Текст книги "Мой идеальный смерч. Часть I"

– Обычно, – пожал плечами Дэн, – она хотела назвать его Иваном, а я – Егором. М-м-м, думаете, Егор лучше, чем Иван?

– Ну уж не зна-а-аю, – с мировой скорбью протянула блондинка. – Ладно, пока, мальчик-красавчик.

Девушки уехали, а Дэн отсалютовал им вслед.

– Никогда не вру? – отошла я от него подальше, чтобы больше не вздумал приставать. – Ну, ты и лгунишка.

– Это были вынужденные меры, Чип, – возмутился он. – Слушай, а ты наперегонки бегаешь?

– Чего? – сверх меры удивилась я.

– А я люблю так бегать! Ты меня не догонишь! – и в эту минуту Смерч сорвался с места и побежал к торговому центру, который виднелся из-за угла.

– Идиотизм! – зачем-то кинулась я за ним. С Денисом не знаешь, чего ожидать в следующую минуту, блин! «В натуре, воистину ненормальный», – как говорит дедушка.

Естественно, он бегал лучше меня, хотя, надо признать, я тоже неслась не отставая. Давно я не бегала по улицам просто так! А, нет, вру, пару часов назад около универа со все тем же Смерчинским мы круги нарезали.

Остановились мы около его мотоцикла, который никто, к сожалению, не угнал, не своровал шлемы и вообще не трогал.

– Залезай, Мария, – кинул мне Дэн черный шлем. – И говори адрес, довезу.

Я, не будь дурой, от еще одной поездки на мотоцикле не отказалась и, быстро назвав адрес, удостоверилась, что Смерч знает, куда ехать, залезла на заднее сиденье. Конечно, жаль было, что мы проворонили Никиту и чертову Князиху, но вернуться в прошлое и все исправить мы все равно не могли, хотя если у Сморчка есть друзья – практикующие маги, то мы могли бы попробовать это сделать…

Жаль, до моего дома мы домчались невероятно быстро. Наслаждение ветром и шумом колес кончилось, я толком не успела его распробовать – в темноте оказалось ехать куда круче, чем при солнечном свете. Мы ехали бы гораздо дольше, если бы попали хоть в одну самую захудалую пробочку – но нет, сегодня дороги были пусты, как будто бы хозяева личных авто распродали свои машинки, решив разъезжать по городу на общественном транспорте.

Когда мы оказались около моей родной блочной девятиэтажки, я со вздохом сожаления, одновременно веря и не веря, что этот сумасшедший денек закончился, слезла с полюбившегося «Выфера», отдала шлем и, еще раз тяжко вздохнув, сказала:

– Ну, пока.

– Не пока, а до встречи, – отвечал парень. Лицо его было умиротворенным.

– Ну, до встречи.

– До скорой, – уточнил он.

– Ага, до очень скорой, – свидимся мы, вероятно, через два дня, в понедельник.

– Я тебе напишу, заряди телефон. Хорошо? – участливый тон заставил меня улыбнуться.

– Заряжу, – заверила его я. – А ты своей умной головой придумывай новые планы. Чтобы Никиточка и ведьма расстались.

– Придумаю. До скорого! – и, улыбнувшись мне напоследок, этот человек-чума завел мотоцикл, развернулся и уехал, скажем так, в темноту.

А я направилась домой, вытащив по дороге птичку-оригами и разгладив помятые крылья пальцем. Ну и чудак ты, Дэн. Прикольный.

Так у орла появилась подружка, а может, и друг, которого звали павлин.

Поднявшись на родной пятый этаж, я отперла дверь и едва не столкнулась нос к носу со старшим братом. О нем я пару раз упомянула и сейчас расскажу поподробнее. Братца зовут Федор, и он старше меня на шесть лет. Его любимые занятия: бокс, пейнтбол и шпыняние меня, несчастной. В детстве в таинственный процесс под названием «шпыняние» входило физическое и моральное запугивание сестры. К первому относились легкие затрещины и закрывания в ванной комнате (как мера борьбы со мной, когда я особенно мешалась Федьке и его друзьям), ко второму – рассказывание страшных историй, в которых фигурировали зомби, желающие откушать человечинки, кладбищенские привидения, ненавидевшие весь род людской, и обезумевшие мутанты, бездумно и бесцельно претворяющее в жизнь планы привидений. Федька умел рассказывать все эти истории так, что у меня дрожали пальцы не только на руках, но и на ногах.

