Текст книги "Старый дом"

Анна Бялко
Старый дом

Игоря Мальцева погнали со съемной квартиры. Не в первый раз погнали, в третий за полтора года. Пришла, как водится, хозяйка за деньгами, он ей отдал чин чином, а она – глазки в пол, и пожалуйста. Мол, дети внезапно приезжают, селить совсем негде, она извиняется, но нельзя ли к концу месяца квартиру освободить. А то он, Игорь, первый день на свете живет. Знает он, какие дети к ней приезжают, да еще так внезапно. Стерва. Он, конечно, тут же предложил ей квартплату прибавить, но она ни в какую. Освободите, говорит, мне пожалуйста квартиру к концу месяца, и все тут. И что будешь делать?

Игорь в принципе понимал, что жилец он, мягко говоря, неидеальный. Ради свободы и самовыражения, и чтобы воспитывали меньше. Он взрослый человек, как хочет, так и живет. Да, убирается редко, даже очень редко – так что? Ему так удобно, а тараканов он прокормит, чай, не чужие. Да, приходит поздно с работы, да, музыку по ночам слушает громко. А когда ему еще ее слушать? Пока пришел, пока то-се, что же – и не расслабиться после рабочего дня? И девушек он водит, это естественно. Нормальный, здоровый тридцатилетний мужик, а что бы вы хотели? Чтоб он мужиков водил? Еще неизвестно, что лучше. Зато он платит аккуратно, день в день. И не так уж мало, между прочим – три сотни в месяц за эту халупу. Вообще-то глупо, если вдуматься, деньги просто так расшвыривать, давно надо было свою хату купить. Тем более – если с квартиры все равно раз в полгода сгоняют.

Игорь все это и раньше понимал, и на квартиру понемножку копил. Даже специальный счет в банке держал накопительный. Но получалось именно что понемножку – деньги так и норовили проскользнуть мимо счета и раствориться. Хотя, конечно, сколько-то все равно оседало. Если, в крайнем разе, еще машину продать… Машина у Игоря была хорошая, почти новая – он за нее двадцать штук выложил, как копеечку, не пожлобился. Если продать, конечно, столько не получишь, но все-таки. Хотя и жалко до ужаса. Но ничего, думал Игорь, надо зайти в агентство, поговорить, может, еще и так обойдется. А идти так и так придется – по любому надо новую хату искать.

Не обошлось. В агентстве Игоря не обрадовали. Во-первых, цены на съем за последнее время резко подскочили, и теперь за такие деньги снять можно было только где-нибудь уж совсем на окраине, у кольцевой дороги. А если ближе к городу, то только комнату, в крайнем разе – однушку без мебели, что Игоря категорически не устраивало. Он не студент убогий, а приличный человек, может и жить по-человечески. С покупкой было и того хуже – даже если продать машину, даже если набрать долгов, все равно купить что-то божеское за выделенный хозяйкой месяц не удавалось никак. Либо ту же халупу на окраине, либо сильно дороже – ни то, ни другое Игорю не канало. «Если б полгода, – уныло говорила девица в агентстве, – еще можно было бы что-то поискать». Но на лице ее читалась такая тоска, что видно было – дело безнадежное. Комиссионные при этом агентство брало вовсе не шуточные.

Игорь, слушая все это, тоже затосковал. От тоски не стал пока заключать договор на поиски квартиры. Может, в другом агентстве повеселее пойдет, а может – еще хозяйка уговорится, сменит гнев на милость. Ну, пообещает он ей не шуметь вечерами, ну, уборщицу какую-нибудь наймет – может, полгода еще и выторгует. А там посмотрим.

Но обломалось и то, и другое. Хозяйка отказалась наотрез, а в другом агентстве и комиссионные были выше, и девица еще тоскливее. Она на Игоря смотрела вообще как на нищего, даже в базу данных не взглянула. В довершение всего Игорь, расстроенный всеми этими жилищными проблемами, отвлекся на дороге и неудачно вписался в поворот. В результате – разбитая фара и мятое крыло. На работе упорно зависал новый проект, начальство от злости бегало по потолку и грозило всех уволить к черту. За это, допустим, Игорь не очень переживал, но то, что ни премии, ни прибавки в ближайшее время не предвидится, было ясно. На улице стоял ноябрь со своей унылой погодой, с неба сыпался не то дождь, не то снег…

