Текст книги "Омут Царевны"

– Спасибо, не стоит. Нам не по пути.

Ее слова прозвучали слишком определенно, и все это поняли.

– Не спеши отказываться, по-всякому жизнь может повернуться, – глубокомысленно заметила Арина, и в ее голосе она отчетливо уловила угрозу.

– Мне на работу надо, – спокойно уточнила Василиса.

– Да какая там работа? – отмахнулась та. – Все равно дома сидишь.

Спокойствие, только спокойствие. Надо доиграть свою роль до конца. К счастью, теперь они увидятся не скоро. Разве что на присяге.

– Ко мне ученик придет.

– Может, вам деньги нужны? – вдруг очнулся Валерий Сергеевич. – Не стесняйтесь. Номер телефона к карте привязан?

– Ничего не нужно, – испугалась Василиса.

Еще не хватало брать у них деньги!

– Но ведь Елисей жил у вас, к чему вам лишние расходы…

Кое-кто здесь действительно лишний, и пора исправить это недоразумение. Василиса заглянула в приложение: три минуты, и все закончится.

– Извините, мы с ним сами разберемся, – твердо проговорила она.

Куда подевалось чертово такси?

– Но вы не обязаны его содержать. За квартиру сколько платите?

– Если будет перевод, я тут же верну, – предупредила Василиса.

Казалось бы, Валерий Сергеевич должен ее зауважать, а он взглянул с досадой, явно называя про себя разными словами и с трудом удерживаясь, чтобы не произнести их вслух. Наверняка «упрямая дура» среди них самое мягкое… Опять у нее фантазия некстати разыгралась. Но брать деньги за пользование мальчиком – это уже ни в какие ворота. Неужели папаша не понимает?

Жена робко тронула его за рукав:

– Валера…

Василиса взглянула на нее с благодарностью. До матери, кажется, начало что-то доходить.

Меньше минуты. Ну и где это несчастное такси? Наконец белая машина с шашечками медленно, словно нехотя, вырулила из-за угла и затормозила.

– До свидания, – вежливо попрощалась она со всеми сразу.

– Подождите, – растерянно проговорила Галина. – Как же… Это и все?

Василиса пожала плечами:

– Мой номер у вас есть.

Она наконец почувствовала себя хозяйкой положения, будто теперь у нее было больше всего прав на Елисея. Вероятно, матери что-то подсказывало: если у него появится возможность, в первую очередь он позвонит или напишет именно ей. И только от Василисы будет зависеть, когда она сочтет нужным об этом сообщить.

– Держите нас в курсе, – коротко напутствовал ее Валерий Сергеевич.

Василиса кивнула. Усевшись в машину, она захлопнула дверцу, отсекая уличный шум, и с облегчением откинулась на спинку сиденья. Ну вот она и в домике.

* * *

Упертые автовладельцы утверждают, что в общественном транспорте некомфортно – вокруг непонятный народ, грязь, вирусы. Не грязнее, чем в любом магазине. Больше всего микробов на ручке тележки из супермаркета… Что касается людей – разве на дороге они одни? Множество водителей в одной тесной компании в замкнутом пространстве, притом каждый в своей железной повозке, что гораздо опаснее.

А пробки? Лучше плохо ехать, чем хорошо стоять. Хотя бы реально время в пути рассчитать…

Если трезво себя оценивать: ну тормоз же. Таким за руль нельзя. Пока подумаешь, потом посомневаешься – прежде чем наконец примешь решение, сто лет пройдет. На дороге это недопустимо. В жизни, впрочем, тоже. Бесконечно взвешивая различные варианты, можно дотянуть до того, что вопрос потеряет актуальность.

Как сказал один мудрый человек: иногда проблемы не решаются, а просто изживаются. Имейте терпение, стоит подождать, и все пройдет само. Удобно – ничего не придется делать. Если долго сидеть на берегу реки, мимо проплывет труп твоего врага…

Чересчур громко звучит. А если нет никаких врагов, кроме себя? Кто еще может так виртуозно все испортить… Или это только кажется? Живешь потихоньку, считаешь себя мирным жителем и условно хорошим человеком – ничего же плохого не делаешь, правда? Ненависти уж точно не заслуживаешь. А потом оказывается, что кто-то тебя не выносит – без причины, просто за сам факт твоего существования. За то, что ты от него слишком сильно отличаешься…

Нет, ждать – не выход. Это непозволительная роскошь. Приходится брать решение вопроса в свои руки. Как и ответственность за последствия…

Глава 7
Воскресенье

Зайдя домой, Василиса наконец выдохнула, но не ощутила привычного тепла и уюта. Машинально стянула куртку, пристроила на вешалку, сняла и аккуратно поставила ботинки. Надо будет почистить – на улице сухо, но обувь все равно пыльная… Вошла в комнату, наткнулась взглядом на ноутбук Елисея, и только тогда ее накрыло.

