Текст книги "Семейный отпуск"

Глава 6. Боевая готовность

Вернувшись в пансионат, Оксанка хотела сразу посмотреть рисунки, но ей нужно было сохранять полнейшую тайну, ведь она еще никому не рассказывала о своей находке. А мама как будто специально не отпускала ей от себя – то руки можно помыть и на первом этаже, то нужно всем сесть за стол, но нужно посидеть с Катюшкой, потому что мама посуду моет, а папа занят, то… В общем, вечером после экскурсии мама оказалась совершенно неутомимой – всё время придумывала новые дела для Оксанки. А вот её дочка наоборот – заснула прямо в кресле, и тут же рядом с ней свернулся калачиком верный Дружок.

На следующий день Оксанка наконец-то внимательно рассмотрела рисунки. Она заметила то, чего не видела раньше. В основном рисунки были обычные – пейзажи, виды из окна, домики пансионата. Но вот кое-что Оксанка теперь приметила – она увидела картинку, где сразу очень много людей шло куда-то с чемоданами, и это точно было на территории пансионата. В первых Оксанка, наверное, пролистнула рисунок. А теперь она долго его рассматривала и хмурилась – ей не понравилась её догадка, что люди уехали из пансионата, потому что боялись прихода голодных.

Тут Оксанка задумалась еще больше. Она пролистнула немного назад – там был нарисован домик хозяев. Он был очень похож на тот, где жили Андронниковы.

У Оксанки появилось срочное дело, она крикнула маме, что будет на улице – и вот уже она обежала вокруг пансионата. Да, Оксанка всё проверила. Здесь действительно есть три домика, похожих на сказочные пряничные дома. И на всех есть похожие украшения – все они над входом в дом, над окнами, на дверях и на ставнях, а еще под окнами и на крыльце, и еще на маленьком пороге у входа в дом. В одном из этих домиков жили хозяева пансиона, во втором Оксанка, а в третьем семья с маленькими тройняшками. Оксанка также увидела, что еще один домик, который как раз пустовал, ремонтируют. И хозяин дома теперь лично стоял на стремянке и украшал вход затейливый рисунком. Но Оксанка сразу увидела, что там есть всё те же элементы, что и на трех других.

Значит, хозяин пансиона знает про голодных и защищает свой дом охранными знаками. Ведь он и сам живет в раскрашенном доме. А вот люди, которые живут в других домиках, находятся в большой опасности. Как же их предупредить – ведь никто не поверит в такое! Взрослые иногда хуже детей, ничего не понимают!

Оксанка была так сильно захвачено своими мыслями, что даже не услышала, как ее звал папа, пока папа не подошел к ней совсем близко.

– Ксанка! – Сердясь сказал он, – уши в киселе, что ли!

Оксанка от неожиданности даже подпрыгнула и охнула. Папа тут же забеспокоился.

– Ты что? Что болит? Напугалась, что ли?

– Да, ты так неожиданно подошел!

– Шутишь, что ли? Я тебя уже полчаса зову! Уже все белки в лесу задумались – может, это они Оксанки и нужно срочно бежать сюда, только ты одна и не слышишь. О чем задумалась-то?

– Ну… так, ничего важного, – Оксанка решила пока не говорить ничего.

– Тогда пойдем, нас мама с Катюшкой уже заждались.

– А куда мы?

– Забыла, что ли? Цирк передвижной приехал, вообще-то. Эх, ты, ворона, – вздохнул папа. – Чем у тебя голова забита? Всё мимо ушей пропускаешь.

Оксанка вздохнула – сейчас начнется. Она тут думает, как всех спасти, а папа… Да, что тут и говорить! Цирк сейчас был совершенно не вовремя, но что было делать! Пришлось идти.

Оксанка мужественно высидела всё представление. Ей даже понравилось – на самом деле. К тому же она нашла здесь кое-что очень полезное для себя.

На арене было странное сооружение – ведущий сказал, что это великая китайская стена в миниатюре. По этой стене бегали маленькие дрессированные собачки, дрессированные гуси и петухи, на этой стене выступали акробаты и гимнасты, а фокусник появился откуда-то из-за стены. Смешные клоуны падали с китайской стены вниз сами и роняли вниз предметы, пытаясь подражать жонглерам.

