Текст книги "За руку с ветром"

– Вы что? – вскрикнула она и осеклась – это был Никита Кларский собственной персоной. Сказать, что он был недоволен – ничего не сказать. На его лице была написана ярость.

– Я сказал тебе ждать. Зачем ты ушла? – спросил он у нее в своей манере: тихо, но зло. – Решила меня позлить? Поздравляю. Получилось.

– Я думала, ты приедешь не скоро, – промямлила Ника. И… ушла.

Никита, который вернулся спустя полчаса (всю дорогу туда и обратно он гнал, удивив друга Димку, чтобы эта лисица его не ждала долго, а она сразу же умотала куда подальше!), только окинул девушку внимательным взглядом. Совсем отупела или хорошо прикидывается? Хорошо, что она спросила дорогу у одной из местных жительниц, и та с радостью поделилась, куда направила стопы «блондиночка в малиновом платье». Кларский немедленно поехал в указанное место и обошел весь торговый центр, пока не заметил, что его фея выходит из кинотеатра.

– Ты нормальная? – одарил ее новым тяжелым взглядом парень. У него в голове не укладывалось, как можно быть такой глупой. – Я же сказал, что буду скоро.

– Ну-у-у…

– Что – ну? Что – ну? – повысил он голос, однако, увидев, что на них смотрят, вновь заговорил тихо: – Если я сказал, что буду скоро, значит, я буду скоро. Усекаешь? Это элементарная логика. Ты ведь решила меня позлить, кошечка. Так?

– Н-нет, – почему-то стала теряться от такого напора Ника. Получается, это он ее ждал все те два часа, пока шел фильм, а не она его?

– Нет? – поднял бровь злящийся Ник. – А мне кажется, что да. Или ты, когда говоришь, что будет скоро, имеешь в виду что-то другое?

Ответ Карловой неприятного удивил его.

– Когда я говорю, что буду скоро, это значит, что я буду, когда соберусь, то есть успею, – ответила девушка. Бровь парня поднялась выше. Такого идиотизма он не ожидал. И почему-то вспомнил Ольгу. Она никогда не опаздывала. И всегда была пунктуальна. И адекватна.

– Вот, значит, как? – провел он по волосам, размышляя, стоит ли сердиться на тех, кого жизнь обидела, подарив вместо ума глупость.

– Я не хотела, – вздохнула Карлова, ощущая себя виноватой. – Я думала, что ты будешь очень долго, и я буду ждать до ночи, и что замерзну и мне будет страшно.

– Переноси свои больные фантазии на холсты, – посоветовал Кларский. – Идем. А за такие траблы будешь наказываться материально, – с удовольствием добавил он.

– Зануда. Кстати, как ты меня нашел? – попыталась сменить тему Ника, чувствуя, как злится парень. И если ему нравилось изредка чувствовать ее страх, то ей показалось забавным ощущать исходившую от него ярость.

– Не важно. Двигай за мной. – И Никита, увидев вдруг в толпе одного из людей брата, который невесть как оказался в этом месте, с неохотой обнял девушку – изображать влюбленных они будут до тех пор, пока он не отведет опасность от Ольги.

А Нике оставалось только вздыхать и ругаться про себя, не веря, что ей нравится, когда этот тип касается ее.

* * *

Сегодня, тридцатого числа этого почти что благословенного июня, мы с Лидой и Маринкой, сдав последний экзамен, собрались у Лиды дома. Отмечать официальное закрытие сессии. Сегодняшний экзамен по истории архитектуры мы втроем довольно-таки благополучно сдали Ивану Давыдовичу, хотя жутко переживали. Он, кстати, поинтересовался у меня прямо на экзамене, после того как я вполне себе сносно рассказала оба вопроса из билета, как обстоят амурные дела с Денисом Смерчинским. Я закашлялась от неожиданности, чем вызвала улыбку умиления у препода. Пришлось сказать ему, что у нас все хорошо. Услышав мой ответ и узрев краску на лице, Иван Давыдович сложил ладошки на груди и полчаса распинался о том, что такое истинная любовь. В это время все, кто был в аудитории, умудрились списать. В том числе и Дмитрий – он меня потом долго благодарил за такую возможность в своей шуточной манере. Мол, спасибо тебе и Смерчу за вашу прекрасную любовь, она помогла ему сдать экзамен, «аве» любви и ее славным адептам, Марии и Дениске!