Игорь курил уже третью сигарету подряд, стоя в курилке под лестницей. Курить на рабочих местах программистам запрещало начальство – выпендривалось перед иностранными партнерами. Настроение было поганым; возвращаться к компьютеру не хотелось – скажи ему кто-нибудь неделю назад, что его будет тошнить от вида любимых прежде расчетов на экране, он бы послал такого, и долго смеялся, а вот поди же… Закурить, что ли, еще одну? Игорь глянул – в пачке оставалось две сигареты. Докуришь сейчас – придется на улицу в киоск скакать. Час от часу не легче.

Сверху по лестнице бодро зацокали каблучки, и в курилке появилась Ленка, девчонка из соседнего отдела. Симпатичная девчонка, Игрь даже клинья к ней подбивал пару лет назад, когда она только на работу пришла. Но что-то там не срослось, и с тех пор они просто приятельствовали, что, кстати, делало Ленке честь. Игорь вспомнил, что у Ленки была отдельная квартира, и в мозгу тут же заворочалась пакостная мыслишка, дескать, женился бы тогда, жил бы сейчас без проблем, как за пазухой…

– Привет, Игорек, – поздоровалась Ленка. – Как делишки?

Игорь скорчил неопределенную гримасу.

– Закурить есть?

Игорь протянул ей пачку с двумя сигаретами. Ленка фыркнула.

– Фи, «Кэмел». Я лучше свои.

Вытащила из сумки длиную «Еву», затянулась.

– Так как дела-то? Ты болеешь, что ли?

– С чего ты взяла?

– Да ты мрачный такой все время. Я тебя третьего дня видела – ты даже не поздоровался. Случилось чего?

– Ну-у…

Сперва неохотно, а потом как-то все больше втягиваясь, Игорь начал ругать судьбу. Сперва рассказал о проекте – и тут Ленка его активно поддержала, так как в ее отделе занимались логистикой и маркетингом, и проект мимо них не прошел. От работы разговор плавно перетек в жилищные сферы. Игорь расписывал свое бедственное положение, а Ленка согласно кивала. Почему-то от разговора с ней Игорю становилось легче. С умным-то человеком всегда приятно поговорить. «Зря я на ней не женился. – Снова всплыла в голове та же мысль. – А может, еще не поздно? Тем более – подружки постоянной в текущий момент вроде не наблюдается. А Ленка – ничуть не хуже многих, и даже гораздо лучше…» Но тут Ленка, потушив окурок об перила, сказала:

– Я, конечно, ничего не обещаю, но мне кажется, твоей проблеме можно было бы помочь…

– Как? – Вскинулся Игорь, тут же позабыв о всех своих матримониальных планах.

– Понимаешь, у меня есть подружка, мы с ней в школе учились, а у нее мама…

– Я готов, – отозвался Игорь.

– Да ну тебя. Вечно вы об одном и том же… – отмахнулась Ленка, и продолжила. – Так вот, эта алкина мама, она занимается квартирами…

– Риэлтор, что ли? – сник Игорь. – Эка невидаль…

– Нет, ты дослушай. Она никакой не риэлтор, в том смысле, что она нигде не работает. Просто она это дело любит. Хобби у нее такое, понимаешь?

– Нет. Как это – хобби?

– Ну, она любит квартиры искать. И у нее классно получается. Она в свое время их с Алкой трешку паршивую, когда Алка замуж выходила, на две такие двушки разменяла – закачаться.

– Подумаешь. Если с доплатой, каждый дурак сумеет.

– Я про доплату не знаю. Если там и была, то небольшая совсем, у них с деньгами-то не особо. Она эти квартиры целый год искала.

– Ну, видишь – год. А у меня меньше месяца осталось.

– Так она за этот год научилась, и потом одним знакомым квартиру за месяц нашла. И мне тоже – недели за три.

– Подожди, ты что – переехала что ли?

– Ну да. Уж полгода.

– А новоселье зажала?

– Угу. Муж нервный, ревнивый, я решила не связываться.

– Погоди-погоди. Какой муж? Ты что, замуж вышла, что ли?

Вместо ответа Ленка неприлично громко заржала. Что, очевидно, означало утвердительный ответ.

