Текст книги "Уши вверх!"

Где дядя Олаф?

Кролики жили возле маленького кафе, которое располагалось прямо в центре городского парка. Место это было выбрано не случайно. Ведь тут, у чёрного входа, надёжно скрытые густыми кустами, стояли мусорники. Кроликам приходилось сторожить их день и ночь, чтобы никакая мышь, птица или ещё какое-то парковое животное не могло подобраться к ним и украсть ценную, лакомую пищу, которую в течение дня выбрасывали люди, работавшие на кухне.

Когда друзья подошли к чёрному входу кафе, тётя Рита громко свистнула. Тотчас из многочисленных дыр в земле высунулось, по меньшей мере, тридцать кроличьих голов. Увидев тётю Риту и уже знакомую им полицейскую команду, кролики повыпрыгивали из своих нор и поскакали к друзьям.

– Олаф! – оглушительно заорала тётя Рита. Её голос пронёсся через всю лужайку. – Нам нужно поговорить с дядей Олафом!

Флопсон пришлось заткнуть уши лапами. Она даже представить себе не могла, что такой маленький кролик может обладать таким громким, пронзительным голосом.

– Дядя Оо-о-о-олаф! – продолжала кричать тётя Рита.

Но ничего не происходило.

– Наверняка он опять дрыхнет, как сурок, – раздражённо пробурчала тётя Рита.

Увидев растерянные лица полицейских, она коротко пояснила, что спать без задних ног – это любимое и основное времяпрепровождение дяди Олафа. Потом вновь обратилась к своим сородичам.

– Идите и разбудите его! Немедленно! – приказала она.

Несколько кроликов тут же сорвались с места и ринулись выполнять её указание. Но уже через пару минут выяснилось, что дяди Олафа не было дома. Его нора оказалась пустой.

По рядам кроликов прокатилась волна беспокойства. Теперь уже на поиски дяди Олафа бросилось всё семейство. Кролики заглядывали под каждый куст, засовывали голову в каждую дыру и тщательно обследовали все подземные ходы между норами. И всё это время они все громко звали дядю Олафа.

Волнение передалось и полицейским. Флопсон растерянно смотрела по сторонам. Она не могла отделаться от какой-то непонятной, смутной тревоги. И с каждой минутой эта тревога всё нарастала и нарастала, пока не достигла предела. Флопсон бросила отчаянный взгляд на коллег. Почему всё это длится так долго? Что случилось? Те выглядели не менее озабоченными. И даже тётя Рита и дядя Руди явно нервничали.

В конце концов, Флопсон незвериным усилием воли взяла себя в руки.

– Когда вы видели его в последний раз? – спросила она, стараясь, чтобы её голос звучал спокойно и бодро.

– Он отправился вместе с Мони на барахлумпинг, – коротко подумав, ответил дядя Руди. – И с тех пор его никто не видел.

– Но это же было вчера, или? – уточнил Джек. – Почему вы его не хватились?

– Мы думали, он, как обычно, вернулся и завалился спать, – вмешался очень пухлый, пушистый кролик с белоснежным мехом, усыпанным чёрными пятнышками. – Он постоянно торчит в своей норе. Либо дрыхнет без задних ног, либо просто валяется на боку. В общем, бездельник ещё тот. – Кролик озабоченно хмыкнул. – Но, похоже, он тоже пропал.

Ох, ох. Не самая приятная новость.

– Значит, с тех пор, как тётя Мони и дядя Олаф ушли барахлумничать, или, эээ… барахлумпствовать, их никто не видел? Верно? – уточнила Флопсон.

Все тридцать кроликов дружно кивнули.

– Значит, теперь у нас два пропавших кролика, а не один, – мрачно подвела итог Флопсон.

– Может, они вместе заблудились? – неуверенно предположил Джек.

Дядя Руди энергично замотал головой.

– Нет! Это исключено! – воскликнул он. – Дядя Олаф знает этот парк так хорошо, как никто другой. Каждую тропинку, каждый камушек, каждый куст. Нет! Он всегда найдёт дорогу домой.

