Текст книги "Жить жизнь. Трилогия о любви и манипуляциях"

* * *

Анна подъезжала к магазину на Крещатике, возле которого они договорились встретиться с Матвеем. Теплый вечер субботы. В этот час здесь много гуляющих, влюбленных парочек, маршруток, собирающих пассажиров, и пассажиров, ожидающих маршрутки. Анна не видела Матвея, даже рост не выделял его из этой многолюдной толпы. Она набрала его.

– Я не вижу тебя.

– Где ты? – спросил Матвей.

– Напротив магазина «Дизель». Стою за желтым автобусом.

Матвей появился неожиданно. Он шел к машине быстрым шагом. По выражению его лица Анна видела, что он без настроения. Как всегда, в узких джинсах и футболке. Он открыл дверь машины и плюхнулся на сиденье. Потянулся к ней и поцеловал в щеку.

– Что будем делать? – без прелюдий спросил он.

– А ты что хочешь? – поинтересовалась Анна, включая поворот, чтобы выехать на дорогу.

– Не хочу в рестораны, и кальян тоже не хочу. Надоело уже все это! – чуть раздраженно сказал Матвей. – Может, поедем домой? Приготовим ужин и посмотрим какой-нибудь фильм?

Анну обрадовало такое предложение: она сегодня весь день провела в ресторанах.

– Поехали!

– Только давай заедем ко мне. Я возьму вещи на завтра.

Они ехали по Крещатику. Движение оставалось активным, несмотря на вечер выходного дня. Матвей молчал. У Анны складывалось впечатление, что эта встреча для него – тяжкая обязанность. Она не видела радости на его лице. Хотя и сама пребывала в похожем состоянии. Почти семь вечера вместо обещанных трех часов дня. Он продолжал постоянно опаздывать, и ей уже казалось, что он делает это намеренно. Внутри нее зрело и разрасталось чувство, которое она не могла определить, но причиной было поведение Матвея. Негодование? Нет. Пока непонимание. Она ждала пояснений. «Посмотрим. Вечер только начинается». Атмосфера в машине была взрывоопасной.

– Опять в длинном платье, но выглядишь хорошо!

Анна посмотрела на него непонимающе. «Зачем делать такие странные комплименты, которые оставляют неприятный осадок?»

– Знаешь, я все-таки укорочу твои платья скальпелем до нужной длины.

– Матвей Анатольевич, вы тоже прекрасно выглядите – как всегда, в неприлично узких джинсах, – не сдержалась она.

Когда она обижалась или злилась, в ней просыпался неконтролируемый сарказм.

– А что тебе не нравится в моих узких джинсах? – обиженно спросил он.

– То же, что вам не нравится в моих длинных платьях, – парировала она. – Хотя, честно говоря, мне непонятно ваше отношение к моим платьям. Я поняла бы ваше возмущение, если бы я ходила в супермини. Я же терплю ваши слишком узкие джинсы. И где вы их только берете? Ушиваете, что ли? – Анна специально давила на его «мозоль». И реакция не заставила себя ждать. Матвей надул щеки, как маленький ребенок. Анне становилось легче от выпущенного яда, она продолжила: – Что, не любит Матвей Анатольевич, когда замечания делают ему, хотя сам готов делать их бесконечно? Много о себе возомнили? – ее вопрос был саркастичным, но не злым. – Интересно, кто же вас так разбаловал? Девушки или все-таки мама?

– Моя мама думает, что я гей, так что вряд ли она, – хмуро заметил Матвей, и Анна засмеялась, вспомнив предположение Галы.

– Она мать, ей лучше знать, – пошутила она.

Матвей развернулся к ней и посмотрел непонимающе. Видимо, его поразила эта саркастичная Аня. Он промолчал и отвернулся. Устремил взгляд на улицу и постоянно потирал подбородок. Анна знала, что это значит. Он напряженно думал над тем, что она сказала: решал, как поступить.

– Мы вчера были у друзей на даче. Представляешь, у них такая интересная история отношений, – Матвей сменил тему, видимо поняв причину ее сарказма, и решил не обострять ситуацию. Анна посмотрела на него вопросительно, ожидая продолжения. – Они познакомились на сайте знакомств, когда она была на четвертом месяце беременности от другого мужчины. И сразу же поженились. Представляешь? – в его голосе звучало удивление, смешанное с непониманием. – Сыну уже четыре года!