Великая китайская стена! Оксанка еще ничего не слышала про настоящую великую китайскую стену, но вот эта цирковая впечатлила её. За такое сооружение голодные не залезут. Вот только, как и из чего её построить?..

В пансионате Оксанку ждал неприятный сюрприз – она увидела, что постояльцы уезжают один за другим. Конечно, она сразу вспомнила о рисунке в синей тетради, и внутри у нее всё похолодело.

– Ксаня, что стоишь как вкопанная! Шевелись маленько уже! – Слегка подтолкнула ее мама.

– Что ты, зайчик? – Спросил папа.

– А куда они все? А почему?… – Оксанка не договорила, но выразительно показала на отъезжающих.

– Заезд закончился. Ты что только что проснулась? Здесь же всё время кто-то приезжает, кто-то уезжает.

– По-моему, сегодня все уезжают.

Мама и папа переглянулись, им и самим показалось, что как-то много народу решило выехать именно сегодня.

– Ну и мы поедем через два дня. Подумай только – послезавтра вечером, – сказал папа Оксанке.

– Вы домой идите, а я зайду к администратору, узнаю, как наша выписка, – мама, как обычно, была спокойная.

– А можно погулять пока? – Оксанка сделала лицо, как из мультфильма.

– Мы с тобой вон на той площадке все вместе погуляем, – вместо мамы ответил папа, и повел своих дочерей в сторону дома.

– И соседи уехали! Эти, с тройняшками! – Поразилась Оксанка. И тут же подумала про себя, что соседи молодцы, а то еще неизвестно, помогают узоры на стенах или нет, а вот дочек у них много.

– Другие приедут, – философски заметил папа.

Мама пришла повеселевшая. Сказала, что ночью должна заехать новая партия гостей, ждут на тренинг москвичей, все с какого-то предприятия, на трое суток, а после них снова будут обычные отдыхающие. Так что завтра соседи почти все будут новые.

Оксанка даже сначала обрадовалась, но потом вспомнила о голодных, подумала, что всё равно это должно быть связано одно с другим.

И тут постучали в дверь. Всем стало не по себе, но папа очень храбро пошел к дверям и открыл.

– Добрый вечер, соседи! Как хорошо, что вы дома, то есть, что вы не уехали, – это была соседка из другого пряничного домика, мама тройняшек.

– Что-то случилось? – Быстро спросила мама, окидывая соседку проницательным взглядом.

– Муж упал на прогулке, кажется, сломал ногу. А до больницы здесь около часа на машине. Я его сейчас повезу, только, понимаете, девочки… – она запнулась, – понимаете… Вы не могли бы посидеть с моими девочками, пока мы не вернемся. Время уже к вечеру, и сколько времени мы в больнице пробудем, я не знаю…

Соседка очень переживала, это видно было с первого взгляда. Мама и папа переглянулись, и мама согласилась:

– Приводите ваших девочек.

– Ой, спасибо большое, я сейчас их приведу.

Соседка и вправду быстро всех привела, Оксанка даже удивилась. В придачу к детям Андронниковы получили памперсы, горшок, йогурты и компот для вечернего перекуса и сумку с любимыми игрушками Лизы, Ксюши и Миланы.

– О, они довольно самостоятельные. Вы только покормите их часа через два, если мы не вернемся еще, хотя, конечно, вряд ли меньше трех часов всё займет. А, вот еще одеяла. Вы им прямо на полу постелите, они у меня такие активные, что под вечер сами так устают, на полу прямо засыпают. А мы уже когда приедем, то домой перенесем их, – беспокоилась соседка.

– Всё будет хорошо, – спокойно сказала мама, – занимайтесь мужем, делайте всё, что нужно.

Две мамы обменялись телефонами, и соседка увезла своего бледного и постанывающего мужа в больницу.

– Оксанка, чем планируешь заняться? – Неожиданно спросила мама.

– Хочу построить китайскую стену, – не раздумывая выпалила Оксанка.

– Отличный план. Где строить будешь?

– Ну… Может, прямо здесь? – Оксанка подумала, что пережидать опасность лучше всем вместе, и большая комната подходила идеально – если закрыть входную дверь и окна, а они и так уже были закрыты, вечером становилось прохладно, да и комары жаждали проникнуть в дом и покусать всех.

