики невестки, бросилась на помощь, принялась барабанить в дверь уборной и звать Люси, но услышала только, что девушке плохо.

– Душечка, открой! Что с тобой?

Люси не могла ответить с той стороны двери. Её ужасно тошнило.

София начала понимать, что происходит, и побежала вниз звать доктора. Она была счастлива своей догадке.

– Господи, ты услышал мою молитву! Спасибо тебе, Господи! Племянник!

Тем же вечером Люси лежала на кровати, укутанная во множество одеял, а счастливая София хлопотала вокруг неё, раздавая указания направо и налево. Повитуха, которая только что закончила осмотр, сказала Люси на болгарском:

– Поздравляю. Даст бог, так к Новому году рожать тебе!

Люси ничего не ответила и отвернулась.

– Не стоит беспокоиться, – ответила София. – Она сегодня много по дому трудилась и слишком устала. Рада она, рада!

Бабка неодобрительно покачала головой и ушла прочь.

– Душечка, ты отдыхай, – Софию ничуть не смущало отчаяние Люси. – Я сама Димитру скажу, то-то он будет наследнику рад!

Люси подняла голову с мягкой подушки и внимательно посмотрела на щебечущую Софию.

– А если я ему дочку рожу?

София сначала не расслышала и переспросила:

– Что ты говоришь?

– Если девочка родится, будет ли он рад?

– Да будет уж он рад, будет. Ты не гадай – плохая примета.

Взбивая подушки для подруги, София заметила под одной из перин странную тетрадь и спросила:

– Что это у тебя, милая? Дневник?

– Это просто заметки обо мне, о прошлом.

– Я постоянно замечаю, что ты пишешь в эту тетрадь что-то. Прочитаешь для меня?

Люси слабо улыбнулась и кивнула ей. София несказанно обрадовалась.

– Только не сейчас. Ты ещё очень слаба, душечка. Прибирать в доме без меня и не думай! Вот отдохнёшь и мне почитаешь.

Она открыла окно, чтобы обеспечить невестке свежий воздух, и собралась выйти из её комнаты, как вдруг Люси окликнула её:

– Софьюшка?

– Что, дорогая?

– Принеси мне ещё чернильницу и перо, будь любезна. Мне бы написать сюда ещё немного.

– Всё принесу, что попросишь. Только сама не вставай.

Отрывок из дневника Люси, август 1914 года

София не подпускает меня к домашней работе. Всё делает сама. Или с помощью Васила – единственного слуги. Я перечитываю письмо от Ольги, а ещё то, что когда-то писала здесь о прощении. Софьюшка спрашивала, могу ли я простить им то, что они меня забыли. А я по-прежнему не могу. Они предали меня, разрушили мои мечты о счастье.

Может быть, беременность и должна быть такой, но мне каждый день плохо. Плохо вставать и плохо ложиться снова. Я не хотела ребёнка с тех пор, как узнала, но сейчас – больше всего хочу. Хочется гулять по улицам и дышать рильским[2]2
  Рила – горный массив в Софийской области (Болгария), один из высочайших горных хребтов в Европе.


[Закрыть] воздухом, но сил с каждым днём всё меньше и меньше.

Вчера со мной случился обморок. Ничего не помню. Помню только момент, когда я хотела почитать сегодняшнюю газету, но София стала читать мне вслух. Я потеряла сознание, а когда очнулась – Димитр был дома, и они с сестрой обсуждали вступление России в войну, которую объявила ей Германия. Димитр говорит, что я просто переволновалась, и мне не стоит беспокоиться о том, дойдёт ли война до Урала. А как мне не беспокоиться? Я каждый вечер молюсь за Гориновых и за папеньку.

Отрывок из дневника Люси, февраль 1915 года

На наше Рождество родилась дочка. В Болгарии 7 января называется Крещение, или Иорданов день. Димитр окрестил нашу девочку Цветаной, а я зову Светланой. София спросила, почему выбрали такое имя, и я прочитала для неё балладу Жуковского[3]3
  «Светлана» – баллада В. А. Жуковского (1813).