Он пояснил, где был и с кем. Анне однозначно полегчало от этого объяснения.

– Бывают случаи и похлеще. Жизнь разная, и истории разные. Любит, значит, ее очень. А ты бы так смог?

– Я не зарегистрирован на сайте знакомств. Это сейчас не модно, – пробурчал Матвей.

– А что модно?

– Есть другие способы, – не вдаваясь в подробности, ответил он.

Анна улыбнулась. Она еле сдержалась, чтобы не сказать о пикапе, но предпочла тоже промолчать.

– Я не про то, где они познакомились. Я про то, смог бы ты любить женщину настолько, чтобы принять беременную не от тебя.

– Что зря сотрясать воздух! – возмутился Матвей. – Это разговор ни о чем. Может, да, а может, и нет. Какая женщина, какие чувства к ней. Сейчас скажу, что нет, а может, потом все изменится.

Анне понравился его честный ответ. Только прожив такое, можно понять, как поступишь. Атмосфера в машине стала менее накаленной. Но Анна еще не успокоилась полностью. Она ждала продолжения разговора о причинах его вчерашнего поведения. Они подъезжали к его дому.

– Поднимешься со мной?

Анна удивилась: она полагала, что Матвей зайдет за вещами всего на пару минут. Но в ответ согласно кивнула. Его предложение говорило о том, что ему нечего скрывать. «Может, я себя накрутила?» – подумала она. Они вошли в квартиру. При естественном свете она уже не казалась ей такой чистой. Хотя в последнее время его ведь не было дома. Анна сняла туфли и прошла в гостиную. Диван все-таки розовый. Она опять удивилась этой безвкусице. Матвей отправился на кухню.

– Чем тебя угостить? У меня есть минеральная вода! – крикнул он.

– Спасибо, не надо.

Она увидела, как он прошел мимо гостиной в спальню и через пару секунд появился в дверях, неся в руках книгу.

– Бродский.

Анна взяла томик. Матвей вышел из комнаты и снова направился в спальню. Книга оказалась тяжелой, страниц на триста. Анна открыла: листы переложены высушенными цветочками – ромашками, клевером и прочей полевой растительностью. Это выражение чьего-то романтического порыва, видимо, располагалось исключительно на страницах с наиболее значимыми стихами. Анну это развеселило.

– Подарок поклонницы?

– Пациентки, – ответил Матвей из спальни.

– Пациентки? Старательные нынче пациентки! – громко сказала Анна, чтобы ему было слышно в спальне. – Это же не одно поле нужно обойти, чтобы столько ромашек насобирать, – иронизировала она. – Да еще разложить по страничкам. Видно, уж очень старалась пациентка на доктора впечатление произвести.

– Не понял? – Матвей удивленно смотрел на нее, стоя в дверном проеме.

Анна открыла страницу, демонстрируя ему сухоцвет. Теперь эта ситуация веселила еще больше. Судя по реакции, Матвей ни разу не открыл книгу и не оценил результат романтического порыва.

– Так цветочки сохранить? – ехидно спросила она.

Матвей подошел к шкафу в гостиной и открыл его, чтобы достать вещи.

Он молчал: похоже, ему все равно.

– О, смотри! – улыбаясь, он открыл дверь шире, демонстрируя коробку. – Представляешь, как меня шурин любит? На 23 Февраля подарил огромную коробку презервативов.

Она посмотрела на цветную коробку в сердечках.

– Удобно, можно статистику вести, – пошутила она. – Дай-ка мне ее сюда!

– Зачем? – удивился Матвей.

– Пересчитаю. А в следующий раз – снова пересчитаю, – улыбнулась Анна. – Я серьезно.

Матвей засмеялся.

– Бродского будешь читать? – спросил он, складывая вещи в кожаный рюкзак.

– Конечно. Мне интересно, что в нем такого гениального. Ну что, пойдем?

– А ты что, в спальню не зайдешь? – улыбаясь и пристально глядя в глаза, спросил Матвей.

Анна игриво улыбнулась.