Было любопытно, что она почувствует после его отъезда? Уже нет. Ее мальчик умел быть незаметным, но теперь его отсутствие ощущалось особенно пронзительно. Василиса привыкла жить одна, но такой тоски и внезапно накатившего одиночества не испытывала никогда. Мучительно захотелось снова выбраться на улицу и пойти куда угодно: в магазин, в кино, в кафе – только бы не оставаться в четырех стенах.

«В женскую консультацию», – услужливо подсказал внутренний голос. Больше ничего не мешает посетить это богоугодное заведение, не от кого шифроваться. Интересно, почему оно так называется, если это, по сути, поликлиника? Василиса давно покупала страховку в частной сети клиник, но ведение беременности в программу, конечно, не входило. Поэтому обращение в обычное медицинское учреждение слегка пугало, она даже не знала, какие там сейчас порядки. Надо записываться или приходить по живой очереди?

Отвлеклась на житейские вопросы, и сразу полегчало. Да и не одна она, просто пока этого не ощущает…

Звякнул сигнал сообщения, и Василиса схватилась за телефон. Елисей! «Разместили, накормили, все ок. Люблю, целую сама знаешь куда».

Она всхлипнула. Можно же плакать, пока никто не видит? Не обижайся, маленький человек, знаю, что тебя нельзя расстраивать, это ненадолго…

Василиса вытерла слезы и улыбнулась. Елисей никогда раньше не говорил ей о любви, а сегодня уже второй раз. Там, у сборного пункта, она растерялась и даже не ответила. Да и что тут скажешь: банальное «я тебя тоже»? Или слова о любви не могут быть банальными?

Теперь ей надо звонить родителям парня и докладывать, что он написал? Ага, особенно про любовь и поцелуи. Прошла всего пара часов, наверное, они еще не успели сильно встревожиться. Может быть, он им тоже написал, да что-то никто не спешит сообщать ей об этом. Вот и она повременит.

Василиса начиталась в интернете: некоторые призывники ждут, пока офицеры разберут их по воинским частям, по несколько дней или даже недель, и это жутко выматывает. С Елисеем такого не случилось: уже на следующий день он сообщил, что отбывает во Владимирскую область, к своим любимым танкам, только настоящим, а не нарисованным на компьютере. Провожать его не нужно – они уезжают рано утром на автобусе. Форму и остальное выдали, а личные вещи можно отправить почтой совершенно бесплатно, и нет никакой необходимости снова тащиться к сборному пункту, он уже со всеми попрощался.

Василиса его понимала: парень явно не хочет снова выносить душераздирающую сцену со слезами и соплями, только на этот раз на глазах у будущих сослуживцев. Впрочем, у тех свои мамы и девушки имеются. Нет ничего странного и в том, что его выбрали одним из первых – как она прочитала, сначала расхватывают самых смышленых. Вот и хорошо: раньше начнет – раньше закончит и вернется домой. А тут его будет ждать сюрприз…

О чем это она? Неужели ей удастся сохранить свое положение в тайне, особенно когда оно станет заметно невооруженным глазом? Ладно, пока не стоит из-за этого переживать. Даже до присяги еще как до луны. Хотя Владимирская область совсем близко, не составит большого труда добраться. Родители наверняка поедут на машине, может, и ей предложат присоединиться…

Василиса представила, как вытянутся их лица при виде ее изменившейся фигуры, и ей стало смешно. Главное, чтобы там не нарисовались еще и сестрицы… Кстати, как они могли проводить много времени вместе в детстве, если у них с Елисеем разница в возрасте больше десяти лет? Или девчонкам нравилось возиться с милым младшим братиком?