Сейчас же братец якобы вырос и просто мною командовал, изобретая для меня обидные клички, и заставлял готовить и бегать по магазинам, если рядом не оказывалось мамы, а желудок братика был пуст и голоден. В общем, я была чем-то вроде аналога «Подойди-подай», однако в последнее время все чаще и чаще давала отпор наглому братцу.

– Где ты была? – поинтересовался как бы между прочим Федор. Он возвышался надо мной, присевшей на корточки, чтобы развязать шнурки, всеми своими ста восьмьюдесятью девятью сантиметрами. Здоровый он, накачанный – самый настоящий бугай, короче.

– На улице я была, – никак не могла развязать особенно тугой узел на правой ноге. – Чего-то тебя раньше не интересовали подобные вопросы.

– Ну и что, – не смутился он. – Зато сейчас интересуют. А кто это тебя подвез на байке?

– А ты откуда знаешь? – снизу вверх поглядела я на брата. – Твои медитации тебе помогли, и у тебя открылся третий глаз?

Время от времени, увлекшись какими-нибудь восточными единоборствами, Федька начинал духовно самосовершенствоваться. Потом, правда, все это дело бросал и утверждал, что бокс и самбо – лучшее, что дано западному человеку. Через какое-то время он забывал свои слова и вновь увлекался каким-нибудь боевым тайцзицюанем. Потом опять разочаровывался, и так далее.

– Ага, я медиумом стал. Мой личный дух-хранитель сообщил мне эту инфу, – ухмыльнулся Федя, прислонившись к стене. – Ну, так кто это?

– Это мой друг, – медленно и гордо ответила я, зная братцеву слабость к мотоциклам.

– Друг, значит? – его глаза, такие же светло-карие, как и у всех членов нашей семьи, кроме папы (у него ярко-зеленые, мне на зависть – я о таких только мечтать могу!), буравили меня очень подозрительно, а вот рот растянулся в улыбке. Говорят, мы с Федькой очень похожи лицом, и особенно эта похожесть сильно проявлялась в детстве. А еще и у него, и у меня была одна маленькая особенность – нашим общим зеркалом души были не глаза, а губы и мимика, связанная с ними.

– Ну, так откуда узнал-то?

– На балконе стоял, увидел, – невозмутимо отвечал Федька.

Все окна нашей квартиры, кроме родительской спальни, выходили во двор.

– Маша, у тебя молодой человек появился? – в коридоре прямиком из кухни появилась мама в любимом фартуке, расшитом яркими желтыми подсолнухами. Она, наверное, недавно пришла с работы и готовила ужин – из кухни вкусно пахло жареными котлетами.

– Фу, сплетница, – презрительно сказала я брату. – Мам, это не молодой человек, это просто с университета парень меня до дома довез.

– На мотоцикле? На мотоцикле ездить очень опасно, – тут же услышала я. – Мария, в следующий раз ты не должна соглашаться. Ты же знаешь, я против этого вида транспорта! – Далее последовала целая лекция о вреде байков, а также точные статистические данные о тех, кто и как пострадал во время езды на мотиках.

Федька, маменькин сыночек, ей поддакивал с умным видом и изредка, когда я показывала ему кулак, совершенно по-детски корчил рожи, зажимая нос пальцами. Видели бы его сейчас друзья и коллеги по работе!

– Значит, просто приятель? – еще раз уточнила мама, переворачивая шкворчащие котлеты. Одновременно с ними запыхтел закипающий чайник на плите (недавно Федька каким-то особенным образом сломал электрический – причем сломал буквально на две части, а новый никто не удосужился купить). Тут же зажурчала вода из крана и тихонько, тоненько загремели, ударяясь друг о друга, ложки. Федор, молчаливо сидевший за столом в ожидании ужина, разворачивал шоколадную конфету, и теперь слышался еще и звук шуршания обертки. Ко всему прочему в кухню прибежал котэ Ириска и лямзил свой сухой и крайней любимый корм, расщелкивая тот зубами. Эти простые звуки домашней кухни всегда мне очень нравились: от них становилось тепло и уютно. Особенно тогда, когда за окном шел дождь или падал снег.