[Закрыть]. Она была в восторге. А пока я вынашивала Светочку, моя добрая подруга научила меня болгарскому языку – мне необходимо было найти какое-то занятие.

Димитр хотел сына, но он очень рад появлению Светланы, часто бывает в детской комнате и смотрит, как она спит. Мы с ним стали даже чаще разговаривать. Он замечает, что из Софии вышел отличный учитель словесности.

Став женой и матерью, я поняла, что многие вещи в мире имеют практическое значение. Возможно, в той рождественской беседе Ольга была права, и только с возрастом многое начинает доходить до нашего ума – например, стремление жить в безопасности, если у тебя есть дети.

Наши дни

Недавно Алисе стали сниться старые времена и люди, которые жили в дореволюционной России. Девушки вели дневники, выходили замуж за тех, на кого указывали их отцы, и рожали детей от нелюбимых мужей. Сон этот необычный – он приходил к ней раз в несколько ночей, и каждый раз о людях того времени Алиса узнавала какую-то новую вещь. Каждый раз, когда «серия» заканчивалась, больше заснуть она не могла, как ни старалась.

Каждый раз она видела во сне одну и ту же молодую даму. Та дама жила вроде бы в Екатеринбурге, была выдана замуж за богатого иностранца незадолго до начала Первой мировой войны. В Россию она так и не вернулась, а родительский дом не пережил войны. Каждый раз смотреть сон всё интереснее и интереснее. И вот скоро Алиса уже узнает, что произошло с этой темноволосой дочкой золотопромышленника начала двадцатого века, но…

Дима на соседнем диване всхрапнул. Это её старый друг, с которым чуть ли не с детства в одной песочнице играли. Накануне вечером она приехала на маршрутке утешать его после разрыва с девушкой. Димыч хотел поцеловать её, но Алиса сказала: не надо рушить дружбу.

«Всё равно не засну теперь, так что же тут делать», – подумала Алиса. Тихонько одевшись и взяв свои вещи, она ушла по ночным улицам прочь.

Остановившись на площади 1905 года, девушка прогуливалась мимо памятника основателям города, а потом – по мостику, где миллионы молодожёнов прикрепляли свои замочки в залог вечной любви. «Интересно, сколько этих пар уже развелось», – подумала Алиса.

Бездомная кошка задремала у перил моста. Чтобы её никто не тронул, она спрятала под себя лапы и съёжилась в комочек. Алиса положила рядом со спящей кошкой бутерброд с колбасой, случайно оказавшийся в сумке, и тихонько пошла прочь по мосту.

– Тоже одинока, бедная!

Путь Алисы до станции метро лежал мимо антикварного магазина, в который она никогда раньше не заходила. Однако девушка всегда засматривалась на его стеклянные витрины с причудливым рисунком. Вот и сегодня Алиса разглядывала своё весьма симпатичное отражение в стекле и пыталась заодно высмотреть, что же продаётся в этой антикварной лавке.

– Девушка!

В дверях лавки показался старомодно одетый мужчина в соломенной шляпе, сандалиях на босу ногу и светлом костюме. Казалось, он давно наблюдал за ней по ту сторону витрины и потому так быстро вышел.

– Девушка, я уже больше месяца наблюдаю, как вы смотрите и собираетесь зайти ко мне, да всё никак не решитесь. Заходите же, я не кусаюсь! Товар покажу, даже чайку налить могу!

Охнув от испуга, Алиса бегом бросилась в сторону входа в метро, ни разу не обернувшись на мужчину. Тот покачал головой, усмехнулся и скрылся в затемнённом помещении своей лавочки.

И ведь убежавшая девушка не успела… или не захотела заметить, что лицо старика на самом деле доброе-предоброе.

На следующий день она попросила Диму воспользоваться его компьютером, с которого зашла в свой почтовый ящик, чтобы узнать, что там с предложением практики.

О! На ящик пришло письмо от отдела кадров той радиостанции.

Уважаемая Алиса Владимировна!

Благодарим Вас за письмо. Вынуждены сообщить Вам, что на нашей радиостанции практиканты пока не требуются. В случае если таковые потребуются, мы обязательно дадим Вам знать.

С наилучшими пожеланиями…

Дочитывать Алиса даже не стала.