– Ты с намеком на проверку? – ответила она вопросом на вопрос. – А смысл? Я все равно там ничего не найду. Ты достаточно умен, чтобы впустить меня в квартиру, только если нечего скрывать. Вернее, не так: в квартире нет того, что может быть доказательством обратного, – засмеялась она. – Так что или следы присутствия уничтожены, или ты не водишь девушек сюда.

– Богинская, мне действительно нечего скрывать, – серьезно сказал Матвей, отворяя дверь. – Ты правда считаешь меня исчадием ада?

– Ну почему сразу так радикально? Ты не исчадие ада, ты – тридцатилетний свободный доктор, умеющий произвести впечатление. – Они подошли к лифту. – Это нормально для твоего возраста, внешности и профессии, – засмеялась она. – Я не питаю иллюзий в отношении тебя. Я же говорила.

– Это уже в прошлом, Аня. Прошло то время, когда я спал с каждой юбкой. Теперь все изменилось – я стал взрослым.

Матвей сказал это с гордостью в голосе. Но она все равно не верила ему до конца. Анна давно уже перестала верить словам: ее интересовали поступки. А в его поведении слишком много странного, которое появляется, когда человеку есть что скрывать.

– Это хорошо, что ты ревнуешь! – довольно сказал Матвей.

– Ты не понял. Я не ревную.

– Почему? – не скрывая удивления, спросил он.

– А чего ревновать? Пока ты не мой, пока мы не вместе. Чего вообще напрягаться, если мы пока не вместе?

Матвей посмотрел на нее пораженно. Они ехали в лифте.

– То есть ты совсем не стараешься произвести на меня впечатление?

– Я такая, какая есть. – Она видела, что он задумался. Анна решила на всякий случай уточнить: – В чем именно стараться?

– Ну, в сексе, например.

– Это глупая тактика, Матвей. – Он смотрел вопросительно. – Если сейчас демонстрировать все свои умения, то что мы будем делать с тобой через год? – Ответа на свой вопрос она не ждала. – Отношения должны развиваться постепенно.

Он молчал – думал. Они вышли из лифта и сели в машину. Матвей все еще молчал.

– Как твой день, Матвей?

– Был на семинаре. Учусь, учусь и учусь.

Он погрузился в длинный рассказ о семинаре, о друзьях, о работе, о планах. Под его болтовню время пути пролетело незаметно. Но в воздухе все равно висело напряжение. Анну не оставляло чувство, что он хочет что-то сказать, но не решается. Он говорил без перерыва, но все равно был каким-то чужим. Это не тот Матвей, который ушел от нее утром в пятницу.

– А ты что сегодня делала в «Праге»? – спросил он вдруг.

– Обедала с одним старым добрым другом, – ответила Анна, умышленно скрывая пол друга. Судя по выражению лица, он напрягся. Она не стала его мучить. – Мой друг – женщина, она владелец компании. – Анна произнесла название компании по слогам. Матвей смотрел на нее взглядом, в котором смешалось удивление и что-то еще. – Ты знаешь эту компанию?

– Я? Эту компанию знает каждый, кто работает в медицине! – в его взгляде появилась заинтересованность. – Богинская, ты хочешь сказать, что ты вот так запросто сидишь и обедаешь с владельцем одной из самых крупных медицинских компаний на рынке?

– Да, а что в этом такого? Она моя очень давняя подруга. – Анна действительно не понимала его удивления. «Он слишком мало знает обо мне». – В этой встрече было нечто интересное для тебя. Или не так: возможно, тебе это будет интересно. – Матвей ждал продолжения. – Ей нужен хирург для нового проекта. Только придется лететь в Германию на стажировку.

Матвей смотрел теперь уже восхищенно.

– И что, это могу быть я?

– Ну да. Люся – моя подруга. Она тебя возьмет. Она улетает, но вернется через неделю. Вы встретитесь и обо всем поговорите. Резюме у тебя есть?

Он продолжал смотреть с восхищением.

– Ань, ты меня поражаешь! Ты так спокойно об этом говоришь…

– А что в этом такого? Не понимаю, что тебя так удивляет.

– Меня удивляет, что ты общаешься с людьми, которые могут существенно повлиять на мою карьеру!

– Матвей, у меня много влиятельных друзей, которые готовы мне помочь.

– С чего вдруг и откуда?