Мама сегодня вела себя немного странно, наверное, устала. Она сказала:

– А из чего ты строить будешь? Тебе помощь нужна?

Оксанка не поверила своему счастью.

– Диван можно пододвинуть? – По-деловому осведомилась она.

– Только чтобы с него можно было телевизор смотреть, – вклинился папа. И передвинул диван.

Оксанка была на высоте – она с помощью тройняшек и с разрешения родителей соорудила в комнате настоящую крепость. Длинная часть стены отгораживала жителей крепости от открытой местности – той части комнаты, где была лестница на второй этаж. А другое крыло стены блокировало вход в комнату. Да, крепость удалась на славу, приятно было посмотреть.

Конечно, въедливый критик нашел бы некоторые недостатки. Например, высота китайской стены не была одинаковой на всем её – стены – продолжении. Самым высоким местом – настоящей сторожевой башней – был диван. Два перевернутых журнальных столика соединялись чемоданом. Это было самое ненадежное место стены с точки зрения Оксанки, поэтому чемодан она подперла лежащим на полу табуретом.

Так как мама периодически ходила на кухню, в дверях пришлось временно поставить папин большой зонт – его было легко сдвигать, пропуская маму. Но Оксанка позаботилась поставить рядом кресло – чтобы при первых признаках опасности перекрыть проход.

Теперь нужно было подстраховать малышню. Для любимой сестренки и тройняшек Оксанка соорудила манеж – собрала все имеющиеся дома табуретки и положила их на бок сиденьями внутрь манежа, иначе крохи могли бы удариться. Пол внутри манежа девочки застелили пледами, положили там подушки и игрушки.

И Оксанка уже считала свою семью окончательно спасенной, когда вдруг вспомнила про Дружка.

Она подняла на родителей полные ужаса глаза, выдохнув:

– Мамочки!

Родители и малыши перепугались.

– Что?!!! – Кидаясь к Оксанке, спросила мама.

– Дружок остался на улице! – При этих словах мама замерла на месте, папа выдохнул, а испуганные девочки заплакали.

– О, Господи! – Только и сказала мама.

– Я его позову, – папа сразу же вышел, а маме пришлось успокаивать четверых малышей, трое из которых хотели к своей маме. Оксанка поежилась под маминым укоризненным взглядом. И решила исправить положение.

– Ой, а давайте скорее искать Дружка! – И она с деловым видом стала заглядывать во все углы, приговаривая – Дружок! Дружок! Может, под диваном? Нет, под диваном нет. Может, за табуреткой? Нет, за табуреткой нет.

Тройняшки принялись повторять за Оксанкой, а Катюшка ползала за ней по всей комнате с влажными от слез ресничками, с искренним интересом наблюдая за поисками кота.

Маме казалось, что у нее голова лопнет, когда дети вчетвером кричали вразнобой:

– Дуок, – малышки не выговаривали это слово, – де ты? Падианом? Дружок! Может, на кресле? Или под подушкой?

Но тут вернулся папа. И не один – он героически привел с собой чрезвычайно довольного Дружка. Котенок тут же кинулся к Оксанке, боднул головой ее ноги, потерся, звонко мурлыкая, снисходительно разрешил остальным его погладить и почесать за ушком.

В общем, все были вместе, и складывалось всё удачно: маленькие гостьи и Катюшка, набегавшись и наползавшись по крепости, забрались в манеж вместе со своими плюшевыми зверятами. У тройняшек были мягкие белочки – серая, рыжая и голубая, а у Катюшки зеленый медвежонок, перешедший к ней от Оксанки. Теперь все они, включая плюшевых друзей, сидели тесным кружком и рассматривали юлу, которая упорно не хотела кружиться на пледе.