Опять она не о том думает. Елисей правильно сделал, что не разрешил им приходить: не хотелось бы заново переживать прощание… Василиса потихоньку успокоилась и даже впервые за последнее время нормально выспалась. А еще почувствовала невольное облегчение от того, что отпала необходимость скрывать правду. Пусть она повела себя трусливо и малодушно, не придумав, как рассказать обо всем Елисею. Не смогла выбрать подходящий момент, а потом ему и вовсе стало не до этого…

В голове прояснилось, и Василиса снова начала рассуждать здраво. Чего она тянет, если нужно идти к врачу? Вдруг всплывут проблемы, которые надо решать прямо сейчас. Всегда же была верным другом медицины и не пропускала даже обычные плановые осмотры.

Однако сделать это оказалось не так просто. Изучив информацию на сайте, Василиса узнала, что сначала надо оформить прикрепление к женской консультации на государственном портале, и тогда откроется форма для записи на прием. Деваться было некуда, пришлось заняться бюрократией, благо теперь вся она переместилась в интернет. Даже консультацию врача можно было получить виртуально, жаль, это явно не ее случай.

Прикрепиться удалось без проблем, а запись предлагалась только через две недели. Надо же, какая популярная услуга. Василиса не сильно расстроилась: ее ничего не беспокоит, значит, все в порядке, а до двенадцати недель время есть. Пока можно делать вид, что жизнь идет по-прежнему.

И вообще, никуда она не опоздала – куча примеров из мира богатых и знаменитых. Скажем, Меган Маркл, герцогиня Сассекская – или какая она там? – вышла замуж за британского принца, когда ей было хорошо за тридцать, даже за тридцать пять, имея за плечами неудачный брак и развод. Притом она старше Гарри! Конечно, разница в возрасте всего три года, поменьше, чем у них с Елисеем… Зато детей бывшая актриса родила куда позже: первого в тридцать семь, а второго вообще в тридцать девять. Пара подумывала и о третьем ребенке, хотя потенциальной многодетной родительнице уже за сорок.

А во Франции целый президент женат на собственной учительнице, которая старше его на двадцать пять лет! Только совместных детей у них, кажется, нет. Можно не сильно переживать из-за своего возраста и разницы с Царевичем – вдруг он тоже известным человеком станет?

Елисей прислал короткое сообщение, что прибыл в часть, и за него она не волновалась. Просто запретила себе это делать. Послание пришло не через мессенджер, а по эсэмэс – она и забыла, когда пользовалась ими по прямому назначению, получала лишь автоматические уведомления от различных сервисов.

Василиса отстучала ответ и даже не поняла, доставлен ли он – система оповещения давно отвалилась за ненадобностью, и надо было заново разбираться, как ее подключить. Прошло несколько лет, а они сами не заметили, насколько с тех пор все стало проще… Теперь ощущение, будто в каменный век вернулась. Представила, как Елисея там ломает без привычного смартфона под рукой, и ужаснулась. Это испытание будет потяжелее физических неудобств…

Василиса не могла понять, скучает ли по Елисею. Вроде бы острой необходимости немедленно увидеть его не ощущала. Стало даже спокойнее – не надо постоянно думать о том, как она выглядит, и заботиться об ужине. Но в то же время чувствовала: чего-то не хватает, и это вызывало смутное беспокойство. Хотелось даже не близости, а просто поговорить, посмотреть кино, вместе над чем-то посмеяться… Всего того, из чего складывается самая обычная жизнь. Только ребенок в эту идиллическую картинку катастрофически не вписывался…

Настало воскресенье. В понедельник утром наконец подходило время ее записи в консультацию. Идти большого желания не было: можно лишь предполагать, какие изысканные развлечения ее там ждут. Но деваться некуда… Вряд ли придется страдать сильнее, чем Елисею. Василиса пыталась читать о порядках, принятых в воинской части, но сломалась уже на режиме дня. Им с маленьким человеком нельзя расстраиваться, а у нее слишком богатое воображение – все сразу представляется очень зримо и наглядно.

Зазвонил телефон. Сердце трепыхнулось – вдруг это он?

Номер был незнакомый, и это немного озадачило. Потом вспомнила: в части могут выдать местную сим-карту. Почему тогда Елисей сначала не написал, чтобы предупредить? Знает же: она не любит отвечать на звонки с неизвестных номеров… Мало времени разрешили пользоваться телефоном?

Пока Василиса размышляла, смартфон продолжал разрываться – значит, что-то важное, даже если это не Елисей. Может, из консультации звонят уточнить, придет ли она на прием? Номер на сайте она оставляла. Но, конечно, лучше бы это оказался он…

Она наконец нажала на кнопку приема и даже не успела сказать «Алло» – вместо родного знакомого голоса ей в ухо полетел неприятный женский:

– Василис, ты там уснула, что ли?

