Текст книги "Северная дорога. Роман об английской магии"

Как выяснилось при разговоре, она просила сделать амулет для защиты. Такой, чтобы защитил и от врагов, и от сглазов, и от ударов, и от несчастных случаев, и от пожара, и от утопления, и от пули…

– От пули? – переспросил Сорсби. Он сидел напротив женщины в гостиной Матушки Хоббс и подробно фиксировал пожелания к амулету в своей записной книжке. Сама Матушка предпочитала все запоминать (и выбора у нее не было, так как писать она умела лишь свое имя), а потому смотрела на перо, чернильницу и записную книжку, окружавшие Сорсби на ее обеденном столе с неприкрытым неодобрением.

– Да, от пули! – Старая Матушка повторила слова гостьи нарочито громко. – А что тебя так удивляет, Алан?

– Ничего, – задумчиво произнес Сорсби. – Мне просто казалось, в М… все довольно миролюбивы.

– Защита лишней не бывает никогда! – важно заявила Матушка Хоббс и пришедшая к ним за амулетом женщина спешно закивала.

Сорсби, отложив перо, внимательнее рассмотрел гостью. Она будто что-то недоговаривала, казалась обманчиво спокойной… Это было неправильно, ведь хитрому человеку было положено рассказывать всю правду целиком, без утайки, как доктору или исповеднику. Чем меньше оставалось недосказанностей, тем выше были шансы создать такой амулет, который бы устраивал заказчика наилучшим образом.

– Мэм… – опять, немного подумав, обратился он к гостье. – Вы больше ничего не хотите добавить? Возможно, что-то упущено…

– Нет, – отрезала женщина. – Я все сказала.

Но Сорсби был не из тех, кто легко сдается:

– Возможно, мэм, если вы поделитесь, кто именно вам угрожает…

– Алан! – хлопнула его по запястью Старая Матушка. – Ты разве не понял, наша гостья предельно четко озвучила свою просьбу. К тому же, голубушка, – обратилась колдунья к женщине, – я правильно поняла, что амулет ты просишь не для себя?

Женщина достала из кармана старого выцветшего платья свернутый носовой платок и положила его на стол:

– Именно так, Матушка. Я прошу сделать амулет, который защитит моего сына от всякого зла и угрозы. Вот тут, – она указала на платок, – прядь его волос. И… скромная плата за ваш труд.

Сорсби потянулся за носовым платком. Развязав узелок сверху, он увидел срезанные темно-рыжие волосы. Какое-то мгновение волшебник размышлял о цвете волос, пока его память пыталась, как гончая, взять след каких-то невнятных воспоминаний, однако буквально сразу его отвлек блеск монеты, лежащей под отрезанной прядью.

Целая гинея!

Сорсби не видел таких денег уже очень давно. Ох! Он перевел дыхание. Это действительно было слишком давно.

Видимо, жительница деревни так дорожила безопасностью своего сына, что не пожалела золотой монеты – возможно, самой дорогой вещи в своем доме.

Внезапно Алан Сорсби понял, какой груз ответственности лег на его плечи. Он не мог подвести заказчицу, не мог посрамить свои колдовские навыки после такой щедрости. А потому, когда женщина, допив чай, поклонилась ему, Старой Матушке и ушла домой, он твердо заявил, что намерен показать, на что способен.

– Никаких ведьминых бутылей! – решительно заявил он. – Я хочу использовать старинное планетарное заклинание для защиты, обратившись к добродетелям планеты Марс – самой главной защищающей планеты. Такой, которая способна отразить любое нападение и всякого превратить в бесстрашного воина. Вы не против, Матушка, что на этом амулете я опробую рецепт из той великой книги?

Старая колдунья, раскурив трубку и надрывно прокашлявшись при этом, не возражала:

– Поступай как знаешь, главное, чтобы магический предмет работал как надобно… Это твое дело, Алан, твой заработок. Я-то уже почти отошла от дел, ты и веди прием, и выбирай магию, которая тебе кажется подходящей. В нашем-то деле что главное? Чтобы обратившийся за помощью эту самую помощь получил.

