Текст книги "Философское время нуара – Quantum"

Гнетущее между слёз

– Гнетущей порой, закрывая итог

– Ты вышел за саблей – внутри,

– Ты ей, как солдат и мысли – намёк

– Всё холишь искусство, но нужное ли

– Иль правым мотивом – ты чище слезы,

– А риск своеволия прячет – восторг,

– В котором строптиво ты стал – на уме

– Солдатом прелюдии – в скромности мне.

– В зелёной канве по утратам – любви,

– Сквозь пальмы и грозы – одни впереди

– Ты шепчешь – «прощай», а фантом бытия

– Не знает твой мир иллюзорного – утра.

– Взбираясь под толщу мотива – ума

– Ты сам, на слонах – в этой форме нуара

– Страдаешь, что чёрствое поле – вины

– И веришь, что завтра мы будем – одни

– Идти, понимая нам верности – правду.

– Но правда ли там – под зелёной канвой

– Иль между стропил в иллюзорной – заре

– Внутри городов, покрывая твой мир,

– Что чудится больше, но сам не у дел

– И в каждой расщелине глаз – потому

– Ты ищешь укромное зарево – тени,

– Крадущейся жалости – плыть в океане

– Под тоннами слов избавления – ныне,

– Под чащей ведомой скульптуры – души,

– Чтоб стать ей нуарным ответом – и льдом,

– Чтоб думать сегодня, что пища твоя

– Не прошлое поле от сердца – мгновения,

– А слово из слёз иллюзорной – зари,

– Внутри, от которой мы стали – искать

– Себе – на влюблённой картине полёт

– И думать им также, как доблести лёд.

– Что снова в зелёной канве – от руин

– Не скажет тебе в удивлении – мило,

– Как стих ты под пальмой, не трогая слов

– Умильное тождество и ритме – оков,

– А только страдаешь под рок – бытия,

– Довлея и млея за спинами – боли

– Привычки сегодня жить только – его

– Кроплением зависти в страх – от того

– И жалить свободу у точной – зари,

– Где чёрные ливни внутри – не такие,

– Как думают птицы от этой – звезды

– Фантомного блага, спустившейся жизни.

– Они не узнают, кто прав – от тебя,

– А кто за зелёной канвой – ей ответил,

– Всё млея о свод океана – на плечи

– Искусственной маски, сникая в нутро

– От встречи Вселенной над гибелью – ран,

– От жалости смерти в прибитой – тоске,

– Что холит сегодня надежду – от стран

– Внутри современности жалкого – утра.

– Почти обогнув тот умильный – рассвет

– На дне океана, что жив или нет,

– Но чайки внутри от предела – стоят,

– И что – то в секундах о смысл – говорят,

– Что пали от личности слёз – по уму,

– Что снова не верят на стыд – в глубину,

– В которой глазами ты видел – полёт

– Гнетущего общества, словно бы – лёд.

Солнцем не стали умирать

– Если ты за смертью – не стремился,

– Думая – о точности близ мира,

– Если разум, словно бы влюбился

– В солнце черт иллюзии – за нами,

– Ты его опять сегодня – мучишь,

– Ты свободе думаешь – направить

– Лучшие черты, откуда будешь

– Словно отношением на грани —

– Этих лет свободы от предела

– Личной субъективности на жизни,

– Этой серой маски, словно тело

– Вжалось в оконечной форме – мысли

– И теперь над пропастью – не стало

– Волей отвечать в предсмертной – лжи,

– Но внутри на солнце нам – сбежало

– В преданности формы – вдаль себя.

– На пути тем солнцем – необычно

– Ты не чертишь на песке – от смысла

– Линии, в которых будто прочишь

– Формулу искусства жить – поныне,

– А потом сближаясь к мере – чуда —

– Ты опять не чувствуешь – предсмертный

– Зов тоски от власти этой – мудро,

– Звучный час от мудрости – всё думая,

– Будто солнце на песке, как чувство

– Льёт внутри пределы – мироздания,

– Чертит формы собранной – надежды,

– Где любовь от философской грани – ей,

– Что вода в иллюзии нам – первой

– Власти постоянства в цели – мира,

– Чтобы пить ей форму – символизма

– И тогда не падать в смерти – точно,

– Как звезда пророка в цели – строчкой,

– Как её характер в чудной прозе,

– Что внутри не извлекает день – свой,

– Что обличьем формы знать – не хочет,

– Будто праздник этой формы – ночью

– Нам ещё и боль в тоске – харизмы

– На глазах внутри песка – от смысла,

– Что считает по рукам – от смерти

– Только волю в символе – руин.