– Ага. Просто приятель, мам. И никаких парней у меня нет, – про партнерство я, естественно, рассказывать не стала. Во-первых, если я скажу ей, что мы со Смерчинским партнеры, маман явно подумает не о деловом партнерстве и даже не о дружеском – сейчас это слово многие употребляют в немного более интимном контексте. А во-вторых, меня даже собственные родители за дурочку будут держать, пугливая мама еще и с Дениской запретит общаться: она такая, она может. Когда мама работает майором полиции, хоть и не с преступниками, а с важными документами, то все может быть!

– У нее все просто приятели, – вставил свою лепту брат-бугай, – все никак женишка не может найти.

Я очень выразительно посмотрела на Федора.

– Тебя не спросила, – и тоже потянулась к конфетам через весь стол. Брат решил прикольнуться и резко отодвинул вазочку с ними. Я нащупала лишь воздух.

– Большая фигура, да дура, – привычно отвечала я.

– Передавай привет своему мотоприятелю, – невпопад отозвался Федор, лениво жуя конфету, – он от тебя еще натерпится. Хорошо, что он тебе не жених, а то…

– О, да, зато ты у нас настоящий женишок! – перебила я братца. – Ума нет, без пяти минут мозговой калека, а через месяц собрался жениться. Бедная Настя, невеста твоя.

– Великовозрастная детинка у нас только одна – это ты, – задумчиво глядя на сковороду, сообщил мне Федька.

– Чмо с ушами, – обиделась я на его замысловатый комплимент.

– Дети, прекратите ссориться, – заявила мама, привычная, впрочем, к нашим постоянным распрям, но, услышав звонок телефона, ушла на время, оставив нас со старшим братом вдвоем. Естественно, он тут же ко мне приколупался.

– Как дела в университете? – поинтересовался он.

– Нормально, – не спешила я вдаваться в подробности.

– А я вот все думаю, прошло три года, как ты поступила, а маму с отцом ни разу не вызвали туда…

– Вот дурачило… Чего их вызывать-то?

– Все это крайне странно. В школу-то они каждый месяц ходили, – все тем же тоном продолжал Федька. Подумаешь, иногда у меня возникали споры с классным руководителем (о, да, я до сих пор ее терпеть не могу, даже около школы стараюсь не ходить лишний раз – увидит же, привяжется). Ну и по мелочи чего. Когда спишу на контрольной, когда разобью что-нибудь, когда вместе с одноклассниками в разборку ввяжусь.

– И даже после школы, – сказал Федор с явным намеком на один случай в школе. Даже после того как мы все закончили обучение в одиннадцатом классе и сдали экзамены, перед самым выпускным, маме все равно пришлось явиться в любимое учебное заведение – мы с мальчишками нечаянно разбили стекло в кабинете классной и убежали, а та нажаловалась директрисе. Вот же разборка была! Парни так обозлились, что повторили свой подвиг уже после выпускного бала, уже специально разбив окна все в том же несчастном классе.

– Хоть бы подождали тогда, чтобы выпускной прошел… И били бы себе в удовольствие хоть все стекла в школе. Ты все-таки у нас недотепа слегка.

Да, доставать меня – самое братцево наилюбимейшее хобби.

– Двадцать шесть лет – ума не было и нет! – пафосно заявила я. – Ты как будто в детство впал. Отстань от меня, пожалуйста.

– Я-то, если иногда в него впадаю – так это из-за тебя, а вот ты из него вообще никогда не выходила, – было мне приятным ответом.

– Ты можешь сделать мне одолжение? – завопила я. – Испарись!

– Маша, как ты разговариваешь с братом? – тут же показалась в дверях мама с трубкой радиотелефона. – Будь спокойней.

– Вот именно, – снова поддакнул Федька, растянув губы в улыбочке до своих ушей-лопухов.

– И выключи плиту, – велела мне мама, вновь удаляясь в другую комнату, – котлеты готовы.

Со вздохом, бросив прищуренный взгляд на Федора, я выполнила ее поручение.