После экзамена мы поставили в деканате печати в зачетках и всей группой пошли в кафе неподалеку от университета – отмечать закрытие сессии. Как оказалось, почти все наши умудрились без каких-либо особых проблем сдать все экзамены и зачеты и теперь радовались тому, что два месяца можно будет отдыхать. Димка был сегодня веселый-превеселый и умудрился надо мной пошутить столько раз, что под вечер я готова была вновь залепить ему в нос. Однако, конечно же, себя сдерживала, помня, как однажды мило его ударила.

– Ты меня достал, Чащин, – сказала я ему на прощание, когда мы вдвоем вышли из кафе. Остальные пока что находились внутри. – Достал!

– Отлично, маленькое инфернальное зло Бурундукова, тогда моя миссия выполнена. Слушай, – его голос стал серьезным. – Слушай, Маш, а Никита Кларский, он больше к тебе не клеится?

– Клеится? – приподняла я бровь. О Нике я вообще благополучно забыла, полностью переключившись на Дэна. И теперь влюбленность в Кларского казалась мне детским увлечением из прошлого, любовью в придуманный мною самой идеал. Не зря ведь внешне Ник походил на спасшего меня в детстве паренька. – Да он никогда и не клеился. Хотя… А, короче, в последнее время он вообще куда-то пропал, я не вижу его. И не слышу.

– Ну, это хорошо… – тихо произнес парень, облегченно вздохнув. – У него проблемы.

– Какие? – встревожилась я. Пусть я Кларского и не люблю, но хочу, чтобы с ним все было хорошо.

– Семейные, кажется. Он сессию закрыл досрочно, вот и не появляется.

– Ой, он прямо как Князева, – всплеснула я руками. – Она ведь тоже досрочно. И уехала. Два сапога пара. Нет, серьезно, они друг другу подходят. Слушай, – я захихикала, – может, они вместе уехали и теперь вдвоем шалят где-нибудь на берегу океана, а?

Димка как-то странно на меня взглянул. И виновато, и сердито, и устало.

– Маша, я хочу с тобой поговорить.

– О чем?

Дима приблизился ко мне, внимательно посмотрел в глаза, хотел что-то сказать, но у него не вовремя зазвонил телефон, а пока он скупо отвечал на звонок, из кафе вышли все наши галдящие одногруппники. И никакого разговора не получилось. Он состоялся у нас чуть позже.

После кафе расставаться нам с Лидой и Маринкой не захотелось, мы забежали в супермаркет и направили свои стопы к Лиде – у нее как раз никого не должно было быть дома. Не спали мы с девчонками почти до пяти утра, слушали музыку, танцевали, смотрели забавные видео в Интернете, ржали и развлекали себя как только могли. Марина отыскала у предков Лиды настоящий ром и решила, что неплохо бы нам приготовить какой-нибудь коктейль. Лида, правда, наотрез отказалась, а вот мы с Маринкой решили смешать ради интереса колу, ром и что-то еще. Вышло невкусно, зато возымело моментальный эффект – нас пробило на такой смех, что Лида испугалась за наше психическое здоровье.

– Дуры вы, – сказала нам она, отбирая бутылку с ромом. – Адекватность свою верните.

Мы возвращать ничего не желали и продолжали шутить и смеяться аки кобылы. Одновременно шарились в Интернете в поисках забавных видео, прикольных картинок и приколов с башорга. Лучше бы не шарились. Мои нервы целее бы были.

– Ой, смотрите, популярное видео «Как парень признавался в любви девушке и просил выйти за него, а весь клуб ему помогал», – с восторгом прочла Маринка. Название должно было меня сразу напугать, но я ступила и предложила радостно:

– Давайте посмотрим?

– Давайте, – согласилась Лида. – Ой, сколько у него просмотров, а видео популярное! Прикольное, значит.

И она включила его. Видео промоталось и началось…

– Когда я вижу тебя, мое сердце меня предает, – сказал молодой человек, глядя на девушку глазами воистину влюбленного. Из-за громкой музыки его было слышно плохо, но все же мы могли разобрать слова.

– Это что?! Это как?! – заорала я, вскочив на ноги и глядя в широкий экран монитора. – Смерчинский, сволочь! Придушу его! И всех его дружков!

