Текст книги "Дело «Плюх!»"

Вы ведь найдёте нашу решку?

Неожиданно прямо за её спиной зашуршал камыш. Флопсон вздрогнула и обернулась. И с удивлением поняла, что шуршит вовсе не камыш. Перед ней, вытянувшись вверх, неподвижно стояла крупная птица на длиннющих ногах. Её тёмно-серое в крапинку оперенье почти сливалось с кустами.

– Ох! – воскликнула она, неловко переминаясь с ноги на ногу. – Звериная полиция! Нам просто необходима ваша помощь!

– Разумеется! – с восторгом воскликнула Флопсон и напустила на себя важный вид. – Чем мы можем вам помочь?

– Устроить взбучку нашему отпрыску! – отчаянно откликнулась птица.

Полицейские с удивлением переглянулись. А Фридолин озадаченно нахмурил лоб. Что всё это значит?

Подоспевший выдра-папа торопливо прояснил ситуацию. Он рассказал, что в этих зарослях камыша гнездятся выпи. Целое семейство. Мама, папа и их детёныш.

Мама-выпь кивнула и в подтверждение осторожно раздвинула камыши, показав растерянным полицейским огромное гнездо. В нём сидел пушистый клубочек, который при ближайшем рассмотрении оказался птенцом.

– Нет! – жалобно голосил он. – Я не хочу переезжать! Никуда и ни за что!

– Но, малыш! – папа-выпь отчаянно пытался утихомирить разбушевавшегося птенца. – Сам подумай! Речка же высохла!

Флопсон отметила про себя, что папа-выпь был ещё крупнее своей супруги. «Как же так, неужели они вдвоём не в силах справиться с этим жалким комочком перьев?» – изумлённо подумала она.

– Но тут мой дом! – упрямо настаивал птенец.

– Твой дом, увы, высох, – вмешалась Майли.

– Ничего не хочу знать! – сварливо отозвался малыш и демонстративно засунул клюв под крыло.

Флопсон вздохнула. Она чувствовала, что силой и жёсткостью тут мало чего добьёшься. К этому строптивому пушистику нужен какой-то другой подход. Она задумалась. И тут её осенило.

– По крайней мере, ты знаешь, где твой дом, – Флопсон подошла к гнезду и аккуратно присела на краешек. – А я вот даже не знаю, откуда я родом и где родилась. – Она тяжело вздохнула.

Птенец высунул голову из-под крыла и с изумлением уставился на панду.

– Ну, одно я могу сказать наверняка – ты не здешняя! – бесцеремонно отрезал он.

Флопсон задели эти слова. Ей стало обидно почти до слёз. Ты не здешняя! Слишком уж часто она это слышала с тех пор, как сбежала из тёплой квартиры фрау Плюмпух, приняв смелое решение жить в огромном городе.

– И с чего ты взял, что я не здешняя? – процедила она, отчаянно пытаясь скрыть раздражение в голосе.

– С того, как ты выглядишь, – безапелляционно ответил птенец.

– И всё же я здешняя, – возмущённо возразила Флопсон. – Я это знаю точно! Только не помню, где родилась.

– А твои родители? – Птенчик ошарашенно уставился на неё. – Что с ними? Разве они не рассказывали тебе, где ты родилась?

Флопсон лишь молча подёрнула плечами. Что она могла на это ответить? Ведь она не помнила своих родителей. Их разлучили едва ли не сразу же после её рождения.

– Во всяком случае, это счастье – знать, где твой родной дом, – вздохнула она. Потом пристально посмотрела на птенца: – И я тебя очень хорошо понимаю. Я бы тоже не хотела покидать родное гнездо.

– Вот! – с ликующим видом воскликнул малыш. – И я не желаю уходить отсюда! Я хочу остаться тут! Хочу плескаться в чистой прохладной водичке! Хочу, чтобы наша речка вернулась!

– Так и мы не хотим уходить! – воскликнул папа-выпь. – Но ведь ты же сам видишь, что тут больше нет свежей, прохладной воды…

– Мне всё равно, – упрямо буркнул птенец.