Оксанка присела на плед рядом с ними, потом положила голову на подушку. Рядом с ней тут же оказался Дружок, муркнул и улегся у ее груди. Оксанка положила руку на его мягкую шёрстку и…

Глава 7. Большие страхи

И тут Оксанка поняла, что уже стемнело, что уже настала ночь, и мама с папой уснули на полу у дивана. Оксанка удивилась, увидев, что кресло кто-то сдвинул, загородив выход из комнаты. Конечно же, девочка первым делом глянула на малышей – всё ли в порядке? Те спали сладким сном. Потом она снова посмотрела на родителей и заметила что-то странное за чемоданом, который стоял между двух журнальных столиков. Внезапно она поняла – там стояли маленькие человечки, такие маленькие, что видны были только их маковки. Человечки вставали на цыпочки, тянулись вверх, чтобы заглянуть в Оксанкину крепость. Оксанку разобрал смех, она хохотнула и сразу же осеклась – потому что один из человечков посмотрел прямо на нее. То ли он был повыше других, то ли он рос прямо на глазах, но он смотрел прямо на Оксанку. Тут девочка поняла, что и остальные человечки стали выше ростом – они уже тянулись вверх, их головы возвышались над чемоданом. Оксанка вспомнила, что на рисунке в тетради человечки тоже выросли, и ей стало обидно и страшно. Она сглотнула и мельком глянула на малышей – те всё еще спали, лежа в манеже, и человечки не могли их увидеть. А вот Дружок не спал – он встал, потянулся и так, и этак, встал, опираясь передними лапками на стену манежа, и легко выпрыгнул прямо в центр комнаты. Он уселся прямо посреди узора на ковре в центре крепости и уставился немигающими зелеными глазами на человечков, а те в свою очередь отвернулись от Оксанки, уставившись теперь на Дружка. Оксанка тихонечко отодвинулась за фикус – горшок с этим цветком еще вечером по её просьбе поставил у манежа папа. Теперь она могла сидеть, скрытая его листьями и чувствуя себя в некоторой безопасности, к тому же она сама видела человечков. И тут случилось кое-что непредвиденное – котенок встал и сделал несколько шагов в сторону человечков, которые словно еще немного подросли. Оксанка видела теперь руки одного из них– он медленно вытягивал руки, чтобы схватить глупого Дружка! А ведь они должны были бояться кошек!

Это до такой степени возмутило Оксанку, что она закричала, встав в полный рост:

– НЕ ТРОНЬ КОТЕНКА! ОН ЖЕ ЕЩЕ МАЛЕНЬКИЙ! ЭТО НЕЧЕСТНО!

И тут в комнате загорелся свет, и Оксанка услышала сердитый мамин голос, а потом увидела и саму маму, которая медленно шла на человечков:

– Это еще что такое! Вы как сюда зашли! Вам кто разрешил! Да еще все в пыли! С вас же пыль во все стороны летит! Только посмотрите, как вы натоптали! Ума у вас, что ли, нет?! Вы вообще мылись когда-нибудь?!

Слыша все эти обвинения, человечки зашушукались между собой, они стали уменьшаться в росте, руки их сразу укоротились.

– А ну, уматывайте! – Очень спокойно сказал человечкам папа. Дружок потерся о папину ногу. – А ты тоже хорош, почему не отпугиваешь всякую бяку?

Оксанка вышла из своего укрытия, человечков уже не было, а вот пол, где они стояли, и чемодан, и журнальные столики – всё и вправду было в пыли.

– Ну что за пыльный маразм?! – Возмущалась мама. – Кто это вообще такие?

Вдруг у них за спиной кто-то чихнул. Андронниковы разом обернулись и увидели, что одна из тройняшек стоит на кресле, а двое других рядом с креслом. Мама тут же нашла глазами Катюшу – та сидела в манеже, большими голубыми глазами глядя на происходящее.

– А почему она чихает? – Оксанка не успела договорить, как папа сделал большой шаг к креслу, чтобы забрать малышку, но Дружок оказался проворнее. Он стремительно сиганул за кресло. В этот момент папа уже сгреб в охапку всех тройняшек и быстро опустил их в манеж, а из-за кресла уже слышно было дикое шипение и вой Дружка, и грохот падающих предметов. Потом настала тишина. Катюшка, так и не сообразив, что вокруг происходит, заплакала. Оксанка обняла сестренку, приговаривая:

– Ну-ну, всё хорошо, всё хорошо, маленькая.

Тройняшек тоже развезло, они зарыдали в голос, размазывая по лицу пыль.

– Ой, какие у вас лица грязные! Это что, пыль? – Оксанка поняла, что ребятишек чуть не поймали ночные гости.