В видео с не слишком хорошим разрешением были видны темноволосый парень и светловолосая девушка, удивительно похожая на меня. Эти двое находились в каком-то шумном клубе около барной стойки. Где-то рядышком мелькала знакомая черная челка.

Головастики дружно упали в обморок, а потом пол под ними разверзся, и по какому-то туннелю они оказались где-то в районе сердца. Уцепились, дико вереща, за него и уже вместе с сердцем ухнули в пятки.

– Машка, это ты! Это ты с Дэном! – прокричала обескураженная Марина. – Боже, вот это да! Ах, просто ах.

– Просто ох, – вторила ей Лидия, не в силах скрыть улыбку, – а, судя по нашей доченьке, даже ух!

И это мягко сказано! Дэн на видео обнял меня и положил голову мне на плечо. Я, находящаяся в комнате подружки, схватилась за волосы. Что это?! Как это?

А Маринка с Лидкой, переглянувшись, захохотали. Видео выключить они мне не позволили, и мы смотрели его минут десять: они со ржачем, а я с обезумевшими от такого сюрприза глазами. Тот, кто выложил видео, обрезал некоторые моменты, например, те, в которых присутствовали фразы о том, что Дэн – невменяем, мои ехидства или выкрики Челки, чтобы Пашка снимал лучше, левее там и правее. И от этого все происходящее на экране казалось безумно романтичным. Красивый, обворожительный парень признается своей девушке в любви и просит ее руку и сердце. А остальные его поддерживают. Ух, пьяные морды, как же знатно они тогда орали!

– У меня нет кольца, прости, Морская королева, но здесь, здесь есть искренняя любовь. Прими ее и стань моей. Я сделаю для тебя все, что смогу, и что не смогу – тоже. Я даже сердце переплавлю, если ты мне это прикажешь. Ты выйдешь за меня? – нежно спросил Дэн.

Я грохнула кулаком по стене.

Маринка от восторга чуть ли не завизжала.

– Боже, Машка, это супер просто! У тебя такая рожа удивленная! Милаха ты! А Смерч… Вот-то он отмочил корку!

У Лиды уже не было сил смеяться, а когда она услышала крики идиотов: «Ма-ша, согласись! Ма-ша, не ломайся!» – она чуть не сползла вниз по стулу. Головастики бились головами о сердце, которое все еще торчало в пятках.

– Ну, коз-з-зел, – прошипела я, ощущая вместо этого самого сердца теперь пустоту позора. – Вот же гадство! Да как он посмел!

Смех был мне ответом.

– Мамочка в шоке, – честно призналась Маринка, прокручивая ленту комментариев, которых, надо сказать, было немало. – Ого… Девчонки! Вы только почитайте!

Лучше бы я не читала ничего. Неведение круче, чем стыдоба.

Но мы уставились на комментарии. Их было довольно много, и судя по реакции людей, видео им зашло.

«Романтично… T_T».

«Kakoj mal’chik, Bozhe, kakojmal’chik!»

«Это мой друг Дэн делает предложение своей невесте! ДАВАЙ, ЧУВАК, ВПЕРЕД!»

«Ахха, он. Точно, женится! Говорят, она от него залетела!»

«Zaletela?! BudutminiSmerchiki?!»

«Super!»

«Этот чувак – он везде может засветиться! Дэн, ну ты крут!»

«Ой, это же наш город… Клуб «Алигьери»! Я этих двоих как-то в парке видела! Да, девочка беременная была, а мальчик у нее такой хороший. Заботился о ней…:) Я такого же хочу…»

«Кава-а-ай ^^».

«Прикольно, слушайте, а ребята в клубе молодцы, что помогали парню!»

«Смерч, ты, что ль? Ну ты отжег! Пьяный?»

– Да, он был пьяным! – завопила я, словно этот пользователь мог меня услышать. – Пьяным! Он был пьяным, потому что мы с Челкой его напоили! А пить ему нельзя! Он дебилом становится! Отменным! Да что за неполноценный выложил этот видос в Сеть?! Найду – придушу гада. Нет, вы посмотрите-посмотрите, что они пишут, – в ярости зачитала я еще одно сообщение. – «Почему такой шикарный парень у такой простой девчонки? Чем она его заслужила? Это несправедливо!»

Далее следовала обширная дискуссия на тему того, что на самом деле является справедливым, а что – нет. К счастью, адекватных людей нашлось больше.