«Просто невозможно поверить», – сокрушалась она про себя, чтобы не привлекать внимание Димы. «Третий отказ за день – это уже слишком!»

– Не вешай нос, Алиска!

Алиса вздрогнула, когда Дима, читавший письмо за её спиной, начал говорить. Тихонько щёлкнула друга по носу.

– Фу, дурак! Не стыдно без спросу чужие письма читать?

– Я только хотел сказать, что не стоит огорчаться раньше времени. Вот мне, например, чтобы попасть в число стажёров на радиостанцию, пришлось три отказа от других городских станций потерпеть. А потом кто-то связался со станцией «Шёпот большого города» – и дело в шляпе!

– Ладно, друг. Спасибо за поддержку.

Каково это – наблюдать чью-то жизнь, словно находясь на съёмочной площадке некого фильма? При этом ты не режиссёр, не оператор, тем более – не актёр в этом кино.

Уже некоторое время Алисе снятся одни и те же люди. Словно невидимая безвольная зрительница, она наблюдает за жизнью людей столетней давности: военные, промышленники, прекрасные дамы – восторг! Интересно, жили ли эти люди на самом деле? Жили ли они в Екатеринбурге, как в её снах, или в каком-нибудь другом городе? Сегодня ей снится, как девушка, которую сестра называла Люси, пишет что-то в дневник. Интерьер уже совсем другой – как будто она не в родном доме. Неслышно наклонившись над столом и пишущей девушкой, Алиса подглядывает и видит:

… 1913 года

На завтрак был тёплый хлеб. Запах хлеба пробуждает во мне воспоминания о родине. Об отце, сестре и бабушке, о моём детстве. Помню, в детстве, когда была жива бабушка, утро начиналось с запаха хлеба из печи, мы с Олюшкой просыпались чуть свет и бежали вниз. А там уже и стол был накрыт. Бабушка не любила, когда мы шумели, она всегда ворчала, наша милая. А мы, глупые детки, сердились на неё. После завтрака Оленька садилась заниматься за рояль. Я слушала, как она играет, со двора, пока мы с обожаемым другом детства Сашенькой играли в салки.

Не успев сосчитать количество еров и ятей в дневниковых записях героини, Алиса снова проснулась среди ночи. Хорошо, что завтра ей не к первой паре. Алиса надела любимые джинсы, майку и ветровку и пошла гулять в центр города.

И почему иностранцы думают, что в России в ночные часы по улицам гулять опасно? Алиса спокойно совершала еженощные пешие прогулки с родного автовокзала до Плотинки и площади 1905 года, и никто не подходил к ней с ножом или не просил «найти позвонить». Просто потому, что в два часа ночи на центральных улицах города не бывает почти никого. В Екатеринбурге майские ночи всегда прохладные, но эта прохлада не колет и не кусается.

В одной из негорящих витрин, естественно, закрытого ночью магазина Алиса увидела вместо своего отражения лицо и фигуру той девушки, за которой невольно наблюдала в своих последних снах. Девушка одета в белое платье, которое так подходит к её карим глазам, курносому носу и красивой старомодной укладке тёмных волос.

Заметив отражение, Алиса испуганно остановилась и, едва дыша, дотянулась до зеркальной поверхности витрины. Но через секунду перед ней – уже её собственное отражение. Алиса встряхнула головой:

– Показалось, наверное.

И она двинулась дальше. Но эта секундная галлюцинация ещё долго не выходила из головы.

– Это полный бред. Надо просыпаться!

Алиса остановилась на плотине городского пруда. Аккурат рядом с памятником основателям города собралась какая-то компания ребят. Девушки в длинных платьях «на выход» танцевали вальс с одетыми в классические костюмы парнями. В центре – самая красивая пара. Он в форме солдата. Она – в белом платье, волосы уложены, как у русской аристократки времён правления последнего российского императора. И эта девушка напоминает Алисе незнакомку из снов.

Заметив, что за ними наблюдают, главная пара прекратила свой вальс. Другие тоже остановились.

– Простите, я вам помешала? – Алиса поняла, что неприлично вот так вот засматриваться на незнакомых людей.