Так, заручившись поддержкой Старой Матушки (или хотя бы не получив ее несогласия), Сорсби, сжав в кулаке чужой носовой платок, удалился наверх в свою комнату.

Засветив сразу несколько лучин, немилосердно коптивших, но дававших какое-никакое освещение, он раскрыл книгу по планетарной магии и с удовольствием предвкушал новую, совершенно иного качества работу.

Итак, первым делом надо было нарисовать квадрат Марса красными чернилами. Сорсби достал из саквояжа ссохшийся набор акварельных красок и с довольным видом вынул из коробочки красный брусок. Квадрат планеты должен был давать одинаковую сумму при сложении всех слагаемых что по вертикали, что по горизонтали. Это Сорсби тоже легко смог проверить, пересчитав весь квадрат в столбик: ему с детства одинаково хорошо давались и письмо, и арифметика.

Затем следовало добавить на квадрат немного железа. Вот где и пригодилась подкова Уголька! Сорсби положил ее прямо на квадрат с красными цифрами. Еще нужны были «марсианские» растения. Такие травы и цветы, которые могли бы себя защитить. Такие растения, которые словно сами были воинами в пылу сражения – крапива, лук, чеснок, барбарис, горошины перца, похожие на пушечные ядра… Для этого Сорсби на цыпочках спустился на кухню и, держа в одной руке лучину, быстро собрал в пригоршню все необходимое.

Разложив и эти ингредиенты на квадрате, он добавил последнее и самое важное – прядь темно-медных волос сына жительницы М…, чтобы магически привязать амулет к своему обладателю.

Зажмурившись, Сорсби возвел обе руки над квадратом и шепотом произнес заклинание Марса…

Внезапно воздух наполнился густым железистым запахом. Сорсби облизнул губы – ему казалось, что его собственный рот стал полон крови. Такой и должна была быть самая мощная боевая магия. Такая магия, которая способна отразить любую атаку – и от удара, и от дурного глаза, и от злого слова, и от быстрой пули…

Заклято! Сорсби топнул ногой. Его намерение ушло в мир, его силы иссякли. Удовлетворившись тем, что все сделал правильно с первого раза, он отряхнулся, пытаясь взбодриться, затем убрал со стола подкову, а все остальное – травы, волосы, перчинки – сложил внутрь бумажного квадрата и свернул его углами внутрь.

Устроившись за столом, он достал предварительно выуженный из все того же саквояжа кусок красной фланели и, сложив его наподобие конверта, спрятал внутри планетарный квадрат со всем содержимым и начал быстрыми уверенными стежками зашивать ткань. Окончив работу, Сорсби отнес красный фланелевый мешочек вниз на каминную полку – любой амулет должен был хотя бы ночь «пропечься» над очагом колдуна, как его учили еще в Корнуолле.

Наконец, вновь оказавшись у себя в комнате, Сорсби вытер лицо и руки мокрой тряпицей и начал переодеваться в ночную рубашку. Он сильно устал – новая магия отняла непривычно много сил. И, едва улегшись в постель у прогретой стены, Алан Сорсби уснул, крайне довольный собой – ведь он постарался на совесть и создал действительно могущественный артефакт.

И как всегда, работая на заказ для других людей, Сорсби снились чужие сны. Сегодняшний, видимо, принадлежал загадочному обладателю рыжих волос, потому что сам волшебник никогда еще не видел подобных сновидений. Ему снились морские корабли, далекие пальмовые города с их певчими птицами, и запах специй, и запах пороха, и залпы орудий, и барабанные дроби, и громовые раскаты взрывающихся пушечных ядер, превращавшихся в горошины черного перца…

Спустя пару дней женщина из деревни пришла за своим амулетом. Матушка Хоббс, проводив ее, вышла на крыльцо курить. В воздухе уже чувствовалась весна, снег сошел, и то и дело из-под земли проглядывали первые зеленые пучки травы.