Меня этот комментарий взбесил настолько, что я вновь рванулась к компьютеру, дабы ответить обидчице, но Маринка ловко вырубила компьютер.

Девчонки с трудом меня успокоили – теперь уже Лида притащила коньяк и заставила меня немного выпить, чтобы я, по ее словам, угомонилась. А от злости мне хотелось крушить все вокруг. Я была в таком состоянии, что мамочки даже смеяться перестали и только тревожно переглядывались.

– А почему они решили, что ты… м-м-м… залетела? – спросила меня хозяйка квартиры, пока я сдуру глотала этот дурацкий коньяк. От ее слов я подавилась и слегка обожгла горло. У Лиды, конечно, хватило ума мне его предложить. Я потом реально неадекватной стала.

– Ой, – захихикала Маринка, – а вы разве со Смерчиком уже… того?

– Ну, пора бы, – рассудительно сказала Лида. – Марин, Машка совсем какая-то скрытная стала. Помнишь, как наша доченька не желала признаваться, что стала со Смерчем встречаться?

– Ага, помню. Маш, а вы что, правда с ним?..

Она недоговорила, потому что я подавилась уже второй раз – на этот раз уже соком, которым запивала невкусный горький коньяк.

– Совсем, что ли? – затравленно посмотрела я на подружек. – Вы что… что, с ума сошли, как и эти недоумки?

Какое залетела, какая невеста, какая свадьба? Да вы что, опухли?!

Они опять захихикали. Им вообще было смешно до чесотки в попе, а мне – обидно. До этой же самой чесотки.

Я успокоилась. Часа через два. Сначала бесилась, что из-за кое-кого опозорилась на весь Рунет, ругалась, порывалась отыскать Челку и засунуть ему в горло его тупой мобильник с камерой, и затем вытащить его через ухо. Я злилась почему-то и на Дэна, словно бы его напоила тогда не я, а он сам себя напоил до такой некондиции. И на весь клуб я тоже была невероятно зла – стыд, в принципе, отлично двигает вперед отрицательные эмоции. А потом мне самой стало смешно. Блин, в этом вся я, в этом моя карма – ну кто еще может попасть в подобного рода переделку? Ну, естественно, Бурундукова. К тому же я поняла, что сердиться бесполезно, реальность от этого уже не изменится. А если изменить реальность я не могу, мне остается ее принять, не так ли?

– Так у вас точно ничего такого не было? – вернулись подружки к важнейшему вопросу.

– Нет!

– Ты еще скажи, что не будет до свадьбы, – посоветовала Маринка, хитро блестя темными глазами.

Я волком на нее взглянула.

– Кто бы говорил. Что-то я не помню, что мне гадалка говорила что-то про свадьбу. А вот про тебя и ребеночка я кое-что слышала.

Подружка мигом перестала хохотать и надулась.

– А ведь гадалка была права, – задумчиво сказала Лидия, – я ведь рассталась с Женей… И невеста у него – блондинка. Миленькая.

Ее кузина как-то побледнела, а потом заставила себя рассмеяться.

– Совпадение! Ты своего фиолетового же не встретила.

Тут побледнела, по-моему, Лидия.

– И не думаю, что встречу, – отозвалась она.

– А Черри ведь на букву «А», зовут – Александром, – сказала я задумчиво. – И про букву «Д» та тетка была права…

Я ведь тогда и предположить не могла, что полюблю Дениса, ведь я с ума сходила по другому парню. А как все вышло…

– А что там у вас с Черри? – полюбопытствовала Лида у сестры. – По-моему, ты с ним каждый день часов по пять переписываешься.

– Ой, мы еще и по телефону разговариваем, – сообщила нам тут же со счастливой влюбленной улыбкой девушка. – Он такой… такой… Короче, он не такой, каким кажется на первый взгляд.

– Все тут же стало понятно, – проворчала Лида.

– Это в смысле? Он еще хуже, развязнее и наглее, чем есть? – спросила я.

– Нет! Напротив! Он очень милый, очень. Он очень заботливый и может так нежно что-то написать, что мне кажется, что у меня после его сообщений подкашиваются ноги, – призналась Марина. Лида за ее спиной покрутила пальцем у виска. – И голос его по телефону немного не такой, каким был раньше. Эх, Сашенька – чудо, мое зелененькое чудо. А какие у него тату… Оу.