Анна как раз припарковала машину возле дома. Выключая зажигание, она ответила:

– Наверное, с того, Матвей, что я помогала им в свое время и профессиональным советом, и дружеской поддержкой.

Он вышел из машины и поспешил к водительской двери.

– Давай зайдем в супермаркет – купим продуктов. А то я к тебе прихожу все время с пустыми руками. Неправильно как-то, – посетовал он.

Анна видела, что его настроение значительно улучшилось.

– А что ты хочешь на ужин?

– Мне все равно. Мне все нравится, что ты готовишь.

– А ты умеешь готовить? – спросила Анна, выходя из машины. Он кивнул. – Может, приготовишь что-нибудь для меня?

– Могу тебе борщ сварить, – ответил Матвей, беря ее за руку.

– Отлично. Свари мне борщ, Матвей! Когда?

Ей очень хотелось, чтобы он хоть как-то позаботился о ней.

– Завтра! У меня завтра будет короткая встреча в час дня. Потом я вернусь, и поедем, куда ты скажешь, – он притянул ее к себе. – А потом буду варить тебе борщ, – нежно сказал Матвей, обнимая ее. – Мне очень приятно, Аня, что ты помнишь о моей карьере.

Анна взглянула на него. «Что этот мальчишка со мной делает? Откуда во мне это? Еще два часа назад я была готова его убить. А сейчас таю в его объятиях, как снег на солнце», – поражалась она, вдыхая его запах. Запах ванили.

* * *

Анна опять не могла уснуть. Что это? Стоит Матвею остаться ночевать, как приходит бессонница. Раздражение – редкое для нее чувство. Но к Матвею она испытывала его не впервые. Он ее раздражал. Она посмотрела на него каким-то новым, совсем новым взглядом. Его профиль, слегка приоткрытый рот. Он был совершенно другим, когда спал. Не было той красоты, которую она видела в нем бодрствующем. Вспомнилось высказывание, что человек такой, какой он есть, когда спит. Эта странная ночь. Анна лежал рядом, но чувства единения не испытывала. Напротив, резкое охлаждение, ощущение, что между ними никогда ничего не было. Чужие люди. Ни объятий, ни поцелуя за вечер. Он приехал к ней поспать. «Бессонница. В ней тоже есть свой позитив, – думала Анна. – Есть время подумать».

Вчера, когда они вернулись из супермаркета, Матвей уткнулся в свой ноутбук, а Анна принялась готовить ужин. Разговор свелся к коротким вопросам и ответам. Диалога не получилось. Зато возникло напряжение, осветившее пространство квартиры, как лампа. Матвей поужинал и, сказав: «Спасибо, было вкусно. Я – спать!», направился в спальню. Анна в одиночестве убрала посуду со стола и тоже пошла в спальню, где он уже спал. Спал самым глубоким сном, какой только можно себе представить.

«Что вводит меня в состояние раздражения? Отсутствие секса? Нет. Дело не в этом». Она ждала разговора о вчерашнем вечере. Она хотела объяснений. А вместо этого получила безразличие. Он вдруг резко начал вести себя так, словно видит ее впервые. «В чем причина? Бродский? Да, я забыла книгу Бродского в машине, но это не может быть причиной. Это смешно. Что еще? И самое главное – зачем? Если Матвею не нужны их отношения, или он устал, или не хочет, или передумал – просто скажи. Или обиделся… Тоже скажи. Может, не знает, как закончить отношения? Опять странно. Не можешь сказать – напиши письмо. Или из-за операции? Вообще смешно. При чем тут это? А может, не знает, как закончить отношения из-за новых перспектив, из-за Люси? Опять не сходится. Он позвонил сам, и встретился, и вещи собрал, и ко мне поехал до информации о ней». Цепочка причинно-следственных связей не складывалась. Единственное, что она знала точно, – влюбленные мужчины так себя не ведут.

«Непонимание! Вот что вводит меня в раздражение. Почему я не спросила прямо? Почему с ним я никак не могу начать говорить о том, что меня беспокоит? Почему рта не могу раскрыть? Что это? Почему веду себя неадекватно? Откуда во мне появился этот страх, эта неуверенность, эта нерешительность? Я же не такая. Я совсем другая. Поговорю с ним завтра обо всем».

Анна лежала и продолжала смотреть в потолок. Ей опять безумно захотелось курить. Она ждала, когда взойдет солнце, чтобы появился повод встать и уйти из спальни.