– Ну ладно, кончай ржать-то. Ну, не уследил, бывает. Что там с этой мамой-то твоей?

Кончив ржать, Ленка пожала плечами и продолжила, как ни в чем не бывало.

– Да, собственно, все. Если хочешь, могу позвонить ей и спросить про тебя. Может, что и получится.

– А сколько она берет?

– Не знаю.

– То есть – не знаю? Она же тебе помогала.

– С меня она нисколько не взяла. Говорит – я тебя с детства знаю, я рада тебе помочь. А ты человек посторонний, так что неизвестно. Но в любом случае, наверняка меньше, чем в агентстве. Что ты теряешь-то? Так я Алке звоню?

Спустя три дня Игорь стоял на лестничной площадке аккуратного кирпичного дома сталинской застройки в Сокольниках, и, слегка волнуясь, нажимал на кнопку звонка. Под мышкой у него торчала большая коробка конфет, а в голове вертелись нужные слова:

– Я Игорь, от Лены, подружки вашей дочери. Она говорила, ее дочка с вами разговаривала…

Все эти дочки с подружками почему-то так и норовили перепутаться друг с другом, и Игорь сбивался. От этого он злился, а от этого сбивался окончательно. А самое глупое было то, что он все эти слова уже говорил – в телефон, когда договаривался о встрече, и невидимая собеседница тихим голосом ему тогда же объяснила, как сюда попасть. Так что сейчас, по идее, говорить надо было бы совсем другие слова, а в голову лезли только эти, и… Какие к черту дочки, ему квартира нужна, а он тут время теряет…

Послышался звук шагов, скрип замка, дверь открылась. Появилась пожилая, невысокая, какая-то очень уютная тетенька с пуховой шалью на плечах. На специалиста по недвижимости, каким его представлял себе Игорь, она не походила ни в малейшей степени.

– Здравствуйте. Вы Игорь? Я Ольга Петровна. Проходите, пожалуйста.

Усилием воли подавив в себе желание соврать, что он ошибся дверью, развернуться и убежать, Игорь послушно зашел, разделся, впихнулся в тесные войлочные тапочки, вручил хозяйке опостылевшую коробку конфет, выслушал ее смущенные охи и ахи…

– Ну что вы, ну зачем вы… Пойдемте тогда пить чай.

И Игорь шел на кухню, послушно ждал, пока через сто лет закипит не электрический, а самый обычный жестяной чайник на газовой плите, отвечал на дурацкие расспросы о Леночке и работе, выбирал к чаю лимон с вареньем, и злился, злился.

Наконец чай был выпит. Ольга Петровна убрала со стола, протерла клеенку тряпочкой, села напротив, устроила подбородок в ладошку, внимательно помотрела на Игоря и сказала каким-то совсем другим, строгим и деловым голосом:

– Ну ладно, давайте приступим. Какие ваши условия?

– Чего? – не понял Игорь. Перемена, произошедшая в Ольге Петровне, случилась как-то очень уж неожиданно.

– Какую квартиру вы хотите? – пояснила она все тем же тоном. – Сколько комнат, метров, в каком районе, почем…

Игорь, который все не мог поверить, что скромная тетушка может вот так, за минуту, превратиться в деловую даму, попытался ответить. Беда была в том, что он и сам не очень-то понимал, что ему надо. Квартиру, двухкомнатную, недалеко от работы, чтоб езды даже по пробкам минут двадцать, чтоб недорого. Хотя, если машину продавать, то пробки – это неважно, а важно, чтоб рядом было метро, пусть хоть и с пересадкой. В общем, Игорь сбивался, путался, но Ольга Петровна не фыркала, как девицы в агентстве, и не смотрела, как на убогого, а спокойно и доброжелательно его слушала, не торопила, даже записывала что-то в невесть откуда взявшуюся затрепанную ученическую тетрадочку. В результате у Игоря наконец получилось описание желаемой квартиры, да так ясно, как он, пожалуй, до сих пор и сам себе не представлял.

Двухкомнатная небольшая квартирка, в северном конце Москвы, но не очень далеко от центра, хорошо бы, чтоб от метро – пешком, а дом чтоб лучше кирпичный, но это не так уж и важно, и главное – чтоб уложиться в бюджет, и хорошо бы, чтоб машину все-таки не продать, и… Главное, Ольга Петровна не только добилась от него подробного описания, она заставила его еще и лестницу приоритетов выстроить – что важно, а что не очень, и чем можно пожертвовать, если что.