– Перестань изображать из себя крутого парня! – мама-выпь раздражённо всплеснула крыльями.

– А я и есть крутой! – малыш нагло посмотрел на неё.

– А ну-ка поднял задницу и пошёл, куда тебе сказано! Ишь, крутой нашёлся! Надоело! – у папы-выпи явно иссякло терпение.

– Ха! – невозмутимо отозвался птенец. – У меня нет, как ты выражаешься, задницы. Я птица.

– Хватит пререкаться. – Мама-выпь устало опустила голову. – Нам всё равно придётся искать новый дом.

– Вот вы и ищите, если хотите. – Птенец демонстративно устроился поудобнее в гнезде. – А я остаюсь тут. Баста.

Мама-выпь с мольбой поглядела на Флопсон. Ну и как вести себя с таким упрямым, невоспитанным ребёнком? М-да, тяжёлый случай. Флопсон задумалась.

Неожиданно Джек шагнул вперёд.

– Послушай, парень. – Он хитро посмотрел на пушистый комочек. – А ты знаешь, что такое лупа?

– Не-а. – Глаза птенца округлились, от неожиданности он явно растерялся.

– А, понятно. Жаль, – разочарованно вздохнул Джек, незаметно подмигнув Флопсон. – Лупа – эта такая супермегакрутая вещь! Для самых супермегакрутых парней. Я думал, ты в курсе. – Он снова делано вздохнул, а потом небрежно добавил: – К слову сказать, у меня в рюкзаке есть лупа.

Услышав это, птенец вмиг выскочил из гнезда и, неуклюже переваливаясь из стороны в сторону, пошлёпал к Джеку. Тот с невозмутимым видом открыл рюкзак, достал лупу и показал её малышу.

Флопсон бросила изумлённый взгляд на Майли. Та захихикала.

– Ну да! А что тебя удивляет? – едва слышно прошептала она. – Кто, как не Джек, лучше всех знает, как вести себя с упрямыми и строптивыми?

Тут уже и Флопсон не могла удержаться от смеха. Да уж, Майли права. Джек вынужден жить с таким зверьком всю свою жизнь. Ведь этот зверёк не кто иной, как он сам.

Пока они смеялись, Джек с птенцом не теряли времени даром. Оба принялись тщательно обследовать и осматривать высохшее песчаное дно. Но ничего необычного им обнаружить не удалось. Даже с лупой.

– Так где же эта чёртова речка? – хмыкнул Джек, задумчиво потирая переносицу. – Куда она могла деться?

– Мы этого не знаем! – Выдра-папа развёл лапами. – Если бы знали, разве обратились бы в звериную полицию?

– Но вы должны это знать! – настаивал Джек. – Вы просто обязаны знать! Вы же свидетели!

Все выдры усиленно замотали головами.

– Мы не знаем, как это произошло. Просто вода с каждым днём всё убывала и убывала, – горестно воскликнул Третий.

– И решка штановилашь вшё меньше и меньше! – подхватил Второй.

– А потом: плямп! – и нет её! – всхлипнул Первый.

Ладно. По-видимому, эти милые зверюшки действительно ничего не знали. Как и семейство выпей и тритонов, которых как раз опрашивала Майли. Флопсон задумчиво пожевала нижнюю губу и огляделась. Других свидетелей у них, к сожалению, не было.

– Но где же остальные животные? – Она растерянно пнула лапкой маленький камушек.

– Уплыли! – подал голос тритон.

– Или убежали! – добавил выдра-папа.

– Или же улетели! – вмешалась мама-выпь.

– Но нам всем сейчас так гру-у-у-ушно! – расплакался Второй.

– Мы так тоскуем! – Третий тоже залился слезами.

– Да! Мы тошкуем по нашему родному дому! – не отставая от братьев, заголосил Первый.

Фридолин задумчиво почесал затылок.

– Ох, ох, – пробасил он. – Всё это действительно очень странно. Куда же она могла деться-то, ваша речка? Ничего не понимаю.