– Между снов прохожей им – картины

– Ты застыл в готической оправе,

– Ты внутри сужаешь день – критичный

– И прядёшь свой стержень нам – годами,

– А любовь внутри природной – маски

– Держит слово в эгоизме – силой,

– Держит слой таинственного – завтра

– И куёт свой полдень между – мира.

– Солнцем мы не стали там – играться,

– Тенью снов им думать, что прожили

– Эту вечность в надобности – смелой,

– Что внутри там суть – не окружили,

– А вода в черте песка, как листья

– Снова нам опала в смерти – ровной,

– Что глаза искусства в цели – жизни,

– Будто сами налегке ей – скромно

– Верят в том отмеченном – прощании,

– Что не стали умирать им – после,

– Только солнцем млели – в обещании

– Нам ещё внутри – по форме слова.

Понимающий фантом бытия

– Понимающий выдох фантома – ещё

– Не ложится на воздух – примет,

– Поднимая кручёное слово – под стон

– В похвале или в розыске, словно ответ

– Не устал современностью выше – идя

– Видеть личности странное – врозь,

– Видеть только картины на мысли – ещё,

– Как внутри непокорности – кость.

– И тогда под благое искусство – ума

– Ты напишешь свой миф – о нуар,

– О прелюдию точной фортуны – затем

– Видеть общество счёта – внутри от себя,

– Только чувствуя гнёт постоянной – игры

– От надежды фантома и млеющей – тьмы,

– По которой ты сам проходил – от судьбы

– И заметному качеству мира – редел,

– Что сегодня твой медный – предел.

– Он гордится фантомом, что части судьбы,

– Что глотающий кость – для наивной игры,

– Он желает на солнце и что – то поёт,

– От того, что не знает предела – полёта

– И потом, как по кругу над ним – имена

– И зовущее облако в рае – свободы,

– А потом на полёте им видишь – снега

– Утомлённой картины – о солнце.

– Этот мир, что движение общего – ты

– Не успел постоянством задеть и его

– Удивление тона в способности – плыть

– По глазам равномерной гордыни – ума.

– По фантому ты сам выбираешь – свои

– Покорённые тени, где слов – глубина,

– Только здесь завсегдатае в мысли – имён

– И глагол постоянной оценки – любви.

– Над желаемой точностью – выше огня,

– Словно город в пространстве иллюзии – я

– Вновь отстроил и вышло умом – в небеса

– Только белое истины в слове – прозрение,

– Я возьму это утро, что воет впотьмах

– И за грёзами риска, понимая свой страх,

– Разложив покорённый мотив – у руля

– Я сегодня добуду претензии – мира

– И свободное поле, что общее в нас

– Никогда не пребудет в фантоме – ума,

– Не затронет на воздухе слов – о порог

– Этот ветер заметной гордыни – ещё,

– А потом, как по городу в склепе – своём

– Я наивностью воли дышу – под огнём

– И стареющий возраст не знает, что я —

– Только дух современности – возле умов,

– Только слово потребное в честь – о себе

– Видеть снова фантом, ниспадающей лжи,

– Видеть честь в иллюзорной причине – на миг,

– А потом по утрате им душу – хранить

– И читать этот возраст о дым – бытия,

– И любить в нём такого, как личности я,

– Где не стал он фантомом, а только края

– Расправляет от тяжести ноши – на кость.

Для чувства подземельного устоя

– Для чувства лишь сегодня – отдохнул

– Или затронул мысли – пародийно,

– Что обществу на глаз – умом вздохнул

– И стал, что выше качества – судьбы,

– Когда она внушает солнцу – свет,

– Когда бежит внутри фантомной ниши

– По скользкой нам тропе, чтобы опять

– Упасть в той форме подземелья – вновь.

– Неясно мне ты жив или – опричник

– Над смелостью в забытой – пустоте,

– Не вижу я тебя, откуда – вышел

– Ты сам, в себе искавший свет – за зря

– Или внутри на тени прошлого – прожив

– Ему – свой день для строгого затишья,

– Что голосу в себе – не обольстив —

– Ты выше слов – в понурой песни дня.