Потом она покивала головой, что-то еще покалякала в своей тетрадочке, хмыкнула.

– Так, так. Ну что же. Все мне понятно. Сейчас будем смотреть.

Интересно, как она собиралась смотреть? Никакого компьютера с базами данных Игорь поблизости не находил. Впрочем, больше его удивило даже не это, а то, что Ольга Петровна вовсе не считала его вариант чем-то несбыточным.

– А что? – даже переспросил он. – Такое можно найти?

– Вполне, – спокойно отозвалась Ольга Петровна.

– А мне в агентстве сказали – такого не бывает, – не выдержал Игорь.

– Они вам скажут, – Ольга Петровна чуть презрительно махнула рукой. – Им просто возиться неохота. Квартира небольшая, денег у вас лишних нету, значит, много не переплатите, квартирку искать надо – вот им и неохота. Но это даже и неплохо, что они отказались, а то стали бы вас таскать по адресам, то, что нужно, все равно бы не нашли, вы бы устали, и купили, что попало. Ладно, что тут говорить – давайте лучше вашу квартирку смотреть.

Ольга Петровна встала, вышла из кухни и вскоре вернулась, неся с собой пачку газет с объявлениями и толстенный потрепанный том, оказавшийся при ближайшем рассмотрении подробным атласом московских улиц. Ольга Петровна зажгла маленькую лампочку над столом, придвинула к себе атлас…

Казалось, книга сама знает, чего от нее хочет хозяйка. Страницы раскрывались в нужном месте еще до того, как она начинала их листать. Ольга Петровна ласково проводила пальцем по ниточкам улиц, бережно касалась отдельных домиков и тихонько приговаривала себе под нос:

– Так, вот место неплохое, но на эти дома цены сейчас сильно выросли… Тут можно было бы, но дом старый, через пару лет капремонт начнут делать, да с выселением… Это хороший дом, там только над вторым подъездом трещина по фасаду до крыши, а в третьем мусоропровод всегда забитый. Здесь на четвертом этаже пожар был, не годится… А вот здесь ничего… И это можно… Так, все понятно. Теперь посмотрим, что же у нас в наличии…

Ольга Петровна отодвинула книгу подальше, взяла кипу газет и зарылась в нее, зашуршала страницами.

Игорь смотрел на нее во все глаза. Куда только делась уютная старушка! Сейчас перед ним сидела даже не бизнес-вуман, нет, эту женщину можно было бы назвать ведьмой – мешало только то, что они злые, а Ольга Петровна даже сейчас оставалась доброй. И колдовского, в общем-то, ничего не было, просто… Не ведьма, не колдунья, а… Как же это называется, когда человек вот так… В памяти всплыло откуда-то почти неизвестное слово «волхв». Точного значения его Игорь не знал, но по общему смыслу оно очень подходило к наблюдаемой им картинке. Ольга Петровна была волхвом! Точно.

Пока Игорь боролся со своим словарным запасом, Ольга Петровна закончила волхвование, вернее, чтение газет. Отчеркнула ручкой парочку объявлений и вытащила откуда-то из-под платка маленькую трубку радиотелефона.

– Смотрите, Игорь, вот и вот, какие квартирки симпатичные. Мне кажется, примерно то, что нужно. Сейчас прозвоним, и можно будет поехать посмотреть.

– Как, уже? – не поверил Игорь. – Так вот сразу?

– Конечно. А чего тянуть? Есть время – поехали, посмотрели. А если тянуть – квартиру другие уведут.

– А что потом?

– Потом, если квартира вам нравится, оставляете хозяину залог, вроде аванс, и начинаете готовить бумажки на оформление. Потом можно к нотариусу идти, а можно – без него, в жилрегистрацию. Это дольше, но зато дешевле.

– А дольше – это сколько?

– Оформление примерно месяц, да пока бумажки соберешь.

– А какие нужны бумажки?

– Вам-то никаких, только деньги. Это хозяин квартиры собирает бумажки, а вы просто своему риэлтору говорите.

– Риэлтору? – Испугался Игорь, успевший решить, что этих вредных стяжателей в его жизни больше не будет. – А зачем?