– Ну что, Алан, ты быстро выполнил заказ миссис Джонс, – похвалила его Матушка, выпуская изо рта колечки дыма.

– Миссис… Джонс? – нахмурился Сорсби.

– Да, мать Томми Джонса из кузницы. Наверняка ты сам видел его, когда ходил в конюшни.

– Видел, – согласился волшебник. – Но я не знал, что ему что-то угрожает.

– Она его мать. Матери всегда беспокоятся за своих детей. К тому же ты знаешь мое мнение: защита лишней никогда не бывает.

Упоминание о Томми Джонсе почему-то нарушило спокойствие Сорсби. Он списал это на то, что парнишка говорил о пистолете Винтерсмита. Но почему его мать тогда тоже показалась ему странно неразговорчивой?.. В голове волшебника крутилось слишком много вопросов, и ответа на них он не знал. А потому решил вернуться в дом и заняться своими делами.

Предвкушая покупку новой одежды на заработанную гинею, Сорсби решил и себя заодно привести в порядок – ему надо было постричься. Набрав воды и взяв гребень да ножницы, он устроился перед поставленным на столе зеркалом. Солнечного света было достаточно, а такое занятие, как стрижка, требовало много внимания – тут уж ему будет не до размышлений о миссис Джонс.

Сорсби привык стричь себя сам, экономя деньги. У него были от природы вьющиеся, непослушные волосы каштанового цвета, как и у его сестры Кэтрин. Волосы, которые «каждую ночь трепали эльфы, чтобы потом не прочесать». Если не остригать их в должное время, голова волшебника могла бы превратиться в настоящее птичье гнездо. Поэтому он смочил гребень, хоть немного пригладив буйные волнистые пряди, вооружился ножницами и все равно снова начал думать… но на этот раз о волосах.

Интересно, почему мистер Винтерсмит имел такие отросшие волосы? Они постоянно падали черной пеленой ему на хмурый лоб, на глаза, на горбинку носа. Должно быть, это очень неудобно! Как мистер Винтерсмит работал при свечах, склонившись над письмом или книгой, не рискуя подпалить себе волосы? Ведь Винтерсмит, насколько помнил Сорсби, сутулился и наверняка любил посидеть вечером с книгой в руках… Парики давно уже вышли из моды, и мужчины, кроме самых бедных или вовсе бродяг, не носили длинные волосы. Нельзя было сказать, что у мистера Винтерсмита они были длинны, скорее, он просто забывал их подрезать слишком часто, а то и вовсе не заботился такими мелочами, как внешний вид. Все-таки волшебники – люди занятые. Но неужели у него не было знакомого цирюльника? О, наверняка мистер Винтерсмит уж мог бы позволить на свои заработки приличного цирюльника, который бы и постриг, и побрил, и даже нанес одеколон… А может быть, продолжал свои размышления Сорсби, с такими прямыми и гладкими волосами, как у Винтерсмита, все было куда проще, чем с его собственной непослушной шевелюрой? Вот если бы он сам тоже, каждый раз беря в руки гребень, расчесывал долгим движением абсолютно ровные черные пряди…

Ой! Слишком погрузившись в такой запутанный клубок мыслей, Сорсби совсем не заметил, как отвлекся и отхватил себе ножницами целых лишних полтора дюйма на макушке. Глупый, глупый мистер Сорсби! Теперь вся голова его была приведена в нормальный вид, однако на макушке даже влажные волосы топорщились вверх короткими заостренными иглами. Придется теперь ждать не меньше месяца, прежде чем они улягутся как обычно.

Разочарованно вздохнув, Сорсби навел порядок на столе после своих процедур и больше не возвращался в мыслях ни к своим, ни к чьим-либо еще волосам. Вместо этого он, как и следовало ожидать, вновь начал тревожиться насчет заклинания.