Суббота прошла довольно весело: ваша покорная слуга выспалась, вкусно позавтракала, наступила на хвост родному котэ, которого просто котом или по имени я называла крайней редко, влюбившись в глупое словечко «котэ», почерпнутое мною из Интернета. В отместку, кстати, животинка покусала мне большой палец на ноге, прыгнув из-за угла. А потом я, разобравшись с киской Ириской, вместе с родителями поехала в гости к дедушке, обнаружив по пути, что забыла дома телефон. Из-за этого братец, сопровождающий нас, заявил, что я вполне оправдываю известную фразу «Маша-растеряша». Я попыталась лягнуть его ногой, но с переднего сиденья машины обернулась мама и погрозила мне пальцем. Пришлось ограничиться толканием в бок. А Федька всю дорогу рассуждал о том, что из-за моего якобы несносного характера я никогда не найду себе парня, оставшись на всю жизнь занудной старой девой с «высокоморальными прынцыпами». Пришлось усиленно намекать брату, как будет тяжела жизнь его невесты, когда ее нечистый заставит поставить роспись в загсе.

– Бедняжка, мне искренне ее жаль. Жизнь с таким невежливым слоном, как ты, – испытание нелегкое. Наверное, у Насти карма такая, тяжелая, – с легкой душой рассуждала я. Родители посмеивались.

Федор обиделся и сказал маме, что я во вторник прогуляла две ленты. Знатная была разборка, хорошо, что мы к дедушке наконец приехали…

Вечером этого же дня, когда я все же оказалась дома и залезла в не занятый пока никем комп, успела пообщаться со Смерчем по аське – даже в виртуальном пространстве он казался не таким, как прочие пользователи, умудряясь даже там излучать свое обаяние, явно на время превращавшееся в электронное. Вообще-то, как позже выяснилось, застать Смерча онлайн было фактически нереально – Интернету он все же предпочитал живое общение или те же банальные смс-сообщения, но в эту субботу он специально сидел в аське, потому как ему срочно захотелось поговорить со мной, а по мобильнику он со мной связаться не смог.

Smerch: Hi, my lovely chipmunk

Mari-mari: Привет:Р

Smerch: Ты где была? Я тебя весь день жду!

Smerch: Что с твоим телефоном?

Smerch: Ты его до сих пор не подзарядила?

Mari-mari: Подзарядила, но забыла дома

Mari-mari: Прости ((

Smerch: ОК, так и быть=) Забывчивые девушки – очень милые

Mari-mari: А наглые парни еще милее… А что ты хотело?

Mari-mari: *хотел

Smerch: ‹:) Я хотело тебя)))

Mari-mari: О.о Зачем ты меня хотело?

Smerch: Просто… Я ТАК РАД, ЧТО ТЫ ПРИШЛА, МОЙ ПАРТНЕР!!!

Smerch: Я хотело сказать тебе кое-что важное

Mari-mari: Что же?

Mari-mari: Ye xnj-xnj-xnj amp;

Mari-mari:* что-что-что? Капс западает(

Smerch: Завтра нам надо будет встретиться на мосту Влюбленных. Сама знаешь, зачем))) Догадываешься, малышка Мари-мари?

Мои пальцы зависли над клавиатурой, чтобы напечатать ответ Дэну, что, мол, я догадываюсь – неужели туда завтра попрутся Ник и мисс Гоблин? Да и такое фривольное дурное обращение мне не нравилось, и об этом тоже хотелось сказать. Но набрать этих слов я не успела, меня нагло прервали.

– Какой содержательный разговор, – с интересом уставился на экран компьютера брат, зависнув у меня над плечом.

Я вздрогнула от неожиданности.

– Ты чего, дебил? Чего ты меня пугаешь?

– Я тебя не пугаю, – расплылся в улыбочке Федька. – Я тебя контролирую. Значит, на мост Влюбленных пойдешь? С кем это? Не с мотоциклистом ли?

– Не твое дело! – огрызнулась я. Ненавижу, когда вмешиваются в мою личную жизнь, особенно Федор. Будь его воля, он бы свой длинный противный нос – вечный символ любопытства, в ней бы просто поселил, оставив разведчиком в моих тайнах.

– Так я прав? У вас амур-амур? – выразительно поиграл темными бровями брат.