– А по-моему, Ланде, намного лучше, – сказала Лидка, вспомнив нашу совместную прогулку. – Хороший парень. Один из немногих, кто способен быть преданным, – по ее губам мимолетом пробежала едва уловимая печаль, а в уголках глаз мелькнула тоска. Я коснулась ее ладони своей, мысленно говоря, что все хорошо. Кажется, Лида поняла меня.

– Ну, он тоже классный, не спорю, но Черри… Просто ангел. Теперь я окончательно в него влюбилась. Жаль, у него нет времени на встречу, – печально сказала Маринка, комкая в кулаках подол сарафана.

– Влюбилась? – едва ли не хором спросили мы.

Марина кивнула. Миг – и на ее хитрой мордашке расцвела мечтательная улыбочка.

– Сначала он мне просто нравился, а когда мы стали переписываться, я в него, кажется, влюбилась. Знаете, это такое чувство необычное… когда понимаешь, что там, за другим монитором, сидит человек, который может все-все понять и который дает мне знать, что я ему нужна. Так приятно. Вроде бы всего лишь слова, но они делают меня счастливее.

Ее кузина вздохнула.

– Мне все равно Черри не нравится. Знаю я такой типаж парней. Ланде – куда лучше. Хоть и странноватый.

– А кстати, Ланде – как его зовут, Микаэль, так? Он не показался вам, ну, немного женственным? – спросила я, с улыбкой вспомнив изящного парня с длинными белыми волосами.

А в голове у меня приятно шумело. Коньяк в тандеме с ромом действовали забавно.

– Показался, – кивнули сестрички. А Маринка добавила со смехом:

– Я как-то спросила у Черри, той ли ориентации Ланде.

– И что он ответил? – заинтересовались мы тут же.

– Сейчас покажу.

Маринка вытащила телефон, открыла историю переписки и нашла ответ Саши на этот воистину животрепещущий вопрос.

MarinaJ: Кстати, о твоем друге… Он нормальный?

Черри: Что значит нормальный?

MarinaJ: Он весь такой очаровательный и хрупкий… Может, он парней любит, а?

Черри: Марин, он – не гей! Микаэль вполне нормален, и ему нравятся девушки, даже странно, что ты подумала такое про него!

Ой, надо же, Черри защищает Ланде, а я думала, что они терпеть друг друга не могут. Правда, все время почти вместе. Мне как-то даже казалось, что они типа пара.

MarinaJ: Но, как я поняла, девушки у него нет, и он все время рядом с тобой. Как будто бы вы – одно целое. Не обижайся, я не хотела обидеть твоего друга!

Черри: Он мне не друг.

MarinaJ: А кто?

Черри: Враг…

MarinaJ: Как пафосно, Саш:) А вы ведь живете вместе?

Похоже, Маринке было очень любопытно.

Черри: Да, приходится. Уже много лет он мешает мне существовать. И он не гей!

MarinaJ: Да-да, я поняла… Не злись, зайка, ладно?

Черри: На тебя невозможно злиться…

MarinaJ: А когда мы встретимся?

Черри: Скоро, девочка моя, скоро…

* * *

Дальше прочитать мы с Лидой не успели. Маринка отобрала мобильник, заявив, что потом там будет слишком личное. И мы продолжили веселиться.

– А знаете что? – медленно спросила я через полчасика, не злая, а чересчур веселая из-за рома, который вновь специально для меня смешали с газировкой. Чтобы я еще больше успокоилась. Ну, и сессия нуждалась в обмывке, да.

– Что еще, Бурундукова?

– Позвоню-ка я ему. Так сказать, осчастливлю, – сказала я, вскочила с дивана, на котором валялась. И едва не споткнулась о лодыжку Маринки, но все-таки удержалась на ногах. Из сердца головастики перебрались к мозгу и теперь крутили и вертели его в разные стороны. У этих умников тоже было веселье – еще бы, сессия кончилась!

– Кого? – хором спросили подруги.

– Дэна!

– Зачем? – не поняли они. – Давай лучше музыку послушаем, потанцуем?

– Рассказать о видео, – заявила я, чувствуя в голове приятную легкость. – Кажется, он еще не в курсе! Пусть узнает и рыдает. Отомщу ему за все мои страдания!