Флопсон посмотрела на остальных полицейских.

– Мне кажется, у нас серьёзные проблемы, – озабоченно сказала она.

– Да, я тоже так думаю! – поддержал её Фридолин. – Во всяком случае, одна точно есть. – Он взглядом указал на своё правое копытце, которое провалилось в кроличью дыру.

– Ну, просто отлично! – тётя Рита схватилась за голову. – К твоему сведению, это моя гостиная. И я как раз сегодня навела там порядок.

– Мне, честно, очень жаль, – с виноватым видом пробормотал Фридолин, вытаскивая копытце из земли. Потом весело и неунывающе улыбнулся тёте Рите. – Если надо, я могу помочь убрать?

– Нет! Боже упаси! – крольчиха всплеснула лапами. – Просто держись от моей норы подальше, пожалуйста. Тут не самое подходящее место для силовых операций.

– Ладно, – благодушно согласился пони.

Постепенно солнце зашло, и начало смеркаться. Близился вечер. После краткого совещания друзья решили отправиться домой и продолжить расследование уже завтра. Ведь в темноте вряд ли можно тщательно осмотреть место преступления. И уж тем более найти какие-либо улики, следы или отпечатки. Всё это возможно лишь при дневном свете.

– Подождите! – позади них раздался чей-то голос.

Флопсон резко остановилась и обернулась. В вечерних сумерках ей удалось разглядеть смутные очертания какого-то кролика, который неуклюже трусил за ними.

Это была тётя Рита.

– Знаете, что я думаю? – чуть отдышавшись, сказала она. – Я думаю, это были мыши. Наверняка это они похитили тётю Мони и дядю Олафа.

– С чего ты это взяла? – Джек с удивлением поглядел на неё.

– А вот с того! – тётя Рита фыркнула. – Дело в том, что мыши всегда заглядывались на мусорники у чёрного входа в кафе. А эти мусорники принадлежат нам. Понимаешь? Ради того, чтобы завладеть мусорниками, мыши готовы на любую подлянку.

– У тебя есть доказательства? – сурово спросила Майли. Как-никак, тут было выдвинуто серьёзное обвинение против целой группы животных!

Флопсон попыталась объяснить тёте Рите, что нельзя просто так кого-то в чём-то подозревать. А тем более обличать. Полицейским необходимы неопровержимые доказательства.

– Нет у меня доказательств, – сердито буркнула тётя Рита. – Но это точно были мыши. Сами скоро убедитесь!

– Завтра мы в первую очередь обследуем место происшествия, – спокойно ответила Флопсон. – И если у нас возникнут ещё какие-то вопросы, мы вам сообщим.

Кто эта загадочная старьёвщица де Винтер?

На следующее утро, едва рассвело, полицейские вновь направились в городской парк. Было ещё рано, и весёлые солнечные лучики лишь робко пробивались сквозь густую листву высоких деревьев.

Пробираясь через густые кусты и скрываясь от случайных прохожих за заборами и клумбами, друзья незаметно добрались до горной лужайки. Там было всего лишь несколько людей. Кто-то бегал, кто-то занимался йогой. А в сторонке друзей уже нетерпеливо ожидали дядя Руди и тётя Рита.

Как выяснилось, лужайка была не слишком большой. Можно сказать, пятачок. А так называемая гора… гора вообще оказалась маленьким холмиком. У его подножия рос густой кустарник. И там была настоящая мусорная свалка – в точности, как описали кролики. Похоже, люди оставляли тут просто всё на свете! Еда и горы упаковок от еды, пустые бутылки и окурки, газеты и детские пелёнки, даже несколько мобильных телефонов, куртка и старый самокат – всё это валялось в кустах.

Флопсон аж задохнулась от возмущения. Какое свинство! Но другие звери, похоже, не находили в этом ничего страшного. Они уже давно привыкли.

– Люди часто ведут себя… так, – пожал плечами Джек.