– Что льётся между городов – к любви,

– Чтоб знал ты сей обыденности – глаз,

– В которой песне, на который раз

– Внутри ещё, как обществу над – крышей,

– Где день своей свободы – не отжил

– Ты сам себе, доказывая – пошлый,

– Отнюдь, работе внутреннего – зла

– Умом к сердцам – свой день неосторожный.

– Бежит для чувства – подземельный зов

– И прячет тень двоякой – пустоты,

– Как ночью в простоте своей – от слов

– Ты ходишь к сердцу, будто бы по людям

– И сам не знаешь, что сказать, увы, —

– Над прошлым той замеченной – надежды,

– Над сердцем вновь – не вылеченной в ней

– Свободы – прививать свой чувства зов.

– А может сам ты чернотой – ушедший

– В подземный склад потерянных – миров,

– Туда, где будит сон – дракона в мир

– И лишний глаз в свободе – замечает,

– Как были мы им только – невзначай

– В культуре слова – вымышленной топи,

– Как зло в болотной гордости – прощать

– Свой день убогой совести – под роль.

– Им снова путь продеть одной – моралью,

– Чтобы опять в нуарный полдень – закопать

– Свободу лишней каторги, чтоб спать

– В своих глазах открыто, будто модой.

– На той системе выживших – имён,

– Под слоем мук в опальной – белизне,

– Где ад торчит в приятии нам – дня

– И точит форму для Земли – от ветра —

– Над стойкой прозой в наледи – прощать

– Земное благородство, чтобы жить

– Ещё одной надеждой в сон – драконий

– Или ему от ужаса в том – помнить

– Размен для чувства подземелья – вспять.

– Разлив своих миров – над остановкой,

– В которой глаз тоски – мы отражаем

– И вечность в млечном поле – замечаем,

– Как гордый счёт от уровня – почёта,

– Но он в тебе не мука в тон – от мысли,

– Он только рост тщеславия – за днём,

– Откуда вечность схожей мысли – в нём

– Ты видишь днём, а может ночью – чаяния.

– Всё думая, что тот дракон – непрост

– Или остался слову выжимкой – храня

– Сегодня – в подземелье для меня,

– Но только в черноте своей – напрасно.

Внутри времени – гроб

– Внутри меня не гроб – в не тайком

– Ты носишь символизма – рукоять,

– Ты думаешь о форме, чтобы вспять

– Снести свои года – над этой ношей

– И трогает тупая боль – внутри

– Ещё одно лицо, что видит гроб,

– Ещё законный мир, что идеал

– Над мысленной работой – убегать

– Туда, где нет от гроба – берегов,

– Туда, где пала страху – символизма

– Ещё немая рукоять от – глаз

– И стало вновь темно, в который раз

– Ей думать на гробах, что повезло

– Или остался дух Вселенной – по годам —

– Не меркнущей харизмой, чтобы жить

– Ещё одной помеченной, как прежде

– Свободой в дух, чтоб этим обвести

– Свой дым тоски о должное – опять,

– О том, что человеку нет – о жизни

– Мечты – в свободе прошлого вести,

– Или мечтая вызнать лирику – о гроб,

– В него сегодня думая – попасть,

– Как редкий монолог культуры – страсти

– Над низменной фортуной – о любовь.

– Но этот квант о символизмы – тьмы

– Не ищет рок преданием – о жизнь,

– Не строит гроб подавленного – врозь,

– А только дышит пользой – за тобой,

– Когда уже темно и стало – мысли

– Там прибегать в начало – от того —

– Ещё умом не пройденное – в жизни,

– Ещё свободой прошлое – за смысл.

– Ты сам внутри открыл и этот – гроб,

– Ты выше чести, думая о – скорбь,

– Но время тешит символизма – грань

– О рукоять, что холит смерти – врозь

– Твою модель искусства – познавать

– Свободу этой пошлости – назло,

– Как времени черту, что было сложно

– Ей внутренне вести свой ветер – вдаль,

– А после смерти, расставаясь – жить

– Ещё в гробу – от утолённой ниши,

– Когда идёт в дождях примета – врозь

– И падает от смелости – на нижний

– Куплет – внутри строения им вскользь

– Или обычной ношей каверзы – ума,

– Тогда ли в привидении – насквозь

– Нам думая, чтоб гроб ничейный – тот

– Остался между вымыслом – от нот

– И сам парил в строении – надежды,

– Угадывая мелкий страх – наедине,

– Когда идёт прелюдия к войне

– И самый долгий шум тоски – немеет

– Внутри тебя он чёрный свет – ведёт,

– Что сам тоску от вымысла – согреет

– Или природу фарса сном – преподнесёт.