– Нет, что вы, – один из парней улыбнулся ей. – Вам понравилось, как мы танцуем?

– Очень! – призналась заворожённая Алиса. – А что у вас здесь, флешмоб?

– Нет, у нас – свадебная вечеринка.

– Вот как, – Алиса улыбнулась, приятно удивившись. – Ну, стало быть, горько!

– Горько! Горько! – поддержали её все. А парень и девушка в центре поцеловались.

Алиса же развернулась и побежала в сторону своего дома. Пожалуй, хватит с неё ночных променадов.

* * *

Утром Алиса встала с кровати такой бодрой и свежей, словно и не гуляла ночью по городу.

В комнату заглянула мама:

– Алисочка, вставай! Тебе в институт надо. О, ты уже? Вот это да!

Девушка поцеловала маму и направилась в ванную, чтобы проснуться окончательно под чуть тёплыми струями воды. Что поделать, в шесть утра из горячего крана вода бежит именно такая.

Алиса тяжело вздохнула: опять эти опрессовки подкрались незаметно!

– Овсяная каша, завтрак англичан!

Вот и папа проснулся, ему на работу. Вся семья, включая кота, завтракала на кухне.

– А чем вам овсянка-то не угодила? – шутливо проворчала мама. – Беречь фигуру смолоду надо.

– Так это разве что Алисе понадобится. Нам-то с тобой куда её беречь?

– Никогда не поздно.

– Ты, Алиска, с практикой уже вопрос решила?

Алиса вздохнула и отвлеклась от завтрака.

– Не совсем. За нас всё решает деканат. Я же в пятёрку лучших вхожу на журфаке. Нам традиционно дорога либо на радио, либо на местные телеканалы.

– Попробуй в «Шёпот большого города». Славная станция, уже лет двадцать вещает. Правда, там Ваенгу не крутят совсем.

Алиса так и прыснула. Вот ведь у мамы знак качества радиостанции – звезда шансона…

– Ну, а что Соня?

– Мам, она на другом факультете учится совсем. Сонька моя сегодня с бойфрендом в Болгарию уезжает. Говорит, что он ей и справку о практике просто купит.

– Вот и поучилась бы у Софии парней таких подцеплять.

– Да ну… Ей просто повезло с Кириллом. У них вроде как любовь. Вернее, у одного из них…

– Главное – чтобы мужчина любил! – воскликнула мама.

Папа хмыкнул, смотря в тарелку, но ничего не сказал.

– Кстати, где будет Дима практиковаться?

– Без понятия, – однозначно ответила Алиса, доедая последнюю ложку каши. – С таким-то папашей для Димы открыты все передовые СМИ города. Может быть, его и без практики возьмут на работу. Думаю, что он пойдёт на радио.

– Здорово, – откликнулся папа. – Будет ди-джеем, как Антон Башков на «Рок-Арсенале».

– Если бы этот ещё два слова мог связать, как Антон Башков, – ехидно прокомментировала Алиса.

– Тем не менее, до четвёртого курса дотянул, – заметила мама. – Найдёт он себе место тёплое, не пропадёт. Надо его брать!

– Ну, маааам! – разговоры о выгодном замужестве всегда выводили Алису из себя. – Он в мою сторону даже не смотрит. Разве что как на друга.

– Надо сделать так, чтобы посмотрел. Он же тебя иногда подвозит до дома. Делов-то. Попробуй и ты попрактиковаться на радио. «Шёпот большого города» – достойный вариант.

– Посмотрим. Спасибо за овсянку, мама. Мне пора бежать! – чмокнув в щёки родителей на прощание, Алиса убежала в университет.

Как ни достают Алису мамины постоянные разговоры о том, как бы выгоднее выйти замуж, а доля истины в её словах есть. В её-то двадцать Алиса одинока, как банановое дерево в тайге.

Но заставить Диму обратить на себя внимание можно только одним способом – выполнять за него все задания. Только этого Алисе и не хватало!

Радио – вот это мечта всей её жизни. Когда-то папа подсадил Алису на «Рок-Арсенал», и она даже ездила в универ на пары под бодрящие голоса троих ведущих утреннего шоу.