– Пошлый ты тип, Федя, – выдохнула я.

– У вас лаф-лав?

– У нас фла-фла! Иди отсюда.

– На МВД ходят все начинающие парочки, – авторитетно заявил брат, имея в виду вышеупомянутый мост Влюбленных. Этот красивый пешеходный мост через недлинную, но широкую реку, протекающую в городе и разделяющую его на две половины, действительно постоянно оккупировали влюбленные, дав еще много лет назад каким-то шутникам повод назвать это место мостом Влюбленных дураков. Сокращенно – МВД. Дополнительную пикантность названию придавал тот факт, что главное городское управление полиции находилось рядышком с рекой. Там же находилось Управление местной Федеральной службы безопасности, где работал брат, – уж не знаю, каким чудесным образом он туда устроился. Наверняка не без помощи папы и дедушки. Хотя, честно признаться, Федя, чтобы там служить, как раз и занимался боксом уже много лет, да и в армию рвался, потому что без нее дорога в правоохранительные органы ему была бы закрыта наглухо.

– Так значит, есть на примете женишок-то? – иронически спросил братец. – Наврала ты нам?

– У тебя есть женишок!

– У меня есть невеста. О, твой паренек опять активизировался, – указал пальцем на экран обладатель большой фигуры и малого количества мозгов. Мы оба с одинаковым интересом уставились на новое сообщение Дэнни.

Smerch: Ты где, Чип? Ты опять бросила меня?

Smerch: Эй, так нечестно(((

Smerch: Я же расстроюсь… ууу…:)

– Ну, напиши ему, напиши, что не бросила, расстроился же парень! – подтрунивал надо мной Федька, явно развлекаясь.

– Выйди! – велела я железным тоном и принялась печатать, закрывая одной рукой экран от Федора.

Mari-mari: Прости, ко мне обезьяна одна привязалась! Конечно, пойду!))))

Mari-mari: И догадываюсь, что там будет!

– Там будет любовь-любовь, – тоненьким голосом проговорил брат-обезьяна, все же прочитавший послание.

Smerch: Какая ты молодец, chipmunk! Значит, встречаемся в пять вечера. Около Триумфальной арки, той, которая напротив моста. Идет?

– Идет-идет, Машка на крыльях любви туда не придет, а примчится, – отвечал брат. – Сестричка, хочешь, я тебя даже подвезу? Ты славная копуша. Станется с тебя опоздать к парню часа на два. А знаешь, как неприятно ждать девушку? Особенно если погода поганая, а она шляется черт знает где.

– Да уйди же ты с глаз моих! – взвыла я и по привычке заголосила: – Мама! Ма-а-ама, скажи, чтобы он ушел!

– Мама, она меня бьет! – так же завопил брат, по-барски развалившись на моем диване, и сам себя легонько стукнул по ноге.

– Коз-з-зел, – выдавила я сквозь зубы. – Вечный.

– Мама, она меня унижает! – тут же сообщил он на весь дом. Недовольная мама, которая в гостиной наслаждалась просмотром сериала отечественного производства, заглянула в комнату и, сердито сдвинув брови, сказала:

– Перестаньте оба. Вроде бы взрослые, а все ведете себя как дети.

– Вот именно, он вообще жениться хочет, а все как лялька… – я с негодованием посмотрела на Федьку.

– Что о вас соседи подумают? – мама никогда не приветствовала наши громкие распри с братом.

– Все, что могли, они уже подумали, – вздохнула я, печатая Смерчу ответ.

Mari-mari: Идет, Дейл! У тебя уже есть план?

Smerch: Конечно… ЕСТЬ!

– Машка завела себе парня, завтра пойдет с ним встречаться. А еще они о «плане» говорят, наркоманы недоделанные, – тут же выдал с усмешечкой Федька. Он и в детстве меня закладывал, зараза.

– Что-о-о? – юмора насчет наркотиков мама не понимает. Полицейский… – Какой план? Федор? Что ты несешь?

– Сама прочитай, ма, – весело отозвался тот, искренне наслаждаясь моими гневно искривленными губами.

– Какая трава? У тебя все мысли об одном, недокуренный… – я сердито уставилась на брата. – Это план того, как… как провести воскресенье. Плодотворно.