 
                                            ***
 

Червячок сомнения подтачивал мысли Сорсби еще примерно неделю, и в итоге он не выдержал и сам решил отправиться в кузницу.

Томми Джонс, завидев волшебника издали, побросал все свои инструменты и побежал ему навстречу:

– Спасибо, что исполнили мое желание, сэр! Спасибо за вашу магию!

Он восторженно повторял благодарности, тогда как Сорсби не мог взять в толк, к чему это все. Поняв, что хитрый человек не может полностью разделить его восторг, мальчишка принялся объяснять:

– В деревню пришли рекруты… они искали новобранцев. Так я сам к ним пришел и выразил свое желание послужить на благо короля и отечества. И все решено, сэр, – лицо Томми Джонса буквально сияло от радости. – Завтра или послезавтра, как только соберу вещи, я пойду к мировому судье, так как уже зачислен в солдаты…

– Так это было твое желание? – удивился Сорсби.

– Да, сэр. Я давно хотел записаться в армию и уехать отсюда. Вот только мать…

– Что мать? – по спине Сорсби пробежал холодок.

Паренек погрустнел:

– Она была против всей этой затеи. Говорила, что сделает все возможное, чтобы не пустить меня воевать. Признаться, сэр, я не понял сначала, зачем она мне отдала этот амулет, но, когда вчера встретил рекрутов, все сошлось! Вы исполнили мое желание стать солдатом…

Боже-боже, горестно подумал Сорсби.

Все пошло наперекосяк. Он понятия не имел, что Томми Джонс, мечтавший пойти в армию, был сыном заказчицы, просившей, наоборот, защищать юношу ОТ ПУЛИ. О, как же Сорсби ненавидел эти завуалированные намеки!.. Как он от них страдал! Они всегда приводили к непониманию и ошибкам. Почему нельзя было все сказать прямо?

И, конечно же, обратись Сорсби к рецепту попроще, ситуация не вышла бы из-под контроля так сильно. Но нет! Он же из лучших побуждений сотворил великолепный по структуре и исполнению ВОИНСКИЙ АМУЛЕТ. Кто же знал, что Марс не сделает обладателя амулета просто способным защититься и постоять за себя человеком, а превратит его в самого настоящего воина?

Но хотя бы насчет одного Сорсби был полностью спокоен:

– Не забудь взять этот амулет с собой, Томми, когда уедешь в казармы. Он был задуман прежде всего на защиту, а потому с ним тебе ничего не грозит ни в обычной драке, ни в кровопролитном бою.

Мальчишка насупился:

– Но разве это будет по-честному?

– Это магия, – пожал плечами Сорсби. – Она всегда идет по пути наименьшего сопротивления и воплощается в той форме, какую человек искренне желает. Если ты конечно, не желаешь действительно погибнуть в сражении.

– Нет, сэр, до такого еще не дошло. Я просто хочу служить своей стране и принять участие в том, что станет историей. Жизнь в М… этого мне не позволит.

– Тогда тебе не о чем волноваться. В отличие от меня.

– Что вы имеете в виду, сэр?

– Ты сказал своей матери о визите рекрутов, Томми?

– Еще нет, сэр. Видите ли она… она не обрадуется.

Сорсби отошел поодаль и согласился:

– О, я уверен в этом.

Затем, оставив помощника кузнеца предвкушать новую судьбу и домашний скандал, Сорсби направился обратно к Старой Матушке. Что мог теперь предвкушать сам Сорсби, было неизвестно, но ясно было лишь одно – ничего хорошего новая метаморфоза в жизненном укладе Джонсов ему не сулила.