Солнце. Она так и не смогла уснуть. Наступило последнее воскресенье перед операцией. Анна направилась в гардеробную, чтобы одеться. Выходя из спальни, услышала сонный голос Матвея:

– Мне холодно.

Она развернулась, подошла к шкафу, достала еще одно одеяло и укрыла его.

– Теперь будет тепло.

* * *

Анна жарила блины. Она нуждалась в простых механических действиях. Дверь спальни открылась.

– Доброе утро! – послышался голос Матвея.

– Доброе! Ты выспался?

– Угу. Я в душ.

Она взглянула на часы: десять утра. Приготовление еды помогло восстановить душевное равновесие. Раздражение ушло. Но в атмосфере квартиры по-прежнему чувствовалось напряжение. Анна понимала: они как плохие актеры. Особенно она. Говорит одно, но тело показывает совсем иное.

Матвей появился минут через пятнадцать. На столе его ждал завтрак: кофе и блины со сметаной и вареньем.

– Блины? – удивился Матвей. – Люблю блины, но это углеводы. – Анна посмотрела на него вопросительно. – Я склонен к полноте. Боюсь поправиться.

– Ты шутишь? Что за бред? Посмотри на себя!

Вместо ответа Матвей взял блин и откусил.

– М-м-м, вкусно! – сказал он, жуя. – Ты чего так рано встала?

– Не могла уснуть, – призналась Анна, наливая ему кофе. Матвей посмотрел вопросительно. – Хотела поговорить о пятнице и о вчерашнем вечере.

– О нет, не начинай! – услышала она в ответ. – Я думал, что ты не такая, как все.

Анна держала в руках сковороду, которую как раз собиралась поставить в посудомойку. Но, услышав эти слова, почувствовала сильное желание опустить ее на голову Матвея. Такая детская, нет – такая наглая манипуляция! На фоне бессонной ночи и множества мыслей она вызвала внутри цунами. «За кого он меня держит вообще?!» Ей хотелось сказать что-то в духе: «Вали отсюда!». Но вместо этого она открыла посудомойку и с грохотом закинула сковородку. Опять захотелось курить.

– Когда уже это пройдет?! Почему я вечно веду себя с тобой как идиотка? Почему не могу высказать все, что думаю? – это не было сказано на повышенных тонах, это полетело в посудомойку вслед за летящей сковородой. – Я хочу курить!

– Ой, только не кури! – воскликнул Матвей. Она подошла и села напротив него.

– Матвей, ты не понял, – спокойно сказала она. – Я не собираюсь устраивать тебе тут «бабские разборки» – это не в моем стиле. Я всего лишь хотела объяснить кое-что и получить ответы на некоторые вопросы. И все.

Он молчал, видимо, смирившись с тем, что разговора не избежать.

– Первое – Люся, – начала она. – Я встретилась с ней не из-за тебя, а потому, что мы дружим. Она спросила, есть ли у меня знакомые хирурги-онкологи. Я предложила тебя. Конечно, моя дружба с ней может повлиять на ее выбор, но я хочу, чтобы ты понимал: твои взаимоотношения с Люсей и наши с тобой никак не пересекаются. Я не хочу, чтобы это влияло на тебя или на нас. И этот разговор тоже никак не отразится на вашем знакомстве: если тебе это нужно, вы встретитесь.

Матвей кивнул в ответ.

– Второе. Наши взаимоотношения врача и пациентки тоже никак не изменятся после этого разговора. Неважно, как ты ответишь на мои вопросы. Операция будет, если ты сам ее не отменишь.

– Ты что, прощаешься со мной? – напряженно спросил он.

Анна пристально посмотрела ему в глаза.

– А ты этого хочешь?

– Нет, – уверенно ответил он. – Это все или что-то еще тебя беспокоит?

– Третье. Я хотела тебе сказать: если хочешь расстаться, то скажи об этом прямо. Я взрослая девочка, Матвей. Со мной можно говорить обо всем.

– Я же уже ответил тебе, – слегка раздраженно сказал он.

– Тогда я тебя не понимаю, – призналась Анна. – Помоги мне. Матвей молчал, и она продолжила: – В четверг мы встретились с тобой и о многом поговорили. Но в пятницу ты опять сделал то же самое. Опять обманул мои ожидания. Почему?