– А может, не надо? – нахмурилась Лида, которая в этот вечер не пила ничего из принципа.

– Надо, – упрямо покачала я головой, не зная, что совершу грандиозную ошибку. Я после этого случая даже у братика на свадьбе только два бокала шампанского выпила. Боялась еще что-нибудь такое вытворить.

– Ма-а-аш, может, не стоит? – схватила меня за руку Маринка – в другой ее руке был телефон, в котором она вновь переписывалась со своим ненаглядным Сашенькой-Черри.

Я отмахнулась от нее и набрала номер Дэна, но он почему-то не отвечал. Тогда я решила, что позвоню на другой его номер, с которого он пару раз мне звонил, когда еще не купил зарядное устройство. Из-за коньяка и рома, которых я выпила не так уж и много, но которые умудрились подействовать на мой разум, дурости не было предела. И хотя я не ощущала себя пьяной, но мыслила немного… необычно. Глупо, в общем, мыслила. А девчонки меня не останавливали – знали, что бесполезно.

На этот раз Дэн ответил почти сразу.

– Да?

– Балда, – обрадовалась я ему. Я предвкушала, как Дэн расстроится, узнав о видео и о том, что он без вины стал папочкой.

– Что, простите?

Голос его был странным. Более глубоким и размеренным, но так как связь была не очень хорошей, я не придала этому значения.

– Привет, – рассмеялась я.

– Ну привет.

– Смерчинский? – позвала я его по фамилии.

– Да, Смерчинский, а что?

– Поздравляю, Смерчинский. Ты не в себе! – выдала я торжественно.

– Неужели?

– О, да. И еще как.

– Как пожелаете. Это все, что вы хотите сказать? – поинтересовался Дэн.

– Нет, не все. Ты в курсе, что я скучаю? – мне вдруг захотелось сказать ему что-нибудь ласковое. – Мой котенок.

Я думала, он хотя бы мяукнет, а Смерч взял и повесил трубку. Меня снова обуяла злость. Я ему даже сказать ничего не успела, а он взял и положил трубку!

И я набрала его номер во второй раз.

– Да? – теперь в голосе Дэна слышалось раздражение.

– Смерчинский, гад, ты в конец охренел? Трубку бросать вздумал?

– Девушка, или мы на разных волнах, – задумчиво отозвался Денис, – или…

Я перебила его:

– Или ты козел.

Лида покрутила пальцем у виска, явно давая понять, что я как-то не так разговариваю со своим парнем.

– Даже так? Знаете, милая барышня, мне, конечно, приятно, что вы мною интересуетесь, но у меня нет времени на подобного рода глупости, – кажется, его голос стал рассерженным. Связь все равно продолжала оставаться не самой лучшей, и временами Дэна становилось почти не слышно.

– А ты знаешь, что вытворили твои дружки? – спросила я противным голосом истерички со стажем, вновь вспомнив видео в Интернете.

– И что же, боюсь спросить?

– Опозорили меня!

– В смысле? – не понял он. Мне в этот момент нужно было уже о чем-то догадаться, но я тупила.

– В прямом, Дениска, в прямом. Теперь все знают, что я от тебя беременна и у нас скоро свадебка. Об этом даже в Интернете в курсе. Это твои друзья всем рассказали! И видео выложили, – заявила я громко. Девчонки опять стали хихикать. Я тоже. Пусть страдает, как и я, от такого позора!

– Что-что-что? – закашлялся как-то не по-Дэновски голос. – Это что значит? Девушка! Вы кому звоните? Моему сыну, что ли?

– А?

Как выяснилось, я просто не знала, что голоса Дэна и его отца очень и очень похожи. Да еще эта плохая связь… И отсутствие моего мозга. Вот и вышло, что вышло.

– Вы Денису звоните? Девушка… вы же Мария? – вдруг догадался отец Смерча. – Маша, вы от него ребенка ждете? Маша, не молчите. Маша? Маша, вы действительно в положении? Это крайне серьезно! Лера! Иди сюда! Лера, этот паршивец раньше положенного сделал тебя бабушкой! – и тот, кого я приняла за Дэна, вдруг рассмеялся: – Маша, вы еще здесь?

«Ее нет, она в дурдоме», – сообщил ярко-зеленый головастик.