Тем временем тётя Рита и дядя Руди запрыгнули на краешек мусорника и вытянули оттуда ярко-жёлтый бумажный пакетик.

– Вкусняшки! – восторженно воскликнул Фридолин. Резво подскочив к кроликам, он немедленно засунул морду внутрь. Когда он поднял голову, пакет всё ещё висел у него на носу.

– Пони, нет! – Джек в отчаянии всплеснул лапами. – Это же возможная улика!

– Уууупс, – Фридолин виновато встряхнул головой, и пакет упал на землю. – Ну да ладно, он всё равно пустой.

Джек достал из рюкзака красно-белую оградительную ленту и оцепил пространство вокруг мусорника.

Тётя Рита сердито засопела.

– И снова мыши! – фыркнула она. – Я уверена, это они сгрызли все вкусняшки. Они никогда не делятся с другими!

– Но мы-то тоже никогда не делимся, – вставил дядя Руди.

– Разумеется, не делимся! – завопила тётя Рита. – Или ты хочешь, чтобы мы отдавали свою еду этим пройдохам?

– Помолчите, – прервала их перепалку Флопсон. Она внимательно рассматривала пакет. На нём были нарисованы сердечки и маленькие животные. А внизу красовалась надпись, которую Флопсон зачитала вслух:

Она многозначительно оглядела остальных.

– Для мышей и кроликов, – задумчиво произнесла она. – Странное совпадение, не находите?

Джек кивнул.

– Это мы забираем с собой, – он деловито достал из рюкзака носок. Раньше этот носок принадлежал фрау Плюмпух. Однако с недавнего времени – а именно с первого дела, которое расследовала звериная полиция – его использовали вместо перчатки, чтобы не оставлять отпечатков лап на уликах.

Надев носок на лапу, он аккуратно взял бумажный пакет и положил его в рюкзак.

Тем временем оба кролика ещё раз коротко поведали Флопсон всё, что знали сами. Что тётя Мони и дядя Олаф позавчера вечером вместе отправились на горную лужайку искать мусор.

– И с тех пор их никто не видел, – подытожила тётя Рита. – Домой они больше не вернулись.

– Кстати, – на мордочке дяди Руди застыло задумчивое выражение. Похоже, он что-то вспомнил. – Мне кажется, они ещё собирались навестить Старьёвщицу де Винтер.

– Точно! – воскликнула тётя Рита и хлопнула себя по лбу. – И как я могла это забыть!

– Старьёвщица де Винтер? – растерянно переспросила Флопсон – А кто это?

– Как кто? – изумлённо вскричал Джек. – Ты не знаешь, кто такая Старьёвщица де Винтер?!

И снова все звери смотрели на неё так, будто она прилетела с другой планеты. А ведь она всего лишь прилетела или, скорее, прибежала к ним из квартиры фрау Плюмпух. А это далеко не одно и то же. Хотя…

– Нет, я не знаю, кто такая эта ваша де Винтер, – раздражённо процедила Флопсон. – Поэтому будьте так добры и просто объясните мне, кто это.

– Она коллекционирует мусор, – ответил Джек. – У неё просто горы всякого хлама!

Теперь в разговор включились остальные звери и наперебой начали рассказывать Флопсон всё, что им было известно об этой загадочной де Винтер. Из всего бессвязного потока слов Флопсон поняла лишь одно: эта дама жила на окраине парка, возле ботанического сада и собирала мусор.

– А когда вы приносите этой де Винтер мусор, что вы получаете взамен? – спросила Флопсон.

– Всё, что необходимо, – ответила тётя Рита.

– У неё есть просто всё на свете! – воскликнул Фридолин. – Например, нужна тебе кастрюля – пожалуйста!

– Или тебе необходим старый, тёплый носок на зиму, – добавила тётя Рита. – Это у неё тоже есть.

– Или же кукольный рюкзак, – поддакнул Джек, взглядом указывая на свой рюкзак. – Думаешь, откуда он у меня?

– А твоя чёрная повязка? – спросил Фридолин. – Она у тебя тоже от Старьёвщицы?