– Ань, ну, у меня есть друзья. Я не могу сидеть все время возле тебя.

Она рассмеялась.

– Я ни в коем случае не собираюсь мешать твоему общению с друзьями. Я сейчас о другом. Твои опоздания и общее отношение. Вопрос же не в том, что ты задерживаешься, и не в друзьях. Вопрос в том, как ты это делаешь. Ты на даче оказался во сколько? Не в десять вечера, а значительно раньше. Но почему ты не сказал об этом мне в пять? Что тебя не будет, чтобы я могла строить свои планы. Вчера снова. Ты говоришь, что будешь в три, а по факту? Это неуважение, Матвей. Неужели нельзя позвонить вовремя и сказать, что тебя не будет или ты будешь во столько-то и сделать так. Почему ты все время заставляешь меня что-то додумывать?

Матвей молчал. Анна продолжала оценивающе смотреть ему в глаза в ожидании ответа.

– Извини, это больше не повторится. – Анна рассмеялась. – Почему ты смеешься?

– Потому что, когда человек говорит «больше не повторится», это произойдет опять. Я понимаю, что ты такой, какой есть. Я просто прошу предупреждать меня или называть время, в котором ты уверен, чтобы я могла планировать свою жизнь. У меня тоже есть друзья, и мне тоже есть чем заняться.

– Я понял, буду предупреждать. Что-то еще?

– Да. У меня есть вопрос.

Выражение лица Матвея говорило: «Задавай».

– После того как у нас случился секс, ты спал с другими женщинами?

Анна вглядывалась в его лицо: ей нужна правда, она хотела прочитать ее. Матвей сразу же ответил:

– Нет.

Его тон был уверенным и спокойным, и он смотрел ей в глаза не отрываясь. Анна увидела правду: он солгал! Когда-то она посвятила много времени вопросу определения лжи. И знала: когда человек слышит неожиданный и неприятный для него вопрос, он не смотрит в глаза. Он смотрит влево – ему нужно время, чтобы осознать. Лжец ведет себя иначе. Он готовит ответы на возможные вопросы, поэтому отвечает сразу же уверенным тоном и всегда смотрит в глаза. Ему важно увидеть, поверили ему или нет. И Матвей продолжал смотреть ей в глаза.

– Ты врешь мне сейчас, – не сдержалась она.

– Ты не можешь этого знать! Ты не детектор лжи! – возмутился Матвей, перейдя на высокие ноты. – И не нужно мне рассказывать, вру я или нет! Мне лучше знать!

Он взорвался. Уравновешенный и спокойный Матвей практически кричал, что еще больше убеждало Анну. Люди не любят, когда их ловят на лжи, а профессиональные лжецы – тем более. Но ей не хотелось обострять. Она понимала, что формирование отношений с таким, как он, – это процесс. Дело не в том, что она хотела уличить его. Анна только хотела знать правду. Доказать это она не могла. Смысл дальше толочь воду в ступе? Матвей молчал, всем своим видом демонстрируя возмущение. Он не обиделся, он возмутился.

– Хорошо, я верю тебе. Нет – значит, нет, – театрально вздохнув, согласилась она.

– Сказала честная Анна, глядя вправо и вверх, – чуть более спокойным тоном продолжил Матвей.

Он намекал на то, что она врет. И был прав. Вот так и работает невербалика, и даже ее знание не дает возможности себя контролировать. Контроль своего тела – это тренировка. Чтобы стать профессиональным лжецом, нужны годы. Анна улыбнулась.

– Что, Алана Пиза прочитали, Матвей Анатольевич? – Она встала из-за стола и направилась в сторону дивана.

– Да, Анна Александровна, я тоже пару книг на эту тему прочитал! И по психологии тоже. Не только вы у нас семи пядей во лбу!

– Кто бы сомневался? Ты очень умный, Матвей, – сказала она, ложась на диван.

Это не комплимент – это сарказм, но, видимо, знания Матвея оказались не настолько глубокими, чтобы распознать его. Анна видела, что он успокаивается: чувство ложной победы оттого, что она поверила, и этот комплимент делали свое дело. Он повернулся к ней:

– Аня, я тебе честно сказал, что у меня есть отношения и они завязаны на работе. Я не хотел встречаться с тобой, пока не разрулю все свои вопросы. Но ты же сама дала мне время.