К ней обратились по имени – прямо скажем, не самому распространенному – значит, явно не ошиблись. Кто же позволяет себе разговаривать с ней в таком тоне?

– Привет, это Арина, помнишь меня?

Хотела бы забыть, да не получится.

– Привет, – ответила Василиса, не найдя в себе сил даже прибавить стандартное «как дела?».

Впрочем, это и не требовалось, Арина легко могла вещать за двоих:

– Ты там как, все нормально? Слушай, Елисей звонил, новости сообщил не очень хорошие…

Василиса застыла. Телефон стал выскальзывать из влажных пальцев, и она сжала его изо всех сил.

– Алло, ты меня слышишь?

– Слышу, – отозвалась она, словно оттягивая неизбежное. – Какие новости?

– Давай не по телефону.

– Почему?

– Да там сложно все, в двух словах не расскажешь… Можешь на улицу выйти? Я у торгового центра припарковалась, который недалеко от твоего дома.

– Но зачем…

– Короче, жду, – не дослушав ее, бросила Арина и отключилась.

Василиса послушала гудки и аккуратно отключила телефон. Что это было? У Елисея не очень хорошие новости, и он первым делом сообщил их не ей, не маме с папой, а двоюродной сестре? Не стыкуется. И что такого могло случиться, если нельзя говорить по телефону? Елисей же как-то сказал – при условии, что это правда…

Арина опять хочет сделать ей гадость и не поленилась ради этого приехать прямо к дому, бросив в воскресный день свое обожаемое семейство? Теперь ведь не отвяжется – если проигнорировать настойчивое приглашение, заявится прямо сюда, точный адрес известен. И тогда избавиться от нее будет гораздо сложнее: придется предлагать чай, на который Арина наверняка согласится, сидеть за одним столом… От этой перспективы Василису передернуло.

Еще и в очередной раз объяснять, что она с Елисеем вовсе не из-за денег и не претендует на их семейное благосостояние. Или, наоборот, они считают, будто это она им должна за пользование его юным телом?

Какой только бред не придет в голову от отчаяния… Вдруг это не просто предлог и с Елисеем действительно что-то случилось? Никогда себе не простит, если потом выяснится, что это правда, а она даже не попыталась помочь.

Василиса набрала прежний номер Елисея, но абонент, естественно, был вне зоны действия сети. В мессенджер он тоже последний раз заходил в день отъезда…

Ладно, она выйдет и поговорит с ней. Если они во всем разберутся, может, Арина наконец отстанет. К тому же ей положено гулять, а она целыми днями дома сидит. Конечно, парковка у торгового центра – далеко не парк, но надо же с чего-то начинать.

Василиса оделась как следует – на улице нисколько не потеплело, а мерзнуть ей совсем ни к чему – и вышла из дома. Холодный воздух привел ее в чувство. Предлог для встречи окончательно стал выглядеть надуманным. Почему она сразу не догадалась позвонить его маме или папе? Уж они-то наверняка должны быть в курсе, если с их сыном что-то случилось. В первую очередь сообщают родителям, а не девушкам и двоюродным сестрам…

Сделать это прямо сейчас? Снимать перчатки и разговаривать на улице не хотелось. Лучше потом позвонит из дома, когда разберется с неугомонной сестрицей. Надо вправить ей мозги, чтобы оставила ее в покое. Василиса чувствовала себя достаточно разозленной и не собиралась церемониться.

Машину Арины она нашла быстро и с облегчением уселась на теплое переднее сиденье – вроде пробыла на улице недолго, а успела замерзнуть. Вот и погуляла.

– Привет, Лис.

В этом обращении не было ничего уникального, но все равно стало неприятно. Откуда Арина узнала, как Елисей ее называет? Неужели подслушивала, когда они прощались? Или сам упоминал? Не похоже на него…

Арина отпила из стаканчика и протянула ей такой же:

– Держи, я тебе тоже кофе взяла.

Василиса заколебалась. Вообще-то ей нельзя, но как об этом скажешь? Сразу масса ненужных вопросов возникнет. Пришлось сделать пару глотков.

– Что такая грустная?

Она издевается?

– Ты сказала, у Елисея проблемы.