Тем временем дома Матушка Хоббс уже вовсю планировала бюджет Сорсби:

– Ну что, Алан, работяга… Как хочешь распорядиться первым своим заработком в М…? Я тебе вот что советую – потрать эту гинею на новую достойную джентльмена твоего положения одежду. На одежду, достойную волшебника твоего положения. Ты прилично выглядишь, но сам видишь, это все было…

– …слишком давно, – закончил за нее Сорсби, с грустью оглядывая свои изношенные рукава рубахи, вышедшие из моды свободные бриджи, ставший почти прозрачным протершийся сюртук.

– Вот-вот! – подтвердила колдунья, также с неодобрением оглядев его костюм.

Тут Сорсби напомнил о причитающемся колдунье проценте:

– А как же ваша доля? Гинея как-никак!

– Купи мне фунт табака, – отмахнулась Старая Матушка.

– Вы слишком великодушны. Не боитесь разочароваться во мне?

Но старуха лишь ответила:

– Я не вижу причин для этого.

А уже на следующий день с утра пришла миссис Джонс. Сорсби понял, кто стоит на пороге, по одному лишь гневному стуку в дверь.

Матушка Хоббс, шаркая ногами, пошла открывать. Едва дверь распахнулась, он услышал снизу крики:

– Гинея!!! Я заплатила гинею твоему подопечному! И за что?! Томми забирают в армию, он вчера хвастался…

– Успокойся, Мод, не кричи… – донесся голос Старой Матушки. – Я уверена, здесь какая-то ошибка. Алан дельный колдун, он не стал бы…

– Но именно это он и сделал! – вновь завопила мать Томми Джонса.

Поняв, что больше нельзя медлить, Сорсби накинул сюртук и поспешил на первый этаж. Едва он спустился в гостиную, как миссис Джонс накинулась на него:

– Мошенник! Шарлатан! Томми мне все рассказал! Какого черта ты использовал заклинание для воина?

Отшатнувшись назад, подальше от ее криков, он ощетинился в ответ:

– А какого черта вы молчали о том, что Томми надо защищать ОТ АРМИИ?

У миссис Джонс перехватило дыхание:

– Почему я должна была это сказать? Это наше семейное дело, не твое! Амулет должен был выполнить желание защиты.

– Он и выполнил! – рассердился уже сам Сорсби. – Амулет выполнил желание того, кому был предназначен. Того, чьи волосы вы принесли. Настоящее желание, понимаете? А так как защитная магия традиционно обращается к способности постоять за себя и могучим обороняющимся качествам, ее принято делать через «воинственные» силы. Я сделал его, используя силу Марса – древнего бога войны. Только вот я при этом не знал, что прядь волос принадлежит Томми, мечтавшему об армии. И также я не знал, что вы воспротивились этому желанию, а мне решили преподнести свой вариант правды. Магию же обмануть невозможно, мэм. Она всегда идет по пути наименьшего сопротивления.

Выслушав эту тираду, Мод Джонс, побелевшая от гнева, повернулась к Старой Матушке:

– Теперь вы видите, Матушка, кого приютили у себя? Мошенника из Лондона…

– Я из Пензанса! – вспылил Сорсби. – Я корнуоллец.

– Вот и я о чем! – еще больше убеждаясь в собственной правоте, закивала гостья. – Мошенника-корнца вы пустили к себе в дом, в нашу деревню. Вы разве не видите, что он сотворил?

Матушка, как обычно, потянулась за своей трубкой. С жалостью посмотрев на собравшихся, она вздохнула и обратилась к женщине:

– Послушай, Мод…

Но та была непреклонна:

– Не желаю ничего слушать! Он обманщик! Он сделал только хуже…

– Но… – пыталась что-то сказать колдунья, однако миссис Джонс кричала все громче и громче.

Наконец, Сорсби не выдержал и ушел в свою комнату. Достав из кошелька золотую монету, по-прежнему завернутую в чужой носовой платок, он вернулся в гостиную и протянул ее бывшей владелице:

– Возьмите ваши деньги обратно, миссис Джонс.