– Так у тебя все-таки есть молодой человек? – неправильно все поняла родительница. Хорошо еще, что шуточку Федьки про «план» не приняла близко к сердцу. Зато, к моему ужасу, она с неподдельным интересом принялась читать нашу со Смерчинским переписку. Я, естественно, тут же решила свернуть окошко и перед этим быстро напечатала слова прощания.

Mari-mari: Ладно, до завтра, Дэн, мне пора бежать, если что, пиши смс или звони!

Ответ от партнера не заставил себя ждать. Три пары глаз уставились на присланные им сообщения. Как же неловко я себя чувствовала!

Smerch: Хорошо, Чип, твой Дейл все понял. До связи! И найди, ради всего святого, свой телефон.

Smerch: А, да))) Мое фирменное прощание: Gis la! [4]4
   Gis la – «пока» в переводе с эсперанто.


[Закрыть]

Mari-mari: Пока, у

Я хотела написать «пока, умник», но мама оторвала меня от печатания, проявив явный нездоровый интерес к молодому человеку.

– У вас даже ласковые клички есть, – с изумлением произнесла она. – Чип, Дейл… как в мультике. Помнишь, Маша, когда ты ходила в садик, это был твой любимый мультфильм? Ты не давала брату смотреть «Трансформеров» и…

– Мама, перестань! Это просто мой знакомый! И это не клички, а так… для прикола наши… м-м-м… вторые имена. Дружеские прозвища, – я совсем стушевалась перед семейством. Хорошо, хоть папа и дедушка не высматривают нашу со Смерчинским переписку.

– Дочка, – не совсем понимала меня мама, – если у тебя появился парень, ты не должна это скрывать о нас. И нечего так смущаться, я ведь тоже, – она кокетливо повела плечом, – была когда-то в твоем возрасте, и…

– Мам! Вы что, с ума сошли вдвоем? Не слушай Федьку! – я вновь предприняла попытку разубедить ее в кощунственной мысли относительно меня и Дэнва.

– Маша, почему ты такая агрессивная и зажатая? Пару лет назад я думала, что это у тебя подростковое, но теперь вынуждена считать эти черты составляющими твоего трудного характера.

Я нахмурилась, а мама, которая в душе была еще более любопытна, чем брат, опять принялась действовать мне на нервы.

– Дочка, кто же твой избранник? А? Хотя бы имя и фамилию скажи, – не отступала хранительница семьи Бурундуковых, – я его по базе пробью, узнаю, что он из себя представляет, и не привлекался ли он…

– У меня. Нет. Парня. Это знакомый! И мне безразлично, привлекался он или нет.

– Маша-Маша…

Пока я отвлекалась на маму и бесполезный спор, выпустив из вида старшего братика, тот неслышно, как заправский ниндзя, подобрался к компьютеру и напечатал, быстро-быстро перебирая пальцами по клавиатуре.

Mari-mari: Пока-пока, мой мишка! Чмоки:***

Mari-mari: В носик

Ответ от Дэна не заставил себя долго ждать (еще бы, странные словечки от Федьки его наверняка развлекли не по-детски, сильно, я имею в виду):

Smerch: а ты любишь долгие прощания))) Пока, мой бурундучок. Хочешь, я тоже напишу тебе: чмоки-чмоки?

Smerch: нет, лучше так: чмафф-чмафф)

Smerch: только в какую часть тела? Хм, может, в…

Увидев эти кощунственные слова, я просто-напросто нажала на кнопку экстренной перезагрузки. Мало ли что этот развратник синеглазый напишет!

– Бурундучок? – слегка озадачилась родственница. – Меня так ваш папа не называл, ах, да, у меня же другая фамилия была, но все равно…

– Федька! – вскочила я на ноги, чувствуя, как во мне клокочет ярость. – Вот же ты… Зачем ты это сделал?! Кретин!

О, боги всей Галактики, что обо мне Смерчинский подумает?

– Маша, – опять посуровела мама. – Прекрати себя так вести! И не ты ли меня учила, что выключать компьютер таким вот образом нельзя? А сама что делаешь?

– Дурак в пятом поколении! – не слышала я ее: в этот момент все мои мысли были только о том, чтобы отомстить Федьке. – Ты что написал?!