– Он быстр над этим городом – вокруг,

– Он тянет предысторию, как муку,

– Но жадный вихрь приметы – на тебе

– Уводит гроб растерянный, как стиль

– И между прошлым – смелое нутро

– Не водит вопль рождения – тревожно,

– А только горю хнычет и – поёт

– Твой чёрный гроб – на времени судьбы.

– Им чёрные края залиты нам – наедине,

– А время точит мыслимый – сквозь век,

– Потерянный апломб, что видит сны

– И редкий сувенир от пользы – слов,

– Но стих читая в прошлом – не готов

– Ты стать тем фарсом мира – над покоем,

– А только держишь гроб – себе назло,

– Как время нам – над символом строки.

Чёрной близостью брезгливого

– Чёрной близостью не спит

– Твой отшельник за чертой,

– Новой логикой он – помнит

– Свой застывший ветер – слов,

– Как единожды от смерти

– Вышел в мир – поговорить

– И одна культура – в нём

– Стала нам – небытием,

– Стала верить, что отныне

– Ты отшельник в скол – тоски,

– Что брезгливо видишь – время

– Над расспросом между – лет

– И стоишь, как бы качаясь

– Между тленной формой – зол,

– Но внутри ты сам – отживший,

– В черноте своей – приживший

– Формы сердца – злой надзор.

– Чёрной близостью не давит

– Век культуры в этой ране,

– Внутрь тоски ему – не нужен

– Твой отшельник, как судьба,

– Над застенчивой прислугой

– Держит форму между – нами —

– Этот стиль приметы – сложной

– Над брезгливостью, что гложет

– Мир сегодня, будто свой.

– Чёрной близостью не помнит

– Он природу в страхе – слов,

– За собой черты уводит

– Лишь на счастье степи – мира

– И под каждой холкой – чуда,

– Что восторг ему – нетленный

– Он внутри внушению – словно

– Дух тоски, но современный,

– Страх особенности в людях —

– Быть итогом в смерти – лично,

– Быть скульптурой между – судеб

– И таить свой чёрный – в притче

– Эталон, где нет от смерти

– Вольной каторги, но судит

– Твой вопрос, он этим будет,

– Как восторг в примете – личной.

– Ты брезгливостью не пишешь,

– Не на чёрной форме – слышишь

– Звук пародии от склочной

– Формы страха нам – барочной,

– Новой жизни по нетленной

– Горю призванной – остаться —

– Мысли стройной, словно грация

– Над последней ношей – мира.

– Выше слёз в небытие – ты,

– Выше стойкой формы – в каждом,

– Кто свою мораль не видит,

– Кто укажет сердцу рану

– Над итогом строчки – павшей,

– Над войной ей быть – над словом

– В непригодности – опавшей,

– Словно листья в цвете моды,

– Словно сам ты в жар – уходишь

– И брезгливостью не слышишь,

– Как внутри на повороте —

– Твой остался призрак – в сыщике,

– Он стоит и между – словом,

– Что – то выше понимает,

– Он внутри один лишь – знает

– Время – в той брезгливой истине.

– Ей садясь на смерть, разинув

– Вечный мир от страха – вытянув,

– Ей в глаза то чувство – сдвинув,

– Словно сам ты был – отмеченный

– И твои глаза не знали,

– Что по чёрной воле притчи – ты

– Тот брезгливый ветер – в стае

– Риска стать ещё и – встреченным.

Минута в порождении глаз

– Ещё одно мгновение – себе

– И ты вопросом осуждаешь – день,

– Ещё минута в почерке – ума

– И прошлое не стало – откровением,

– А сам ты пользу носишь – по уму

– И каждый час играешь – былину,

– Как пыль внутри собравшейся – её

– Надежды – думать о мгновении.

– Сегодня породил причину зла,

– А смысл в твоей идиллии – не прост,

– Не носит шёлк уюта и тоски,

– Но вышит равнозначностью – в себе.