– Ну как же? Надо же проверить, чтобы с квартирой все в порядке было, все выписались, ни детей, ни пенсионеров не осталось. Это, конечно, и самим можно, через милицию, через ЖЭК, но с риэлтором – проще. У меня девочка есть знакомая, я всегда к ней обращаюсь. И потом с деньгами, когда отдаешь, с ячейкой банковской. Но вы не волнуйтесь, – Ольга Петровна улыбнулась. – Это уже совсем другие деньги стоит, гораздо меньше. Просто сумма фиксированная, а не процент. И в любом случае, когда квартиру сам находишь и с продавцом договариваешься, ножниц же нет.

– Ножниц?

– Ну это когда для продавца в агентстве одна цена, для покупателя – другая. А разница идет агентству. Бывает, тысяч до десяти получается. Если, конечно, квартира дорогая. Но это не про нас. Ладно, давайте звонить? У вас, если что, деньги-то с собой?

– Сразу все? – испугался Игорь.

– Нет, конечно. Залог оставить, тысячи две-три.

– С собой нет. А вообще есть, конечно. Только в банк надо будет по дороге заехать. Ольга Петровна, – Игорь никак не мог поверить в происходящее. – Так что же, прямо может быть, я сегодня уже и договорюсь?

– Вообще-то, – вздохнула Ольга Петровна, – у меня газета позавчерашняя. Вполне может быть, что уже и ушли наши квартирки. Но это не страшно. Я тогда завтра прямо с утра пойду, куплю новую газету, и буду звонить. И послезавтра. Так что найдем, не волнуйтесь.

– Ольга Петровна, – Игоря посетила гениальная, на его взгляд мысль. – А можно, чтобы вы тоже… Ну, посмотрели со мной эти квартиры? – Тут его посетила другая мысль, и он поправился. – В смысле, что я, конечно… Все затраты… И вообще – сколько я вам буду за все должен? Я все заплачу.

– Ну, пока вы мне ничего не должны, – спокойно ответила Ольга Петровна. – Газета у меня своя была. Вот куплю новую, она рублей пятнадцать стоит, захотите – вернете. А ездить я, извините, не смогу, мне тяжело. Тем более – в северный конец с пересадками. Если б еще тут, рядышком… Вот когда подберете, тогда да, один раз я могу с вами съездить, а все смотреть – это уж нет. Да справитесь, ничего страшного тут нет. Ну что, звоним?

И хотя обе квартиры оказались, как Ольга Петровна предупреждала, уже снятыми с продажи, Игорь совсем не огорчился. На улицу он выбежал радостным и легким, каким давно себя не чувствовал.

– Вот покончу с квартирой, – говорил он себе. – Куплю Ольге Петровне что-нибудь… Что-нибудь классное! Это надо же, лапочка: «За газету отдашь». Да я… Да я… Вот будет хата – Ленку спрошу, что ей лучше купить.

В том, что квартира у него будет, он почему-то теперь ни капельки не сомневался.

Ольга Петровна перезвонила через два дня, и Игорь съездил посмотреть пару квартир. Первая ему не понравилась, вернее – понравилась, но не очень. Район был какой-то грязноватый, и стоянки удобной возле дома не было, и алкаши подозрительные у подъеза сидели. Этак оставишь машину на ночь, а к утру ее разденут догола. Хотя сама квартира была ничего, и цена вполне подходящая, и предложи ее Игорю любое агентство неделю назад, он ухватился бы обеими руками. А теперь – нет, решил подождать, поприглядываться.

Другая квартира была лучше, и всем Игорю подходила, но тут он сам свалял дурака. Смотреть поехал прямо с работы, денег на залог с собой не взял, договорился с хозяевами, что подвезет завтра. Но пока он до завтра бегал, появился другой, более предусмоотрительный покупатель, и квартира ушла к нему. Игоря эта история слегка обескуражила, но Ольга Петровна нисколько не расстроилась.

– Ничего страшного, это бывает, бывает. Обидно, конечно, квартира, значит, и правда неплохая была, раз так быстро улетела, но что ж поделать. Другой раз будете знать. И потом, я всегда считаю: не вышло – значит, не судьба, значит, не моя была. Не огорчайтесь, будем еще смотреть.