Но ещё до того… в её жизни появился «Шёпот большого города», и других радиостанций для Алисы как будто не стало. Музыку там не гнушались ставить всякую: от сумасшедших исландских электронщиков, знакомых от силы паре-тройке человек на всей планете, и до навязшей на зубах попсовой песенки, которая и без «Шёпота» на каждом втором телефоне вместо мелодии звонка играет.

Но главное – это был «Шёпот» только её родного Екатеринбурга. Ни в одном из других городов нашей необъятной страны не было станции под названием «Шёпот», это и поисковики могут подтвердить.

На консультации, полезной каждому студенту, Алиса беседовала со своим научным руководителем.

– Ну как вы, Алиса? Нашли себе место для практики? Посмотрели радиостанции, которые есть в городе?

– К сожалению, не нашла, Ольга Ивановна! Три отказа за три дня. Похоже, на радио практиканты не нужны. Требуются одни профессионалы.

Они стояли на крыльце учебного корпуса, где Ольга Ивановна вкусно затягивалась длинной дамской сигаретой.

– Не боги же горшки обжигали, – философски заметила научрук между затяжками. – У лучших радиоведущих Екатеринбурга и страны опыт откуда-то взялся. Не с улицы же они, в самом деле, знаменитыми пришли.

– Посоветуете что-нибудь?

– Для начала – не паниковать. Есть у меня на примете одна радиостанция, на которой может понадобиться практикант. Вы пока, Алиса, идите на пары, а я поразмыслю. Авось что-нибудь и решится.

Ольга очень тепло относилась к своим студентам, ибо сама не так уж и давно, с точки зрения вечности, закончила журфак УрФУ. Впрочем, тогда альма-матер называлась по-другому. Она успела поработать радиоведущей ещё в те времена, когда Алиса и её ровесники пешком под стол дохаживали.

Набрав некогда такой родной и нужный ей номер, она терпеливо дождалась ответа, а потом заговорила в трубку:

– Алло, Гриша? Да, это я. И совсем даже не много лет и зим. Я тут подумала. Скоро же годовщина выпуска, двадцать лет. Давай как-нибудь вспомним былые весёлые деньки на «Шёпоте»… Отнюдь нет, только чай и кофе.

В аудитории информационных технологий остались только Дима Соломатин и Алиса Пряникова. Диме явно наскучило искать материалы для будущей выпускной работы, поэтому он сидел в социальных сетях.

– Алиска? – позвал он, не отрываясь от монитора.

– Чего тебе, Димыч? – так же ответили ему.

– Куда ещё заявки направляла на практику?

– На «Шёпот большого города». Пока тишина.

– Туда ведь я на практику иду.

– Да ты рассказывал уже.

– Удивлена, крошка?

Улыбка Соломатина выглядела немного глупо. Но Алиса его таким с детства знала.

– Разве что немного, – призналась она. – «Шёпот» – не самая популярная радиостанция в городе.

– Да мне фиолетово, – пожал плечами Соломатин. – Главное, чтобы зачёт поставили.

«Знал бы ты, как мне не фиолетово!» – с завистью подумала Алиса.

В этот момент вкладка браузера на её мониторе замигала другим цветом. Это означало, что получено новое сообщение.

Уважаемая Алиса Владимировна!

Нас заинтересовала Ваша кандидатура на практику. Поэтому предлагаем Вам подойти завтра к 10:00 в офис радиостанции «Шёпот большого города» по адресу: …, 14-й этаж.

Спасибо за интерес к нам. С уважением…

Алиса почувствовала, как внутри всё теплеет, эмоции перехлёстывают через край, и хочется то ли запеть, то ли пуститься в пляс…

– С уважением! Урааа!

Она встала из-за стола и закружилась в медленном вальсе сама с собой.

– Что с тобой, Пряник? – Диму явно заинтересовала столь разительная перемена в поведении однокашницы.

Алиса подбежала к нему и обняла крепко-крепко. Но тут же ойкнула и быстро отстранилась.

– Пряникова, ты меня пугаешь.

– Димочка, меня взяли! – Алиса продолжила странный танец.