– Им точно вылит лабиринт – из звёзд

– И прочный верх цинизма – для любви

– Уже не знает в мире – потому,

– Что ты – минута в прошлом расстоянии.

– На этом бытие схватила – нить

– Историю внутри, где будешь жить

– Её свободой – точно у огня

– Или внутри мечтать – не узнавая день.

– Он точно глаз на высохшем – раю,

– Он должен – смерти говорить «прощай»,

– А нам внутри увиливать – в ещё

– Свободой не обидчивом – родстве.

– Внутри – одно мгновение из звёзд

– И ты им – будто пафос у огня —

– Внутри приметы – говоришь «давай»

– И шепчешь слову милое – сегодня.

– Но твой внутри обидчивый – актёр

– Не то, чтобы понять себя – не мог,

– Он просто думал мысли – за себя

– И вылил слову диалект, как дождь.

– А солнце мира помнило – тебя

– И шло в глазах за этим, отродясь,

– Что высший слов оценщик и – твоё

– Искусство – на минуте ждать его.

– Чтоб видеть этот смысл – наедине

– И гордый парадокс – сегодня миру,

– Чтоб помнить свет очей твоей – игры

– И довод, будто сам себе – не стал

– Ты вечностью в глазах – обременять

– Внутри любви – актёра и мечту,

– Внутри такой же глупостью – ещё,

– Как этот сон мгновения – за правду.

– Где сам ты выше идеалов – грёз,

– Где ходят по Неве остатком – сил

– Твоей внутри придирки, чтобы врозь

– Ты сам внимал оценщику – в любви

– А роскошь по глазам катила – кровь

– И медленное время нам – на соль,

– Что в ране нет истока в этой – тьме,

– А только волки воют – над Невой

– И месяц, будто в бликах – неземной

– Не спит, а просто пропадает – сплошь

– Простора вечной формы, где пройдёшь

– Свой стиль анахронизма – до угла.

– И будешь там, умеючи – играть

– На тонкой перекладине – о дрожь,

– На выемке любви, откуда я

– Всё вижу подлый номер, словно грош

– Над формой объективности – твоей,

– Где звук Невы не видит – этот день,

– А только глаз спадает – на любви,

– Ещё внутри не выученной – песни.

– Он будто бы застыл – наедине

– И точит слой мгновения – в вине,

– Как пошлости актёр – себе назло,

– Где ветры долго смотрят – по углу,

– И что – то злом пропитано – давно

– На мёртвой форме падали – вокруг,

– Но ты его не знаешь, словно друг

– И тёмный ветер страха – впереди.

Твой фатум был никем

– Твой фатум был – внутри,

– Как опыт между слов, увы,

– Как сон рассказа – вдоль его

– Уложенной нам – в воздух тьмы,

– Дороги к счастью лет – вполне,

– Чтоб говорить – опять по ней

– И форму слов тащить – наедине.

– Горит там твой – фитиль

– И личности черта – одна,

– Дымит примета – возле сна,

– А ты внутри, как серый полдень

– Стремился ждать ещё – вопрос

– Над страшной небылью – внутри,

– Стремился выжить, чтобы просто

– Там стало вдоволь и – потере.

– Но фатум твой, как ночи явь,

– Как блик увесистой – любви,

– Что грезит в собственных руках

– И здесь мешает быть – потерей

– Над формой в тысячах – людей,

– Над ожиданием у встречи,

– Что знак фатальности – внутри,

– Где не был ты ещё – как ворон.

– Не падал в крепкий формы – путь,

– В дупло манеры, словно ветер,

– Не ждал излишнее – в глазах,

– А просто будоражил – кровь,

– Что лично встарь ещё – поверит,

– Как злой манере ты – у встречи

– Не ноешь, будто бы предание,

– Не воплем смерти – бережёшь

– Свои мечты, свои лишь – тяги —

– Быть вороном и в этом – вечере

– Хранить свой фатум – о предел

– Иллюзий мира – между нас.

– Он слышно сам не падал – вниз,

– В дупло придирок между – встречей

– И стал никем – наоборот,

– Чтоб людям выше быть – в уме.

– Но сложной дверью – не задел

– Он славный путь – себе на вечность,

– Внутри храня могилы – сам

– И страшный уровень – тревог,

– Где серый полдень – не поддел

– Ему – противное от встречи,

– Но стал никем, как эта явь

– Внутри уложенная в срок.