Арина будто только сейчас вспомнила и спохватилась:

– На самом деле я подробностей не знаю…

Василиса без лишних слов взялась за ручку и толкнула дверцу, забыв о намерении разобраться с этой хабалкой раз и навсегда, но выйти из машины не успела. Только заметила, что на заднем сиденье есть кто-то еще…

* * *

Многие боятся летать, а по статистике это самый безопасный вид транспорта. Люди просто не дают себе труда задуматься и включить логику. Они не в силах побороть иррациональный страх, когда ты оказываешься внутри железной машины, отрываешься от земли и на несколько часов зависаешь в воздухе.

От тебя ничего не зависит, ты ни на что не в силах повлиять. Это нервирует до такой степени, что некоторые соглашаются летать только с допингом и шагу на борт не сделают, пока основательно не нагрузятся алкоголем. Тогда страх притупляется, и можно весь полет провести в блаженном полузабытьи.

Никто так не поступает перед посадкой на поезд или автобус, хотя в других видах транспорта от тебя тоже ничего не зависит. Но по крайней мере ты находишься на твердой поверхности, а не висишь в облаках – это подсознательно вселяет уверенность.

А если не твердой? Бывает патологическая боязнь перемещаться по воде? Если и встречается, то в миллион раз реже. Наверняка даже слово специальное существует – какая-нибудь фобия…

И люди абсолютно правы. Гораздо лучше твердо стоять на земле, а не витать в облаках. Ничем хорошим это обычно не заканчивается. Как ни грубо и жестко прозвучит, надо знать свое место и не пытаться занять чужое. Иначе это может плохо кончиться. И некого будет обвинять, кроме себя самого…

Глава 8
Лето

– Привет, Лис! Куда сегодня пойдем?

Василиса слушала его голос в трубке, и руки дрожали от счастья. Елисей по-прежнему хочет ее видеть, скоро они встретятся! И не только видеть…

Совершенно неважно, куда они пойдут: гулять в парк, кататься на трамвае или просто бродить по улицам. Пробовали ходить и в театр, и в кино, но перестали – были слишком поглощены друг другом и просто не воспринимали то, что происходило на сцене или на экране.

Василиса знала, что это плохо и неправильно. Психологи наперебой советуют: нельзя замыкаться на своих чувствах, надо питать свою любовь, а не питаться ею, смотреть не друг на друга, а в одном направлении и все такое прочее. Но ничего не могла поделать. По крайней мере, пока…

– Лис, ты меня слышишь?

– Да, – наконец отозвалась она. – Давай встретимся и потом решим.

– Давай, – легко согласился Елисей.

Нажав на «отбой», Василиса остановилась перед зеркалом. Одеться красиво или удобно? Совместить совершенно нереально, либо ты в джинсах и кроссовках, либо в юбке и туфлях. Современная мода смело разрешала любые комбинации, но результат ей не нравился. Ужас, какая консервативная! Жаль, только в выборе одежды…

Понимала: Елисею это неважно, он готов видеть ее в чем угодно, а лучше совсем безо всего. Но это было нужно ей самой, чтобы чувствовать себя увереннее. На них, конечно, никто не пялился и осуждения не высказывал, но Василиса подсознательно этого ждала, поэтому тщательно собиралась на каждое свидание. Поняла, что выглядит младше без косметики, и перестала краситься. Одежда у нее и так молодежная… Что еще – выражение лица? Оно выдает в первую очередь, но с тех пор, как на нем поселилась счастливая улыбка, этот вопрос отпал.

На дворе конец августа, но пока по-летнему тепло, поэтому она выбрала промежуточный вариант – юбку и удобные балетки, в которых можно долго ходить, не чувствуя усталости.

Василиса ехала к их обычному месту встречи и боялась. Хотя чего, спрашивается? Она давно не испытывала неловкости в его присутствии. Но это потом, а перед свиданием ладони холодели и пульс зашкаливал. Какая же она после этого взрослая?

Старалась приходить вовремя, не веря в теорию, что девушка должна опаздывать, но Елисей все равно обычно являлся первым. Это облегчало задачу: можно было не нервничать, что он подойдет незаметно и будет оценивать ее со стороны… Откуда, спрашивается, такая неуверенность?

Сегодня все вышло иначе. Василиса стояла и озиралась: неужели перепутала? Да нет, они же и раньше здесь встречались…

– Лис, привет! – Елисей налетел неожиданно и потянулся ее поцеловать, но передумал: – Боюсь, не смогу остановиться.