– Э… в психоневрологический без очереди? – подколол Дима.

– На «Шёпот большого города», на практику. Господи, как же я их люблю!

– Кого?

– Всех! Весь мир и… А, да!

Алиса постаралась придать своей интонации как можно больше небрежности.

– Только сейчас поняла, мы же с тобой будем там вместе учиться.

– Учиться, дорогая Алиса, мы будем здесь – ещё один год. А там мы будем вроде как работать бесплатно. Точнее – прак-ти-коваться. Сечёшь разницу?

– Секу.

Дима глядел на свою давнюю подружку и отчего-то улыбался. Эта вспышка хорошего настроения сделала вечную пацанку Алису такой хорошенькой. Он невольно вспомнил момент из детства, когда они всей компанией прыгали по крышам гаражей и стоящего во дворе заброшенного детского садика. В том возрасте дети ещё не кичились друг перед другом, чьи родители богаты, а чьи – не очень, они просто были казаками-разбойниками. А светловолосая девчонка со сказочным именем была у них атаманшей.

Алиса тем временем вышла изо всех своих аккаунтов в социальных сетях, закрыла браузер и начала собирать сумку.

– Ну что, по домам? – Дима тоже засобирался.

– Да, ты иди. А мне надо ещё зайти к научному руководителю. Пока.

– Ну тогда пока.

Выйдя из аудитории, она вновь встретила Ольгу Ивановну. От преподавательницы пахло табаком и ванилью, но как-то совсем ненавязчиво. Алиса как будто привыкла ощущать этот запах… как запах папиных сигарет. Воспринимала его, как нечто само собой разумеющееся. Женщина пригладила короткие пепельные волосы, поправила очки и поглядела на свою студентку.

– Не ко мне ли направляетесь, Алиса?

– Да, к вам. Я хотела сказать…

– Получили письмо о практике?

– Да, от «Шёпота»… а откуда вы…

– Перейду на «ты». Не благодари.

– Так это ваша работа…

Отчего-то Алиса не на шутку расстроилась. Она-то думала, что это её письмо заинтересовало руководство станции. А это снова всемогущий блат. И чем же она тогда лучше Соломатина?

Филиппова верно растолковала её огорчение и ответила:

– Пряникова, дорогая, если тебя расстраивает, что это якобы блат, – откажись от практики. Но кое-чего ты обо мне не знаешь.

– Простите… а чего же?

– Я работала на «Шёпоте», когда ты и твой Соломатин ещё только начали смотреть «Спокойной ночи, малыши» по телевизору.

– То есть… ди-джей Филиппова – это вы?

– Хм, значит, ты не только телевизор смотрела. Похвально.

– Мама и папа вас обожали тогда, – призналась Алиса. – Но это не значит, что нужно было обязательно помогать мне.

– Я не хотела тебя этим оскорбить.

– Я не… – Алиса хотела сказать, что не оскорбилась, но…

– Не перебивай преподавателя, это невежливо!

Девушка тихо попросила прощения.

– Так вот. После моего ухода со станции… я ни разу не настроила радиоприёмник на волну «Шёпота большого города». Только никому об этом не рассказывай.

– Почему?

Ольга поправила съехавшие на нос очки с толстыми стёклами.

– Потому что из ди-джеев там остались одни бездарности. Ты знаешь хотя бы одну хорошую программу на «Шёпоте» из ныне существующих?

– Ну… утреннее шоу.

– Пусть. Не со всем согласна, но проблески света у этих ведущих бывают. Дальше?

– Сдаюсь, – признала Алиса.

Во время непринуждённой беседы Филиппова и её студентка дошли до кофейного автомата, и каждая купила себе по стаканчику горячего шоколада. В мае коридор третьего этажа универа был необычайно пуст, и они вернулись на кафедру Филипповой.

– Вот об этом я и толкую. Им сейчас не хватает квалифицированных кадров. А точнее – ди-джеев, которые не будут бояться новенького… или не будут бояться необычных тем. Но я хочу представить им одного человека…

– Меня?