Та быстрым движением вернула монету себе и, несколько секунд стояла, поджав губы, прежде чем решилась на что-то новое:

– Но он…

– Мод! – гаркнула Старая Матушка. – Ты получила свою гинею обратно. Алан объяснил, чем руководствовался в своей магии, и видит бог, его тут винить не в чем. А теперь, мне кажется, тебе пора домой. Проведи эти дни с сыном, пока он еще не уехал.

Спорить с почтенной деревенской ведьмой Мод Джонс остереглась, а потому, еще раз недовольно вздохнув на прощание, покинула дом колдуньи.

Сорсби прислонился к стене и медленно сполз вниз, на пол.

– Вот теперь у вас есть причина для разочарования, – грустно заметил он.

– Брось, – покачала головой Старая Матушка. – Пусть я и не разбираюсь в этой твоей планетарной магии, но я вижу, что ты не имел в виду ничего дурного и уж точно не собирался никого обманывать. Этой Мод лишь бы поругаться с кем, с тех пор, как ее муженек умер, она изводит Томми, а теперь вот…

– Я ошибся! – перебил ее Сорсби. – Ошибся, видите?

Но Матушка Хоббс не видела.

– Вовсе нет. Повторяю, ты все сделал как должно. Не твоя вина в том, что Джонсы сами перемудрили с тем, кто там чего на самом деле хочет. А теперь хватит себя ругать, иди поешь, отдохни, а люди – они скоро все забудут…

Но Алан Сорсби не пошел есть и вообще не желал оставаться в компании – даже в компании такой доброй собеседницы, как Матушка Хоббс, которую он с самого начала вот уже так подвел.

Он поднялся к себе и, сев за письменный стол, принялся писать письмо. Он писал его быстро и выражался прямо, как умел. Он не перечитывал его, а только запечатал и к вечеру отнес на постоялый двор, в уже знакомое ему место. Письмо было адресовано в деревню К… на другом конце Болотного края:

Кембриджшир, К…

Дом викария

Мистеру Винтерсмиту

Многоуважаемый мистер Винтерсмит,

с момента нашей первой и единственной встречи я приступил к магической практике в М…, и все шло в целом довольно обыденно до тех пор, пока я не решил обратиться к книге, которая так вас заинтересовала. Да, я говорю про средневековую книгу заклинаний семи планет. Пока что я успел опробовать лишь заклинание Марса, которое дало прекрасный результат – но, к сожалению, диаметрально противоположный тому результату, которого желала заказчица.

От себя могу добавить, что планетарная магия куда точнее обычных народных обрядов способна распознать истинную волю объекта, на который направлена, и воплотить эту волю в том самом виде, который объект желает.

Увы, мне не с кем обсудить подробности этой магии, потому что Старая Матушка Хоббс не интересуется подобными методами. Я подумал, возможно, вам будет любопытно послушать о моих опытах с планетарными заклинаниями – ведь вы казались так воодушевлены увидеть ту книгу в гостинице. А опыты, я думаю, будут непростыми – видите ли, они действуют слишком прямолинейно. Настолько, что даже я – человек, которого всю жизнь упрекают в излишней прямоте и бесцеремонности – не могу пока что четко эту магию предугадать.

Вполне возможно, мои опыты в итоге в очередной раз выйдут мне боком – так, я уже успел заработать гинею и потерять ее, чтобы замять скандал с местной жительницей. Но, как уже сказал, сэр, я более чем привычен к подобной суматохе вокруг себя.

Пожалуйста, дайте мне знать, если вы будете не против разговаривать со мной о магии хотя бы в письмах. Конечно же, пообщаться с вами живьем было бы еще лучше. Уверен, Старая Матушка Хоббс тоже с нетерпением ждет вашего нового приезда в М… Она зовет вас по имени, как и меня, так что можете быть уверены, что в ее доме вам всегда будут рады.

Ваш покорный слуга,

Алан Сорсби.

P.S. Не сочтите за дерзость, мистер Винтерсмит, но зачем вам нужен пистолет?