Он смотрел на нее широко распахнутыми смеющимися глазами, а она привычно замирала. Интересно, от счастья всегда нападает ступор? Ей еще не доводилось переживать ничего подобного ни в школе, ни в институте, и Василиса просто упивалась этим ощущением. Считала, любви, как в фильмах и книжках, в жизни не случается, а она вот, здесь и сейчас, происходит с ней самой! Трудно было поверить, что наяву, а не в мечтах или фантазиях. Даже страшно становилось: не бывает столько счастья сразу. Это может плохо кончиться…

Вечно ей надо все испортить. Зачем думать о плохом? Елисей прекрасно умел читать по ее лицу, и она поспешно отвернулась, сделав вид, что поправляет волосы. Вовремя – он не успел ничего заметить.

– Куда пойдем сегодня?

– Ну я не знаю… В музей? – неожиданно предложила Василиса.

Стоит сделать очередную попытку посмотреть на что-нибудь, кроме себя любимых. Вдруг с музеем получится удачнее, чем с кино или театром. Что остается: цирк, планетарий, квест? Если выбрать страшный, где их станут хватать и пугать, обращать внимание друг на друга будет некогда. А еще встречаются такие, где связывают и пытают – понарошку, конечно, но… При мысли об этом по телу прошла горячая волна, и Василиса смущенно опустила глаза. Кажется, они успешно мучают друг друга совершенно самостоятельно.

Елисей заметил неладное, но понял по-своему.

– В музей? – удивился он.

– А ты не любишь?

– С тобой – хоть в музей, – заявил он и огляделся. – Какой тут ближайший?

Они встречались в центре города, поэтому музей нашелся быстро – художественный. Василиса не очень любила картины, но сейчас ей тоже было все равно – галерея так галерея.

В залах оказалось почти пусто – последние теплые денечки все предпочитали проводить на свежем воздухе. Елисей взял ее за руку, и они медленно перемещались от полотна к полотну. Возле одной картины он притормозил, вгляделся пристальнее и озадаченно поинтересовался:

– Реально – домик и флажок? Что за ерунда?

– Это абстракционизм, – не согласилась Василиса. – Если мы не видим смысла, это еще не значит, что его нет.

– Ну да, – скептически заметил Елисей. – Только зачем это в музее висит? Я так тоже могу.

– Как нас учили в институте, тогда стоит задать себе следующий вопрос: если я тоже могу, почему я так не делаю?

Картина правда напоминала неумелый детский рисунок и нисколько ей не нравилась, но Василисе отчего-то захотелось поспорить. Елисей, словно поняв это, приобнял ее за плечи:

– Может, потому что я еще с ума не сошел?

Она медлила, не спеша отстраняться, хотя понимала, что объятия рискуют затянуться. Кажется, ее попытка обеспечить культурный досуг с треском провалилась.

– Ну разве что от тебя… – проговорил Елисей ей на ухо, все крепче прижимая к себе.

– Молодые люди, вы не забыли, где находитесь? – раздался скрипучий голос. – Ведите себя прилично!

Они оглянулись – из угла на них недовольно поглядывала сидящая на стуле смотрительница. Василиса не обиделась, а умилилась: уже и не помнила, когда ей делали замечания за неприличное поведение. Пожалуй, никогда…

Сотрудницу музея можно понять – целый день сидеть без дела на одном месте дико скучно, и вдруг такое развлечение. Василиса чувствовала: от них только что искры не летят, и это заметно даже со стороны. Но обычно прохожие непроизвольно улыбались, и никому в голову не приходило их одергивать, даже если они целовались посреди улицы.

Они резко заторопились, будто вспомнили, что куда-то опаздывают, и оставшиеся залы миновали почти бегом. Ее руку Елисей так и не отпустил, и ее слегка потряхивало – Василиса не помнила, ходила ли так с кем-то, не считая детского сада. С ним все было впервые…

Выйдя из музея, они словно вырвались из заточения, одновременно выдохнули, переглянулись и рассмеялись.

– Больше в этот музей не пойдем, – постановил Елисей.

– А в какой-нибудь другой?

– Какой еще другой – краеведческий, на кости мамонта смотреть?

– Ну этот… палеонтологический. Там, правда, тоже кости…

– Динозавров я люблю, – задумался он. – Но не прямо сейчас?

– Сейчас уже поздно, – успокоила его Василиса.