Мама села на пол у манежа и затянула песню, которую всегда пела, чтобы успокоить своих маленьких дочек. Папа беспокойно переступил с ноги на ногу, опять подошел к креслу, чтобы увидеть, чем дело закончилось. Когда на спинку кресла внезапно запрыгнул Дружок, Оксанка вскрикнула от неожиданности, и тут же засмеялась, да так заразительно, что вместе с ней засмеялись родители, и тройняшки, и маленькая Катюшка. Дружок приосанился, вид у него был самый что ни на есть победительный.

– Ого, – сказал ему папа одобрительно, – а ты, выходит, молодец! – Папа погладил котенка по голове, выглянув из комнаты и не видя нигде человечков, а пушистик в ответ на похвалу радостно замурлыкал.

– Иди к нам, Дружок, – позвала его Оксанка из манежа, но пушистый охотник только повел ушами туда и обратно, а свой пост на спинке кресла не покинул.

Оксанка заметила, что мама делает папе знаки, и тут же папа включил торшер, набросил на абажур полотенце, забытое на диване, и погасил свет в комнате. Девочка недаром была опытной старшей сестрой – она сразу поняла, что малышки уснули. Но самой ей спать не хотелось, она села рядом с мамой, и тут же и папа устроился рядом с ними. В кармане у него недолго погудел телефон.

– Эсэмэска пришла, – тихо сказала мама. Папа прочитал, наморщив лоб.

– Соседка пишет, что ее мужа оставили в больнице, а у нее машину эвакуировали на штрафстоянку. Забрать её она сможет только утром, напросилась ночевать в больнице. Извиняется, что оставила нам своих капризуль на всю ночь.

– Да какая теперь уже разница, – сонно пробормотала мама.

Глава 8. Всё выясняется

– Ой, у меня вся шея затекла, – сказала Оксанка, потягиваясь. Вся комната была залита светом, но – на минуточку – это была не ее комната. Оксанка села на полу и тут же всё вспомнила.

– Еще бы, – ответила мама из кухни, – и как мы все вчера уснули на полу, ума не приложу.

– И сны какие-то чуднЫе снились всю ночь, – папа говорил, лежа на диване.

Тройняшек не было, а Катюшка сидела в раскрытом чемодане и что-то сосредоточенно делала. Оксанка подошла ближе, обняла и поцеловала сестричку. Катюшка тут же забыла про баночку, на которую пыталась накрутить крышку.

– Эх, ты, маленькая, – Оксанка еще раз ласково поцеловала ее и показала, как закручивать и откручивать крышку на банке. Катюшка снова погрузилась в свое занятие, а ее старшая сестра спросила: – А где тройняшки?

– Их родители забрали рано утром, – у папы был такой вид, как будто он хотел весь день провести на диване.

– Ну, кажется, всё отмыла, – мама вошла в комнату и опустилась на диван рядом с папой. Протянула руки дочкам. Оксанка обняла маму, прижалась к ней.

– Мамочка, я тебя так люблю! Очень – очень, – и мама сказала ей в ответ, что любит её еще больше. Тут Оксанка что-то сообразила и спросила: – а что ты мыла?

– Пыль. Вчера оставили приоткрытым окно на втором этаже, и столько пыли надуло, жуть какая-то.

– Пыль? – Оксанка ушам не поверила. Значит, это всё был не сон? А мама и папа помнят, что было ночью?

– Да, она самая. Больше всего на лестнице было и там вот от кресла и до кухни. – Принял участие в разговоре папа.

– Папа с утра пораньше отмыл лестницу и здесь всё, почистил диван и кресло, а я кухню мыла. Готовить уже не буду, и так всё утро занималась не пойми чем. Пойдем в столовую.

– Ну и молодец, отлично придумала, – одобрил папа.

– А Дружок где? – Зевая спросила Оксанка.

– Да тут где-то, – папа приподнялся на локте и оглянулся вокруг. А Дружок чуть не сбил Оксанку с ног, так стремительно боднул ее в ноги и потом потерся всем телом.

– Ай, ты мой хороший, – хором сказали папа и Оксанка, мама засмеялась, Катюшка, давно наблюдавшая за семьей из чемодана, всплакнула, не сумев выбраться из своего убежища.