– А куда подевалась твоя решимость в глазах, которую я вижу на каждой защите курсовой и на каждом зачёте? Ты храбрая девочка, Пряникова. На все темы для курсовых, что давала я, ты находила материал и делала из него конфетку. Ничего не боишься, как мне кажется. Да, кстати… твой товарищ Соломатин тоже будет там. Но, как я успела заметить, ему на все журналы, газеты и радио Екатеринбурга с первого курса плевать было с высокой колокольни.

– А я…

– А ты – живая. Оживи эту радиостанцию. Сделай так, чтобы народ снова полюбил «Шёпот большого города».

– Но если я не смогу?

– Тогда заставь хотя бы меня полюбить эту радиостанцию вновь. И настроиться на их волну.

У Алисы не осталось возражений.

– Я ещё раз повторяю. Это не блат, это пари. Но проигравших в нём не будет. Если ты не сможешь – отказываться от руководства над твоей научной работой я не буду. Ты это хотела услышать?

– Да, – выдохнула Алиса.

– Но если твоя практика выстрелит, значит, победители – мы обе.

Ольга нашла ведомость с последнего экзамена, которую забыла отнести в деканат.

– До новых встреч, – она попрощалась с Алисой без предисловия. – И напомни мне лозунг радио «Шёпот».

– «Иногда шёпот звучит громче самого пронзительного крика», – послушно процитировала студентка.

– Помни об этом и не забывай. А сейчас позволь откланяться, мне нужно в деканат.

Филиппова попрощалась со своей студенткой, закрыла кабинет на ключ и пошла сдавать в деканат оценочную ведомость, оставив Алису наедине с собой. А к Алисе, в свою очередь, вернулось то радужное настроение, которое принесло ей письмо от «Шёпота».

В этот день с Алисой случилось столько чудес, что она невольно вспомнила героиню сказки Кэрролла, в честь которой её назвали. Все окружающие думали, что своим именем она обязана персонажу Булычева, ан нет.

В смятении она включила старенький MP3, с которым ей всегда лучше думалось. Настроила радио на волну «Шёпота», там как раз в этот момент шли «Три часа одной лишь музыки». Под ритм доселе неизвестной ей композиции Алиса направилась домой.

Неожиданно на самой оживлённой улице города – улице 8 Марта – она заметила уже знакомый из сновидений силуэт в белом платье. Та женщина из двадцатого века… стояла на пешеходном переходе среди более чем десятка человек. Все люди на переходе были увлечены музыкой в наушниках, своими мыслями, либо же отслеживанием личных сообщений через свои гаджеты. Никто не удивлялся присутствию среди них старомодно одетой красивой женщины. Её как будто никто не замечал.

– Постойте, подождите! Люси?!

Алиса прокричала это, пытаясь привлечь внимание незнакомки. Как только на светофоре загорелся зелёный сигнал, толпа, не отрываясь от гаджетов, двинулась по зебре. Женщина пошла вместе с ними. Алиса попыталась догнать незнакомку, но путь ей случайно преградил прохожий, идущий со стороны улицы Малышева.

Чем могла закончиться эта встреча, если ни один из них не смотрел под ноги? Алиса пыталась не упустить из виду женщину в белом, а молодой человек в синей рубашке тоже засмотрелся – на высоко висящий над улицей рекламный щит с довольно смешной надписью. Два одиночества столкнулись плечами на полной скорости. Молодой человек на ногах удержался (либо вес помог, либо многолетняя выдержка), а вот Алиса кубарем полетела на асфальт.

Брюнет в синем бросился помогать даме подняться.

– Девушка, простите! Совсем не замечаю, куда иду. Вы не ушиблись?

Он помог Алисе подняться и подал даме выпавшую из рук сумочку.

– Выпиши себе очки, – сварливо ответила незнакомка с волнистыми волосами. Так же коротко кивнула в знак благодарности, приняв из его рук спасённую сумочку и пошла прочь… вернее, в нужную ей сторону.

– А ты громкость в наушниках убавь, – брюнет пожал плечами, совсем не чувствуя досады от такого дерзкого ответа, и тоже продолжил свой путь.

«Громкость убавь. Ха!»