– Ну, я решил, ему будет приятно, – пожал широкими плечами брат, – как-то ты неласково со своим парнем общаешься.

– Он мне не парень! – я почувствовала, что меня окончательно довели. – Козел!

И уже через пять секунд брат с хохотом убегал от меня, явно боясь зажатого в моей руке новенького ремня от джинсов с тяжелой металлической пряжкой, неизвестно как попавшей в мою настольную помойку. Правда, ремень из моих рук ему удалось вырвать, и я, недолго думая, схватила сноуборд, прислоненный к стене, пытаясь им огреть хохочущего братца. И даже выразительные окрики мамы, которая терпеть не могла, когда мы с братом ссоримся, не могли меня остановить.

Орел хотел выклевать на лбу слона позорную надпись…

Однако этого сделано не было, мама все-таки утихомирила нас, порадовав соседей громкими и строгими словами порицания.

Иногда мне кажется, что в школах милиции у всех будущих сотрудников органов правопорядка намеренно формируют властные, громкие голоса…

Я не опоздала. Ровно в пять вечера я переминалась с ноги на ногу около правой колонны арки, там, где мы со Смерчинским договорились встретиться, и посматривала на любимые наручные часы в форме большого зеленовато-серебряного квадрата на широком ремешке. При этом я очень нервничала – Дениса все не было и не было. Вообще-то он предупреждал меня, что мы встретимся немного раньше, чем к мосту Влюбленных прибудет наша сладкая парочка, но я все равно боялась, что Никита и Ольга приедут раньше условленного времени и вновь ускользнут от нас.

Однако, несмотря на то что я нервничала и злилась – из-за того, что терпеть не могла ждать, со злорадством отмечала, что нашла еще один минус в нашем идеальном мальчике-ветре – непунктуальность.

За сегодняшний день Смерчинский умудрился напомнить мне по телефону о предстоящей встрече раза три, убеждая меня, что в этот раз все получится, – и самое противное, я ему верила. А теперь сам опаздывал уже на десять минут, шатаясь неизвестно где.

Мимо меня проходило множество людей: кто медленно, кто быстро, кто поодиночке, а кто и целыми компаниями. Пробегали тренирующиеся спортсмены-легкоатлеты – чтобы спуститься на набережную и устроить тренировку на речном свежем воздухе. Проезжали на велосипедах, скейтах и роликах десятки и десятки человек – арка находилась на центральной городской площади Трех роз, около главных достопримечательностей и недавно отстроенного спортивного комплекса, поэтому здесь всегда было многолюдно. И желающих отточить свое мастерство в экстремальных видах спорта, которые были так популярны у нашего молодежного брата, наблюдалось здесь куда больше, чем во всех остальных районах города.

В центре огромной площади, как раз визуально разделяющей вышеупомянутую арку, около которой мы со Смерчем договорились устроить рандеву, от широкой, выложенной темно-синим камнем набережной и моста МВД, находился старый, выстроенный еще году эдак в 1880-м, большой шикарный фонтан в виде трех переплетенных между собой роз – поэтому площадь и имела такое странное название, хотя после революции ее переименовали в площадь Пролетариата, и только в девяностые годы вернули ей прежнее название.

На самой площади влюбленных парочек тоже было немало, поскольку назначать встречи около фонтанов для них было делом привычным и даже любимым. А вот встречаться около памятника Пушкину, который во многих городах лидирует в первенстве мест для романтических свиданий, мало кто отваживался, поскольку его облюбовали те, кого в народе называют гопниками – в общем, различные полуприступные и криминальные элементы мелкого пошиба, желающие завладеть вашим мобильным телефоном, сумочкой или на крайней случай золотыми украшениями…

Эх, ну где же Смерчинский? Уже почти пятнадцать минут его нет! Где его бородатые черти носят? И дозвониться до «брюнетика с приветиком» не могу, как назло.

Или его занесло к тому самому памятнику Пушкина, и его…

– Привет, друг! – раздалось у меня за спиной. Я оглянулась и первым делом увидела поднятую кверху ладонь Дэнва. – Прости, прости, что опоздал. Дай пять!

– Отстань, не веди себя как ребенок, – нахмурилась я, плотно сжав губы.