– А вот это тебя не касается! – огрызнулся Джек. Он ненавидел, когда кто-то спрашивал его о чёрной повязке.

– Есть вероятность, что эта де Винтер имеет какое-то отношение к исчезновению тёти Мони и дяди Олафа? – Флопсон вопросительно посмотрела на кроликов.

– Я уже высказала своё мнение! – уверенно сказала тётя Рита. – Это были мыши! – Она упрямо сжала лапы в кулачки.

Флопсон и Майли переглянулись и закатили глаза. Снова она со своими мышами! Да сколько же можно! И без этого уже понятно, что тётя Рита ненавидит мышей. Но подозревать, а тем более обвинять кого-то, не имея никаких доказательств, – это, по меньшей мере, неправильно.

Чтобы перевести тему, Флопсон упёрлась лапами в бока и возмущённо повернулась к кустам.

– Кто-то должен сказать людям, что пора убрать это свинство в кустах! – воскликнула она. – Это же уму непостижимо!

Но остальные звери лишь отмахнулись.

– Ты шутишь? – пробурчал Джек. – Это же не только тут. Везде одно и то же…

– Да ты что? – Флопсон изумлённо вытаращила глаза. – Честно?

– А ты что, не знала? – не менее изумлённо воскликнул дядя Руди.

Ну хватит! Надоело уже! У Флопсон лопнуло терпение.

– Нет!!! – заорала она. – Не знаю! Если бы знала, я, наверное, не спрашивала бы, или? Да, я выросла не в городе, а в квартире. В клетке, если вам угодно! И единственное животное, с которым я общалась до недавнего времени, был мой любимый тенрек Тьялле. Я почти ничего не знаю о жизни других городских животных. Откуда? Я не знаю многих городских законов и традиций! Я вообще много чего не знаю! Довольны теперь?!

– Понял, – дядя Руди кивнул и многозначительно посмотрел на тётю Риту. – Это многое объясняет.

– Ах да? – раздражённо огрызнулась Флопсон. Она всё ещё пылала от ярости. – И что же это объясняет?

– Ну… Понимаешь, детка, ты клеточное животное, – вкрадчиво-снисходительным голосом пояснила тётя Рита. – Поэтому ты такая… добрая, что ли. Слишком добрая. Среди городских животных таких не найти.

У Флопсон перехватило дыхание. Нет, не может быть! Неужели эта крольчиха действительно произнесла это вслух? Она назвала её клеточным животным! Этим оскорбительным словом! Как же ей сейчас было больно и обидно!

Флопсон встала на задние лапы и яростно зарычала.

– Повтори, что ты сказала! – глаза её метали искры.

– Стоп! – Джек поспешно встал между ними и замахал своими маленькими лапками. – Сейчас же прекратите! Флопсон никакое не клеточное животное! Она главный комиссар звериной полиции, ясно? Тётя Рита, ты немедленно извинишься перед ней! А потом – марш отсюда! И ты, и дядя Руди! В такой обстановке просто невозможно работать.

Кролики не двигались, лишь упрямо глядели на хомяка. Недолго думая, Фридолин подскочил к Джеку, встал на дыбы и замахал копытами.

– Пока-покеда-покедовский! Досвидосики! Адью! Чао-Какао! Марш отсюда! – скороговоркой выпалил он и оглушительно заржал.

После этого кроликам ничего не оставалось, как сдаться. Тётя Рита попросила у Флопсон прощения, а потом оба кролика поспешили убраться восвояси.

Флопсон всё ещё немного трясло от пережитого. Но она постаралась взять себя в руки.

– Спасибо, – она с благодарностью посмотрела на Джека.

– Не обращай внимания. Ну, вот такие они, эти парковые животные, – Джек с философским видом пожал плечами. – Что с них взять? Они никогда не знают, когда надо остановиться.

– К тому же они понятия не имеют о том, как в действительности живут городские звери и какие у них проблемы, – вмешался Фридолин. Потом тяжело вздохнул и добавил: – Сами то они живут хорошо. Слишком хорошо…

Внусняшки очень даже вкусные!