Они прогулялись по оживленным вечерним улицам, посидели в кафе – Елисей расплатился за обоих, и она не посмела возражать. Потом, когда совсем стемнело, он проводил ее до дома. Это тоже было ново и непривычно – даже в школе никто ее не провожал и портфель не носил…

Они остановились у подъезда. Елисей обнял ее, прижал к себе. Сначала целовал нежно, но с каждой секундой она чувствовала, как напряжение нарастает, невольно передаваясь ей. Сколько они выдержат? Сама придумала добровольную пытку, и он вынужден был согласиться – а что еще оставалось?

Василиса не спешила. Наоборот, хотелось продлить эту неопределенность. Оба знали – все обязательно случится, но немного позже. Когда ему исполнится восемнадцать… Он с ума сходил от желания, но держался. А она упивалась каждой минутой их пока еще невинного романа, отчетливо понимая: ничего такого с ней уже не произойдет, это бывает раз в жизни. Наверное, другие люди – нормальные – переживают подобное еще в школе, но что поделать, если ее накрыло только сейчас. Лучше поздно…

Елисей запустил пальцы в ее волосы. Василиса почувствовала, какая ледяная у него ладонь, хотя вечер, несмотря на приближение осени, был теплый.

– Замерз? – тихо спросила она.

Он отрицательно мотнул головой.

– А руки почему холодные?

– У меня всегда холодные.

– Может…

Василиса не договорила, но Елисей понял без слов и снова покачал головой:

– Нет, никакого чая. Если я поднимусь, то уже не уйду, и меня потом посадят…

– Буду тебя в колонии навещать, – пообещала она.

Войдя в квартиру, Василиса захлопнула дверь, прислонилась к ней спиной и усилием воли подавила желание сползти на пол. Завибрировал телефон.

«Лис, я тебя хочу».

Что на это ответить? Она не могла до конца разобраться в своих чувствах. Ей было трудно поставить себя на место парня, и она эгоистично думала лишь о себе. Пока он с ней, но что произойдет, когда они перешагнут черту? В себе-то она не сомневалась, а на сколько хватит Елисея? Может, он принимает желание за любовь?

Нет, не может. Она бы уловила, если бы его интересовало только это, и вряд ли ответила взаимностью. Всегда была равнодушна к физической составляющей любви и считала, что способна спокойно без нее обходиться. Но ничего не поделать, если так принято, иначе никаких отношений не получится.

Она даже невинности лишилась ближе к концу третьего курса просто потому, что дальше откладывать было некуда, и так позорно затянула. К ней неожиданно проявил интерес однокурсник, который перевелся к ним из другого вуза. Никаких романов за время учебы у нее не случалось, и Василиса даже удивилась, чем смогла его привлечь. Видимо, сработал эффект «на новенького» – свои давно успели друг другу примелькаться и уже не воспринимались как потенциальные объекты симпатий.

Василиса не понимала, почему он выбрал ее. Может, потому, что она ни с кем близко не сдружилась и всегда держалась особняком, этим и притянула внимание. Он не особенно ее привлекал – просто льстило, что ему нравится именно она. Все признавали: парень умный и талантливый, а он искренне считал такой ее саму.

Они гуляли, вели бесконечные интеллектуальные разговоры, он ей с учебой помогал. Даже поцеловал первый раз, когда они сидели у нее дома и писали какой-то реферат. И мама в соседней комнате, ага. Очень романтично!

Могли бы еще долго гулять – он не проявлял инициативы и будто не ждал продолжения, – если бы однажды она сама не предложила поехать к нему. Парень, казалось, вовсе не удивился и не подал вида, что догадался, к чему это, но в итоге все сделал правильно. Она ничего не поняла и почти не почувствовала, даже не больно оказалось. Но галочка была поставлена.

Их отношения продлились до окончания института. Парень, похоже, всерьез влюбился в нее, а она лишь смущенно принимала его чувства. Надо же с кем-то встречаться! Близость по-прежнему не доставляла ей никаких особенных ощущений, хотя со временем он научился выжимать из нее ответные эмоции. Позже, когда она наконец влюбилась сама – понятное дело, не в него, – стоило большого труда расстаться. Но это уже совсем другая история…

С тех пор Василиса, конечно, приобрела некоторый позитивный опыт, но ей не хотелось, чтобы с Елисеем все свелось к простому «поставить галочку». А что для этого нужно сделать, не представляла. Для начала отключить постоянный самоконтроль, но это ей никогда не удавалось. Ну почти…