Потом она несколько дней не проявлялась, а потом позвонила Игорю на мобильный, прямо посреди рабочего дня, во время совещания по проекту. Игорь пытался было сказать, что занят и перезвонит попозже, но обычно деликатная и вежливая Ольга Петровна проявила несвойственную ей настойчивость, так что Игорю пришлось, извинившись, выходить в коридор.

– Игорь, вы извините, что я так врываюсь, – голос Ольги Петровны прямо звенел от гордости. – Но у меня обнаружился совершенно исключительный вариант! Тут нельзя ни минуты терять. Вот послушайте – двухкомнатная, почти центр, у метро Белорусская, кирпичный дом, потолки три двадцать, кухня большая – и всего тридцать две тысячи!

– Ольга Петровна, тут что-то не так. Наверное, какая-то ошибка, или еще чего хуже.

– Нет, никакой ошибки, я говорила с хозяйкой. Это молодая женщина, у нее какие-то семейные трудности, ей надо очень срочно продать, поэтому такая цена. Игорь, это просто фантастическая удача! Я и объявление-то совершенно случайно увидела, я эти районы вообще не просматриваю, там слишком дорого, а тут просто взгляд зацепился. Смотрю – глазам не верю. Я скорей звонить – да, говорит, приезжайте, она сегодня целый день дома. Игорь, мне кажется, вам надо срочно ехать, и с залогом, и до конца рабочего дня не ждать, а то не успеете.

– А не может так быть, что это жулики какие-нибудь, например?

– Все может быть, но это мы можем проверить. По голосу вроде порядочная женщина, но так, конечно, не определишь. Мне почему-то кажется, это ваша квартира, Игорь. Послушайте меня, поезжайте. Посмотрите на месте, будет виднее. Записывайте адрес.

Игорь, слегка взбудораженный такими новостями, вернулся в зал, отсидел совещание, как на иголках, и сразу отпросился на весь остаток дня, вызвав у начальства сильное удивление, смешанное с легким неудовольствием. Но Игорю было наплевать. Вскочив в машину, он дернул по записанному адресу, и уже минут через двадцать был на месте, да и то только потому, что проскочил разворот, не встав вовремя в нужный ряд, да еще вокруг дома пришлось поплутать. Чистой же езды от работы было, пожалуй, минут десять. Без пробок, конечно.

Дом Игорю понравился сразу. Семиэтажный, кирпичный, с одним подъездом – видно было, что построен он основательно, пожалуй, еще до войны. Дом стоял посреди скверика, который, в свою очередь, находился во внутреннем дворе другого дома. Попасть туда можно было только через две боковые арки – что, собственно, и объясняло, почему Игорю пришлось столько плутать.

И двор, и скверик были основательно ухожены. Даже в ноябрьскую слякоть детская площадка, песок, дорожки были относительно чистыми. Вдоль тротуаров были размечены места для стоянки машин – видно было, что население здесь серьезное и зажиточное, чужих нету.

Игорь подошел ближе к дому. Странно, но у него был почему-то печальный вид. То ли мокрые стекла, то ли голые ветки кленов и ясеней, покрытые каплями, то ли легкое марево – что-то в пейзаже неуловимо наводило на грустные мысли. Такая чистая, аккуратная, ухоженная грусть – глупость какая, подумал Игорь. И набрал на домофоне – импортном и новом – номер квартиры.

Домофон тихонько заверещал. Один звонок, другой, третий… Наконец, верещание сменилось легким потрескиванием, и женский голос, который почему-то показался Игорю испуганным, спросил:

– Вы к кому?

– Я по объявлению, – бодро ответил Игорь. И на всякий случай добавил. – Вам Ольга Петровна звонила.

– Да-да, конечно, – обрадовался голос. – Проходите. Пятый этаж.

Игорь вошел в подъезд. Изнутри дом понравился ему еще больше. Полутемное, но чистое парадное, широкая лестница, высокие пролеты. Солидные деревянные перила. Шахта лифта была встроена в середину лестничной шахты, а сам лифт был почти доисторическим – с двумя – внешней и внутренней – дверцами, круглыми ручками, похожими на ракушки, и большими кнопками. Ездил, впрочем, достаточно тихо.

На площадке пятого этажа уже была приоткрыта одна из дверей. Игоря ждали.