Анну его позиция «Ты же сама. Теперь терпи. Какие ко мне претензии?» возмутила. Это тоже форма манипуляции. Но Матвей прав: это ее промах.

– Правильно, мой нежный, время я дала, – бархатным голосом согласилась она. И продолжила: – Только я забыла уточнить, сколько времени тебе понадобится на разрыв со всем списком твоих пассий? Их там, полагаю, минимум сто.

Матвей засмеялся.

– Две недели. Дай мне две недели!

– Хорошо. – Она чувствовала, что напряжение, висевшее в воздухе со вчерашнего вечера, улетучивается.

– Еще вопросы будут? – уже нежно спросил он.

– Конечно. Какие планы на сегодня?

– Я говорил тебе вчера: у меня одна встреча на час – и я вернусь варить борщ. А ты?

– Буду читать Бродского.

– Ты вчера забыла его в машине. Я обратил на это внимание, – сказал Матвей, продолжая смотреть на нее не отрываясь.

– Я не забыла – я хотела забрать после супермаркета. Но заболталась. Не нужно воспринимать это как неуважение.

Он поднялся со стула и стал складывать свою одежду и ноутбук в рюкзак. Анна удивилась: зачем забирать вещи, если собираешься вернуться?

– Ты уверен, что вернешься через пару часов? – осторожно спросила она. – Сегодня последнее воскресенье перед операцией: мне есть чем заняться.

– Например? – спросил Матвей, застегивая рюкзак.

– Я могу на пляж поехать.

– Загар – это вредно. Но если ты хочешь…

– Ты же прекрасно знаешь, что я хочу провести день с тобой, но если тебя не будет – просто скажи.

– Мы же договорились.

– Тогда зачем забирать вещи? – не удержалась она.

– У меня психологическая травма, полученная в предыдущих отношениях. Вдруг ты их выбросишь в мусоропровод?

– Я не страдаю такой ерундой.

Матвей застегнул рюкзак и сказал:

– Я вернусь через пару часов, и мы будем делать все, что ты захочешь.

Он подошел к дивану и молча посмотрел на нее сверху вниз. Он раздевал ее взглядом.

– Хорошо. Тогда буду ждать борщ и читать Бродского, – покорно ответила Анна.

– Но, прежде чем уехать, у меня есть еще одно дело, – заявил Матвей, наклоняясь к ней.

– Какое?

Анна смотрела в его глаза и видела, как его зрачки расширяются.

Он поцеловал ее:

– Одно очень и очень важное дело. Матвей лег рядом…

* * *

Анна спала. После утреннего разговора ее батарейка села окончательно. Анна даже благодарила Матвея за отлучку: появилась пауза для сна. Она не следила за временем. Договорились, что Матвей позвонит, когда будет возвращаться. Раздался звук СМС, но она продолжала спать. Ее сон был долгим и глубоким. Открыв глаза, Анна подумала, что провела в забытьи целую вечность. Кинула взгляд на будильник, стоявший напротив: 16:37. Ее передернуло.

– Грош цена вашим словам, Матвей Анатольевич, – вслух сказала она и потянулась за телефоном. СМС от Матвея: «Я немного задерживаюсь. У меня образовалась еще одна встреча. Скоро буду». Анна посмотрела время прихода сообщения: 15:13. Вздохнула. Хотелось написать ему что-нибудь очень едкое, но не успела. Раздался звонок. Матвей.

– Слушаю тебя.

– Извини, но я опять задерживаюсь. Только не обижайся, пожалуйста. У меня еще одна встреча – и я сразу же еду к тебе. Это встреча с программистом насчет сайта, он может только сегодня. – Он не спрашивал – он информировал.

– Позвони, когда закончишь, – ответила она и нажала отбой.

Она злилась на него. Злилась по-настоящему. «Он что, издевается? Мы же сегодня поговорили и договорились. Я не понимаю». Анна включила медитацию: нужно «отпустить» его поведение, вернее, свою реакцию на его поведение. Звонок. Неужели Матвей? Она потянулась к телефону.

– Привет, – сказала Анна.

– Привет! – послышался полный энергии голос Люси. – Что ты делаешь?