А я просто-напросто повесила трубку, отключила телефон, вытащив батарейку, а потом беззвучно опустилась на пол, скрестив ноги, и закрыла лицо руками. По-моему, почти мгновенно мое сознание стало ясным. Смерч пару раз звонил мне от отца, а я… что я наделала?

– Что стряслось? – не поняли всей драмы подруги.

– Я конченая дура. Я звонила его отцу, – прошептала я едва слышно и очень жалобно.

По-моему, у кузин сегодня был передоз смеха и жить они будут лет сто двадцать, не меньше – ведь смех продлевает жизнь. А мне было невероятно стыдно. Так стыдно, что щеки и шея буквально горели, а вот на лбу появилась испарина. Мне хотелось спрятаться и никогда-никогда-никогда не показываться людям. Я так ужасно вела себя с отцом Смерчинского, да и он еще невесть что обо мне подумал. Позор!

Я набралась смелости, чувствуя на себя удивленные взгляды девчонок, вставила батарейку в телефон и дрожащими пальцами набрала номер отца Смерча. Прежде чем он ответил, я скороговоркой выпалила, что ошиблась, мне очень жаль и что я прошу прощения и больше не потревожу. А после вновь вырубила телефон, чувствуя, как бешено колотиться сердце.

Лида дозвонилась до Дэна через полчаса и, смеясь, все ему рассказала. А тот мигом разрулил ситуацию. Заявил отцу, вместе с которым отдыхал на море, что это он попросил подружку прикольнуться над ним. И мне стало еще хуже, чем было. На лбу каждого из головастиков теперь сияла блестящая надпись: «Я – идиот».

– Милая, зачем ты решила позвонить моему отцу? – весело спросил у меня Смерч после всего этого балагана, когда я стояла на балконе, вглядываясь в ночную даль.

– Я думала, что это ты.

– Голоса у нас с отцом, конечно, похожи, но не настолько, чтобы… Эй, Бурундук! Ты что там, пила что-то? – вдруг догадался он.

– Ну, было дело, – шмыгнув носом, созналась я. – Закрытие сессии отмечалось и…

– Отлично! Она еще и пьет. Приеду, и мы с тобой поговорим, – пригрозил мне Дэн тут же. – Я серьезно. Поняла меня? Ты же, как-никак, – его голос стал подозрительно мягким и заботливым, – ждешь от меня ребенка, моя звездочка. Да? Тебе пить нельзя.

Я хотела на него поругаться, но не смогла. Просто сказала усталым голосом, что скучаю, а он пообещал вернуться как можно скорее. И добавил, что мне не стоит расстраиваться. Его отец любит шутки. А я ответила, что поняла это, когда услышала, что он стал звать Леру. Вот тогда он пошутил на славу. Лера теперь, наверное, думает, что я – последняя идиотка, да и сам Смерчинский-старший теперь обо мне не самого лестного мнения.

– Брось, – сказал, услышав это, Лаки Бой, – ты им очень нравишься. Отцу – заочно. А Лере – уже. И вообще, – голосом невероятно серьезного человека сказал он: – какое тебе дело до мнения других, если самым главным мнением должно быть мое?

На это я только фыркнула.

– Маша, все в порядке, – уже без дурачеств сказал он. – Ты живой человек, а люди на то и люди, чтобы иногда делать глупости и совершать ошибки. Главное – иметь смелость признаться в них. Как ты. Знаешь, что мне нравится в тебе?

– Что?

– Ты смелая.

– Я не смелая. Я испугалась. – Это признание далось мне нелегко. – Я часто боюсь.

– Знаешь, смелые – это не те, кто не боится. Это те, кто берет свой страх в кулак и идет вперед, несмотря ни на что, – отозвался Денис. – Я уважаю смелость. Ты – смелая.

Мне оставалось лишь грустно улыбнуться.

– А Нику я так и не осмелилась признаться в чувствах, – вдруг вспомнила я. – Какая же я смелая? Не смогла сдержать свой страх, он победил. Я даже его взглядов боялась.

– Глупости, – живо возразил Смерч, и мне показалось, что сейчас он находится совсем рядом со мной, а не за сотни или даже тысячи километров. – Надо бояться не взглядов, а людей. Ты не призналась ему не из-за того, что струсила. Ты просто в душе знала, что он – не твой. А что, – в голосе Дэна послышались нотки веселья, – может быть, ты до сих пор хочешь ему признаться?