В воздухе воцарилось напряжённое молчание. Внезапно Флопсон почувствовала, как кто-то дёргает её за лапу. Она посмотрела вниз. Возле неё стоял Первый и с мольбой глядел ей в глаза.

– Вы ведь найдёте нашу решку? – прошептал он.

Все звери с надеждой уставились на неё.

– И как, по-вашему, мы должны найти её? – Панда растерянно развела лапами. – Как? Когда мы даже не знаем, что именно произошло.

– Но ведь вы можете это выяснить! – Третий решительно подошёл к ней и взял за лапу. – Вы же звериная полиция, не так ли? Кто, как не вы, может распутать это сложное дело?

– Вы же шамые-шамые лушшие! – с воодушевлением подхватил Первый, у которого уже успели высохнуть слёзы.

– Да! – добавил птенец и помахал лупой, которую ему скрепя сердце доверил Джек. – Вы самые супермегакрутые!

Полицейские переглянулись. Майли покачала головой.

– Мы не можем ничего обещать, – тихо, но твёрдо произнесла она. – Ведь мы не знаем, сможем ли выполнить это обещание. Если не сможем, то все речные обитатели будут разочарованы. А этого ни в коем случае нельзя допустить.

Джек с Флопсон кивнули. И только Фридолин бодро возразил:

– Но ведь ничто не мешает нам хотя бы попробовать, да? – Он улыбнулся. – Ну не может это быть так уж сложно! Подумаешь, найти какую-то речку! Попытка не пытка!

– Фридолин! – Флопсон в отчаянии схватилась за голову. – Мы говорим не о каком-то там потерянном ключе! И даже не о похищенном домашнем питомце! Мы говорим об огромной РЕКЕ! Неужели ты не видишь разницы?

Пони невозмутимо сорвал травинку и засунул себе в рот метёлкой наружу.

– Но ведь у тебя всегда есть какие-то идеи в запасе, шеф! – с благодушной улыбкой заметил он. – Так почему бы не попробовать? А вдруг выгорит?

И вновь воцарилась полная тишина. Флопсон колебалась. Звери позади неё молчали. Но маленькая панда нутром чувствовала, с какой надеждой они смотрят на неё, ожидая ответа. Больше всего на свете ей сейчас хотелось уверить их, что она непременно найдёт речку! Но она знала, что это нереально. Поэтому Флопсон решила уйти от прямого ответа. Она деловито кивнула на вёдра со спасёнными животными и скомандовала:

– В первую очередь мы должны позаботиться о них. Необходимо перенести их в надёжное место.

Выдра-папа кивнул.

– Там, неподалёку, есть одна лужа. – Он указал лапой вверх по течению бывшей реки.

– Есть одна лужа? – насмешливо передразнила его Майли. – Ну уж нет! С таким же успехом мы можем оставить всех и тут. Какой смысл переносить их из лужи в лужу?

– Но та лужа очень большая! – пояснил выдра-папа. – Огромная!

– Эта огромная лужа дурашкая! – недовольно скривился Первый.

– И даже ошень дурашкая! – Второй сморщил нос.

– Да! – поддержал братьев Третий. – Эта огромная лужа ну просто супермегадурацкая!

– Ага, – задумчиво протянула Флопсон. Она сгорала от любопытства: что же это за огромная дурацкая лужа, которая скрывается вверх по течению высохшей реки…

Кто-то тут говорил о макаронах?

Полицейские водрузили полные спасённых животных вёдра на спину своему специалисту по спасательным операциям и медленно двинулись в сторону огромной лужи. Тритоны и выдры шли впереди, показывая полицейским путь. А позади всех гордо вышагивали выпи, таща за собой несколько веток, выдранных из родного гнезда. Видимо, как память о счастливом, безмятежном времени.

Вдруг ни с того ни с сего пони резко остановился.

– Что случилось? – встревожилась Флопсон.

– Я хочу есть! – заявил Фридолин. – Между прочим, сегодня утром кое-кто обещал мне вкусный завтрак. И что? Полдня прошло, а воз и ныне там! Мой желудок протестует против такого обращения! – Он демонстративно скорчил страдальческую мину.