– Сходи, пожалуйста, – попросила мама, слегка подтолкнув Оксанку.

– Иду – иду уже, – недовольно пробурчала она, но тут же расплылась в улыбке – с такой радостью Катюшка протянула руки старшей сестре.

Андронниковы еще немного повалялись на диване всей семьей, включая Дружка, который мурлыкал громко, как танк, а потом уснул на папином животе рядом с Катюшкой, которая использовала папу, как подушку.

На завтраке народу было немного, зато Оксанка опять увидела ту старушку, которая в первый день семьи в пансионате рассказывала своим внукам про Амдель – Кока, живущего в небесном царстве Калама, и про девушку, обитавшую в дупле старого дерева.

Осмелев, Оксанка спросила ее:

– А вы давно здесь живете?

– Всю жизнь, – отвечала старушка.

– Правда? – Удивилась Оксанка. Старушка в ответ улыбнулась и кивнула.

– А вы слышали про голодных? Ну, таких маленьких, которые детей крадут?

– Слышала, конечно, только это всё вымысел, сказки одни. Нет никаких голодных на свете, это специально для туристов придумали. А вот пыльники есть на самом деле.

– Кто? Кто? – Не поняла Оксанка.

– Пыльники! Они маленькие и очень пыльные. Воруют домашний скот, но могут украсть и ребенка, даже взрослого могут. Но тут одно условие есть – украсть человека пыльники могут только в одном случае. – И старушка замолчала, выдерживая интригу.

– В каком? – выдохнула Оксанка.

– Если человек испугается. – Старушка внимательно посмотрела на девочку, – Понимаешь, они питаются человеческими страхами. Если кому-то страшно, если страх за себя сильнее всех других чувств, то пыльник начнет расти, а чем больше он вырастает, тем страшнее человеку. Так вот.

– А как это? Ну, страх за себя? А разве другой бывает? – Не очень поняла Оксанка. Старушка улыбнулась:

– Конечно, детка, страхи бывают разные – за себя и за других. И люди бывают разные. Например, одному человеку очень страшно что-то делать, а нужно, вот он свой страх победит и сделает, как надо. Это значит, он своего страха сильнее. Например, солдатам на войне страшно, но они сильнее своего страха; нужно им с врагом сразиться, и они сражаются. Понимаешь? – Старушка поглядела Оксанке прямо в глаза, и девочка кивнула.

– А бывает, что и страх за других сильнее, чем за себя. Например, родители ведь за детей больше переживают, чем за себя. Видела ты такое? – Оксанка кивнула. – Вот такие страхи пыльника не кормят, потому что при таких страхах человек храбрость свою проявляет.

– Храбрость? – Задумалась Оксанка.

– Храбрость. Ведь храбрость – это когда тебе страшно, а ты через страх делаешь то, что должен. Например, в деревне этой зимой был пожар. Родители ушли в магазин, а дома были дети, шесть человек, все маленькие, старшей дочке всего 9 лет, остальные еще меньше. И вдруг пожар начался, да еще у входной двери. Как быть? Огонь не потушить, из дому не выйти, дым уже повсюду. Маленькие дети все перепугались, плач стоит. А старшая-то сестра тоже напугалась – за маленьких, не за себя. Открыла она окно, выбросила на снег плед и подушку, и стала на плед в окошко младших сестер и братьев спускать. Всех пятерых вытащила, а сама дыма надышалась, сознание потеряла, прямо у окна и упала. Хорошо, соседи дым увидели, пожарных вызвали, а один сосед бросился к дому, он как раз видел, что девочка своих всех спасла и упала у окна. Он в окошко залез, да и вытащил её, а потом скорее всех детей к себе увел, чтобы не простыли – мороз был. Вот и получается – страх за других. Если бы эта девочка только за себя испугалась, она бы сама в окно выскочила и спаслась бы, а она маленьких спасла, собой рисковала. И сосед ее – если бы испугался только за себя, в окошко бы залез, девочку из огня и дыма не спас бы. Так что пыльники страхом за других не питаются. – Оксанка смотрела на старушку, как завороженная, заслушалась её словами. – А вот питаются пыльники страхом за себя. Если какой человек за самого себя испугался, да своему страху поддался, то тут уже считай пиши – пропало.