Алиса огляделась по сторонам в поисках незнакомки в белом, которую всего лишь на пять секунд упустила из виду. Но никого похожего не увидела.

Может, незнакомка свернула на другую улицу?

А может, она и вовсе привиделась?

– Пора бы к доктору, – сказали бы Алисе сто лет назад.

– Надо погуглить, – сказала бы ей лучшая подруга в наши дни.

Да, Алиса была из того поколения детей, которые свои сто тысяч пятьсот «Почему?» задают сначала поисковым системам в интернете, а уже после (если там всё безнадёжно) – обращаются к родительскому опыту, учителям в школе и преподавателям в вузе. Вот и теперь она собиралась поискать информацию о той девушке в интернете. Хотя не факт, что она бы нашла.

* * *

День выдался необычайно солнечным.

Обычно в мае у Гидрометцентра и одного такого погожего дня не допросишься. Что сказать – это Урал, друзья мои. Старик Андрей всегда сравнивал погоду на Урале с настроением женщины. Никогда не угадаешь, в какой момент это настроение будет солнечным и что же его внезапно испортит. Особенно в последние деньки перед летом.

В этот день женщина-погода явно благоволила городу. Солнце пускало свои зайчики по всему антикварному магазинчику Андрея, и старинные часы, полностью занявшие одну из стен клиентского зала, весело отражали лучики своими стёклами. Даже предметов из драгоценных металлов, вроде посеребрённого портсигара времён Второй мировой, в помещении было намного меньше, чем часов на этой стене.

Случайный прохожий, вглядевшись в витрину, мог бы предположить, что это лавчонка часовщика. Но нет, кроме часов у Андрея были выставлены ордена и медали погибших в разные войны солдат, советские значки и медали за отвагу. Их владельцев давно уже не было в живых, Андрей проверял. Книги же, которые хозяин считал главным достоянием лавчонки, помнили, возможно, ещё самого последнего российского императора и расстрел его семьи в Ипатьевском доме. А может, помнили и предпоследнего царя… если книга может помнить.

Человек внимательный мог бы заметить, что только одни из висящих на стене часов и часиков не идут исправно. Они когда-то остановились на без пяти двенадцать и больше никогда не пошли. И только Андрей знал, почему.

– Ну, проходите, господа студенты!

– И дамы.

– Да, пардон, и дамы.

В кабинет директора радиостанции «Шёпот большого города» вошли два человека. Парень с модной стрижкой сразу плюхнулся на диванчик. А девушка – курносая русоволосая пацанка в ярко-синем пиджаке – ещё долго с восхищением рассматривала фото на стенах.

– Свежая кровь, стало быть! Здравствуйте.

За столом директора сидели двое. В кресле – мужчина с нерусской внешностью, средних лет и с пузиком. Справа на стуле – блондиночка лет под тридцать с опоясывающей левое плечо татуировкой-ленточкой, которая была ещё ярче на фоне белой майки и накрашенного яркой красной помадой рта.

– Да, мы на практику, – откликнулась Алиса. Она перестала пялиться на фотографии и наконец поздоровалась и улыбнулась всем.

– Тогда давайте знакомиться. Как вы поняли, я руководитель этого вертепа, и зовут меня Григорий.

– Очень приятно!

– Дмитрий, – молодой человек всем своим видом показывал, что пришёл сюда только потому, что дома ему скучно.

– Алиса, – а вот пришедшая с ним девица с растрёпанной русой гривой так и светилась интересом ко всему тому, что она будет делать на практике. Заметив эти искорки в глазах, Григорий улыбнулся девушке.

– А я Лена, – блондиночка просто улыбнулась и помахала ребятам.

– Лена у нас – глава службы новостей и новостной диктор. Одного из вас я отправляю с ней на практику.

– А второго? – Дима сразу же подумал, что Лена сейчас уведёт Алису.

– Второго… второго… – видно было, что Григорий размышлял. – Леночка, ты не в курсе, где у нас сейчас Казанцев?

– Звонил мне и просил передать, что опоздает. Но это было час назад.

– Понятно. Тогда поступим так, друзья. Дмитрий у нас сейчас идёт за Леной в новостную службу. А вас, Алиса, я попрошу остаться.