Едва кролики скрылись из виду, полицейские возобновили работу. Теперь они, наконец, могли вплотную заняться поиском улик.

– Что именно мы ищем, шеф? – Джек вопросительно поглядел на Флопсон.

Та на секунду задумалась.

– Мы должны попытаться найти какие-нибудь необычные следы или предметы, – ответила она. – Что-то, чего тут явно не должно быть.

– Понял, – деловито кивнул Джек.

Не теряя времени, полицейские взялись за дело. Пальцеснимальщик Джек достал из рюкзака свою любимую лупу и принялся тщательно осматривать землю. Фридолин восторженно следовал за ним по пятам, буквально дыша ему в затылок. Так продолжалось, пока у хомячка не лопнуло терпение. Ему пришлось доходчиво объяснить Фридолину, что тот своими копытами заметает возможные следы и не даёт Джеку работать.

Майли в свою очередь описывала круг за кругом над лужайкой, с высоты пытаясь высмотреть нечто необычное.

Сама же Флопсон тщательно обшарила все мусорники, заглянула под каждую скамейку и даже втиснулась под забор, чтобы убедиться, что там случайно не затерялось нечто необычное. Ведь она знала, что к полицейской работе нужно относиться крайне серьёзно – нельзя упускать ни малейшей мелочи.

– Шеф? – взволнованно окликнул её Джек. – Мне кажется, я нашёл нечто необычное.

Флопсон бросилась к нему. Хомячок неподвижно стоял возле деревянной скамейки, уставившись на… а, собственно говоря, на что? Вместе друзья принялись рассматривать странный отпечаток в песке. Две прямые, параллельные полоски, а прямо посередине их соединяла третья полоска.

– Выглядит, как буква Н, – пояснила Флопсон остальным полицейским.

– И что общего у буквы Н с нашим похитителем? – Джек вопросительно уставился на неё.

– Может быть, Н – как негодяй? – предложил свою версию Фридолин.

Джек презрительно отмахнулся.

– Никто не будет писать на песке слово «негодяй», если он сам и есть этот негодяй, – фыркнул он.

– Какой же ты умный! – восхищённо протянул Фридолин.

Флопсон огляделась по сторонам. Других букв нигде не было видно. Она разочарованно пожала плечами.

– Возможно, кто-то просто нарисовал эту «Н» на песке, и это вообще ничего не значит, – предположила она.

– Но возможен и другой вариант! – обиженно буркнул Джек. – А именно, что я обнаружил крайне важную улику.

– Разумеется, Джекуля! – поддержал его Фридолин. – Ты наверняка обнаружил очень важную улику!

Джек тихо ругнулся. Он ненавидел, когда кто-то называл его «Джекулей».

После короткого, хоть и достаточно бурного совещания четверо полицейских решили на время забыть про эту загадочную «Н». Сейчас гораздо важнее было навестить и опросить де Винтер. Все, кроме Флопсон, разумеется, прекрасно знали, где она живёт. А именно на окраине парка!

Пока они бежали через кусты и клумбы, Флопсон с умным видом просвещала своих коллег насчёт некоторых методов, которые используются в полицейской работе. Она рассказала, что порой следователи договариваются, что на допросе один будет играть доброго полицейского, а его напарник – злого. И этот метод срабатывает, потому что подозреваемый часто невольно доверяется «доброму» полицейскому и выкладывает ему всю необходимую информацию.

– О! Тогда я буду играть злого полицейского! – восторженно воскликнул Фридолин. Но Флопсон решительно отмела эту нелепую идею. Какой из него злой полицейский?

– Ты слишком… милый и добрый, – бережно, чтобы не обидеть пони, пояснила она. – Тебе никто не поверит. Я, скорее, думала о Джеке.

– Это почему же обо мне? – возмущённо засопел хомяк, исподлобья глядя на Флопсон.

Ох, ты ж! И что ей теперь сказать? Надо спасать ситуацию!