Простить? Думает, раз красавчик, то все ему можно?

– Ты простила меня? – положил мне подбородок на плечо Смерч, обогнув меня, – ну, пожалуйста, я не специально, Маша.

Он вновь оказался напротив меня и опять протянул руку вперед и вверх.

– Ну, дай пять! Мы партнеры и не должны ссориться!

– Вот приставучий.

Я с неохотой ударила его по руке, невольно сравнив размеры наших ладоней. Отрастил себе пальцы длиннющие и, по всей вероятности, загребущие. Хм, как там Маринка говорит: «Длинные тонкие пальцы и широкая ладонь – признак прекрасного музыканта, да и вообще это прикольно смотрится у парней». Когда я со здоровым скепсисом поинтересовалась о том, что неужели люди с другим строением ладони не могут заниматься музыкой, то подруга тут же ответила: «Так почти все музыканты играют с детства, или много лет подряд усиленно тренируются и репетируют, поэтому и растяжка на пальцах у них прекрасная». Неужели этот темноволосый милашка тоже играет на чем-то, кроме как на нервах?

Однако поинтересоваться насчет дэновских музыкальных умений я не успела. Парень поймал меня за руку и зачем-то уставился на нее.

– Ты чего, ошалел? У меня руки чистые. – Не поняла я его действий. Ну, маникюра нет, подумаешь: ногти быстро ломаются, а лак у меня быстро стирается – вот вчерашний желтый пришлось оттереть, потому что он по краям обколупался.

– Какая-то рука у тебя слабая, – с неподдельной заботой изучал мое собственное запястье и ладонь Смерч, вертя во все стороны. – Кушай лучше. И здоровую пищу.

– Нормальное поведение! – тут же с силой вырвала я свою руку. – Сам ешь побольше! Я тебя тут стою, дожидаюсь, а ты опаздываешь, приходишь и несешь всякую чушь, – я недоброжелательно взглянула на Смерчинского и спрятала кисть за спину, потирая ее другой рукой. Нет, определенно, у него руки странные и…

И только тут я заметила, что рядом с моим так называемым партнером стоят двое и смотрят на меня в упор, с большим интересом. Эти двое были весьма колоритными персонажам: высоченная девица с вызывающим макияжем и яркими рыжими волосами, которые упругими кудрями топорщились во все стороны, и хрупкий, достающий ей до плеча парень с выбритыми висками, облаченный в розовую вельветовую рубашку и очень-очень облегающие белые брюки.

– Это кто? – невежливо спросила я, смахивая с глаз челку, закрывающую обзор. Интересные личности: и у нее, и у него несколько высокомерные выражения лиц – как у князей, спустившихся к народу, кожа ухоженная-ухоженная и явная любовь к яркой одежде. Рыжая многозначительно заулыбалась и выставила вперед длиннющую рельефную ногу.

– Это наши помощники, – не удивился моему вопросу Дэн. Каждый раз, когда он звонил мне сегодня, дабы напомнить о нашей встрече, я спрашивала у него, что мы будем делать во время миссии № 2, и даже предлагала спихнуть Князеву под мост, мотивируя это тем, что там ей будет вполне комфортно – под мостами, судя по преданиям, живут ближайшие родственнички Олечки – тролли то есть. Однако Смерч не соглашался на такой радикальный вариант, говоря, что у него «есть действенный план». Раскрывать же его по телефону парень не спешил. Естественно, я горела желанием узнать, что мы предпримем сегодня, чтобы помешать Нику и Ольге, и какую роль в этом сыграют нынешние помощники – не такую же роковую, надеюсь, как несчастные Петр и Ильич с букетами, а Черри и его друзья с охранниками «Рая».

– Вот как? – я вновь окинула парочку оценивающим взглядом. Странноватые личности. Тем временам наш общий друг решил нас представить друг другу.

– Элис, Саша – мои друзья. Чип – мой новый друг, познакомьтесь. Сегодня нам предстоит совместная работа, и я надеюсь, ее результаты всем нам будут по вкусу. – Смерч выглядел и говорил так, как будто бы представлял друг другу не трех недавно вышедших из подросткового возраста ребят, а глав государства, встретившихся в неформальной обстановке и решивших обсудить важнейшие геополитические вопросы.