– А… а кошки? – Тихо спросила Оксанка.

– Кошки? – Удивилась старушка. – Что-то я не пойму твоего вопроса.

– Кошки, ну, кошек они боятся? Или кошки их?

– Ах, вон ты о чем! Кошки, как и люди, разные бывают, какая посмелее, какая потрусливее, какая к своим хозяевам сильно привяжется и защищает их, а какая всего боится. А есть и такие, которые у пыльников живут, как у людей.

Оксанка чуть не подпрыгнула на стуле.

– Как это? А где они живут?

– Пыльники – то? А под горой, да под рекой. Там у них свой подземный город, и выходят они оттуда только раз в год, только никто не знает, когда точно и отчего день зависит. А в том городе у них свои дома земляные, и всё у них из земли, глины или камня. Мышей только много в их городе, вот кошек они к себе и заманивают, чтобы от мышей защититься.

– Ох, мама, что вы опять эти сказки рассказываете гостям, – появился хозяин пансионата. – У вас всё в порядке? – Спросил он у Оксанкиных родителей.

И между взрослыми завязался свой разговор о погоде, о жизни в лесу и о… котенке, которого Андронниковы нашли на территории пансионата.

– Сильно пушистый? Крупный? Серый – полосатый? – Сразу же выпалил хозяин пансионата. Звали его, кстати, Егор Семенович. Он показал на телефоне фотографию Дружка.

– Да, похож на него, – подтвердил папа.

– А мы думали, он совсем пропал. Надо ж так. Мы ведь отправили дочку к бабушке в деревню, и она попросила с собой котенка, а он в первый же день там потерялся. Мы остальных котят уже продали, а этого жалко было, думали, собаки его порвали или машина сбила, мало ли что. А он, значит, сюда вернулся.

– Так он ваш? – У Оксанки от маминого вопроса сердце забилось, но по маминому голосу было совершенно непонятно, расстроена она или обрадована.

Егор Семенович немного помолчал, прежде чем сказать:

– Он породистый, мейн-кун, знаете такую породу? Огромные они вырастают, но вы ведь и его самого видели, уже крупненький, а ведь еще только месяцев пять ему. К лотку был приучен, если только не забыл во время своих странствий, что к чему. Он от дочки моей ушел, не принял её в хозяйки, а вас и ваших дочек принял. Так что он ваш теперь.

– О, ну что вы, он же, наверное, дорогой, – запротестовала мама.

– Дорогой, – подтвердил хозяин, – только денег я с вас за него не возьму. А вы его берегите, пожалуйста. А я вам и паспорт на него дам, там все прививки отмечены.

Папа пожал Егору Семеновичу руку, и Оксанка поняла – Дружок теперь точно едет с ними домой.

После завтрака всей семьей пошли гулять. У входа в столовую их уже поджидал Дружок. Он приветливо муркнул и ласково потерся об ноги Оксанки, папы и мамы, как будто уже знал, что теперь они его новые хозяева. Катюшка радостно запыхтела, увидев Дружка, и мама спустила ее на землю. Котенок вежливо понюхал девочку и легонько потерся о ее грудку, так что малышка весело рассмеялась. И тогда мама окончательно примирилась с тем, что придется везти Дружка домой.

– Как же мы повезем его в поезде?

– У нас же целое купе выкуплено, как-нибудь провезем. Паспорт у него есть, билет купим или с проводницей договоримся, – отмахнулся папа. – А вот лоток ему в дорогу нужно купить и миску с поилкой. И еще переноску.

– Тут зоомагазин есть, то есть не прямо тут, но в деревне. Я в тот раз видела. – Вспомнила Оксанка.

– Без переноски обойдемся. В пляжной сумке поместится, не в чемодане же ее везти, – решила мама.

И мысли у всех обратились к дому, где они уже так давно не были. И только Оксанка, увидев новых постояльцев, идущих с чемоданами по дорожке, подумала, что эти новые жильцы не узнают о существовании пыльников. И тут она задумалась – а было ли это всё на самом деле или только приснилось ей?

– Папа, а что за сон тебе сегодня снился?