– Ты тоже очень милый и добрый! – торопливо воскликнула она. Потом запнулась, пытаясь найти слова. – Но ты умеешь быть и не таким… милым и добрым. Ты очень хороший… актёр. Вот!

– Ты находишь? – Джек явно был сбит с толку.

– Да! – Флопсон энергично закивала. – Иногда тебе просто невозможно не поверить! Настолько ты хорошо… играешь.

– Ладно, если ты считаешь, – Джек даже порозовел от гордости. – Тогда я согласен. И что мне надо делать?

Флопсон объяснила ему, что он должен вести себя со Старьёвщицей как можно более грубо и агрессивно. А потом, когда его грубость достигнет кульминации, на сцену выйдет она, Флопсон. И сыграет роль милого, доброго полицейского. И тогда де Винтер наверняка расколется и всё ей расскажет.

Через некоторое время друзья подошли к деревянному забору. Тут Джек остановился и сообщил, что самый короткий путь к дому де Винтер лежит через этот заброшенный огород. Оказавшись по ту сторону забора, Флопсон была поражена – как в уютном и ухоженном парке могла оказаться такая ужасная помойка! На этом клочке земли царил полный бардак. Горы старой, пожухлой листвы, сухих веток и скошенной травы. А посреди всего этого валялись разные инструменты, с помощью которых садовники поддерживали порядок в городском парке, – лопаты, грабли, лейки, водяные шланги, тачки и ещё много всякой всячины. А ещё куча стремянок и огромная травокосилка.

Друзья медленно и осторожно двинулись вперёд. При этом Флопсон всё время боязливо оглядывалась по сторонам – это место было поистине жутковатым. Тут царила мёртвая тишина, и казалось, будто за тобой кто-то наблюдает.

– Тут наверняка водятся мыши, – едва слышно прошептала Майли. – Подождите, я немного осмотрюсь. – С этими словами она полетела вперёд и сделала несколько кругов над крышей деревянного сарая.

Потом вернулась и сообщила:

– Там никого нет. Во всяком случае, я никого не заметила.

– А я совсем не боюсь мышей! – гордо сказал Фридолин. – Наоборот, я люблю их. Когда я жил в стойле и другие лошади постоянно смеялись надо мной из-за моего маленького роста, мыши были единственными, кто был добр ко мне.

– Я тоже не боюсь мышей, – Флопсон задумчиво посмотрела в сторону сарая. – Мне бы так хотелось встретить хоть одну мышку! Я же в жизни никогда не видела мышей.

– Зато я с ними встречался. Много раз, – прошептал Джек и поёжился. – И я, в отличие от вас, боюсь их. Страшно боюсь. – Его передёрнуло. – Иии! Мышь! – Он испуганно отскочил в сторону, но это оказался лишь сухой лист. – Как вы думаете, может, тётя Рита права? Может, её подозрения верны, и это действительно были мыши? – Чуть слышно прошептал хомячок и так крепко прижался к Флопсон, что она едва могла шевелить лапами.

– Нет, не думаю, – решительно сказала она и попыталась высвободиться.

– Почему нет? – тихо спросил Джек, крепко вцепившись лапами в её густой мех.

– Потому что это просто невозможно. Это абсолютно бредовое предположение, – ещё увереннее произнесла Флопсон. – Кролики гораздо крупнее мышей. Что мыши им могут сделать? Сам подумай – как крошечные мышки вообще могли похитить двух взрослых, упитанных кроликов? Это же чепуха на постном масле!

– И всё же, – было видно, что её слова не до конца убедили Джека. Но они как раз подошли к другому концу пустыря, поэтому спор пришлось прекратить.

Майли обернулась и пристально посмотрела на Флопсон.

– Так, Флопсон, мне кажется, тебе нужно кое-что знать о де Винтер, ещё до того, как мы…

Но было слишком поздно. Прежде чем синичка успела договорить, любопытная маленькая панда уже резво перемахнула через забор и скрылась из виду.