Хозяйкой квартиры была молодая, примерно игоревых лет или чуть моложе, женщина Маша. Невысокая, пухленькая, с карими глазами, она была бы довольно симпатичной, если бы не казалась такой нервной. Было впечатление, что она все время к чему-то прислушивается, ожидает чего-то неприятного и пытается сжаться в комочек. Это как-то настораживало, и Игорь решил на всякий случай усилить бдительность.

Но, несмотря ни на какую бдительность, квартира ему ужасно понравилась. Две комнаты, одна побольше, другая поменьше, но обе при этом немаленькие, просторная светлая кухня, большие окна, выходящие во двор, высокие потолки, просторный коридор, балкончик… Квартира была чистой, по Игорю – так даже чересчур, то есть даже ремонт делать было бы необязательно. А ванная! Игорь просто влюбился в эту ванную. Старинная, большущая – он мог бы в ней вытянуться во всю длину, и еще осталось бы место. Не то, что эти современные итальянские корытца, в которых и сесть-то трудно. И то, что санузел был совместным, ему понравилось. Гораздо удобней, когда все под рукой. Живет он все равно один, толкаться задами по утрам не с кем. Словом, квартира, по его представлениям, была роскошной.

И даже такому профану, как Игорь, было совершенно ясно, что цена, которую назвала ему Ольга Петровна, ничего общего с реальностью иметь не могла. Ну не может такая квартира стоить эти смешные копейки. Да если цену увеличить в два раза – и то, по справедливости, будет мало.

Тут Игорь догадался, что нервность хозяйки Маши, скорее всего, именно этим и вызвана. Написала по дурости одну цену, поговорила потом с понимающими людьми, осознала свою ошибку. Надо теперь повышать, а она стесняется. Ожидает неприятного разговора. Ну что ж, поторгуемся, решил он про себя. За такую квартиру и тачку продать не жалко. Долгов можно будет тысяч на десять набрать, больше не потянуть. Раз хозяйка стесняется, значит, не все еще потеряно, может, уступит побольше. Хотя в целом предприятие казалось ему почти безнадежным – не поднять ему такую квартиру.

– Ну что ж, квартира ничего себе, – сказал он, вернувшись после обхода в большую комнату. – Вполне ничего. И сколько вы хотите?

Хозяйка Маша подняла на него круглые глаза.

– Вам правда нравится? – Она, казалось, была удивлена. – Я говорила цену Ольге Петровне. Тридцать две тысячи.

Цена, действительно, была та самая, детская. Странно. Игорь помолчал немного, пытаясь определить, в чем же подвох. Маша смотрела на него вопросительно.

– Ну что ж, мне походит, – выдавил он наконец. Дальше молчать было трудно. – Сколько хотите получить в залог?

– Я не знаю. Мне все равно, я же не передумаю. Сколько обычно бывает?

Насчет «обычно» Игорь ничего не знал, а Ольга Петровна говорила – тысячи две, три. Две у Игоря с собой было, но он решил подстраховаться.

– Ну, где-то тысяча, – ответил он Маше.

– Меня устраивает, – быстро кивнула она.

Игорь вытащил из внутреннего кармана доллары, отсчитал тысячу, положил перед Машей. Та, не пересчитывая, робко накрыла пачку ладонью, словно боясь, что та куда-нибудь растворится.

– А теперь что надо делать? – спросила она.

Игорь слегка растерялся. Попытался вспомнить, что говорила об этом Ольга Петровна.

– Теперь вам надо документы на квартиру собирать, – неуверенно начал он. – Свидетельство, кажется… Я не знаю точно, я в первый раз квартиру покупаю, вы лучше своего риэлтора спросите. У вас ведь есть риэлтор?

Маша, казалось, не слышала его вопроса. Ее глаза раскрылись, будто она испугалась еще больше.

– А Ольга Петровна? – спросила она побелевшими губами, шепотом. – Или вы просто ей покупаете?

– Я себе покупаю, – ответил Игорь, слегка раздраженный ее реакцией. В конце концов, ей-то что.

– И жить тут тоже вы будете? – продолжала шептать Маша.

– Естественно.

– Но Ольга Петровна… Я думала… Я специально спросила… Господи, а я так надеялась…

Машу как будто ударили. Она сгорбилась, съежилась, будто из нее вышел весь воздух, закрыла лицо руками и замерла.