– Сплю.

– Хватит спать! Вставай и приходи ко мне. Я в твоем японском ресторане! У меня встреча тут была.

– Пятнадцать минут.

Она взглянула на часы: 18:15. «Мне даже интересно, где предел твоей наглости, Матвей? Или ты издеваешься?» Анна скинула одеяло и направилась в ванную.

* * *

На Анне ярко-салатовое кружевное платье до пола, но с открытыми плечами. Неоновая сумка кораллового цвета и стильные очки. Люся, как спасение, посланное свыше, сидела на летней площадке и, увидев Анну, воскликнула:

– Анька, какая же ты красивая!

– Не выдумывай.

Она подошла к Люсе, и они обнялись.

– Ты прямо как с другой планеты! И откуда ты такая?!

– Да хватит уже! – в том же тоне ответила Анна, снимая очки. – Я даже без макияжа.

– Какая разница? Все мужчины оборачиваются тебе вслед!

Люся точно ее спасение.

– Как твой день? – спросила Анна.

– Ой, как всегда, вся в делах! Не хочу. Давай о жизни! Хочу с тобой посоветоваться.

Улыбчивая Наташа, как обычно, принесла на тарелочке завернутую в сверток записочку с пожеланием. Анна поблагодарила ее и сделала заказ. «Доверься течению жизни. Позволь ему нести туда, куда угодно судьбе» – гласило послание. Видимо, Люся и есть ее «течение жизни».

Летняя терраса ресторана оказалась забита до отказа. Шум дружеских и деловых разговоров звучал живой музыкой этого вечера. Она чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Но не стала смотреть по сторонам: если она ответит на этот взгляд, то их общению с подругой помешают.

– А ты чего дома в воскресенье? Почему не с Матвеем?

– Потому что у нас еще не те отношения, чтобы проводить вместе воскресные вечера. Что там у тебя? – перевела Анна фокус разговора.

– У меня есть поклонник, – начала Люся.

Анна слушала ее очень внимательно, периодически задавая уточняющие вопросы. Люсин роман был красив, да и поклонник тоже незауряден.

– Вроде как все у вас хорошо. Я что-то не понимаю, в чем вопрос. Ты чего хочешь от него? – уточнила Анна.

– Как бы мне так сделать, чтобы ему запомниться?

Анна засмеялась.

– Люся, поверь, ты уже ему запомнилась!

– Понимаешь, все за ним бегают. А я хочу, чтобы он за мной! – В зеленых глазах Люси горело пламя.

– Ну, так это просто. Поменяйся с ним местами. Он красавец, список Forbes, все охотницы Киева хотят его заполучить хотя бы в любовники, если не в мужья. Вот ты как думаешь – чем его заинтересовала? – Люся молчала. – Ты не стремилась его заполучить. А он привык к другому. Привык, что ему все названивают, привык, что на шею вешаются. А ты так не делала – тебе это не нужно. Понимаешь? – Люся кивнула. – Ответ на твой вопрос очень прост. Ты же знаешь, что догоняют того, кто убегает. Вот и весь секрет.

– А практически – что делать?

– Если все звонят, ты не звони. Если все бегут на свидание, соглашайся через раз или когда тебе удобно.

– Я так и делаю! – воскликнула подруга. – Только не специально. Звонить мне некогда, а когда он звонит, я то на переговорах, то сплю уже, – Люся хохотала. – А я понять не могу: чего он так бесится? Представляешь, вчера…

Люсин рассказ прервал спокойный мужской голос с легким акцентом.

– Извините, что прерываю вашу беседу. – Анна и Люся одновременно повернулись: перед ними стоял высокий мужчина и смотрел на Анну. – Я уже вышел из ресторана, но не смог пройти мимо. Ваша энергетика меня вернула. Я хотел сказать, что никогда не видел таких красивых глаз, как ваши.

– Спасибо, мне очень приятно.

– Меня зовут Арам Варданян. Если вы не возражаете, могу я с вами выпить кофе?

Видимо, его имя должно было произвести впечатление, но Анне оно ничего не говорило. Она не была настроена на знакомство, но не успела ответить.

– Конечно, присаживайтесь, – уверенно сказала Люся: похоже, на нее это имя впечатление произвело. – Меня зовут Людмила.