– Сон? А будто у нас с мамой еще целая куча детей, кроме вас с Катюшкой. И вот не могу вспомнить, то ли все девочки, то ли все мальчики. И так всё весело, шумно, правда, полный бедлам, но как-то в радость всё.

– Да?

– Ты чего скисла? – Засмеялся папа.

– Просто я думала, тебе снилось кое-что другое…

– Например, – заинтересовался папа.

– Ну, например, что на нас напали, а Дружок всех прогнал и спас нас.

– Кто напал? – Удивился папа.

– Ну… пыльники, – нехотя ответила Оксанка.

Папа хохотнул.

– Это же я вчера вам книжку читал.

– Какую книжку?

– Из сувенирной лавки. Про местные легенды. Вы все под эту книжку и уснули, а мы с мамой вас будить не стали, подумали, пусть у вас пикник на полу будет.

– А тебе, значит, это всё потом приснилось? – Мама заглянула Оксанке в глаза.

– Да нет, не приснилось! Это же было! Ты же сама их ночью ругала, что они всё запылили, а утром ты всё отмывала! – Возмутилась Оксанка.

– А ведь правда, Оксанка-то уже спала, когда ты тройняшкам читать начал.

– Что?!!

– Сначала вы все уснули на полу, а потом тройняшки проснулись, и папа читал им книжки, сначала Катюшкины потешки, а потом легенды. Ты, наверное, тоже в полусне была.

Оксанка не знала, что и думать. И когда родители стали дома укладывать чемоданы, она отпросилась погулять. Оксанка побежала к домику хозяев, чтобы поговорить со старушкой, и действительно нашла её на скамеечке у крыльца.

Оксанка остановилась, запыхавшись.

– Вы меня не помните? Мы сегодня завтракали рядом. И вы мне про пыльников рассказывали, помните? – Но старушка никак не реагировала, и вид у нее был такой, как будто она Оксанку первый раз в жизни видит.

– Вот так встреча! Или забыла чего? – Оксанка обернулась на голос и обмерла. У нее за спиной стояла точь-в-точь такая же старушка.

– А!…А как это вы?! – Испугалась Оксанка.

– Да что ты, милая? Напугалась? Да это же сестра моя, близняшки мы, одинаковые, – засмеялась Оксанкина знакомая старушка. Девочка стояла между двумя бабушками и смотрела то на одну, то на другую.

– Не говорит она, уже почитай шестой год, как не говорит, сидит только день-деньской на лавочке или у окошка у себя сидит. Ты ее не пугайся, – ласково заговорила старушка.

– Вы близнецы? А я и не знала… – Оксанка запнулась.

– Чего не знала?

– Что близнецы такими бывают… – Оксанка совсем смутилась и покраснела. Старушка улыбнулась и не стала выяснять, что девочка имела в виду.

– Так зачем же ты пришла? Забыла что-нибудь?

– Я…я.. спросить хотела… А пыльники… Они этой ночью приходили? – Набралась Оксанка мужества.

Старушка удивилась вопросу. И сама спросила:

– А ты почему спрашиваешь?

Оксанка неопределенно пожала плечами и что-то пробормотала. Старушка выжидательно молчала, глядя на девочку.

– Ну, мне сегодня просто такой сон приснился. А утром всё дома пыльное было, – немножко слукавила Оксанка.

Старушка о чем-то поразмыслила, поглядев в небо и сказала так, как будто сама с собой разговаривала:

– Если ребенок пыльника увидит – запомнит, а если взрослый – забудет. Странная эта сила, чтобы о встрече с ними забыли, но, видно, нужная она им, чтобы их люди не искали.

– Как это забудет? То есть взрослый забудет, что видел пыльников? А вы тогда почему помните о пыльниках?

– А я здесь с детства живу, – сказала старушка и тут же зашагала прочь.

Оксанка еще раз оглянулась на ее сестру. Та всё так же молча и неподвижно сидела на скамейке. Девочка помахала ей рукой:

– До свиданья! – И вприпрыжку помчалась домой.

Оксанка завернула тетрадь в бумагу и спрятала на детской площадке там же, где нашла. В этот раз она была аккуратнее, и всё обошлось без заноз.

Мама и папа позвали Оксанку пить чай. Она подбежала к ним, обняла их и сказала от полноты сердца: