Текст книги "Говори обо мне гадости!"

Глава 3 Лена

Понедельник – день тяжелый. Убеждаюсь в этом каждый понедельник! Всем сразу все становится нужным! Даже директор, который уже давно забыл о прежних делах, внезапно о них вспоминает в понедельник. Ему жена что ли нашептывает за выходные?!

Ношусь, как оголтелая, весь день. Взад и вперед. Из приемной к директору, от директора в отдел продаж. Потому что по внутреннему телефону дозвониться просто невозможно! Все висят на телефоне и общаются с потенциальными клиентами. Обхаживают их, хихикают с ними, заигрывают. Одним словом, облизывают. А когда звоню я, каждый менеджер норовит скинуть звонок до лучшего времени. Но вот перезвонить никто не догадывается. Поэтому я уже давно бросила затею добиться нужного по телефону. Проще так. Прийти и стоять. Мозолить глаза, пока на тебя не обратят внимание. Так как-то эффективнее и быстрее получается.

Благо, можно бегать в балетках или даже кроссовках. Директор не делает акцента на моем внешнем виде. Лишь бы не в джинсах и толстовке. Хотя в джинсах и белой рубашке я несколько раз приходила. Один раз он меня даже похвалил за мой внешний вид. Вот и сегодня, учитывая, что мне еще предстоит идти в спортшколу на соревнования, я надела удобную обувь в виде черных кед. К ним черные джинсы и черную рубашку. Дама в черном. Очков солнечных не хватает только.

Поправив свой пучок на голове, несусь в спортшколу, поскольку задержалась у директора. Признаюсь, что ноги уже болят от беготни в течение дня. Поэтому бежать в спортшколу получается плохо. Небыстро. Успокаиваю себя тем, что мы уже договорились с Ромой, что смотреть я не буду. Мне вообще, можно прийти в конце. И то на всякий случай.

Тем не менее, ответственность за сына и просто материнский инстинкт берут вверх, поэтому в зал я забегаю с колотящимся сердцем, и слегка запыхавшись. Но волноваться не приходиться. Я успела.

Вернее, Рома еще не выходил.

Поднимаюсь на самый верх, ищу самое крайнее кресло. Сажусь прямо над входом в зал. Решаю снимать все на камеру сама. Это не окружные соревнования. Проводятся только среди спортсменов школы. Не удивлюсь, если это делается специально для нового московского тренера. Поэтому видео в интернете найти не получится. А посмотреть на сына хочется. Вдруг его не возьмет этот Арсеньев. Хоть знать будем с сыном, почему. Покажу ему видео. Может, сам увидит ошибки.

Достаю телефон и опять вспоминаю, что за это время я так и не посмотрела биографию хваленого тренера. Настоящего спортсмена. Ну не интересуюсь я борьбой! Женщинам подобное должно быть простительно! Вот только мне самой непростительна деталь, по которой я так и не могу собраться с мыслями относительно этого тренера.

Каждый раз, когда я беру телефон, начинаю корить себя за то, что удалила контакт «Классно целуется»! Ведь понимаю, что не позвоню. Но гложет что-то изнутри. Пытаюсь себя уверить, что этот незнакомец забыл обо мне уже на следующее утро. Сразу, как только протрезвел. И что бы было, если бы я ему позвонила? «Что?! Какая Лена?! Кого я целовал?! Девушка, не шутите так и оставьте меня в покое!» – вот примерно это бы я и услышала.

С телефоном в руке немного зависаю, видя, как оживились ребята, которые сейчас смотрят на вход. Хм. Возле татами стоит директор спортшколы и какой-то мужчина. Крупного телосложения, высокий. В джинсах, джинсовой куртке и кроссовках с крупным протектором. Наверное, это и есть тот самый московский тренер. Видимо, да. Потому что даже издалека я увидела, как Ромка заулыбался. Отсюда вижу, как его глаза загорелись.

Тренер так и остается ко мне спиной. Даже когда проходит в первый ряд, делает это как-то боком. На татами ребята уже вовсю пытаются доказать, что именно они достойны его внимания. Мужчина несколько раз останавливается, ставя руки на пояс. Да. Рассматривает ребят. Оценивает. Садится в первый ряд. Рядом усаживается директор. Он в сравнении с этим Арсеньевым мелкая пташка. По комплекции, разумеется. Я вообще стушуюсь перед ним. Таким огромным он кажется со стороны.

Директор что-то говорит тренеру. Тот или не отвечает, или делает это очень тихо и сдержанно. Поскольку его голова ни разу не шелохнулась в согласии или отрицании. Он вообще будто завис сразу, как только сел в кресло.

Отрываю свой взгляд от мужчин, когда на татами выходит Ромка. Вздыхаю и включаю камеру. Ставлю руку в одно положение, стараясь не шевелить ею. Сама же отворачиваюсь. Не могу на это смотреть!

Бой затягивается. Но через несколько минут слышу восторженные возгласы и даже овации. Поворачиваю голову и с чувством гордости за сына понимаю, что аплодисменты адресованы именно ему. Даже тренер Ромы, Олег Алексеевич, хлопает в ладони, а потом по плечу сына с одобрением. Да! Молодец, сын! Как бы я не противилась этому виду спорта, а Ромка делает успехи!

Бой Ромы оказался последним. Я вижу, как встал московский тренер и что-то стал говорить директору спортшколы, активно жестикулируя. Он почти повернулся ко мне лицом, но передо мной зрители стали вставать, и я его так и не разглядела. Жаль. Вдруг и не придется уже…

Сквозь толпу вижу, как Арсеньев идет к выходу, но не уходит. Стоит и смотрит в сторону ребят. Директор спортшколы подзывает кого-то из них. Кажется, к нему идет Рома. Неужели?

Я боюсь спугнуть удачу, поэтому возвращаюсь в свое кресло. Кладу на колени телефон и сцепляю пальцы в кресты. Затаилась в такой позе. Жду звонка Ромы. Почти все зрители уже вышли. А я сижу. Начинаю паниковать. Долго уже сижу.

Но тут мне звонят. Рома.

– Да, сынок? – спрашиваю, стараясь держаться и не выдавать своего волнения.

– Мам, ты где? Подойти, пожалуйста, ко мне, – голос Ромки звонкий и обнадеживающий.

Я слышала его в трубке, я слышала его голос в зале. Очевидно, он здесь недалеко. Скорее всего, так и стоят на входе.

Спускаюсь аккуратно, смотря себе под ноги. Боюсь упасть, потому что эмоции переполняют.

Да, так и есть. Вот они. Рома, директор школы и неизвестный мне тренер, который отвернулся и смотрит в сторону выхода.

Подхожу к троице и чуть не роняю челюсть. Неизвестный мне тренер поворачивается в мою сторону и быстро преобразуется в «Классно целуется»…

Зависаю. Не могу слова произнести. Наверное, нужно улыбнуться. Но мужчина опережает.

– Владислав, – протягивает руку ко мне «Классно целуется».

– Игоревич, – добавляет директор спортшколы.

– Гм, да, – тушуется мужчина, – Владислав Игоревич.

Пожимаю ему руку, пытаясь посмотреть в глаза. Узнал или не узнал?

– Елена Владимировна, – отвечает за меня сын, потому как я так и стою молча.

– Да, Елена Владимировна, – выдавливаю смущенную улыбку.

– Елена Владимировна, – начинает объяснять положение вещей директор спортшколы, – Владислав Игоревич многократный чемпион Европы, а также олимпийский чемпион по классической борьбе. Для нас большая честь, что такой человек решил работать в нашей спортшколе и тренировать новичков. Маленьких ребят. Но он выразил желание взять под свою опеку вашего сына Рому. Как самого перспективного ученика.

Я смотрю на «Классно целуется» и не могу взгляда отвести. Да он же красавчик! Высокий, широкоплечий. Может быть, он и бывший борец, но вот форму поддерживает до сих пор. Периодически я все же нахожу в себе силы переводить взгляд на директора школы. Как назло из головы вылетели его имя и отчество. Поэтому мне остается просто слушать внимательно измененное положение вещей.

«Классно целуется»… Так. Нет! Владислав Игоревич! Надо перестраиваться!

Владислав Игоревич тем временем смотрит на меня и иногда переводит взгляд на Рому. О чем-то думает, оценивает, щурится.

– Так вы согласны? – выводит меня из размышлений директор.

Половину прослушала, что он говорил. Но судя по разговору, который состоялся с Ромой накануне, понимаю, что речь идет именно о переходе сына к новому тренеру. И вот тут я как натуральная яжмать начинаю закидывать вопросами мужчин:

– К Владиславу Игоревичу переходит только Рома? А что с Ильей Нелидовым?

Директор слегка тушуется, но ответ держит сам чемпион:

– Я хочу тренировать только Рому. Илья Нелидов неплохой спортсмен, но ему нужно поработать над техникой. Пока что он берет противника на татами своим моральным и физическим давлением.

Его голос приятен, негрубый, не хриплый. Он даже немного завораживает. Вот что значит, трезвый человек. Нет того соблазняющего шепота, и я уже не окунаюсь в забытье. Могу общаться с ним в качестве матери.

– А как к переходу отнесется Олег Алексеевич? – спрашиваю, вновь обращаясь к директору.

Тот опять конфузится. Видимо, он думал, что я вместе с Ромой начну пищать от восторга. Но у меня есть свое мнение на этот счет. Я не хочу, чтобы Рома менял тренера! И дело здесь далеко не во Владиславе Игоревиче!

– С ним я сам переговорю. Все-таки я перехожу ему дорогу, не успев попасть в спортшколу, – жестко отрезает Владислав Игоревич.

Делаю глубокий вдох и выдох.

– Мы подумаем, – хватаю Рому за локоть и намереваюсь уже уйти, но сын противится.

– Мам, ты что?! Какой подумаем?! – вот что значит подростковый максимализм и вспыльчивость! Рома чуть ли не кричит на меня перед мужчинами.

Директор хочет, что-то сказать, но я его перебиваю:

– Рома, отойдем на секунду, – крепко беру его за локоть и отвожу немного в сторону.

Я умею проявлять стойкость. Все же одна ращу сына с весьма непростым характером.

– Ты же понимаешь, что у тебя теперь начнутся проблемы? – строго спрашиваю сына, слегка к нему наклонившись.

– Какие проблемы, мам? – шепчет мне Рома.

– Ты сказал, что вас двоих возьмут.

– Ну а берут меня одного! – шипит сын, пытаясь меня убедить в своем решении.

– Вот именно, – я уже повышаю голос, поскольку не задумываюсь, услышат ли меня мужчины. Услышат? Ну и хорошо! – Сейчас ты приходишь с синяками через день, а начнешь ежедневно!

– С какими синяками приходит Рома? – вклинивается в разговор Владислав Игоревич, подойдя к нам ближе.

Его интерес подхватывает и директор:

– Да. Поясните, пожалуйста.

Мне неловко, но я должна обозначить свои позиции.

– Вы знаете, что Рома и Илья лучшие ученики вашей школы, – обращаюсь к директору, поскольку вовлекать в разговор Владислава Игоревича на данный момент неправильно. – Но мальчики соперничают. Соперничество зачастую выходит за пределы школы. И заканчивается простым мордобоем. Извиняюсь за выражение, но из песен слов не выкинешь.

Мне неудобно за свою вспыльчивость, но поделать с собой ничего не могу. Мне не нравится эта затея! Ромка сейчас станет в школе самой настоящей мишенью, грушей для битья. В переносном и буквальном смысле. Наверняка, к Арсеньеву мечтали попасть не только Рома с Ильей. Есть и другие способные парни.

Директору неудобно перед чемпионом, но обращается он все же ко мне:

– Елена Владимировна, мы постараемся решить этот вопрос.

– Если позволите, – обращается Владислав Игоревич к директору, – я могу проводить дополнительные групповые занятия всем борцам школы. Хотя бы раз в неделю для каждой группы. Постараюсь передать им свой личный опыт, поработаю с психологией парней. Чтобы таких проблем не было.

– А это вариант, – тут же подхватывает директор спортшколы предложение чемпиона. – Вот только с оплатой… Нужно будет с вами переговорить на эту тему.

– Я готов проводить их бесплатно, – жестко отрезает чемпион и смотрит пристально на меня.

Вот это чемпион. Теперь понимаю восхищение Ромы. Он и сейчас смотрит на своего нового тренера с восторгом. Даже я готова воскликнуть от радости.

– Мы все-таки обговорим этот вопрос, – уточняет директор, не скрывая довольной улыбки. – Так что, Елена Владимировна? Теперь вы не будете против?

Я смотрю на Рому:

– Пообещай, что с Нелидовым ты больше не будешь ввязываться в драку за пределами татами, – строго говорю сыну.

– Обещаю! – радостно восклицает Рома.

– Не мне обещай! А Владиславу Игоревичу, – перевожу взгляд на тренера. – Мне ты уже три года обещаешь, но все равно продолжаешь приходить с синяками.

Я уже поняла, что мой сын нашел в чемпионе настоящего наставника. Он будет к нему прислушиваться, а иногда и просто слушаться. Хочешь, Лена ты этого или нет, но с этим человеком тебе дальше не просто контактировать, а сотрудничать. Сына воспитывать одной тяжело. А сына подростка тем более. Иногда мне кажется, что я не справляюсь. С Олегом Алексеевичем мне не хотелось общаться на эту тему. Просто потому что он не видит проблемы. Жаловаться директору тоже не собиралась. Но сейчас уже пришлось затронуть волнующую меня тему. И я рада, что Владислав Игоревич понял мои опасения сразу, без лишних слов.

– Обещаю, – как-то нехотя пробормотал Рома.

Вот так-то! Одно дело я. Другое дело твой кумир. Перед ним держать обещание сложнее.

Мы распрощались с директором и тренером, и пошли с Ромой в сторону раздевалки.

– Я тебя здесь подожду, – остановилась на входе, проводив сына взглядом.

Не знаю почему, но что-то в душе гложет. Неспокойно.

Оставшись одна, поняла, что «Классно целуется» меня не узнал. Что и следовало ожидать. Это успокаивает и печалит одновременно. Теперь он тренер моего сына. И никаких личных связей у нас с ним быть не должно. Ромке и так сейчас придется несладко. А тут еще я со своими шурами-мурами.

Слышу за спиной шаги. Оборачиваюсь. Владислав Игоревич! Поворачиваю голову влево и тут только до меня доходит, что стою я рядом с тренерской. Но в ней нет никого. Ой, надо было к выходу пройти… Что-то я совсем испереживалась за Рому, что голова перестала соображать. Увидев Арсеньева, вновь стала заливаться краской, вспомнив субботнее происшествие.

Я отворачиваюсь, чтобы не смотреть на него. Не могу. Не хочу. И вообще, все это ерунда и нужно забыть. Стою спиной, будто и не заметила, что он идет в мою сторону. Но мужчина приближается, и я чувствую сильный захват на своей талии. Это не просто захват. А захват с подъемом! Хочет бросить меня, как на татами?!

Нет.

Он затаскивает меня в тренерскую. Ну как затаскивает… Заносит. Одним махом, потому что я даже не успеваю начать сопротивляться.

– Попалась, – мужчина прижимает меня к стене комнаты и нависает сверху.

Одной рукой он по-прежнему держит меня, второй закрывает дверь на замок. Характерный щелчок заставляет вздрогнуть.

Я в панике. Я боюсь его. Он сильный. Он слишком мощный. Пугающе мощный. Пугающе большой. Да я рядом с такими даже не стояла никогда. Не то что в объятиях их пребывать. Под его взглядом я скукоживаюсь, отчего просто подгибаю коленки. В кедах делать это удобно, но мужчина реагирует на мои кривляния, поэтому притягивает к себе еще крепче.

Смотрю в бездонные серые глаза и не могу понять, как говорить, что говорить, с чего начинать, можно ли кричать…

– Что ж ты мне не позвонила вчера, красавица? – со своей коронной ехидной улыбкой спрашивает мужчина.

Что ответить?!

– Я…

– Я ждал, – перебивает меня и тянется к моим губам своими.

Только сейчас понимаю весь ужас ситуации. Проявляю мастерство борца и выставляю перед собой руки:

– Нет, так нельзя!

Ну правда же, НЕЛЬЗЯ!!!

– Хм, – улыбается мой змей-искуситель. – Тогда начнем с подросткового подката. Как насчет пиццерии? Я угощаю. Ромку тоже с собой возьмем. Чтобы нам там под столом не захлестнуться в сладостном экстазе.

– Отличная идея! – воплю от восторга, как девочка-подросток, которую в первый раз позвали на свидание.

Надо что-то делать! Откажу – вдруг начнет отыгрываться на Ромке. Продолжу играть в его игры – отыгрываться на Ромке будут все. И отказать нельзя и продолжать нельзя!

Ох, Ленка, и угораздило тебя так вляпаться!

Кажется, я застонала от отчаянья, потому что мой настырный незнакомец сбросил с себя всю спесь ловеласа и стал говорить серьезно.

– Чшш, не бойся меня, – убирает он мне выбившуюся прядку за ухо. И делает это с такой заботой и нежностью, будто не второй раз меня видит. А словно я ему уже детей родила.

– С чего вы взяли, что я вас боюсь? – больше на ум ничего не приходит.

– Ты дрожишь, тебя знобит будто. Ты не заболела? – в его голосе волнение. Он действительно обо мне беспокоится.

Я только отрицательно машу головой быстро-быстро, словно провинившийся ребенок.

– Значит меня боишься. Расслабься, я с королевами обхожусь нежно, – улыбается, но уже без ехидства.

Да я бы рада расслабиться! Но как это возможно, когда его рука стала аккуратно считать мои ребра?! Чувствую скольжение его ладони вверх и вниз. От груди и до бедра. И даже чуть ниже. Вроде и не пошло, но будоражит. Вроде и грань не переходит, но я уже залилась пунцом. Вторая его рука уверенно держит меня за поясницу. Знаете, мощная такая рука, которая от бока до бока перекрыла мне спину. Если раньше я сетовала на пару лишних килограммов, то сейчас могу быть спокойна. Уж кто-кто, а он их точно не заметит. И не нащупает.

– Пойдем? А то Рома будет беспокоиться, – он будто колыбельную мне поет.

Я опять как послушный болванчик киваю быстро головой в знак согласия.

– У тебя так голова оторвется, – слегка и по-доброму ухмыляется он, обхватив мой затылок рукой и поцеловав коротко в висок. – Ты превосходно выглядишь. Волосы не растрепались. Рома ничего не заподозрит.

Да он еще и мысли читает!

Мужчина отпускает меня и открывает дверь. Я на ватных ногах выхожу из тренерской. Стараюсь не подавать вида, что уплыла, но получается плохо. То ли он это понял, то ли у него, и правда, появилось какое неотложное дело, но его последующие слова вынудили меня облегченно вздохнуть.

– Я к директору зайду ненадолго. Прошу без меня не уходить, – подмигнув мне, уходит по коридору.

А я смотрю ему вслед и пытаюсь собраться с мыслями. Что это было? А что еще будет?!

Из сладостно-страшных мыслей вырывает Рома:

– Мам. Мааам! Ты чего зависла?

Смотрю на сына и до конца не понимаю, кто стоит передо мной.

– Ты белены объелась? – внезапно спрашивает Рома.

Весь ступор как рукой снимает.

– Откуда ты знаешь о наркотическом действии белены?! – на секунду забываю, где нахожусь, что было минуту назад, и что будет в ближайшем моем будущем. Оно какое-то призрачное и опасное вырисовывается…

– Фух. Соображаешь, – смеется Ромка. – Я уж думал, все. Потеряли мы светлую голову нашей современности, – вот любит он язвить устоявшимися фразочками.

– Рома, сынок! Помоги мне! – подрываюсь к сыну, чем пугаю его. – Сейчас придет Владислав Игоревич. Мы все вместе идем в пиццерию. Пожалуйста, говори обо мне гадости! – это первое и единственное, что пришло мне в голову. Способ «бережного отшивания» – назовем его так.

– Зачем, мам?

– Так нужно!

Ромка еще хочет чего-то у меня спросить, но успевает только покрутить указательным пальцем у виска, как в коридоре появился тренер. ЕГО НОВЫЙ тренер.

– О, Рома, ты уже готов? – подошел к нам Владислав Игоревич. – Идем в пиццерию?

Стараюсь приветливо улыбаться. Стараюсь не выглядеть дурой, потому что полной идиоткой я уже представлена. Рома смотрит на меня:

– Ты что? Какая тебе пиццерия?! Опять хочешь до центнера растолстеть? А потом ныть будешь, что тебя никто не любит, и джинсы не налезают.

Мужчина удивлен. Я в шоке. Тон Ромы такой искренний и правдивый, что любой поверит. Какой центнер?! Да я тобой беременная поправилась всего на семь килограммов!

Поздно. Тренер поверил.

– Ром, мы можем взять твоей маме молочный коктейль, – предлагает наш новый знакомый.

– Ой, не. От сладкого у нее сыпь на попе появляется.

Кажется… это была плохая идея…

Глава 4 Лена

Пребывая в смятении и панике одновременно, иду в пиццерию. Ой, лучше бы я согласилась на свидание с этим коварным типом. Ромка ведь понял все настолько дословно, что будет стараться. Из кожи вон вылезет, но произведет впечатление перед своим кумиром. На меня уже произвел… И кажется, я понимаю, что меня ждет…

Ну а с другой стороны, чего ты ждала, Лен? Что Ромка начнет о твоем аморальном образе жизни распространяться?! Которого нет в принципе…

– Проходите, – слышу бархатный голос «Классно целуется».

Всю дорогу я шла молча. Пиццерия на углу квартала от спортшколы. Идти близко. Мы с Ромкой иногда сюда заходим. Вкусная пицца тут. Здесь можно расслабиться и насладиться приятной атмосферой. Но, видимо, не сегодня.

Бархатный голос Владислава Игоревича заставляет выйти из раздумий. Я шла позади него и Ромы, который о чем-то увлеченно рассказывал. Из обрывков поняла, что это были рассказы о пройденных соревнованиях, в которых он участвовал. Ну хоть не гадости обо мне…

Слегка запнувшись на входе, чувствую, как крепкая рука мужчины подхватывает меня. Я не просила! Да и не упала бы!

– Осторожнее, – над ухом тихо и спокойно. Точно убаюкивает меня.

– Опять под ноги не смотришь?! – оборачивается к нам Рома, который уже прошел в пиццерию, но не упустил возможности стрельнуть в меня. – Вы следите за ней, Владислав Игоревич. А то опять нос расшибет.

Таааак. Терпим. Сама напросилась. Это самый верный вариант!

Стараюсь себя успокоить, но ничего не выходит. Меня чуть ли не колотит от страха перед фантазией моего сына. Я ни разу не разбивала нос!

– Буду следить еще пристальнее, – улыбается мужчина и, не выпуская мой локоть, ведет меня к свободному столику в углу.

Только он галантно отставил стул, приглашая меня сесть, как Рома вновь отличился:

– Ее нельзя сажать возле окна! Сейчас опять почки продует и цистит обострится.

Мы с тренером так и зависли. Он со стулом в руке, я в полуприсяде над ним.

– Хотя.., – Рома подходит к нам и медленно водит рукой над моей поясницей. – Вроде нет сквозняка. Садись.

От неожиданности моя аккуратная посадка заканчивается неловким плюханием на стул. Уже сама пододвигаю его ближе, поскольку маневр Владислава Игоревича за мной поухаживать закончился, толком и не начавшись.

Усевшись напротив меня, Рома все-таки закончил начатое!

– А то сейчас начнет бегать в туалет, носик пудрить, – улыбается сын.

Мужчина недолго всматривается в мое лицо.

– Ром, кажется, твоя мама не пользуется пудрой, – недоуменно смотрит он на сына.

– Так и я про что! – уже смеется Рома.

Насколько понимаю, его очень забавляет вся эта идея. Дорвался! Еще бы! Когда еще можно будет шутить так над матерью?!

Владислав Игоревич, слегка улыбнувшись, делает неожиданный маневр. Он снимает свою джинсовую куртку, оставаясь в джемпере, и оборачивает ее на моей талии. Завязав рукава на моем животе, уже серьезно произносит:

– На всякий случай.

При этом он смотрит на меня в упор. Мне в глаза. А в них, я точно знаю, паника, страх и просьба о помощи. И он помогает! Как понимает ситуацию, так и помогает.

Мужчина перестает буравить меня глазами, открывая меню. Я же перевожу взгляд на сына. Тот смотрит на нас ошарашено. Черт. Он все понял. Вот, наверное, только сейчас все и понял. Стараюсь сделать глаза кота из мультика про Шрека. Ромка, только продолжай. Раз уж начали… Я все выдержу! Наверное.

– Так, Рома, – начинает задумчиво тренер. – И что же можно заказать твоей похудевшей маме?

Или он реально во все верит, или он тоже подыгрывает. Поскольку его красноречивая улыбка в сторону сына навела на подозрения. Ромка с умным и внимательным видом изучает свое меню. Я же настроилась на новый поток гадостей. Чтобы не выдать себя, зарываюсь в буклете с картинками аппетитных пицц.