– К тому мотиву подле снов,

– К той вечности, откуда ворон

– Старел и был ничьей – игрой,

– Но праву сам не передал

– Свой смерти день и точность мира,

– Где выше звёзд один – умам

– Он там летает в призме – глаз,

– А ночью ходит по восторгу

– И серый прячет свет – внутри.

– Он был в любви не мил, но дорог

– И страхом смерти – впереди,

– Но старый плут и весь – ничей

– Внутри страдания – быть миром,

– Он будто падал в склепный век

– И отгонял свой вечный день,

– Что думал им на жажду – слова,

– Чтоб говорить ничейный – смех,

– А чернотой внутри – не видеть

– Пустынный оборотень – черт,

– В себе нетленно между снов,

– Внутри конечной формы поезда,

– Где серый вопль культуры – прост,

– Но сам в любви сегодня – холост.

– Сказать бы смерти этой – мне,

– Что ворон в путь садится – просто,

– Сказать бы вычеркнутой – тьме,

– Где он идёт и небо – в том,

– Как звук ничейной простоты,

– Когда ты в нём, как опыт грустный

– И век придирок от – людей

– Под фатум медленной – мечты

– Садишься в тот приметы – поезд

– И ночью слова – ты никто,

– А воздух мира был – не повод,

– А просто вихрь тоски – его.

Для зеркала зрительной души

– Два начала, как реки в пути,

– Два источника в поле – развалин

– Между вечностью в том – обойти

– Здесь не могут обилие слов,

– В век бы этому праву – взойти,

– Чтобы думать о той – аллегории,

– Чтобы выше и выше – почти

– Нам свободу здесь прошлым – его

– Всё понять, чтоб потом – перейти.

– На другое, на два расстояния

– Через личности схожий – мотив,

– Над свободой по ней – однозначного,

– Чтоб выше твой ветер – парил,

– Словно в зеркале том – обозначено

– Это поле ничейного ритма,

– Словно там оно будет – назначено,

– Чтобы видеть свой час – впереди.

– Два начала из мерки – на точности,

– Два причала от слов – секунданта

– Точно верные почерку – доблести

– Нам не могут отнять – этот рай

– И сегодня бегут по конечному

– Алгоритму – в своё бессознание,

– Чтобы верить внутри – на конечности,

– Где постигли они – зеркалами —

– Словно долю – плохую от верности

– Притчу слова и этим – поверив

– На ладони одной, чтобы мерному

– Полю дать – этот ужас Вселенной.

– Эту гладь ты не видишь, а доводом,

– Как у зрения в памяти – просишь —

– Эту форму внутри иллюзорную,

– На которой ты вольностью – носишь

– Только нам – обещания быть уму

– Славной почерку ветра – харизмой,

– Только встарь обижать на его – глазах

– Эту вечную линию – призрака.

– Чтобы душу свою понимать – уму

– И внутри на зеркальной – причине

– Видеть точные возраста – нам ему

– Отношения – в созданной глине.

– Этой формой забыт и почти – уму

– Ты не носишь предание – в совести,

– На глазах открываешь ещё – печаль,

– Словно зрительной форме – страдаешь

– И частицу своей идеалам – тьмы —

– Ты не носишь внутри – на предании,

– Ты в глазах, как и два бытия – внутри

– Только страху имеешь – черты.

– Не бывает тебе зеркалам – ума

– Две печали иль вечности – также

– Две обычной фортуны и смерти – две,

– Чтобы жить одинаковой – мудростью.

– Две иллюзии формы – почти у ног

– Обоюдно внутри растянулись

– И за этой приметой ты – видишь сам,

– Что в глазах обещания – им ещё

– Ты – внутри расстояние знаешь.

– Эта зрительной формы – душа и роль,

– Что оценка культуры – в ритме,

– Что итог состояния видеть – ей

– Человека – под ветром или

– Две печальности, гордо сложив – уму

– Почитать иллюзорные – вехи,

– Что проложишь сам и его глазам

– Ты ещё в идеальности – веки

– И идиллия форм зазеркалья – слов,

– Словно выше тоски – у встречи

– Над печальностью сна и игры – веков,

– Над обрывком сюжета любить – ему

– Поколение формы ответа – уму.