– Нет, конечно, нет, – я даже головой замотала. – Зачем мне он, я теперь тебе могу на нервы действовать, – добавила я.

– Глупая девочка.

– Умненький мальчик.

– Ты успокоилась, Бурундучок?

– Почти, Смерчик.

Дэн, как и всегда, сумел найти те самые слова, которые заставили меня забыть и про видео, и про звонок, и про все на свете. И даже заставил меня стать тихой и, как ни странно, ласковой. Да, блин, я все-таки назвала его своим мальчиком. Так и сказала: «Дэнчик, ты – мой мальчик». Кажется, он искренне обрадовался, а я… Я в свою очередь обрадовалась этому. Кажется, когда любимый человек счастлив хоть пару секунд, ты счастлив вместе с ним – только в два раза дольше. Или больше. А когда ему плохо – тебе хуже раза в четыре. Это я осознала уже позже, почти в самом конце всего этого.

Заснула я утром у Лиды на кухне с мобильником в руке. И мне снились плечи этого негодяя, а еще… Впрочем, что мне снилось еще – мое личное дело.

«Оу, да, у Смерчика не только плечики классные», – тут же выдал меня зеленый в крапинку умник.

* * *

Девчонки от Лиды ушли только часа в четыре. Обе счастливые и выспавшиеся. Лохматая Машка почти забыла про вчерашнее и то и дело мило улыбалась непонятно чему. Ей все время звонили то мама, то брат, то отец, и, по идее, она должна была злиться, оттого что ее то и дело зовут домой, но девушка оставалась подозрительно спокойной и улыбка у нее была шальная. Маринка переписывалась с утра пораньше со своим Сашенькой. Спала, как и Машка, она часа два от силы, и глаза у нее от напряжения были красными, как будто бы зареванными, только выражение их было счастливым.

Когда подруги уходили, осторожно огибая лужи – сегодня было дождливо и прохладно – Лида смотрела на них с балкона и думала, что все-таки хорошо, что у Машки есть ее крутой Смерч, он ведь так сильно за короткое время повлиял на нее, и что у Маринки не все так плохо с Черри, хоть он и не вызывает доверия. Лида действительно была рада за подругу и сестру. Искренне. Вот только боль из-за расставания с Женей все никак ее не покидала. Вилка оставалась в сердце. После того случая в «Алигьери» он не звонил ей больше, и не писал, и вообще никак не беспокоил. От общего знакомого Лида совершенно случайно узнала, что у Евгения через два месяца состоится свадьба, и, говорят, она будет шикарной. А после молодожены отправятся в свадебное путешествие на Мальдивы, где уже заказали свадебный фотосет у классного фотографа. Заветную мечту Лиды исполнит кто-то другой. Вернее, другая.

Так и бывает в жизни: желаешь чего-то, грезишь о чем-то, жаждешь, а потом внезапно кто-то перехватывает твою мечту – как мотоциклист срывает сумку у зазевавшегося прохожего, и твоя мечта уже в руках у другого человека, а ты только наблюдаешь за ним, понимая, что все пропало.

Однако, возможно, это и не мечта вовсе – если ее исполнит кто-то другой, а не ты? Возможно, твоя настоящая мечта – это нечто иное? Может быть, это не пышная свадьба с белоснежным греческим платьем из стильного бутика, с красивыми нарядами, с изящным кольцом из белого золота, букетом роз, лимузином, бутылками шампанского и украшенными лентами и стразами бокалами? Может быть, это не дорогой ресторан, вмещающий две сотни гостей, и не подарки, не завистливые взгляды знакомых и не красочные свадебные снимки, сделанные обязательно присутствующим фотографом, найденным по знакомству? Может быть, это не нежный естественный макияж с накладными ресницами, за который выложили кругленькую сумму, и не китайские фонарики, запущенные в небо? И, может быть, это даже не свадебное путешествие и новоселье в подаренной родителями квартире?

Раньше Лида именно это считала счастьем – она стремилась к нему, слепо доверяя своему любимому человеку, но сейчас все как-то резко переменилось. Неужели если выйдешь замуж – то сразу станешь счастливой? А если бы она и в самом деле связала себя узами брака с Женей и, может быть, даже родила бы ребенка, как планировала, а он бы по приказу родителей оставил бы их? Это было бы гораздо хуже, чем то положение, в котором Лида оказалась сейчас.