– Даже не знаю.., – протяжно и задумчиво произносит сын.

– Может быть, пиццу с морепродуктами закажем? – предлагает Владислав Игоревич.

Украдкой поглядываю за ними из-под буклета. Они не обращают на меня никакого внимания. Можно ненадолго выдохнуть. Но нет!

– Не, на морепродукты у нее аллергия, – не теряя серьезность в голосе, говорит сын.

– И как проявляется? – озабоченно спрашивает мужчина.

– Знаете, есть такой синдром. Называется отек Квинке, – Рома настолько воодушевился своей ролью на сегодня, что даже меню отложил и жестами стал показывать, как происходит этот самый отек. – Вот так вот распухает лицо, язык становится набухшим. Человек задыхается. Может, кстати, умереть, если ему не оказать первую помощь.

С силой бью буклетом себя по лбу. Боже! Рома! Откуда ты знаешь все эти болячки?!

– Не расстраивайтесь, – Владислав Игоревич берет меня за руку, отчего я чуть ли не роняю буклет. – Мы закажем что-нибудь другое. А про морепродукты я запомню.

Он мило улыбается и четко дает понять, что отступать не намерен. Способ не работает. Смотрю на Рому. Тот уже ухмыляется над нами, и с насмешкой продолжает изучать меню. Смешно ему!

– Вот, – через минуту он произносит громко и отрывается от книги. Взгляд его точно падает на наши сплетенные руки. Да, мужчина так и не отпустил меня. – Можно заказать вегетарианскую пиццу. Или "Четыре сыра". Но при условии, мам, что завтра с утра ты встаешь со мной на пробежку.

Невольно решила уколоть сына:

– Ты же не бегаешь по утрам! – одновременно вырвала руку у мужчины.

– Ради тебя, мать, я готов на все, – многозначительно посмотрел на меня Ромка.

Да вижу я, что ты готов на все!

– Я твою маму сам потренирую, – мило улыбается сыну тренер.

Ой, чувствую, это не бег по утрам…

– А вы справитесь? – с серьезным видом вопрошает Рома. – Она дама бойкая. И ленивая. Ее не просто подгонять надо. Надо замотивировать чем-то. Вот я ее завтра после пиццы взвешу утром, а на весах покажет восемьдесят шесть! Вот это мотивация! А перед вами она не будет взвешиваться. Постесняется своих габаритов.

Медленно начинаю стекать под стол… Какие восемьдесят шесть?!

– Не нужно стесняться, – Владислав Игоревич мило улыбается мне. – Хоть сто два.

Ох и настырный ты тип…

– Теперь напитки, – продолжает мужчина, вновь рассматривая меню. – Про молочные коктейли я помню. А что, Ром, ты скажешь о свежевыжатых соках? – закидывает вопросами сына.

– В них тоже достаточно сахара, чтобы она покрылась сыпью, – с показательным сожалением произносит Рома. – Конечно, ее меньше, но в лечении мама нуждается. Смазывай ее потом…

Мы с Владиславом Игоревичем переглянулись. Нет у меня сил играть в больную тетку!

– Ты сам смазываешь маму? – мужчина задает вполне логичный вопрос.

Вот тут, кажется, мы прокололись…

– Конечно! – невозмутимо восклицает Рома. – А что в этом такого?! Родные должны помогать друг другу. Когда у меня в детстве был диатез, меня мама тоже смазывала. Везде. Ну сами посудите, Владислав Игоревич. Место неудобное. Она, конечно, перед зеркалом может себя и сама обработать, но получается неаккуратно. А если сразу не смазать сыпь, она чесаться начинает. По себе помню. Ну не будет же у меня мама ходить по улице и чесать свою пятую точку?! Некрасиво же, правда?!

– Ты очень заботливый сын, – со всей серьезностью говорит тренер, отчего сын расплывается в улыбке на похвалу.

Ненадолго повисла пауза, в течение которой я боролась с желанием завыть. Как волк на Луну.

– Так что в итоге будем пить? – решил окончательно добить меня мужчина.

– Воды, – внезапно вырвалось у меня с глухим отчаянием.

Кажется, мне сейчас реально плохо станет от такой прыти сына. Ох, чтобы еще раз, да когда-нибудь…

– Только без газа! – перебивает Рома Владислава Игоревича, который хотел что-то сказать мне. Тот недоуменно посмотрел на него. – От газиков у нас животик пучит. Да, мам? – а мой сын тоже умеет улыбаться с ехидством!