– Пони, ну-ка давай соберись! – Джек ободряюще хлопнул приятеля по крупу.

Тот одарил хомяка презрительным взглядом.

– Похоже, ты не понимаешь, – раздражённо фыркнул он. – Когда я голоден, я не могу собраться!

– Но нам в первую очередь надо спасти животных! – Флопсон с мольбой посмотрела на Фридолина. – А потом мы поищем что-нибудь поесть, договорились?

Но всё было без толку. Никакие уговоры, никакие увещевания на Фридолина не действовали. Когда спасатель голоден как волк – точнее как пони, – тут уже не поможет ничего, кроме ЕДЫ!

Майли подлетела к выдре-папе.

– Слушай, – тихо спросила она. – Там, куда мы направляемся, есть хоть что-то съедобное? У этой лужи, я имею в виду? Мы сможем там накормить нашего пони?

Выдра-папа смущённо развел лапами:

– Я не знаю. Разве что можно попытаться выпросить что-нибудь у Тортеллини. Может, он согласится…

Тортеллини? Флопсон растерянно поскребла в затылке. Это слово она уже слышала, когда жила у фрау Плюмпух. Та несколько раз готовила тортеллини на ужин.

– Тортеллини? – переспросила она. – Ты не ошибся? Это ведь что-то типа маленьких макарон с начинкой, так?

Фридолин мгновенно встрепенулся. Вскинув голову, он с восторгом уставился на панду.

– Макароны? – заржал он. – Кто-то тут сказал «макароны»? Ах! Какой же сегодня за-ме-ча-тельный день! Я уже чувствую этот неповторимый аромат! Макарончики, любимые мои, ждите! Фридолин уже идёт к вам!

И не успела Флопсон и рта раскрыть, как пони сорвался с места и стремительным галопом помчался вперёд. Не прошло и нескольких секунд, как он скрылся за очередным изгибом речки.

Бедная панда лишь покачала головой. Хотя даже если бы она и успела что-то возразить, он вряд ли бы её услышал. Когда дело касалось макарон, пони был слеп и глух ко всему остальному.

Полицейские, выдры и тритоны бросились за Фридолином. Они неслись по высохшему дну Анемоновой речки так стремительно, как только могли.

– Стой! – в конце концов, задыхаясь, отчаянно заорал выдра-папа. – Тортеллини – это вовсе не макароны!

Фридолин мгновенно затормозил. Да так резко, что вёдра едва не свалились с его спины.

– То есть как не макароны? – с ужасом воскликнул он. – Вы меня обманули? – Хмурое, обиженное выражение совершенно не вязалось с обычно добродушной мордочкой Фридолина. Пони рассердился не на шутку. Он принялся лихорадочно запихивать в рот ярко-жёлтые лютики. По-видимому, чтобы пережить такое горькое разочарование и хоть немного успокоиться.

Глядя на него, Флопсон тоже почувствовала зверский голод. У неё громко заурчало в животе. Она бросила смущённый взгляд на остальных, – ведь как-никак она шеф звериной полиции, и ей не подобает жаловаться по пустякам! – но её ожидало облегчение. Похоже, её друзья чувствовали себя так же. Майли выковыривала из земли семечки и червячков. А Джек уже вовсю был занят собиранием съедобных корешков и цветов. Через пару минут раздалось аппетитное хрумканье, от которого у Флопсон потекли слюнки. Джек, на секунду оторвавшись от еды, поднял голову.

– Держи! – Он протянул панде корешок.

Она с благодарностью посмотрела на него и, не теряя времени, принялась за угощение.

– Тортеллини – это очень скользкий тип, – тревожно предупредил выдра-папа. – Настоящий мошенник. Ему принадлежит та огромная лужа, куда мы сейчас направляемся. Ему и его банде.

О! Флопсон вмиг навострила ушки. Она даже на секунду забыла о своём зверском голоде.

– Банда? Мошенники? – взволнованно переспросила она, чувствуя, как учащённо забилось её сердечко. – Тогда очень даже кстати, что туда направляется наряд звериной полиции!

– Он ошень гадкий! – пискляво воскликнул Первый.

– И он вшегда ругаешша! – подхватил Второй.

– Мы все его ужасно-ужасно боимся, – подытожил Третий.

– Ругаться вообще-то запрещено, – важно заметил Джек, дожевав последний бутон.

Заморив червячка, полицейские продолжили путь. Флопсон погрузилась в глубокие раздумья – ведь ей предстояла встреча с настоящим бандитом.

– Вы только посмотрите на это! – неожиданно над её головой раздался звонкий голосок Майли. – Посмотрите на небо!

Флопсон задрала голову и обомлела. От восторга у неё перехватило дыхание. Над её головой развернулось настоящее театральное представление. Или цирковое. Но в любом случае представление. В воздухе порхали стайки бабочек. И не просто так, они играли с Майли! Они носились вокруг неё, создавая в воздухе различные формы, круги, длинные линии и даже узоры! Это выглядело как настоящее волшебство.

Не в силах оторвать глаз от этого великолепия, Флопсон всё смотрела и смотрела на небо.

Она ведь впервые видела бабочек! Прежде, когда она ещё жила у фрау Плюмпух, ей несколько раз доводилось видеть их по телевизору, в каких-то передачах о животных. Но живьём – никогда. Панда даже представить себе не могла, насколько они чудесные! Такие красивые, изящные, нежные. А эти хрупкие, трепещущие крылышки, издававшие нежный, едва слышный шелест! Флопсон аж задохнулась от восхищения. Эти создания были похожи на сказочных фей…

Майли тоже явно наслаждалась происходящим. Звонко смеясь, она резво носилась взад-вперёд, а шелестящее облако неукоснительно следовало за ней, рисуя в воздухе причудливые орнаменты.

Один смелый мотылёк отделился от стаи и уселся Флопсон прямо на нос. Затаив дыхание и боясь пошевелиться, она пристально разглядывала это маленькое чудо. У мотылька были мерцающие золотисто-бежевые крылышки, которые прямо посередине украшало ярко-голубое пятнышко. «Может, эта бабочка хочет мне что-то сказать?» – промелькнуло у Флопсон в голове. Она навострила ушки и прислушалась. Но ей ничего не удалось расслышать. Ни тихого писка, ни малейшего шороха, ни даже крошечного шелеста.

Внезапно, как по мановению волшебной палочки, вся стайка преобразилась в овал и стремительно полетела прочь. А выбившаяся из сил, но сияющая, как начищенный пятак, Майли приземлилась рядом с Флопсон. Дыхание её сбилось, и она пыталась отдышаться.

– Слушай, это было потрясающе! – воскликнула Флопсон. Сейчас она чувствовала себя такой счастливой. И неудивительно! Увидеть настоящих бабочек, да ещё и прикоснуться к ним, пусть даже носом – разве это не счастье?

Майли задумчиво посмотрела на неё и почему-то вздохнула. Радость Флопсон несколько угасла.

– Да, конечно, – голос лазоревки звучал на удивление серьёзно, даже озабоченно. – Это невероятно красивое зрелище. Но, честно говоря, всё это крайне странно. Бабочки обычно не играют с птицами…

– Может, ты им просто понравилась? – неуверенно улыбаясь, предположила Флопсон. Она отчаянно искала хоть какое-то простое объяснение тому, что только что произошло. Маленькой панде так не хотелось думать о плохом! Но тревога Майли передалась и ей.

Выдра-папа сокрушённо цокнул языком.

– Вот в чём дело, – он указал лапой на лужайку возле речки. – Что с тех пор, как речка начала иссыхать, бабочки ужасно боятся за свои коконы. Ведь их коконы висят на цветах. А тем сейчас так не хватает влаги – они постепенно высыхают! – Зверёк отчаянно всплеснул лапами. – И что самое ужасное – бабочки не могут перенести свои коконы в надёжное место, они крепко-накрепко привязаны к цветам.

– Вот незадача! – расстроенно пробасил Фридолин.

– Бедненькие! – воскликнула Флопсон, чуть не плача от жалости, и тут же принялась размышлять, как помочь попавшим в беду бабочкам.

Чем дальше они продвигались, тем влажнее становилась земля под ногами. Вернее, под лапами. Почва постепенно превращалась в липкую, скользкую, болотистую слякоть.

Опять эта мокрая-премокрая вода! Флопсон это очень не нравилось. Она, конечно, храбрилась, но всё равно старалась как можно реже касаться лапами земли. Маленькая панда осторожно перепрыгивала с камня на камень, подобно канатоходцу балансировала на высохших корягах и отчаянно цеплялась за ветви плакучих ив, растущих вдоль берега.

– Што это ш тобой? – позади неё раздался изумлённый голос.

Флопсон обернулась. Её встретил ошарашенный взгляд Первого. По-видимому, он уже какое-то время наблюдал за ней. Да и не только он. Все, включая её коллег, изумлённо смотрели, не понимая, что за цирк она тут устроила.

Маленькая панда смутилась. Чёрт возьми, нельзя же так подставляться! В конце концов, она должна выглядеть смелым, неустрашимым полицейским, а не каким-то там боязливым, изнеженным клеточным животным, которое впадает в панику от одного вида чуточку мокрой и грязной земли.

Ну уж нет! Не дождётесь! Она справится со своим страхом! Флопсон собрала в кулак всё своё мужество и одарила зверей самой сияющей улыбкой, на какую только была способна.

– Я просто решила немножко потанцевать! – звонко объявила она, беззаботно махнув лапой.

Похоже, её маленькая ложь сработала. Выдрята тут же подскочили к ней и радостно загалдели.

– Я тоже потанцую! – с жаром выпалил Первый и запрыгнул на большой круглый камень.

– Жамешательная идея! – радостно подхватил Второй, приплясывая от восторга.

– И я! И я! – выдра-папа с воодушевлением кинулся за своими малышами. Но не успел он запрыгнуть на толстую корягу, как внезапно осёкся и замер. Улыбка вмиг сошла с его мордочки – он снова стал серьёзным и печальным.

Что случилось? Флопсон недоуменно уставилась на него.

– Мы пришли, – пробормотал выдра-папа и вытянул лапу в сторону.

Флопсон поглядела туда, куда он показывал. И действительно, неподалёку раскинулась огромная, продолговатой формы лужа. Видимо, дно в этом месте было настолько глубоким, что тут сохранились остатки грунтовой воды. Причём её было так много, что она заполняла всё пространство меж двух берегов.

Дрожа от любопытства – да и, признаться, от жажды, – полицейские ринулись к воде. Она была довольно мутной и пахла илом. А на всей её поверхности цвели мелкие зелёные водоросли. Флопсон резко остановилась и скривилась от отвращения. Но её коллегам было хоть бы хны. Они подлетели к берегу и уже жадно припали было к мутной воде, как неожиданно позади них раздался резкий окрик:

– Только попробуйте! Размечтались!

Майли, Фридолин и Джек испуганно обернулись. Перед ними, с мрачным видом скрестив лапы на груди, стояла очень упитанная, почти круглая морская свинка. Её бело-бурая шерсть торчала во все стороны.

– А ты ещё кто? – Джек первым оправился от изумления.

– Это Спирелли, – тихо пояснил Третий.

– Спирелли? – хохотнул Фридолин. Потом, обратившись к свинке, насмешливо продолжил: – Ты, старая макаронина! Неужто ты хочешь запретить мне напиться? Ха-ха-ха, как смешно! – Не обращая внимания на вспыхнувший в глазах морской свинки гнев, он жадно припал к луже и принялся пить мутную воду огромными глотками.

– За каждый глоток воды надо платить! – рядом со Спирелли появился ещё один зверёк.

Но что это был за зверь! Флопсон едва не рассмеялась в голос. Это существо походило на маленькую собачку, только лысую! Лишь кое-где на голове и на кончиках лап весело торчали во все стороны клочья непонятно чего, похожего на серые растрёпанные волосы, которые дрожали и колыхались при каждом слове. Тонкую шею зверька украшала бордовая шлейка, расшитая блестящими камушками, которые ярко сверкали в лучах солнца и резали глаз.