Игорь растерялся. Попалась же психопатка на его голову. То дергалась, теперь вообще в ступор впала, сейчас еще в обморок грохнется. И чего делать? Он встал, подошел к ней, похлопал по плечу.

– Маша… С вами все в порядке? Может, воды?

Маша убрала руки, встряхнулась, обняла себя за плечи.

– Извините, пожалуйста. Со мной все в порядке, я просто очень расстроилась. Я так поняла, что это Ольга Петровна себе покупает квартиру. Обрадовалась уже, а тут… Извините.

– Ну так и что? Какая разница, кто покупает? Я же не отказываюсь… – Не понял Игорь.

Маша как-то странно на него посмотрела.

– Но вы сказали – вы себе покупаете.

– Да.

– И жить будете сами?

– Да, я же сказал.

– Ну так и не выйдет ничего.

– Да почему, господи?

– Потому что вы – мужчина.

– И что?

– Мужчинам же нельзя.

– Господи, Маша, – не выдержал Игорь. – Я ничего не понимаю. Что у вас тут за шовинизм наоборот? Я всегда считал, что мужчинам всегда можно больше.

Маша раскрыла глаза еще шире.

– Так вы ничего не знаете? Совсем ничего? Я говорила Ольге Петровне…

– Ну, она обмолвилась, что у вас там какие-то сложности… С семьей что-то…

– При чем тут я? То есть да, у меня да, сложности, но дело совсем не в этом. Дело в этой квартире, даже не в квартире, в доме… Он же проклятый… Вы что, правда совсем ничего не знаете? Понмаете, тут такое дело…

История оказалась следующей. Собственно, даже истории-то никакой не было, просто набор разноречивых фактов, складывающийся, тем не менее в картинку весьма несимпатичную. В доме умирали люди. Не все подряд, а исключительно лица мужского пола, причем не младенцы и не совсем старики, а именно мужчины, находящиеся, так или иначе, в пределах половозрелого состояния. Умирали все от естественных, совершенно нормальных причин, если, конечно, смерть здорового нестарого мужчины можно вообще отнести к категории нормальных событий. Кто-то погиб во время несения армейской службы, кого-то сбила машина, кто-то был забит насмерть в пьяной драке, кого-то разбил инфаркт… В общем, цепь совершенно не связанных, казалось бы, между собой скоропостижных смертей, если бы не то, что все это постигало обитателей одного дома. Опять же, случается всякое, но было замечено – как поселяется в доме мужчина (подросток, юноша), так – в скором времени жди беды. Цепочка тянулась издавна, и, собственно, замечена-то, наверное, была не сразу, о начальных ее этапах расспросить было некого, потому что люди, по понятным причинам, в доме старались надолго не заживаться. Никто из нынешних жильцов не жил тут дольше пяти-шести лет, кроме бабки Матвевны с первого этажа. Та, одинокая бездетная вдова, жила давно, еще с конца пятидесятых, потому что бояться и терять ей, по ее же словам, было некого. Собственно, от Матвевны все новопоселившиеся и узнавали о проклятье, лежащем на доме. Матвевна же и отслеживала с несколько жадным интересом судьбы новых жильцов мужского пола, передавая и разнося очередные печальные новости со скоростьью звука. Естественно, что каждая новая трагедия только усиливала отток жильцов со злого места. Обмены, отъезды, а в последнее время – продажи следовали одна за другой, так что контингент обитателей постоянно обновлялся, новых желающих въехать в дом становилось все меньше, а цены на квартиры неуклонно падали.

Причина же такого несчастья до конца была неясна. По словам вездесущей Матвевны выходило, что раньше, когда-то давно, то ли еще до войны, то ли сразу же после, жившая в доме девица наложила на себя руки от несчастной любви. Что-то она с собой такое нехорошее сделала – то ли повесилась, то ли из окна сиганула. Да еще, как оказалось – беременная. Никаких больше подробностей – ни как страдалицу звали, ни даже в какой именно квартире случилось несчастье – Матвевна не знала, так как сама свидетельницей не была – переехала в дом уже после, но слышала якобы от не уехавших тогда еще изначальных жильцов, что перед смертью несчастная прокляла все мужское племя от мала до велика. Отчего, собственно, все и беды.