Кидаю буклет на стол, складываю руки на груди в позе очень рассерженной женщины.

– Да, сынок!

Владислав Игоревич опять хочет чего-то спросить, но его теперь перебивает официантка, которая вовремя подошла к нам:

– Что будете заказывать? – мило улыбается девушка.

– Яду! Стакан! – требую у милой официантки, не меняя своего положения и не сводя гневного взгляда с сына.

Девушка и Владислав Игоревич опешили. Мне даже показалось, что вокруг нас люди замолчали. Настолько им стала интересна цена необычного деликатеса.

Ромка выкручивается. Он даже положил девушке руку на запястье, чтобы успокоить ее:

– Мама так шутит, – с открытой улыбкой говорит официантке. – Специфическое чувство юмора, вы не находите? – это уже он вопрошает у Владислава Игоревича.

Мужчина смотрит на меня с жалостливой улыбкой.

– У меня еще хуже, – говорит он мне и поднимает взгляд на девушку. – Значит, нам одну пиццу вегетарианскую и одну «Четыре сыра». Два лимонада и одну воду без газа. Для начала достаточно?

Тренер смотрит на нас вопрошающе, а я чувствую, что не доживу и до подачи своей водички без газа.

– Для начала? – оживает Рома. – Вполне.

Хочу пнуть сына под столом ногой, но промахиваюсь и попадаю во Владислава Игоревича.

– Ой, что это? – он смотрит вниз и понимает мой маневр. – Не волнуйтесь Елена Владимировна. Я угощаю. Поэтому можно немного и воспользоваться ситуацией.

Как сладко он все это говорит… Что и правда, хочется воспользоваться ситуацией. И не только в пиццерии… Но я должна продолжать играть в легенду больной и ущербной тетки. И пить воду. Вместо лимонада.

– А что случилось? – тут же подхватывается Рома и тоже смотрит под стол. – Она вас пнула? Владислав Игоревич, вы ее уж так не ругайте. Это у нее бывает. Тик. Нервный.

Мужчина переводит на меня удивленный взгляд. Я боюсь поменять позу. Вдруг какой тик пробьет?! Нервный.

– Врачи говорят, что это от удара головой, – продолжает сын нашу игру.

– Как так получилось? – мужчина обеспокоенно кладет мне на плечо свою ладонь.

Да, Ром?! Как так получилось?! Давай, жги!

– Как обычно. На каблуках ходить не умеет, но упорно их надевает. Женщины… Что с них взять? – заканчивает сын со вздохом.

– Ну ладно хоть трезвая.., – неожиданно для себя бурчу себе под нос.

– Когда как.., – Ромка показательно смущается, будто ему бывает стыдно за мое поведение.

Хочу ответить что-нибудь гневное, но подходит официантка. Не успела она поставить передо мной стакан с водой без газа, как я тут же залпом выпиваю его.

– Еще принесите, – прошу девушку со злостью на сына в глазах и в голосе.

– Мам, ты водой не увлекайся. У тебя же почки. Завтра встанешь отекшей, и твой начальник решит, что ты опять с похмелья пришла, – добивает меня сын, с удовольствием отпивая от своего лимонада.

От этих слов даже девушка-официантка спешит ретироваться.

Что?! С похмелья?! Опять?!

Чувствую, как у меня пар из ушей пошел. В буквальном смысле.

Видимо, мой пар заметил Владислав Игоревич, поскольку отдал мне свой стакан с лимонадом. Но этого не мог не заметить Рома!

– Зачем, Владислав Игоревич? А как же сыпь?!

– Думаю, от двух глотков ничего не будет, – миролюбиво улыбается мужчина.

Делаю глубокий вздох. Тут же протяжно выдыхаю.

– Благодарю, – отставляю лимонад обратно.

Я лучше водички попью.

Следующие минуты три мы молчали. Ромка с аппетитом уплетал пиццу. Владислав Игоревич пил лимонад. Его воспитание не позволяло начать трапезу при даме, которая даже не притрагивается к кускам. А я и не притронусь! Пью второй стакан воды и боюсь ею поперхнуться на очередной выпад сына. Что уж говорить о куске теста, если он вдруг застрянет в горле.