– А это Спагетти, – едва слышно прошептал Третий. Он испуганно глянул исподлобья и на всякий случай тесно прижался к Джеку.

– Ну и? – возмущённо воскликнула Майли. Подбоченившись, она гневно уставилась на хозяев лужи. – Вы серьёзно намереваетесь запретить нам напиться воды?

Неизвестно откуда в лапах собаки по имени Спагетти появился прейскурант. Зверёк деловито развернул его и принялся медленно читать вслух.

– Итак, – начал он, окинув надменным взглядом полицейских. – Попить один раз стоит два яблока. Попить два раза – пять червячков. Принять ванну для одного животного – уход за мехом Спирелли, полная процедура. Искупаться всей семьёй – полностью очистить лужу от водорослей. Ещё будут вопросы? – Он визгливо покашлял, прочищая горло.

– Уход за мехом? – уголки губ Флопсон дрогнули. Она едва не рассмеялась, но в последний момент сдержалась. Нехорошо высмеивать других животных, даже если очень хочется! И особенно полицейские ни в коем случае не должны позволять себе подобного поведения.

Она покосилась на коллег и обнаружила, что не её одну рассмешили эти слова. До неё донеслось едва сдерживаемое хихиканье.

Спирелли скривилась, будто съела какую-то кислятину. Она была явно уязвлена.

– Они над нами смеются, – раздражённо произнесла она.

В ответ Флопсон осторожно сняла со спины Фридолина вёдра и подтащила их к луже.

– Ну, давай уже, посмотри в своём списке, сколько будет стоить вот ЭТО? – С этими словами она подняла ведро с тритонами, намереваясь выпустить их в воду.

– Стой! – оглушительно заорала морская свинка. – Не вздумай! Вы не можете просто так взять и забить нашу лужу неизвестно чем! Или кем! Ишь ты, наглая какая! Кто тебе разрешил сыпать в нашу воду каких-то зверей? – С этими словами она обернулась и кивнула кому-то у себя за спиной.

Флопсон пригляделась. Там, на залитом солнцем островке мха, подставив морду тёплым лучикам, расположился ещё один зверёк. По обе стороны от него сидели две лягушки и усиленно размахивали опахалами из листьев лопуха.

Зверёк нехотя поднял голову, потом ещё неохотнее поднялся с земли.

– Ладно, довольно, – процедил он. – Хватит болтать попусту! Пора заканчивать с этим безобразием.

С этими словами зверёк медленно, лениво двинулся вперёд. Ой, это ещё что за чудо-юдо такое? При виде его Флопсон прыснула, а потом и вовсе расхохоталась. Это же не зверь, а какая-то зимняя меховая шапка! Или, скорее, вязаная! С весёлым помпончиком! Спереди на этой шапке виднелись узкие прорези – явно для глаз. А снизу, из-под шапки, выглядывали тонюсенькие лапки. И эти лапки сейчас деловито семенили к Флопсон.

Тут уже Флопсон не выдержала. Она разразилась таким громким безудержным хохотом, что все головы враз повернулись в её сторону. И чем отчаяннее она пыталась обуздать этот хохот, тем сильнее он становился. Мало того! Глядя на Флопсон, Майли, Джек и Фридолин тоже разразились буйным смехом. Видимо, уж очень заразительно она хохотала.

Но… неожиданно маленькой панде бросилось в глаза, что, помимо них, никто не смеётся. Она изумлённо огляделась. В воздухе царила звенящая тишина, а все звери стояли неподвижно, испуганно опустив глаза. И только выдра-папа и его малыши укоризненно качали головами и отчаянно махали лапами, пытаясь утихомирить её.

В конце концов Третий не выдержал. Подлетев к маленькой панде, он подёргал её за лапу и тихо прошептал:

– Это же Тортеллини, самый опасный бандит на свете! – Произнеся это, малыш испуганно поёжился и втянул голову в плечи.